Я – первая девушка Джуда Райдера. Я просто не могла думать ни о чем другом, хотя надо было готовиться к балу. В любое другое время я бы в небесах витала от счастья, но в пятницу вечером едва не сошла с ума, вспоминая случившееся, и к субботе, как любая нормальная девчонка, уже вовсе не была уверена в собственных чувствах. Серьезное дело – быть у Джуда первой. В смысле, первой официальной девушкой, конечно. У него наверняка были десятки подружек, но никто из них не удостоился чести стать его девушкой. Они занимались с ним сексом, и я вряд ли смогу представить, в каких позах и какими способами. В строгом смысле я не стану у него ни первой, ни десятой, ни, может быть, даже – бр-р, аж передернуло! – сотой. И сей факт изрядно портит всю эту историю с «первой девушкой». Больше всего меня беспокоило, смогу ли я спокойно относиться к девушкам, которые подарят Джуду многозначительную улыбку или другой знак внимания, и не думать о том, входят они или нет в число его трофеев.

Я не страдала наивностью – во всяком случае, не настолько, чтобы надеяться, что у такого парня нет богатого прошлого. Меня с моим прошлым тоже не назовешь белой и пушистой, но список геройств Джуда был прекрасно известен как минимум в трех округах штата. Разумеется, у всех есть право совершать ошибки и потом жалеть о них – или не жалеть, – но смогу ли я жить со всем этим?

В любом случае у меня есть второй шанс. Ой, да я вообще чемпионка мира по вторым шансам.

Вытащив из волос термобигуди, я поняла, что есть только один способ найти ответ на этот вопрос. Единственный способ разобраться, смогу ли я справиться со всем, что придет в мою жизнь вместе с Джудом, – с его прошлым, с нежеланием говорить о личном, с его отношением к будущему, – это решиться и выложить все сразу. Единственный способ узнать, собирается ли Джуд Райдер в конечном итоге разбить мне сердце, – это открыться ему. Всем сердцем, угу.

Прозрение, наверное, должно было жутко напугать меня. Но ад на земле или разбитое сердце – не особо страшный выбор, когда привыкла к такой жизни. К тому же, как мне нравится говорить, единственный способ завести отношения – это дать им шанс.

Я поглядела на телефон и облегченно вздохнула. Еще пятнадцать минут, чтобы закончить макияж, влезть в платье и собраться с мыслями – они мне понадобятся, учитывая, что всю ночь я буду прижиматься к Джуду.

И тут зазвонили в дверь.

На секунду я позорно поддалась панике, но потом все-таки накинула халат и сбежала вниз по лестнице. Мама с папой благодаря мне в кои-то веки решили устроить свидание. Я купила подарочный сертификат в их любимое французское кафе на берегу озера и сама забронировала столик, приобрела два билета в кино – сеанс как раз начался двадцать минут назад. Я хотела быть уверенной, что предков не будет дома, когда Джуд заедет за мной.

Да, это было нечестно, и я не хотела, чтобы Джуд думал, будто я его стыжусь, но мои родители – слишком сложные люди, а их непростое прошлое уже не позволяет надеяться, что что-то поменяется. А наличие дочери-подростка усугубляет ситуацию. Когда-то отец, багровый от смущения, как всегда в такие моменты, сообщил, что, будь у него сын, он беспокоился бы только об одном члене, а с дочерью приходится беспокоиться обо всех членах в округе. А запомнила я это, видимо, потому, что в двенадцать лет слово «член» вызывало у меня дикий хохот.

Если мы с Джудом продолжим в том же темпе, рано или поздно мне придется все рассказать родителям, но на сегодня это был самый простой способ разрешить ситуацию.

Открыв дверь, я очень старалась не пялиться, но, с другой стороны, что еще оставалось делать, когда Джуд Райдер стоял на крыльце, освещенный фонарем, в смокинге, с букетом в руке и в неизменной шапке, натянутой почти на глаза? Если кто-то и мог позволить себе откровенный гранж и при этом выглядеть отпадно, то только он.

– Я рано, – начал он. – Можно было бы сказать, что я не следил за временем, но на самом деле я просто не мог дождаться, когда приеду за тобой.

Хватит пялиться, Люси. Хватит пялиться, Люси.

Увы, мантра не помогала.

