Моника замерла в ожидании, ее знобило, не смотря на жару. Быть может, Кэмп не заметит скомканную бумажку, лежащую в сумке.

Когда он вытащил аптечный ящичек с отчетливо выделяющимся красным крестом на крышке, девушка почти перестала дышать. Злополучный бумажный комочек упал на землю.

Нахмурившись, Кэмп поднял и расправил смятый листок.

— Так, так. И чего же хочет отправитель? Моника нашла в себе силы вскочить на ноги и попытаться выхватить у Стэна письмо, но он отвел ее руку в сторону.

— К чему так беспокоиться? Что это — любовные излияния Фила?

— Нет, это его извинение.

— Тогда еще занимательней. Не двигайся! Моника притихла, как зверек в капкане, пока Стэн читал написанное четким почерком послание. Стэна словно подменили: глаза готовы были выскочить из орбит, лицо неузнаваемо исказилось.

— Из всех интриганок, которых я встречал, вы, мисс Смит, самая подлая и лживая!

Оскорбительные слова обожгли Монику, все поплыло у нее перед глазами.

— Как ты смеешь меня унижать?! Выпустив ее руку, Стэн с гневом посмотрел

ей в лицо.

— Что ты замышляла? Отдаться мне, а потом заявить, что я отец твоего ребенка?

Девушка побледнела. Пришлось сделать усилие, чтобы едва слышно выдавить:

— Не понимаю, о чем ты говоришь… Ревнивец швырнул ей письмо.

— Не понимаешь? Ты давно знала, что у тебя будет ребенок от Фила? Наверно, с того дня, когда у него был прием. Так ты об этом хотела сообщить ему?

Моника, шатаясь, отступила на несколько шагов, наткнулась на валун и тяжело опустилась на него. В отчаянии оттого, как превратно истолковано письмо, она закрыла лицо руками.

— Я не беременна — ни от Фила, ни от кого другого, — заливаясь слезами, простонала девушка.

— Тогда почему он пишет, что это не только твое, но и его дитя? — требовал отчета неумолимый обвинитель.

Она отняла руки от лица и умоляющим жестом сложила их перед собой.

— Фил имеет в виду книгу, над которой я работаю. Он хотел помочь ее издать.

Монике причиняла невыносимую боль мысль о том, что Кэмп считает ее способной на грязный обман. Она должна, во что бы то ни стало заставить его поверить ей.

Стэн окинул ее презрительным взглядом.

— Какую книгу — «Сексуальные забавы»? Моника так и подскочила.

— Если кто-то способен написать о подобных забавах, так это ты. А моя книга посвящена терапии сна, чтобы помочь больным людям, в том числе и твоему сыну.

Ее язвительный ответ, как видно, достиг своего. Лицо Стэна прояснилось, как небо после грозы. Он приблизился к Монике.

Лучше бы Кэмп продолжал на нее сердиться, подумала девушка, тогда легче справиться с собой. Она еще ощущала тепло его объятий, а едва прикрывавшая оголенное тело рубашка напоминала, что он чуть не овладел ею.

— На этот раз я, кажется, ошибся, — виновато пробурчал Стэн.

— Немудрено, ведь письмо написано в таких замысловатых выражениях. Наверно, Фил хотел пошутить.

Кэмп по привычке задумчиво потер подбородок, где уже пробивалась темная щетина. Моника почувствовала, что внутри у нее все сжалось: она отвела глаза, чтобы не выдать своего возбужденного состояния. Но он заметил волнение девушки и подошел к ней.

— Посмотри-ка на меня, — повелительно проговорил Стэн, обхватив ее за плечи. Моника подняла глаза и тут же опустила, встретив его завораживающий взгляд.

— Зачем? Чтобы ты обвинил меня еще в одном смертном грехе?

— Все зависит от того, как много ты грешила, — шутливо обронил Стэн. — Видимо, пришло время для исповеди, может, покаешься во всех своих прегрешениях?

