Тема этой книги фундаментально проста: развитие — это эволюция, эволюция — это трансценденция (напомню прекрасную фразу Эрика Янча: «Эволюция как самореализация путем само — трансценденции») [199], а конечная цель трансценденции — Атман, то есть предельное Сознание Единства в едином Боге. Все возможные влечения сводятся к этому одному Влечению, все желания являются разновидностями этого Желания, все усилия и порывы подчинены этой Тяге — и все это движение в совокупности представляет собой то, что мы называем «проект Атман», — влечение Бога к Богу, Будды к Будде, Брахмана к Брахману, которое, однако, первоначально реализуется через посредство человеческой психики и с самыми разными результатами — от экстатических до катастрофических. В книге «Вверх от рая» [427] я постарался показать, что коль скоро человеку удалось развиться из амебы, он, в конечном счете, находится на пути к Богу, однако пока что пребывает во власти немыслимого промежуточного состояния, известного как проект Атман. И теперь эволюционное движение продолжается от единства к единству, пока в конечном счете не останется только одно Единство, а проект Атман не растворится в проявлении самого Атмана.

Эта книга начиналась как серия статей, увидевших свет в первых четырех выпусках журнала «RE‑VISION» [412], [415], [416], [434]. Однако публикация растянулась почти на два года, в течение которых мои соображения по этой теме, естественно, развились и созрели. Поэтому в своем настоящем виде книга имеет лишь слабое отношение к упомянутым статьям, и всем заинтересовавшимся ими читателям я обязан пояснить следующее.

Отправной точкой статей в «RE‑VISION» было предположение нескольких западных исследователей о том, что самый ранний период детства, когда новорожденный неразделимо слит с матерью и внешней средой, становится моделью для всех взрослых состояний совершенного трансцендентного и экстатической единства. Если это так, естественно казалось, что неизбежное развитие ребенка из этого изначального единства — слияния представляет собой фундаментальное лишение его не только физически крайне приятного, но и метафизически более высокого состояния — утрату «рая» или, по формулировке последователей Юнга, «отчуждение от Самости». Однако, как далее предполагали многие авторы, взрослый человек мог бы вернуть себе этот «высший рай» в его зрелой и здравой форме. Такого или весьма похожего мнения в целом или частично придерживались юнгианцы, Нейман [279], Норман О. Браун [57], Малер и Каплан [318], Леуолд и неопсихоаналитики [246], Уотс [390], Кестлер и Кэмпбелл [66]. И хотя во всем остальном я относился к взглядам этих исследователей с большим уважением, эта конкретная идея, по мере дальнейших размышлений, казалась мне все более и более несостоятельной. Она не только потворствовала одиозным сравнениям трансперсональной сферы с инфантильными состояниями, но и, судя по всему, основывалась на недостаточном понимании глубочайших различий между тем, что мы (вслед за Уэскотом [395]) будем называть «до-»(«пред-») и «над-»(«транс-») состояниями.

Инфантильное состояние слияния, как мы дальше увидим, и на самом деле представляет собой некую разновидность «рая», но это рай доличностного неведения, а не трансперсональной пробужденности. Истинную природу доличностного инфантильного слияния я внезапно понял только после того, как наткнулся на ее описание у Пиаже: «Самость на этой стадии, если можно так выразиться, материальна…» [297]. А материальное единство, как мы увидим, является низшим из всех возможных видов единства — в нем нет ничего метафизически «высокого»; от того факта, что доличностное единство является структурой, которая предшествует разделению субъекта и объекта, ошибочно переходят к отождествлению его с подлинно более высокими типами единства, превосходящего субъективность и объективность. Когда это стало для меня очевидным, схема, представленная в «RE‑VISION», слегка изменилась как раз там, где это было нужно, и вся эта книга в целом стала более или менее последовательной и согласованной. Хотя фактический материал, использованный в журнальной публикации, в книге мало изменился, мое новое понимание иного контекста («доличностного» и «надличностного») для этого материала привело к некоторым изменениям в терминологии.

Я употребляю термин «уроборос» для доличностного состояния инфантильного материального слияния (наряду с понятием «плерома»); термин «кентавр» теперь относится строго к зрелой интеграции тела и «эго» — ума, а термин «тифон» вводится для обозначения инфантильного периода, предшествующего дифференциации тела и «эго» (фрейдовские стадии «тела — “эго”»); «трансперсональными» названы зрелые, взрослые формы трансценденции «эго» — ума и тела; употребление терминов «эволюция» и «инволюция» приведено в соответствие с принятым в индуизме, например, у Шри Ауробиндо, а взамен их прежнего использования (по примеру Кумарасвами) вводятся термины «внешняя дуга» и «внутренняя дуга». Понятие «проект Атман» не изменилось; впрочем, поскольку идеальное состояние экстатического единства является не доличностным слиянием «инфантильного космического сознания», а скорее трансперсональным единством высшей каузальной сферы, контекст проекта Атман естественным образом сместился в направлении этого состояния, причем намного отчетливее, чем в исходных формулировках. Я думаю, что все сказанное выше можно было прочесть между строк первоначальных статей; в книге же это излагается открытым текстом и достаточно прямо.

Итак, далее рассказывается о проекте Атман. Это попытка поделиться тем, что я увидел; малая толика того, что я запомнил; это еще и просто дзенская пыль, которую вам следует отряхнуть со своих сандалий; и, наконец, это ложь перед лицом той Тайны, которая одна только и есть на свете.

Кен Уилбер,

Линкольн, штат Небраска,

зима 1978 года

Знай, что по природе своей каждое создание

стремится стать подобным Богу.

Мейстер Экхарт

Все существа ищут единства;

вся множественность борется ради него;

у всякой жизни это единство является единственной

универсальной целью.

Иоганн Таулер

Быть одним целым со вселенной,

одним целым с Богом —

вот чего мы желаем больше всего,

независимо от того, знаем ли мы

об этом или нет.

Фриц Кункель