– Слушай, не пойми меня неправильно, потому что мне все нравится. – Джуд поднял глаза к потолку. – Очень нравится. Но я пообещал себе, что всю ночь буду вести себя как самый джентльменистый джентльмен, а ты не очень-то помогаешь мне сдержать обещание.

В голове у меня плыл туман, и я до сих пор не могла выдавить ни слова.

– Твою мать, Люс, – выругался Джуд и, поморщившись, снова поглядел на меня. – Ты забыла завязать чертов халат.

Я оглядела себя. Чтоб его! Лифчик без бретелек, трусики в тон – все выставлено на всеобщее обозрение. Невинный промах? Может быть. Ошибочка по Фрейду? Определенно.

– Извини. – Я отвернулась и принялась завязывать халат.

Сзади раздались шаги – Джуд подошел ко мне со спины. Убрал волосы от шеи, и его губы нашли ямочку за ухом.

– Не извиню, – шепнул он, нежно целуя меня.

Одно прикосновение, один поцелуй – и я уже под кайфом. Мне больше ничего не хотелось – только повернуться к нему лицом и целоваться, пока школьный бал не закончится. А может, и дольше.

Я не могла прийти в себя от возбуждения и ошеломления, хоть и понимала, что девушка не должна быть настолько одержима парнем. Но ничего не могла с собой поделать. Девушка, знающая, чего она хочет от жизни и к чему стремится, не должна забывать обо всем в ту же секунду, когда губы парня касаются ее губ. Но я впервые переживала такие ощущения, и насколько они захватывали меня, настолько же и пугали. Мозг распознавал происходящее как нечто совершенно неправильное, зато сердце было абсолютно уверено, что еще ничего и никогда в жизни не было настолько правильным. Когда я это поняла, то решила всегда слушать сердце – по крайней мере, пока смогу. Надеюсь, Джуд Райдер не заставит меня изменить это решение.

– Надень уже платье, чтобы мне было кем хвастаться, – пробормотал он, в последний раз ткнувшись губами мне в шею и отступив.

– А может, пропустим один танец? – предложила я, теребя поясок халата.

– Твою мать, Люси, – зарычал Джуд. – Я тут последние крохи силы воли собираю, чтобы не уложить тебя на стол и не сделать все то, что представлял уже тысячу раз. – Он почему-то махнул рукой на потолок. – Но ты этого не заслужила. Ты заслуживаешь намного большего. И уж точно не заслуживаешь участи одной из тех девушек, кого поимели на столе в кухне ее родителей. – Джуд сверкнул на меня глазами. – Так что оставь халат на месте и не искушай меня.

Я чувствовала смущение и растерянность оттого, что меня отвергли, но в то же время была польщена. Очень сложное сочетание эмоций.

– Извини, – повторила я, неловко улыбнувшись, и пошла к лестнице.

– Эй, – Джуд поймал меня за руку, – не нужно извиняться. Я хочу тебя – во всех смыслах этого слова, как только мужчина может хотеть женщину. Я просто не хочу испортить этот момент, понимаешь?

– Понимаю.

– Эта территория мне не очень-то знакома, Люс. Ты поможешь? – Он сплел свои пальцы с моими.

– Мне она тоже не знакома, – отозвалась я.

– Да, я догадываюсь. – Джуд еще раз сжал мою ладонь, прежде чем отпустить меня. – Значит, я тебе тоже помогу. Иди уже, надевай свое сексуальное платье, чтоб я смог наконец танцевать с тобой всю ночь.

– Слушаюсь, босс, – ответила я, поднимаясь по лестнице. – Устраивайся поудобнее. Я буду через пять минут.

– Ах да, Люс. – Он щелкнул пальцами. Я уже добралась до верха лестницы, но оглянулась. – По предмету «выбор нижнего белья», – его глаза блестели, – у тебя твердая пятерка.

Все-таки мужчины – невозможные создания. Как будто я и без того была не в курсе. Потуже стянув халат на груди, я ответила:

– А у тебя по предмету «снимание нижнего белья» – полный отстой.

– О-о, Люс, на этот раз, – Джуд положил руку на перила, – у тебя неплохо получилось. Общение со мной явно идет на пользу твоему чувству юмора. Потихоньку учишься, да?

