Наутро Одри спохватилась, что ей не в чем покинуть клинику. Надо было напомнить Алану захватить ее одежду из городской квартиры, где, как она полагала, они жили вместе. Не может же она отправиться к месту своего будущего проживания в нижнем белье! Время шло, только Алан все не появлялся. Ей было известно, что он много работает, и она старалась сдержать нетерпение.

Алан приехал во второй половине дня, в руках он нес большой чемодан.

— Какое счастье, что ты догадался привезти мою одежду! — обрадовалась Одри и открыла чемодан.

В нем она нашла все необходимое, от нижнего белья и колготок до брючного костюма, блузок и элегантного пальто с капюшоном. Все вещи были явно новыми, из магазина.

— А почему ты не привез мои вещи? — спросила она удивленно.

— Извини, у меня не было времени заехать на квартиру. Ты же знаешь, какие пробки на улицах. А это я все купил в магазине недалеко от своего офиса. Тебе не нравится? Купим другую одежду. Стоит ли переживать?

— Я не переживаю, — поспешно сказала Одри, испугавшись, что ведет себя как неблагодарная капризуля. — Мне все нравится.

— Я позову медсестру, чтобы она помогла тебе одеться. Буду ждать тебя в холле.

— Подожди, Алан. Я хочу попросить у тебя прощения за те хлопоты, которые доставляю тебе. Поверь, я очень благодарна тебе за все, что ты для меня делал и делаешь. — Голос Одри дрожал.

— Тебе не за что извиняться передо мной, дорогая, — мягко сказал Алан. — Поверь, мне доставляет радость заботиться о тебе. Я пойду, мы еще успеем наговориться. Хорошо? И обещай мне не волноваться по каждому пустяку.

— Милое дитя, — пробормотал Алан, выйдя из палаты.

Попытка одеться самостоятельно стоила Одри всех ее физических сил. Хорошо, что на помощь пришла Даньелл Хиггинс. Только сейчас Одри поняла, насколько она беспомощна и какое счастье, что у нее есть такой жених, как Алан Велтон. Платонический жених, подумала она и слабо улыбнулась.

— Вы ослабели, потому что долго были прикованы к постели, — сказала ей Даньелл Хиггинс. — Будете гулять ежедневно, постепенно увеличивая маршрут, и сила ваших мышц восстановится. Вы еще такая молоденькая. Желаю вам быстрейшего выздоровления и счастья, — напутствовала ее медсестра, выводя в коридор, где дожидался Алан.

Он взял чемодан, и они медленно пошли к выходу. На улице Одри жадно оглядывалась, глядя на прохожих и на все вокруг изумленными глазами. Казалось, она впервые видит все это. Радость ее была столь велика, что, пока они дошли до стоянки, где находилась машина Алана, Одри почувствовала себя настолько усталой, что с большим трудом забралась на переднее сиденье. Теперь ее ожидало новое удовольствие — наблюдать жизнь большого города из окна автомобиля. Переполненная впечатлениями, она почувствовала, что веки ее наливаются свинцом.

— Можно, я посплю? — спросила она у Алана.

— Почему ты спрашиваешь? Конечно, поспи, тебе надо набраться сил. Нам еще долго ехать.

Всю дорогу Одри спокойно проспала и проснулась лишь в тот момент, когда они въезжали в старинный маленький городок, утопавший в садах.

— Как здесь красиво!

Она посмотрела на Алана, и он улыбнулся ей, не отрывая взгляда от дороги. Вскоре они въехали в парк, через который проходила дорога к особняку. За деревьями показался очаровательный двухэтажный дом с белыми колоннами, выстроенный, скорее всего, в прошлом веке, но восстановленный в своем первоначальном виде усилиями искусных реставраторов.

— И дом красивый, — тихо сказала Одри.

Она испытывала непонятное волнение и даже тревогу. Возле дома никого не было видно, как будто в нем никто не жил.

— Ты говорил, что в доме постоянно живет домоправительница. Как ты думаешь, она не уехала?

