Вернувшись к машине, святой отец завел мотор и развернулся. Мэнн настоял, чтобы Бекки заняла переднее сиденье. По ее лицу он видел, что ей хочется задать массу вопросов святому отцу. Она могла сталкиваться с нищетой, когда бывала в Индии, но наверняка никогда не имела возможности по-настоящему заглянуть в мир, о котором большинство и знать не хотели.

Мэнн открыл окно сзади и не отрывал глаз от трущоб, из которых они так рады были выбраться.

— Она что, живет там с тех пор, как ушла из приюта, святой отец? — спросила Бекки.

— Да, вернулась сюда, когда выяснилось, что она беременна. И здесь же она растила дочь. Она живет только ради этой маленькой девочки. Это совсем не просто, но Среда хорошо справлялась с Майей. Я разговаривал с учителями в школе, и они все сказали, что Майя умненькая. Что она всегда чистая и аккуратная. Собственная мамаша Среды продала ее владельцу бара, когда девочке сравнялось семь лет. Он был, да и остается, известным педофилом в районе Анджелес-Сити. Негодяй пообещал послать ее в школу и использовать как прислугу в доме. Я ни на секунду не верю, что мать купилась на это вранье, но все же девочку продала. Они направились в город. Вскоре вокруг начали появляться довольно приличные дома.

— Среда хорошо заботилась о дочке, но если девочку сломают, очень потом трудно залечить раны; дети даже иногда убегают к владельцам баров, если их возвращают родителям.

— Я никогда не пойму, как родная мать может продать собственную дочь.

— Нищета. Невежество. Понять трудно, но корни этого явления уходят глубоко в историю, связывая уже не одно поколение. Вырастить ребенка вообще не просто, особенно такого, у кого отец американец. Отцом Среды был американский моряк — он уехал, когда закрыли военно-морскую базу Кларк, бросив и жену, и ребенка.

— Разве у нее нет никаких прав?

— Американское правительство считает таких детей рожденными в результате проституции. Но это неправда — большинство этих женщин были гражданскими женами военных.

— И дети не в состоянии найти настоящих отцов?

— Я помог некоторым найти своих отцов. Помог написать письма. Из дюжины адресатов, которым мы отправили послания, только один вернулся, да и то потому лишь, что хотел привести дела в порядок, перед тем как умереть от рака. — Святой отец Финн был явно расстроен и раздосадован, голос стал выше, лицо покраснело. — Мужчинам, которые бросили этих женщин с детьми, просто наплевать. — Он хлопнул ладонями по старой коже рулевого колеса и вызвал хор гневных сигналов, резко свернув налево. Мэнн выпрямился и подвинулся вперед. — Американские базы принесли Филиппинам огромный вред, — продолжил святой отец. — Я думаю, для самих солдат пребывание здесь тоже было губительным. Они ведь прибыли сюда совсем молодыми парнями. Наблюдали, как другие унижают женщин, насилуют детей, и тоже становились бесчувственными. В те годы часто можно было видеть боксерские матчи между девушками. Только представьте, как это может повлиять на сознание молодого человека… — Финн печально покачал головой.

— Как вы думаете, что случилось с Майей, святой отец? — спросила Бекки.

Священник вздохнул:

— Знаю, наивно на это надеяться, но лучший вариант, в случае если ее похитили торговцы живым товаром, — что она все еще на Филиппинах. Другой вариант — ее уже нет в живых, убита эскадроном смерти, или уже вывезена из страны.

— Но если девочка жива и до сих пор на Филиппинах, она ведь может быть где угодно, верно, святой отец?

Они встали в пробке: часы пик, все рвались в город. Черные кабели, ведущие в разные стороны и напоминающие паутину, висели над их головами. Вокруг них из джипов-такси гроздьями свисали рабочие. Бекки уже не нужно было кричать, но грудь сжималась от выхлопных газов, проникающих через открытые окна. Люди в пробке оборачивались на нее и улыбались. Она никак не могла привыкнуть к их дружелюбию.

Мэнн купил плод хлебного дерева у мужчины, который расхаживал вдоль рядов замершего транспорта и торговал чем угодно — от фруктов до метелочек из перьев для сметания пыли и удочек.

— К счастью, — он наклонился между двумя передними сиденьями, — эта чума не распространилась на все семь тысяч островов, есть только определенные зоны сексуального туризма. Я полагаю, что она скорее всего в Анджелес-Сити — именно у него самая паршивая репутация.

— Согласен, — кивнул Финн. — Там есть один человек, хуже всех остальных; он называет себя Полковником. Именно он продавал Среду несколько лет назад, и он все еще при деле. — Святой отец в изумлении потряс головой. — Он вообразил себя Богом Анджелес-Сити — этого нельзя было допускать.

