– Просто сними их, Кайли, – говорит Лейла, кивая на мои запачканные сапоги. Привычная тяжесть ножа для разделки рыбы мистера Моргана напоминает мне, почему этого делать не стоит.

– Они почти чистые, – протестую я, протирая подошву тряпкой, которую мне дала Ребекка. Ни капли они не чистые, понимаю я с сожалением.

На них засохла грязь после многочасовой экскурсии. Мы обходили виноградники, когда над нами пролетели ястребы, в амбаре с контролируемой температурой стояли бочки с многолетним вином, близлежащие холмы покрывали леса. Я не упустила, как Рид скрытно проверил телефон, когда, как он думал, никто не смотрит.

Кульминацией экскурсии была красивая оранжерея в викторианском стиле, полностью сделанная из стекла. Ребекка объяснила, что давно она была преобразована в комнату отдыха для гостей. Воздух внутри наполнен ароматом цветов, что цвели в горшках из цветного стекла рядом с мягкими диванами и креслами для чтения. Декорированные зеркала – фишка винодельни – висели на всех четырех стенах, рассеивая свет послеполуденного солнца на наши лица подобно меду.

Ребекка рассказала нам, что предыдущие владельца считали удачливой эту оранжерею, пережившую несколько землетрясений, не повредив стеклянных стен. Несмотря на полную опасностей поездку, я чувствовала, что это было правдой. От оранжереи шла хорошая энергетика. Меня охватило желание остаться в ней, чтобы остальные продолжали без меня, пока я свернулась на одном из диванчиков, купаясь в лучах солнца.

Надо отдать должное Николь. Ее интуиция не подвела насчет Мэдисон – то, как она шла близко к Ною, разговаривая с ним больше чем с кем-либо еще, говорит мне, что она определенно заинтересована им.

Странно, что я начала думать о Николь как о союзнице. И вправду Зазеркалье.

– Не волнуйся за свои сапоги, Кайли, – говорит Ребекка. – Мы в любом случае останемся снаружи. Пора развести костер, чтобы согреться

Я киваю, с радостью отбрасывая полотенце с полосами грязи.

Из темноты появляется Рид, у него в руках щепки и газеты.

– Если ты не собираешься внутрь, поможешь мне с костром?

Я смотрю ему в глаза – они кажутся черными в тени от кепки газетчика, что он низко надвинул на лоб.

– Конечно, – отвечаю я. – Люблю огнеопасные штуки.

Это может быть моим шансом посмотреть его телефон, чтобы доказать, что он один из тех, кто торгуется за мою книгу.

Я следую за ним по тропинке. Мою правую ногу натирает нож, но я не обращаю внимания. Я наблюдаю за ним, каждое его движение напоминает ястребов, которых мы видели чуть раньше.

– Ной классный, – говорит Рид, когда мы подходим к ямке для костра, бросаем в нее щепки и газеты и несколько крупных дубовых поленьев. Я сажусь на один из разбираемых стульев и наблюдаю за ним.

– Должен признаться, он произвел на меня не особо хорошее первое впечатление, но потом стал намного дружелюбнее. Так плохо, что вы, ребята, расстались. – Он складывает поленья в форме вигвама, засовывает внутрь газеты. Мне вдруг вспоминаются пожары, которые Кир устраивал из-за нас в первые годы, когда у нас еще не было денег и охраны. И дрожу я уже не только от холода.

– Плохо для кого? – осторожно спрашиваю я. Это какая-то проверка?

Он достает из кармана спичечный коробок и зажигает одну спичку, прикрывая ее пламя от сильного ветра. После захода солнца он заметно окреп.

– Для вас обоих, – отвечает он. Сложив руку чашечкой вокруг крошечного огонька, он подносит его к бумаге и теперь осторожно раздувает.

Он встает, и ветер завершает работу его дыхания, подпитывая кислородом молодой огонь. Вскоре наши лица освещаются оранжевым и теплеют, пламя скачет вокруг дерева.

Я вынимаю из кармана телефон, нахмурившись, нажимаю что-то на экране.

– Блин, – с преувеличенным разочарованием выдаю я. – Мне нужно позвонить родителям, а мой телефон здесь не ловит. Не одолжишь свой?

Он мгновение смотрит на меня.

– Конечно, – колеблясь, отвечает он. – Без проблем. – Он похлопывает по карманам блейзера, бриджей. – Прости, я, должно быть, оставил его в доме, – говорит он.

– Что оставил? – спрашивает Брайан, появляясь на тропинке, а за ним следуют Ребекка и Лейла.

– Телефон Кайли не работает. Я собирался дать ей свой... – Костер освещает Ридову улыбку, тени подчеркивают его скулы, ямочку на подбородке.

– Возьми мой, – говорит Брайан, ступая на свет и вкладывая свой телефон мне в ладони.

Со стучащим сердцем я покорно печатаю сообщение мистеру и миссис Морган, информируя их, что у Брайана и меня определенно познавательный и полезный визит. Я отклоняюсь на спинку стула, наблюдая, как остальная часть группы присоединяется к нам у костра.

