— ЭТО АККА, столица Аккана, — сказал Соренсон, вытягивая вперед руку.
Они стояли на склоне крутого холма, глядя вниз. Под ними, через несколько миль, лежал город. Каменные здания, широкие улицы, усаженные гигантскими деревьями. Парки с фонтанами, выбрасывающими высоко в воздух тучи брызг. Стеклянные пузыри то и дело поднимались и улетали, унося акканиан по каким-то делам. Смутно доносились звуки музыки, странной, неземной, словно вздохи громадного органа.
Кинг рассматривал город. Много поколений назад здесь жила раса тружеников, строящих город, развивающих цивилизацию, создающих произведения искусства и изучая науки. Жители Аккана были художниками, архитекторами, на что указывали парки и улицы. Они были превосходными учеными — это доказывали стеклянные пузыри и смертоносные бильярдные шары. Были. Невольно, сам не понимая, почему, Кинг думал об акканианах лишь в прошлом времени. Они достигли величия, создав этот город, как памятник их достижениям. Затем что-то произошло. Они успешно развивались, но внезапно остановились. Город их постепенно обращался в руины. Многие здания обветшали, крыши рухнули, необходимые ремонтные работы никто не проводил. Улицы засыпал щебень от развалившихся зданий. И никто не прилагал усилий, чтобы убрать его.
— Они достигли настоящего величия, — сказал Соренсон. — Вы видите доказательства этому. Но с ними что-то произошло, они забыли о своих целях, остановились в развитии. Да, что-то произошло...
Голос его звучал грустно.
— Как вы думаете, что с ними могло случиться? — спросил Кинг.
— Может, земля перестала производить пищу в достаточных количествах, — ответил Соренсон. — А может, изменился климат. Возможно, они перестали размножаться. Много чего могло произойти. Кажется, иногда цивилизации просто теряют желание жить и начинают деградировать. В данном случае, кажется, я знаю, что произошло. Они зациклились на одном из основных инстинктов, который очень важен для первобытных племен, но губителен для любой расы, которая продолжает цепляться за него на более поздних стадиях цивилизации.
— И что же это за инстинкт? — спросил Кинг.
— Это охотничий инстинкт, — ответил ученый. — Охота допустима там, где необходима для поддержания жизни. Но акканиане достигли такого уровня жизни, когда охота больше не стала необходимостью. Тысячи, возможно, десятки тысяч лет они были вынуждены охотиться, чтобы выжить. Затем настало время, когда охота была больше не нужна, но она уже стала частью их жизни, так что они не могли научиться обходиться без нее. Таким образом, они продолжали охотиться, но охота стала уже извращением. Вместо того, чтобы охотиться ради еды, они охотились ради острых ощущений. Все это еще ничего, но постепенно, им требовались все более острые ощущения, и, наконец, наступило время, — могу поставить на это все, что угодно, — когда они стали охотиться на представителей собственного вида забавы ради. Но никакая раса, представители которой ведут охоту друг на друга, не может выжить. Так акканиане начали деградировать. Наука застопорилась, вместо прогресса последовал регресс. Если мы когда-нибудь найдем их исторические записи, то, думаю, узнаем, что стеклянные пузыри, которыми они сейчас пользуются, изобретены сотни лет назад и с тех пор никак не улучшались, что в упадок пришли и все их остальные науки...
Голос Соренсона продолжал гудеть, разъясняя взлеты и падения цивилизаций. Ученый хорошо знал свой предмет, но Кинг слушал его вполуха. Для него не имело значения, как развивались акканиане. Ему было достаточно знать, что они здесь и являются смертельной угрозой не только для него, но и для любых людей, которых Акбад направит в теллурийский силовой поток. Он помнил слова Акбада: «Вы, янки, превосходные игроки в большой игре. Мы надеемся, что станем получать вас все больше и больше».
Их планы могли развиться до того, что они станут уже вагонами вывозить людей в свои омерзительные охотничьи угодья! Это было бы для них не очень трудно. Кинг не знал, насколько мощные эти стеклянные пузыри, но подозревал, что в них заключена ужасающая сила. Полсотни таких пузырей, появившись на Земле, наверняка смогли бы разбить любой воздушный флот, какой только смогли бы собрать союзники. А что было бы потом, когда акканиане вышли бы из Аккана и, во главе с Акбадом, хлынули на Нью-Йорк, Чикаго или Сан-Франциско? Кингу не хотелось даже думать об этом.
