Всю ночь над городом собирались тучи, постепенно заволакивая небо плотным одеялом и сменяя благодать вчерашнего дня влажным удушливым утром — откровенным предупреждением о совсем уже близком лете. В тяжелом воздухе я вяло продвигалась от станции подземки на Бродвее к зданию «Стерлинг Бейтс» на Уолл-стрит, читая в своем смартфоне последнее электронное послание от Джулиана. Оно пришло как раз, когда я ехала, покачиваясь, в вагоне метро, прижатая к потной подмышке какого-то верзилы в дешевеньком костюме и с гитлеровскими усиками.

«Приземлились легко. В Бостоне красотища. В следующий раз непременно возьму тебя с собой».

«Будет скандал, — набрала я в ответ. — Надеюсь, номера окажутся отдельными».

Я прошла через вращающиеся двери в вестибюль, быстро провела пластиковым пропуском через датчик турникета, скользнула дальше…

Турникет захлопнулся, едва не пришибив мне ребра.

Я снова торопливо скользнула пластиковой картой. То же самое.

Вздохнув, я повернулась к охраннику:

— Извините, у меня, должно быть, каким-то образом размагнитился пропуск.

Он взял у меня карту, рассмотрел.

— Минуточку… — и отошел к телефону.

Я осталась стоять, нетерпеливо постукивая туфлей.

Вечером должен был вернуться Джулиан, и мы с ним предположительно договорились — если мне, конечно, удастся вовремя закончить работу — вместе где-нибудь перекусить. Или заказать что-нибудь с собой в китайском ресторане. А потому мне страсть как хотелось поскорее добраться до рабочего места и разгрести дела.

— Да, Кэтрин Уилсон, — повторил охранник в телефон. Некоторое время он что-то слушал, кивая, наконец повесил трубку.

— Подождите здесь, — сказал он мне бесстрастным тоном. — За вами кто-нибудь спустится.

— А вы не могли бы меня просто пропустить через турникет? — чуть не взмолилась я.

— Мне сказали, за вами спустятся, — пожал он плечами.

Вздохнув, я перевесила ноутбук на другое плечо. Шли минуты, а я все стояла в совершенно дурацком положении возле стойки секьюрити.

Завибрировал новым сообщением «Блэкберри»:

«Может, хотя бы с общей дверью?»

Я улыбнулась, глядя на экран.

«Вы, мужчины, и впрямь только и думаете, что о сексе», — послала в ответ.

— Кейт?

Подняв глаза, я обнаружила перед собой Пола Баннера.

— О господи, — озадаченно произнесла я. — Мне очень жаль, что вам пришлось сюда спускаться. Послали бы кого-то из стажеров.

Баннер кашлянул, прочищая горло.

— Пойдем со мной, Кейт.

«Уже не Кэтти», — отметила я.

Внутри меня что-то екнуло, в мозгу словно вспыхнул предупреждающий сигнал.

Шеф провел меня через турникет по гостевому пропуску, и мы дошли до площадки лифта. Не проронив ни слова, Баннер нажал стрелочку вверх и в ожидании застыл рядом со мной. Двери открылись, и вместе с тремя-четырьмя попутчиками мы вошли в лифт, оказавшись в неловкой тишине его объемистой кабины. Потянувшись к табло, Баннер нажал кнопку «18».

«Капитал Маркетс» размещался на двадцать третьем этаже.

У меня повлажнели ладони, сердце гулко, тревожно заколотилось. От волнения почувствовав болезненную резь в глазах, я напряженно моргнула.

«Не показывай свою слабость!» — велела я себе.

На Уолл-стрит, когда тебя увольняют — даже если это простое сокращение и в этом нет никакой твоей вины, — кто-нибудь из старших сотрудников препровождает тебя в кадровый отдел, где тебе сухо объявляют о разрыве рабочих отношений и требуют подписать бумаги, что у тебя нет никаких правовых претензий к фирме, взамен на денежную компенсацию, которая обычно исчисляется в размере недельной заработной платы за каждый год, проработанный в конторе, плюс пятьдесят процентов бонуса, полученного тобой за минувший год. Получившаяся сумма переводится единовременно прямым зачислением на депозит. Затем ты сдаешь все принадлежащие фирме электронные устройства, после чего охранник немедленно выпроваживает тебя из здания. Тебе не позволено ни задержаться у своего рабочего стола, ни даже попрощаться с бывшими коллегами.