Моника покачала головой, закрыв глаза, боясь потерять самообладание: Кэмп находился так близко!

— Мне нечего больше сказать.

— Разве? А что ты скажешь о ночах, проведенных с Филом? Он не смирится, если они пропадут даром.

О Господи, она и забыла, что Фил упомянул о нескольких ночах, которые он провел в центре, наблюдая за работой медиков.

— Мы работали, — голос Моники звучал обреченно.

Стэн сощурил глаза.

— Зная Крамера, могу себе представить, что это была за работа.

— Я не намерена оправдываться перед тобой, Стэн! — терпение Моники иссякло. Ей даже хотелось, чтобы он разбушевался, — было бы легче устоять перед его обезоруживающим обаянием. Гораздо опаснее выдать свои чувства. — Мне безразлично, что ты думаешь, — добавила она, внутренне испытывая отвращение к собственной лжи.

Пристально глядя на «грешницу», Стэн успокаивающе поглаживал ее подрагивающие плечи.

— Безразлично? Почему же ты дрожишь, как пойманная птичка, от одного моего прикосновения?

— Потому что не хочу, чтобы ты ко мне при касался, — не моргнув глазом опять солгала девушка.

А он продолжал гладить ее плечи, еще больше разжигая в ней страсть и не сомневаясь в своей правоте.

— Неправда! Ты не владеешь собой, когда я рядом, лгунишка!

Господи! От этого ясновидца ничего не скроешь! Моника отчаянно боролась с собою, чтобы не поддаться искушению и не броситься в его объятия.

— Как ты самонадеян! Уверен, что любая женщина только и мечтает, чтобы упасть к твоим ногам…

Стэн довольно усмехнулся, приведя Монику в бессильную ярость.

— Я бы предпочел видеть тебя не у моих ног, а гораздо ближе.

Девушка отвернулась.

— Ты все равно ничего не добьешься.

— Вот как? Тогда позволь смазать тебе ссадины.

Сказать «нет» — равносильно признанию, что она теряет самообладание при его прикосновении. Если же согласиться, то не выдержит и…

— Спасибо, я сама могу это сделать, — решительно ответила Моника.

Стэн вынул из аптечки тюбик антисептической мази.

— Мажь сама, если получится. Дрожащими от волнения руками Моника стала

смазывать небольшие ранки под пристальным взглядом мужчины.

— Разве обязательно наблюдать за мной?

— Хочу удостовериться, что делаешь все как следует. В тропиках даже от небольших царапин может начаться воспаление, а здесь, в глуши, не кому оказать медицинскую помощь.

Возразить было нечего. И все же не хотелось, чтобы Стэн стоял над душой, пока она аккуратно смазывает каждую небольшую ссадину.

— А царапина на бедре? — спросил он, когда Моника собралась закрыть тюбик.

Девушка покраснела и отвернулась. Стэн нетерпеливо свистнул, подошел к ней и бесцеремонно уложил на спальный мешок.

— Я сама, — начала возражать Моника, зная, что это бесполезно.

— Ложная скромность здесь ни к чему. Царапина была глубже, чем казалось: острый камень прорвал прочную ткань джинсов и поранил кожу. Когда целитель дотронулся до раны, Моника вздрогнула и поморщилась.

— Больно?

— Не очень. — Не так беспокоила царапина, как вызывающее дрожь прикосновение его рук. Когда он стал втирать мазь, у Моники участился пульс. Она решила прибегнуть к испытанному средству — шутке. — В другой раз, спасая меня, не забудь, что я хрупкая женщина, а не гранитная скала. Будь, пожалуйста, понежнее.

Стэн мгновенно воспринял ее просьбу; он с таким проникновенным чувством взглянул на Монику, что она просияла.

— Ты мечтаешь о нежности? В скором времени обещаю дать тебе больше, чем просто нежность.

