Я действительно пошла на танцы Сейди Хокинс вместе с Сойером. Потом были совместные прогулки в ноябре и неспешное развитие отношений в декабре. Сойер, я уверена, был бы рад ускорить темп и сократить дистанцию, но я была не готова. Даймонд не стал бы моим первым. Но я и не хотела, чтобы он оказался моим последним, так что какой смысл? Мне претило ложиться с парнем в постель только потому, что отношения вроде бы достигли этой стадии. Мне нужно было четко представлять себя с ним через несколько месяцев или даже лет. Наверное, я могла бы стать девушкой Сойера, но, когда он прижимал меня к дивану, я представляла перед собой другое лицо. И видела другое лицо каждый раз, когда смотрела на него. Точка.

После сцены на парковке Джуд несколько дней не приходил в школу, но на очередной футбольный матч явился как ни в чем не бывало и с тех пор не пропускал ни одного дня. Я каждый день видела его в школьных коридорах и пару раз замечала в городе, но он меня словно бы не замечал. Ни одного взгляда в мою сторону с того самого дня, а я и не подозревала, как сильно может ранить откровенное пренебрежение. Каждое утро я напоминала себе о его лжи, о его «забывчивости» и каждый вечер думала о том, как вспыхивали его глаза за секунду до того, как он меня целовал.

Я ходила на все матчи сезона. На домашних играх мне положено было быть, поскольку танцевальная команда выступала в большом перерыве, но я моталась и на выездные поединки. Все думали, что я хожу на матчи, чтобы поддержать Сойера, и я не спорила с этим. Кстати, несмотря на то что его нога пришла в норму, Сойер больше не вернулся на свое прежнее место нападающего. Но если бы кто-нибудь наблюдал за мной, он бы заметил, с кого именно я не свожу глаз. И молчаливо болела я вовсе не за тот номер, что значился на форме моего официального парня.

Джуд Райдер намертво поселился в моей душе, и я никак не могла придумать, как его оттуда вышвырнуть. Поэтому я с головой окунулась в деятельность – любую, которая могла заставить меня хоть на время забыть о Джуде. Первым и очевидным вариантом были танцы. А когда я не танцевала, то помогала управляться с собаками в ближайшем приюте или посещала встречи и заседания многочисленных клубов, в которые специально записалась. Но ничего из этого не помогало. Даже танец не мог стереть Джуда из моих мыслей. Он был там всегда.

Песня, игравшая по радио, наконец закончилась. Эта чертова песня заставила меня уйти в воспоминания, затосковать по Джуду. Я рыкнула на магнитолу и выключила ее.

А в следующее мгновение – и вовсе не как в замедленной съемке, как показывают в фильмах, а практически мгновенно – от грузовика, ехавшего впереди, отскочила какая-то щепка и приземлилась на моей полосе. Кусок дерева попал «мазде» под колесо, и я почти сразу почувствовала, что без последствий это не обошлось, – до слуха донеслось мерзкое «хлоп-хлоп-хлоп». Я выругалась. Как чертов кусок дерева может вывести из строя почти двухтонный кусок металла? Запаска у меня в багажнике была, но на этом мои знания о том, как поменять колесо, благополучно заканчивались.

Съехав на обочину, я осмотрела окрестности, надеясь, что поблизости окажется какая-нибудь мастерская. Должно быть, на небесах мне все-таки улыбались, потому что метрах в ста впереди виднелась вывеска «Первая автомастерская», и под ней – серо-синее здание с тремя открытыми боксами.

– Спасибо, – выдохнула я небесам – кто бы там меня ни слушал, ему будет приятно. Тронула машину вперед, морщась от хлопанья пробитой шины.

Из одного из боксов вышел мужчина лет двадцати пяти, одетый в футболку. Махнул рукой, указывая на ближайший отсек, слава богу, пустой.

Поставив «мазду» в бокс, я выбралась оценить масштаб катастрофы.

– Дай-ка угадаю. – Механик вытер руки тряпкой, но не похоже, чтобы они стали много чище. Присел на корточки, осмотрел покрышку и покачал головой. – Колесо боролось, но проиграло.

– Так всегда бывает, когда острая фигня кидается на беззащитный мягкий предмет, – отозвалась я, тоже присев на корточки и разглядывая шину.

– Да ты философ. – Он хлопнул по сдутому колесу и поднялся. – Исправим все, что сможем, дорогая.

– Спасибо, – поблагодарила я, вставая. – Спешить мне некуда, но сколько примерно, как думаете, это займет?

Я ехала в студию, собираясь всю субботу пропахать у станка, а потом планировала участвовать в сборе денег на благотворительном концерте – танцевальной команде нужны были новые костюмы, – но, похоже, моим планам суждено измениться.

– Оглянуться не успеешь, детка, – ответил механик, направляясь в сторону офисной зоны. – Дам тебе лучшего из моих парней.

Отчего-то по рукам у меня побежали мурашки, а мир вокруг стал теплым и ярким.

– Эй, Джуд, – окликнул хозяин автомастерской, – вытаскивай свою задницу и иди помоги милой малышке.