В общем, самый настоящий публичный позор.

Я не ожидала, что Баннер останется. Я слышала, операционные директора, приведя увольняемого, обычно побыстрее испаряются, оставляя всю неприятную работу по «кровопусканию» представителю отдела кадров. Однако, когда мы прибыли, Баннер прошел в кабинет вслед за мной и указал мне на место за длинным узким столом, за которым сбоку, рядом с парой управляющих, сидела Алисия Боксер. Во главе стола заседала дама в вишневом костюме. Последняя, хрипло откашлявшись, спросила:

— Я полагаю, вы знаете, зачем вас сегодня сюда пригласили?

— Ну, судя по всему, меня решили освободить от должности. Или я не права?

Дама колюче посмотрела на меня.

— Вас увольняют по веской причине, мисс Уилсон, — размеренно проговорила она. — В минувшие выходные фирма получила неопровержимые доказательства, что вы занимались неблаговидной и, вероятно, незаконной деятельностью по информационному обмену с хорошо известным нам контрагентом по финансовому бизнесу.

Я изумленно уставилась на нее:

— О чем вы говорите?!

Дама опустила взгляд на лежавшие перед ней бумаги:

— Посовещавшись на предмет произошедшего, члены руководства компании решили не выдвигать официальных обвинений. Взамен от вас требуется немедленно покинуть стены фирмы, сдав все электронные устройства и кредитные карты, оформленные для вас банком «Стерлинг Бейтс», и дать обязательство не выдвигать в дальнейшем каких-либо правовых или финансовых исков в адрес компании. — Она воззрилась на меня. — У вас есть какие-то вопросы?

— У меня масса вопросов. Я совершенно не представляю, о чем вы говорите. Я в жизни никому не передавала никакой ценной информации. Мне бы такое даже в голову не пришло. — Я беспомощно посмотрела на Баннера. — Вы же это знаете.

Заерзав в кресле, тот уставился в стол перед собой. Я перевела взгляд на Алисию. Она скривилась в извиняющейся улыбке, и ее голубые глазенки торжествующе сверкнули из-под набрякших век.

— Ах, вот оно что… — выдохнула я. Все разом сложилось в единую картинку. — Мой ноутбук… В пятницу утром я застала тебя за своим лэптопом. Что же ты там делала? Что-то подбрасывала туда?

— Я не вправе посвящать тебя в любые детали нашего расследования, — с важным видом заявила Алисия. — Все это крайне досадно, Кейт. И все мы тобой весьма разочарованы.

Я снова уставилась на даму из кадровой службы.

— Где же ваши улики? Мне что, даже не дадут сказать слово в свою защиту?

— Вы можете составить письменную претензию к своему подразделению. Однако если вы будете настаивать на юридическом рассмотрении вопроса, уверяю вас: мы применим агрессивные меры правового воздействия. — Она сделала едва заметный акцент на слове «агрессивные». Этакий звериный рык. — Мы абсолютно уверены в собранных нами фактах, — добавила кадровичка.

Я вдохнула поглубже. Я была настроена с достоинством выйти из сложившейся ситуации.

— Что ж, ладно. Вот мой ноутбук. — Я расстегнула сумку и улыбнулась Алисии. — Не сомневаюсь, тебе хорошо известно, что в нем, — сказала я и толкнула лэптоп к ней через стол. — А вот «Блэкберри», — бережно положила я смартфон рядом с компьютером, пытаясь унять дрожь в руках. Телефон тут же задребезжал. Новое сообщение. Вероятно, от Джулиана. — Никаких кредитных карт компании или чего-то подобного у меня нет.

— Спасибо, — с явным облегчением произнесла дама и протянула мне лист бумаги. — Если вы сейчас подпишетесь под этой распиской, мы можем закрыть инцидент.