— Сколько вообще существует акканиан, как вы думаете? — спросил он Соренсона.
— Пятьдесят — сто тысяч... кто знает? — ответил ученый. — Я как-то наблюдал с этого склона, как их тысячи кишели там, в городе, во время какого-то фестиваля. Не могу даже предположения строить о их численности. Их много. Слишком много. Поэтому вы должны быть очень осторожны, пробираясь на оружейный склад. Если вас поймают, то получат подсказку, где мы живем, и тогда целые тысячи ринутся на наши поиски в горах.
Кинг кивнул. Он видел, как пристально осматривали его люди в пещерной лаборатории, прежде чем позволили ему пробраться в город. Их жизни находились в его руках. Если он попадется, акканиане направятся на поиски остальных. Вот уж они обрадуются. Новая игра! Новая охота!
— Я не собираюсь попадаться, — сказал он. — Готов, Ральф?
РАЛЬФ РОДЖЕРС кивнул. Рыжеволосый юнец должен был отправиться с ним по нескольким причинам, главная из которых заключалась в том, что он знал, как управлять летающим шаром. Если они сумеют проникнуть на склад, где хранятся шары, никто, кроме Ральфа, не сможет точно определить, что следует брать, а что — оставить. А в карманах у него были инструменты на тот случай, чтобы внести изменения в управление шарами. Роджерс усмехнулся.
— Пора идти, — сказал он.
— Кэл, — сказал Кинг Карсону.
— Наверное, я должен пойти с тобой Сэнди, — сказал Карсон. — Черт побери, ты можешь оказаться там, где пригодилась бы моя помощь.
— Думаю, я тоже должна пойти, — вмешалась Леда. — В конце концов, я почти доходила до города и знаю дорогу.
— Кэл, — усмехнулся Кинг, — твоя задача — ждать возле города и, если мы не вернемся завтра ночью, пойти на наши поиски.
— Ты проделаешь всю работу, пока я буду торчать здесь, — проворчал Карсон. — Черт побери, Сэнди, я тоже должен пойти...
— Никаких препирательств, Кэл, — отрезал Кинг. — Торчать здесь и ждать — это не легче. Что касается вас, Леда... Берегись!
Поглядывая через плечо Леды, Кинг увидел летающий шар. А над деревьями у основания утеса плыл стеклянный пузырь. Летел он бесшумно и низко, над самыми верхушками деревьев, и был уже рядом, прежде чем кто-либо сумел его заметить. В пузыре, нетерпеливо глядя вниз, сидела Авена.
Охотница Аккана вышла опять на охоту.
Долю секунды летающий шар плясал позади Леды, затем бросился на нее. Кинг отшвырнул девушку в сторону, и шар пролетел возле его плеча. Он был так близко, что Кинг услышал, как он жужжит.
— Все в заросли! — завопил Кинг.
Краешком глаза он увидел, как Соренсон, Карсон и Роджерс бросились вниз по склону. Леда со стремительной гибкостью метнулась в сторону. Кинг остался стоять посреди поляны. Шар гудел, как рассерженный шершень. Кинг не двигался. Не предпринимал никаких попыток скрыться.
Настала его очередь работать.
Вчера была очередь Диллона, позавчера — Доусона. Сегодня пришла очередь Кинга.
Он смотрел, как шар летит прямо на него. Он готов был спрятаться, но должен дать остальным время укрыться. Он слышал треск в подлеске, когда Соренсон и Роджерс неслись под гору. Леда бесследно исчезла. Кинг стоял на поляне один. Над ним кругами носился шар. Кинг видел, как Авена глядит вниз в стеклянном пузыре, висевшем над деревьями. Она казалась удивленной. Возможно, ее поразило то, что он не убегает, а стоит неподвижно.
— Работай! — донесся откуда-то голос спрятавшейся Леды.
В то же мгновение шар метнулся к Кингу.
Кинг прыгнул головой вперед в самую гущу зарослей. Позади него послышался слабый треск — брр... брр... брр... — как он вольтовой дуги. Одновременно раздался взволнованный вопль. Это Авена кричала от переизбытка возбуждения и охотничьего азарта, а шар транслировал ее голос:
— Таллихо!
