Каждый день из тех, что оставались до конца учебы, я жалела, что дала Джуду уйти. Надо было броситься следом, поймать и заставить все объяснить – подробно, короткими предложениями, чтобы я смогла понять.

Но шли месяцы, и я жалела о нашей прежней игре в молчанку, потому что теперь Джуд не просто не замечал меня. Он демонстративно меня игнорировал. Шикарный прогресс.

Мне исполнилось восемнадцать, и на следующей неделе у меня выпускной. А осенью я стану первокурсницей в колледже «Мэримаунт Манхэттен». Мне следовало смотреть в прошлое с ностальгией, а в будущее – с надеждой. Но я ощущала себя кораблем, потерявшимся в ночи. Я разучилась различать правильное и неправильное, разучилась верить в мир, где существовали доверие и любовь.

– Предлагаю сегодня временно послать к чертям все наше благоразумие! – крикнула Тейлор, легко перекрывая своим воплем динамики, изрыгавшие дурацкую песню про лето, друзей и вечеринки. – Сегодня мы просто убиваем время и наслаждаемся моментом!

О да, и эти мудрые слова я слышу от девушки, которая в последнее время говорит исключительно о своем светлом будущем.

– Ты имеешь в виду нажраться в хлам и обжиматься с первой же вонючей задницей, которая подвернется под руку?

Тейлор застонала:

– А я-то себя считала циником.

Убавив громкость, я критически оглядела платье, в которое меня засунула Тейлор. Подтянула лиф повыше, а юбку опустила пониже. Ну вот, теперь прикрыта половина сисек и большая часть задницы.

– Ну извини. Это самой собой получается, когда ты одеваешь меня как уличную проститутку.

– Да ради всего святого, Люси, у тебя жемчужные сережки, – возразила Тейлор. – Насколько мне известно, уличные проститутки такого не носят.

– Замечательно. Значит… – Я в третий раз оглядела себя в зеркале. Интересно, по мнению Тейлор, туши на моих ресницах по-прежнему недостаточно? Того и гляди переломятся. – …Значит, буду уличной проституткой в церкви.

Тейлор засмеялась, разглядывая меня, – мы как раз остановились на красном светофоре.

– Значит, дело дошло до драгоценностей? Однако кто-то слишком о себе возомнил, раз дарит на выпускной жемчужные сережки.

– Твоя порочность не перестает меня удивлять. – Я показала Тейлор язык. – Сережки на выпускной мне родители подарили, а не Сойер.

И слава богу, что у нас не дошло до ювелирки, – по моим прикидкам, до побрякушек оставалось еще три уровня обязательств.

Загорелся зеленый, и маленький «фольксваген» Тейлор аккуратно двинулся вперед.

– И в этом виновата только ты сама. Парни дарят девушкам драгоценности в благодарность за секс. Это проза жизни.

– О господи, Тейлор, – вздохнула я, опуская окно. Где мне на самом деле сейчас хотелось быть – так это в студии, а меня запихали в маленькую машинку на пару с первой школьной стервой и склочницей и везут на вечеринку в честь выпускного, где без ограничений все – и алкоголь, и мораль. А вишенка на торте – платье, на фоне которого полная оторва показалась бы тихой скромницей.

– Поскольку я не вижу на тебе бриллиантовых кулонов и золотых браслетов, то делаю вывод, что ты все еще дразнишь и обламываешь беднягу Сойера.

Как всегда, попала в точку. И это было бы смешно, когда бы не было так грустно.

– Не твое дело.

– Значит, нет, – подытожила она, сворачивая на грунтовку.

– Значит, черт побери, нет, – поправила я, раз уж Тейлор решила делиться своими умозаключениями, не заботясь, подтвержу я их или нет.

– А почему? – спросила она, словно нарочно направляя колесо машины в выбоину. – Вы вместе ходили на танцы Сейди Хокинс, а официально встречаетесь с зимнего бала. Решили не торопиться или придумали еще какую-нибудь хрень в том же роде?

– Мне торопиться незачем, – сказала я, когда в поле зрения появился знакомый особняк.

Родители Сойера умотали на какой-то автомобильный аукцион, и он решил замутить самую эпическую вечеринку, которая войдет в анналы Сауспойнта. Его слова, не мои. Отсюда, с дороги, казалось, что вокруг дома Даймондов кишат пьяные вдрызг муравьи.

– А Сойеру? – с тщательно скрытым интересом спросила Тейлор.

– Сойер – парень. Разве кто из них медлит, когда речь заходит об этой теме?

Да, риторические вопросы – моя слабость.

– Никто, – откликнулась Тейлор. Найдя на газоне свободное место, она выключила зажигание и еще раз провела по губам блеском. Можно подумать, без дополнительного слоя сверкающей липкой фигни она выглядит недостаточно ярко.

– Тейлор, – я схватила ее за руку, – что-то я совсем не в настроении. Давай просто зайдем и выйдем. Все равно там нет никого, кроме озабоченных фетишистов, которые только и ищут, с кем бы переспать.

Вздернув бровь, она губами послала мне воздушный поцелуй:

– Именно это мне и нужно.

– Тогда, может, пора обсудить взаимоотношение между девушками с низкой самооценкой и парнями, которые используют это в своих целях, а? – предложила я, выбираясь из машины и одергивая платье. Но чем ниже я его тянула, тем сильнее вырисовывалась грудь.

– Куда ты клонишь, Дебби Даунер? – поинтересовалась Тейлор, беря меня под локоть.

– Не вноси свой вклад в отрицательную статистику. – Я преувеличенно широко улыбнулась.

Тейлор потянула меня к дому, стены которого, кажется, тряслись от музыки.

– А давай-ка лучше обсудим последствия для девушек, не дающих своим прекрасным богатым парням, которые осенью уезжают в колледж в Южную Калифорнию.

– О, это должно быть весело, – пробормотала я.

– Они заканчивают свои дни высохшими, желчными, старыми ведьмами со стадом кошек и паутиной между ног.

Я запрокинула голову и застонала.

– Добавить чудовищную испорченность – и получим Тейлор Донован во всей красе.

Мы еще не добрались до лужайки перед домом, а нас уже преследовал непрекращающийся кошачий концерт: свист, вопли, похабные жесты.

– Один час, – выдавила я, едва не лопаясь от собственной щедрости, – и сваливаем.

– Три часа, – возразила Тейлор, одаривая какого-то парня на лестнице такой улыбкой, что меня бросило в краску. – И не забывай, сегодня ты моя Дебби Даунер, так что не пропусти свой выход.

Побыть немного нянькой и дуэньей в одном лице я бы и не возражала – просто чтобы быть спокойной, что подруга переживет эту ночь в целости и сохранности, – но лучше бы переложить эту роль на кого-то другого. Потому что три часа на тусовке без возможности потусить могли окончиться кровопролитием. Моим.

– О, девочки, вы как раз вовремя! – рявкнул Моррисон, перекрикивая музыку. Его глаза практически ощупали нас обеих, словно нахальные руки.

– Да, теперь можно официально начинать, – милостиво согласилась Тейлор.

Она явно ощущала себя королевой бала. Видимо, это в порядке вещей, коли заявляешься на вечеринку, одетая в крошечный кусочек ткани и несколько слоев штукатурки, а вокруг толпа пьяных парней.

– Что вам налить, дамы? – спросил Моррисон, махнув рукой в сторону бара, роль которого временно исполнял любимый итальянский буфет мамы Сойера. Она бы кого-нибудь прибила, если б увидела, что на нем сейчас навалено.

– Мне «Отвертку»! – крикнула Тейлор.

