Расположенный в старой части города, на улице Хермосилло, грязный каменный дом под № 8 и был тем, в котором жил Стоупс. За железными воротами сидел метис в черном фартуке со связкой ключей в руках. Бен показал ему визитную карточку Стоупса, и он тут же указал на идущую вверх лестницу, пропахшую кошками. Квартира № 3 находилась на втором этаже; на двери была прикреплена пластинка с выгравированным именем капитана. Бен постучал и стал ждать. Изнутри не доносилось ни звука. Он снова постучал, на этот раз сильнее, позвал Стоупса. Никто не отозвался. Бен прислушался — ни звука. Снизу доносился лишь кашель метиса.

Бен в душе проклинал Стоупса, подумав, какому риску будет подвергнут, если ему придется поселиться в отеле. В отчаянии Бен дернул за ручку двери. Она открылась.

Внутри было тихо и темно, стоял характерный для меблированных комнат затхлый запах.

Он крикнул негромко и почти не ожидая ответа:

— Стоупс!

Слышалось лишь тиканье часов и шум капающей из крана воды. Бен поискал выключатель. Он обнаружил его в маленькой гостиной, обставленной уродливой черной мебелью; пол был выстлан линолеумом, стены выкрашены в коричневый цвет; у одной стоял диван, набитый конским волосом, над которым висела полка, наполовину заполненная книгами, преимущественно испанскими, в мягких обложках, и две-три грязные литографии с традиционными сценами цыганской жизни. В помещавшейся в углу маленькой кухоньке, размером не больше буфета, на полу валялась груда пустых бутылок, рюкзак, ржавая кухонная утварь и длинный черный клеенчатый чехол. На столе рядом с чашкой с заплесневелыми бананами стояла на три четверти опорожненная бутылка шотландского виски. Под столом лежал, видимо, скатившийся со стола, но не разбившийся стакан. Бен подобрал его, понюхал: на дне еще оставались капли виски. Он взглянул на часы: было уже почти половина второго ночи. Стоупс ушел из клуба час с четвертью назад, дорога до города занимала не более пятнадцати минут.

Бен поставил стакан на стол и прошел через расположенную слева от него полуоткрытую дверь в крошечную спальню, рядом с ванной, и увидел незастеленную кровать с мятыми, несвежими простынями. Из мебели там стоял только громоздкий, занимающий полкомнаты, шкаф.

Он вошел в ванную комнату и увидел пустые бутылки, сумку для грязного белья за унитазом, мокрую, скользкую мочалку в тазу, незавернутый кран, из которого текла горячая вода. Бен закрыл кран, поднял с пола полотенце. Оно было влажным.

Бен быстро подошел ко входной двери и закрыл защелку. Теперь, чтобы открыть замок изнутри или снаружи, был нужен ключ. Стоупс, должно быть, вернулся домой, принял душ, выпил и куда-то так торопился, что уронил стакан и даже забыл запереть за собой дверь; или же он специально оставил ее открытой для Бена?

Несколько секунд спустя Бен стоял посреди комнаты и внезапно понял, что здесь что-то не так. Что-то на полу? Пролитое виски? Пустой клеенчатый чехол? Или вся обстановка в квартире? Здесь ничего не было, что могло бы рассказать о капитане Стоупсе, кроме того, что он уже знал: иммигрант, человек средних лет, живший один, сильно пьющий, с трудом зарабатывающий на жизнь в шикарном борделе.

Бен подошел к книжной полке и еще раз взглянул на стоящие на ней книги. Альманах Уайтейкера трехлетней давности, два тома по минералогии, справочник по игре в бридж.

Вдруг почувствовав страшную усталость, Бен прошел в спальню, сбросил ботинки и лег на кровать в ожидании Стоупса.

Он подумал, что все происходящее довольно-таки странно: капитан приглашает его переночевать, а сам поспешно покидает квартиру, оставив входную дверь открытой. Но ведь и вечер был каким-то странным. Может быть, Стоупс отправился покутить или поиграть в бридж? Возможно, и алмазы — вовсе не алмазы, а обычные коричневые камешки, которыми Стоупс и Райдербейт выманили у него пятьдесят долларов? Только едва ли это умный обман. Тогда бы сейчас Бен не лежал на собственной кровати Стоупса, ожидая его возвращения домой.

Спустя некоторое время Бен выключил свет и удобно вытянулся на спине с закрытыми глазами; в темной комнате было очень тихо, раздавалось только мерное тиканье часов у кровати.

Бен проснулся и увидел пробивающуюся сквозь жалюзи окна полоску дневного света. Часы показывали без четверти восемь. Комната была пуста. Он вскочил с кровати и крикнул:

— Стоупс!

Ответа не последовало. Он прошел в ванную комнату, умылся холодной водой, вернулся к кровати и нагнулся за ботинками.

Нервы у Бена не выдержали — он подскочил на целых два фута вверх, налетев на шкаф. Сначала он весь похолодел, но тут же покрылся липким потом. Бен взял себя в руки, медленно подошел к кровати, заглянул под нее. Оттуда высовывалась рука. Он наклонился ниже. Голова была повернута затылком, но Бен сразу узнал желтовато-седые волосы.

Он вскочил и опрометью бросился в гостиную; до входной двери было около двух футов, когда его остановил громкий стук.

Бен замер, вспотев и чувствуя, как влажный воротник рубашки прилип к шее. Стук повторился, и за дверью раздался громкий голос:

— Стоупс! Вылезай из постели! Пора приниматься за дела! Вставай, Моррис!

