В замке Молний нас уже ожидали. Не успели мы появиться, как Леоверен крепко ухватил меня под локоток и, не дав опомниться, поволок за собой.

— Подождите! — попробовала я немного притормозить. — Айренир!

— С твоим дроу все в порядке, — процедил Владыка сквозь зубы, даже не сбавляя шага, — а вот мой сын умирает.

Он был прав. Айрениру уже ничего не угрожает, он вполне может прожить без меня ближайшую пару часов, а вот с Эрионаром не все так однозначно. Тем более, что от самочувствия этого асура зависят границы его земель и десятки тысяч существ, живущие на этих землях. Поэтому я лишь с сожалением вздохнула, глядя, как два асура уносят моего принца вглубь замкового лабиринта, а сама отправилась вслед за Владыкой.

По широкой мраморной лестнице, устланной бордовым ковром, мы поднялись на второй этаж. Здесь у высоких резных дверей дежурила стража, которая при виде нас почтительно склонила головы.

— Владыка, — раздался голос одного из асур, — нира Джанна сейчас рядом с Повелителем Молний.

— Замечательно, — процедил Леоверен, толкая дверь.

Огромное шестиугольное помещение напомнило мне комнату в башне Ветров, где не так давно держал меня Эрионар и откуда я не колеблясь сбежала, стоило мне узнать о его предательстве. Тогда мне было так больно, обида и ненависть буквально жгли меня изнутри, но после встречи с Айрениром эта горечь начала затухать. Но она не исчезла до конца, даже когда Джанна проговорилась, что Эрионар сделал свой выбор по принуждению. Просто теперь, владея новыми фактами, я могла бы попытаться его оправдать. Могла бы. Но не хочу.

— Ты пришла! — из воспоминаний меня вырвал дрожащий голос Джанны.

Я подняла голову и не узнала эту прежде гордую и независимую женщину. Она словно превратилась в тень самой себя. Бледное лицо с темными кругами вокруг потухших глаз, впавшие щеки… Она судорожно сжимала руки, а в ее глазах была такая мольба, что я невольно отвела взгляд.

— Как он? — спросил Владыка, обнимая свою жену.

— Без изменений… — она на секунду прижалась к нему всем телом, будто хотела раствориться в нем, а потом вновь обернулась ко мне. — Эльсамин, я знаю, что мы виноваты перед тобой.

Я недоуменно вскинула взгляд. О чем это она?

— Но у нас не было выбора. Воля богов не обсуждается и уж тем более не подлежит оспариванию. Это не я просила откровения, это Рахвен сама явилась ко мне и повелела сделать все, чтобы ты оказалась с принцем дроу. Ей нужен был ваш брак с Айрениром. Я не знаю зачем, но она бы мне и не ответила.

— Я знаю, — тихо вымолвила я. — Но это уже не важно. Позвольте мне глянуть на вашего сына и решить, могу ли я ему помочь.

— Если ты это сделаешь, моя благодарность не будет знать границ, — произнесла она так тихо, что я еле расслышала.

Леоверен стоял молча с крепко сжатыми зубами, а на его щеках ходили желваки. Ну да, великому асуру было трудно принять тот факт, что сейчас его жена практически унижается передо мной, умоляя спасти их сына. А он? Способен ли он переступить через свою гордость и признать ошибки? Нет, я понимаю: воле богов нельзя перечить. Но ведь он мог поступить иначе. Зачем было принуждать своего сына разорвать со мной связь? Чтобы сейчас смотреть, как он медленно умирает?

Я молча обошла его и направилась вглубь комнаты. Здесь, на огромной кровати, в ворохе подушек и одеял лежало существо, не имеющее ничего общего с сердцеедом и красавчиком Эрионаром. Он был похож на жертву анорексии: обтянутый кожей череп, потускневшие волосы, темные провалы глазниц и сухие растрескавшиеся губы. Истощенный до невозможности, он тяжело и поверхностно дышал, а каждый его вздох сопровождался грудным хрипом. Я отодвинула одеяло и с тихим ужасом уставилась на некогда великолепное тело. Сейчас это были кости, обтянутые кожей.

— Теперь ты понимаешь? — произнес рядом со мной Леоверен, и в его голосе прозвучала неприкрытая боль.

— Что с ним?

Да, совсем не так я себе представляла эту нашу встречу. Эрионар задышал чаще, застонал сквозь зубы, но так и не открыл глаза. Чувство, похожее на жалость, кольнуло мое сердце. Я протянула руку и осторожно сжала его пальцы. Они были холодными и сухими, как будто уже не принадлежали живому существу. По моей коже пробежал едва заметный электрический разряд. Я тут же убрала руку.