Я уперла руку в бок.

– Я-то учусь, а вот ты, похоже, необучаем. Удивительно, как ты вообще умудряешься переползать из класса в класс.

Джуд далеко не дурак, но оценки у него совсем жалкие.

– Врожденный талант, детка, – он дьявольски ухмыльнулся, – врожденный талант.

Я вдевала в уши сережки, когда услышала знакомый шорох гравия под шинами.

– Люс, – донесся до меня голос Джуда, – ты кого-то ждешь?

Схватив с кровати свой винтажный кардиган, я выбежала из комнаты. Другой знакомый звук – скрежет открывающихся ворот гаража. Я торопливо сбежала вниз.

– Это мои родители.

Джуд, кажется, заволновался.

– А они знают, что я везу тебя на школьный бал?

Замерев на последней ступеньке, я покачала головой.

– Ну раз уж я так хорошо угадываю, то, видимо, не ошибусь и сейчас. Они даже не знают, что мы с тобой учимся в одной школе, так ведь?

Он старался сделать вид, что ему плевать, но вообще-то это было жестокое предательство с моей стороны. Я снова покачала головой. Смотреть ему в глаза у меня не было сил.

– Ну ладно. Какой путь отступления мне выбрать? – Джуд изучающе обвел взглядом комнату. – Входная дверь, задняя дверь, окно?

Он не улыбался, он был совершенно серьезен, и у меня в сердце что-то с грохотом сломалось. Я только что стала одной из тех девушек, которые хотели сохранить Джуда в тайне от всех. Сделать его своим маленьким грязным секретом.

– Никакого отступления не будет. – Я взяла его за руку и повела к выходу из гостиной. – Я хочу представить моего парня моим родителям.

– Мм… Должно быть, здорово получится.

– Угу, – с сарказмом отозвалась я, – это будет просто бомба.

– Может, хоть совет какой-нибудь дашь? – Джуд встал рядом со мной у кухонной двери.

– Дам. – Я мрачно наблюдала, как открывается дверь, ведущая в гараж. – Пристегнись.

– Чья, черт побери, машина сто… – Мама замерла в двери. Да так резко, что отец врезался в нее и отскочил назад.

– Пап, мам. – Я откашлялась, придавая лицу совершенно обычное выражение – дескать, все нормально. – Вы рано вернулись.

– Твоему отцу стало нехорошо, – отрывисто ответила мама, буравя меня глазами.

Я снова откашлялась.

– Вы ведь помните Джуда?

Мама зашла на кухню и окинула Джуда своим фирменным взглядом. Таким же она смотрела на него в тот первый день. Взглядом, который говорил: «Убирайся в свою дыру, откуда вылез».

– Трудно быстро забыть лицо уголовника, которого уводят из твоего дома в наручниках.

Глупо было рассчитывать, что при такой злости она удержит себя в руках.

– Что ты здесь забыл?

Джуд шагнул вперед.

– Собираюсь отвезти Люси на школьный бал, мэм.

– Нет уж, – отрезала мама, – ничего подобного не будет. А где твои друзья, кстати? – Она прошлась по дому, оглядываясь через плечо, словно всерьез рассчитывала увидеть их на диване в гостиной. – Сидят на заднем сиденье, чтобы еще раз покалечить мою дочь? Или поджидают на школьной парковке, чтобы выдрать вторую половину волос, а?

Джуд поморщился, опустил глаза.

– Мам, – вмешалась я, – они не были друзьями Джуда. И прекращай, пожалуйста, меня воспитывать. Поздновато спохватилась.

– Не смей разговаривать со мной в таком тоне, Люсиль! – рявкнула мама, тыча в меня пальцем. – Ты под домашним арестом за то, что врала отцу и мне, и не выйдешь из дома, пока я не разрешу. – Она реально тыкала во все стороны указательным пальцем, словно это был ствол пистолета. – И да, это, – мама злобно покосилась на Джуда, – были его друзья. Ты решила не читать полицейский отчет, а я прочла. Те молодые люди вместе с Джудом несколько лет назад попались на преступлении. В первый раз. Торговля наркотиками, так, кажется? – Мама не спрашивала, а утверждала очевидное. – Джуда с его так называемыми друзьями давно пора упечь в камеру, а ключ выбросить. Он не заслуживает того, чтобы вести на школьный бал хорошую, трудолюбивую девочку с большими перспективами на будущее.