Бен с шумом выдохнул; он весь дрожал, когда сделал шаг вперед и открыл защелку замка. На пороге стоял Райдербейт, одетый в вельветовый костюм, с огромным рюкзаком за плечами.

— Как поживаешь? Стоупс уже встал? — Он вошел в квартиру, оглянулся и заметил: — Ты плохо выглядишь, солдат.

Бен кивнул головой.

— Войди в соседнюю комнату и загляни под кровать.

— Гм? — Райдербейт нахмурился, его лицо стало серьезным; он опустил рюкзак на пол и прошел в спальню. Бен не двинулся с места. За дверью послышался приглушенный шум, и оттуда медленно, в глубокой задумчивости, вышел Райдербейт.

— Твоя работа?

— А как ты думаешь?

— Кто-то укокошил его. Ты спал здесь?

Бен кивнул головой.

— Отвратительно! Кто впустил тебя?

— Дверь была открыта.

— Который был час?

Бен назвал время.

— Заметил что-нибудь подозрительное?

Бен указал на пустой стакан на столе.

— Я думаю, кто-то пил из него. Как раз перед моим приходом, — добавил он.

— Не сомневаюсь! У него три ножевые раны в спине. Крови мало. Тот, кто это сделал, должно быть, вошел, когда капитан пропускал на ночь последний стаканчик. Убийца обнял его и потихоньку проделал в нем три дырки, прости за такое выражение!

Бен вытер пот со лба и сел.

— Боже мой! — пробормотал он.

— Никогда не видел мертвеца? — спросил Райдербейт.

— Только не такого.

— Тут всякое время от времени случается. — Райдербейт прошел на кухню и поднял с пола длинный клеенчатый чехол. — В нем Стоупс хранил винтовку на слонов Хици Литера, он показывал ее мне на прошлой неделе, как раз перед тем, как я отправился на север и встретил тебя. Там же он держал компас и превосходный бинокль для дневного и ночного обзора, с немецкой подводной лодки.

— А карта?

Райдербейт кивнул головой.

— Капитан носил ее при себе. Она исчезла вместе с его бумажником и алмазом.

— Думаешь, это обычное ограбление?

— Пусть полиция ломает голову. Они, наверно, пару дней не найдут труп, да и потом тоже не будут лезть из кожи вон, чтобы раскрыть преступление. Кем был Стоупс? Пьяница, опустившийся, ни на что не годный белый бездельник, упокой Господи его душу! Пошли, давай выбираться отсюда!

Бен шагнул за ним на темную лестницу. Он подумал, что Райдербейт — ублюдок; в конце концов, Стоупс был его другом.

— Тебя пустил в дом швейцар? — спросил Райдербейт, когда они спускались по лестнице.

Бен кивнул головой.

— Он, должно быть, впустил и убийцу. Но вряд ли сейчас нам стоит рисковать, расспрашивая его. Он может запомнить тебя и описать полиции.

— Только этого мне и не хватало, — слабым голосом пробормотал Бен. Железные ворота были открыты, метис-швейцар сидел на своем месте…

— Пошли! — бодро сказал Райдербейт. — По твоему лицу видно, что тебе надо срочно выпить.

— Наверняка, это дело рук тех, кто охотится за алмазами, — говорил Райдербейт, — но выбор кандидатов на убийцу весьма велик. У старого капитана было много друзей или, скажем, контактов с людьми, с которыми он проворачивал свои мелкие валютные делишки, подделывал фальшивые таможенные декларации и прочее, пользуясь в качестве прикрытия старым добрым британским паспортом, словно галстуком самых престижных колледжей Англии. Тут это удивительно хорошо срабатывает. — Он криво усмехнулся, перегнувшись через мраморный столик в баре, пока Бен зубочисткой ловко выковыривал ветчину из зубов. — Только сейчас, — продолжил Райдербейт, — это было нечто другое, чем быстрая сделка насчет партии виски, хранящегося на таможенных складах.

— Но как убийца мог пронюхать про алмазы?

Райдербейт пожал плечами.

— Старый капитан любил пропустить стаканчик время от времени, скажем, через каждые два часа, а когда напивался, становился чертовски болтлив и выбалтывал лишнее.

Бен кивнул головой.

— Прошлой ночью он много чего наговорил.

Райдербейт быстро взглянул на него.

— Конечно! Он ведь хотел взять тебя с собой в экспедицию. А о чем шел разговор?

— О банде, — ответил Бен, — организованной, у которой есть деньги и которая может попытаться добраться до алмазной реки на вертолете. В этом есть какой-нибудь смысл?

Глаза Райдербейта сузились.

— Капитан говорил тебе об этом?

— Стоупс говорил, что Мел могли нанять шпионить за нами. Потом добавил, что ничего определенного не знает и не стоит тревожиться.

Райдербейт сделал глоток неразбавленного местного бренди и, тяжело задышав, сказал:

— Будь что-нибудь серьезное, капитан, наверняка, сказал бы мне. И все же, должен признаться, такое может случиться, и это не особенно радует. Слишком многое оказалось против нас: мы потеряли карту, винтовку, бинокль ночного видения и пятьсот долларов, которые Стоупс получил за два алмаза. Итак, приходится начинать практически с нуля, и ты, Моррис, поможешь мне.

— Ты все еще думаешь об алмазах?

— Конечно, черт побери! Послушай, я имел дело с алмазами. Когда Стоупс рассказал мне вчера, до встречи с тобой в кафе, свою историю, я понял, что все сходится. Капитан был умницей. Крупные компании платят геологам баснословные деньги за такие изыскания, выводами из которых владел Стоупс.

— Но как мы отправимся за алмазами без карты?