— Если нас сейчас же не покормят, я превращусь в зверя, — шутливо сказал Алан, чтобы снять напряжение, в котором, как он заметил, пребывала она.

Одри нерешительно улыбнулась, но в глазах ее таилась тревога.

— Ну наконец-то, — с облегчением произнес Алан, когда из дома вышел мужчина и направился к ним.

— С приездом, мистер Велтон. Мы ждали вас еще с утра, а ближе к вечеру решили, что вы уже не приедете.

— Познакомься, Одри, это Джордж Андерсон, муж Кэтлин. Джордж, Одри Белл, моя невеста. — Алан перевел дыхание, словно только что выполнил тяжелую работу. — Давай, я помогу тебе выбраться из машины, — сказал он, подавая Одри руку.

Но, как только она ступила на землю, ноги ее подкосились. Алан успел подхватить ее и прижать к себе.

— Не волнуйся, я донесу тебя, — сказал он и поднял ее на руки. — А вы, Джордж, захватите, пожалуйста, чемоданы из багажника.

— Если ты будешь носить меня на руках, я никогда не научусь ходить самостоятельно, — сказала Одри смущенно, ощущая тепло, исходившее от рук и тела Алана. Втайне она подумала о том, что согласилась бы оставаться в его руках как можно дольше.

В холле особняка их встретила высокая немолодая женщина. Лицо ее показалось Одри строгим, но, встретившись с ней глазами, поняла, что Кэтлин Андерсон добрая и умная женщина. На душе у нее стало спокойнее.

— Ваши комнаты готовы, — сообщила Кэтлин, поздоровавшись с новыми обитателями дома. — Проголодались? Ужин на плите.

— Спасибо, Кэтлин. Лично я умираю с голоду, — ответил Алан. — Полагаю, Одри тоже не откажется от домашней еды. Правда, дорогая?

Чтобы не огорчать его, Одри кивнула. Хотя, кроме огромной усталости и желания ощущать себя в его надежных руках, других чувств не испытывала. Алан донес ее до красивой двойной лестницы с широкими мраморными ступенями.

— Может, я сама смогу подняться по лестнице? Тебе, наверное, тяжело нести меня на руках.

— Ты еще успеешь это сделать в ближайшие дни, а пока тебе нужен покой. К тому же ты такая худенькая, что нести тебя одно удовольствие.

Одри заглянула ему в глаза и увидела, что они темно-серые с зеленоватым оттенком, и еще в них было незнакомое ей выражение. Смутившись, она отвела взгляд. А ей очень хотелось внимательно рассмотреть вблизи его лицо. Как она могла забыть его, такого мужественного и красивого? Как же нужно было удариться головой, чтобы в памяти не сохранилось ни малейшего воспоминания об их отношениях?

Алан устроил Одри на кровати, подложив ей подушки за спину.

— Отдыхай. Скоро придет Кэтлин, она поможет тебе переодеться и умыться с дороги.

— Ты уедешь? — испуганно спросила Одри.

— Мне придется ездить на работу, но это случится не сегодня. Ужинать мы будем вместе. Надеюсь, ты выберешь подходящий наряд. — Он улыбнулся и вышел.

Одри оглядела свою комнату. Просторная, уютно обставленная мебелью в стиле ретро, она соответствовала общему облику особняка. Ей понравилось, что повсюду в комнате стояли в вазах живые цветы, что есть камин, а на окнах кремовые шторы из блестящего шелка. Внимание ее привлекла небольшая дверь, которая заинтриговала ее. Может, эта дверь соединяет ее комнату с комнатой Алана? Сделав усилие, Одри спустила ноги и прошла несколько шагов. После чего ей пришлось добираться до загадочной двери, цепляясь за стулья. За дверью оказалась ванная комната с зеркалом, в котором она могла видеть себя в полный рост.

— О, вы сами дошли, — удивилась вошедшая Кэтлин. — Сейчас я помогу вам принять душ.

