Ступить в коридоры Сауспойнта в понедельник утром – одна эта мысль наводила жуть. Откуда мне знать, какие слухи родились за выходные, какие сплетни подтвердились и какая репутация теперь меня ждет. В воскресенье удавалось об этом не думать – не вспоминать субботний вечер, не пускать в голову мысли о том, что может случиться в понедельник, – потому что весь день я провела в танцклассе. От рассвета до заката, настоящий танцевальный марафон. В который раз танцы стали надежным укрытием от бурь и штормов, бушующих в моей жизни. Но сейчас, утром понедельника, танцкласс ничем не мог мне помочь.

Наверное, поэтому, припарковавшись, я долго сидела в «мазде». Пришлось солгать самой себе – типа нет, я не прячусь, а просто хочу дослушать любимый диск, – но тот факт, что на глаза я нацепила темные зеркальные очки и вжалась в сиденье, однозначно свидетельствовал: да, я все-таки прячусь.

Вот-вот должен был прозвенеть звонок, судя по тому, что парковка почти забита, а учеников практически не видно, но я никак не могла заставить себя выбраться из безопасной машины. Я целый день готовилась к этому моменту – как после случившегося в субботу появлюсь перед всеми с гордо задранной головой, – но подготовка не сработала. Трудно обрести уверенность, когда тебя, фигурально выражаясь, выбросил на обочину всем известный плохой парень.

Снова прикидывая в голове плюсы и минусы домашнего обучения, я завела машину, решив на сегодня взять больничный. В конце концов, еще никогда мне не было так плохо.

Поглядывая в зеркало заднего вида, я тронула «мазду» задним ходом, вдруг осознав, что надеюсь попасться на глаза тому, кого мне видеть не стоит. Тому, кто, скорее всего, мерит сейчас шагами тюремную камеру. Боковым зрением я уловила какое-то движение, а в следующую секунду услышала стук в окно. Сойер Даймонд с букетом цветов в руках улыбался мне, словно это было совершенно обычное утро понедельника.

– Куда это ты собралась?

Я опустила стекло.

– Куда угодно, лишь бы подальше отсюда.

– Причина? – поинтересовался он, протягивая мне букет прямо в окно. Цветы, обернутые в упаковочную бумагу и перевязанные красивой лентой, явно были куплены в дорогом цветочном салоне. Букет был прекрасен, но я колебалась, не уверенная, готова ли принимать от Сойера цветы.

– Планирую поставить себе высокую цель и бросить школу посреди семестра. – Я поглядела на здание Сауспойнт-Хай. – Слышала, тут неподалеку есть отличная школа красоты.

Сойер хмыкнул, облокотившись на дверь «мазды».

– Ну да, есть. Но это вариант для тех девушек, кто залетел или не способен разобраться, где у учебника алгебры перед, а где зад.

– Вот и прекрасно, то, что нужно. – Вцепившись в руль, я прикинулась, что не вижу девчонок, пробежавших мимо и явно шептавшихся обо мне. Задача не из легких, учитывая, что на меня покосились не меньше четырех раз, прежде чем исчезнуть из виду.

– Пойдем уже. – Сойер вдруг всем корпусом влез в салон и вытащил из зажигания ключи. – Пора на урок.

– Отдай! – крикнула я, пытаясь отобрать ключи.

– Получишь обратно после шестого урока, – спокойно заявил он, убирая связку в карман. Глаза его блестели удовольствием – то ли оттого, что я могу (а я таки могу!) полезть за ключами к нему карман, то ли оттого, что он этак изящно взял меня в заложники на весь день.

– Сойер, – зарычала я, прикидывая, сколько времени убью на то, чтобы добраться до дому пешком. – Мне только этого сейчас и не хватало для полного счастья.

– А по-моему, как раз этого и не хватало. – Он открыл мне дверь. – Я слишком много раз видел, как жизнь девушки летит ко всем чертям благодаря одному законопослушному ублюдку.

Я сердито покосилась на Сойера, и, хотя мои глаза закрывали солнечные очки, он сбавил темп и примирительно поднял руку:

– Не хочу увидеть такое еще раз.

– На меня все будут пялиться, будут мыть мне кости и шептаться обо мне. Мне нужна ясная голова и здравый ум, чтобы справиться с насмешками, а я сейчас не в том состоянии.

Сойер схватил меня за руку и сжал мою ладонь.

– Не будут, – пообещал он. – Я не дам им этого сделать.

– Ты не дашь им этого сделать? – переспросила я, разглядывая свою ладонь в его руке. Полная противоположность тому, как держал меня за руку Джуд. – А ты что, крестный отец мафии Сауспойнта?