— После твоего побега он очень сильно бесновался, порывался лететь за тобой, но я не мог этого допустить, — глухо проговорил Владыка, не спуская с сына тяжелого взгляда, полного горечи, — я удалил все воспоминания, связанные с тобой, но не смог оборвать связь, которая установилась между вами. Мы не похожи на эльфов и веров. Когда асур встречает свою виалле, запускается очень сложный процесс, связывающий двух существ воедино. Связываются не только души, но и ауры. Если эту связь не завершить, аура асура остается разомкнутой и жизненная энергия просто вытекает в никуда. В тот миг, когда мой сын увидел тебя, дотронулся, вдохнул твой запах, его судьба была решена. Он должен был либо стать твоим мужем, либо умереть. Боги знали это, но все равно потребовали тебя.

— Это ужасно, — я с невольным состраданием смотрела на некогда прекрасное лицо и чувствовала, как на мои глаза наворачиваются слезы.

— Сначала он начал терять интерес развлечениям, потом к делам. Стал молчалив и рассеян, перестал спускаться в гостиную, и все дни проводил, запершись в своей комнате. А потом он перестал есть. После того, как он не появлялся три дня, его крыло забило тревогу. Они сразу же связались со мной, но было уже поздно. К тому времени, как я прибыл, он вот так и лежал. Джанна каждый день уговаривает его поесть, но он давно перестал реагировать на чье-либо присутствие.

Внезапно Владыка до боли сжал мои плечи.

— Если ты спасешь его… — он замолчал, сглатывая тугой комок в горле, — если спасешь… можешь просить у меня что хочешь. Даже мою жизнь… я не задумываясь отдам ее, если такова будет плата за жизнь моего сына.

Я брезгливо передернула плечами.

— Владыка, вы не забыли, что перед вами сид? Я не могу оставить нуждающегося без помощи, даже если это мой злейший враг. Это противно моей природе.

Позади нас зарыдала Джанна.

— Заберите жену и позвольте мне приступить к своим обязанностям, — сухо бросила я и откинула одеяло прочь, обнажая высохшую грудь Эрионара, видневшуюся в вырезе белоснежной рубашки.

Я услышала, как Владыка подошел к жене и начал что-то говорить ей в полголоса. Я не прислушивалась, ибо мне это было безразлично. За моей спиной с легким стуком закрылась дверь, оставляя меня наедине с тем, о ком столько времени страдала моя душа.

* * *

Оставшись наедине с Эрионаром, я наконец-то смогла спокойно вздохнуть. Близость его венценосных родителей, неприкрытое горе матери и тщательно скрываемое отчаяние отца оказались слишком тяжелым грузом для моей нервной системы. Это даже немного меня пугало, ведь пока я слышала лишь эмоции Айренира, да и то благодаря арзолитовому кольцу. Неужели во мне просыпается дар эмпата? Но ведь кроме Леоверена и Джанны я больше никого не слышу… Разве что Эрионара.

Я села рядом с ним на кровать и коснулась его груди. Кожа была сухой, холодной, будто принадлежала покойнику. Легкий разряд тока ударил мне в пальцы при соприкосновении. Я недоуменно отпрянула, такого со мной еще не случалось! Быстро расфокусировала взгляд, меняя зрение, и ошеломленно уставилась на его ауру.

Это было нечто… нет, не так, это было НЕЧТО! Обычно, аура живого существа представляет собой замкнутую систему, наполненную переплетением светящихся нитей. Эти нити имеют различные цвета и оттенки, разную длину и толщину. Иногда на них встречаются узлы и разрывы, говорящие о болезнях или душевных переживаниях, но еще никогда мне не доводилось видеть ауру, у которой нет внешнего контура! А у Эрионара оказался именно этот случай. Его нити словно обрезали по краям, заставив жизненную энергию изливаться в окружающее пространство.

Но вот что странно, стоило мне вновь дотронуться до него, как жалкие, потускневшие обрывки рванули в мою сторону, вяло шевелясь и пульсируя. Едва они коснулись внешнего контура моей ауры, как он будто растаял, пропуская их, а меня вновь прошил электрический разряд. На этот раз я сдержалась и не отпрянула. Положила на грудь Эрионара уже обе руки и молча наблюдала, как аура асура начинает медленно, но непрерывно связываться с моей.

Первая реакция — вскочить и убежать. Но я сдержала себя усилием воли и крепко прижала ладони к выступающим ребрам. А что мне оставалось? Я-то думала, что поделюсь с несостоявшимся женихом жизненной энергией, подпитаю его немного и пусть его семейка дальше разбирается, как выводить сынка из коматозного состояния. А вышло то вон как… Не нужна ему моя энергия, ему нужна я, причем целиком и полностью, чтобы отдать свою. Значит, вот оно — настоящее проклятие асуров. Жаль, я не догадалась посмотреть на ауру Леоверена, могла бы раньше понять, что меня ждет. Зато теперь мне ясно, что «половинка его души» у асуров действительно половинка, способная составить с ним одно целое.