Я приняла от нее бумагу, проглядела текст. Сплошная юридическая заумь! Будь даже мои мозги в отличной рабочей форме — чего в данный момент, естественно, не наблюдалось, — я бы все равно там не уразумела, что к чему. Я заколебалась.

— Знаете что, мне, пожалуй, хотелось бы, чтобы сперва на нее взглянул адвокат.

— Сожалею, но, боюсь, я не смогу выпустить вас из этого кабинета, пока вы не подпишете данную бумагу.

Я недоуменно взглянула сперва на дамочку, потом на Баннера с Алисией и двух других управляющих. Баннер все так же сидел, упершись взглядом в стол. Похоже, он прекрасно знал, что на самом деле происходит. «Алисия же спит с Баннером. Разве ты этого не знала?» — усмехнулась я про себя. В голове тут же эхом отозвался голос Чарли, озвучивавшего пикантный слушок годичной давности.

Все утехи да забавы, конечно, пока такая вот цыпочка не выставит тебя перед судом за сексуальные домогательства. Или пригрозит это сделать.

И разве был у меня хоть малейший шанс отбиться?

Я вновь повернулась к кадровичке и с улыбкой сказала:

— Ладно. Я подпишу.

Написав внизу свое имя, я посмотрела на даму в вишневом, давая понять, что даже не читала документа. Это был мой протест, мой единственный способ заявить, что все они полное ничтожество и заседание их — сплошной фарс.

— Спасибо, — сухо сказала та, подняла трубку со стоявшего возле нее телефона, набрала пару цифр. — Да, мы готовы.

Поднявшись из-за стола, я совершенно спокойным голосом проговорила:

— Я только хотела, чтобы вы знали, что сидящая здесь вот эта женщина, — указала я на Алисию, — из всех вас делает полнейших идиотов. И из меня, видимо, тоже. И вам, наверно, крайне повезет, если однажды она не пустит по ветру весь этот чертов банк, может, даже просто по причине своей полнейшей некомпетентности. Так что желаю удачи — теперь это уже ваша проблема, не моя.

Дверь открылась, у входа застыл в ожидании меня вооруженный охранник. Я невозмутимо прошагала за дверь, оттуда к лифтам, потом спустилась вниз, в вестибюль, миновала турникеты, вращающуюся дверь…

Вот и все.

Я не хотела реветь на людях. От подавляемых рыданий саднило горло, рвущимися наружу слезами щипало веки, но как-то мне все же удавалось себя сдержать.

Мне отчаянно хотелось позвонить Джулиану или послать ему мейл, однако и мой компьютер, и «Блэкберри» теперь были у них. И может статься, именно сейчас они просматривают содержимое почты, читая все наши нежные послания друг другу. И то письмо, что Джулиан отправил мне последним и которое я так и не смогла прочесть.

Я все еще пребывала в шоке. Что я скажу теперь родителям? Или подругам? В какие-то десять минут моя жизнь вдруг полетела под откос. Меня уволили на законном основании. Это означало, что теперь в бизнес-школе Tuck в Ганновере отменят мое зачисление. Я осталась без работы, без доходов, и на моем имени отныне лежало огромное черное пятно, что весьма немаловажно в той отрасли, где в первую очередь ценится репутация. У меня больше не было ничего. Как я встречусь с Джулианом? Разумеется, он мне поверит. Он-то знает, что я не делала ничего предосудительного. Возможно, он попытается взять меня под свою опеку, захочет содержать. Убедит меня переехать к нему, позволить все для меня покупать…

Но как я смогу так унизиться? Как смогу принимать от него то, что сама не в состоянии заработать? И когда пламя его страстной одержимости мною начнет понемногу опадать — что, конечно, неминуемо случится, — где я тогда окажусь?

По Шестой ветке подземки я добралась до Семьдесят седьмой улицы, вышла из метро. Мой дом находился всего в двух кварталах отсюда, и я медленно побрела к нему с пустой сумкой от ноутбука на плече, почти не замечая вокруг себя ни прохожих, ни зданий.

В вестибюле еще дежурил Фрэнк. Он изумленно уставился на меня:

— Что случилось, солнце? Приболела?

— Нет. Меня только что уволили.

