Будто оглушенная взрывом, Инга выпрямилась и застыла на своем месте. Ее руки, лежавшие на коленях, похолодели. Пальцы судорожно сжались, и ногти сквозь одежду впились в кожу бедра.

Но она не заметила этой боли. Она вообще ничего не видела и не слышала в этот момент. Кроме двух фигур, застывших друг против друга, словно противники перед схваткой. Казалось, весь мир вокруг них и даже само время замерли вместе с ними.

Ни звука, ни вздоха. Только растущее напряжение, которое тяжелым грузом опустилось на плечи, сжало сердце, сдавило грудь и заставило воздух застыть в горле колючим комком.

На секунду ей показалось, будто она оглохла. Но вот ее слуха коснулся невозмутимый голос Алларда:

— Ваше Высочество, я поклялся служить Империи не щадя собственной жизни, как и все мои предки. Моя жизнь — ваша жизнь. Мое имущество — ваше имущество. — Адмирал медленно поднялся с колен, не сводя взгляда с неподвижной фигуры принца. Каждое его слово вонзалось в сердце Инги, будто кинжал, причиняя невыносимую боль. — Но Догма Амморана выше императора и выше закона. Она непререкаемая истина, изменить которую может только само Мироздание.

За спиной раздался слаженный вздох. Словно все присутствующие в зале все это время стояли, задержав дыхание и, наконец, выдохнули одновременно. И Инга выдохнула вместе с ними, закрывая глаза.

Неужели он это сказал?

Посмел перечить наследнику трона у всех на глазах?

Он совсем сумасшедший!

От резкого облегчения у нее закружилась голова и зашумело в ушах. Даже позвоночник, казалось, превратился в желе и не хотел держать спину прямой. С каким удовольствием она сейчас сползла бы с этих ступеней и укрылась где-нибудь в темном углу. Подальше от сотен глаз, сверливших ее затылок.

А главное, от острого, пронизывающего взгляда принца, который сейчас обратился к ней.

Страх за Алларда, за себя, за их жизни прошелся по Инге леденящей волной. Ей не нужно было знать все законы их дурацкой Империи, чтобы понять: только что Аллард при всех отказал наследнику трона. И обрел в его лице смертельного врага.

— Значит, твой ответ — нет? — тон принца был пугающе безразличным.

Сердце Инги ёкнуло, на секунду сбиваясь с ритма, и тут же заколотилось с удвоенной силой. Пытаясь сдержать нервный вздох, она до боли закусила губу. Что бы ни ответил Аллард — он уже подписал себе приговор.

— Простите, Ваше Высочество, — Адмирал на секунду склонил голову, но тут же выпрямился. — Я готов умереть за Тариан в любую минуту, если на то ваша воля. Но я не в праве пойти против Догмы. Никто не в праве. Даже сам император.

Не опуская глаз, Аллард смотрел на принца. И знал, что тот тоже сейчас разглядывает его, решая, что делать с непокорным адмиралом.

Но формально правда была на его стороне. Чужая ливарри — табу для всех. Она неотъемлемое и неделимое имущество, принадлежащее своему амону. Ее нельзя подарить, нельзя конфисковать. Никто не смеет даже видеть ее лица, не считая ее хозяина и его высокородной жены.

Все эти постулаты вносились в Догму не просто так. На каждый из них имелась причина.

Онезис обвел присутствующих изучающим взглядом. В разношерстной толпе инопланетных гостей, замерших полукругом в десяти шагах от трона, виднелись серые сартры его приближенных. Все тарианские амоны свято чтили Догму. Ни один из них не нарушит ее даже под страхом смерти. Слишком уж печальным был опыт, оставленный в прошлом. Никто не захочет его повторять.

Ситуация сложилась довольно двусмысленной.

И теперь нужно было выйти из нее, не потеряв королевского достоинства.

— Что ж, уважаю твое решение, — принц медленно опустился в кресло, и абийянки с довольным визгом бросились лобызать его руки. — Ты прав. Догма превыше всего. В конце концов, это единственное, что остается незыблемым в нашей Вселенной.

Его слова скрывали тонкий намек, лежавший буквально на поверхности. И Инге не нужно было уметь читать мысли, чтобы понять: это еще не конец.

— Приятного вечера, адмирал, — наследник протянул руку для церемонного поцелуя. — Проведите его с пользой.

С аудиенцией было покончено, но напряжение никуда не исчезло, наоборот. Воздух, которым дышала Инга, стал вдруг сухим и колючим. Он царапал горло, не давая ни вытолкнуть, ни проглотить застрявший комок. Будто на шее все сильнее затягивалась невидимая удавка, и Инга с трудом удержалась, чтобы не прикоснуться к горлу и не проверить, кажется это ей или нет.

Сквозь туман, застеливший глаза, девушка увидела, как Аллард на секунду коснулся лбом пальцев принца, а потом, не оборачиваясь, отступил на пару шагов. Теперь он был рядом с ней. Так близко, что она почти ощутила тепло его тела.

— Идем. Его Высочество пожелали нам приятного вечера.

Его голос звучал сухо и равнодушно, но Инга знала, что это не так.

Ни слова не говоря, но помня о наставлениях, она поднялась и последовала за ним, слегка прихрамывая на затекших ногах.

Аллард шел первым, не глядя ни на кого, сквозь строй гостей и придворных, с неотвратимостью ледокола, идущего сквозь слой льда. И толпа с преувеличенной поспешностью расступалась перед ним, точно любое прикосновение к этому амону грозило мгновенной смертью.