Получается, когда асур находит свою виалле, его аура начинает активно вплетаться в ее, чтобы стать единым целым. Проблема только в том, что женщины других рас не страдают такой особенностью и вполне способны прекрасно жить без мужа-дракона. Вот и я неплохо себя чувствовала, даже замуж вышла, пока он тут лежал и высыхал, превращаясь в мумию. Жалела ли я о связи с Айрениром? Нет. Считала ли что поторопилась? Тоже нет. Просто жалко было это несчастное существо, лежавшее передо мной. Я его, если честно, даже мужчиной сейчас не воспринимала. Так, пациент.

Права была Джанна. Только от меня зависела жизнь ее сына, только от моего решения. Они не в силах приказать мне связать с ним свою судьбу, но я и без этого понимала, что не могу поступить иначе. И дело не в том, что я чувствовала себя виноватой, этого не было, просто Эрионар был не только несостоявшимся женихом. За ним стояли его земли и расы, живущие на них. Брейн, Арлет, Эовен с ее ребенком… список можно продолжать до бесконечности. Короли должны защищать свой народ, королевы тоже. Веры принесли мне вассальную клятву, мой муж — наследник дроу. Мне есть о ком позаботиться.

Решительно сжав зубы, я рванула рубашку, полностью оголяя грудь асура, затем стащила с себя сапоги и расстегнула пуговицы на своей одежде, обнажаясь по пояс. Для быстрейшего протекания процесса нужна как можно большая площадь соприкосновения. Боюсь, что обычно это происходит в более интимной обстановке, но нам сойдет и так.

Стараясь не думать о том, что делаю, я залезла на кровать и осторожно легла поверх Эрионара, устроившись между его бедер. Прижалась к нему всем телом, ощущая каждую выступающую кость, просунула ладони ему под спину, надавила, впечатывая их в тонкую, похожую на пергамент, кожу, и замерла, пронзаемая насквозь сотней маленьких электрических разрядов.

Это было изумительное зрелище. Будто живые, нити наших аур связывались между собой по цветам и фактуре, прямо на моих глазах превращаясь в единое целое, соединяя две ауры в одну, замкнутую общим контуром, светящимся и переливающимся так, что было больно глазам. Но вот нити Эрионара достигли багрянца, оставленного мне Айрениром. Вздрогнули, отступая, попробовали еще раз связаться с чужой энергией, а потом равнодушно обтекли, словно образовывая вокруг золотисто-багряного отблеска зону отчуждения. Я лежала не шевелясь, лишь чувствовала, как по коже, соприкасавшейся с телом асура, меня раз за разом пронизывают легкие электрические разряды. Это не было больно или неприятно, скорее немного щекотно. Впервые я не отдавала свою энергию, а получала чужую. Хотя, какая она мне чужая? Теперь у нас с Эрионаром будет замкнутый цикл на двоих.

Внутри моей ауры творилось нечто невообразимое. Такого мне видеть еще не приходилось. Внешний контур, ослепительно-белый, будто объединял меня с асуром, а второй, золотисто-багряный, находился внутри отдельной замкнутой системой. Нити Айренира не переплелись с моими, как нити Эрионара, они просто присутствовали, опутав меня пульсирующим коконом и даря тепло и надежность.

Наконец, наши ауры окончательно переплелись, вот только места соединения были какие-то слишком эфемерные, полупрозрачные. Как будто просто физического контакта было недостаточно. Что ж, прости Эрионар, но это все, что я могу тебе дать. Если от моей влюбленности что-то и осталось, то сейчас это уже не имело значения. У меня есть муж и я его люблю.

Я так крепко прижималась к асуру во время слияния аур, что теперь мой нос оказался уткнутым в его шею. Я с удивлением вдохнула изменившийся запах Повелителя Молний. Прежде его аромат казался чем-то незначительным и незаметным, а теперь он вызывал в моем теле недопустимое томление, которое срочно нужно было брать под контроль.

Твердое тело подо мной вздрогнуло. Я почувствовала, как по нему прошла волна дрожи, и поспешила подняться. Но едва я шевельнулась, как меня буквально придавила тяжелая мужская рука.

Ресницы асура медленно распахнулись, затуманенный взгляд уставился прямо мне в лицо. В нем не было ни чувств, ни эмоций, ни воспоминаний — абсолютно ничего, что говорило бы об узнавании. Я дернулась еще раз, но тяжелая рука лишь сильнее сжала мою талию. Кажется, кто-то уже вполне пришел в себя и в услугах целителя больше не нуждается.

— Отпустите меня, ниэр Эрионар, — попросила я как можно спокойнее.

Он шевельнул бедрами, и я вдруг явственно ощутила то, что в меня упиралось. Значит, ауры соединили, а теперь телами сливаться будем? Ну, уж нет, это ты с кем-нибудь другим.

Я решительно уперлась руками в худую грудь, но он хоть и был ослаблен, все же оставался довольно силен. В одно мгновение Эрионар перевернулся, увлекая меня за собой, и я едва сдержала крик, оказавшись подмятой под него.

