Небольшая космическая яхта бесшумно скользила в безвоздушном пространстве. Ее защитные экраны были подняты. Сигнальные огни потушены. Двигатели отключены. Ее гнала вперед только сила инерции, да еще притяжение звезд.
Аллард в последний раз проверил траекторию полета. Если его расчеты верны, то скоро корабль войдет в плотный пояс астероидов, в котором легко затеряться. Там он «пришвартует» корабль на одном из планетоидов и дождется, пока Инга придет в себя. Это лучшее, что он мог предпринять в создавшейся ситуации.
И меньше всего ему хотелось анализировать то, что случилось, начиная с момента его ареста. Далеко за спиной осталась объятая пламенем Альфа, вражеский флот и гибнущие собратья. К чувству вины перед Ингой присоединилось еще одно, такое же мерзкое. Чувство предательства.
Он сбежал, спасая свою шкуру и свою женщину, вместо того, чтобы остаться и вступить в бой. И даже мысль о том, что он больше не адмирал, что сам факт ареста лишил его всех полномочий — не утешала.
Единственное, что он мог предпринять, разрываемый долгом и чувством, это доставить девушку в безопасное место и только потом вернуться на Альфу. Ему нужно знать, что его арайе ничего не грозит. Яхта Онезиса, защищенная по последнему слову техники, станет для нее отличным убежищем. Он объяснит ей, что делать дальше. Управление здесь не сложное, она должна справиться.
Покинув рубку, Аллард вернулся в медбокс. Кораблик принца оказался оборудован самой новейшей техникой, включая и ту, что могла спасти жизнь. Правда, медицинская капсула была только одна и настроена на биопараметры Онезиса, но Аллард это быстро исправил.
Подойдя к капсуле, он проверил показатели приборов. Потом заглянул в прозрачное окошко из толстого альбаринтового стекла.
Инга выглядела спокойной. Умиротворенной. Ее лицо разгладилось, все морщинки бесследно исчезли. От повреждений на теле не осталось следов, а жизненные показатели почти пришли в норму. Медбокс и переливание крови, которой пожертвовал Высший амон, сотворили с ней чудеса. А ведь еще недавно у этой маленькой женщины были сломаны ребра, вывихнуты суставы, а грудь представляла собой сплошную кровавую рану. Одно утешало — ничего этого она даже не вспомнит.
Аллард тряхнул головой, отгоняя кошмарное видение. Только он виноват в том, что случилось. И эта вина отравляла его.
Будто в ответ на его мысли, на корпусе медкапсулы замигала красная кнопка. Запищал зуммер, сигнализируя о пробуждении пациентки, и устройство, считывающее ее биоритмы, полыхнуло предупреждением.
Для Инги пробуждение было медленным и приятным. Не открывая глаз, девушка села в капсуле, зевнула и потянулась. Она чувствовала себя отдохнувшей, расслабленной. Ее мысли колыхались приятными волнами, вокруг царили прохлада и тишина.
Как хорошо, что весь этот кошмар ей всего лишь приснился! И похищение, и адаптация, и чертовы тарианцы. Сейчас она проснется и окажется в своей теплой постельке, в одном из жилых секторов Города-302…
Но мечты разбились о суровую реальность, стоило только открыть глаза.
Над ней, нависая и закрывая обзор, возникло лицо мужчины, которого она хотела видеть меньше всего. Резкие, словно высеченные из гранита, черты. Глаза, похожие на глубокие впадины. Тонкая линия рта с суровыми складками. И приглушенное сияние, исходившее от его кожи, словно покрытой разводами шрамов.
— Ты?!
Этот возглас сорвался с губ Инги еще до того, как она успела осознать действительность. И все ее чувства вырвались вместе с ним. Неприкрытое разочарование, досада, беспомощность…
Аллард отшатнулся, словно его ударили. Буквально на долю мгновения его лицо исказилось от боли, но тут же замкнулось, превратившись в застывшую маску.
— Я. — В его голосе не было ни грамма эмоций, которые он испытал. — Ты ожидала кого-то другого?
— Где мы? — Инга повертела головой, делая вид, что рассматривает обстановку. На самом же деле ей стало неловко. Все вокруг было чужим, незнакомым, и это настораживало. — Что произошло?
— Как ты себя чувствуешь? — он задал ей встречный вопрос.
— Эм-м-м… — девушка прислушалась к себе. — Нормально. Ты мне скажешь, что происходит? Где мы?
— Что ты помнишь?