Моррисон одобрительно хмыкнул:

– Думаю, я смогу выполнить твою просьбу.

А мне нужно выдержать еще… два часа и пятьдесят девять минут этого гедонизма. Надеюсь, на пляже пусто и мне удастся свалить туда незамеченной.

– Люси? – позвал Моррисон.

Мне хватало ума понимать, что не стоит брать напитки от парней вроде Люка Моррисона.

– Я пока пас, – отказалась я, отсалютовав ему большим пальцем. Склонилась к Тейлор: – Будь умницей и позвони мне, если кто-то попытается что-нибудь сделать с тобой. Я пойду подышу.

– Пусть поскорее попытается, – ответила она, улыбаясь так ослепительно, что Моррисон с бокалом в руке невольно ускорил шаг.

– Статистика, – напомнила я и развернулась ко входной двери. – Не порти ее.

– Себя не порти, ведьма в паутине! – крикнула Тейлор мне вслед.

Пробившись на кухню через толпу учеников, я отодвинула в сторону целующуюся парочку – они мешали открыть холодильник. За банками пива обнаружилась одинокая газировка. Отлично, тебя-то мне и надо!

– Классное платье, Люси! – крикнул кто-то с другого конца кухни. Я даже не удосужилась посмотреть, кто это.

– Тебя Сойер ищет. Что-то подсказывает, он будет счастлив, когда найдет!

В общем, быстро улизнуть на пляж не удалось. Зато, когда я наконец спустилась к воде, мои надежды оправдались: здесь было тихо и почти пусто, если не считать парочки, оккупировавшей шезлонг миссис Даймонд. Вечер был теплым, а вода в озере – такой спокойной, что, кажется, можно было пройти по ней, как по стеклу.

Я скинула лодочки, которыми меня снабдила Тейлор, и подошла к концу причала. Что ж, устроим собственную маленькую вечеринку прямо здесь. Только я и мистер Спрайт.

Открыв банку, я сделала глоток. Да что же все-таки со мной не так? Когда из девушки, которая любила быть душой компании, я успела превратиться в ту, что ищет тихий уголок и дуется там на всех? Как и большинство вопросов, не дававших мне покоя последнее время, все всегда сводилось к одному и тому же ответу. К одному и тому же имени.

– Это больше не моя сцена.

Я подпрыгнула на месте, так что газировка выплеснулась на Тейлорово безобразие. Наверное, это будет последний раз, когда она одалживает мне что-то из своего гардероба, чему я буду безмерно счастлива.

– Да, и не моя, – откликнулась я, стирая капельки с блестящей ткани цвета шампанского. – Совершенно точно не моя.

– А о тебе ничего нельзя сказать совершенно точно, Люси Ларсон.

Эти слова, а особенно этот голос, так привлекли мое внимание, что я даже забыла про пролитый спрайт. На Холли были темные облегающие джинсы и белая футболка. Я понятия не имела, что делать: предложить ли ей сесть рядом или нырнуть в озеро и уплыть на тот берег. Я не знала, что ей известно и известно ли вообще хоть что-то о нас с Джудом, но была уверена, что категорически не хочу сейчас поднимать тему наших с ним взаимоотношений. В конце концов я решила быть вежливой.

– Привет, Холли. Иди, садись сюда.

Она явно искала меня здесь. Наша встреча не была случайной. Холли собиралась что-то мне сказать. Ну а я… я хотела сбросить уже этот камень с души. Она села, отложила в сторону красный пластиковый стаканчик. Закатала джинсы.

– Боялась, что трудно будет застать тебя в одиночестве. – Холли погрузила ступни в воду. – Слышала, ты в этом году стала королевой Сауспойнта.

Мне не хотелось думать о том, от кого она это слышала.

– Если под королевой ты имеешь в виду ту, о ком ходило больше слухов и сплетен, чем о целом клубе стриптизерш, то да, кажется, я действительно удостоилась этого титула.

Прозвучало так, словно я защищаюсь, но, с другой стороны, я общаюсь с девушкой, у которой есть ребенок от моего бывшего парня.

Холли кивнула, не сводя глаз с озера.

– Прости, что не успела лично передать тебе эту корону. Мое царствование закончилось в прошлом году. Когда я бросила школу.

Я не знала, что сказать. Я еще не готова была сочувствовать ей, хотя и понимала, что должна бы, но с эмпатией у меня вообще всегда было не очень.

– Джуд здесь? – спросила я и мысленно отхлестала себя за вопрос. Если она еще не до конца поверила, что я законченная неудачница, этот вопрос расставил все точки над i.

– Вряд ли. – Она глотнула из стаканчика.

– Дома с ребенком сидит? – Вопрос был честным, но прозвучал совершенно стервозно.

– Нет. – Холли застыла, заморгала ярко-голубыми глазами. – Сегодня с ним мама осталась.

– Холли, прости меня, – повинилась я, отчаянно желая сию секунду провалиться сквозь землю и не вести этот дурацкий разговор. – На самом деле я вовсе не стерва…

– Само собой получается? – договорила она за меня, делано улыбнувшись.

– Сама виновата.

– Угу, – согласилась Холли и снова глотнула из стакана.

На какое-то время повисла тишина. Я не понимала, ждут ли от меня каких-то слов, или просто Холли трудно выговорить то, что она хотела сказать.

В общем, я ляпнула то, чего никто из нас не ожидал.

– Он хороший отец?

Кажется, она удивилась вопросу не меньше моего.

– Когда-нибудь будет. Наверняка.

Ясное до тошноты осознание хлестнуло меня плетью.

– Подожди. – Я повернулась к Холли. – Ты сказала «когда-нибудь»? А почему не «сейчас»?

Она прикусила губу, что-то обдумывая.

– Не знаю, сколько из этой истории я могу тебе рассказать, но…

– Расскажи все, – перебила я, придвинувшись ближе. – Больше мне не от кого узнать.

Холли посмотрела на меня сквозь ресницы:

– А не от кого узнать, потому что кое-кто делает выводы, не удосужившись сначала спросить.

Я помолчала, тяжело переводя дыхание. Мне нужно было успокоиться.

– Ну что, теперь ты готова задавать вопросы? – Она оперлась на руку, чуть откинулась назад. – Правильные вопросы?

Я кивнула.

– Тогда спрашивай.

Хочу ли я двинуться по этому пути? Действительно ли мне нужно сейчас подтверждение – или опровержение – своих предположений? Сейчас, когда все зашло так далеко? Но я нашла ответ на эти вопросы, когда мои мысли затмило одно бесконечно знакомое лицо и серебристо-серые глаза. И я спросила самое главное:

– Джуд – отец твоего ребенка?

– Нет.

О господи. Меня накрыло волной облегчения пополам со стыдом.

– У вас с Джудом есть сейчас какие-то отношения?

– Есть. – Холли кивнула, снова отпила из стакана. – С первого класса он был моим лучшим другом.

Мне снова захотелось отхлестать себя по щекам и одновременно вскочить и заорать от радости.

– В тот вечер, когда я выследила его у твоего дома, – я говорила медленно, пытаясь вспомнить все в точности, – он принес памперсы и детское питание, и ты сказала, что у тебя кое-что для него есть, и вы обнялись.

Та сцена заново вставала у меня перед глазами, но теперь я смотрела на нее совершенно иначе. Смотрела как человек, который не делает поспешных выводов, а сначала старается разобраться до конца.