— Спасибо, Кэтлин. Зовите меня, пожалуйста, просто Одри.

— Хорошо, детка, — улыбнулась экономка. — Думаю, по возрасту ты годишься мне во внучки.

После душа Кэтлин довела Одри, закутанную в большой белый махровый халат, до кровати, уложила, накрыла одеялом и оставила отдыхать до ужина. Блаженно вытянувшись на душистых простынях, Одри закрыла глаза. И сразу вспомнила лукавое выражение на лице Алана, когда он говорил о том, чтобы она выбрала подходящий наряд для ужина. Но в чемодане нет ни одного платья, которое подошло бы для ужина вдвоем. Она открыла глаза и снова обвела взглядом комнату. Теперь она обратила внимание на высокий гардероб темного дерева, тянувшийся вдоль стены сбоку от кровати. Дойти до него не составило большого труда. Открыв первую створку, Одри ахнула. На плечиках висело столько красивых платьев, что у нее глаза разбежались. Судя по размеру, все эти платья предназначались ей.

Одри оживилась. Забыв об усталости, она стала перебирать их, прикладывать к себе, крутясь перед зеркалом на внутренней створке гардероба, и не знала, на каком остановить выбор. Здесь были вечерние открытые платья, но в них она чувствовала бы себя не в своей тарелке. Наконец она выбрала темно-синее шелковое платье со стойкой и надела его.

— Браво! — услышала она голос Алана и обернулась.

Он стоял на пороге и восхищенно разглядывал ее.

— Ты сделала правильный выбор, платье тебе очень идет, — сказал Алан, любуясь прелестным обликом девушки, ее длинной шеей, увенчанной самой очаровательной головкой в обрамлении длинных каштановых волос.

Одри опустила ресницы, но не удержалась и снова посмотрела на себя в зеркало. Почему на лице Алана такой восторг, словно он никогда не видел ее в этом наряде? Ведь она полагала, что это ее одежда, которую он перевез из городской квартиры. Она еще хотела поблагодарить его за такую предусмотрительность. Неужели и эти вещи никогда ей не принадлежали? От этих мыслей у нее опять разболелась голова. Всплеск оживления сменился полным упадком сил. С трудом преодолев расстояние в несколько шагов, она села на кровать. Лоб покрылся каплями пота. Мысли о том, что в происходящем с нею таится какой-то обман, продолжали мучить ее.

— Тебе плохо? — испугался Алан. — Тебе надо полежать.

Он подложил подушки под спину Одри и задумчиво посмотрел на нее. Она отвела глаза. Ей было стыдно признаться в своем недоверии к нему.

— Я попрошу Кэтлин принести тебе ужин сюда.

Одри закрыла глаза и постаралась ни о чем не думать. Обманывает ее Алан или подозрительность плод ее болезни? Какое это сейчас имеет значение? Ведь другого выхода у нее нет, кроме как довериться человеку, который назвался ее женихом.

Кэтлин принесла поднос с ужином. Мясо, запеченное с картофелем и овощами, оказалось нежным, но, проглотив два небольших кусочка, Одри отставила поднос, чем не на шутку огорчила вернувшуюся за ним Кэтлин.

— Детка, тебе не понравилась моя стряпня?

— Что вы, Кэтлин, мясо такое ароматное и нежное! Мне кажется, я никогда не ела ничего вкуснее. Просто такое количество еды мне не под силу съесть. — Одри виновато улыбнулась. — Не сердитесь на меня.

— Глупая я глупая, — запричитала Кэтлин. — Могла бы и сама сообразить! Ты ведь столько времени пролежала в больнице, без движения, без воздуха. Ничего, после недели регулярных прогулок по парку ты нагуляешь здесь аппетит. Можешь мне поверить. Не мешало бы тебе немного поправиться, тогда и сил будет больше. Если что-нибудь понадобится, на тумбочке увидишь кнопку звонка, нажми ее, и я к тебе приду. Договорились? Может, хочешь чаю? Или теплого молока?