Не хватало лишь звуков охотничьих рожков и лая собак, чтобы это стало похоже на сцену охоты на лис. Кинг, мчавшийся среди деревьев, теперь понял, что чувствует лиса, когда слышит позади лай собак, напавших на ее след. Это было не очень веселое чувство. Смесь горячего гнева и ледяного страха мчалась толчками по его венам, точно в них впрыскивали ледяную воду.
Брр... брр... брр...
Это потрескивал шар, точно шершень. На миг оглянувшись через плечо, Кинг увидел его. Шар нырял и петлял, пытаясь отыскать дорогу в зарослях лоз. На секунду он было запутался в них. Но лишь на секунду. Потом шар засветился молочно-белым светом. Дымящиеся лозы поникли к земле, освобождая его.
Он прожигал путь сквозь заросли.
Кинг видел, как он приближается, обогнул дерево, бросился под низко нависшие ветки каких-то вечнозеленых кустов, упав на четвереньки, распластался на земле и замер.
Где-то позади разочарованно закричала Авена. Кинг лежал неподвижно, стараясь бесшумно восстановить дыхание, и прислушивался. Шара он не слышал. Очевидно, тот тоже бесшумно скользил где-то в зарослях. Потом Кинг осторожно двинулся вперед.
Основная часть работы была выполнена. Он оттянул на себя Авену, уводя ее от остальных. В настоящее время все уже должны быть в безопасности: Леда, ее отец, Карсон и Роджерс. Мысли о Леде теплой волной пронеслись по душе Кинга. Девушка в безопасности. Это было самое важное.
Теперь оставалось спасти свою шкуру.
Тот, кто схватил тигра за хвост, уже не может так просто его отпустить, подумал Кинг.
ПРОДВИГАЯСЬ НА ЧЕТВЕРЕНЬКАХ над ветками, слишком низкими, чтобы он мог встать вертикально, Кинг заскользил вперед. Впереди возвышался открытый скалистый уступ, запрещая путь в том направлении. Кинг направился вдоль основания утеса, стараясь держаться скрытно. Один раз он увидел через поляну Авену в ее пузыре. Она висела в воздухе позади и справа, глядя в его направлении. Шара Кинг не видел.
Впереди была большая поляна. Кинг внимательно осмотрелся, убедился, что на него никто не смотрит, и стрелой ринулся через поляну.
Позади него раздалось громкое брр... брр... брр... — точно разъяренный шершень.
Авена возбужденно закричала.
Кинг бежал изо всех сил. Авена знала, где он прячется. Она убрала шар из виду, ожидая, пока Кинг покажется на этой поляне, притворяясь, что совсем потеряла его. И Кинг попался на эту удочку.
Брр!..
Шар был так близко, что Кинг буквально чувствовал его всей спиной. Впереди, в десяти ярдов, снова начинались заросли. Кинг бежал, что есть мочи, бросая быстрые взгляды через плечо. Шар настигал. Внезапно Кинг плашмя рухнул на землю. Шар пролетел над ним, ударился о землю впереди и стал возвращаться. Кинг изо всех сил пнул его, почувствовал боль в ноге и прыгнул в заросли. Шар по спирали пошел вверх, точно неуправляемый.
Неуправляемый!
Удар повредил его!
Бррррр!
Он пролетел по кругу и бросился в заросли на поиски дичи. Он снова был под контролем!
Кинг побежал, игнорируя боль в ноге. Даже полузащитник в большом регби не выказывал большего проворства, чем он. Он нырял в кусты, петлял между деревьями, то и дело оглядывался, а порой бросался на землю ничком. И... потерял из виду шар.
Но впереди утес сворачивал вправо. Кинг хмуро уставился на него. Загнанный в угол, он должен либо возвращаться тем же путем, либо свернуть вправо. Он принял решение свернуть, но тут же замер.
Справа над деревьями висел стеклянный пузырь Авены, блокируя ему дорогу. Нужно было возвращаться.
И тут позади, с того направления, откуда он только что пришел, Кинг увидел шар. Паря в полной тишине, шар подкрадывался к нему через подлесок.
Он попался.
Быстро рассмотрев все возможности, Кинг сделал выбор и заполз в самую гущу кустов. Пока он будет лежать неподвижно, Авене будет трудно его разыскать. Между тем, ночь уже была не за горами. Если бы ему только удалось прятаться тут до темноты... В кустах он уловил какое-то движение.
Тут у него перехватило горло.
Это была Леда. Она тоже убежала в этом направлении. Кинг случайно последовал за ней и привел Авену к ее укрытию.