– Мои предки, кажется, были меннонитами или что-то вроде того, так что насчет мафии мы не особо в курсе. – Перегнувшись через мои колени, он забрал с переднего сиденья мою сумку. – Но ты зря меня недооцениваешь. За годы учебы я заимел в этой школе большое влияние. – Сойер потянул меня за руку.

– Дай-ка угадаю: все благодаря симпатичной мордашке и улыбке, да? – поинтересовалась я, сползая с сиденья и захлопывая дверь. Неужели Сойер Даймонд в буквальном смысле затащит меня на первый урок?

– У моей семьи есть отличный особняк на берегу озера, и я несколько лет устраивал там просто убийственные вечеринки.

– А-а, – протянула я, глядя, как какие-то парни здороваются с Сойером. Он помахал в ответ, даже не притормозив. – Действительно, море бухла, ноль свидетелей – и ты уже король школьного мира.

– Точняк, – рассмеялся он и распахнул школьную дверь.

Перед металлоискателями мы расцепились, а потом он снова взял меня за руку и повел по коридору.

– Думала, у тебя заседание школьного самоуправления на первом уроке.

С Сойером здоровались, а меня, кажется, даже не замечали, словно Сойер Даймонд – этакий плащ-невидимка.

– Так и есть.

– Тогда почему ты идешь со мной на литературу?

Он не раздумывал ни секунды:

– Потому что хочу.

Странно это все-таки. Сойер прилип ко мне как банный лист, приволок зачем-то цветы, против воли тащит на урок, но отчего-то рядом с ним я чувствовала себя уверенней, эмоционально стабильней. А если я хочу пережить этот день, эмоциональная стабильность мне ох как пригодится.

– И мистер Питерс, конечно, будет в диком восторге, когда ты ввалишься к нему в класс и будешь торчать там с таким видом, словно ты хозяин этого места?

– Не думаю, что он будет возражать.

– Серьезно? – Я остановилась у двери класса.

Сойер застенчиво улыбнулся:

– Фото моего отца висит на школьной доске почета. А до него там висело фото моего деда. Уже несколько поколений моей семьи вкладываются в эту школу.

Даже не верится.

– Тогда, – я указала рукой на дверь, – после тебя.

Скользнув в класс, он схватил меня за руку и буквально втащил внутрь. Все дружно уставились на нас, словно не до конца понимая, что происходит. Сойер оглядывал класс, кивая направо и налево. Половина класса недоуменно пожала плечами, а другая половина быстро отвела глаза, и спустя пару секунд все вернулись к тому, чем занимались до нашего появления. Что ж за дьявольское влияние у Сойера в школе и как мне с этим быть?

– Здравствуйте, мистер Питерс, – наконец поздоровался Даймонд, остановившись у свободного стола в конце класса. – Я посижу у вас на уроке.

Судя по тому, как посмотрел на меня мистер Питерс, ему тоже было известно все, что произошло в субботу на балу. Но он лишь кивнул Сойеру.

– Надеюсь, тонкости литературы принесут вам удовольствие, мистер Даймонд, – заметил учитель и повернулся к доске.

Сойер глянул на меня сияющими глазами.

– О, непременно, мистер Питерс. Непременно.

Следующие три урока прошли точно так же, как первый, хоть я и пыталась каждый раз избавиться от Сойера. Я это делала не потому, что не испытывала к нему благодарности – в конце концов, его стараниями этот день не стал самым адским днем моей жизни, – а потому, что не могла же весь год таскать с собой подушку безопасности в его лице. Сойер дал мне уверенность, которой мне так не хватало, чтобы пережить этот день, – и она только крепла от урока к уроку.

– Без твоего согласия тебя не унизят, – назидательно произнес он, когда вел на второй урок.

Прежде чем раздраженно закатить глаза, я напомнила себе, что Сойер просто пытается мне помочь. Глупо было надеяться, что пристальные взгляды или перешептывания полностью меня минуют, но их было гораздо меньше, чем могло быть. Теперь я у Сойера в долгу, и, честно говоря, не очень-то мне это нравилось.

Увидев, что я преспокойно сажусь за наш столик в столовой, Тейлор так выпучила глаза, что казалось, голова у нее сейчас взорвется. На первые пять ее звонков утром в воскресенье я не ответила, а потом просто выключила телефон. Но дальше уворачиваться от расспросов не выйдет.

– Ты что, уронила телефон в унитаз? – прошипела она, не дав мне даже сесть.

– Разрядился. И зарядку найти не смогла, – я выдала самую невинную из улыбок. Интересно, ложь во спасение – спасение от таких болтунов, как Тейлор, – все еще считается ложью?

