Незадачливую актрису зовут Викой. Отвожу ее в ресторан, чтобы слегка загладить вину, и там мы сидим до закрытия.

Вика призналась мне, что так классно, как со мной в машине, у нее никогда не было… Вот и пойми этих женщин.

Есть у нее какой-то там ухажер из здешних, который трахнул ее, когда она училась в институте. Теперь он вроде сшивается с местными бандюганами и ревнует Вику к каждому столбу. В общем-то, правильно делает… Парень пару раз по пьяни поставил Вике фингалы, заподозрив, что та флиртует с режиссером их театра.

Вика нормально поднакачалась коньяком, и мы едем ко мне, где до самого утра занимаемся любовью уже по-человечески, в постели. Под утро, засыпая, Вика сказала, что я для нее теперь самый лучший мужик на земле. Это она врет, конечно, но приятно.

Я попросил ее дождаться меня и уехал провести сделку. Получил свою тысячу долларов, и мы договорились, что я буду привозить товара в два раза больше.

Проверяясь, лишних полчаса мотаюсь по городу и после еду домой. Вика еще спит. Падаю рядом с ней, потому как до невозможности хочу спать. И сплю.

Поднимаемся уже под вечер. Вика в ужасе оттого, что не пошла на репетицию. Наскоро перекусив, везу ее в театр. Договариваемся, что я подожду ее на улице. Я просто балдею от этой девочки. Надо же, что мне подвернулось в Симферополе.

Вика выходит не одна. С ней парень в кожаной куртке с бритым затылком. Разговор у парочки очень оживленный. Парень грубо хватает Вику за руку. Похоже, это и есть ее поклонник. Выбираюсь из машины и подхожу ближе.

— Да ты сука! — орет пацан на всю улицу. — Я тебя, блядь, вчера весь вечер прождал! Ты где, падла, шлялась?

— Эй, смотри сюда! — приказываю ему. Пацан резко оборачивается.

— Что? — злобно шипит он.

— Ты видишь? — усмехаюсь я недобро. — Вот со мной Вика и была.

— Так это ты!.. У-у! Тварюга!! — рыкает он и боксерским ударом впечатывает мне в челюсть.

Разминка для детей: легко ухожу и жесткой серией в голову посылаю пацана на асфальт. Оклемается он не скоро. Слышу щелчки дверей машины и вижу, что ко мне через дорогу несутся трое пацанов: наверно, дружки спешат отомстить за приятеля.

Вика вскрикивает от ужаса.

— Спокойно, малыш! — улыбаюсь ей. — Или ты перестала в меня верить?

От страха девушка ничего не может ответить. Плотненько занимаюсь набежавшими мальчиками. У последнего выбиваю из руки нож и ударом в кадык заставляю пацана встать на колени. Двое его кентов уже отдыхают на травке газона. Парень хрипит, выпучив глаза.

— Это тебе подарок от Антоныча, — сообщаю ему и гашу придурка пяткой сверху по шее.

Возвращаюсь к Вике.

— Ничего не бойся, поехали, — усаживаю ее в машину. Едем ужинать.

Некоторое время Вика молчит, приходя в себя.

— Они теперь меня убьют, — наконец говорит она.

— Если сами доживут до этого дня… — выражаю свое мнение по данному поводу.

Вика все-таки думает иначе. Я уже знаю, что она живет здесь одна в квартире, доставшейся ей от каких-то родственников. Ее родители подались на заработки в Россию. Придется мне поберечь Вику, пока я не разберусь с пацанами окончательно.

Вот, кажется, уже и дела пошли гораздо интересней.

Ужинаем, затем едем к Вике домой, и она забирает кое-что из своих вещей. После едем ко мне. Вике у меня нравится. Только старуха как-то косо поглядывает в мою сторону. Она считает, что я изменяю Рите и вообще веду себя неправильно. Но бабка молчит. Мне же не хочется оправдываться по разным пустякам. На следующий день с утра отвожу Вику в театр и договариваюсь, когда мне после заехать за ней. Качу за товаром.