Такого времени у этого сердцееда не будет, поклялась Моника, поднимаясь и нервно убирая мазь и прочие принадлежности в аптечку. Он и близко к ней не подойдет!

…Ночь, которой так остерегалась девушка, принесла с собой невиданный потоп. В небе, черном как уголь, внезапно разразилась тропическая гроза. Они укрылись под уступом скалы и не вылезали из спальных мешков, а кругом хлестал ливень, совсем как в сезон муссонных дождей. Разыгравшаяся стихия не располагала к романтическим отношениям. Но Моника все же испытывала явное разочарование, хотя и не решалась в этом себе признаться.

Утро следующего дня выдалось ясным и солнечным, как будто гроза приснилась им. Воздух был полон озона, небо пленяло чистой лазурью. Кругом все блестело, яркая листва казалась покрытой лаком.

К полудню Нед и его сын Джой привели Джеральда. Ночь троица благополучно провела в пещере, известной аборигенам с незапамятных времен. Туземцы отказались от ланча и бесшумно исчезли в чаще.

Моника мысленно произнесла благодарственную молитву за Джеральда; напряженное молчание, возникшее между ней и Стэном еще со вчерашнего дня, нарушили восторженные рассказы мальчика о жизни среди дикой природы.

— Нед сделал приманку из мелко истолченных корней и смешал с песком. Потом разложил ее под уступы скал во время отлива. Рыба от нее засыпает, и мы с Джоем легко ее ловили, — щебетал Джеральд с сияющими глазами. — На завтрак мы нашли дикий мед и дикие томаты — очень вкусно. — Он сделал брезгливую гримаску. — Правда, не люблю кушанье из змей. Туземцы кладут их в огонь, держат на углях, пока кожа не почернеет, потом обдирают и с удовольствием едят.

Моника согласилась с рассказчиком.

— Мне бы тоже не понравилось блюдо, приготовленное из змеиного мяса. Но я рада, что ты хорошо провел время.

Джеральд радостно закивал.

— А вы как развлекались?

Моника не знала, что ответить, и обрадовалась, когда Стэн предложил сыну описать пребывание у Неда в виде школьного сочинения. Мальчик заворчал, но все же не возразил и вскоре склонился над блокнотом, увлекшись описанием туземной жизни.

Стэн был погружен в раздумья и почти не разговаривал, собираясь в обратный путь. Когда они подплывали на лодке к катеру, Моника заметила фонтанчики, бьющие из воды время от времени. Кэмп оживился.

— Это кит, — объяснил он и предложил подойти на катере поближе, чтобы получше рассмотреть великана.

Вскоре они различили необычные звуки, издаваемые млекопитающим, и увидели забавного китенка, следующего за огромной тушей матери. Какое-то время путешественники плыли недалеко от китов, пока гиганты не повернули в просторы океана. Стэн опять замкнулся, а Моника почувствовала себя настолько одинокой, словно вокруг не осталось ни единой живой души.

Когда катер свернул в какой-то безымянный залив, Моника вдруг обнаружила, что там стоит на якоре яхта. На берегу трое людей что-то жарили на огне. Завидев «Корсара», они замахали руками.

— Ты их знаешь? — полюбопытствовала Моника.

— Яхта называется «Саламандра» и принадлежит Ребекке Слейт и Россу Некеру. Давайте высадимся на берег.

Обитатели «Саламандры» оказались старыми друзьями Стэна. Росс Некер был кинооператором в экспедициях Кэмпа. Несмотря на разные фамилии, они с Ребеккой были супружеской парой.

— Познакомьтесь с нашей приятельницей, — воскликнула Ребекка, обнимая за плечи изящную молодую женщину. — Это Элси Лэмберт. Она, манекенщица.