— Пожалуй, я бы выпила молока. — Доброта этой женщины вызвала у Одри слезы благодарности на глазах.

Кэтлин помогла ей переодеться в ночную рубашку и вышла.

Теплое молоко принес ей Алан.

— Кэтлин желает тебе спокойной ночи. Я отправил ее отдыхать, у них с мужем был сегодня тяжелый день, а они уже немолоды.

Вначале Одри была приятно поражена глубоко человеческим отношением Алана к прислуге. Однако поселившееся в ней недоверие сыграло с ней злую шутку. Что, если он специально устранил Кэтлин, чтобы остаться с ней наедине? Панический страх, неподвластный логическому объяснению, овладел ею. Как только Алан стал приближаться к ее постели, Одри вскрикнула.

— В чем дело, Одри? — спросил Алан, подходя ближе.

— Отойди! Не смей заходить в мою комнату! — Голос ее сорвался на визг.

Алан увидел, что лицо Одри искажено ужасом.

— Дорогая моя девочка, успокойся, я сейчас уйду. Только поставлю молоко на тумбочку. Скажи мне, чем я тебя напугал?

Звук его низкого приятного баритона подействовал на Одри отрезвляюще. Что с ней? Как могла она заподозрить милого доброго Алана в чем-то ужасном?

— Прости меня, Алан. Я сама не понимаю, что со мной.

Слезы катились по ее бледным щекам. Алан смотрел на нее, боясь подойти, и сердце его сжималось от сострадания.

— Успокойся, любимая, ничего страшного с тобой не происходит. Просто ты очень устала. — Он решился подойти и сесть на край постели. — Я рядом с тобой, и больше никому не дам тебя в обиду.

Одри всхлипнула, как ребенок.

— Ты думаешь, меня кто-то раньше сильно обидел?

Алан задумался. Такая мысль приходила ему в голову не раз. Но утверждать он ничего не имел права.

— Не знаю, Одри. — Он пристально разглядывал ее заплаканное лицо.

— Помнишь, ты говорил, что специалисты объясняют мою потерю памяти не столько травмой, сколько большим потрясением, которое я могла пережить до этого?

— Возможно, так оно и есть, — ответил Алан. — Но я хочу тебя попросить как можно меньше думать сейчас об этом. Не пытайся вспоминать. Твоя главная задача набраться сил.

Он заметил, что она дрожит.

— Тебе холодно?

— Да, наверное, — пробормотала Одри. — Обними меня, пожалуйста, — попросила она жалобно и покраснела.

Алан обнял ее за плечи и прижал к себе. Взгляд его невольно задержался на нежных выпуклостях, обозначившихся под тонкой батистовой рубашкой. Одри перехватила его взгляд, покраснела и высвободилась из его объятий. Натянув одеяло до горла, она посмотрела на него исподлобья.

— Извини, я, кажется, нарушила условия нашего совместного проживания.

— Ничего страшного, — засмеялся Алан. — Зато у тебя цвет лица улучшился, — сказал он, поддразнивая ее.

Одри нерешительно улыбнулась.

— Впрочем, время уже позднее, тебе пора спать, — добавил он и встал. — Если ты успокоилась, я тоже пойду спать.

— Конечно, иди, — решительно сказала Одри. — Со мной все в порядке.

— Моя комната налево по коридору, если я тебе понадоблюсь. Дверь будет приоткрыта, тебе нужно будет только позвать меня… — произнес Алан, направляясь к двери.

— Алан! — крикнула Одри.

Он застыл на месте и, медленно повернувшись, вопросительно посмотрел на Одри.

— Мне жаль, что я стала такой обузой для тебя, — торопливо заговорила она. — Я знаю, ты из-за меня не вернулся в город. Я мешаю тебе работать. — Одри закрыла лицо ладонями.

— Такая замечательная девушка, как ты, не может быть обузой, — ответил он с улыбкой. — Не забудь, я недалеко от тебя. Спокойной ночи.