Она нахмурилась. Что-то в поведении Алларда было не так, и это ее нервировало. Особенно то, что его лицо не было скрыто маской. Но под пристальным взглядом амона Инга не посмела возражать и послушно покопалась в собственной памяти. Удивительно, последнее, что она помнила…
— Онезис! — она почти выкрикнула это слово, и в ее расширившихся глазах мелькнул пережитый страх.
Подчиняясь рефлексу, который заставляет слабую женщину искать защиты у более сильного мужчины, она дернулась в сторону Алларда, запоздало понимая безрассудность поступка. Но в этот момент ее объял такой панический ужас, что все остальное отступило на задний план.
Его руки поймали ее. Осторожно удержали в сантиметре от крепкого тела. Но Инга даже не заметила этой заминки. Уткнувшись лицом в грудь тарианца, она судорожно и протяжно всхлипнула.
— Так это все правда? — ее голос задрожал, срываясь от отвращения. — Мне не приснилось! Он… они… меня…
Нет, она не могла произнести это вслух. Но в памяти осталось стойкое ощущение чужих, грязных рук на собственной коже.
Теркхаи.
Их искаженные похотью лица окружали ее.
Жадные взгляды, торопливые движения языков, облизывающих влажные губы… Нечленораздельные звуки, с которыми они ощупывали ее тело. И кто-то высокий, темный и страшный, которого нужно было бояться больше, чем их…
Аллард легонько коснулся ее волос. Тело Инги было таким горячим, таким беззащитным. Она так плотно прижималась к нему…
Борясь с самим собой, со своими демонами, которые вдруг вскинули головы, ожидая скорой добычи, он постарался абстрагироваться от сумасшедшего ощущения женского тела. Но теперь, когда искусственный контроль над эмоциями оказался ему недоступен, это было не так-то легко.
— Тише, — Инга услышала над головой его севший голос, — тише, все позади.
— Он… он… — она пыталась озвучить свой страх, но тот застыл в горле и теперь душил изнутри, не давая вдохнуть.
— Он больше ничего тебе не сделает. Успокойся.
Мышцы Алларда вздулись, словно тарианец хотел сжать ее еще крепче и при этом боялся поранить. С неимоверным усилием он заставил себя немного отстраниться, но Инга, дрожа всем телом, продолжала цепляться за его плечи.
— Нет, пожалуйста, не бросай меня!
Этот крик, полный отчаяния, заставил его изумленно застыть.
Не веря своим ушам, Аллард осторожно погладил девушку по спине. И почувствовал, как она еще сильнее прижалась к нему.
— Мне страшно! — услышал он ее торопливое признание.
Казалось, она сама была в шоке от своих действий.
Подняв к нему влажное от слез лицо, девушка прошептала:
— Я же все знаю. Зачем я тебе. Зачем ты меня похитил. Тебе нужны дети?
Его глаза сузились. Мышцы вздулись в неимоверном напряжении. И где-то в самой глубине бесстрашной души опального адмирала мелькнул настоящий страх.
— Да. — Его голос оставался бесстрастным. — Что ты намерена делать?
Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза. Не мигая, будто пытались выяснить, кто из них сильнее.
На краткий миг у Инги возникла мысль, что они еще ни разу не посмотрели друг на друга вот так, открыто, ничего не тая. И что если бы все сложилось иначе, без угроз, обмана и похищений… если бы она встретила этого мужчину в другом месте и при других обстоятельствах…
Она бы дала ему шанс. Наверно.
— А у меня есть выбор? — горькая усмешка прошлась по ее губам. Инга вытерла слезы. — Ты все решил за меня.
Лицо Алларда потемнело, замкнулось. Взгляд подернулся корочкой льда.
— Я не могу тебя отпустить, — это было похоже на окончательный приговор. — Инстинкты, заложенные во мне, против этого. Но после всего, что случилось, я не имею права удерживать тебя силой.
— О чем ты?
В голосе Инги мелькнула надежда. Всего на секунду, но для Алларда это было пощечиной.
Когда он заговорил, его тон казался безжизненным, а каждое слово давалось с трудом:
— Я подверг тебя опасности. Это недопустимо. Ливарри бесценна для любого из нас, ее жизнь неприкосновенна… А я не смог тебя уберечь. Ты вправе требовать компенсацию.
Глаза Инги изумленно расширились.
Компенсацию?!
Она уже открыла рот, собираясь разразиться гневной тирадой, но Аллард мягко закрыл его своей теплой ладонью. И только тогда Инга поняла, почему ей стало так неуютно под его взглядом.