У Элси был совершенный овал лица и матовая кожа. Подкрашенные глаза выглядели в этой глуши неуместно, но макияж очень ей шел, подчеркивая огромные глаза цвета морской волны. Ее головку украшала соломенная шляпа с широкими полями, а поверх ослепительно белой майки был накинут саронг с батиковой набивкой.

— Я еще и актриса, — сочла нужным добавить она, задерживая в своей руке ладонь Стэна дольше, чем того требовало приличие. Он, казалось, был польщен. — Может быть, захотите снять меня в своем следующем фильме?

Почитатель женской красоты, видимо, заинтересовался предложением, а Моника испытала острый приступ ревности.

— Вполне возможно, — согласился Стэн. — Хотя, наверно, на вас огромный спрос у кино продюсеров.

Элси плотоядно улыбнулась.

— Уверена, что смогу найти для вас время в своем плотном расписании.

Стэн не представил свою спутницу. Однако Ребекка восторженно бросилась к ней, широко раскрыв объятия.

— Вы, должно быть, Моника. Мне сказали, что вас можно поздравить.

Росс отвернулся от жаровни, где готовил мясо, и заметил:

— О вашей помолвке мы услышали от Крамеров еще до отхода из Брума. По такому случаю не обойтись без шампанского.

Моника сгорала от стыда за этот фарс. Она старалась забыть о так называемой помолвке, придуманной в пику Филу, но о ней быстро узнали: сначала Памела, а теперь и друзья Стэна. Сколько же еще он собирается разыгрывать людей? Моника беспокойно огляделась, но, слава Богу, Джеральд полез на какие-то валуны и ничего не слышал.

Ребекка, заметив растерянность гостьи, смутилась.

— Я сказала что-то лишнее?

Подойдя поближе, Стэн обнял «невесту» за плечи.

— Нет, но мы пока ничего не говорили Джеральду, и мне бы хотелось, чтобы он узнал об этом важном событии от нас.

— Прекрасно, во время вашего турне ребенок сможет поближе узнать будущую мачеху, — успокоилась простодушная Ребекка. — А вам нравится путешествие, Моника?

Чувствуя неприветливый взгляд манекенщицы, Моника натянуто улыбнулась.

— Я просто в восторге. Мне здесь нравится все.

Это была правда. В одну из бессонных ночей на «Корсаре» она твердо решила навсегда оставить сумрачный Перт. Конечно, придется туда вернуться, чтобы завершить дела в научном центре, но свое будущее Моника почти не представляла.

Быть может, удастся получить какую-нибудь работу в Федеральной службе врачебной помощи. Никогда еще она не испытывала такой неуверенности. Но вместе с тем спасительное шестое чувство подсказывало: все образуется — и скоро…

В одном только Моника была уверена: она не поселится в Бруме, где в любой момент может встретить Стэна. Это было бы слишком мучительно. Не потому, что он так много для нее значит, тешилась самообманом девушка. Скорее, действует извечный инстинкт самосохранения, благоразумия, наконец.

Моника все же заставила себя участвовать во всеобщем веселье и даже выпила шампанское.

— За счастье друзей, — провозгласил тост Некер, стараясь не испортить сюрприз для Джеральда.

«Жених» сыграл свою роль безукоризненно, заставив друзей поверить, что без ума от «невесты». Зная, что это пошлый спектакль, она пыталась остановить Стэна, но безуспешно.

— Как вы познакомились? — заинтересовалась Ребекка, когда после шампанского путешественники расселись вокруг жаровни с бифштексами.

— На торжествах у Фила Крамера в честь его дня рождения, — наконец сказал правду Стэн. — Я заметил Монику еще в Перте и не мог поверить своим глазам, когда она приехала в Брум, и ей понадобился спутник, чтобы сопровождать на прием.

Элси бросила на счастливицу неприязненный взгляд.

— Везет же некоторым, — усмехнулась она.

— При таких способностях, как у Моники, везение не нужно, — с ухмылкой заявил Стэн, наградив «невесту» дежурной улыбкой. Девушке захотелось ударить нахального лицедея.