— А ты не хочешь поцеловать меня? — застенчиво спросила Одри. Увидев, что Алан сдвинул брови, она торопливо добавила: — В знак того, что ты на меня не сердишься.

— Так и быть, — ответил Алан с нарочито суровым видом, тяжело вздохнул и вернулся к постели Одри. — Но ты обещаешь в дальнейшем вести себя хорошо?

— Я буду вести себя хорошо, честное слово. — Она широко улыбнулась.

Алан склонился к ней и нежно прикоснулся губами к ее смеющемуся рту.

— Так? — спросил он.

Одри не могла бы объяснить, почему нежный поцелуй Алана разочаровал ее. Улыбка застыла на ее лице, но она кивнула. Сердце билось часто, хотелось снова оказаться в его сильных руках…

— Да. Спокойной ночи, Алан.

Он уловил какие-то новые нотки в ее голосе, когда она произнесла его имя. Возможно, показалось, подумал он.

— Желаю тебе выспаться сегодня ночью, — сказал Алан и вышел из комнаты.

Его пожелание исполнилось — Одри спала крепко, без сновидений и проснулась, когда за окнами еще было темно. Первой ее мыслью было немедленно встать, потому что пора отправляться на работу. Одри спустила ноги с постели и включила настольную лампу на тумбочке у кровати. На работу? Где же она работала? Одри наморщила лоб. Забыла… Значит, она все-таки где-то работала. Одри снова залезла под одеяло. После крепкого сна она чувствовала себя гораздо лучше, чем накануне. Спать больше не хотелось. Она вспомнила, как Алан поцеловал ее, и почувствовала, как кровь прилила к щекам, как тяжелеет ее тело. Нечего бездельничать, решила она и встала с постели. Надо привыкать к самостоятельной жизни. Она направилась в ванную комнату. Сил ей хватило на то, чтобы дойти и открыть воду. После чего она присела на стул, дожидаясь, когда наполнится ванна. Через несколько минут она уже блаженствовала в ванне. Намыливаясь, Одри принялась разглядывать шрамы на теле. Насчитав больше тридцати небольших шрамов, с которых недавно сняли швы, она сбилась со счета и ужаснулась. Как же она выглядела сразу после катастрофы?! И Алан видел ее такой! Наверное, он пережил большое потрясение. Интересно, когда вернутся ее родители? Какие они у нее? Наверняка она у них единственный ребенок. Но тогда они должны были позвонить ей. Почему они не связались с Аланом? От этих мыслей голова Одри начала пульсировать от боли. Боль становилась все невыносимей. Еще немного — и она потеряет сознание, поняла Одри и стала выбираться из ванны.

Позже, придя в себя, она не могла вспомнить, почему оказалась на полу. Видимо, сознание выключилось ненадолго. Хорошо, что это случилось не в воде. Она могла бы захлебнуться. Одри поняла, что поторопилась начать самостоятельную жизнь. Попытавшись встать, она почувствовала боль во всем теле. Тем не менее ей удалось доползти до стула и, опираясь на него, подняться и сесть. Достать полотенце и вытереть себя сил не хватало. Раздался стук в дверь, Одри подняла голову. Наверное, пришла Кэтлин, обрадовалась она, но за дверью послышался голос Алана.

— Одри, ты обещала вести себя хорошо. Кто тебе разрешил самостоятельно принимать ванну?

Она хотела ответить, но голова сильно кружилась и язык не слушался ее. Свесив снова голову, она застыла в беспомощной слабости.

— Почему ты молчишь? Что с тобой? Одри, ответь!

— Позови, пожалуйста, Кэтлин, — прошептала Одри, чувствуя, что сейчас упадет со стула.

— Что ты говоришь, я не слышу. Ты можешь говорить громче?