Они попали в ловушку.
— Откуда вы тут? — прошептал Кинг.
— Тсс! Ни звука!
Кинг замолк и бесшумно поправил листву над собой. Наверху плавал пузырь Авены. Кинг не знал, известно ли Авене, что Леда тоже находится здесь, у подножия утеса, но охотнице наверняка было известно о нем самом. Он видел, как она разглядывает землю внизу, словно ястреб, подкарауливающий добычу. Время от времени он видел сквозь листву рыскающий шар. Шар больше не жужжал, а летал в полной тишине. С его помощью Авена могла разыскать все укромные уголки у подножия утеса, сунуть нос во все дыры, заглянуть, если захочет, под каждый листок.
Кинг глядел на солнце. Через полчаса падет темнота — в Аккане не бывает долгих сумерек. Смогут ли они оставаться в укрытии еще полчаса?
Шар завис над ними. Кинг задержал дыхание. Шар заколебался, затем полетел дальше. Кинг последовал за ним взглядом, наблюдая, как он то и дело зависает над кустами. Он был уже возле самых утесов, но внезапно сменил курс и направился прямо к ним.
Кинг напрягся.
Шар пролетел над ним и устремился к стеклянному пузырю. Пузырь взмыл выше в небо и устремился к городу.
Авена отозвала своего пса, закончила охоту и полетела домой. Кинг наблюдал, как пузырь исчезает в небе, затем медленно встал и вытер с лица пот.
— Опасное было положение, — сказал он.
Леда тоже поднялась, пошатнулась и схватилась за него, чтобы удержаться на ногах. Кинг заметил, как она дрожит, лицо у девушки было пепельно-серым.
— Вам больно?
— Н-нет... Я испугалась. Только и всего. Просто испугалась.
— Бедное дитя... — пробормотал Кинг, поглаживая ее руку.
Неудивительно, что она испугалась. Слишком хорошо она знала, чем заканчивается охота Авены.
— Я отведу вас к остальным, — сказал Кинг. — А затем пойду в город.
ОНИ МЕДЛЕННО побрели по лесу, возвращаясь той же дорогой. Внезапно по земле быстро скользнула тень. Кинг вскинул голову. Авена в своем стеклянном пузыре летела прямо к ним от солнца.
Охотница обманула их. Она притворилась, что улетает, а на самом деле сделала большой круг и вернулась к повороту утеса, предполагая, что добыча покажется, увидев, что охотницы нет.
И она угадала. Добыча показалась.
— Дьявол ее побери! — взревел Кинг и пихнул Леду в гущу кустов.
Долю секунды он думал, что нужно тоже попытаться убежать. Но затем выбрал иной план сразу по двум причинам. Одна из причин заключалась в том, что у него не было времени скрыться. Но, кроме того, он вспомнил, как в определенных случаях действовали Акбад и Авена. Когда Кинг сдался Акбаду, тот, казалось, жалел об этом. Акбад хотел, чтобы он убегал, ждал, когда он начнет убегать. Когда же он отказался убегать, Акбад какое-то время не знал, что делать.
И Авена, когда поймала их на поляне, и все убежали, а Кинг остался стоять, на какие-то секунды показалась удивленной.
Кинг смело шагнул на открытое место. Авена увидела его. В тот же момент, когда ее пузырь остановился, из него буквально выпрыгнул белый шар и стрелой полетел прямо в Кинга.
Кинг не шевельнулся. Положив руки на бедра, он не сводил с шара глаз. Доля секунды, которая потребовалась шару, чтобы долететь до него, показалась Кингу веками. Все нервы в его теле вопили, чтобы он убежал, все мышцы требовали начать действовать.
Но Кинг словно врос в землю.
Брррр!
В шести дюймах от его груди шар сердито зажужжал и взмыл вверх по крутой дуге. Точно собака, которую дернули за поводок. Казалось, шар в воздухе сделал кувырок через голову.
Кинг проигнорировал его. Теперь он глядел только на стеклянный пузырь. Авена, на прекрасном лице которой было написано удивление, наклонилась и глядела на него.
— Ну, и что дальше? — сердито спросил Кинг.
НАСТУПИЛА ТИШИНА, нарушаемая лишь сердитым гудением шара.
— Ну?! — С металлом в голосе снова спросил Кинг.