– А я-то думала, что это у Джуда проблемы с доверием, – пробормотала она, покосившись на меня, словно хотела свернуть мне шею. – Я позвонила ему в тот день, потому что у меня не было денег, а у ребенка заканчивались еда и подгузники – того, что было, хватило бы на полдня максимум. Джуд с самого начала меня поддерживал, потому что настоящий отец маленького Джуда не желает иметь с ним ничего общего.

Я сглотнула, вспомнив все, что тогда себе напридумывала и что наговорила Джуду на следующее утро. Теперь понятно, почему он все это время меня игнорит.

– Обнимались мы, потому что много лет были лучшими друзьями. – Холли загибала пальцы, видимо, чтобы ничего не пропустить из моего вопроса, и это было похоже на веселую детскую игру. – То, что у меня для него было, – это детская кроватка, которую я нашла на распродаже и которую нужно было починить. И да, он переночевал у меня, – она выразительно изогнула бровь, – на диване. Это я уточняю на тот случай, если твой мозг не переключился из режима «сразу делаем выводы».

Я обдумала все, что услышала от Холли.

– Но тогда почему он ничего не сказал? – прошептала я. – Почему не стал все отрицать, когда я утром на него наехала?

Она поводила ступнями по зеркально гладкой поверхности воды.

– Потому что я попросила его никому не рассказывать о маленьком Джуде. Джуд знает, кто отец моего ребенка, и этот говнюк, его папаша, тоже знает о своем сыне, но мне не хотелось, чтобы все узнали реальную причину, почему я бросила школу. Сплетникам в Сауспойнте только дай поживиться – с потрохами тебя съедят и даже не заметят. – Она улыбнулась. – Но всю правду о том, почему он ничего тебе не сказал в то утро, знает только сам Джуд. Подозреваю, все дело в том, что ты бы ему в любом случае не поверила.

Все, о чем я могла сейчас думать, – это его взгляд в то утро, когда мы поссорились, когда я сказала, что верю Сойеру, а не ему. Я причинила ему боль, я его предала.

– Я самый кошмарный человек на земле, – сказала я скорее себе, чем кому-то еще.

– Я тоже так подумала в тот день, когда Джуд пришел ко мне и рассказал, что случилось. У него был такой вид, словно ты по живому вырвала у него сердце из груди, – откликнулась Холли.

– Теперь я понимаю. Понимаю, почему он меня ненавидит.

Что ж, я действительно заслужила и ненависть, и презрение. Я столько пережила, когда весь Сауспойнт судачил обо мне, тоже сразу сделав выводы, вместо того чтобы разобраться, и точно так же сама поступила с Джудом! Для того, кого любила, я стала такой, какую сама же ненавидела.

Холли усмехнулась, мрачно и глухо.

– Ну и бестолковая же ты сучка, Люси. – Она вылила все, что оставалось в стакане, в воду. – Джуд тебя не ненавидит. Несмотря на все, что он уже знает и что говорила ему я, он все еще любит тебя.

У меня нашлось только одно объяснение этим словам: я только что оказалась в параллельной вселенной.

– Все еще любит меня? – шепотом переспросила я.

Холли кивнула:

– Любит и, думаю, всегда будет любить.

Нужно было бежать искать Джуда. Извиниться, попросить прощения, ведь как ни закапывала я свои чувства в могилу, я тоже его любила.

– Спасибо, Холли. – Я посмотрела ей прямо в глаза.

– Не стоит благодарностей. Я это не для тебя сделала, а для него, так что не думай, что чем-то мне обязана.

Она не собиралась жалеть мои чувства, но я была благодарна ей – девушке, которую считала любовницей Джуда, девушке, которая оказалась лучшим его другом, девушке, которая рассказала, как все было на самом деле.

– Холли, – я отложила пустую банку в сторону, – а кто отец маленького Джуда?

Она резко вздохнула. Строго говоря, это было не мое дело, и я всерьез ждала, что меня отправят по известному адресу, когда над причалом разнесся знакомый голос и ее лицо исказила гримаса отвращения.

– И кто это тут у нас? А-а, две самые прекрасные дамы, которые когда-либо попирали своими ножками коридоры Сауспойнт-Хай.

Сойер. Услышав его, я застонала, а Холли замерла и примолкла. Доски пирса скрипели под ногами Даймонда, одетого в отглаженные брюки цвета хаки и футболку поло с модным логотипом.

– Привет, красавица. – Он наклонился, целуя меня. От него несло алкоголем и клюквенным соком. – И мисс Холли. – Сойер смерил девушку презрительным взглядом. – Как приятно находиться в вашей компании. Как там маленький ублю… – Он прихлопнул рот ладонью, но глаза все равно сияли удовольствием. – …То есть я хотел сказать ребенок?

Она медленно поднялась, не сводя с Сойера сверкающего от ярости взгляда.

– Пока это в моих силах, ты никогда об этом не узнаешь. – Оттолкнув его, Холли сбежала с пирса и растворилась в толпе.

– Полагаю, тебе стоит тщательнее выбирать, с кем общаться, Люси, – назидательно произнес Сойер. – Девушки с такой репутацией, как у нее, не помогают девушкам с такой репутацией, как у тебя.

– Сойер, мы через неделю школу заканчиваем. Ты всерьез думаешь, что мне еще не пофиг на собственную репутацию? – Я резко поднялась на ноги – уж очень мне не понравилось, как он наклонился ко мне с поцелуем. – И та гадость, что ты сказал Холли… Как ты посмел назвать ее ребенка ублюдком?

Отсалютовав мне стаканом, он заявил:

– Так яблочко от яблони недалеко падает.

Пустой стакан Сойер зашвырнул в озеро.

– Мило. – Я скрестила руки на груди. – Ты что, не в себе сегодня?

– Просто я адски завелся, Люси. – Он схватил меня, прижал к себе, его ладони нагло щупали меня за задницу. – Мне нужна разрядка. – Перекинув мой локон через плечо, он пробежал губами по моей ключице. – А судя по тому, как ты сегодня одета, что-то мне подсказывает, ты наконец-то готова мне с этим помочь.

– Да какого хрена, Сойер, – выругалась я, отталкивая его – сильнее, чем планировалось, но точно не так сильно, как он заслуживал. Не знаю, алкоголь виноват или во мне проснулась нечеловеческая сила, но Сойер споткнулся и рухнул спиной в воду.

– Твою мать, Люси! – заорал он, выныривая на поверхность.

– Приятно тебе поплавать.

– Люси! Вернись немедленно! – вопил Сойер, хлопая руками по воде, как безумная мельница.

– Всего хорошего, засранец, – сказала я себе под нос, подхватила туфли Тейлор и направилась к особняку.

Народу заметно прибыло, и в доме было не протолкнуться. Я всерьез собиралась стащить Тейлор с коленей Моррисона, чтобы отвезти ее домой, а потом перевернуть весь город, но найти Джуда, и в этот момент меня озарила соблазнительная мысль.

Изгибаясь, выкручиваясь и работая локтями, я кое-как пробралась через толпу гостей и взбежала по лестнице на второй этаж. Комната Сойера была в самом конце коридора. Сейчас она оставалась едва ли не единственным пустым помещением во всем доме – Сойер давно уже вставил в дверь замок от любопытных родителей и не в меру озабоченных приятелей, решивших покувыркаться на его кровати, когда он устраивал такие вот тусовки.

Но я была его девушкой, и мне доверили второй ключ – точнее, раскрыли секрет, где он лежит, видимо, в надежде, что однажды я тут запрусь и преподнесу себя в качестве подарка на день рождения. Какая же я все-таки молодчина, что упрямо говорила этому красавчику «нет».

Опустившись на колени, я пошарила под скамьей и достала ключ. Вскочила, вставила его в замок и открыла дверь.