— Ты такая сладкая, — услышала я его хриплый шепот, опаливший мою щеку, — ты так вкусно пахнешь… кто ты?

Он не узнал меня! Похоже, что древний инстинкт проснулся в нем, заставляя забыть обо всем, включая мораль. Завершить соединение: здесь, сейчас, немедля — вот и все, о чем он был способен думать. Его руки стискивали меня до боли, губы терзали мою шею. Я поняла, что не могу вырваться, потому что само мое тело предает меня, тянется к нему, в то время как разум бьется в истерике.

«Айренир!!!»- мысленно вскричала я, лихорадочно нащупывая нашу связь с мужем. Он откликнулся почти сразу. Теплая волна беспокойства мгновенно сменилась звериным рыком. Я трепыхалась пойманным мотыльком, пока Эрионар прижимал меня своим телом к кровати. Почувствовала, как его колючие растрескавшиеся губы впиваются в мою грудь и закричала.

Дверь в комнату распахнулась с такой силой, что едва не слетела с петель. В спальню ворвались трое: Айренир, Леоверен и Вейрах. Первый тут же бросился ко мне, молча зарядил невменяемому асуру в ухо и ловко выхватил меня из-под его враз обмякшего тела. Так же молча завернул в покрывало и встал, прижимая к себе. Я всхлипнула. Его грудь ходила ходуном, тяжелое дыхание срывалось со свистом, но он молчал, не спуская с Леоверена яростного взгляда.

Владыка хотел ему помешать, но не успел. Запнулся за Вейраха и едва не растянулся на ковре, хорошо, что вер поддержал, не давая упасть.

— Вы дали мне слово, что мое жене не причинят никакого вреда, — голос Айренира был полон неприкрытого гнева. — Так вы выполняете свое обещание?

Леоверен поджал губы. Я почувствовала его эмоции: растерянность, изумление, недовольство… Похоже, Владыка и сам не знал, что так будет.

В комнату вбежала испуганная Джанна, сопровождаемая парой асуров со светлыми волосами.

— Что с моим сыном?! — вскричала она, увидев бесчувственное тело Эрионара, валявшееся поперек кровати.

— С ним все нормально, — процедил принц сквозь зубы, — чего не скажешь о моей супруге. Или у вашего сына нездоровая страсть к чужим женам?

Леоверен побледнел, Джанна ахнула, обнимая сына, который как раз в этот момент заворочался, приходя в себя. А я вспомнила историю о его любовных похождениях, рассказанную Даггертом. Интересно, сколько в ней было правды?

— Мама? — голос Эрионара был тихим, едва слышным, но он сумел самостоятельно приподняться на локте и обвел изумленным взглядом всю нашу композицию. — Отец? Ваше…

На Айренире его взгляд споткнулся, в глазах разлилась боль узнавания.

— Эльсамин! — выдохнул он, впиваясь в меня взглядом.

Мой ревнивый дроу развернулся, закрывая меня спиной, и с напускным спокойствием произнес:

— Как вижу, нашему Повелителю уже намного лучше. Поскольку присутствие моей жены больше не является жизненной необходимостью, мы немедленно удаляемся.

И он направился к двери размашистым шагом.

В след нам донесся лишь сдавленный стон. Я выглянула из-за широкого плеча мужа и успела увидеть, как мой несостоявшийся жених с искаженным от боли лицом упал на подушки.

Айренир сбежал по ступенькам, прижимая меня к себе одновременно ревностно и нежно. Сзади, как верный пес, следовал Вейрах.

— Рен, откуда он взялся? — спросила я, кивая на вера. — Владыка сказал, что он в тюрьме.

— Выпустили, — коротко ответил дроу. Похоже, что ярость все еще клокотала в его душе.

Я засунула руку между пуговиц его рубашки и положила ладонь ему на грудь. Успокаивающе скользнула пальцами. Гладкие мышцы перекатывались под моей рукой, навевая приятные воспоминания. Айренир глубоко вдохнул, замедляя шаг, а потом вдруг обхватил меня одной рукой за затылок и, удерживая мою голову, накрыл мой рот своими губами. Теперь я могла дать определение тому огню, что разлился по моим венам вместе с его поцелуем. Я его хотела.

— Подожди, малышка, дай нам вернуться в Заррагбан, — пробормотал он прямо в мои губы, — я не собираюсь задерживаться здесь ни минуты.

— Айренир! — прогрохотал с верхней ступеньки Леоверен. — Вы не покинете замок, пока я не удостоверюсь, что с моим сыном все в порядке.

Я хотела возразить, но принц взглядом попросил меня промолчать. Еще неделю назад он бы приказал. Теперь просит. Нет, все-таки хорошая это штука — любовь. Любого монстра приручить можно.

— Владыка, вы же видели, ваш сын вполне здоров для того, чтобы пытаться соблазнить мою жену. По мне так он здоровее всех живых.