— Если Хици Литер сумел найти ту реку, то и мы сделаем это, даже если на поиски уйдет полгода. Деньги — великая вещь! На экспедицию нам потребуется не меньше пятисот долларов, а, может, и больше.

— Все мои деньги на аккредитиве, — напомнил ему Бен.

Райдербейт улыбнулся.

— А ты знаешь, кто их снимет с аккредитива? Наша нежная подружка, миссис Макдугалл. Не смотри на меня так удивленно. Леди очень заинтересовалась нами.

— Ты рассказал ей про алмазы?

— Намекнул. Но этого достаточно, чтобы вытянуть все, что у нее есть: счет в банке на сумму свыше семисот долларов. Это как раз то, что нам и надо.

— Что ты задумал? Подделать ее чек?

Райдербейт усмехнулся.

— По утрам ты туго соображаешь, а? Хотя чего с тебя взять — ты провел ночь на кровати, под которой валялся мертвец, и это, возможно, повлияло на твой интеллект.

— Если я тебя правильно понял, — медленно проговорил Бен, — и если Стоупс не преувеличивал, — это не прогулка в шелковых чулках и на высоких каблуках.

Райдербейт сидел, крутя бокал между большим и указательным пальцами.

— У нее есть автомобиль, причем, с иностранными номерами. Полиция редко останавливает машины зарубежных туристов.

— Если только полиция не разыскивает меня.

Райдербейт пожал плечами.

— Придется рискнуть. Как бы там ни было, нам нужен автомобиль, чтобы перевезти снаряжение через плато. До гор Хьерра свыше трехсот миль, а если взять напрокат машину с местными номерами, то появится опасность, что нас остановит любой полисмен для обычной проверки — на главных автострадах немало патрулей, следящих за передвижением индейцев. Впрочем, путь туда не особенно труден, но обратно мы, возможно, будем возвращаться с несколькими мешочками алмазов. Наши шансы возрастут на 100 %, если за рулем американского автомобиля с иностранными номерами будет сидеть хорошенькая англичанка. Ни одному полицейскому не придет в голову искать алмазы в ее машине.

— Будем надеяться, — заметил Бен. Он заказал еще одно бренди. Весь этот фантастический план начинал обретать какую-то невероятную логику. — Ты думаешь, она такая сумасшедшая, что захочет отправиться с нами?

— Думаю. Любая девушка, в одиночку приехавшая в эту страну, уже полусумасшедшая, а, может быть, и вообще сумасшедшая. Спорим, она пойдет на авантюру?

— Кажется, ты кое о чем забыл, — сказал Бен. — Тот, кто убил Стоупса, точно знает, где находится алмазная река, и он или они не будут зря терять время. Возможно, они уже отправились в путь.

— Ничего я не забыл. Если мы не сумеем найти реку сами, за нас это сделают убийцы капитана и прямехонько приведут нас к ней. Не многие рискнут пересечь пустыню «Ложка Дьявола» и добраться до страны Ксату; к тому же, туда ведет только одна дорога. Не беспокойся, солдат, мы отыщем ту реку. Только нам следует поторопиться.

Мел откинулась, удобно прислонившись спиной к бамбуковой ширме, и долго сидела, уставившись в потолок; ее светлые волосы развевались под вентиляторами. Снаружи, за полосатым навесом ресторана, постепенно стихал шум городского транспорта; жалюзи на окнах домов были спущены от полуденного солнца.

— Когда вы собираетесь ехать? — спросила, наконец, она, не отрывая глаз от потолка.

— Завтра на рассвете, — ответил Райдербейт.

Она медленно кивнула головой.

— Времени на размышления маловато.

— Да. Убийца Стоупса позаботился об этом.

Она опять невозмутимо кивнула, затем выпрямилась и отпила глоток кофе.

— Должна сказать, что ваше предложение звучит очень заманчиво. И может оказаться любопытным…

— Не любопытным, — поправил ее Райдербейт, — а прибыльным.

Она улыбнулась.

— Да, про прибыль я не забыла. Вы думаете, мы будем отсутствовать месяц? Ну, тогда я смогу договориться в офисе, скажу, что у меня умер отец, пришлось поехать на похороны. Неплохо сохранить за собой место, на случай, если мы не найдем алмазы.

Райдербейт ухмыльнулся и попытался обнять ее за плечи, но она осторожно отстранилась и стала изучать список того, что Бен и Райдербейт купили утром, сумев реализовать первоначальный план: через свой офис Мел помогла Бену получить по аккредитиву деньги без предъявления паспорта.

И все же она еще ничего не решила, попросив два часа на размышление.

Лежащий перед ней список включал следующее: белая палатка из двойного хлопкового полотна с вшитым полом и противомоскитными сетками, три спальных мешка (третий был куплен в смелом предположении, что девушка отправится с ними в экспедицию), кухонная утварь, морской компас, подержанный двенадцатикратный бинокль с блендами, шесть четырехлитровых пластмассовых канистр для воды, четырехлитровый бидон с керосином, керосинка, мощный фонарь, комплект крупномасштабных карт гор Кордильера-Хьерра на матерчатой основе, на которых был изображен участок от расположенного на краю плато города Бенисалем до части пустыни «Ложка Дьявола».

Все утро Райдербейт хлопотал, не покладая рук, и был совсем не похож на того полуобезумевшего от пьянства человека, которого Бен встретил всего лишь два дня назад в Ксатопле.

Он обратился к Мел:

— Нужно еще многое закупить. Провизию. Одежду. Лекарства. Оружие.

Она кивнула головой.

— Я смогу снять свои деньги со счета только в четыре часа, когда откроются банки. Мы успеем?