Я видела его через окно офиса – он сидел спиной ко мне, разговаривая с кем-то по телефону. Повесив трубку, Джуд обернулся и… Ни разу в жизни я не видела, чтобы улыбка так быстро пропадала с лица. Мировой рекорд. И все благодаря мне.

Он вошел в бокс, обогнул машину.

– В чем проблема, Деймон? – Джуд разглядывал «мазду». На меня он даже краем глаза не посмотрел.

– У девушки вышла неприятная стычка с деревяшкой, – рявкнул Деймон, по пояс исчезнув под капотом грузовика в соседнем боксе. – Сделай все, что потребуется. За счет заведения.

– Это вовсе ни к чему, – возразила я.

Вынырнув из-под капота, Деймон пристально поглядел на меня:

– Очень даже к чему.

Я могла бы с ним поспорить. Но Джуд, так и не поздоровавшись, сердито сопел мне в затылок, и я знала, что силы мне понадобятся совсем в другом месте.

– Привет, Джуд, – сказала я.

Джуд, повернувшись ко мне спиной, разглядывал шину. Потом встал, протопал мимо – губы плотно сжаты, глаза смотрят строго вперед. Открыл багажник, достал запаску.

– Нравится играть в молчанку? – окликнула я. – Да и ради бога, ты этим только доказываешь, что совершенно презираешь меня. – Пожалуй, с «презираешь» я погорячилась, но ведь Джуд действительно меня игнорирует. – Но, может, ты все-таки снизойдешь до меня и скажешь «привет»?

Чуть замешкавшись в дальнем углу бокса, он взял инструменты.

– Привет, – сказал совершенно бесстрастным голосом. – А теперь не путайся под ногами, черт тебя побери, чтобы я спокойно поменял колесо. И поедешь куда тебе надо.

Ух ты. Все хуже, чем я думала. Джуд не презирает меня – он меня ненавидит. Но я-то не ненавидела его и не пыталась это скрывать. Я прислонилась спиной к стене.

– Слышала, тебе сулят полную стипендию в любом универе, куда сам пожелаешь пойти, да? – «Мазда» поползла вверх, и мне приходилось кричать, чтобы заглушить гул подъемника.

Не сводя взгляда с машины, Джуд пожал плечами. Подъемник вздрогнул, остановившись, и Джуд подошел к спущенному колесу. Быстро глянул на меня и так же быстро отвернулся.

– Слухи. Если я и попаду в футбольный универ, то лишь на скамейку запасных. Или буду вечно калечиться, играя с парнями на полцентнера тяжелее меня.

Я не смогла удержать улыбку, она сама собой появилась на лице. Джуд снова со мной разговаривает!

– Это предложение целиком предназначалось мне? – уточнила я, постучав себя по уху.

Затрещал гайковерт – Джуд принялся откручивать гайки.

– Вообще-то, их было три.

– И чем же я заслужила целых три предложения?

– Разговаривала с моей хорошей стороной, – отозвался он, снова поглядев на меня, и еле заметно улыбнулся.

В жизни бы не подумала, что буду благодарна спустившей шине.

– Даже не представляла, что у тебя есть хорошая сторона.

Джуд выкрутил последнюю гайку.

– Глубоко зарыта. Иногда пытается пробиться что-то такое.

Сняв с оси то, что осталось от колеса, он отбросил ошметки в сторону. Вот черт, он все-таки самый отпадный парень, кого я видела.

– Как у тебя дела?

– Какой многозначный вопрос. – Джуд изломил бровь. – А как дела у придурка по имени Сойер Даймонд? – Слишком спокойно, чтобы поверить в бесстрастность.

– Ты ответил вопросом на вопрос.

Подкатывая запаску к машине, он снова глянул на меня. На этот раз – чуть дольше, буквально на секунду.

– Я только что отменил твой вопрос своим. Все равно ты не захочешь на него отвечать, так же как и я не хочу отвечать на твой, – пояснил он. – Мы квиты, все по-честному.

У этого парня самые дурацкие на свете понятия о честности. И, словно подтверждая, что могу быть еще большей идиоткой, я подняла тему, которую поднимать не стоило ни при каких обстоятельствах. Знала же, что с Джудом не прокатит.

– Джуд, – начала, разглядывая собственные ногти, – прости меня за все, что я сказала и сделала.

Он напрягся, сажая запаску на ось, а после моей фразы, казалось, и вовсе заледенел.

– Может, выразишься потуманнее?

Я не стану защищаться. Я не стану защищаться.

– Это просьба или подначка? – Да, я стала защищаться.

– Если думаешь продолжать в том же духе, – начал Джуд, затягивая гайку на колесе так, словно она воплощала собой вселенское зло, – тогда и то и другое.

Проглоти гордость. Попроси прощения. Если я хочу выбраться из разговора с честью, лучше мне послушаться внутреннего голоса.

– Прости, что тогда ночью следила за тобой. И Холли. – Я сглотнула – что-то в этом имени все еще казалось неправильным. – И прости, что наорала на тебя утром.

