Мадам Роуз тяжело задышала. На нежной стройной шее набухли вены. Голова задергалась из стороны в сторону и копна густых черных волос оказывалась в опасной близости от мерцающих свечей. Она невнятно бормотала что-то, эротично изгибая тело и покачивая грудью.

Марисса Ньюлав чувствовала, как щеки охватывает жар. Она покосилась на мужа Патрика, который не отрывал глаз от груди мадам Роуз. Несколько недель ушло на уговоры, прежде чем он согласился записаться на сеанс Роуз, самое дефицитное представление в Нью-Йорке. Миновали целых полгода, и Марисса наконец получила возможность с близкого расстояния наблюдать за священнодействиями мадам Роуз.

Список гостей пестрел знаменитыми фамилиями. Марисса украдкой смотрела на присутствующих, радуясь такому изысканному обществу. Слева от Патрика расположился дородный Джералд Уильям Балфур, второй граф Балфур, бывший президент Общества психологических исследований. Рядом его некрасивая сестра Элеонор, активная участница движения спиритов. Держа Элеонор за руку, сидела Сара Винчестер, наследница знаменитого торговца оружием. Сара считала, что смерть мужа и маленькой дочери — месть тех, кто был убит из оружия Винчестеров. Она не пропускала ни одного заметного спиритического сеанса, а в Сан-Франциско построила дом, уже получивший общенациональную известность. На участке в шесть акров стоял особняк, в нем были сто семьдесят комнат, две тысячи дверей и несчетное количество тайных проходов. Лестницы упирались в стены, двери выходили в никуда. Одержимая числом тринадцать, Сара сделала так, чтобы в каждой комнате находилось тринадцать окон. Ее присутствие на сеансе мадам Роуз определенно способствовало еще большей популярности медиума.

Дальше сидели Маргарет Мюррей, антрополог из Британии, и Роуз Фицджеральд Кеннеди, дочь мэра Бостона. Наконец, место в самом конце стола занимал простуженный пожилой мужчина с копной седых волос и напряженным морщинистым лицом, своим постоянным сипением и кашлем он отвлекал гостей от действий медиума. Марисса его сразу невзлюбила. Чихая, он дважды гасил ближайшие свечи.

— Убирайся! — произнес скрипучий низкий мужской голос.

Марисса обернулась, чтобы посмотреть, кто это сказал.

— Сука-дворняжка!

Она охнула, осознав, что этим голосом вещает сама мадам Роуз, которая все глубже погружалась в транс.

Неожиданно стол подпрыгнул сантиметров на тридцать. Все испуганно ойкнули. А затем зашевелилось кресло мадам Роуз. Она застонала и опустила голову. Комнату начал наполнять туман. В затылок пахнуло холодом. Марисса глубоко задышала и впилась ногтями в руку Патрика, но он даже не заметил.

— Кто ты? — с вызовом спросила Сара Винчестер.

Мадам Роуз улыбнулась.

— А, Сара, ты пришла, презренная женщина? — прохрипел дух. — Не ищи сострадания, его не будет.

Глаза Сары Винчестер вспыхнули. Это уже не первый дух, с которым она вела перепалку.

— Назови свое имя.

В ответ раздался оглушительный вой. Мадам Роуз стала извиваться и корчиться. Стол снова взбрыкнул. Роуз Кеннеди в ужасе закрыла лицо руками. Из задней части комнаты донеслись раскаты громы. Несколько свечей погасли.

Патрик притянул к себе Мариссу. Внезапно шкаф покачнулся и рухнул на пол в двадцати сантиметрах от стола. Джералд Балфур вскрикнул высоким женским голосом и закатил глаза.

— Откройся! — взвизгнула мадам Роуз своим собственным голосом. Глубоко задышав, она изрыгнула на стол вязкую белую субстанцию, какую обычно выделяют медиумы на спиритическом сеансе.

Джералд Балфур дернулся. Марисса зажала нос. А Маргарет Мюррей, напротив, наклонилась, чтобы лучше рассмотреть пену.

— Ты видишь лицо? Чье? Говори?

Элеонор Балфур тоже наклонилась. Только простуженный мужчина продолжал ухать в свой платок.