Я дернулась вперед, на языке вертелось что-то злобное и ядовитое, но Джуд утянул меня обратно.

– Я и не говорил, что заслуживаю этого, – сказал он, глядя маме прямо в глаза. – А те никогда не были и не будут моими друзьями. Но когда они выберутся из тюрьмы и наши пути пересекутся, я с лихвой отплачу им за все, что они причинили Люс.

Но мама не собиралась сдаваться. В ее глазах полопались сосуды – верный признак, что злится она капитально.

– О да, ты меня прямо успокоил. Преступник предлагает отвечать насилием на насилие.

– Иногда другого ответа просто не существует. – Джуд чуть сильнее сжал мою руку.

Мама помрачнела:

– И иногда из-за этого убивают людей, которых ты любишь больше всего.

За ее спиной тенью проскользнул отец. Я и не заметила, что он тут. Шаркая ногами, папа обошел маму и, проходя мимо, похлопал меня по плечу.

– Всем спокойной ночи.

Впору было оплакать моего отца – развалину, пустую раковину, в которую он превратился. Отец вычеркнул из своей жизни почти все, что в ней было осмысленного, впал в безумие, в болезненную одержимость неважным. Наверное, можно было подумать, что я к этому давно привыкла. Но это не так.

Мама прижала ладони к лицу.

– Люси, пора попрощаться.

Я схватила Джуда за руку и потянула за собой к входной двери. Побыстрее бы выбраться из этого сумасшедшего дома.

– Спокойной ночи, мам.

– Люсиль Рослин Ларсон! – закричала она нам вслед. – Убирайся наверх немедленно. А вы, мистер Райдер, убирайтесь вон из моего дома, пока я не вызвала полицию!

Злости в ней не осталось – мама была в отчаянии.

– Нет, мам! – завопила я в ответ, спуская с поводка весь накопившийся внутри гнев. – Я иду на школьный бал, и я иду туда с Джудом, потому что я с ним, а он – со мной, а если ты не желаешь с этим мириться, тогда можешь попрощаться с единственным ребенком, который у тебя еще остался!

Я жалила ее в самое уязвимое место – и это сразу отразилось на мамином лице.

– Из-за этого парня тебя чуть не убили, Люси. – Ее голос сорвался на шепот.

Но меня раздирала злость, и до шепота мне было ой как далеко.

– Между прочим, этот парень спас мне жизнь!

Рывком распахнув дверь, я, не выпуская руки Джуда, практически спрыгнула вниз со ступенек.

Из гостиной донеслось умоляющее «Люси!».

– Вернусь к часу, – бросила я через плечо.

Теперь, когда битва была выиграна, гнев внутри понемногу унимался и только глухо порыкивал. Но это победа лишь в одном сражении, а не во всей войне. И завтра утром, черт побери, мне придется расплачиваться за все сполна. В таком случае надеюсь, что эта ночь того реально стоит.

– Все будет нормально, – вздохнув, подытожила я, заворачивая за угол дома, на подъездную дорожку.

– Когда ты сказала «пристегнись», – Джуд вытащил из кармана связку ключей, – ты не предупредила, что надо готовиться к долбаному апокалипсису.

– Не рассчитала. – Я наморщила нос. – Извини, что так получилось.

Он только отмахнулся. Но от меня не укрылось, что мамины слова серьезно его задели. Как будто стоило рассчитывать на что-то другое.

– Знаю, такие кошмарные вещи нормальные люди друг другу не говорят, – продолжала я. – Но мои родители, они… с ними все сложно, – подвернулось-таки на язык элегантное определение. Хотя вряд ли я смогу когда-нибудь объяснить весь тот хаос, что творится в семейке Ларсон.

– Люс, – Джуд остановил меня. – Мне отлично известно, какой я засранец, и в том, что называют меня именно так, нет ничего ужасного, несправедливого или неправильного. Но мне хочется думать, что человек способен меняться, и, клянусь тебе, я уже стараюсь избавиться от своей засранистости.

У него были такие серьезные глаза, что я подумала, он сейчас встанет на одно колено.