Слова прозвучали со всей своей суровой категоричностью. Только что уволена. Уволена.

У Фрэнка отвисла челюсть. На автомате я прошла мимо стола консьержа, нажала кнопку вызова лифта.

— Солнце, ты серьезно? Почему? Они что там, на Уолл-стрит, сбрендили со своими увольнениями?

— Что-то вроде того.

— Сочувствую, милая. Ты как?

— Ничего, спасибо, Фрэнк.

Двери лифта открылись.

— Не волнуйся, солнце, — кинул мне вслед консьерж, когда я уже ступила в кабину. — Там сплошь и рядом такая текучка. Многие приходят и уходят. Я стольких уже перевидал…

Двери закрылись, не дав его дослушать. Лифт поднимался с тягостной медлительностью, полязгивая на каждом этаже, пока наконец не остановился на моем.

— Брук? — позвала я, зайдя в квартиру.

Ответа не последовало. Соседка или спала, или отсутствовала. Я положила на стол сумку, стряхнула с плеч костюмный пиджак и прошла к стационарному телефону, которым большей частью не пользовалась. Прежде он был как-то без надобности.

Несколько мгновений я в раздумье сидела перед ним. Номер Джулиана остался на сотовом, но я все равно успела его запомнить. Сняв трубку, я долго смотрела на кнопки, прикидывая, что мне сказать. Возможно, как раз сейчас у него запланированная встреча. Что ж, это даже лучше: с голосовой почтой все будет намного проще.

Я потыкала нужные кнопки. Вместо способного меня утешить задушевного голоса зазвучало стандартное приветствие. Потом послышался сигнальный гудок.

— Привет, Джулиан, — заговорила я в трубку. — Это я, Кейт. Хм, даже не знаю, как сказать. Меня только что уволили. Это долгая история. Я сейчас у себя дома. У них остался мой «Блэкберри» и все прочее, так что не посылай мне больше сообщений. Просто когда выпадет возможность, позвони мне по этому номеру. Спасибо… Да, надеюсь, твоя встреча прошла отлично. Пока.

Повесив трубку, я бессильно положила голову на стол.

Какие там выделяются психологами стадии переживания горя? Отрицание, гнев, принятие… Все и не припомнить. На данный момент я определенно застряла на стадии отрицания, хотя в то же время испытывала и, мягко выражаясь, некоторый гнев. Ах, эта сучка! Мелкая гаденькая сучка!

Я решительно выпрямилась на сиденье. Какой телефон у Чарли? Я попыталась собраться с мыслями. Где-то у меня в комнате лежал внутренний справочник «Стерлинг Бейтс» со списком всех телефонов и адресов электронной почты каждого сотрудника. Где он, интересно?

Поднявшись с кресла, я поспешила к себе в спальню. Документы я большей частью держала под кроватью в боксах для папок. Поскорее их повытаскивав, принялась просматривать бумаги. К счастью, таковых у меня было немного. Почти все счета я получала онлайн. Даже банковский баланс приходил теперь по электронной почте. Для «Стерлинг Бейтс» была отведена отдельная коробка. Подняв крышку, я тут же обнаружила голубую глянцевую папку с изящным логотипом. Вспомнила свой первый день в фирме, попытки сориентироваться на новом месте. Тогда я, помнится, сразу почувствовала себя такой взрослой: тут тебе и зарплата, и бонус, и медобслуживание, и накопительный пенсионный счет.

Открыв папку, я быстро нашла лист с контактами сотрудников. Для начала на всякий случай сверила собственные номера — и рабочий, и сотовый. Поскольку все оказалось без изменений, я резонно заключила, что телефон Чарли так же остался прежним. Тогда я вернулась в гостиную, взяла в руки телефон и набрала его мобильный.

— Алло? — послышался его голос после первого же гудка.

— Привет, Чарли. Это Кейт.

— Блин, Кейт! Что за хрень тут происходит?

— Чарли, можем мы обсудить это вне стен конторы? Не хочу, чтобы кто-нибудь тебя подслушал. Перезвони мне сразу, как выйдешь на улицу.

— Конечно, мать.