— Успеем. Я и Бен займемся одеждой: легкие рубашки, несколько запасных пар нижнего белья, пуловеры, ветровки, кепи с ушами, горные солнцезащитные очки — в горах может быть чертовски холодно. Кстати, какого размера обувь ты носишь?

— Седьмой номер. Это еще одна причина, почему я не стала балериной.

Райдербейт кивнул головой.

— Неважно, дорогая, ты скоро будешь богаче Марго Фонтейн и всех балерин, вместе взятых! — Он замолчал и начал проверять список; Бен просто наблюдал, ждал и вдруг почувствовал, как учащенно бьется пульс — не от страха или тревоги, а от приятного предвкушения приключений, сразу отодвинувших на задний план его боль и одиночество, которые преследовали Бена последние несколько месяцев; внезапно он понял, что счастлив.

Райдербейт говорил Мел:

— Продукты — это по твоей части, закупи консервов на месяц. Мы не можем себе позволить разнообразное меню, но не будем и ограничивать себя в еде. Бери суповые наборы, солонину, прихвати немного деликатесов. Я позабочусь о выпивке — через одного знакомого в клубе «Парадизо» я смогу достать дюжину бутылок шотландского виски по десять долларов за бутылку. Я понимаю, это чересчур шикарно, но мы можем позволить себе небольшую роскошь.

Бен не был уверен, что ему это нравится.

— А почему бы не ограничиться более дешевыми напитками, например, вином?

— Да не трясись ты над каждым долларом! — раздраженно закричал Райдербейт. — Через месяц ты будешь смотреть на все сквозь призму миллиона долларов.

— Миллиона у нас пока нет, — резонно заметил Бен. — Но в любом случае, зачем виски?

— Потому что я люблю виски. Есть возражения?

— Только одно — оплачиваем выпивку я и Мел.

Райдербейт подмигнул Мел.

— Кажется, старина Моррис становится скупым! Надеюсь, ты не превратишься в несносного скрягу, солдат? Виски — пустяки. Самые большие расходы — на оружие. Ты ведь не будешь ворчать, если мы немного вооружимся?

— О каком оружии ты говоришь?

— О винтовках. Мы можем купить подержанный «винчестер», в хорошем состоянии, за сотню долларов. Их продают без лицензии всем, кто желает поохотиться на кондоров и гиен, на бандитов и неверных жен. — Он повернулся к девушке. — Ты когда-нибудь стреляла?

— Только в кроликов на ферме отца. Из охотничьего ружья.

— Отлично! Мы достанем тебе ружье 12-мм калибра, из которого стреляют дробью № 1. Из него можно убить человека с расстояния до тридцати ярдов.

Мел снова принялась изучать список экспедиционных вещей.

— Нам нужен полный комплект походной аптечки «первой помощи» с морфием, большим количеством хинина, йодом, аспирином, тальком, слабительными солевыми таблетками и поливитаминами.

— И противомоскитной мазью, — вставил Райдербейт. — На этот раз мы не должны ошибиться! Надо взять побольше слабительных средств — жара быстро обезвоживает организм.

Она кивнула головой.

— Кстати, о предметах роскоши — не забудем о туалетной бумаге.

— И сигарах, — добавил Райдербейт.

— И доставляемой еженедельно авиапочтой «Нью Стейтсмен», — сострил Бен.

— У всех есть прививки против тифа и холеры? — спросила Мел. Они утвердительно кивнули. — А против змеиных укусов?

Райдербейт рассмеялся.

— Если тебя, дорогая, там укусит змея, можешь спокойно прощаться с жизнью. Существует столько разновидностей змей, что невозможно взять с собой все виды сыворотки против их укусов. Мы просто будем держаться от них подальше. Змеи вполне разумные существа — они нападают только когда испуганы, чего нельзя сказать об индейцах Ксату или тех, кто убил старого капитана прошлой ночью. — Он замолчал. — Больше вы ничего не можете добавить?

— Чтобы ходить по болотам, нам потребуется специальная обувь? — спросил Бен.

— Обычные кожаные ботфорты. Если мы случайно заберемся в глубь болота, нам никто и ничто не поможет. Будем стараться идти по языку застывшей твердой лавы.

— А что с мулами?

— Мы найдем их в Бенисалеме, у подножия гряды Хьерра.

— Мулы пройдут через болота? — спросила Мел.

Райдербейт ухмыльнулся.

— Если ты пройдешь, дорогая, то они тоже пройдут. Грязные, бесполые, низкорослые животные, но они чертовски выносливы. — Он замолчал и вдруг покачал головой. — Если бы мы были в Перу, то могли бы взять лам. Вы когда-нибудь разъезжали на ламах? О, это самые замечательные в мире животные! Очаровательные! Нервные и примитивные: если их разозлить, они плевком попадут вам в лицо с расстояния десяти футов. От их дыхания веет могилой, брр. Но они красивые. У них зад рубенсовских женщин, если бы тех покрыть шерстью. У лам врожденный сифилис, которым, как полагают, их заразили конкистадоры из Европы. — Райдербейт хитро взглянул на них через стол. — Клянусь Богом! Если ламе ввести пенициллин, она умирает. Поселившиеся в верховьях Анд индейцы обожают этих животных. Когда они напиваются во время фиесты, то забираются на стены и натягивают на себя своих лам, как резиновые сапоги.

Мел хихикнула.

— Какие ужасные вещи ты говоришь, Сэмми!

— Ты не веришь мне, малышка? Спроси в любом приличном зоопарке и даже неприличном! — Он так пронзительно рассмеялся, что один из официантов удивленно посмотрел на него; Райдербейт повернулся к Бену и неожиданно стал серьезным.