— Не забывайся, мальчик, — Леоверен бросил на нас предостерегающий взгляд. — И у твоей жены здесь еще не все дела закончены.

— Сладкая? — Айренир вопросительно посмотрел на меня.

— Брейн, — обреченно ответила я. Ну вот на роду мне написано спасать от смерти неудавшихся женихов. И удавшихся тоже. Сначала Айренир, потом Эрионар, теперь Брейн. Сглазил меня, что ли кто-то…

— Где он?

Леоверен пожал плечами.

— В тюремном лазарете. Где ж ему еще быть.

Скривившись, Владыка кинул на Вейраха недовольный взгляд. Тот с невозмутимо встал слева от нас, всем своим видом показывая готовность в любой момент осадить врага.

— Эль, ты справишься? — Айренир зарылся носом в мои волосы, щекоча макушку теплым дыханием. — Я не хочу здесь долго задерживаться.

— Не знаю. Нужно посмотреть. И я как-то странно себя чувствую, — я прислушалась к своим ощущениям. Определенно, происходило что-то не то.

— Что с тобой? — забеспокоились одновременно и муж и несостоявшийся свекр.

— Да что-то мне нехорошо, — я слабо улыбнулась. — Наверное, переутомление.

Леоверен нахмурился, изучая мое лицо пристальным взглядом. Уж не знаю, что он там увидел, только вдруг морщины на его лбу разгладились, а сам он почти добродушно сказал:

— Сейчас организуем отдых. Видимо, восстановление Эрионара отняло у тебя много сил.

Он жестом подозвал одного из слуг и что-то тихо шепнул. Айренир прижал меня еще крепче, обеспокоенно заглядывая в глаза. Я вдохнула его запах, прижалась сильнее и вдруг поняла, что теряю сознание…

* * *

Первое, что я увидела, придя в себя, были настороженные глаза Джанны. Она смотрела на меня так, будто боялась, что я ее укушу. Несколько мгновений мы играли в гляделки, а потом она, будто смутившись, первая отвела взгляд. Я огляделась.

Что ж, похоже, у Эрионара страсть к балдахинам, коврам и подушкам. Или этим все асуры грешат? Комната была просторна, стены оббиты желтым шелком с зеленоватыми плетями вьюнка, пол выстлан пушистыми коврами, высокие стрельчатые окна, низкая резная мебель… и обилие толстых подушек на полу вместо привычных стульев. Такой себе стилизованный восток: что-то из арабских сказок, что-то из индийских.

— Где мой муж? — сухо спросила я.

Вот не желала я идти на контакт, хотя точно знала, зачем здесь мать Эрионара. Ее смущение и нетерпение буквально били фонтаном, причиняя мне ментальное неудобство. Как жаль, что никто не научил меня ставить щит от чужих эмоций.

— Он с Эрионаром, — она говорила, не глядя на меня, — им нужно решить один важный вопрос.

— И долго?

Джанна поднялась, и я увидела за ее спиной маленький столик, накрытый на одного. В животе громко заурчало.

— Я думаю, тебе нужно подкрепиться, — она проставила поднос с тарелками мне на колени, — пока ты ешь, я хотела бы побеседовать с тобой.

Я согласно кивнула. Не думаю, что наша беседа не превратится в монолог, но, по крайней мере, я даю ей шанс оправдаться.

Несколько минут она молча наблюдала, как я с аппетитом наминаю овощное пюре с нежнейшей куриной грудкой под белым соусом, затем медленно произнесла:

— Для начала я хотела бы извиниться перед тобой.

Я кивнула, не отрываясь от процесса. Мол, услышала, поняла, оценила. Продолжайте дальше вешать мне лапшу на уши. Я ж такая глупенькая и наивная, по-сравнению с вами, прожившими века. Мною можно манипулировать, можно сдать в аренду, подложить под кого хочешь, прикрываясь божественным промыслом и заботой о подданных. А я буду со всем соглашаться и верить, что все вокруг правы, а это я одна чего-то недопонимаю.

— Я знаю, ты злишься, — Джанна как-то криво усмехнулась. В этот момент в ней явственно проявились черты ее двоюродного брата и по совместительству моего мужа.

— Да что вы, я сама доброжелательность.

Я в открытую паясничала, сама не зная зачем. Просто вот именно в этот момент мне вдруг захотелось вывести ее из себя. Заставить эту высокомерную и хладнокровную женщину топать ногами и визжать так же, как я визжала, когда поняла, что меня предали.

— Я чувствую твои эмоции, Эльсамин. Как бы ты не хотела это отрицать, но ты уже давно стала частью нашей семьи. Еще тогда, когда кристалл обретения позволил вам с Эрионаром увидеть друг друга.

— И какой сейчас в этом смысл? — я вытерла рот салфеткой, кинула ее на пустую тарелку и пригубила чуть подслащенный травяной отвар. — Что здесь за травы?