В телефоне напоследок щелкнуло, и я повесила трубку. Аппарат был беспроводной, и, прихватив трубку, я отошла к окну, выходящему на север, к Гарлему.

«Не паникуй, — велела я себе, скользя взглядом по окрестностям. — С этим надо разобраться».

Спустя минуту телефон встрепенулся. Я сняла трубку, не успел отзвенеть первый гудок.

— Чарли?

— Да, это я. Так что за фигня?

— Все это подстроено, Чарли. Уж не знаю, чего тебе наговорили, но началось с того, что утром мой пропуск не сработал. Тогда за мной спустился Баннер и препроводил меня наверх, в кадровую службу. Кроме него, в кабинете были еще парочка управляющих и Алисия. Представляешь, Чарли, Алисия! И они мне заявили, что якобы имеют какие-то неопровержимые доказательства, будто бы я сливала информацию. Закрытую, дескать, информацию. Причем мне не сказали, в чем она заключалась, а когда я спросила, могу ли я как-то защититься, мне стали, по сути, угрожать. Вот такие дела. Но ведь, Чарли, ты меня знаешь. Я ни за что не стала бы делать ничего подобного!

— И ты думаешь, это Алисия?

— Чарли, я в этом уверена. В пятницу утром я застукала ее за своим ноутбуком. Я решила, она просто втихаря просматривает мою почту или папки в поисках материала для сплетен, но теперь держу пари, она подбрасывала мне какую-то левую информацию, или нужные улики, или еще что-то в этом духе.

— Подруга… — мягко сказал Чарли.

— Да?

— Что ты намерена теперь делать?

— Не знаю. Я бы хотела как-нибудь дать отпор Алисии.

— А как все же насчет Лоуренса?

— Джулиана? Что ты имеешь в виду?

— Разве он не может тебе помочь? Он же способен раздавить их в кашу. Он может нанять лучшего адвоката в городе, надыбать тебе какое-нибудь клевое местечко. И будет у тебя все тип-топ.

— Чарли, я не могу просить его об этом! — вскинулась я. — Чтобы он оплачивал за меня услуги юриста? И думать брось!

— А почему нет? Он может себе это позволить.

— Не в этом дело. — Я энергично потерла пальцами лоб, как будто это как-то могло запустить мою обычную мыслительную способность. — А что говорят об этом в банке?

— Ой, мать, лучше тебе этого не знать.

— Ладно, хорошо. Послушай, можешь сделать для меня пару одолжений?

— Разумеется.

— Во-первых, попытайся распространить насчет меня верную информацию. Пусть народ знает другую версию истории: что Алисия, похоже, затеяла это еще с момента заключения сделки с «ХемоДермой», ну и бла-бла-бла…

— Ну да, если не считать, что в последние месяцы вы с Алисией были прямо не разлей вода.

— Знаю, знаю. Какая же я идиотка!

— Да уж, охренеть какая, Кейт, прости господи. Но ты не волнуйся, я мастер раздувать слухи. Гарантирую, твоя история выплывет наружу. Дорогу правде!

— Спасибо, Чарли. И еще кое-что…

— А именно?

— Если у тебя будет возможность что-нибудь разнюхать на предмет…

— Так, погоди, подруга. Это не прокатит.

— Нет, я не подбиваю тебя ни на какую подлянку, Чарли. Не надо ничего взламывать и воровать секреты. Просто порыскай среди сетевых файлов — вдруг удастся что-нибудь найти. Все это как-то очень уж подозрительно.

Чарли тяжело вздохнул в трубку.

— Что ж, ладно. Задействую ради тебя своих «братьев Харди». Но ты все же чудес не ожидай, ладно?

В трубке пискнул сигнал ожидания.

— Чарли, мне надо принять другой звонок. У меня переадресация вызова. Можешь связаться со мной по мейлу на Yahoo. — Я быстро продиктовала ему адрес.

— Ага. Ну, пока, мать.

— Спасибо, Чарли. — Я нажала флэш-кнопку, приняв удерживаемый вызов. — Да, алло?

— Кейт! Господи, что стряслось?

— Джулиан! Ты получил мое сообщение?

— Только что. С тобой все в порядке?

