— Привет, Кин Так. Извини, что так поздно…

— Ничего страшного, инспектор. Идите, пожалуйста, за мной.

Мэнн последовал за ним в длинное, похожее на вагон помещение, где хранились трупы. Детектив поежился и подумал, что там даже холоднее, чем обычно. А еще он подумал, что Кин Так здорово нервничает. Да и выглядел санитар так, как если бы долго не спал или спал мало и не раздеваясь. Когда они подошли к нужному холодильнику, помощник Сахида привычно сверился с висевшей на дверце бумажкой:

— Я рад, что вы пришли, инспектор. А то у меня сердце было не на месте. Должен кое в чем перед вами покаяться, а также кое-что показать.

Услышав это, сыщик почувствовал себя не в своей тарелке. Морг — не то учреждение, где приятно выслушивать пространные исповеди или на что-либо смотреть. Не говоря уже о том, что это место всегда вызывало у Мэнна тягостные воспоминания и ассоциации.

Между тем Кин Так открыл дверцу холодильника, вытащил носилки с трупом в полиэтиленовом мешке и переложил его на каталку. Потом расстегнул пакет и повернулся к детективу, загораживая спиной мертвое тело.

— В чем дело, Кин Так?

— Это правда, что Хелен Бейтман была вашим близким другом?

Подобная преамбула разозлила полицейского, и он едва не оттолкнул санитара от каталки. «Какого черта? Что этот тип с ней сделал?»

Но Кин Так уже сам сделал шаг в сторону. И перед Мэнном предстала Хелен. Ее смертная земная оболочка была старательно обихожена: волосы вымыты с шампунем и тускло поблескивали в полумраке, а все разрезы на теле тщательно зашиты такими мелкими аккуратными стежками, что и пластическому хирургу показать не стыдно. Но более всего Мэнна поразило ее чистое, отрешенное и прекрасное лицо. Как этого добился Кин Так, неизвестно, но инспектор вновь увидел свою прежнюю Хелен. Хотя ее душа давно уже воспарила к небесам, со стороны можно было подумать, что она спит.

— Спасибо, Кин Так. — Мэнн почувствовал, что у него перехватило горло. — Огромное тебе спасибо. Сегодня ты сделал по-настоящему хорошую работу.

Помощник Сахида воздел в воздух руки, как если бы хотел дать понять, что благодарить не за что.

— Я постою снаружи. Прощайтесь, сколько вам захочется. Тем более до конца моей смены еще долго. — Он улыбнулся простодушной детской улыбкой.

Инспектор в последний раз всмотрелся в черты Хелен.

— Прости меня, любовь моя. Как-нибудь увидимся. На каком-нибудь райском пляже.

С этими словами он застегнул молнию на пакете.