Ребекка наливает каждому бокал вина, и я делаю большой глоток. Я и не осознавала, как сильно хотела пить, но целый день ходьбы, должно быть, обезвожил меня. Почти сразу же я чувствую теплый огонь в животе.

– Полегче, Кайли. – Голос Лейлы нежен, когда она указывает на полупустой мой бокал. – Когда мы были внутри, Рид предложил сыграть в «Я никогда не».

– Никогда... чего? – повторяю я сконфуженно. Я не могу разобрать, что только что она сказала, и задаюсь вопросом, не вино ли уже ударило мне в голову.

– В нашей старой школе мы называли это просто «Никогда», – поясняет Рид. – Но, уверен, правила такие же.

– Я согласна, – говорит Шанталь.

– Я тоже, – эхом откликается Николь.

До меня медленно доходит, что они говорят об игре, и все как один знаю ее правила. Все, кроме меня. Нужно действовать осторожно.

– И как вы в нее играли в старой школе? – спрашиваю я.

Рид встает и подкидывает пару дров в костер, в воздух вскидывается сноп искр, воздух наполняется ароматом дубового дыма.

– Мы рассаживались по кругу и по очереди говорили то, чего никогда не делали. Тот, кто это делал, должен был выпить.

Пламя увеличилось от новых дров, и мое лицо вспыхивает.

Эта игра может стать настоящим адом для меня. Что, если друзья Кайли поймут, что я не та, кем притворяюсь? Или более того, поймет Кир? Наверное, в этом его план – та причина, из-за которой мы здесь. Такая игра – прекрасный способ разоблачить меня.

Я притворяюсь, что делаю очередной глоток вина, но мои губы закрыты, и я не глотаю. Если я отвечу неправильно, вся вина будет на алкоголе.

– Так же играем и мы, – говорит Брайан. – Кайли, думаю, в последний раз, когда мы играли, тебя стошнило в кусты.

– Как очаровательно, – замечает Мэдисон.

– О да, это была сумасшедшая ночка, – неопределенно соглашаюсь я.

– Я начну, – говорит Николь со зловещим блеском в глазах. – Я никогда не целовалась с девушкой.

Рид, Брайан и Ной пьют. Я не двигаюсь. Я уверена, Кайли целовалась с девушкой – с Тарин, – но, насколько я знаю, она утаивала это от школьных друзей.

Николь уставилась на меня.

– Ты уверена, Кайли? – Я выдерживаю ее взгляд, медленно кивая. – Хмм, наверное, я ошибаюсь, – говорит она.

– Я никогда не лгала, – говорит Шанталь, она выглядит удрученно, делая глоток. Каждый из нас повторяет за ней, кроме Мэдисон.

– Да ладно, Мэдисон, все врут в какой-то степени, – говорит Ной.

– А вот я нет, – протестует она. – Хотя все-таки хорошо узнать, что я окружена кучкой лжецов. – Она ухмыляется, садясь ровнее. – Моя очередь. Окей. Ммм. Я никогда не влюблялась.

Все стонут.

– Слишком легко, – говорит Лейла. – Все влюблялись.

– Ну ладно, – отвечает Мэдисон. – Я никогда не влюблялась больше раза.

Никто не пьет, особенно я, хотя, предполагаю, у меня есть на это право. Когда-то я любила Кира, хотя использование этого слова к моим отношениям с ним кажется предательством тому, что я чувствую к Ною.

– Это не имеет никакого грамматического смыла, – сообщает Шанталь Мэдисон, тыкая ту в руку.

Следующая Ребекка.

– Я никогда не занималась сексом. – И немедленно делает глоток вина, отчего все смеются.

– Слишком много информации, – закрывая уши, говорит Рид. – Я не хочу знать такого о своей сестре. – Хотя он также, как я замечаю, выпивает.

Так что Николь, Лейла и Брайан, Мэдисон, Ной и Шанталь не пьют. Как и я. Я смотрю на свои колени, где мои побледневшие пальцы сжимают стекло бокала. Полагаю, Кайли была девственницей, по крайней мере, насколько знает эта компания. Я медленно оглядываюсь. Никто не обличает меня, что я не пью, и мои руки расслабляются.

– Мэдди, это все хренова ложь, – говорит Шанталь. – Я думаю, ты должна нам два глотка сейчас. За ложь о сексе и ложь о лжи.

– Штрафы обратной силы не имеют, – говорит Мэдисон, ее лицо краснеет, когда она пьет.

Рид потирает руки.

– Становится интересно, – говорит он. – Моя очередь. Я никогда не... – он делает паузу, блокируя мой взгляд через круг, – предавал доверие кого-то из этого круга.

Сквозь огонь я вижу, как Брайан пьет. Лейла поворачивает к нему голову, на ее лице – шок.

– Что ты сделал? – вопрошает она.

– Помнишь тот раз, когда ты заставила меня посмотреть фильмы о Гарри Поттере? И я сказал, что мне понравилось? Я солгал, – признается он.

Лейла расслабляется.

– Оу. Ну, это не так уж и плохо.

– В смысле – волшебники? Так попсово.