– А я уж думал, что не дождусь, – пробормотал увязавшийся за мной футболист – кажется, кто-то из защитников.

– Мечтай дальше. – Я скользнула за дверь. – До такой степени я никогда в жизни не упьюсь.

Пинком захлопнув дверь, я заперла ее и бросилась в ванную Сойера. Здесь, у него в комнате, под впечатлением от того, как здорово отшила его жалкую задницу, я пыталась и не могла вспомнить, что такого в нем нашла. Должно же быть хоть что-то, раз уж я почти полгода провела вместе с этим парнем. Ничего. Я испытала облегчение – от того, что наконец все кончено, – и сожаление, что не сделала этого раньше.

Сдернув с металлического кольца полотенце, я выдвинула ящик тумбы под раковиной. Рыться в куче средств мужской гигиены не пришлось – нужная вещь лежала на самом верху.

Выбежав из ванной, я подошла к письменному столу, взяла ручку и нацарапала на клейком листочке прощальные слова, лыбясь от уха до уха. Скрутила полотенце валиком, водрузила его в центр кровати, поставила рядом почти пустой флакончик смазки и прикрепила к нему записку. Отступила на шаг, любуясь делом рук своих.

Ох, вот Сойер взбесится, когда протрезвеет настолько, чтобы прочитать и понять написанное! Хотела бы я видеть его лицо в этот момент.

Уже собираясь уходить – навсегда, как я надеялась, – я услышала, как открылась и сразу же закрылась дверь. Сойер, мокрый как мышь, стоял и ухмылялся, глядя на меня, как кот, в чью западню наконец-то попалась добыча.

– Скучала по мне? – спросил он, запирая дверь на ключ.

Я никогда не видела его таким. Вообще-то, если забыть, что Сойер – озабоченный ублюдок, он никогда не делал ничего, что могло бы меня испугать или выбить из равновесия. Сейчас он излучал угрозу. Сойер Даймонд был пьян, и он был опасен.

– Что это у нас тут? – спросил он, подходя к кровати. – Подарок?

Я не ответила – все мои инстинкты вопили, орали, требовали, чтобы я улепетывала из комнаты. Потихоньку, по шажочку, боком я стала продвигаться к двери.

Сойер отлепил записку от флакона и сощурился.

– «Разряди себя сам и получи удовольствие», – прочитал он, и ухмылка медленно искривила его рот. Бросив листочек обратно на кровать, он дернул головой в мою сторону, и я замерла. – О да, детка, я так и сделаю.

Его лицо было куда страшнее, чем слова, и я мгновенно передумала двигаться медленно и рванулась к двери. Недостаточно быстро.

– Куда собралась? – Сойер схватил меня сзади в охапку. Для пьяного он что-то слишком сильный. Наверное, протрезвел во время купания в озере. – Ты же только что пришла.

– Отпусти меня, Сойер. – Я подпустила в голос угрозу, отчаянно пытаясь высвободить руки, плотно прижатые к бокам.

– А то что? – издевательски отозвался он, подтаскивая меня обратно к кровати. – Пойдешь плакаться своей мамашке, которой на все плевать? Или, может, отцу, который ничего не заметит, даже если весь ваш дом сгорит на фиг? Или друзьям – которые были моими друзьями задолго до того, как стали твоими? – Он бросил меня на матрас, навис сверху. – Будь хорошей маленькой сучкой и веди себя прилично. А не то заставлю.

Сойер перевел многозначительный взгляд на тумбочку, где, я знала, у него хранится пистолет. Очевидно, пистолет был нужен не только на случай непрошеных гостей – любителей поживиться чужими вещичками. Например, им можно угрожать девушке, чтобы она сделала все, что он захочет.

– Господи, Сойер. Кто ты такой, черт тебя побери? – Я схватила флакончик, так и валявшийся на матрасе, и запустила им в Сойера. – Неужто ты правда всех одурачил?

– Не совсем. – Он отлип от меня, стащил через голову мокрую рубашку и закинул ее в угол. – Холли с Джудом все знают обо мне, но ты посмотри, куда их привели эти знания. И на твоем месте, детка, я бы не стал шляться по улицам, рыдать и рассказывать всем, какое я на самом деле чудовище. – Сойер ухмыльнулся, его глаза расширились от возбуждения. – Потому что, сладкая моя, поверят мне, а не тебе.

Я приподнялась и отползла на край кровати, прикидывая свои шансы на спасение. Учитывая, что Сойер был между мной и дверью, они близились к нулю.

– Блестящий план – изнасиловать девушку, с которой полгода мило встречался, когда в доме две сотни гостей. – Я попыталась воззвать к здравому смыслу.

– Нет, мой блестящий план – по взаимному согласию заняться сексом со своей девушкой, которая осенью уезжает и хочет провести со мной последний романтический вечер, прежде чем наши пути разойдутся. – Он вытянул ремень из брюк и кинул его к рубашке.

Твою ж мать. Этот ублюдок все продумал. И я понимала, что, даже дойди дело до суда, встанут на его сторону, не на мою. Бежать!

Перекатившись через кровать, я кинулась к двери и успела сделать три шага, прежде чем на шею мне накинули бельевую веревку и дернули. Я упала, заходясь кашлем.

– Не советую повторять. – Сойер возвышался надо мной, и капли воды, стекавшие с его волос, падали мне на лицо.

Отвернувшись, я пыталась отдышаться.

– Однажды, Сойер Даймонд, – я выдавливала слова между короткими глотками воздуха, – кто-нибудь встанет над тобой точно так же, как ты сейчас стоишь надо мной, и отымеет по полной программе. А я буду наблюдать за этим в первых рядах, можешь мне поверить.

Он упал на меня, придавив всем весом. Коленями развел мои ноги в стороны и провел языком вверх по шее, к уху.

– Завтра – может быть, – выдохнул Сойер мне в ухо, – но не сегодня. Сегодня тебя некому спасать, детка.

Я сопротивлялась, насколько было сил.

– Нет, Сойер, – прошипела, глядя ему в лицо, – это тебя сегодня некому спасать, ублюдок.

Мое тело наконец-то вспомнило, зачем родители в тринадцать лет заставили меня ходить на курсы самообороны. Вцепившись зубами Сойеру в ухо, я извернулась и ногой врезала ему по яйцам – раз, другой и третий.

Он заорал, одной рукой хватаясь за прокушенное ухо, другой – за оскорбленное достоинство. Я скинула с себя Сойера и помчалась к двери, понимая, что должна успеть раньше, чем он доберется до тумбочки с пистолетом, иначе мне не помогут никакие курсы самообороны. И вдруг дверь, к которой я так отчаянно рвалась, распахнулась, выдрав часть косяка. Влетев в комнату, Джуд моментально все понял и пришел в дикую ярость.

Сжав кулаки, так что вены вздулись, он налетел на Сойера. Одним ударом опрокинул его на пол, сел верхом и принялся дубасить. Под железными кулаками лопалась кожа, пару раз раздался тихий хруст. Понять, кто рычит громче – один от ярости, другой от боли, – было невозможно. Когда стало ясно, что в планы Джуда не входит просто преподать Сойеру урок, что он собирается избить того до полусмерти, а то и убить, я почувствовала необходимость вмешаться.

– Хватит, Джуд. – Голос дрожал, так же как и ноги. Я положила руку Джуду на плечо. – Хватит.

Он не остановился, но удары стали слабее и не такими частыми.