— Ты хочешь еще что-нибудь знать?

— Да. Прошлым вечером Стоупс говорил мне, что он знает двух правительственных чиновников, которые скупают алмазы за наличные с 50-процентной скидкой. Ты их тоже знаешь?

Райдербейт покачал головой.

— Мне знаком другой человек, который подойдет для этой цели. Его зовут Дэнни Берк-Миллар. Я зову его «мистер Палочка-выручалочка». Он работает в одной теневой фирме в Венесуэле; после того, как он расплатится с нами наличными, мы отправимся в Каракас и внесем деньги на счет фирмы, которая может перевести их, конечно, за определенный процент, фактически в любое нужное нам место: Нью-Йорк, Лондон, Париж.

— А мы не можем продать алмазы этой фирме прямо здесь? — спросил Бен.

— Нет. У фирмы здесь нет связей, но даже если бы и были, ограничения на твердую валюту в этой стране очень суровы. Нам сначала пришлось бы подкупить половину правительства. Операцию надо провернуть в Венесуэле, где фирма зарегистрирована.

— А мы не можем контрабандой переправить алмазы прямо в Каракас и продать их там этой фирме, не получая здесь за них наличными? — спросила Мел.

— На этом ты потеряешь 30 % стоимости. В данной стране алмазы продаются по цене, выше их номинальной стоимости, а в Венесуэле — нет. И если в последний момент возникнут какие-нибудь трудности с фирмой, я предпочитаю иметь при себе чемодан, набитый долларами, а не несколько мешочков с неотшлифованными алмазами.

— Ты рассказал тому американцу о нашем деле? — спросил Бен.

— Конечно, нет. Но я случайно узнал, что шесть месяцев назад он провернул подобную операцию с оловом — с кубинцами. В сделке участвовали Берк-Миллар и его друг, директор одного из крупных банков Паратаксина; они купили концессию на добычу олова по цене, ниже рыночной, в обмен на американские доллары, которые им принесли в чемодане. Прекрасный пример, как работает экономика этой страны. — Он окинул их взглядом. — Есть еще последние вопросы?

— Есть, — сказал Бен. — Где я буду спать?

— У меня, — ответила Мел, — на диване, в моей квартире.

Райдербейт усмехнулся.

— Она хорошая, симпатичная девушка, солдат. Не забывай про это!

Бен сидел в уголке дивана и наблюдал, как Мел наклонилась, разливая кофе в чашечки. Он был насторожен, взволнован, но одновременно испытывал какое-то облегчение. Вечер прошел удачно. Они втроем пообедали в одном из самых шикарных ресторанов города; Райдербейт за столом изложил, без всяких комментариев, несколько фактов из своей биографии; несмотря на некоторые жуткие подробности, Мел невозмутимо жевала и только в конце вежливо улыбнулась. За обед расплатился Бен, истратив последние песо, однако он чувствовал, что вскоре будет вознагражден за все.

Райдербейт отправился в отель, где снимал номер, а Бен — на квартиру Мел.

Это была хорошая квартира: телефон, японские гравюры на стенах и приличная ванная комната с душем. В гостиной стояла встроенная кровать, убирающаяся в стену, достаточно широкая для двоих. На проигрывателе, в серванте, стояла пластинка с мелодиями Эллингтона, тут же стояла бутылка бренди «Хайн». Видимо, авиакомпания «Панагра» неплохо платила.

Он проследил, как Мел выпрямилась над кофейным столиком, и, подождав, когда она повернется к нему с двумя чашками кофе в руках, спросил:

— Почему, Мел?

— Что, почему?

— Почему ты так поступила? Ты, должно быть, спятила. Неужели ты не понимаешь?

— Возможно.

— Но все же почему?

Она остановилась посередине комнаты, все еще держа чашки с кофе в руках.

— Я хочу стать богатой, вот почему. Удовлетворен?

Бен улыбнулся.

— И ты действительно думаешь, что мы найдем на берегах той реки россыпи алмазов?

— Я не вижу причин, почему бы нам не найти их, — отрезала она, не двигаясь с места.

— Неужели? Ну, могу только сказать, что у тебя потрясающая вера в успех нашего бизнеса. Ты наивна, Мел. — Он наблюдал за стоящей девушкой, в руках которой звякнула чашка о блюдце.

— Почему? — спросила она тихим жестким голосом.

— Потому что ты молодая английская леди, живущая вдали от Европы, в стране, где царит беззаконие, и ты позволяешь двум чужим мужчинам уговорить тебя отдать им, даже без расписки, личные сбережения, немалые — семьсот долларов! — и использовать твою машину, в обмен на дико неправдоподобную погоню за алмазами…

— Погоди минуту! — Она сделала шаг вперед и чуть ли не швырнула ему в лицо чашку с кофе. — Я не считаю эту погоню неправдоподобной!

Он с насмешливым поклоном, не вставая, взял чашку с кофе и поблагодарил девушку, а она обрушила на него быстрый поток слов:

— Если тому немецкому парню Хици, не помню, как его там зовут, удалось найти алмазы, то и мы сможем их отыскать! Ты до ужаса похож на любого проклятого англичанина, из тех, которые приезжают сюда. Ты — напыщенное ничтожество! Ты боишься переступить черту!

— Именно это, — сказал Бен, — я и сделал два дня назад.

Игнорируя его слова, девушка села в плетеное кресло в другом углу комнаты.