Это был взгляд обреченного. Взгляд человека, чей приговор обжалованию не подлежит.
— Есть еще кое-что, что бы обязана знать. Я больше не адмирал. Меня разжаловали и должны судить за нарушение… — Аллард немного замешкался, потом, уже совсем другим тоном процедил сквозь зубы: — К тому же я ренегат. Предатель. Я поднял руку на наследника трона и сбежал, бросив Альфу в руках врага.
Вот и все.
Он сказал.
Теперь она знает все.
Замолчав, он убрал руки и замер, ожидая, что девушка его оттолкнет.
Но Инга не торопилась. Нахмурившись, она обдумывала каждое слово, услышанное из его уст. Для нее в признаниях Алларда не было ничего смертельного, ничего такого, что нельзя было бы исправить. Но то, как он сам воспринимал собственные слова, заставило девушку насторожиться.
— И… что это значит? — осторожно спросила она. — Разве ты не должен был защищать свою ливарри даже от принца? Или я что-то не поняла в ваших законах?
Его лицо передернулось от внутренней боли.
— Наши законы запрещают вершить самосуд. А это именно то, что я сделал. Я собирался убить наследника трона. Единственного.
— Черт… — для Инги это все было слишком сложно. Но главное она поняла: чужая ливарри неприкосновенна, поэтому Онезис личным решением арестовал Алларда, а ее разжаловал в ниильды и уже на законных основаниях присвоил себе. — И что теперь будет?
Он покачал головой.
— Амонам запрещены сражения между собой. Мы уже уничтожили собственную планету. Наказание: принудительное лишение амуэ.
— Ну, не смертная казнь же! — перебила Инга с облегченным смешком.
— За покушение на наследника трона — смертная казнь.
Побледнев, девушка немного отодвинулась от него и обвела вокруг себя растерянным взглядом.
Аллард не стал ее удерживать. Отступив на шаг от медкапсулы, в котором она все так же сидела, он замер, бессильно вытянув руки вдоль тела. Да, его ливарри имела право запретить ему прикасаться к себе. После такого. Ведь он не смог ее защитить.
А если бы она уже носила его ребенка?!
Эта мысль заставила его сжать кулаки с такой силой, что твердые ногти вонзились в ладони.
— Хочешь сказать, что тебя могут убить? — Инга невольно поджала колени к груди.
Почему-то это место, похожее на уменьшенную копию лаборатории, где ей пришлось пережить не самые чудесные дни, пугало ее. Здесь инстинктивно хотелось стань меньше и незаметнее.
— Сначала будут судить, — он слегка усмехнулся. — Но это уже не имеет значения.
— Нет, подожди… — Во всем этом что-то было не так, и Инга мучительно пыталась понять, что именно не сходится в этой картинке. — Ты не сказал, где мы и как здесь оказались.
Он пожал плечами.
— Это «Кризалис», личная яхта Онезиса.
Инга напряглась. Ее взгляд испуганно метнулся к прозрачным дверям медбокса.
— Его здесь нет, — заверил Аллард, почувствовав ее страх. — И это тоже мое преступление. Я бросил наследника трона раненого, на Альфе. Хотя должен был остаться и защищать станцию вместе с другими.
— Защищать? От кого?
Удивление девушки было искренним. Она не помнила ничего, что случилось после того, как ее сознание отключилось.
— На Альфу напали шурранги.
— Но разве у Альфы не должен быть флот? Оборона?
— Когда мы улетали, я не видел ни одного тарианского корабля. Только шурранги, — процедил Аллард. И Инга невольно вздрогнула от внезапной ненависти, прозвучавшей в его словах. — Их были тысячи, этих чешуйчатых мерзопакостных тварей. Хотел бы я знать, какого Ратса им нужно от нас.
— Ратс?.. — имя древнего бога заставило девушку вспомнить о главном. — Аллард!
Она хотела рассказать ему о канцлере, о встрече с ним и его признаниях. Но Аллард не дал ей заговорить.
— Вставай, — жестко бросил он, вновь становясь холодным и неприступным амоном. — У нас мало времени. Я должен вернуться.
— Куда?!
Его долгий, непроницаемый взгляд был ответом.
— Я не могу жить с пятном предателя на своем имени. Если судьбе угодно, чтобы род Сорн Дайлеров оборвался на мне, я хотя бы погибну в бою, защищая свой Дом.