В этот раз я увожу от скупщиков две тысячи долларов. Самое интересное, что в грузовике у меня этого добра не убывает. За мной следить не пытаются. Сегодня я взял оружие. Возможно, это мне понадобится.

Вика кое о чем рассказала, и я еду в нужное место, где, возможно, найду ее мальчика. То, что ее бывший ухажер обычный «пехотинец» в каблуковской бригаде, мне понятно и так. Захожу в бар: бритые затылки, одинаковые рожи. Это — «бычки». Нужный мне парень здесь, он устроился за угловым столиком вместе с тремя дружками. Подхожу к ним, беру свободный стул от соседнего столика и под удивленными взглядами парней, повернув стул спинкой к ним, подсаживаюсь к столу.

— Ну что, школьники веселые, как жить дальше думаете? Или же не думаете совсем? — серьезно обвожу взглядом всю компашку.

— Ты кто? — негрубо интересуется один из них, которого вроде вчера не было. Остальные уже успели оценить мои возможности, и это до сих пор заметно на их мордах.

— Феликс Эдмундович Дзержинский в кожаном пальто, — усмехаюсь я. Смысл в чем, парни… Зовите меня просто Антоныч. Но ваши кухонные разборки с нежной дамой мне совсем не по нутру. Ты, Миша, — смотрю в упор на парня, заявлявшего права на Вику, — свое отыграл. У тебя есть чем заняться, вот и займись этим. Еще раз схватишь ее где-нибудь — будет грустно. Ну а вам, пацаны, — смотрю на дружков Михаила, — один ценный и полезный совет: никогда не встревайте в личную жизнь Антоныча. Занимайтесь только общественной. Херачьте своих коммерсантов, трахайте подруг, живите интересно. Ну, и в заключение моего монолога скажу: «я два раза не повторяю»… — заканчиваю словами только что отыгравшей в баре песни Александра Розенбаума.

Поднимаюсь и выхожу. Надеюсь, мальчики меня поймут правильно. Еду просто прокатиться, да заодно и заправиться бензинчиком. Что-то в последние дни в городе стали происходить перебои с горючкой. Поэтому заполняю и две запасные канистры. Пусть будет. Затем еду в автосервис. Нужно сделать профилактику тачке. Служит она мне на удивление верно и пока без перебоев — тьфу-тьфу-тьфу!

Совершенно случайно сталкиваюсь на станции с Анатолием. Он в сделках участия уже не принимает. Товар у меня забирают другие люди. Тепло здороваемся. Вижу, как Анатолий косится на номера моей машины.

— Все равно по доверенности, сам понимаешь… — улыбаюсь я. Анатолий смеется.

— Извини, привычка, — оправдывается он. Да ладно уж, я его номера и машину срисовал еще раньше.

— Как идут дела? — интересуется он из вежливости.

— Пока неплохо.

— Почему пока? — удивляется Анатолий.

Пожимаю плечами:

— Да как-то у меня нет привычки радоваться всему заранее.

Анатолий опять смеется и предлагает мне закурить.

— Я тут опять слышал о каком-то Антоныче, — вдруг говорит он, словно бы не совсем к делу. — Так этот человек сразу четверых поломал в центре…

— Не слышал о таком.

Анатолий ухмыляется:

— Это ребята Дзена, а он не любит, когда трогают его людей.

Мне совсем безразлично, что там Дзен любит, а чего нет.

— Наверное, все так и есть, — соглашаюсь я. — Но ведь очень возможно, что тот Антоныч, который мой тезка, тоже терпеть не может, когда кто-нибудь к нему суется? Народ ведь теперь стал нервный, на все реагирует быстро.

— Ну-ну… — кивает Анатолий, улыбаясь. — У меня уже тачка готова. Счастливо тебе, тезка Антоныча! — хохочет он и идет к своей машине.