— Ничего особенного. Укрепляющий сбор. Если бы Эрионар не был моим сыном, я бы сказала, что ты совершила большую ошибку, связав ваши жизни. Но вместо этого я должна тебя поблагодарить.

— С чего вы взяли, что я связала наши жизни? Я всего лишь объединила ауры, чтобы помочь вашему сыну выжить. Но это все, что я могу ему дать.

Она подалась вперед, впиваясь в мое лицо пристальным взглядом.

— Так ты не собираешься закреплять связь? — уточнила она. — Не собираешься закончить слияние?

— Вы имеете в виду, не собираюсь ли я переспать с вашим сыном? — я скептично выгнула бровь. — Нет, такого желания у меня не наблюдается. Меня вполне удовлетворяет мой муж.

— Если связь будет не полной, со временем общий контур начнет истончаться и твои усилия пойдут прахом. К тому же, есть и другая проблема…

— Этого вполне можно избежать, — перебила я. — Не думайте, что я такая уж бестолковая. Мне достаточно несколько часов в неделю проводить за ручку с вашим сыном. Тот же физический контакт. Хватит для того, чтобы поддерживать его здоровье.

— И ты готова всю оставшуюся жизнь, а это, судя по всему, не одно тысячелетие, приезжать сюда и «держать его за ручку», как ты выразилась?

— Почему бы и нет? — я пожала плечами. — У вас есть другой вариант?

— Выходи за него замуж.

Я рассмеялась.

— Вам не кажется, что это не вы должны делать мне предложение. И если мне не изменяет память, я уже замужем.

— Твой брак с принцем дроу временный. Это была вынужденная мера. А с Эрионаром вы связаны душами. Это совсем другое. С Айрениром вы два автономных существа, действующих в едином поле, с Эрионаром — единое целое. У вас будут общие чувства, общие мысли, общие желания. Связь виалле не идет ни в какое сравнение с тем, что может дать тебе мой кузен.

Я отпихнула от себя пустой поднос и нахмурилась. Не нравится мне, когда задевают моих близких. Пора поставить эту дамочку на место.

— С вашим сыном у меня нет ничего общего, кроме долга перед подданными. Этот долг я собираюсь исполнять с ревностью и прилежанием, как уже и сказала. Что касается моего брака с Айрениром… Это не вашего ума дело. Скажу лишь одно. То, что для вас временная мера, для меня является моей жизнью. И только я решаю с кем, где и как.

— Ты его любишь? — тихо спросила она, опуская потухший взгляд.

— Вас это не касается.

— Я прошу тебя, подумай. С кем ты останешься, когда он уйдет за Грань? Ведь его срок несоизмеримо короче, чем твой.

— У меня будут дети, — я легкомысленно улыбнулась, — и у нас еще очень много лет, чтобы надоесть друг другу.

— Ты могла бы согласиться на божественный брак.

— В смысле?

Она вздохнула, собираясь с мыслями.

— Иногда у асуров бывает так, что их виалле уже является избранной другого мужчины: эльфа или дроу. Кристалл обретения показывает идеальную пару, но она может быть уже занята. Если асур не хочет ждать веками ее перерождения, он заключает с ней божественный брак. Берет под покровительство ее семью, включая и мужа, и занимает главенствующее место.

— А в постели они втроем кувыркаются? Или делятся: первый муж по четным числам, второй по нечетным? — съязвила я.

— Это личное дело каждого, — ответила Джанна, вставая. Она забрала поднос и с нажимом произнесла:

— Хорошо подумай. Я желаю тебе только счастья.

Она вышла, оставив меня одну. Несколько минут я молча буравила дверь неприязненным взглядом, потом с глухой злостью прошипела в пустоту:

— Я уже подумала. Причём так хорошо, как вам и не снилось.

* * *

Решительно откинув одеяло, я пошла искать ванную комнату. Кто-то переодел меня в шелковую сорочку с детскими рукавами-фонариками и завышенной талией в стиле бэби-долл. Правда, длинна ее была более чем скромной, на много ниже колен. Волосы оказались чистыми и приятно пахли, а на теле не осталось никаких следов долгого путешествия и перенесенных испытаний.

Похоже, что кто-то озаботился моей гигиеной, пока я была без сознания. Но кто? Айренир? Вот уж не представляю этого гордого дроу в роли горничной. Служанки? Я вспомнила привлекательных парвати, ухаживавших за мной в прошлый раз, и мое сердце кольнула ревность. Ведь они и принцу моему будут прислуживать! Так, где мои вещи! Срочно искать мужа!

Посетив ванную, я начала обыскивать комнату в поисках хоть какой-то одежды. Но нашла лишь длинный до пят пеньюар, составлявший с сорочкой прекрасную пару. Глубокий V-образный вырез, завязочки под грудью, длинные широкие рукава и кружевная оторочка по краю полочек и подолу. Весь комплект был нежно-розового цвета, и в нем я себе напоминала огромную говорящую куклу.