У него и мысли не было, что Авена может понять его, но, возможно, она сумеет уловить интонации. Шар, как Кинг уже знал, передает ей все звуки.
— Какое... Что за создание... вы? — прошептала через шар Авена.
Ее слова, а, может, и импульсы, прямиком направленные ему в мозг, были на английском языке. У Кинга не было времени думать над тем, какое чудо переводило ее речь на понятный ему язык. Главное, он мог разговаривать с нею, и она тоже понимала его. Как это происходит, пусть ему позже объяснит Роджерс. Если вообще будет это «позже»!
— Посмотрите в своем зале трофеев, — ответил он. — Они должны подсказать вам, что я за создание.
— Я не об этом.
— А о чем вы тогда?
— Ну... Вы вышли на открытое место...
— Вы удивлены, что ваша дичь начала разговаривать с вами, а не побежала от вас?
— Все остальные убегали.
Было что-то, чего она не могла понять. Все убегали. А он — нет. Это ее озадачивало.
Кинг слышал это в ее голосе. И осмелился, наконец, перевести дыхание.
— Вам даже в голову не приходило, что, рано или поздно, вы встретите кого-то, кто не станет убегать?
— Не-ет. Я думала...
— Вы думали, что люди созданы лишь для того, чтобы убегать от вас. — В голосе его уже звучал жаркий гнев. — И когда один из них не стал убегать, вы, черт побери, так удивились, что не знаете теперь, что делать!
— Вы... Вы не смеете так разговаривать с принцессой Аккана! — тоже рассердилась она, недовольная направлением этой безумной беседы.
— А я не знаю, как с вами разговаривать, — ответил Кинг. — Я никогда прежде не встречал принцесс, поэтому, естественно, не знаю, как следует с ними говорить. Но из того, что я увидел тут, я благодарю Небеса, что никогда раньше не встречался с принцессами.
— Вы... Вы посмели...
Бррр! — прожужжал шар.
Поток мыслей тек через шар из мозга человека, управляющего им, в мозг любого, находящегося поблизости от шара. И эти мысли автоматически переводились на известный воспринимающему язык. Фактически, телепатия посредством шара была единственной доступной формой беседы между людьми и акканианами. Когда мыслеимпульсы Авены достигали Кинга, они переводились на английский. Когда же говорил он, перевод шел в обратную сторону. Но об этом Кинг подумал уже позже.
— Я посмею все, что угодно, — ответил Кинг. — Я сражаюсь, леди. А в сражении люди становятся такими безумными и такими уставшими, что уже не могут следовать правилам высшего этикета. Да, я теперь безумный и усталый, можно сказать — безумно усталый, если хотите знать истину, и не дам и плевка за то, что произойдет дальше.
То, что он сказал, было лишь частью истины. Да, он был сердитым и усталым, но ему вовсе не было наплевать. Его поступками руководил не гнев, а холодный расчет. Акканиане ценили храбрость. По крайней мере, должны были ценить. И если он в них не ошибся, го был еще шанс остаться в живых. У Кинга не было выбора. Если он разыграет правильную карту, то Авена может... что-нибудь сделать. Если же хоть чуть ошибется, если слишком сильно разозлит ее, то она пустит в ход свой смертоносный шар.
— Подумайте же хоть немного, принцесса Аккана!
— О! Вы дурак! Вы просто безнадежный дурак!
— Я?
— У вас что, нет страха смерти?
— Леди, честно говоря, я давно уже должен быть мертвым. Я живу одолженное время. Так что, если вы сейчас убьете меня, это не будет иметь никакого значения.
АВЕНА СПУСТИЛА пузырь еще ниже. Теперь Кинг отчетливо видел ее рассерженное лицо и сверкающие гневом глаза. Но все равно, она была самой красивой женщиной, какую он когда-либо видел.
— Почему вы так смотрите на меня? — требовательным тоном спросила она.
— Всю жизнь я носил в душе мечту о вас, — ответил ей Кинг. — И вот теперь увидел вас наяву.
— Мечту обо мне? Как это возможно? Вы же никогда не видели меня прежде.
— Да, я никогда не видел вас. И что же? Все равно, я мечтал о вас.
— И что теперь, когда вы встретили меня?
Кинг молчал, лицо его стало задумчивым.
— Выходит, я не так красива, как в ваших мечтах? — продолжала настаивать принцесса.
— Вы гораздо красивее! Но... Больше всего в жизни я ненавижу трусость.