Ее лицо смягчилось – кажется, она мне поверила.

– Бедняжка. – Она положила руку поверх моей. – Как будто тебе и без того было мало.

Я угумкнула, ткнувшись в стакан с апельсиновым соком. Очередной кирпич лжи в стене моего позора.

– Ладно, тогда с чего начнем? – Тейлор придвинулась ближе.

Лекси с Самантой перестали жевать свой сельдерей и наклонились над столом, считай, легли на него. Надо было как можно скорее с этим заканчивать. Меня не выпустят, пока не высосут все, что их интересует, до последней капли. Но хуже другое: если не дать того, чего им хочется, недостающие места заполнит ложь. И тогда – привет, слухи, выдумки – называйте как угодно.

– А с чего ты хочешь начать? – спросила я, залпом допив сок.

Тейлор заговорщически оглянулась и прошептала:

– Ты знала, что он украл машину?

– Нет конечно. – Я почти обиделась вопросу, но быстро поняла, что мой ответ их разочаровал. В глазах этих девушек я стала бы на пару уровней круче, если б тоже была замешана, а то и лично участвовала в угоне.

– И ты с тех пор с ним не виделась?

Как же больно думать о нем. Еще больнее признавать, что с того злополучного вечера он так и не объявился.

– Неа.

Тейлор с подружками, кажется, разочаровались вконец.

– Народ гудит, что его преследовала, типа, чуть ли не сотня полицейских машин, а он вернул тачку хозяину, потом пошел прямо в полицейский участок и сдался. – Тейлор выплескивала на меня информацию, яростно размахивая и тряся руками, и я даже отодвинулась на полметра. – Ты что-нибудь такое слышала, Люси?

– Ни малейшего звука, – ответила я, уже изнемогая от их допроса, а это было только начало – от часовой перемены прошло три минуты.

– Так это правда, что он, типа, просто бросил тебя? – спросила Лекси, вгрызаясь в морковную палочку.

Да эта троица съедает сырых овощей больше, чем целая семейка долбаных кроликов. Я, конечно, сама немало их ем, чтобы держать себя в форме для танцев, но предпочитаю добавлять яблоки, батончик мюсли или что-нибудь посущественнее.

– Угу. – Я мысленно молилась, чтобы разговор перескочил на что-нибудь другое. – Это было ужасно.

– А домой ты как добралась? – Лекси помахала морковной палочкой.

Я не успела выдать прозаическое «на машине», как Тейлор, выгнув бровь, с намеком улыбнулась.

– Я слышала, ты приехала на переднем сиденье одного очень известного «БМВ-325i».

– Никогда не разбиралась в марках машин, – сказала я, покосившись через плечо. Ну хоть бы кто-нибудь пришел на помощь! Черт, сейчас меня устроил бы даже псих в маске и с бензопилой, честное слово!

– Тебя отвез домой Сойер? – Недоеденная морковка выпала из руки Лекси.

– Да, а что?

Лекси вскочила, оттолкнув стул, и смерила меня уничтожающим взглядом:

– Что, Люси Ларсон уже весь Сауспойнт успела прибрать к рукам? Очень недурно для новенькой.

Развернувшись, она вылетела из столовой. Тейлор махнула рукой.

– Не переживай, с ней все будет нормально. Они с Сойером уже пару лет то сходятся, то расходятся, а за несколько недель до школы он ее очень неприятно отшил.

– Пару лет? – переспросила я, чувствуя, что снова начинаю уважать Сойера. Два года встречаться с такой гениальной в кавычках личностью, как Лекси Гамильтон, – так это он уже, считай, в пантеон богов записан. – Представляю, как она меня ненавидит.

Поманив меня пальцем, Тейлор наклонилась ближе. Я не пошевелилась.

– Лекси всех ненавидит. Только не говори ей, что я тебе рассказала.

– Как это мило, – отозвалась я.

– Bay, Люси Ларсон. – Тейлор потянулась к сумочке и достала пудреницу. – Ты умудряешься приручить неприручаемого Джуда Райдера, пусть и ненадолго, а потом сразу переключаешься на самого завидного жениха Сауспойнта. Ты мой герой.

Саманта захихикала:

– Может, напроситься к тебе в ученицы?

– Только если ты моральный инвалид, – пробормотала я, но никто не услышал: Тейлор пудрила нос, Саманта тянула через соломинку диетическую колу.