– Засранистости? – переспросила я, пихнув его локтем в бок. – Должно быть, я невнимательно читала толковый словарь.

– А этого слова там и нет. Оно из личного городского словаря Джуда Райдера.

– Здорово, – рассмеялась я, шагая на цыпочках, чтобы восьмисантиметровые каблуки не застревали в гравии. – Но чтобы ты знал: в моем личном списке засранистости тебя нет.

– Пожалуй, это самый романтичный бред, который я слышал. – Ладонь Джуда скользнула мне на талию. – Горячая крошка в охренительно красивом платье, которая врет и не краснеет, говоря, что я не засранец… Знаешь, это заводит.

– Рада, что… – Я только сейчас заметила машину, припаркованную на подъездной дорожке, и едва с каблуков не свалилась. – Это что такое?

Не обязательно было разбираться в автомобилях, чтобы догадаться, что блестящее серебристое купе наверняка стоит целую кучу денег и сто пудов привлечет внимание всех копов в радиусе десяти миль.

– Это? Тачка. – Джуд открыл передо мной дверцу.

– Надеюсь, ты не перепутал меня с одной из своих подружек на одну ночь?

– Господи, женщина, – он перегнулся через дверцу, – что мне сделать, чтобы ты внесла меня в список своих исключений из правил, а?

– В исключения из правил я не верю, – парировала я. – Я верю в честность. Да, я ужасно старомодна, но что ж поделать.

– Это «66 Chevelle», – пояснил он и захлопнул дверь, не дав мне задать очередной вопрос.

– Твоя? – спросила я, едва он забрался на водительское место.

– Неа. – Джуд повернул ключ в зажигании, и двигатель взревел, оживая. – Она принадлежит одному моему приятелю.

– Приятелю из приюта для мальчиков?

Я видела, что эта тема его напрягает, – сжатые челюсти выдавали Джуда с головой, – но не могла пока понять почему.

– Неужто похоже, что у кого-то из нас есть родные, которым на нас не насрать, или работа, где платят не долбаные копейки, или, может, наследство, которое хоть сколько-то стоит, чтобы мы могли покупать себе такие тачки, а? – Положив руку на спинку моего сиденья, он, обернувшись, принялся выруливать задним ходом на дорогу.

Мама не сводила с нас глаз. Я видела ее в окне гостиной, и впервые она показалась такой же потерянной и жалкой, как и отец. Что-то тяжелое ухнуло мне в желудок, что-то очень похожее на чувство вины.

– Защищаешься, – пробормотала я, глядя за окно.

– Твои родители, походу, посчитали меня чем-то вроде жвачки, прилипшей к подошве. Ты забыла упомянуть – или предпочла не упоминать, – что сегодняшней ночью я твой парень. – Мы вырулили на Санрайз-драйв, и он выжал газ до упора. – Ну конечно, я же плохой мальчик, который мучит и обманывает бедную хорошую девочку. Так что да, остается только защищаться.

Наше первое настоящее свидание длится не более получаса, а мы уже ссоримся. Какой прекрасный повод отправить наши отношения псу под хвост! Я медленно выдохнула, стараясь не поддаться порыву и не вывалить на Джуда все, что думаю. Повернулась к нему.

– Слушай, Джуд. Извини, что я не рассказала родителям о тебе. Я серьезно прошу прощения, – добавила я, увидев, какую недоверчивую рожу он скорчил. – Но ты тут ни при чем. Это из-за них.

– Из-за них? – переспросил Джуд. Он не поверил, хотя я сказала чистую правду.

– Да, из-за них.

– И при чем же тут твои родители, Люс? – Он затормозил у красного светофора.

– При том что они – испуганные отчаявшиеся люди, которые лишились едва ли не всего сразу в жизни и боятся потерять то, что у них еще осталось. – Я теребила ручки своей сумочки, не поднимая на Джуда глаз.

Оперевшись запястьем на руль, так что ладонь свешивалась сверху, он поглядел на меня.

– И что же случилось в их милой жизни за симпатичным белым заборчиком, что они стали такими испуганными и отчаявшимися, а?

Джуд издевался над нами, издевался над моими родителями, но он просто ничего не понимал, не мог понять, а я никогда не смогу объяснить ему то, что и сама не понимаю. У меня было только одно объяснение, которое я могла дать.