— Трусость? — воскликнула Авена. — Вы что же, считаете меня трусихой?
Кинг глубоко вздохнул и словно решился.
— А кем еще я могу вас считать? Вы сидите в безопасности в стеклянном пузыре, каких я никогда в жизни не видел, и летаете в поисках существ, у которых нет возможности защищаться. Но вы и потом остаетесь в полнейшей безопасности, а гоняться за нами отправляете эту штуку, — он махнул рукой в сторону вращающегося шара. — Вы вообще ничем не рискуете. И если это, по-вашему, не трусость, тогда я уж и не знаю, что тогда считать трусостью.
— О! — Теперь она рассердилась еще пуще прежнего, и секунду Кинг думал, что она вот-вот запустит в него шар. — Акканиане всегда охотятся таким способом. Считается очень храбрым прилететь сюда и охотиться на диких животных, которых отправляет сюда Акбад. Акканиане самые храбрые люди...
— И кто это сказал?
— Кто сказал? Ну... Ну...
— Вот именно! — резко продолжал Кинг. — Сами акканиане! Кто же еще мог бы сказать это, кроме акканиан? Но если хотите узнать мнение посторонних, спросите трофеи в вашей комнате, спросите, что думают они. Или спросите меня!
На ее прекрасном лице вновь появилась нерешительность. Она явно была озадачена. Живя в Аккане и сама являясь аккакианкой, Авена никогда не думала, что у другой расы может быть иное мнение о храбрости акканиан. Она вообще не беседовала ни с какими представителями других рас. Убивала их — да. Но беседовала? Нет, нет и нет! Теперь же она разговаривала с одним из них, и он заставил ее сомневаться.
— Но мы храбры...
— Докажите это!
— Доказать? Как?
— Вернитесь в город, найдите самого крупного, самого сильного, самого храброго представителя своей расы, привезите его сюда и пусть он, на земле, безоружный, бьется со мной. Вот тогда мы и увидим, кто из нас храбр. Бейтесь со мной без оружия. Выставьте против меня вашего чемпиона, вашего самого великого охотника...
— Это был бы Лардон. Но он не прилетит. А если и прилетит, то...
— То останется в своем пузыре, и пошлет убить меня шар, — отрезал Кинг. — Он побоится встретиться со мной лицом к лицу.
Кинг видел, что происходит в ее душе. Авена не знала, что сказать. Гнев ее испарился. Его сменило недоумение. И, самое главное, она больше не думала о нем, как о трофее, голова которого может украсить ее охотничий зал.
— Лардон не прилетит, — повторила она.
— Конечно не прилетит, — с презрением в голосе поддакнул Кинг. — Я знаю, что он не прилетит. Я никогда не видел его, но он акканианин, а все акканиане — трусы!
— Все?
— Все до единого!
— Это так?
— Да.
— Ну, это мы еще поглядим, — сказала Авена, протягивая руки к управлению пузырем.
Кинг было подумал, что она собирается улететь. Он ожидал, что сейчас пузырь взмоет в небо и полетит в сторону Акки. Но он не стал подниматься. Напротив, он быстро спустился к земле, продрался через кусты и остановился. Дверца открылась, и Авена выпрыгнула наружу.
— Вы сказали, что ни один акканианин не посмеет встретиться с вами лицом к лицу, безоружный. Ну, так вот, я посмела. Давайте теперь посмотрим, что вы будете делать.
— Да будь я проклят навеки! — выдохнул Кинг. — Нет, не надо!
Она сжала маленькие твердые кулачки и попыталась нанести ему удары. Кинг легко отбил их и блокировал ее руки.
— Я покажу вам! — задыхаясь, выкрикнула Авена. — Вы назвали нас трусами. Я покажу вам! Отпустите мои руки!
Она была неистова в гневе, но Кинг легко держал ее и притворялся, что не замечает нависшего над ними шара. У Авены не было на пальце кольца, чтобы управлять шаром, но Кинг подозревал, что блестящий драгоценный камень, висящий на цепочке у нее на шее, служит для этой же цели. Посмеет ли он сорвать с нее цепочку? Без шара она действительно стала бы беспомощной.
— Отпустите меня! — еще раз крикнула она.
КИНГ ВЫПУСТИЛ ее. Авена гордо выпрямилась.
— Ну, как, храбрец. Вот она я, здесь. Почему же ты ничего не делаешь?