У него белый «ниссан». Причем не из подержанных. Имеет деньги мужик, что там говорить…

Пять дней прошли без заморочек. Товара у меня хоть и убыло, но в машине его еще с избытком. Не знаю точно, но тысяч на тридцать баксов я продать, наверное, еще смогу, да плюс сама машина — кругленькая получается сумма.

Вика вчера уехала на гастроли в Киев. Девчонка даже уезжать не хотела, но желание показать себя в столице победило. К ней больше никто не подходил. Будем надеяться, что на мальчиков подействовали мои слова. В чем я очень сомневаюсь…

Я снял себе другую времянку. Вернее, это уже не времянка, а целый дом, но подальше от Симферополя. Туда на машине минут пятнадцать спокойной езды. Своей хозяйке в городе я ничего не говорил, а заплатил вперед еще за пять месяцев. Так будет надежнее. Не может все так хорошо продолжаться бесконечно, а к плохому я привык готовиться заранее.

Я хоть все-таки и оптимист по натуре, но жизнь давно меня научила относиться к ней с подозрением.

Приехала Рита. Могу только сказать, что девушка мгновенно почуяла запах другой женщины. Я вижу, как она, пытаясь это скрыть, поводит носиком и подозрительно оглядывает каждый угол. Рита напряглась и встала в стойку. Смешно на это смотреть. Мы ведь с ней не муж и жена и даже, в конце концов, не любовники.

— Ко мне здесь подруга приезжала, — говорю ей открытым текстом. Кушать будешь?

Рита отказывается, надувая губки:

— А кто она? Пожимаю плечами:

— Знакомая. Актриса.

Рита села на кровать, уставившись в одну точку, и зажала ладошки между колен.

— Ты ее любишь? — вдруг спрашивает она, не глядя в мою сторону.

— Вряд ли… Она мне просто нравится, — говорю искренне. — Она ведь женщина.

— А я не женщина?! — всхлипывает Рита, продолжая сидеть, словно кол проглотила.

— Конечно, ты женщина! — уверяю ее. — Только еще очень маленькая…

— Я не маленькая! — протестует она, топая ножкой. — Мне уже почти восемнадцать лет!

— Успокойся, Рита, — говорю я. — Мы ведь с тобой большие друзья. Зачем тогда все эти слезы?

— Друзья… Да-а… А с ней ты спишь!

— Так мы и с тобой спим.

— Не так! Ей ты небось всякие слова шепчешь… И вообще! — Рита не сдерживается и плачет, закрыв лицо ладонями.

Я ее успокаиваю, глажу по волосам и по спине, сотрясающейся от рыданий.

Похоже, сестренка для меня из Риты не получится… Так и сидим молча с полчаса.

— Давай поедем куда-нибудь, пообедаем, — наконец предлагаю я, когда девушка затихла.

Похоже, ей не хочется от меня отрываться, а у меня уже затекла спина.

— А куда? — всхлипывает она наконец.

— Куда хочешь.

— Мне нужно сначала привести себя в порядок, — говорит она.

— Давай, приводи.

Рита наконец встает и, кисло улыбнувшись, идет на кухню умываться. Она действительно не похожа на маленькую девочку. У нее все давно оформилось как нужно. Да и одевается она так, что выглядит слишком соблазнительно для мужиков, но я как-то уже привык считать ее маленькой.

Рита умылась, подкрасилась, припудрилась. Все пришло в норму, только слегка покраснели глаза.

Едем в город. Рита еще дуется. Ничего, пройдет. И мне действительно пора пересмотреть свое отношение к ней…

В ресторане Рита оттаяла. Когда человек поест, он становится благодушным. Рита подобрела. Я вошел в раж и шучу с ней без остановки. Вскоре девушка плюнула на грусть-тоску и хохочет вовсю.

Так мы сидим до позднего вечера. Когда танцуем медленные танцы, Рита пытается вжаться в меня всем своим крепким девичьим телом. Я, конечно, как могу сопротивляюсь, но не конь же я железный! Рите ничего крепче шампанского не наливаю. Не хочу видеть ее пьяной.