– Я поняла, – перебивает она. Но могу сказать, что она действительно не злится.

Рид все еще смотрит на меня.

– Кайли? – надавливает он. Что именно он имеет в виду? Чтобы не привлекать к себе больше внимания, я делаю глоток. Рядом со мной Ной покашливает, проливая вино на свои джинсы. Мне остается только представлять, в чем он меня подозревает.

Рид поворачивает голову в сторону Ребекки.

– Сестренка, а не забыла ли ты выпить? – спрашивает он. Она качает головой, выглядя смущенно.

– А как насчет того раза, когда ты сдала меня родителям и вышла из себя за то, что я взял машину?

– О! – Ребекка краснеет, делая глоток вина. – Прости за это. – Заметно, что она злится.

– Неловко вышло! – заявляет Лейла. – Это становится немного личным, вам не кажется?

– В чем и смысл, – огрызается Рид, и я начинаю паниковать. О чем еще он спросит меня?

Я встаю, и от этого движения у меня немедленно кружится голова.

– Мне нужно в ванную, – слабо говорю я и начинаю отходить от костра.

– Я с тобой, – говорит Ребекка. – Уже темно. Не хотелось бы, чтобы ты заблудилась и потерялась.

– Спасибо, – не зная, как повежливее отказаться, отвечаю я.

Но Ребекка права насчет темноты. Когда мы отходим от огня, я практически слепну. Приходится приостановиться, чтобы глаза привыкли. Она подводит нас к гравийной тропинке, и я поднимаю взгляд на небо. Так много звезд. Давным-давно я не была в деревне. Небо своим сверкающим водоворотом небесного света напоминает мне о фреске Эхо.

– В Беркли подобного не увидишь, – говорит Ребекка, проследив за моим взглядом.

– Не увидишь, – соглашаюсь я.

– Но так ясно будет еще не долго, – отмечает она, показывая на запад. – Гроза близко.

Она права. Над дальними холмами множество облаков. Как по команде налетает ветер, пытаясь сбить нас с пути.

– Спасибо, что пригласили меня сюда, – стуча зубами, говорю я. – Я замечательно провожу время.

– А мы рады, что ты приехала. Нам с Ридом повезло, что мы нашли таких классных друзей, – отвечает она.

– Как Рид? – я стараюсь, чтобы мой голос звучал свободнее. – Я знаю, что переезжать иногда тяжело. Он не сильно от всего этого расстроился?

Мгновение она не отвечает, и я надеюсь, что мой вопрос прозвучал не слишком странно.

– Наверное, немного, – наконец говорит она. – Но все же он выглядит счастливее в Беркли. Мой братец немного... эксцентричный. Думаю, в Беркли он вписывается намного лучше, чем когда-либо в Сономе. – Так она все-таки заметила что-то необычное в Риде, хотя я не уверена, что это описывает Кира.

– Я точно уверена, что если бы мои родители увезли меня от друзей, я была бы в ярости. Он не... злится? – настаиваю я на своем. Не то чтобы Кир скрывал свою темную сторону столько долго.

– Ну, он действительно показывает характер, – признает она.

– И это хуже с тех пор, как вы переехали? – Я иду медленно. Мне нужно больше, чем это.

– Нет, не сказала бы, – отвечает она. – Он всегда слегка несдержан.

Мы достигли заднего крыльца дома и ступаем под бледный круг света от настенного фонаря около двери.

– Хочешь, чтобы я подождала снаружи, пока ты в ванной? – спрашивает она.

– О нет, все нормально, думаю, я найду дорогу назад, – уверенно отвечаю я.

Из моего кармана доносится звонок, особенно громкий в тишине сельской ночи. Испуганная, я достаю его и смотрю на экран – это Люсия.

Ребекка, сузив глаза, слегка наклоняет голову.

– Ну ладно, – отрывисто отвечает она. – Увидимся у костра, – добавляет она, шагая к темной тропе.

Я быстро проскальзываю в открытую дверь, отвечая на вызов, и закрываю ее за собой, чтобы она не подслушала мой разговор.

– У меня хорошие новости, – щебечет Люсия.

– И плохие, да?

Она смеется.

– Не в этот раз. Все прекрасно в нашем королевстве, как говорится. Мы нашли его.

– Рассказывай.

Люсия начинает говорить, но плохая связь прерывает ее. Я бегу к окну.

– Прости, можешь повторить? Я не смогла тебя расслышать. Тут ужасная связь.

– Где ты? – Ее голос взволнованный.

– В Сономе.

На линии тишина.

– Люсия?

– Я здесь, – говорит она, наконец. – Сонома – то место, откуда пришло письмо. Тот, кто тебе его отправил, на Кейвдейл Роад 4570.

Сердце ударяется о грудь. Это адрес винодельни «Зеркало».

– Ты здесь? – окликает Люсия.

– Да, – я шепчу.

– У тебя неприятности? – спрашивает она.

– Нет, я в полном порядке, – лгу я. – Правда.

– Ну, хорошо, – неуверенно говорит она. Но позвони мне, если...

Ее голос снова исчезает в помехе, прежде чем линия умирает.