— Привет, — сказал Кайлар Каприсии, когда вернулся в лавку для новобрачных.

— Привет, — удивленно поздоровалась она. Девушка была одна и уже закрывала лавку.

— Невежа вернулся. — Он поморщился. — Извини… за тот раз.

— Что? — сказала Каприсия. — Не стоит извиняться. Я ведь понимаю: раз вы не местные, все это выглядит странным. Мужчинам так вообще не по нутру — хотя женщины тоже прокалывают себе уши и никогда не хнычут. — Она пожала плечами.

— Ну… э-э… да… — промямлил Кайлар и вдруг понял, что ему нечего сказать. Может, это ювелирные изделия на него так влияют? Сразу чувствуешь себя неполноценным. — Так-то оно так, — невразумительно закончил он.

— Честно говоря, — проговорила Каприсия, — большинство мужчин почти не замечают боли. Формально брак вступает в силу, только когда надеты серьги, но в большинстве случаев, повторюсь, это всего лишь формальность.

Кайлар кашлянул. Надо же, как созвучно его мыслям.

— Гм, ты помнишь, какие кольца она тогда выбрала? — спросил он девушку.

— Конечно, — рассмеялась Каприсия. — Боюсь, только они и держат чары как следует.

Глаза ее озорно блеснули, и Кайлар покраснел.

— Да, с женой мне не повезло — у нее превосходный вкус.

— Это хорошо отражается на всем, что она выбирает, — заметила Каприсия и широко улыбнулась.

Какими бы ни были последствия ссоры с шингой, Кайлар был доволен, что спас девушку. Она вытащила ящик и поставила перед ним. Затем нахмурилась и взяла пару колец.

— Одну секунду. — Каприсия встала на колени за прилавком, пряча кольца, и снова выпрямилась. — По-моему, какие-то из этих, — сказала она, указывая на верхний ряд золотых колец с узором и мифриловых, двойного плетения.

— Сколько стоят? — спросил он.

— Двадцать четыре сотни, двадцать восемь и тридцать две.

Кайлар невольно присвистнул.

— У нас есть похожие — из белого и желтого золота. Они более доступны по цене, — сказала Каприсия — Кольца из мифрила выглядят довольно нелепо.

Дарзо как-то говорил, что меч Джорсина Алкестеса был мифриловым, с сердцевиной из закаленного золота. Чтобы расплавить мифрил, требуется особый горн, потому что металл этот плавится при температуре втрое большей, чем сталь. Достигнув рабочей температуры, мифрил сохранял ее часами, тогда как другие металлы приходилось нагревать заново. Работа кузнецам — и радость, и кошмар, потому что после нескольких часов ковки мифрил вторично уже не плавился. Давалась лишь одна попытка сделать все без сучка без задоринки. Взяться за крупную работу с мифрилом мог лишь кузнец большого таланта.

— Кто-нибудь носит чисто мифриловые кольца? — спросил Кайлар, изучая пары.

Он мог поклясться, что у Элены загорелись глаза при виде одной из этих пар. Только вот какой?

Каприсия покачала головой.

— Господин Бурари говорит, что даже если их и можно себе позволить, все равно не захочется. Он говорит, чары попроще лучше держит золото. Даже самые старые кольца сочетают два металла. У него есть пара, которую его знатный-презнатный дедушка сделал внешне похожей на чистый мифрил, однако внутри колец — желтое золото и бриллиант. Удивительная пара. Мифрил весь в маленьких дырочках, сквозь которые видно золото, а если свет падает под нужным углом, то сверкают бриллианты.

Кайлар и сам уже почти поверил в болтовню о чарах. Либо мастер Бурари подлинный кудесник, либо очень осторожен и говорить с умным видом о магии научился от настоящих магов.

Все равно. Смотреть на кольца, цена которым — две-три тысячи золотом, само по себе неразумно. Спросить бы сегодня днем грандмастера Хайлина про кольца. Уж он-то должен знать, насколько они законны. И все-таки у Кайлара было легко на сердце. Он продал свое неотъемлемое право и связан обязательством. Осталось найти безупречное кольцо, чтобы порадовать любимую женщину. Женщину, которая не дала ему превратиться в жалкую развалину, какой стал Дарзо Блинт.

На самом деле не важно, есть в кольцах магия или нет. Важно показать Элене, как она ему дорога.

— Вот была же одна пара. Клянусь, лежала в ящике, — сказал Кайлар девушке. — Не те ли, что ты убрала под прилавок?

— Те кольца — всего лишь образец. Ну, не совсем образец. Просто когда десять лет назад один ювелир не продал королеве какие-то драгоценные камни, она пришла в ярость и запретила образцы. Так что не совсем для витрины, но и не для продажи. У нас есть и другие ящики. Может, ваши кольца там.

— Покажи только те, о которых я просил, — сказал Кайлар.

Он вдруг засомневался. Что, если это уловка торговцев? Сам раньше видел — хорошенькая девушка говорит парню: «Вот эти очень подходят», откладывая в сторону нечто безумно дорогое и вытаскивая дешевый товар. И парень мгновенно спрашивает: «А как насчет тех?» Мол, что я, не мужчина?!