Услышав, как стучат зубы мужа, Марисса, несмотря на страх, удовлетворенно улыбнулась. Теперь он больше не станет насмехаться над ее увлечением.

— Возьми ее! Забери с собой! Прямо сейчас! — прокричал знакомый скрипучий голос и принялся изливать поток такого сквернословия, что Марисса заткнула уши.

Завоняло гнилым мясом. Тело мадам Роуз волнообразно заколебалось. Она подняла руку, и потрясенные гости увидели, что эта рука, подрагивая, начала удлиняться, пока не достигла стола, где медиум обменялась рукопожатием с кем-то, находящимся в другом измерении. Вскоре рука быстро сократилась до обычного размера, и изможденная мадам Роуз откинула голову на спинку кресла.

Финал.

Примерно с минуту все сидели, затаив дыхание. А затем посыпались вопросы:

— Что все это значило?

— Кто это был?

— Что он хотел сказать?

— Изумительно! Поистине потрясающе!

Маргарет Мюррей была в восторге. Патрик и Марисса аплодировали, радуясь, что все закончилось. Аплодисменты стихли, и мадам Роуз снова устроилась в своем кресле. Но один человек упорно продолжал хлопать. Мадам Роуз откинула с глаз спутанные локоны, присмотрелась. Элеонор Балфур и Роуз Кеннеди тоже повернули головы. Марисса не сомневалась, что хлопает простуженный мужчина. Недаром он ей сразу не понравился.

— Замечательно! — воскликнул он, продолжая аплодировать. — В самом деле замечательно.

Мадам Роуз поклонилась.

— Спасибо, мсье.

— Очень впечатляет. — Он наконец опустил руки.

— Сегодня духи охотно шли на контакт. Нам не всегда так везет. — Мадам Роуз снова грациозно склонила голову.

— Понимаю, понимаю, — задумчиво проговорил мужчина. — Вам не кажется, что эта каша съедобная?

— Что вы сказали? — спросила мадам Роуз.

Он наклонился над столом, погрузил палец в кучу, которую выделила медиум, находясь в трансе, отправил в рот и облизал. Роуз Кеннеди охнула. У Патрика Ньюлава отвисла челюсть. Мадам Роуз выпрямилась, явно встревоженная. Простуженный мужчина зачерпнул пальцем еще, поморщился и с усилием проглотил.

— Я же говорил, это съедобно.

— Какое хамство! — фыркнула Элеонор Балфур.

Он закивал, соглашаясь. Звучно высморкался и обошел стол.

— Вы выдали прекрасную эктоплазму, мадам Роуз. Лучше не придумаешь. Держу пари, что из этого теста — кукурузная мука плюс дрожжи — могли бы получиться прекрасные булочки. А рука… Это вообще потрясающе.

— Я не понимаю, о чем вы говорите? — отрывисто произнесла мадам Роуз и вдруг закричала, увидев, что мужчина стоит рядом с ее креслом. — Зачем вы подошли ко мне? Отойдите!

— Я вас не потревожу, ни капельки. — Он опустился на колени и сунул руку под кресло.

Мадам Роуз вскочила.

— Убирайтесь!

— Негодяй! — выкрикнула Элеонор Балфур.

— Одну секунду. Да. Вот! Вот оно. — Мужчина шарил под креслом мадам Роуз.

Стол подпрыгнул. Присутствующие вскрикнули в унисон. «Простуженный» эффектным жестом перевернул кресло, и все увидели приводную систему. Разные шкивы и провода, проложенные по подлокотникам кресла. Он надел петлю на палец, дернул, и стол снова подпрыгнул.

— Леди и джентльмены, полюбуйтесь, как грубо вас обманывали.

Маргарет Мюррей охнула. Элеонор Балфур оцепенела.

— Убирайся отсюда, подлец! — взвизгнула мадам Роуз. — Кто ты такой?

Мужчина быстро сбросил седой парик и сорвал с лица фальшивые морщины.

— О Боже, ведь это Гудини! — воскликнул Патрик Ньюлав. Роуз Кеннеди и Маргарет Мюррей захихикали, как школьницы, и бросились к нему.

— Гудини, а как я извергла на стол эктоплазму? — резко спросила мадам Роуз.

Гудини подписал программку и повернулся к мисс Кеннеди.