– Жизнь.

Джуд раздраженно фыркнул:

– Какой откровенный, все объясняющий ответ.

Мне приходилось прилагать жуткие усилия, чтобы не дать злости перевалить за точку кипения.

– У тебя научилась, – прошептала я, на все лады проклиная слезы, навернувшиеся на глаза. Встречи с этим парнем превращают меня в хлюпика.

Свет сменился на зеленый, но Джуд не сводил с меня глаз. Большим пальцем провел по уголку моего глаза и не отрываясь следил, как катится по руке моя слеза.

– Вот я скотина.

Сзади посигналили. Джуд вытянул руку и продемонстрировал нетерпеливому водителю средний палец.

– Люс, прости меня. Я хотел, чтобы сегодня все получилось незабываемо, а сам, кажется, не могу ни сказать, ни сделать то, что нужно. Я не на тебя злюсь, ты чего? Даже близко нет такого. Я злюсь на себя. Я ведь понимаю, почему твои родители терпеть меня не могут и почему ты им обо мне не рассказала. Я все понимаю. – Он ударил кулаком по приборной панели. – Я понимаю, что такова реальность. Я только не понимаю, почему бы этой реальности не уйти в отпуск, хоть ненадолго!

Сзади опять засигналили, уже не так вежливо. Снова приложив ни в чем не повинную приборку кулаком, Джуд опустил водительское стекло и высунул руку в том же жесте.

– Нажмешь на свою сопелку еще раз – готовься валить отсюда к чертовой бабушке, придурок! – заорал он, и встречные машины стали останавливаться, чтобы посмотреть, какого хрена тут творится.

Я поглубже забилась на сиденье, в сотый уже, наверное, раз задумавшись, что могло произойти в жизни Джуда, чтобы он сейчас так себя вел. Чтобы он стал таким – злобным, наглухо закрытым. Джуд подождал несколько секунд, пристально глядя на бедного водителя; его мышцы подрагивали. Наконец он крикнул:

– Да! Я так и думал!

Пассажиры встречных машин высовывали головы из окон и недоверчиво нас разглядывали, словно мы могли быть опасны для общества. Я сползла по сиденью еще ниже. Наконец Джуд убрал руку поднял стекло и, поглядев по сторонам, сорвался с места как раз в тот момент, когда снова загорелся красный. Выдохнув, он глянул на меня. Лицо его разгладилось, он успокоился. Словно он несколько секунд назад на перекрестке не разыгрывал из себя Халка.

– Спрашивай меня о чем хочешь, Люс. Не могу обещать, что отвечу на все, что тебя интересует, но спрашивать ты всегда можешь.

Первое, что пришло мне в голову, – Джуд сидит на каких-то серьезных лекарствах и забыл принять ежедневную дозу. Но потом я узнала этот его фирменный прием – сделать вид, что ничего не случилось. К сожалению, мне и самой он был отлично известен, я могла бы целую психологическую книгу о нем навалять.

– Тогда я спрошу: что это, черт возьми, было?

Он зарулил на школьную парковку и поставил машину в самом дальнем углу. Посмотрел в окно, вздохнул.

– Иногда я слетаю с катушек, Люс. Я не специально это делаю, я даже не хочу, чтобы так было, но девяносто процентов времени я не могу это контролировать.

Снова на миг промелькнула его уязвимость. Вот он, причиняющий боль, но честный ответ, который напомнил мне, почему здесь и сейчас я с Джудом Райдером.

– Я хочу стать лучше, но не знаю, могу ли, – продолжал он. – И тебе нужно об этом знать, если мы собираемся продолжать, потому что…

И тут я сделала то, что, в зависимости от взглядов на мир, покажется ужасно неправильным и опрометчивым или очень подходящим к ситуации поступком. Одним плавным движением – пятнадцать лет в танцклассе не прошли даром, – я придвинулась к нему вплотную и, не успев толком подумать, что делаю, прижалась губами к его губам.

– Люс, – пробормотал Джуд, не уклоняясь, правда, от моего настойчивого рта.

– Заткнись, Райдер, – приказала я, покусывая его нижнюю губу.

Сдаваясь на милость явно превосходящего противника, то бишь меня, он провел руками вниз по моей талии, по пояснице…

– Затыкаюсь.