Как он и ожидал, его замечание вызвало двусмысленные шутки, тщательно завуалированные ввиду нежного возраста Джеральда. Кэмпу удалось убедить друзей, что у них с Моникой страстный роман, доведя ее своими откровениями до невменяемого состояния.

— Как ты мог так распоясаться? — отчитывала она шепотом Стэна, когда они собирались возвращаться в лодке на катер.

— Осторожно, а то испортишь произведенное на всех впечатление, — предупредил он, обнимая ее за плечи.

Разгневанная Моника не посмела сбросить его руку, боясь, что за ними наблюдают.

— Я не желаю играть с вами в эти… любовные игры.

— Это не игра, — возразил Стэн, нарочно стараясь шептать ей ласковые слова, якобы не предназначенные для чужих ушей. — Я просто веду себя, как и подобает жениху.

— Фальшивка от начала до конца, — взвилась Моника, а про себя подумала: как было бы хорошо, если бы помолвка была настоящей.

Не успели они подойти к лодке, как их догнала Ребекка.

— Элси нужно вернуться в Брум, чтобы участвовать в демонстрации мод, а нам хотелось бы поплавать еще. Нельзя ли нашей гостье отправиться с вами?

Моника погрустнела. Ей бы радоваться тому, что внимание Стэна отвлечет другая женщина, однако общество Элси было неприятно.

А девица уже вертелась рядом, ожидая, что ее с восторгом примут на борт.

— Сожалею, прекрасная миссис Слейт, — сказал Кэмп после некоторого колебания. — Все свободные каюты заняты невестой и сыном.

Ребекка лукаво улыбнулась.

— Насколько мне помнится, в капитанской каюте на «Корсаре» стоит двуспальная кровать. Нельзя Монике перейти туда и уступить свою одноместную каюту Элси!

— Это прекрасная идея, дорогая Ребекка!

У Моники сердце ушло в пятки. Неужели этот нахал решится заставить ее перейти к нему в каюту? Будь он проклят — ведь его друзья уверены, что она только и мечтает об уединении с ним.

— Боюсь, это не выход, я очень беспокойно сплю, — возразила Моника на бестактное предложение Ребекки.

Кошачьи глазки Элси сверкнули, и она тронула своей холеной ручкой плечо Стэна. «Жених» отреагировал с улыбкой:

— Моя невеста с радостью уступит свою каюту, не так ли, дорогая?

Монике ничего не оставалось, как улыбнуться сквозь сжатые зубы и кивнуть в знак согласия. Она лихорадочно соображала, как избежать такой напасти. Где бы ей ни пришлось спать на обратном пути в Брум, она не станет делить с Кэмпом постель.

Когда Росс отправился на «Саламандру» вместе с Элси, чтобы перенести ее веши, Моника заяви ла категоричным тоном:

— Только помни, я не хочу переходить в твою каюту.

— Жаль. Мы провели бы незабываемую ночь.

— Ну а где же ты устроишься?

— Лягу спать на полу в каюте Джеральда. — Кэмп повел себя стоически. — Так что капитанская каюта будет в твоем полном распоряжении.

Она должна бы обрадоваться, но в душе страшно огорчилась.

Элси чувствовала себя на борту «Корсара», как дома. У нее оказалась пропасть багажа, которым она забила всю бывшую каюту Моники и еще часть вещей отправила в каюту Джеральда.

Девица ясно дала понять, что не моет посуду — «понимаете, я должна беречь руки», — и не занимается готовкой. Из-за капризной дивы все хозяйство свалилось на плечи Моники. Ее руки, как подразумевалось, не стоило беречь. Однако когда нужно было помочь Стэну в любой работе, драгоценным ручкам Элси ничего не грозило. Как актрисе по совместительству, ей было многое известно о киносъемках, и они с Кэмпом подолгу засиживались за обсуждением технических тонкостей, а Монике оставалось лишь молча наблюдать.