— Да, нормально. Просто я вроде как попалась в силки Алисии. Она убедила управляющий комитет, что я продавала закрытую информацию. Деталей я не знаю, меня не стали ни во что посвящать. Так что я вообще не представляю, что мне теперь делать и к кому обратиться. Все это… крайне досадно… — Вновь подступили рыдания, перехватывая горло и не давая говорить. — Извини, я просто выбита из колеи.

— Милая, оставайся на месте. Я уже еду. Я помогу тебе с этим разобраться, обещаю. Эту пакостную мымру, клянусь богом, я засушу на солнышке.

— Нет-нет, тебе нет необходимости в это лезть. Это моя проблема.

На мгновение в трубке повисла тишина.

— Кейт, не будь смешной. Это наша проблема. Поскольку все, что тебя затрагивает, для меня имеет самый что ни на есть жизненно важный интерес.

— Перестань, ладно? Мне столько времени понадобилось, чтобы к данному моменту как-то взять себя в руки… Я правда очень не хочу вконец расклеиться.

— Послушай, — заговорил Джулиан. — Я и сам сейчас тут получил кое-какие весьма странные вести. И уже всерьез подумывал о… Можешь подождать секундочку? Я сейчас, — и переключился, оставив меня ждать, вероятно, принимая звонок по другой линии.

Я все так же стояла у окна, глядя на окутанное густой ватной серостью небо и часто раскиданные передо мной, нескончаемые мрачные жилые высотки и еще строящиеся дома. Я легонько побарабанила пальцами по стеклу и закрыла глаза, всячески призывая себя хранить самообладание. Не плакать. Не всхлипывать…

В трубке снова щелкнуло.

— Кейт, милая, ты на проводе?

— Да, я тут, — хрипло отозвалась я.

— Кейт, любовь моя, хочу кое о чем тебя попросить. Ты можешь мне довериться?

— Разумеется.

— У тебя при себе ключи, что я вчера тебе дал?

— Конечно. Лежат в сумке.

— Тогда я попрошу, чтобы ты отправилась ко мне домой, зашла внутрь и взяла запасной комплект ключей от моей машины. Они в библиотеке, в среднем ящике стола. Дойди с ними до паркинга и скажи, что ты моя подруга. Я им предварительно позвоню, предупрежу, что ты придешь. Тебе доводилось ездить к северу от города?

— Нет. — В шоке я больше ничего не смогла вымолвить.

— Ладно, тогда включи систему навигации. Тебе следует поехать в Лайм, там у меня есть загородный дом. Это в Коннектикуте, приблизительно с полчаса пути от Нью-Хейвена. Адрес в навигаторе есть. Просто пролистай меню, пока на него не наткнешься. Кейт, ты слушаешь?

— Да. Лайм. Адрес в навигаторе.

— Сам же я выеду из Бостона и встречу тебя там, ладно? Можешь сделать для меня такую услугу?

— Да, — сипло выдавила я и, быстро прокашлявшись, сказала уже громче: — Да. Увидимся в Лайме.

— Умница. Прихвати с собой какие-нибудь необходимые вещи: возможно, мы немного там задержимся.

— Что? — встрепенулась я. — Что ты имеешь в виду?

— Я объясню тебе, когда приедешь. А сейчас просто доверься мне, ладно? Ты хорошо водишь машину?

— Да, конечно.

— Уверена? Там ручная трансмиссия. Справишься?

— Да. Я в старших классах ездила с ручной коробкой.

— Движение там должно быть не слишком оживленное — все-таки утро понедельника. Это займет у тебя чуть больше двух часов, если нигде не задержишься.

— Два часа. О’кей.

— Бензина в баке более чем достаточно. Если проголодаешься — остановись где-нибудь по пути, там с десяток этих несчастных «Макдоналдсов» вдоль трассы. Но все же поспеши, ладно? Сложи нужные вещи и отправляйся. А я как раз иду арендовать машину.

— Хорошо. Я приеду как можно быстрее.

— Милая, мы со всем этим разберемся, обещаю. Скоро увидимся.

Сглотнув комок в горле, я повторила:

— Скоро увидимся.