Кинг пожал плечами и красноречиво взглянул на шар.
— Вы просите, чтобы я что-то сделал, а та штука парит надо мной.
— Она не повредит вам.
Кинг только рассмеялся.
— Вы боитесь его, — сказала Авена. — Ладно, я его отошлю.
Повинуясь ее не высказанной вслух команде, шар влетел через открытую дверцу в пузырь и улегся там на пол.
— Вот, он улетел. Мне нечем теперь защищаться.
— Вряд ли, Авена.
Она протянула руки, показывая, что в них ничего нет.
— У меня нет оружия. Убедитесь сами. Я буду биться с вами на равных.
Она что, пытается меня разыграть? — подумал Кинг. Шар лежал в стеклянной пузыре, но, повинуясь ее приказу, мог выскочить из него меньше, чем за секунду. Кинг покачал головой.
— Трус! — вызывающе бросила она.
— Даже если вы безоружны, я не стану драться с вами, — ответил он.
— Это еще почему?
— Потому что вы — женщина.
— И какая тут разница?
— Какая разница? Разве в вашем мире считается для мужчин доблестью драться с женщинами?
— Конечно. А разве не так в том мире, откуда вы пришли?
— Должен сказать, что не так, — ответил Кинг. — Мужчины не дерутся с женщинами. Это было бы несправедливо. Нет, Авена, я не стану бороться с вами, даже если вы снимите и выбросите свое ожерелье.
— Что?
— К чему этот бессмысленный фарс? — рявкнул Кинг. — Вы притворились безоружной. Вы считаете меня таким дураком? Если вы действительно полны решимости встретиться со мной на равных, то почему не сняли это ожерелье?
— Откуда вы знаете об ожерелье?
— Откуда... — Кинг резко замолчал.
Ему хотелось откусить себе язык. Он наговорил слишком много! Он ниоткуда не мог бы узнать, что шар управляется при помощи ожерелья.
— Итак, откуда вы узнали про ожерелье и откуда узнали мое имя? Вы дважды назвали меня Авеной. Откуда вы узнали, как меня зовут?
В голосе Авены была смесь подозрения и страха.
— Я... Вы сами назвали мне имя, — поспешно солгал Кинг.
— Я не называла. И уж ничего не говорила вам об ожерелье. Где вы узнали все это?
Слишком поздно Кинг понял, что допустил фатальную ошибку. Пока принцесса считала его немного умнее животного, он еще мог обманывать ее. Но теперь она поняла, что он знает слишком много, больше, чем имеет право знать. Ее сощуренные глаза уставились на него.
Брр! — стремглав вылетел из пузыря шар и закружился у него над головой.
Кинга словно окатило ледяной водой. Он ошибся, и она тут же поймала его.
— Ну? — с вызовом спросила Авена.
Кинг пожал плечами и протянул руки.
— Вам не понравится мой ответ, — сказал он.
— Говорите, иначе... — Она кивнула вверх на шар.
— Пойдите к черту!
Вероятно, она не знала, кто такой черт, но по тону догадалась о значении его слов. Лицо ее натянулось. Секунду Кинг думал, что она собирается пустить шар в него.
Но вместо этого она указала на стеклянный пузырь.
— Марш туда! — приказала она.
— Туда?
— Да. Немедленно!
Теперь она походила на сурового старшего сержанта Тихо, которого Кинг когда-то знал. Он повиновался.
Стеклянный пузырь быстро летел над лесом по направлению к городу. Авена склонилась над системой управления и молчала. Кинг тоже молчал.
Ну, вот и попал я в город, думал он. Но, конечно, не ожидал, что проникну в него именно так.
Где-то в пролетающем внизу городе был склад оружия, который ему предстояло найти, при условии, что он останется жив. Если он сумеет выжить достаточно долго, то имеет прекрасную возможность отыскать его. А Карсон, Роджерс и, вероятно, Леда будут его искать. Леда расскажет всем, что произошло. И Карсон, без сомнения, ринется сюда.
— Почему у вас такой мрачный вид? — внезапно спросила Авена.
— Мрачный? — проворчал Кинг и затем усмехнулся. — Простите. Наверное, сегодня у меня мало поводов веселиться.
Она пристально посмотрела на него и тоже улыбнулась.
— Вы странный человек, — сказала она. — Но вы мне нравитесь.
— Этого я и боялся, — ответил Кинг.