— Это тебе не Англия и не Европа. Открытый континент. Для всех. Сэмми и старый Стоупс верно говорили. Тут можно найти алмазы и золото, можно за две недели разбогатеть и сколотить состояние. И люди делают это! А знаешь, почему? Они азартны, словом, сошли с ума, как ты выражаешься. Как думаешь, почему сотне конкистадоров с двенадцатью лошадьми удалось покорить большую часть Южной Америки?

— Они ловили лам, укрепляя силы, — пошутил Бен, потягивая кофе.

— А что ты скажешь про отца Сэмми? Он стал миллионером, когда ему не исполнилось еще и двадцати семи лет. Меня не интересует, что позднее он все потерял. Начав с нуля, он стал большим человеком. Он что-то сделал в своей жизни!

Бен кивнул головой.

— Таких примеров — масса. Римбо писал стихи, преимущественно, в возрасте до двадцати лет, потом стал королем африканского племени; Гитлер был битником до тридцати лет и не платил подоходных налогов, а я, бездомный архитектор, оказавшийся в дерьме… Валяй дальше.

— Ладно. Я скажу! — закричала она, закинув ногу на ногу; кресло под ней скрипнуло. — Мне наплевать, абсурден его план или нет. Мне он нравится, и я его принимаю. Я рассталась со своим мужем и приехала сюда из Мексики, и я схожу с ума от скуки. Я хочу, чтобы в моей жизни хоть что-нибудь произошло. Мне не нужен второй проклятый брак или мелкая интрижка с одним из этих набриолиненных любвеобильных мальчиков. Я хочу приключений! А когда я получу все, что хочу, вернусь в Англию и попробую начать жизнь сначала. Хочешь бренди?

— Большой бокал, — сказал Бен, улыбаясь и глядя, как она наклонилась и достала из серванта, где стоял, проигрыватель, бутылку «Хайна». Когда она повернулась, и подала ему бренди в бокале для вина, он заметил, что глаза Мел блестят, но ее лицо оставалось бесстрастным.

— В любом случае, чем тебе не нравится план Сэмми?

— С ним все в порядке, настораживает только одно — мы можем быть все убиты, как Стоупс, подвергнуты пыткам, попав к индейцам Ксату, можем умереть от лихорадки или укуса змеи, наконец, можем просто не найти алмазов…

Мел молча сидела и пила кофе, устремив взгляд в темноту за распахнутым окном. Когда она заговорила, ее голос звучал гораздо мягче:

— Ну, а почему идешь ТЫ, Бен?

Он мрачно улыбнулся, подумав, что это хороший вопрос.

— Полагаю, у меня нет выбора.

— Из-за полиции? Но это не единственная причина, не так ли? Знаешь, вчера Сэмми ввел тебя в заблуждение. Полиция может разыскивать тебя, и, очевидно, было бы рискованно появляться в аэропорту, надо переждать несколько дней, но ты всегда сумеешь выбраться из страны, если есть такое желание. Ты можешь пересечь границу по любой дороге, правда, они проходят по влажным тропическим лесам, но, думаю, тебя это не остановит.

Он сделал глоток бренди, откинулся на спинку дивана и кивнул головой.

— Отлично. Я отправляюсь в экспедицию по той же причине, что и ты. Я жажду приключений и хочу стать богатым.

На ее лице внезапно появилось доверчивое, почти по-детски невинное выражение.

— Да, давай надеяться, что мы добудем алмазы!

— Но меня тревожит еще кое-что, — медленно произнес он, катая бокал между ладонями. — Райдербейт.

— О! А что с ним?

— Я не доверяю ему.

Потягивая кофе, она пожала плечами.

— Мне он показался милым парнем.

Он грустно улыбнулся.

— Мел, Сэмми Райдербейт может быть кем угодно, но только не «милым парнем».

— Ну, я понимаю, его истории просто ужасны, но он, по крайней мере, откровенен. Конечно, он кое-что преувеличивает. Забавный парень… Вчера вечером я с ним чертовски хорошо пообедала. Конечно, он не прочь был переспать со мной, но ни на чем не настаивал. Так, что же тебе в нем не нравится?

— Он сумасшедший.

Она рассмеялась.

— О! А мне нравятся сумасшедшие.

— Который был час, когда он проводил тебя домой прошлым вечером?

Мел нахмурилась.

— Он не оставался у меня на ночь, если ты это имеешь в виду.

— Нет, не это. Который был час, когда он распрощался с тобой?

— Около полуночи. А что?

— Я думаю, он мог иметь какое-то отношение к смерти Стоупса.

Несколько секунд она сидела неподвижно, затем встала, налила себе еще чашку кофе из кофейника с ситечком, стоящего на столике у окна, снова уселась в кресло, перебросила ногу на ногу и спросила нарочито спокойным голосом:

— Ты думаешь, он убил Стоупса?

— Не знаю. Но он мог иметь к убийству какое-то отношение.

— Зачем ему было убивать старика?

— Именно потому, что Стоупс старик. Слишком старый, чтобы пускаться в экспедицию.

Мел потягивала кофе и задумчиво смотрела в окно; казалось, она была так же далека от мысли об убийстве, как какая-нибудь продавщица в цветочном магазине Найтсбриджа. Вдруг девушка выпрямилась и сказала:

— Хорошо. Но если он убил капитана, то пропавшая карта, бумажник, алмаз и винтовка должны быть у него. А у Райдербейта их нет.

— Он просто так говорит. Ему была нужна карта, а ее легко спрятать. Уж очень Райдербейт уверен, что найдет ту реку. — Бен многозначительно замолчал, чувствуя, что его слова не произвели на девушку никакого впечатления. — Я это говорю только потому, что следующие несколько недель мы проведем вместе. И я не хочу, чтобы ты питала какие-либо иллюзии относительно Сэмми. Он — дикий человек.