– Лучше б тебе послушать ее. – Сойер сплюнул кровь, скопившуюся во рту, прямо на ковер. – Если не хочешь, чтобы тебя снова заперли. Кто тогда придет спасать бедняжку Люси, когда я зажму ее в какой-нибудь другой комнате, а, Джуд? – Похабно разулыбавшись, он подмигнул Джуду, словно бросая ему вызов и словно сам желая смерти.

Мышцы Джуда напряглись под моей ладонью, от вдохов и выдохов плечи поднимались и опускались аж на полфута.

– Я дал себе обещание: в следующий раз, если увижу, как ты делаешь это с другой девушкой, оторву тебе на хрен член и засуну в глотку. Но раз речь идет о Люс, – он напряженно оглянулся на меня и наклонился к Сойеру, так что его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от лица Даймонда, – я тебя просто убью.

И его угроза оказалась самым страшным, что я услышала и пережила в тот вечер. Потому что тон Джуда не оставлял сомнений: он сказал именно то, что собирался сделать. Я пересекла комнату и уселась, прислонившись спиной к тумбочке. Если бы Джуду понадобилось оружие, ее он проверил бы в первую очередь.

Джуд возвышался над Сойером, кипя от злости.

– Люс, – позвал он, не сводя глаз с Даймонда, – будь добра, уйди отсюда, чтобы я смог окончательно разобраться с этим сукиным сыном.

Я сглотнула – он разгадал мои маневры.

– Нет.

– Люс, это касается только нас с ним. – Джуда трясло от ярости. – Уходи.

Я и думать забыла, что несколько минут назад Сойер угрожал меня убить. Мне нужно было не дать Джуду убить Сойера. И да, я должна была сделать что сказано – уйти в коридор, оставить их вдвоем, – но я же из тех девушек, кто никогда не поступает как должно.

– Нет, – повторила я, на этот раз увереннее.

– Да чтоб тебя, Люс, – рявкнул Джуд, – он это заслужил!

Поднявшись на ноги, я сделала шаг к нему, потом еще и еще.

– Знаю. – Я добралась до Джуда и схватила его за руку. Дождалась, чтобы он на меня посмотрел, и с удовлетворением увидела неуверенность в его глазах. – Но ты этого не сделаешь.

– Однажды меня все равно упекут за решетку на пожизненное. Так пусть хоть повод будет весомый – а лучшего, чем убить этого ублюдка, я и представить не могу. И плевать, что со мной будет.

Я большим пальцем пробежалась по шраму на его лице.

– Тебе плевать. Мне – нет.

Он не сводил с меня взгляда – в глазах все еще бушевал ураган. Потом посмотрел на Сойера и снова закаменел всем телом.

– Я хочу убить его, Люс. Я должен его убить. – По спине Джуда пробежала дрожь. – И сделаю это, хрен вас всех возьми.

– Ладно. Я помогу тебе. Выходить отсюда без тебя и прятаться я не собиралась.

Сойер, распластавшийся на полу, снова сплюнул кровавую слюну и захихикал.

– Уголовник и шлюха взялись за руки и ушли в закат, – ядовито прокомментировал он. – И все захлопали счастливой концовке.

Джуд напрягся, но я еще сильнее надавила ему на плечи.

– Не трать жизнь на этого ублюдка. – Я старательно избегала смотреть на Сойера – не представляла, что сделаю, если я еще раз взгляну в это мерзкое лицо. Улыбнулась Джуду. – Может, лучше потратишь ее на меня?

Он перехватил мой взгляд. Наконец его лицо смягчилось.

– Такие условия меня устраивают.

Кивнув в сторону двери, я потянула его за руку.

Сойер снова рассмеялся:

– Ну хоть кто-то сегодня поимеет эту задницу.

Я застонала – у него что, отшибло чувство самосохранения? Джуд снова взъярился.

– Да ты просто не понимаешь, когда не стоит раскрывать пасть. Давай-ка я тебе растолкую.

В челюсть Сойеру опять полетел кулак.

– Люс. – Лицо Джуда было непроницаемо. – Подожди меня в коридоре. Я не собираюсь его убивать, – добавил он, предупреждая мои возражения.

– Джуд, – медленно произнесла я. Не хотелось оставлять его наедине с Сойером.

– Посмотри на меня, – потребовал он. – Я в норме. Я его не убью. – Взгляд его был очень красноречив. – Доверься мне.

Вот он, мой шанс доказать Джуду, что я ему доверяю, хоть раньше и отрицала это. Доверяю, потому что он заслужил, хотя мне по-прежнему казалось, что это не так. Но разве я могу сейчас сказать «нет» и надеяться, что мне когда-нибудь дадут второй шанс? С другой стороны, я не хотела ему доверять. Мне не нравилась перспектива оставить его с Сойером одного.

– Ладно, – согласилась я.

Господи, эту его улыбку я не видела уже так долго, что решила, будто она исчезла навсегда!

– Я сейчас вернусь, – сказал Джуд. – Можешь попросить Холли зайти сюда? Она ждет в коридоре и, думаю, захочет полюбоваться на все это.

Доверие. Доверие. Доверие.

– О'кей. Подожду за дверью, – согласилась я. – Только не заставляй меня ждать слишком долго.

И направилась к выходу, пытаясь привести в порядок платье и волосы. Получилось не очень.

Холли подпирала спиной стену коридора – явно Джуд попросил ее присмотреть, чтобы никто не помешал, пока он будет разбираться со скотиной Сойером.

Глаза девушки пробежались по мне, лицо помрачнело.

– Ты в порядке?

– Да. – Я подошла к ней. – Джуд просил тебя заглянуть.

Холли кивнула, отлепилась от стены. Обернулась ко мне, и ее руки нашли мои ладони.

– Ты точно в порядке?

Кажется, что, взявшись за руки, мы смогли обмениваться мыслями. Во всяком случае, на каком-то глубинном уровне все вдруг стало понятно: она поняла меня, я – ее. Мы были похожи на сестер – сестер по несчастью, если вспомнить, что Сойер нас обеих использовал. И пусть этим фактом вряд ли стоило гордиться, я была счастлива ощущать нашу с ней связь.

– Точно, – ответила я.

Пожав мою ладонь, Холли направилась к комнате Сойера.

– А ты та еще штучка, Люси Ларсон, – обернулась она через плечо. – Теперь я понимаю, что Джуд в тебе нашел.

Как бы мне ни хотелось прямо сейчас вернуться в комнату, я этого не сделала. Я не дам ему еще один повод во мне сомневаться. Только не сейчас.

На верхних ступеньках лестницы сидели несколько девчонок и неприязненно косились на меня, но, кроме них, на втором этаже никого не было. Либо вечеринка пошла на убыль, либо Холли обладала сакральным знанием, как избавляться от ненужных глаз и ушей.

Некоторое время я развлекалась, решая головоломку с платьем: как поправить его так, чтобы прикрыть чуть больше тела. Но в конце концов сдалась. Сколько ни подтягивай, сколько ни одергивай, чуда не случится и излишка ткани на мне не появится. И кажется, я должна Тейлор новое платье, потому что благодаря Сойеру спереди теперь красовался разрез – вернее, разрыв, – почти такой же, как и сзади. Вот только сзади-то он был изначально…

Прошла еще минута. Я уговаривала себя, что все в порядке, раз не слышно ни воплей, ни выстрелов, но все равно адски беспокоилась и кружила по коридору, как львица в клетке, сбрасывая лишнюю энергию.

На пятом витке Холли с Джудом вышли из комнаты Сойера. Выражение лица Джуда было совершенно непонятным, зато Холли сияла самодовольной ухмылкой.

– Все в порядке? – Я бросилась к ним навстречу.

Джуд покосился на Холли.