Глянула на себя в зеркало, хмуро разглядывая слабо светящиеся тейтры. Почему-то запульсировало в висках. Наверно, давление, подумала я, укладывая волосы. Тот, кто вымыл меня и переодел, заплел мне косу, но сейчас я хотела убрать волосы в пучок. На туалетном столике нашлись вышитые золотом ленты и жемчужные шпильки. Я свернула волосы ракушкой и закрепила шпильками, а потом направилась к дверям.

Замок Молний был слишком огромен, чтобы бродить по нему в одиночестве. Но мне повезло. Прямо у порога моей комнаты бдили два асура. В широких шароварах и вышитых безрукавках, с перекатывающимися мускулами под гладкой смуглой кожей, они напоминали героев арабских сказок, а хищный профиль, раскосые глаза и кривой ятаган у бедра лишь дополняли это сходство. Кстати, когда они сдержанно поклонились мне, я заметила мелькнувший блеск серебра. Мальчики оказались фанатами пирсинга! В их сосках красовалось по колечку. Интересно, обычай у них такой или это личная инициатива?

— Прекраснейшая, — асур с бледно-зелеными волосами обратился ко мне первым, — чего вы желаете?

Я вздернула брови.

— Желаю знать, кто вы и зачем здесь находитесь.

— Я Хартгар из клана Земли, это, — он кивнул на товарища, чьи волосы напоминали серый асфальт, — Альрейн их клана Камней. Владыка Леоверен приказал охранять вас, пока вы находитесь в этом замке.

Я видела, как он вовсю старается не опускать взгляд н же моей переносицы. Что ж, видимо мой внешний вид этому способствует.

— Вы знаете, где мой муж?

— Повелитель Эрионар находится в кабинете со своим отцом и…

— Нет, — жестко оборвала я его, чувствуя зарождающуюся ярость. В висках запульсировало сильнее. — Я спросила. Где. Мой. Муж. Принц дроу!

Асуры отшатнулись на шаг, на их лицах отразилось непонимание. Черт возьми! Что здесь происходит?!

— Эльсамин, — я резко обернулась на голос Джанны. Она стояла у верхнего края лестницы и пристально меня изучала. Было похоже, что она смогла взять себя в руки после нашего разговора. — Зачем ты вышла? Ты еще очень слаба.

— Не заговаривай мне зубы! — от злости я перешла на ты. Мои кулаки сжались так, что побелели костяшки пальцев, а в голове пульсировал комок тупой боли, увеличивающийся с каждой минутой. — Я хочу знать, почему на вопрос о моем муже упоминают твоего сына?

Она на секунду смешалась, но уже через мгновение ее лицо приняло прежнее выражение вежливой холодности.

— Они просто неправильно поняли твои действия. Все в замке уверены, что раз ты позволила вашим аурам слиться, значит, позволила и все остальное. Виалле, разделившая страсть с асуром, автоматически становится его женой.

— Что, и согласие не требуется? — изумилась я.

— Она уже согласилась, когда легла с ним.

Я глубоко вздохнула, надеясь успокоиться и приглушить настойчивую пульсацию в мозгу.

— Джанна, — сказала я как можно миролюбивее, — я могу увидеть своего настоящего мужа, а не воображаемого?

— Ты так и пойдешь? — она кивнула на мой фривольный наряд.

— Это все, что я нашла, — огрызнулась я, — и к тому же я одета скромнее, чем ты в своем платье.

У этих дроу действительно был весьма специфический вкус. Если их мужчины предпочитали полувоенный сдержанный стиль и темные цвета, то женщины носили облегающие платья с умопомрачительным декольте и украшали себя на манер новогодней елки, то есть всего и побольше. И при этом умудрялись выглядеть не смешными и вульгарными, а соблазнительными и недоступными, как тот журавль в небе.

— Как хочешь, — бросила она сухо. — Иди за мной.

Мы молча прошли по широкой галерее, опоясывающей весь верхний этаж. За точеной балюстрадой виднелся выложенный мрамором холл и огромная восьми ярусная люстра, спускавшаяся с куполообразного потолка на толстой цепи. Вместо свеч или лампочек она сияла сотней крошечных огоньков, заключенных в маленькие хрустальные шары. Это было потрясающее зрелище, но я почти не обратила на него внимания. Меня беспокоило то, что я не слышу эмоций своего мужа, а в голова гудит, как церковный набат.

Мы остановились у высокой двухстворчатой двери с арочным верхом. Переступив порог знакомой гостиной, я задохнулась от нахлынувшей на меня боли. Да, это здесь я узнала о своем прошлом, здесь обрела родовую память, здесь моя первая любовь отказалась от меня во имя долга и чести. И здесь я поклялась себе, что никогда этого не забуду. Сиды не умеют таить обид? Так то сиды из старинных легенд. А мне жизнь преподала суровый урок.