Она кивнула головой.

— Но мы ничего не знаем наверняка, не так ли?

— Справедливо. — Наступило долгое молчание, потом она подняла на него глаза и спросила:

— Ты доверяешь МНЕ, а?

Бен усмехнулся.

— Думаю, что да. Тебя устроит треть от миллиона долларов, правда? Или, может быть, нет?

Она поставила пустую чашку на стол и поднялась.

— Уже поздно. Я постелю тебе на диване.

Бен тоже встал, подошел к Мел, секунду смотрел в ее спокойные и холодные, как зеркало, глаза, непринужденным, почти бессознательным движением наклонился и привлек девушку к себе. Она перехватила его руку и мгновение удерживала ее; тело девушки напряглось и застыло, в то время как Бена охватило сильное возбуждение.

— Уже поздно, — проговорила она, отстраняя его. — Завтра нам надо встать в пять часов утра.

— В нашем распоряжении целых четыре часа. Времени хватит. — Он обнял ее; его рука легла на талию девушки, и он почувствовал, как Мел вздрогнула всем телом.

— Пожалуйста, отпусти меня.

Бен обнял ее еще крепче и прижался губами к ее мягким волосам, чуть пониже уха. Она с тихим стоном отвернула голову, ее тело дрожало.

— Нет, пожалуйста, Бен.

Однако Бен не выпускал Мел из объятий; сначала с каким-то бесстрастным любопытством, желая проверить ее ответную реакцию; потом поцеловал в мягкие прохладные губы; внезапно вся его сдержанность исчезла, и он страстно, до боли захотел эту девушку, когда, крепко прижав ее к себе, ощутил своим напрягшимся телом ее тело; во рту у него пересохло, кровь застучала в висках.

Мел отвернулась и спокойно произнесла:

— Ты хочешь переспать со мной?

— Очень хочу. — Он разжал объятия. Она отстранила его и несколько мгновений стояла, пристально глядя в окно на черную тень бананового дерева. — Я выпью бренди, — прошептала она, подошла к серванту, плеснула немного в бокал для вина, села и страстно заговорила: — О, ради Бога! Пожалуйста, не начинай все снова! Не надо! Несколько недель нам предстоит быть рядом друг с другом, будет нелегко.

— Будет настоящий ад, — добавил Бен, с трудом выдавливая из себя вымученную улыбку и присаживаясь на край дивана. — Ты хочешь переспать СО МНОЙ? — медленно спросил он.

— По правде говоря, нет. Я ничего не имею против тебя, ты мне даже нравишься, но все так обыденно, всегда все одно и то же… Впрочем, мне безразлично. Если хотя бы я чувствовала себя «секси» или это вызывало бы любопытство… А так, это только кажется пустой тратой времени…

— Что с тобой, Мел?

— О, черт! Ничего, просто мой брак распался. Это случилось более года назад, я изменяла ему дюжину раз… — Голос девушки был усталым. — Думаю, глупо говорить о неверности и изменах после того, как он со мной поступил…

— Что между вами произошло?

Мел пожала плечами и одним глотком выпила бренди; когда она опустила бокал, выражение ее лица было серьезным и жестким.

— Все верно, я сумасшедшая. Как Райдербейт и мой муж. Мы оба, как ты выразился, чокнутые. Мы с ним встретились, хорошо проводили вместе время, я полюбила его, на него отзывалась каждая клеточка моего тела. Дошло до того, что я начинала дрожать, услышав его голос в коридоре офиса или даже по телефону. Я сходила по нему с ума!

— А он тоже сходил по тебе с ума?

— Он повадился менять бить, примерно раз в неделю. Просто так, без всяких причин. То он говорил, что я не улыбнулась, здороваясь с ним, то ему казалось, что я слишком мрачна, и, в конце концов, он заявил, что не выносит меня, а что жить со мной в браке — все равно, что биться головой о кирпичную стену. Я не знаю, что с ним случилось; до женитьбы он таким не был… Около года я терпела, но становилось все хуже и хуже; меня приводила в ужас мысль, что у меня может быть от него ребенок. Я боялась, что он будет бить и его тоже. Однажды вечером он напился вдрызг в ресторане, и я ушла оттуда; вернувшись домой, он выволок меня из постели, избил до полусмерти — под глазами потом были синяки, нос оказался сломанным. Это был конец. Я бросила его.

— Черт побери, ты поступила правильно. Ты еще любишь его?

— Наверное, хотя это и нелепо. Не знаю… Я часто думаю о нем, но, видимо, потому, что мне надоели люди, с которыми я вынуждена общаться здесь. Мое окружение — развратные великовозрастные детки богачей, многие пытаются сразу затащить меня к себе в постель, чтобы потом похвастаться перед дружками.

— Но они, по крайней мере, не ломают тебе нос каждую неделю.

Она слабо улыбнулась, глаза их встретились, и она стала серьезной. Наступило молчание.

Бен быстро встал, подошел к девушке и поцеловал ее, она вежливо ответила на его поцелуй.

— Идем в постель, — сказал он.

Мел кивнула головой.

— Думаю, что можно. А почему бы и нет? — Она встала и повернулась к встроенной в стене кровати. — Ты поможешь мне разложить ее?

Бен, как в тумане, неровной походкой подошел к девушке, выдвинул и опустил кровать на пол, снял полосатый мексиканский коврик, служивший покрывалом, наблюдая, как Мел собрала пустые чашки и бокалы и понесла их на маленькую кухню, расположенную дальше по коридору рядом с ванной комнатой. Ему вспомнилась квартира Стоупса, и эта неожиданная мысль на какой-то миг привела его в замешательство. Ему стало не по себе.

