Аллард стоял у фонтана, задумчиво наблюдая за игрой его струй. Протянув руку, он подставил ладонь под прохладную водяную струю, и та разлетелась в разные стороны сверкающими каплями. Но не смогла ни намочить перчатку, ни остудить горящую кожу адмирала.

Аллард знал: его огонь невозможно залить водой.

Легкий шорох открывающихся дверей заставил его обернуться. Адмирал на мгновение окаменел, чувствуя, как увеличивается внутренний жар, как пламя, которое он уже несколько дней безуспешно пытался укротить, рвется наружу. До боли сжав кулаки, он усилием воли заставил себя двинуться с места навстречу гостье.

Она была прекрасна. Восхитительно очаровательна в его глазах даже в глухом схети. Его ливарри и, как выяснилось, к несчастью, его арайя.

Арайя. Душа моя.

Так амоны называли любимых женщин тысячи лет назад, задолго до того, как возник запрет на чувства. Тогда еще они имели право любить. Но с тех пор прошло много веков и само слово «любовь» исчезло из лексикона. Душевные волнения, которые эта маленькая землянка разбудила в нем, были преступными. Но, даже зная о наказании, зная обо всех последствиях, которые могут ему грозить, Аллард не мог найти в себе сил, чтобы прекратить это все одним махом.

Он оказался беззащитным перед собственным сердцем, которое, как выяснилось, было не таким уж и ледяным.

— Спасибо, что прислал ко мне Стеллу, — заговорила девушка, когда он остановился в двух шагах от нее. — Беседа с ней оказалась очень информативной. Но я также поняла, что ты сознательно удалил часть информации. Например, о ливарри. И я хочу знать, почему?

— Всему свое время.

Голос Алларда звучал глухо и напряженно, и это насторожило Ингу.

— Извини, но я не согласна. «Женщина, адаптированная под нужды амона». Это звучит слишком двусмысленно, чтобы я не почувствовала беспокойства за свою жизнь.

Ей показалось, что он усмехнулся.

— Еще недавно ты готова была умереть, лишь бы не быть моей, а теперь беспокоишься за свою жизнь? Что изменилось?

— Я передумала, — она пожала плечами. — И даже согласна быть этой… ливарри для тебя. Но мне очень хочется знать, что меня ждет.

— Я уже говорил. Тебе не о чем беспокоиться. Ты получишь официальный статус, когда мы вернемся на Альфу. Это будет гарантией твоей безопасности.

— Неужели? А что насчет сегодняшнего происшествия? Что насчет тебя самого?

— Если ты о моей проблеме… — он на секунду замолк, подбирая правильные слова, — я сам с ней разберусь.

— Каким образом? Аллард, давай на чистоту. Я не глупа и давно не ребенок. Твоя проблема, как ты сказал, еще и моя проблема. Если на этом приеме выяснится, что ты полыхаешь, как факел, а я сознательно прикрыла тебя…

— Этого не случится, — он жестко ее оборвал. — У Лертиса есть целый арсенал средств, которые дают временный стабилизирующий эффект. Они предназначены для экипажа на случай боевой обстановки, но и мне тройной дозы хватит на пару часов.

— Пару… Чего?! — не выдержав, Инга всплеснула руками. — А что будет потом?

— Потом ты вернешься на «Аламаут», а я пройду курс стабилизации.

— Это той, которая полностью память стирает?

— Да.

— И что будет потом?

— После полной очистки мне в подсознание введут нужные сведения и навыки. Так что уже через двое суток я вернусь к своим обязанностям.

— А я? — ее голос внезапно сорвался, упав до шепота. — Ты будешь помнить меня?

Только проговорив это вслух, Инга вдруг осознала, что ей действительно важно знать ответ на этот вопрос.

— Я буду знать, кто ты, — произнес он бесстрастно.

— И снова станешь холодным, как лед, — от ее слов веяло горечью, которую девушка не стала утаивать. — Надо же, — она невесело усмехнулась, разглядывая бесстрастную маску амона, — а я уже почти привыкла к тебе. Сейчас, когда ты начал проявлять эмоции, ты стал таким… человечным, что ли. Мне было бы жаль потерять все это…

— Все чем-то жертвуют.

Инга устало вздохнула, на секунду прикрывая глаза. Этот Аллард непробиваем. С ним невозможно ни объясниться, ни договориться. Неужели все тарианцы такие упрямые или это лично ей достался бракованный экземпляр?

Но стабилизация ее совсем не устраивала. Она помнила, каким был Аллард в первые дни их знакомства, и не хотела, чтобы этот жуткий холодный монстр снова вернулся. К тому же, если это случится, все ее планы по побегу полетят в тартары. А ей нужно усыпить его бдительность, нужно, чтобы он начал ей доверять. Тогда, возможно, она сможет выбраться из адмиральского отсека и сбежать с корабля. Но для этого ей необходимо выяснить, где находятся эвакуационные шлюпки, узнать коды доступа к ним и, самое главное, как открыть эти чертовы двери, которые так легко открываются перед Стеллой!