Мы сидим за столиком, когда к нам подходит метрдотель.

— Вас спрашивают на входе, — тихо говорит он мне на ухо.

Я слегка удивлен, но в голове уже проносятся варианты разворачивающихся событий. Кивнув мэтру, говорю Рите:

— Я ненадолго отойду.

— Что-то серьезное? — волнуется она.

— Все в порядке, просто я не успел доделать некоторые дела.

Оружие у меня с собой. Эти дни я с ним не расставался. Иду на выход. У крыльца две машины — старенькие «бээмвушки» — и человек шесть парней. Таких друзей у меня точно нет, но, кажется, одного я уже встречал. Спускаюсь с крыльца и внимательно слежу за руками пацанов. Мне навстречу выходит мужчина. Его лицо, походка, манера держать себя поясняют мне, что парень этот серьезный типчик и с ним нужно быть более внимательным.

— Ты сделал моих парней? — грубо переходит он сразу к делу.

— Нормальные люди для начала здороваются, — так же грубо отвечаю я.

Несколько мгновений смотрим друг другу в глаза.

— Откуда приехал? — продолжает допытываться незнакомец с излишней наглостью.

На меня его рычание не действует. Я сам такой. Может, даже и хуже.

— Приехал ко мне сейчас ты… Поэтому сам и назовись. Я тебя сюда не приглашал, — поправляю его.

Парни, стоявшие возле своих машин, придвигаются ближе, но руки пока держат на виду. Ну и правильно. Я бы не советовал мальчикам сейчас лезть даже за сигаретами…

— Тебе не кажется, фраерок, что ты здесь не у себя дома? — скалится мой собеседник.

— А кто тебе сказал, что это не мой дом? Не много ли ты задаешь вопросов и хамишь мне, сынок? — отвечаю я. — Насчет фраерка и кто есть кто по масти — это мы еще выясним… Говори, что хотел сказать.

— А я уже тебе все сказал, — зловеще шипит мужик и, круто развернувшись, идет к машине.

Не хочу поворачиваться к ним спиной, поэтому провожаю их машины взглядом до тех пор, пока «бэшки» не скрываются из виду. Осматриваюсь вокруг. Иду к своей машине и исследую ее всю «от и до». Пока мне ничего не прилепили, и то хорошо. Я уже слышал о местной манере запускать в воздух автомобили конкурентов, иногда вместе с их владельцами.

Придется сменить машину.

Захожу в ресторан и подзываю официанта. Расплачиваюсь по счету. Выходим с Ритой на улицу, и я тут же газую по вечерним улицам города. Проверяю, нет ли за мной слежки. Убеждаюсь, что все чисто. Рита, видимо, хорошо чувствует мое настроение.

— Что-то случилось, Антоныч? — спрашивает она.

— Пока еще ничего, — отвечаю, все время поглядывая в зеркало заднего вида.

Нужно выезжать из города, что я и делаю. Едем на мое новое место жительства.

— А куда мы сейчас? — удивляется девушка.

— Я теперь буду жить в другом месте. Так будет лучше, — объясняю ей довольно туманно.

— Тебя хотят убить? — У Риты расширились глаза.

— Если честно, то я и сам пока не знаю.

— Мы можем ведь уехать ко мне, — тут же предлагает Рита. — Я же знаю, что ты, Антоныч, из-за меня убил всех тех парней. Может, это кто-то хочет тебе за них отомстить?! — ужасается она своему предположению.

По мне такой вариант был бы гораздо легче разрешим, нежели нынешний.

— Нет. Это здешние неприятности, — говорю ей. — Но ты не волнуйся, не так страшен обычно черт, как ею малюют…

— Я за себя не боюсь, — отвечает Рита. — Я боюсь за тебя, Антоныч.

Мягко улыбаюсь ей:

— Боятся никого не нужно, малыш! А за хорошие слова спасибо.

Рита гладит мое плечо. В ее глазах… Я знаю, как это называется в романах, но, черт возьми, наверное, это так и есть на самом деле…