Он стиснул челюсти.

– На это мне давно плевать.

– Плевать? – Я скрестила руки на груди. – Тогда почему ты все еще злишься на меня так, что у тебя веко сейчас оторвется? – Да, будучи склонной к приступам ярости, я с десяти шагов замечала чужие тики.

Джуд выдохнул, уперся лбом в шину.

– Блин, да катись оно все к черту, – пробормотал, врезав баллонным ключом по стойке подъемника. – Потому что, – он поднял на меня глаза, – потому что ты поставила его слова выше моих.

У меня пропал дар речи. Сколько я ни ворочалась в ночи без сна, сколько ни анализировала, такой вариант мне в голову не приходил.

– Но я ведь не ошиблась? – медленно произнесла я. – Потому что Сойер в самом деле оказался прав.

– И в чем он оказался прав? – спросил Джуд таким тоном, что сразу стало ясно: он едва контролирует себя.

– В том, что касалось вас с Холли.

Господи, терпеть не могу это имя! Все, хватит с меня. Буду называть ее просто «она», как бродягу без роду без племени.

– Значит, нас с Холли? – Он прикрутил еще одну гайку. – И тебе даже в голову не пришло сначала спросить меня! Нет, ты сразу кинулась выслеживать. Или ты передумала мне доверять? Или доверяла Сойеру больше, чем мне? Ты поверила в эту хрень и ни слова мне не сказала! Ну конечно же, парень, который врет, изменяет и далее по списку, уж точно не подходит такой, как ты, Люс!

– Джуд. – Я расстроено вздохнула, потом еще раз и еще, чтобы успокоиться. Либо он меня не понимает, либо я его. Но один из нас явно не соображает, что происходит, и мы разговариваем на разных языках. – Выходит, у меня вообще не было причин тебе доверять.

– И ты это поняла, потому что что? – Он закрутил последнюю гайку.

Я еще не готова была прощаться. Лучше спорить, но быть рядом, чем оказаться в полном игноре.

– Потому что я видела тебя, Джуд, – произнесла я, сама удивляясь тому, как сильно хочу, чтобы он наконец понял. – Я видела тебя с Холли и… – я запнулась, – …с ребенком. Я всё это видела.

– Ты видела меня с Холли и с ребенком, – повторил он, кивая на каждое слово. – И поэтому больше не смогла мне доверять?

Ну неужели он все еще не понимает? Ведь все очевидно! Или измена за спиной своей девушки уже стала морально признанной практикой? Или я что-то пропустила? Что-то настолько очевидное, что смотрю и не вижу?

– Ну вот и все. Мы снова в тупике. Мы не доверяем друг другу. – Нажав на кнопку, Джуд опустил «мазду» на пол и подобрал испорченное колесо.

Уехать, не выяснив, какого черта между нами происходит?

– Вижу, что ты все еще злишься на меня, я тоже на тебя злюсь. – Я пошла следом за ним вокруг машины. – Но тебе не кажется, что мы смогли бы с этим справиться и снова стать друзьями?

Он коротко рассмеялся, укладывая спущенную шину в багажник.

– Я скучаю по тебе, Джуд. Я скучаю по другу, который всегда был на моей стороне и не пытался швырнуть мне нож в спину, едва я отвернусь.

Джуд на секунду замер.

– Извини, Люси. Мы с тобой не можем быть друзьями. – Он прошел к водительской двери и открыл ее.

– С каких пор ты зовешь меня Люси? – спросила я, чувствуя, как сердце разрывается на крошечные кусочки.

– С тех пор, как мы перестали быть друзьями. – Джуд дернул головой, приглашая меня сесть в машину.

Ну нет, меня туда тягачом не затащишь, пока я все не выясню!

– Ты не можешь выбирать за нас обоих. – Я сверлила его взглядом. – Не хочешь быть моим другом – прекрасно, очень мило с твоей стороны. Но ты не вправе указывать мне, могу я быть твоим другом или нет. Смирись с этим и иди на хрен!

Привет, ярость, давно не виделись, как здорово, что ты снова поднимаешь свою кошмарную голову.

Его лицо ничуть не смягчилось, хотя обычно, стоило мне слегка вспылить, все было иначе.

– Люди вроде нас с тобой, Люс, не могут быть друзьями. И ты это знаешь.

– Что я знаю? – Понятия не имела, что Джуд имеет в виду.

Молчание. Я не выдержала, подошла к нему.

– Ну давай же, говори! Что я знаю?

Он сжал губы, пытаясь отстраниться, но я заступила ему дорогу.

– Ну же, Райдер! Что, черт тебя побери, я знаю?

Глаза Джуда вспыхнули.

– Нельзя дружить с тем, с кем тебе предназначено провести всю жизнь. – Он помрачнел. – Так что живи дальше своей жизнью и оставь мою, к дьяволу, в покое.

Оттерев меня плечом, Джуд вышел из мастерской и исчез.

Если, испортив все, что только можно было испортить, я о чем-то и жалела, так это о том, что не побежала за ним.