— Я проголодалась, — произнесла она, давая понять, что разговор на эту тему окончен. Поискала глазами стол. — Кто-то обещал ужин.

Подол ее схети зашелестел по полу, когда она прошла мимо Алларда. Прошла так близко, что почти задела адмирала плечом. И тот едва не вздрогнул, когда аромат ее тела на мгновение окутал его.

— И снова я буду есть одна? — Инга глянула на него через плечо.

— Я составлю тебе компанию.

И в самом деле, бокалов на столе было два.

— Ах да, вы же питаетесь… чем, прости? Я забыла.

В ее голосе было столько иронии, что Аллард скрипнул зубами. Теперь, когда он утратил контроль над эмоциями, сдерживаться становилось все труднее с каждой минутой. А эта девчонка, будто нарочно, еще и дразнила его.

— Ты уверена, что хочешь знать, как именно я питаюсь? — процедил он так, что у Инги на мгновение похолодело внутри.

Но она продолжала улыбаться, как ни в чем не бывало.

— Конечно. Я хочу все знать о тебе, амон Дайлер.

Ее голос понизился до завораживающего шепота.

Аллард со свистом втянул воздух, набирая полную грудь, чтобы тут же с шумом выдохнуть.

Она соблазняла его. Бесстыдно и откровенно. И даже не пыталась этого скрыть.

Его ливарри.

Женщина, которая должна быть покорной и молчаливой тенью жены.

Его арайя.

Женщина, которая завладела его сердцем и мыслями. От которой его холодная кровь стала горячей. От которой все тело бросает в жар, а пульс стучит набатом в висках, затмевая рассудок.

Женщина, которую он хочет до зубовного скрежета, до боли в паху. И уже не может найти причины, по которой должен себе отказывать в этом.

Уже у самого столика, будто невзначай, Инга коснулась горла. Одно прикосновение — и схети легким облачком упало к ее ногам.

Аллард остолбенел.

— Зачем… ты сняла схети?

Ему понадобилось усилие, чтобы не дать себе к ней прикоснуться.

Нет, не прикоснуться. Этого было бы слишком мало. Ему захотелось толкнуть ее к стене, сжать в объятиях, позволить рукам пробраться под ее одежду, которая возбуждала даже больше, чем обнаженное тело, и почувствовать, какая она живая и теплая. Услышать, как участится ее дыхание, как быстрее забьется сердце. И поймать первый вздох, который сорвется с ее приоткрытых губ…

— Ну, мы же здесь только вдвоем, — Инга переступила через плащ, на шаг сокращая расстояние между ними, — или ты ждешь гостей?

Ее ладони лениво скользнули от груди вниз по телу, повторяя каждый изгиб.

Воздух в помещении потемнел и сгустился, будто где-то под потолком собиралась гроза.

— Надень его, — через силу выдавил Аллард.

Ему вдруг стало душно от того, что он видел. Захотелось отключить защитный экран, чтобы глотнуть свежего воздуха. Или разорвать плотный воротник, который сейчас, как казалось, перекрыл кислород.

— Что? Почему? — девушка с наигранным недоумением приподняла брови. — Тебе не нравится, как я выгляжу?

На губах Инги заиграла предвкушающая улыбка, когда она медленно обернулась вокруг себя, демонстрируя адмиралу новое платье.

Тонкий, полупрозрачный золотисто-бежевый шелк струился до самых пят, облегая ее тело, будто вторая кожа, и подчеркивая фигуру. Две узкие ленты, завязанные узлом на шее, удерживали его. Глубокое декольте обнажало верхнюю часть груди почти до самых сосков, а сами соски темнели под тонкой тканью, привлекая внимание.

Когда она повернулась спиной, Аллард резко выдохнул, выталкивая из себя воздух, точно раскаленный металл.

Сзади платье Инги полностью открывало спину, до самых ямочек чуть ниже поясницы. И эти трогательные ямочки, такие беззащитные и манящие, эти хрупкие плечи, узкая талия и женственный изгиб бедер — все это заставило адмирала издать сдавленный стон.

Борясь с собой, Аллард с силой сжал зубы. Потом заговорил каменным тоном:

— Это платье для личных покоев. Ты не должна была его надевать…

— Да, Стелла меня уже просветила. Но здесь же нет никого, кроме нас.

Легкомысленно усмехнувшись, Инга провела кончиками пальцев по своей шее. И темный экран Алларда пошел нервной рябью.

— Ты играешь с огнем, — процедил он сквозь зубы.

— Неужели? Сегодня ты сказал, что можешь взять меня в любой момент, если захочешь. Так докажи это. Докажи, что не хочешь меня.