Телефон отключился.

Пару секунд я оцепенело стояла перед окном, уставившись куда-то на север. Я не сразу смогла собраться с мыслями, но потом меня охватило какое-то лихорадочное возбуждение. Страстное желание вновь увидеть Джулиана пересилило все на свете. Я быстро покидала в свой небольшой «однодневный» чемоданчик кое-какую одежду, запасную пару обуви, дорожную косметичку. Потом вышла в гостиную и, ни на что не глядя, устремилась было к дверям. Но тут краем глаза заметила список контактов фирмы «Стерлинг Бейтс», по-прежнему лежавший на столе. Схватив его, запихнула в наружный карман чемодана. Потом взяла карандаш и черкнула для Брук послание в блокноте для записей на кухонном столе:

«Брук, я на несколько дней уезжаю в Коннектикут. Будут какие новости — пиши мне на почту в Yahoo. Заранее спасибо. Кейт».

Наконец повесила на плечо сумку от ноутбука — в ней я привыкла носить бумажник и кое-какие необходимые мелочи — и покинула квартиру.

— Куда направляешься? — спросил Фрэнк, когда я торопилась мимо него через вестибюль.

— Уезжаю на несколько дней, — отозвалась я через плечо. — Надо мне прийти немного в чувство.

— Вот и славно!.. Ой, погоди, тебе только что пришел пакет. Я как раз собирался доставить его наверх.

Я развернулась, и Фрэнк протянул мне небольшую картонную упаковку, по форме напоминавшую книгу. Наверное, интернет-заказ в «Амазоне», сделанный несколько дней назад. Сейчас мне было даже не припомнить, что там. Что-то из бизнес-литературы.

— Спасибо, Фрэнк, — сказала я, засовывая пакет в сумку на плече. — Скоро увидимся.

Спустя час я уже с ветерком промчалась мимо окраин Коннектикута на стремительном зеленом «Мазерати», который с готовностью, послушно взрыкивая мотором, добавлял мощи всякий раз, стоило мне коснуться педали газа. Вся моя жизнь в тот момент свелась к легкой элегантной простоте, с какой мое тело управляло машиной. Нет ни телефона, ни компьютера, а значит, никто не может до меня добраться — мною завладело непривычное ощущение свободы, ничуть не тяготящее одиночеством.

Навигатор вел меня по шоссе до съезда на семидесятой миле, что был перекинут на другой берег сверкающего на солнце, полноводного Коннектикута. Спустившись с моста, я взяла левее, прочь от береговой линии, и направилась на север — мимо старых, чуть накренившихся колониальных домов и потрескавшихся каменных оград, мимо брошенных фермерских угодий, густо заросших еще совсем низкой лесной молодью. Спустя некоторое время я повернула влево, обратно к реке, проехала чередой извилистых дорог, пока наконец не оказалась перед проемом в каменной стене, справа от которого красовалась деревянная табличка с выведенным на ней белой краской номером «12».

«Вы прибыли к месту назначения», — бесстрастным голосом уведомил меня навигатор.

Я осторожно проехала через проем и двинулась по подъездной дороге вдоль дубов и берез, зеленевших яркой и сочной весенней листвой. В этот момент облака ненадолго разомкнулись, и, когда «Мазерати» выкатился на узкую гравийную дорожку, солнце будто хлынуло сквозь лобовое стекло, мгновенно нагрев салон. Я опустила окно, и лицо тут же окутало порывом свежего загородного воздуха.

Я обогнула еще один изгиб дороги — и передо мной внезапно возник компактный, белый, двухэтажный, обшитый вагонкой домик, перед которым покоился припаркованный серый «Форд Фокус», а на крылечке, рядом с массивным каменным кашпо, буквально пенящимся бледными бальзаминами, сидел Джулиан. Увидев меня, он вскочил на ноги и быстро пошел ко мне, высокий и прекрасный в лучах солнца, совершенно неотразимый.

Остановившись, я выскочила из авто, даже не потрудившись захлопнуть дверцу, и, глубоко утопая каблуками в шуршащем гравии, побежала вокруг капота, чтобы скорее кинуться в его распахнутые объятия.