Мэнн заговорил, вертя в руках плод хлебного дерева.

— Я знаю Полковника. Следил за ним много лет. Его грязный бизнес для педофилов так долго оставался в неприкосновенности и рос, будто никто не может ему помешать. Но он совершил ошибку, взяв сторону своих новых друзей — «Белого круга», новой группировки торговцев, которая пытается потеснить других игроков. Похищение девочки в Англии связано с ними и борьбой за власть. Возможно, Полковник считает, что таким образом достигнет большего успеха, но он ошибается. Его время истекло. Мы найдем Майю, узнаем, кто похитил Эми Тан, и тогда посадим его за решетку, святой отец, причем навсегда. Если местные не в состоянии это сделать, мы сделаем это за них. — Он взглянул на свои руки — и раздавил плод хлебного дерева.

— Если Майя здесь, она вполне может быть где-то спрятана. Возможно, ее пока выдерживают. — Финн взглянул на Бекки. — Ему не хотелось объяснять, что имеется в виду под этим термином, но в этом и не было необходимости.

— Я знаю, что значит «выдерживают», — сказала Бекки. — Это подготовка секс-рабынь к ужасному будущему, к тому, что их продадут; их учат смиряться и не поднимать волну. Они проходят несколько ступеней. Унижение, изоляция, дезориентация, запугивание и насилие. Затем, когда дух будет сломлен, их продадут. Кто скорее всего захочет ее купить?

— Богатый азиат или белый, — ответил Финн. — Ее неделю продержат взаперти, и он будет пользоваться ею один. Девственность — это особое преимущество. Тут с ней связаны самые разные верования, и к тому же от девственницы наверняка не заразишься СПИДом. Некоторые даже считают, что СПИД можно таким образом вылечить, — добавил Финн, печально качая головой. — Через неделю цена на них падает, но они пока пользуются повышенным спросом; еще две недели их будут предлагать избранным клиентам, которые могут хорошо заплатить. Затем девочки попадают в бордель, где их цепью приковывают к кровати, как всех остальных. Несчастные обслуживают восемь-девять мужчин в сутки, держать их будут практически в клетке. Они быстро заболевают. Продолжительность жизни работающей девушки в Анджелес-Сити очень коротка — говорят, всего двадцать пять лет, но точно сказать трудно. Их плохо кормят и часто бьют. Многие умирают от туберкулеза, от венерических заболеваний. СПИД пока здесь не очень широко распространен, и его появление все дружно отрицают. Никто не признается в наличии ВИЧ-инфекции, потому что это означает конец работе. Помощь им получить неоткуда.

Пока святой отец говорил, Бекки держала в руке фотографию Майи и не сводила с нее глаз.

— Как она сможет все это пережить?..

— Что вы оба сейчас собираетесь делать? — Финн резко сменил тему. Он не любил долго предаваться меланхолии. Святой отец жил рядом с нищетой и унижениями так долго, что понимал: он сломается, если потеряет надежду.

— Я предлагаю сегодня здесь переночевать, Бекки. Посмотрим, вдруг кто-нибудь в приюте сможет нам помочь. Затем мы с тобой двинем в Анджелес-Сити.

— Слава Богу! — Финн перекрестился и хитро посмотрел на Бекки в зеркало, когда обстановка на дороге слегка разрядилась и они получили возможность хоть медленно, но двигаться. — Чего бы я стоил, если бы вернулся в приют без вас? Как только у нас узнали, что приехал Джонни Мэнн, все сразу же засуетились. Девушки сегодня ни о ком другом не говорят. Где Джонни? Когда сюда приедет? Как у меня уложены волосы? Моя попка не кажется слишком большой в этом платье? Когда я уезжал, они уже перессорились, не в состоянии решить, кто что наденет.

Мэнн начал было протестовать. Бекки рассмеялась:

— Очень даже верю.

— Так что останьтесь на ночь с нами. У меня есть друг, а у него самолет. Реми был священником, теперь женился, у него куча детей, которых я не в состоянии пересчитать, и маленькая авиакомпания. Он помогает бороться с насекомыми, время от времени распыляя ядохимикаты, и он же у нас летающий доктор, когда возникает необходимость. Я ему сейчас позвоню и договорюсь, чтобы он взял вас на борт. У меня еще здесь на несколько дней работы, но потом я вылечу в Анджелес-Сити и присоединюсь к поискам Майи.

Они проехали мимо рекламного шита, на котором юная девушка в белом обтягивающем лифе держала в руке бутылку виски.

«А вы когда-нибудь пробовали пятнадцатилетнее?»