Он услышал, как Мел крикнула ему из ванной комнаты:

— Ты не можешь выключить проигрыватель?

Бен щелкнул выключателем и закрыл глаза. Из-за двери ванной комнаты до него доносился шум льющейся воды. Он сглотнул слюну, во рту был странный привкус старой потертой кожи. Размышляя, не слишком ли много было для него сегодня бренди, Бен пошел на кухню, налил прямо из крана два больших бокала воды, выпил их залпом и только потом засомневался — можно ли здесь пить водопроводную воду вообще?

Он вернулся в гостиную-спальню и сел на кровать. Райдербейт считает, что Мел отправится с ними в экспедицию, потому что она — полусумасшедшая, а, может, и вовсе сумасшедшая. Бен знал немало девиц, которые прыгали в постель к незнакомым мужчинам в первую же ночь и убегали домой, когда на рассвете появлялись разносчики молока. Но они были совсем не похожи на эту девушку — хихикали, нечаянно смазывали косметику, занимаясь любовью, тратили последние деньги на парикмахерскую, а уж тем более не сбегали в одиночку в Южную Америку и не вкладывали личный капитал в ненадежную экспедицию на мангровые болота. Мел была иной породы, и даже с Лаурой у нее не было ничего общего.

Бен сидел на кровати и ждал. На секунду он закрыл глаза, попытался вспомнить лицо Лауры и не смог. Том Клей утверждал, что главной целью его путешествия должен был стать осмотр развалин древних городов ацтеков. «Любопытно, что бы он сказал о погоне за алмазами?» Клей был разумным, уравновешенным мужчиной и посчитал бы это чепухой. Он затащил бы Мел в постель, а утром преспокойно отправился бы к удаленной от населенных пунктов границе, прорезающей влажные тропические леса.

— Все в порядке, можешь идти в ванную, — сказала Мел, кивнув головой. Она была обнаженной, в одних домашних шлепанцах, с крошечными квадратными часиками на руке; от нее пахло мылом и зубной пастой. Бен обнял девушку и поцеловал, ее губы были холодными и чуть шевелились.

— Поторопись, — велела она, — уже поздно.

Бен быстро разделся в ванной, принял душ, а когда вышел, Мел уже выключила свет и ждала его в постели. Он лег рядом с ней, и кровать вдруг показалась ему тесной и короткой под плотной полотняной простыней. Бен сбросил простыню и услышал, как девушка что-то пробормотала, когда он прижался к ней, к ее животу, к большим прохладным грудям; ее губы раскрылись, а ноги раздвинулись; она молча двигалась вместе с ним, пока он целовал ее кожу, волосы, мелко подрагивающие ресницы. Бен чувствовал даже в темноте, что глаза Мел широко открыты.

В комнате стало очень тихо.

— В чем дело? — прошептала Мел ему на ухо; ее слова грохотом отдались в его голове.

— Ни в чем. — Он поцеловал ее, но она убрала губы и попыталась выскользнуть из-под него. — Давай спать.

Слегка вздрагивая и покрывшись испариной, Бен лежал рядом с девушкой; и хотя он еще хотел ее, он знал, что все идет не так, как надо, и боялся этого. Желание росло, он был уверен, что так будет и дальше, но она уже ускользнула от него. Мел села, набросив на них простыню, ее тело оставалось прохладным и чистым, таким же, когда она вышла нагой из ванной. Бен опять с болью подумал о Лауре и внезапно вспомнил, вплоть до малейших подробностей, ее теплое влажное, словно стонущее в темноте тело, и ее щебетание, и то, как она засыпала, просунув колено между его бедер, и как садилась рядом и подстригала ногти на его левой руке.

— Прости, — извинилась Мел, отодвигая плечо и поворачиваясь к нему спиной. — Я просто очень хочу спать.

Бен ничего не ответил; он лежал и слушал ее дыхание, чувствуя, как его желание словно превращается в какое-то ядовитое химическое вещество, готовое излиться с бешеной яростью. На мгновение ему показалось, что он может понять ее мужа. Но это была глупая мысль. Мел любила мужа, а не его — и в этом была вся разница, как говорят епископы и авторы газетных статей. Клей был более практичным, и его советы относительно женщин были правильными, но конечный результат от этого не менялся. Бен тоже не любил Мел.

Бен попытался перевернуть спящую девушку, приласкать, поцеловать в губы. Мел проснулась очень злая.

— Нет, пожалуйста! Послушай, завтра мне вести машину. Нас ждет трудный день…

Но он грубо схватил девушку, повернул к себе и взял силой, тяжело дыша и прислушиваясь к бормотанию Мел, которая мотала головой по подушке. Ее волосы запутались в его руках. Дрожа и обнажив зубы, Бен извергался в нее, ослабел и замер. Спустя миг он услышал, как она попросила:

— Сэмми не должен видеть тебя в моей постели. Встанешь до его прихода, ладно?

— Ладно, — ответил он, — я встану.

Все было кончено, теперь они были на равных, Мел стала обычной участницей экспедиции, которая отправлялась на поиски алмазов на змеиное болото. Все было предельно ясно. Сегодняшний вечер — просто антракт. Одну ночь он провел с мертвецом под кроватью, вторую — на кровати с хорошенькой девушкой, бросившей мужа.

«Клей советовал отправиться в морской круиз, сменить обстановку… Как бы он грустно рассмеялся, узнай о происшедшем…»