Инга слышала шепотки, летевшие ей в спину. Да, все они обсуждали ее. Все эти люди, которые даже не знали, что скрывает ее схети.

Она уже отошла на десяток шагов, когда что-то заставило ее оглянуться.

В короткий миг, перед тем, как толпа сомкнулась, отрезая ее от трона, Инга успела увидеть, как Онезис едва заметно кивнул. И в ответ на этот кивок из густой тени между колонн выступила высокая фигура. Ее обладатель, кем бы он ни был, нагнулся к принцу. Еще секунда — и он так же безмолвно исчез.

* * *

— Ты отлично держалась.

Тихий голос Алларда вернул ее в реальность.

Инга вздрогнула и обернулась к мужчине.

Тот продолжал говорить с ней, хотя его голова была повернута в сторону выхода:

— Сейчас мы должны засвидетельствовать почтение канцлеру Марроку. Это второй человек здесь после кронпринца.

— А кто третий?

— Я.

Она проследила за его взглядом.

Как раз в тот момент, когда они выбрались из толпы, в дверях зала появилась процессия из нескольких амонов. Все они были в уже привычных Инге серых, безликих сартрах, делавших их похожими друг на друга. Один шел впереди, шелестя подолом по прозрачному покрытию, под которым в жидком метане лениво передвигались инопланетные создания, остальные — на два шага позади, будто сопровождая его.

— Это он? — Инга незаметно кивнула в сторону процессии.

У амона, который шел первым, было одно отличие от остальных. Крупный камень на фибуле, придерживающей его сартр под подбородком, был кроваво-красным, тогда как у остальных камни были синими либо зелеными.

Она перевела взгляд на Алларда. У того камень напоминал бриллиант чистой воды, а может им и являлся. И больше никаких украшений либо знаков отличий. Все скрывали глухой сартр с капюшоном и маска.

— Да. — Голос Алларда слегка изменился, будто адмирал готовился к неприятностям. — Не смотри на него. Как только приблизится, опусти голову и не поднимай, пока я не скажу.

— Как вы различаете, кто есть кто? — пробормотала Инга, послушно опуская голову, но продолжая исподлобья рассматривать амонов, похожих на призраков в сером.

— По уровню амуэ.

— Но ее же не видно в ваших костюмах!

— Мы ее чувствуем. У принца самый высокий уровень. Королевская кровь обязывает.

Она еще раз посмотрела на мужчину, который шел впереди. Его шаг был широким, размашистым, подол сартра вился вокруг ног, обутых в форменные сапоги. И от всей его поступи и фигуры веяло холодным величием.

В какой-то момент Инге пришли на ум слова, истинного значения которых она раньше не понимала.

Серый кардинал.

Теперь, глядя на приближающегося канцлера, она поняла, что они значат. Эти слова подходили Лоранду Лест Марроку лучше, чем его имя.

— Адмирал, приветствую вас, — остановившись в шаге от Алларда, канцлер перевел на Ингу испытывающий. И девушка, почти физически ощутив его давление, еще сильнее нагнула голову, почти вминая в грудь подбородок. — Ваша ливарри весьма скромна.

— Как и надлежит хорошей ливарри, — таким же нейтральным тоном ответил Аллард.

Лест Маррок обернулся к нему, видимо, не посчитав девушку достойной своего внимания.

— Зайдите ко мне, адмирал, как только освободитесь.

Судя по всему, обмен любезностями был закончен.

Инга позволила сорваться с губ облегченному вздоху. Под взглядом канцлера она почувствовала себя букашкой, которую разглядывают через лупу. И едва он отвернулся от нее, как ей даже стало легче дышать.

— Теперь мы можем вернуться на «Аламаут», — услышала она голос Алларда и обернулась к нему. — Все формальности позади.

— А званый ужин? Ты же говорил, будет ужин…

Внезапно тихий голос адмирала сорвался на рык, будто невинный вопрос девушки вызвал в нем приступ ярости:

— Хочешь присутствовать на нем в виде закуски?

Инга вздрогнула. Не от бешенства, прозвучавшего в голосе тарианца. От угрозы, которую она ощутила в его словах.

— Идем! — он протянул ладонь, собираясь схватить ее за руку, но тут же осекся и опустил руку. Потом развернулся резко на каблуках и бросил через плечо: — Не отставай. Нужно убраться отсюда, пока еще можно.

Аллард направился прямо к входным дверям, не замедляя шага и не оборачиваясь. Будто не сомневаясь, что Инга неотступно следует за ним по пятам.

Не сдержавшись, девушка оглянулась на зал, битком набитый гостями. Те уже разделились на небольшие группы, между которыми сновали омраны в форме обслуги, разнося напитки и экзотические закуски. Легкая музыка вплеталась в шум голосов, где-то слышался смех, где-то — мелодичный звон бокалов. Со стороны казалось, что в зале царит идиллия, и сам хозяин этого действа снисходительно наблюдает за ним с высоты своего трона.

Поддаваясь безотчетному порыву, она подняла голову и посмотрела через весь зал туда, где находился принц. Было ли это простым совпадением, или Онезис почувствовал ее взгляд, только Инга с замиранием сердца увидела, как принц вдруг понялся и сделал шаг в ее сторону, спускаясь на одну ступень ниже. Все теркхаи, бывшие рядом с ним, так же слаженно подались вперед.

— Не отставай! — раздался над головой низкий рык.

Инга отпрянула, неловко путаясь в складках схети, и поспешила за Аллардом.