– Теперь – да. – Ответил и распахнул объятия.

Я свернулась в его руках, приникла к телу, буквально растворяясь в нем. Полгода страданий развеялись мгновенно, как дым.

– И что там произошло? – наконец спросила я.

– Отмщение, – ответила Холли, похлопав по своей объемистой сумке. – Но мне уже пора. Я сделала то, за чем пришла, а мама взбесится, если я застряну здесь на всю ночь.

– Нам тоже пора, – сказал Джуд, обнимая меня за плечи и ведя к лестнице. – Мне надо проводить Люси домой.

– Подожди. – Я замерла. – Я приехала с Тейлор. Сегодня вечером я ее Дебби Даунер.

Джуд застонал.

– Эй, Хол, ты не против, если я попрошу тебя отыскать Тейлор Донован и отвезти ее домой, а?

Холли скривилась:

– Если ты имеешь в виду ту сучку, которая испробовала на мне полный набор милых женских прозвищ, тогда я против. – Она остановилась на ступеньках, оглянулась на нас. – Но раз ты просишь, я временно засуну свои соображения куда подальше и отвезу ее домой. Но если заартачится, на себе не потащу, учти.

– Да ты святая, – отозвался Джуд, спускаясь вместе со мной по лестнице. По дороге он толкнул парня, который едва не пролил на меня пиво.

– Эй, кто-нибудь видел тут спятившую сучку с шикарными волосами? – рявкнула Холли, добравшись до первого этажа.

Все, кто ее услышал, – а услышали почти все, – ткнули пальцами кто куда.

– Отлично. Вся грязная работа достанется мне, – констатировала она, ныряя в толпу. – Увидимся, ребята.

– Эй, Хол! – крикнул ей вслед Джуд.

Она обернулась.

– Мои поздравления. Ты отлично потрудилась там, наверху.

Холли отсалютовала нам большим пальцем и исчезла среди толпы.

– Ну пойдем, – Джуд притянул меня ближе, – пора выбираться отсюда.

Лишь оказавшись на улице, я осознала, что, не появись Джуд так вовремя, после этой вечеринки вся моя жизнь могла полететь ко всем чертям. И все же я была рада, что пришла сюда сегодня. Плевать на платье проститутки, плевать на Сойера – рядом был Джуд, шел в ногу со мной и сжимал мою ладонь так, словно не собирается отпускать ее никогда.

А вот мне было гораздо тяжелее держать его за руку.

– Над чем же Холли так хорошо потрудилась, не расскажешь? – спросила я, доставая из сумочки ключи Тейлор.

Он не ответил.

– О господи. Всё так плохо? – Я боялась даже представить, до чего они с Холли могли додуматься.

– Не больше, чем он заслужил, – сказал Джуд, открывая мне пассажирскую дверь и забирая ключи. – Просто Холли сделала на нем предупреждающую надпись. – Он закрыл дверь и медленно обошел машину спереди.

– Что за надпись? – спросила я, едва он плюхнулся на водительское сиденье.

Пристегнувшись, Джуд посмотрел на меня совершенно невинным взглядом.

– Ничего особенного. Просто татушка в паху со списком всех венерических, которые мы вспомнили.

Я поперхнулась:

– Что? Ты серьезно?

Вставив ключ в зажигание, он повернулся ко мне, и выражение его лица было спокойным до убийственности.

– Серьезно, как перманентный маркер.

– О боже мой, – выдохнула я. – Черт, а это прям реальный список?

Он дернул плечом.

– Надеюсь, никому из девушек не придется проверять это на себе. Потому что ни одна из них, прочитав милое послание у него в трусах, не подпустит его член к себе ближе чем на десять метров. – Джуд вывел машину на подъездную дорожку.

– Но это ведь не все? – продолжила я расспросы, сама опасаясь того, что услышу.

В уголках глаз Джуда появились морщинки.

– Ну, еще мы приклеили ему руку к члену суперклеем. А указательный палец другой руки – к носу.

У меня упала челюсть. Это было так же невероятно, как и дико смешно, – и я рассмеялась. Представила себе все и почувствовала, что… отомщена. Да, Холли выбрала самое верное слово.

– А у вас проблем из-за этого не будет? – спросила я, когда еле-еле успокоилась.

– Может, и будут. – Он тоже перестал смеяться. – Но Сойер ни за какие коврижки никому об этом не расскажет.

Надо же. А мне он всегда казался первым в классе стукачом и ябедой.

– Почему?

– Холли пригрозила рассказать его родителям, что маленький Джуд – его сын. И если это случится, разразится просто отпадный скандал, – с нотками злорадства ответил он. – А Даймонды не могут позволить себе стать героями такого романа, если хотят и дальше сплавлять втридорога свои минивэны и какой там еще хренью они торгуют.

Точно. Правда, Холли не успела мне сказать, но я и сама догадалась. Когда мы обменивались мыслями под дверью комнаты Сойера, я узнала все, что хотела знать. В том числе и о том, кто отец маленького Джуда.

– Вы специально все спланировали?

Джуд пожал плечами.

– Ты-то как? – спросил он, накрывая мою ладонь своей.

– После того, как меня едва не изнасиловал мой бывший? Или после того, как выяснилось, что этот бывший не только редкостный засранец, но и никчемный папаша? Или после того, как я узнала, что ошибалась насчет тебя, а ты даже не пытался меня переубедить?

Да, мне хотелось винить кого угодно и что угодно, но только не себя. Хотя виновата во всем была именно я.

– После всего сразу. Как ты себя чувствуешь после всего этого? – Голос прозвучал негромко и нежно. Поразительный контраст с тем Джудом, каким он был полчаса назад. – В общем.

– Охренительно паршиво, – ответила я. Не знаю, как у нас теперь все сложится – мы вместе на один вечер, или всегда будем рядом как друзья, или просто будет чуть легче, чем в последние шесть месяцев, – но сейчас он здесь, и это… – И охренительно классно. А ты?

Его взгляд вспыхнул и потеплел.

– Мне тоже охренительно классно.

Свернув с Санрайз-драйв, Джуд подогнал машину Тейлор к самому нашему гаражу. Мы оба разглядывали мой дом – и ждали. Ладно, пусть я тороплю события, пусть меня сочтут испорченной и развращенной, но я наконец получу то, чего хочу, и плевать, что дальше.

– Хочешь зайти? – Я сглотнула, ожидая одновременно и согласия, и отказа.

Он медлил, скользя глазами по окрестностям, словно ожидая увидеть ряды охранников с пулеметами. Я и раньше видела это беспокойное выражение у него на лице.

– Родителей дома нет. У мамы какая-то командировка, и она утащила отца с собой.

Джуд открыл водительскую дверь. Сердце у меня екнуло.

– Твоя мама уговорила твоего отца выйти из дому? – удивился он, когда я вышла из машины.

– После того как накачала его яичницу чем-то убойным, – ответила я, подходя к Джуду.

Он снова уставился на дом, чуть покусывая нижнюю губу. И это его выражение я тоже знала: оно означало нерешительность.

– Если не хочешь, все нормально. – Я подождала еще чуть-чуть. – Я понимаю.

– Я хочу, Люс, – отозвался он, разглядывая окно моей комнаты. – Только не уверен, стоит ли.

Парень, который может разделать под орех кого угодно даже со связанными за спиной руками. Парень, которому фиолетово, что Сауспойнт объявил всему миру, будто он переспал со всеми женщинами в штате. И этот парень колебался, стоит или не стоит входить ко мне в дом без родителей. Ходячее противоречие.