Глухой шум падения был ему ответом. Распахнув дверь ванной комнаты, Алан бросился к лежащей на полу Одри. Она была в сознании, по ее лицу текли слезы. Ей было стыдно, что он видит ее тело, изуродованное розовыми шрамами, но она не могла ничего сделать. Прикрыв руками грудь, она смотрела на него глазами раненой лани. Алан схватил махровую простыню, закутал в нее девушку, поднял на руки и понес в кровать.

— Сиди и не двигайся, через минуту я вернусь.

Вернулся он действительно быстро и принес вторую простыню. Одри не могла ничего возразить, когда Алан быстро растер ее первой простыней, а потом закутал во вторую. После чего уложил ее на подушки и накрыл одеялом.

— Поговорим с тобой позже, а сейчас я пришлю Кэтлин. Она принесет тебе горячий чай и оденет тебя.

— Алан, я вела себя глупо, — сквозь слезы тихо сказала Одри.

— Надеюсь, ты не собираешься залить себя слезами, чтобы я снова вытирал тебя? — шутливо спросил Алан. — Так у нас и полотенец может не хватить.

Одри смотрела на него с виноватым видом.

— Я рано проснулась. Мне показалось, что я хорошо себя чувствую и смогу сама принять ванну, — пролепетала она.

— Ты понимаешь, что рисковала жизнью? Ты подумала обо мне?

Одри могла бы ответить, что в основном о нем и думала, но промолчала.

— Только вчера ты вышла из клиники, никто не ожидал от тебя, что ты сразу начнешь прыгать на одной ножке. Вспомни, вечером ты с трудом преодолела расстояние в пять шагов, между кроватью и гардеробом! — возмущенно говорил Алан и вдруг резко сменил тон. — Тебе не холодно? — заботливо спросил он.

Слабая улыбка появилась на губах Одри.

— Знаешь, Алан, по-моему, ты удивительно добрый человек, — тихо произнесла Одри и закрыла глаза.

Уже в полусне она услышала:

— Это ты у меня удивительная, милая девочка.

Одри не знала, сколько проспала. Открыв глаза, она увидела рядом с кроватью Кэтлин.

— Доброе утро! Я принесла тебе завтрак.

Во сне полотенце, в которое она была завернута, сползло, и Одри обнаружила, что лежит в постели абсолютно голая. Происшествие в ванной комнате, случившееся рано утром, она вспомнила не сразу и очень удивилась.

— Ты хочешь надеть ночную рубашку? — спросила Кэтлин.

Перспектива весь день провести в ночной рубашке не прельщала Одри.

— Я бы хотела одеться во что-нибудь…

— Правильно. Давай выберем, что надеть.

Кэтлин распахнула створки гардероба, и Одри выбрала вельветовый костюм шоколадного цвета. Кэтлин помогла девушке одеться, убрала постель, подложила ей подушки под спину, достала плед в тон ее костюму и прикрыла ей ноги.

— Теперь хорошо? — спросила Кэтлин.

— Очень. И я проголодалась, — весело заявила Одри.

— Слава тебе Господи! — воскликнула пожилая женщина и улыбнулась. — Будем считать, что процесс выздоровления пошел.

После ухода Кэтлин Одри снова вернулась к мысли, что постоянное лежание вряд ли поможет ей восстановить силы. Она вспомнила парк, по которому Они вчера проезжали. Вот если бы ей добраться туда… Мысли ее прервал стук в дверь.

— Войдите! — отозвалась Одри.

К ее удивлению, в комнату вошел Алан.

— Разве ты не уехал на работу? Который час? — встревожилась Одри.

— Около одиннадцати. Я сам себе хозяин, так что могу поработать и здесь. В доме великолепная библиотека. Муж моей тетушки был известным адвокатом. Так что вся необходимая литература, считай, в моем распоряжении.

— Это все из-за меня? — Лицо Одри приняло виноватое выражение. — Из-за того, что случилось со мной в ванной комнате? Прости меня, Алан.

— Нет, Одри, хотя, надеюсь, ты не совершишь больше подобных подвигов. И перестань то и дело извиняться. Ты ни в чем не виновата. Запомнила?