Однако Каприсия, похоже, не собиралась заставлять его раскошелиться. Она достала кольца и положила их перед Кайларом. Глядя на серьги, он живо представил, как усыхает ассортимент его лавки.

— Те самые, — подтвердил он.

Соблазнительно простой и элегантный узор, чуть подкрученный серебристый металл, на свету загадочно блеснувший золотом, когда Кайлар взял кольцо побольше, глянул в зеркало лавки и приложил серьгу к мочке левого уха. Кольцо смотрелось по-женски, но ведь никого из тысяч мужчин в городе это явно не беспокоило.

— Гм… — протянул он и поднял сережку повыше. Так смотрелось чуть мужественней. — Где вы, женщины, говорите, у парней самое больное для прокола место?

— Примерно здесь. — Каприсия наклонилась и показала, но в зеркале не было видно. Кайлар отодвинулся, и ее пальчик тронул его ухо. — Ой, извини! Я не хотела…

— Что? — не сразу понял Кайлар, затем до него дошло. — О нет. Это моя вина. Если серьезно, то там, откуда я приехал, уши никого не волнуют. Здесь, говоришь? Значит, через самый верх?

Он посмотрелся в зеркало. Да, явно более мужественно и болеть будет зверски. Почему-то сразу поднялось настроение.

Кайлар взял колечко поменьше и осторожно, чтобы не дотронуться, подержал его рядом с ушком Каприсии. Превосходно.

— Я их беру, — сказал он.

— Мне очень жаль, — ответила она. — У нас нет точно такой же пары на продажу, но господин Бурари мог бы сделать что-нибудь очень похожее.

— Ты же сказала, что образцов нет, — заметил Кайлар.

— Формально. Да, королева издала указ — все на продажу. Просто торговцы ставят нелепые цены на товары, которые продавать не желают.

— И эти кольца — из той же оперы? — спросил Кайлар. Теперь и дом стал куда скромнее.

— Это те самые, о которых я рассказывала. Кольца знатного-презнатного дедушки господина Бурари, мифрил поверх золота с бриллиантами. — Девушка слабо улыбнулась. — Извини. Я не пытаюсь тебя запутать. Не знаю, как они вообще попали в ящик.

— И насколько нелепа цена, о которой мы говорим? — спросил Кайлар.

— Нелепа.

— Насколько?

— Совершенно. — Она поморщилась.

Кайлар вздохнул.

— Только назови, и все.

— Тридцать одна тысяча четыреста куинов. Извини.

У Кайлара упало сердце. Конечно, совпадение, но… Элена назвала бы это божественным промыслом.

Он продал меч Возмездия ровно за ту цену, которую заплатит, чтобы жениться на Элене.

И ничегошеньки не останется? Элена, если таков промысел твоего бога, то ты служишь скряге. Нет даже денег, чтобы купить кинжал для новобрачных.

— Утешает то, — сказала Каприсия, нарочито кашлянув, — что мы бесплатно прилагаем к покупке кинжал для новобрачных.

Словно кусок льда упал в желудок Кайлара.

— Извини, — сказала она, неправильно истолковав его потрясенный вид. — У нас есть чудесные…

— Вам платят комиссионные с продаж? — спросил он.

— Десятую часть свыше тысячи в день, — ответила Каприсия.

— Итак, если продашь эти кольца, что будешь делать с… минутку… более чем тремя тысячами куинов?

— Я не знаю… почему ты спрашиваешь?

— Что будешь делать?

Пожав плечами, она стала отвечать, запнулась и наконец сказала:

— Переселю семью. Мы живем в очень скверном месте. Вечно беспокоят… ой, да разве это важно? Поверь, я мечтала об этом с тех пор, как начала здесь работать. Думала: вот продам эти кольца, и все для нас переменится. Привыкла молиться каждый день, хотя мама говорит, что мы в безопасности. Ну да все равно. Таким жадным просителям бог не отвечает.

В сердце Кайлара похолодело. Они уедут подальше от мстительного, надменного шинги, и, чтобы сохранить их покой, ему не придется совершать убийство.

— Нет, — сказал он, засовывая в карман серьги из мифрила и хватая кинжал для новобрачных. — Бог отвечает, и примерно вот так.

Он взгромоздил на прилавок сундук и открыл его. Каприсия ахнула. Дрожащими руками стала одну за другой разворачивать долговые расписки. Затем взглянула на Кайлара глазами, полными слез.

— Передай родителям, что ангел-хранитель молвил слово: уезжайте. Не на следующей неделе. Не завтра. Сегодня вечером. Спасая тебя, я выставил шингу на посмешище. Он поклялся отомстить.

Каприсия еле заметно кивнула. Затем подняла руку. Точно кукла.

— Подарочную упаковку? — сдавленным голосом спросила она. — Бесплатно.

Кайлар взял из ее рук декоративную ювелирную коробочку и вышел, закрыв дверь. Засунул серьги в коробочку, положил в карман и… в мгновение ока превратился в нищего. Продал неотъемлемое право. Расстался с одной из последних вещей, которые напоминали о Дарзо. Обменял волшебный меч на два металлических колечка. Теперь за душой — ни медяка. Тридцать одна тысяча четыреста куинов, и даже не на что купить подарок Ули ко дню рождения.

Все, бог, мы в расчете. Впредь отвечай только своим треклятым просителям.