На Филдс-авеню пришло утро. Петухи, которым вскоре предстояло погибнуть в петушиных боях, пока гордо возвещали из тесных клеток свое последнее утро. Слабое солнце сделало утреннее небо молочно-голубым. Филдс-авеню словно оцепенела. Ее обитатели лежали, сплетясь друг с другом в объятиях, и спали, обессилев от утех плоти.

Уличные ребятишки проснулись рано. На жестком асфальте слишком долго не проспишь. Они были голодны, искали пропитания. Баки за ресторанами — желанный источник завтрака. Они поднялись вверх по Филдс-авеню и один за другим останавливались около умирающего человека. Была там и старуха. Она молча смотрела на происходящее из дверного проема. Земной путь Полковника заканчивался около «Борделло». Он был чудовищно изуродован, но еще дышал. Наркотик сделал ночь длинной.

— Убейте меня. Пожалуйста!

Стиви Хо зашел за спинку стула Полковника и направил острие кинжала на его сердце, между оголенными ребрами. Стиви положил обе руки на рукоятку кинжала.

— Ты был достойным противником. Ты умер хорошей смертью. Я исполню твое желание.