Когда же Стэну нужно было получить представление о фотогеничности актрисы и общем плане задуманной сцены, модель безотказно позировала перед камерой.

— А не пригласить ли мне Элси в штат, — размышлял Стэн после одной из удачных съемок.

— Я не сомневаюсь, что она просто мечтает об этом предложении, — Моника была откровенно раздражена.

— Вы ревнуете, мисс?

Она с яростью продолжала готовить сэндвичи.

— Ты хочешь сказать, что мне не все равно, с кем ты проводишь большую часть времени?

Стэн приблизился к «невесте». От его горячего дыхания шевельнулись нежные завитки у нее на затылке.

— Мы же помолвлены, ты не забыла? — голос звучал особенно низко.

Моника воткнула нож в помидор с такой силой, что сок фонтаном брызнул на руки.

— Только на людях, как, по всей вероятности, уже поняла мисс Австралия.

— Ты сочла нужным раскрыть ей нашу тайну?! — возмутился Стэн.

— Нет, я… Ты не был ко мне внимателен, вот и все. Для такой проницательной особы, как Элси, разгадать эту шараду не составляло труда.

Стэн вынул нож из дрожащих пальцев девушки и положил на разделочную доску. Потом поднял ее руку к губам и начал слизывать с пальцев томатный сок.

— Стэн, — прошептала она, — пожалуйста…

— Понял свою ошибку и проявляю к тебе больше внимания, — прошептал он, проводя губами по оранжевым от сока пальцам. У страдалицы заныло сердце.

— Я не хотела…

Стэн прервал Монику, прильнув к ее губам. Поцелуй оставил вкус томатного сока. Девушка сидела в крохотном камбузе спиной к стенке так, что некуда было податься, когда он прижал ее к себе. Монику опалил жар его возбужденного тела, и палуба поплыла у нее под ногами.

Рубашка у Стэна распахнулась, и девушка прильнула к его груди, покрытой мягкими колечками волос.

— А если нас увидит Джеральд? — спохватилась она.

— Ему это только пойдет на пользу. А мне не придется забивать мальчишке голову обычной чепухой об аистах и пчелках.

В ушах у Моники звенело, и ей казалось, что вот-вот впервые в жизни упадет в обморок. Она слышала учащенное дыхание Стэна, у которого мощно вздымалась широкая грудь. Их разгорающаяся страсть была, казалось, непреодолимой.

— Капитан, куда вы запрятали эти зеленые фильтры?! — в камбуз сунулась Элси. Любой тактичный человек на ее месте постарался бы тут же удалиться, а она беззастенчиво уселась на деревянных ступеньках, ведущих с палубы вниз, наблюдая за влюбленными.

— Да! Вы непревзойденный виртуоз, Стэн. Буду иметь в виду ваш талант любовника на тот особый случай, когда мне понадобится искусственное дыхание изо рта в рот.

Не выпуская Монику, он небрежно заметил:

— Это исключительно частный урок, только для избранных, дорогая Элси. Вернусь на палубу через несколько минут.

Моника торжествовала. Нахальная манекенщица получила щелчок по носу. Потерпевшая явное поражение модель натянуто улыбнулась.

— Слушаюсь, кэп. Видимо, ланч задерживается. — Она повернулась, чтобы вновь подняться на палубу, но прежде бросила на избранницу Стэна змеиный взгляд. Вот когда стало ясно, что Элси ее ненавидит. У Моники возникло тяжелое пред чувствие, что манекенщица будет грозной соперницей.

Девушка, чуть не плача, пыталась вырваться из объятий Стэна. Он специально выбрал такой момент, чтобы продемонстрировать свои права так называемого жениха? Его порыв не только разрушил душевный покой Моники, но и ожесточил завистливую Элси. Актриска не сомневалась, что обворожила еще одного мужчину. Но ее постигло разочарование…