Меня окружали ухоженные, персиково-сливочные, в свитерочках и юбочках, будущие степфордские жены. Какого фига я делаю здесь? У каждого из нас есть свое место в мире, и это хорошо и правильно, но мое место – точно не среди них. Показухе я предпочитаю сущность и, раздери меня гром, искренность. Во мне куча такого, из-за чего мне никогда не вписаться в их круг. Да, они поддержали меня, когда никому больше не было до меня дела, но не по доброте душевной. Меня поддержали, потому что посчитали удобным перевалом на пути к вершине. Ступенькой в лестнице. Камнем на переправе через реку.

– Значит, Сойер, чтоб его, Даймонд, – протянула Тейлор, покачав головой. – Невероятно.

– А кто-то сомневается?

Не знаю, кто из нас троих подпрыгнул выше, но пудреница выскользнула у Тейлор из рук и разбилась, так что будем считать, что победила она.

– Господи, Сойер! – Тейлор бросилась собирать ошметки пудры. – Никогда не подкрадывайся к девушкам, которые сплетничают, если не хочешь получить локтем по яйцам.

Он постучал пальцем по виску:

– Принято к сведению.

– Чего тебе надо? – спросила Тейлор уже не так воинственно, тая от его улыбки.

– Пришел забрать у вас Люси. – Руки Сойера легли мне на плечи. – Вы ведь не возражаете, девочки?

– Это зависит от… – Тейлор не договорила, разглядывая ладони Сойера на моих плечах. Ее глаза горели в предвкушении сочных сплетен.

– От чего?

Тейлор наградила меня многозначительным взглядом:

– От того, зачем ты ее у нас забираешь.

– Мужские дела других не касаются. – Сойер взялся за мой стул, намереваясь отодвинуть.

– За исключением случаев, когда они касаются женщин, – пробормотала Тейлор и прошептала мне на ухо: – Жду полного отчета.

Вскочив из-за стола, я помахала Тейлор с Самантой и повернулась к Сойеру. Проговорила беззвучно, одними губами:

– Вытащи меня отсюда.

– Пошли. – Меня схватили за руку и повели к выходу из столовой.

Пожалуй, я никогда никуда не стану избираться – довольно неприятно оказаться под прицелом десятков шокированных, изумленных глаз. Господи, да что такого в том, что мы с Соейром ходим вместе? Однако Сауспойнт-Хай – настоящий рассадник слухов. Судачить об увиденном здесь будут еще неделю, не меньше.

Мы наконец выбрались из столовой, и я облегченно вздохнула.

– Спасибо.

– Ты сидела с таким видом, словно тебя пытают, – отозвался Сойер, уводя меня в тихий коридор. – Я просто обязан был тебя спасти.

– Я, конечно, тебе безмерно благодарна, – я оглянулась, проверяя, нет ли рядом кого-нибудь, кто может пустить очередную волну слухов, – и все-таки зачем ты это сделал?

Прислонившись спиной к стене, он сунул руки в карманы джинсов.

– Хотел извиниться, – признался он. – Я не должен был ничего говорить тебе о Джуде, ни хорошее, ни плохое. Какие бы отношения между двумя ни были, это не мое дело. Прости, что попытался сделать его своим.

Извинения застали меня врасплох, а при упоминании имени Джуда в сердце словно воткнули кинжал.

– Не уверена, что между нами вообще были какие-то отношения, – призналась я.

А даже если и были, их больше нет. Во-первых, он украл машину. Во-вторых, попадал в полицию уже столько раз, что мне пальцев на двух руках не хватит сосчитать. В третьих, олицетворял собой все то, от чего нас, девушек, с первого класса учат держаться подальше. Но на самом деле причина была в другом. Если слухи не врут и он действительно пошел в полицейский участок и сдался, то почему не удосужился позвонить мне? Убедиться, что я нормально добралась домой, рассказать, что все-таки произошло в субботу. Будь у нас хоть какие-то отношения, он обязательно позвонил бы мне. Но он не позвонил. А это означает, что Джуду на меня плевать.

– Мне жаль, Люси, – сказал Сойер.

– Да нет, тебе не жаль. – Мысленно я рассмеялась: кто бы мог подумать, что он окажется единственным, кому я откроюсь в том, что касалось Джуда. Наверное, я сделала это потому, что Сойер всегда смотрит на меня тепло и участливо, а его глаза никогда не критикуют и не осуждают.

– Мне жаль тебя и жаль, что ты испытала из-за этого столько боли, – уточнил он. – Но Райдера мне не жаль. Когда встречу его, скажу, пусть убирается ко всем чертям.

Еще один кинжал в сердце, прямо в левый желудочек.

– Хотела б я на это посмотреть.

– Оставайся со мной, – Сойер глядел куда-то вдаль, – и посмотришь. Должен же кто-то заставить Джуда Райдера выпить это горькое лекарство до того, как мы все поступим в колледж, а он загремит на пожизненное.