— В вашем лифчике, мадам, вы спрятали тюбик с пастой, а управляете им с помощью брюшных мускулов. Чего только нельзя достигнуть благодаря тренировке. — Он прошел в конец комнаты и сдвинул занавес, за которым обнаружился подросток с пожарной сиреной в руках. На столе рядом стояла миска с гнилым мясом, смешанным с экскрементами, разной величины колокольчики и высверленная морская раковина для усиления голоса.

— Бонжур, мсье, — сказал Гудини.

Мальчик посмотрел на мадам Роуз.

— Мисс, я получу свой доллар?

— Заткнись! — прошипела она.

Гудини усмехнулся.

— Однажды я гастролировал с труппой варьете, так там была одна исполнительница танца живота из Аравии. Представляете, она делала невероятно забавные вещи, например, поднимала с пола палочки, выстреливала четвертаками, пила через соломинку, и все с помощью своей… хм… впрочем, это не важно. — Гудини посмотрел на часы. — Боже, неужели так поздно? — Он повернулся к восхищенной публике: — Дорогие друзья, мне очень хочется, чтобы этот вечер длился вечно, но, к сожалению, представление закончено. Прошу вас пройти в фойе. Если пожелаете, джентльмен у выхода вернет вам ваши пять долларов. Большое спасибо. И помните, осенью на экраны выходит «Остров страха». Сообщите друзьям. Я уверен, вы получите удовольствие. Напряженный сюжет и, самое главное, все трюки подлинные.

Когда за последним гостем закрылась дверь, Гудини обратился к мадам Роуз:

— Вам бы следовало хорошенько подумать, прежде чем демонстрировать такую чушь в городе, где живу я.

— В самом деле? Как вы можете мне это запретить, Гудини? И доказательств у вас никаких нет, лишь ваше слово против моего. Здесь не было представителей прессы, а билеты на мои сеансы распроданы до февраля. Вы просто завидуете.

— Завидую? — Гудини повернулся к подростку: — Уходи, мальчик.

— Да, сэр.

— И если я поймаю тебя на другом сеансе, надеру уши.

— Да, мистер Гудини, сэр.

Гудини подошел вплотную к мадам Роуз.

— Газеты следят за каждым моим движением. Весь мир ждет моих выступлений. А вы? Недоразумение стоимостью в десять центов.

— Чего вы добиваетесь, Гарри Гудини? — Мадам Роуз наклонилась, сбросив с плеча бретельку. — Может, хотите, чтобы я оказала вам какую-то особенную услугу? Говорят, вы не так уж верны своей жене, как всюду заявляете…

Гудини крепко взял ее за руку, — и одновременно на мостовой за окном зацокали подковы. Глаза мадам Роуз в ужасе расширились.

— Это за вами? — спросил Гудини.

— Пожалуйста, уходите, — прошептала она.

— Кто это приехал? Ваш друг?

— Прошу вас, отпустите, — взмолилась мадам Роуз, пытаясь высвободить руку из захвата Гудини.

Хлопнула дверца экипажа, и вскоре в вестибюле раздались шаги. Мадам Роуз в отчаянии произнесла:

— Вас не должны здесь видеть. Это очень опасно.

— Кто не должен видеть?

— Неважно. — Она показала глазами на дверь: — Он убьет нас обоих.

— Скажите, кто он?

Пол заскрипел, дверь со стоном отворилась, и вошел Моррис, санитар тюремной психлечебницы. Он был в мятом темно-сером костюме. Мадам Роуз быстро схватила сумочку и шаль.

— Я готова, Моррис.

Не удостоив ее ответом, он приблизился к окну, открыл его и посмотрел вниз на черный экипаж, запряженный двойкой вороных.

— Я готова, — раздраженно повторила мадам Роуз.

Не замечая Гудини, который стоял на подоконнике, прижавшись к стене, Моррис закрыл окно и опустил шпингалет.

* * *

Гудини наблюдал с подоконника, как они вышли из здания. Кто-то, сидящий в экипаже, чье лицо было скрыто надвинутым на лоб цилиндром, подал мадам Роуз руку в белой перчатке. Она скользнула внутрь. Моррис занял место кучера. Гудини показалось, что на мгновение там что-то блеснуло, голубое. Экипаж тронулся, выехал на улицу и медленно покатил в тумане.