– Ну, я-то уверена, а моя уверенность отменяет твою неуверенность. – Я схватила его за руку и потянула к дому. – Пойдем.

Он вздохнул, но подчинился и вошел за мной в дом. Половицы скрипели под ногами, разбавляя сонную тишину.

– Хочешь чего-нибудь? – спросила я, включая свет на кухне.

Джуд нерешительно покачал головой.

Придумывать что-то мне не хотелось, поэтому я просто потянула его к лестнице, не выпуская ладонь из своей руки. Он не двинулся, и пришлось дернуть его еще раз.

– Мне надо переодеться, – ляпнула я первое, что пришло в голову.

Как ни странно, это сработало. Вряд ли я понимала, что делаю, когда вела Джуда в свою комнату, но дело было вовсе не том, чистые у меня намерения или грязные. У меня вообще не было никаких намерений, я просто делала то, что считала правильным.

– Как ты узнал, что со мной случилось там, у Сойера? – спросила я, роясь в шкафу.

– Холли увидела, что вы с Даймондом повздорили, прибежала и позвала меня. А дальше догадаться несложно. Представь, что мог бы делать такой засранец, как он, умножь на десять – и получишь ответ. – Он прислонился к косяку, разглядывая мою комнату с таким видом, словно это было что-то ненастоящее.

Впрочем, я смотрела на него точно так же.

– Спасибо, Джуд. – Я замерла на полпути к ванной, не в силах отвести от него глаз. Я знала, что иногда он делал ужасные вещи. И стала еще одним из тех, кто его гнобил, из-за кого он счел себя худшим человеком на свете. В горле запершило от стыда. – Прости меня, – добавила я, надеясь, что он сможет прочесть в глазах то, что не под силу словам. – Холли все рассказала, и мне ужасно, ужасно, ужасно стыдно.

Отлепившись от косяка, Джуд шагнул внутрь.

– Я знаю, Люс. – Он грустно улыбнулся.

Я исчезла за дверью ванной – с халатом в руке и слезами на глазах.

– Не подозревал, что у тебя такая… девчачья комната. – Судя по тону, он забавно сморщил нос.

Выбравшись из платья, я высунула голову в дверь.

– Разве мы не выучили уже, что не стоит предполагать, пока точно не узнаешь? – Я вскинула бровь и улыбнулась.

Он фыркнул.

– Это ты намекаешь, что сейчас не лучшее время признаться, что у меня пятеро детей от пяти разных женщин? Или уже по всем трейлерам за мной проследила?

Я бросила в него платье.

Джуд не закрывался, только дождался, пока платье сползет с лица, перехватил его и скомкал. Мизерный клочок ткани с легкостью целиком поместился у Джуда в кулаке, а потом перекочевал в карман куртки.

– Сохраню на память, Люси. Ты в нем была просто отпад.

– Можно подумать, ты на платье смотрел, – отозвалась я, влезая в длинную футболку, в которой сплю.

– Ну не тканью же восхищаться, в конце концов.

Казалось, между нами все как раньше. Вернулось к норме. К той норме, которая вообще могла быть между мной и Джудом, – и этого мне достаточно. Я пробежала щеткой по волосам, чтобы придать им видимость опрятности, и вернулась в спальню.

Джуд растянулся на кровати, лениво листая справочник студента.

– Слышал, тебя взяли, Люс. – Он положил книжку обратно на прикроватную тумбочку. – В «Мэримаунт Манхэттен». Может, я и тупица, но даже я знаю, что учеба там – то, чем реально стоит гордиться.

Я села рядом, поджав под себя одну ногу.

– А я слышала, что тебя возьмут в любой универ, куда только пожелаешь.

Он склонил голову:

– Да, наверное.

– Ты определился?

– Пока нет, – беспечно, словно в этом нет ничего особенного, отозвался Джуд. Словно иметь полную стипендию на весь срок обучения – это фигня, о которой и упоминать-то не стоит. И если все так, то я, хоть убейте, не могла представить, что в таком случае может оказаться для него реально стоящим.

– Джуд, – я положила ладонь ему на живот, – почему ты ничего не рассказал мне о Сойере? И почему не сказал, что отец ребенка – не ты?

И это только несколько из той кучи вопросов, ответов на которые у меня не было.

– А ты бы поверила?

Я знала ответ, но не хотела произносить.

– К тому же я знал: раз ты вбила себе в голову, что я отец Джуда, то посчитала бы мой ответ ложью, а этого тебе было достаточно, чтобы разбежаться со мной раз и навсегда. Я нашел только такой способ защитить тебя от себя.

Я убрала руку.

– То есть ты все специально спланировал? Все время, что мы были вместе, ты разрабатывал схему, как бы так по-крупному облажаться, чтобы я сто процентов оставила тебя в покое?

– Нет, Люс, – возразил Джуд, беря меня за руку. – Чтобы я оставил тебя в покое.

– В то утро, когда я наехала на тебя из-за Холли и ребенка, ты ничего не отрицал.

– Но и не подтвердил ведь?

Я сощурилась:

– Но и не отрицал.

Опустив неизменную шапку на брови, он закрыл глаза.

– Потому что это был единственный способ спасти тебя от меня. Я ничего специально не планировал, но когда ты подняла в то утро тему с Холли, я понял: если хочу повести себя по-мужски и отпустить тебя, другого шанса у меня не будет. К счастью, мне хватило смелости тогда это сделать.

– Что сделать? Соврать мне? – спросила я с большим отчаянием, чем хотела бы.

Джуд помотал головой:

– Уйти от тебя.

Значит, все, что происходило между нами, – тщательно разработанное недопонимание, и разрабатывал его Джуд. Мне было больно от этой мысли, я злилась, хотя понимала, почему он так поступил, но сдаваться я не собиралась.

– Что, все еще уходишь? – Я схватила подушку и швырнула ее в Джуда.

Он отправил подушку обратно.

– Пока не определился.

Если б я не знала, почему именно он пока не определился, этот ответ мог бы принести много боли.

– Тогда почему ты сейчас здесь?

– Потому что хочу быть здесь. – Прозвучало так, словно Джуд признался в смертном грехе.

– А раньше ты здесь быть не хотел? – Я придвинулась ближе, осознавая, что меня хватит еще максимум на две минуты этого хождения вокруг да около.

– Хотел. – Джуд поднял глаза к потолку. – Просто сегодня я устал бороться со своими желаниями.

Вот он, перелом, которого я ждала. Красный свет наконец-то переключился.

– Сделай мне одолжение, не борись с ними больше никогда.

Выпрямившись, он поглядел на меня. От этого взгляда меня парализовало.

– Буду бороться, Люс. Буду бороться, потому что ты этого не заслуживаешь. Не заслуживаешь, чтобы какой-то парень, чья жизнь зашла в тупик, портил твою жизнь своим хреновым прошлым.

Я вскинула руки, выдыхая. Смирение – штука, конечно, полезная, но быть мучеником так же плохо, как и верить, что ты – божий дар. С этой чушью пора кончать.

– Если бы ты заткнулся и перестал вываливать на меня причины, по которым я не должна быть с тобой, то, может, услышал бы, что мне плевать, – сказала я. Точнее, проорала. – Я знаю худшие твои стороны, и лучшие тоже знаю. – Остановилась перевести дыхание. – И я хочу тебя.

Джуд отвернулся, но я успела заметить выражение, мелькнувшее в его глазах. Челюсти его сжались, взгляд не отрывался от двери, и, когда я уже всерьез думала баррикадировать выход собственным телом, он подтянул меня к себе, и его губы нашли мои.