Вот и та дверь, под которой я подслушала разговор, перевернувший всю мою жизнь. Джанна распахнула двери, пропуская меня вперед. Я шагнула через порог, почти ничего не соображая от боли. В голове мутилось, в глазах плясали разноцветные точки, а звуки доносились будто издалека.

Я видела трех мужчин, сидевших в креслах вокруг стола: Айренира, Леоверена и Эрионара, и еще одного — Вейраха — стоявшего у кресла моего мужа. Увидев меня все трое вскочили, я попыталась что-то сказать, но вместо этого почувствовала, как качнулась земля.

Кто-то подхватил мое безвольное тело, прижал к себе. Я вдохнула знакомый запах, чувствуя, как отступает боль и проясняется сознание. Чужие эмоции ворвались в меня. Беспокойство Эрионара, изумление Владыки, отчаяние Айренира и мрачное удовлетворение Джанны. Она точно что-то задумала! И она знает, что со мной происходит, в этом нет сомнения. Мать Эрионара вела свою собственную игру, я была в этом точно уверена, и, похоже, что ее муж и сын ни о чем не знают.

— Сладкая? — голос мужа был полон глубокого беспокойства. — Тебе плохо?

Он рухнул в кресло, усадил меня себе на колени и начал быстро ощупывать.

— Где болит?

Я уткнулась лбом в его плечо, даже не замечая, что царапаю кожу о серебряную вышивку.

— Голова кружится. Давление, наверное.

Все уставились на меня с немым изумлением. Ах, да, я и забыла. У магических существ не бывает ни гипертонии, ни гипотонии, это все прерогатива простых людей. Тогда что со мной?

Я заметила, как Джанна блеснула глазами в сторону супруга. Тот нахмурился, буравя ее недовольным взглядом. Она едва заметно кивнула, тонкие губы дрогнули в намеке на улыбку, а потом ее лицо вновь приняло невозмутимое выражение.

— Эльсамин, — Эрионар протянул мне бокал с водой. Он был похож на коньячный, только больше, и без ножки: его нижняя часть крепилась непосредственно к подставке. — Выпей воды, тебе станет легче.

Наши руки случайно соприкоснулись, и меня прошил болезненный импульс, отозвавшийся в воспаленном сознании колокольным звоном. Я едва сдержала стон и так вцепилась в бокал, что зубы клацнули о стекло. Эрионар отпрянул, его лицо побледнело, челюсти сжались.

— Вы можете объяснить, что с моей женой? — Айренир свирепо уставился на Леоверена.

Тот меланхолично пожал плечами и с обезоруживающей простотой сказал:

— Она виалле моего сына. Как бы мы не закрывали на это глаза, как бы не тешили себя иллюзиями, но против истины не пойдешь. Эльсамин, — он посмотрел на меня внимательно и серьезно, — ты спасла нашего сына и мы тебе за это благодарны. Ты позволила вашим аурам слиться, а значит признала себя его виалле. Но связь не завершена. Она будет мучать вас обоих безумной болью и чем дальше, тем больше. Пока вы не закрепите связь по всем правилам.

Теперь я внимательнее взглянула на Эрионара. Он выглядел нездоровым, на висках блестели капельки пота, чувственный рот был сжат так крепко, что губы превратились в узкую полоску. Его тело по — прежнему казалось слишком худым, а из ворота камзола торчала тощая шея. В его глазах я прочла печаль, вину и робкую надежду. А еще неприкрытую боль.

И тогда я все поняла. Не мне одной плохо, он тоже чувствует это. Эта боль принадлежит нам обоим! Циркулирует по замкнутому кругу между нами двумя и не может успокоиться. Просто он на тысячу лет старше меня, опытнее и сильнее, поэтому намного легче, чем я переносит эту пытку! То, что кажется мне невыносимым, ему доставляет лишь неприятный дискомфорт. А я-то думала — за ручку продержаться!

— Владыка, — голос Айренира над моей головой был холоден и сух, — я понял, о чем вы говорите. Джанна, ты же знала, да? Сама ведь прошла через это. Сколько у нас времени?

— Неделя, не больше, — ответила она, отводя взгляд.

— А что потом? — пискнула я.

— Безумие. Но может быть и хуже.

Да уж, куда там хуже?! Что же это получается! Спасая Эрионара, я сама себя подставила? Теперь мне остается либо сойти с ума от незаконченной связи, либо согласиться на божественный брак. Ну, уж нет! Должен быть третий вариант! Просто обязан! Еще неделю назад я бы помолилась богам, испрашивая у них совета. Теперь я могла рассчитывать только на себя.

Айренир сжал меня так, что захрустели кости. Он уткнулся мне в макушку, вдыхая запах моих волос, а потом глухо обронил:

— Все будет так, как скажет Эль. Я приму любое ее решение.