— Постараюсь. Только очень скучно лежать все время в постели.

— А тебе и не придется, потому что мы вместе отправляемся на прогулку в парк.

— Правда?! — Лицо Одри засияло. — Перед твоим приходом я как раз мечтала об этом. Ты угадал мое желание.

— Надеюсь, это мне будет удаваться и впредь, моя повелительница! — Алан шутливо склонил голову и прижал к сердцу ладонь.

Одри тихо засмеялась.

— Я могу пойти в этом костюме?

— Конечно, он тебе очень идет.

Алан с удовольствием оглядел ее. Шоколадного цвета костюм подходил к волосам Одри, а розовая блузка оттеняла нежную кожу ее бледного лица. Пожалуй, впервые он разглядел ее целиком, а потому весьма удивился, что купленная им для Одри одежда так идеально подошла ей. Длинный пиджак, закрывавший ей бедра, перехватывал в талии мягкий широкий пояс из того же материала. В брючном костюме она показалась ему выше ростом. Он провел взглядом по ее длинным ногам и уперся в туфли на среднем каблуке. Единственная вещь, которая сохранилась после катастрофы. Всю ее одежду тогда пришлось выбросить. Надо бы купить ей новую обувь, мелькнуло в голове Алана, старые туфли имеют потрепанный вид.

— Ты готова? — спросил он.

Одри устремилась к выходу.

— Э, не так быстро для начала, — предупредил ее Алан. — Гулять будешь в парке, побереги силы и воспользуйся испытанным средством передвижения.

Он подошел к Одри, подхватил ее словно пушинку на руки и пошел к лестнице.

От дома до парка они доехали на машине, там они оставили ее на обочине и углубились в парк. Опираясь на руку Алана, Одри неуверенно ступала по заросшей травой тропинке.

— Наверное, здесь давно никто не гулял, — предположила она.

— Думаю, после зимы здесь не прошел ни один человек, а весной все так быстро зарастает. В детстве мы с братом играли в этом парке, приезжая на летние каникулы.

— А у меня есть брат или сестра? — спросила Одри.

— Давай не будем говорить об этом, — предложил Алан. — Уверен, что ты сама скоро сможешь ответить на этот и другие вопросы. Ты не устала?

Он отметил, что на ее щеках появился нежный румянец.

— Нет, здесь такой живительный воздух, что и мертвого поднимет. — Одри глубоко вздохнула. — А куда ведет эта тропинка?

— К беседке, сейчас она покажется за поворотом. Там мы сможем посидеть и ты отдохнешь перед обратной дорогой.

За деревьями показался просвет, тропинка вывела их на свободное от деревьев пространство. Видимо, когда-то здесь была ухоженная лужайка с цветниками. Теперь здесь все заросло низким кустарником, и подойти к самой беседке, едва видной за плотными листьями плюща, казалось делом непростым.

— Подожди меня здесь. — Алан прошел вперед, убирая с тропинки мешавшиеся под ногами кусты.

— Осторожно, Алан, ты ходишь по цветам. Это же ландыши! — ахнула от восторга Одри. — У них изумительный аромат. — Она нагнулась и сорвала тонкий стебелек с белыми колокольчиками. — Какие крупные! Я таких крупных ландышей еще не видела. Наверное, это садовые, они крупнее, чем лесные. Моя мама больше всех цветов любила ландыши, — произнесла она с грустью в голосе.

Алан остановился, не дойдя до беседки, и обернулся к Одри, выжидательно глядя на нее широко раскрытыми глазами. Встретившись с ним взглядом, она сдвинула брови.

— Что я сказала? Моя мама любила?.. Значит, ее больше нет на свете? Она умерла?

Рыдания подступили так внезапно, что Одри задохнулась. Голова раскалывалась от невыносимой боли. Цветок выпал из руки. Она сжала голову ладонями, лицо ее побледнело, глаза закрылись, сознание стало уплывать. Если бы не подоспевший на помощь Алан, Одри упала бы на ковер из ландышей.