Меня целовали так, словно пытались проглотить, словно старались восполнить, компенсировать полгода безвозвратно упущенных моментов и словно боролись с чем-то, хотя я знала, что борьба эта бесполезна.

Лаская мое лицо в ладонях, он целовал меня так отчаянно, что я и вздохнуть не могла, но если бы для таких поцелуев потребовалось перестать дышать совсем, я с радостью отказалась бы от кислорода. То, что сейчас происходило, уничтожало прежнюю Люси. Прошлое, ложь, боль – ничто не могло вторгнуться в мир, который мы создавали вместе, здесь и сейчас.

Стащив с Джуда рубашку, я бросила ее на пол. Он впервые позволил мне это сделать, и наконец мои руки гладили его обнаженную кожу. Но этого было мало, я хотела чувствовать его целиком.

Джуд сгреб на мне футболку и снял через голову. Его глаза блуждали по мне, разглядывая мое тело и словно вписывая в память каждую линию, каждую впадинку, каждый изгиб. Я сидела обнаженной перед мужчиной, который перевидал уйму женщин и любую мог бы соблазнить, но в том, как Джуд меня рассматривал, не чувствовалось ничего неправильного или опасного. Он улыбнулся, в последний раз пробежавшись по мне взглядом. Глаза его сияли серебром, дыхание было частым и коротким, и тело совершенно точно было готово двигаться дальше. А я – я в тот момент никого и никогда так не хотела, как его.

– Джуд, – начала я, – я…

Я забыла, что хотела сказать, когда его губы вжались в мой рот, а руки, пробежав по бедрам, подхватили и опрокинули спиной на кровать. Его тепло согревало меня, и кожа заблестела от пота. Губы Джуда двигались по моей шее, руки легли на грудь, и я чувствовала, что вот-вот улечу за край. Но мне по-прежнему было мало. Я хотела еще.

Просунув руки между нашими телами, я взялась за джинсы Джуда, расстегнула пуговицу и скользнула ладонью под пояс. Джуд застонал, уткнулся лбом в мой лоб, всем телом приникнув ко мне. Я убрала руку и чуть подняла бедра, вжимаясь в него крепче, и Джуд снова простонал.

– Черт побери, – зарычал он, и его язык раздвинул мои губы, коснулся моего языка, а пальцы скользнули под резинку моих трусиков. Не прекращая поцелуй – его язык так и путешествовал по моему рту, – Джуд стянул их одним плавным движением.

Кажется, я пребывала в каком-то ином мире. В мире, который еще не был знаком мне, но я очень хотела сделать его своим. Это был мир страсти, которая опаляет. Ее жар проникает в тебя так глубоко, что навсегда становится частью твоей сущности. Я вплотную подошла к той грани, за которой теряешь все, что терзает и мучает тебя. Знала, что не смогу больше сдерживаться, когда он так ко мне прикасается. Когда с такой силой пожирает меня.

Полностью обнаженная, я обхватила Джуда ногами, раскачиваясь, выгнулась ему навстречу. Он резко вздохнул, я почувствовала, как напряглись его мышцы.

– Только не так, – выдохнул он, врезав кулаком по подушке за моей спиной.

Все во мне вопило от разочарования.

– Как – «не так»? – еле выговорила я, задыхаясь. Крепче сжала ноги, обвившие его талию. Не стану сдаваться, ни за что!

Джуд закрыл глаза, отстранился от меня.

– Не сразу после того, как тебя чуть не изнасиловал Сойер Даймонд.

Его тело больше не прижималось ко мне, и сразу же стало холодно.

– Джуд, со мной все в порядке. – Я оперлась на локти, не веря, что момент упущен.

Джуд спустил ноги с кровати, сел, сгорбился.

– А со мной – нет.

– Но почему?

Он растер лицо ладонями.

– Потому что сейчас это будет ошибкой.

Вот теперь мне было больно.

– Но мне не кажется, что это ошибка, – сказала я, гоня из головы мысли о том, что я, возможно, стану единственной девушкой, с которой легендарный Джуд Райдер не довел дело до конца.

Подняв с пола мою футболку, он протянул ее мне, старательно опуская глаза.

– В этом все и дело. Мне тоже не кажется, что это ошибка, – сказал он, когда я выхватила несчастный кусок ткани из его рук, испытывая жуткое желание запустить его в противоположную стену. Но вместо этого просто надела. – Я просто знаю, что так будет.

– А нельзя было оставить заумные разговоры на утро? – поинтересовалась я, просовывая руки в рукава. – Я сейчас не особо хорошо соображаю.

– Черт, я сделаю все возможное, чтобы объясниться и чтобы ты меня поняла, – помолчав с минуту, теребя свою шапку, наконец начал Джуд. – Мои понятия о добре и зле так перепутались, что то, что я считаю ошибкой, остальные считают правильным. А то, что я считаю правильным, все считают ошибкой.

Мне хотелось обнять его и утешить, о чем бы он сейчас ни переживал, но я чувствовала себя слишком резко отвергнутой, чтобы поддаться своим желаниям.

– И ты так говоришь, потому что то, чем мы только что занимались, казалось тебе правильным, а значит, это ошибка? – Классическое определение каши в голове.

Джуд кивнул.

– Мне нужно пересмотреть свои критерии, что правильно, а что нет, Люс, и пока я не разберусь со всей этой хренью, мне придется быть с тобой очень осторожным.

Я откинулась на кровать, уткнулась лицом в подушку.

– Осторожность – это не то, что я планировала для себя сегодня вечером, – проныла я. Из-за подушки голос звучал глухо.

– Я знаю, – он погладил меня по ноге. – Но так будет правильно.

Подняв голову, я вскинула бровь. Невинно улыбаясь, спросила:

– Правильно для Джуда или для всех остальных?

Мою подколку не заметили.

– Сам не знаю, – признался он. – Но должен знать наверняка, прежде чем мы закончим… – он многозначительно посмотрел на кровать, – …то, что начали.

– Тогда, – я села и подвинулась ближе к нему, – побыстрее разбирайся с этой своей хренью, Райдер. – Прижалась губами к его губам и, когда все внутри меня начало закипать, с сожалением отстранилась.

– Слушаюсь, мэм. – Джуд улыбнулся, провел большим пальцем по моей щеке. – Я просто хочу, чтобы все было правильно, ладно? Чтобы все было идеально.

Угу. Это было бы здорово, живи мы в идеальном мире.

– Если ты ждешь, чтобы все стало идеально и правильно, так я сэкономлю тебе время и сообщу, что этого никогда не случится. – Я сплела свои пальцы с его. – Но если ты смотришь на меня и говоришь себе, что хочешь быть со мной, а я смотрю на тебя и знаю, что хочу быть с тобой, так лови момент, детка. Потому что идеальнее не бывает.

Он кивнул, пожимая мою ладонь.

– Ты офигенно умная, Люс. – Поднялся на ноги, чмокнул меня в лоб. – Утром увидимся.

Теперь это уже начало смахивать на бред сумасшедшего.

– Конечно, увидимся. – Я поймала Джуда за руку. Откинула покрывало, похлопала по свободному пространству рядом с собой.

Меня и кровать он разглядывал с таким видом, словно решал уравнение. И я даже догадалась, какое именно.

– Правильно или ошибка?

Джуд криво усмехнулся и признался:

– Не знаю.

– Зато я знаю, – заявила я, дергая его за руку.

Еще пару секунд он сопротивлялся, но в конце концов, то ли сдавшись моей настойчивости, то ли решив уравнение сам, заполз под одеяло и прижал меня к себе так крепко, что я едва могла дышать.

Давно уже мой сон не был таким спокойным и умиротворенным.