— Как он упал?

— Я пытался помочь ему слезть, но он запаниковал, потерял опору и упал.

— Джейк говорит, что ты гнался за ним.

— Да, но потом, когда он застрял на той стене, я пытался ему помочь.

— Почему ты за ним гнался?

— Я хотел просто отвести его домой. Он не понял, испугался и начал от меня бегать.

— Джейк сказал, что ты затащил его в дом, чтобы показать привидение, и он пытался сбежать, а ты бросился следом.

— Он сам хотел посмотреть на привидение.

— Которое ты выдумал, чтобы заманить его в дом.

Мама закрыла лицо руками. Почему я не живу один, на вершине высокого холма? Я мог бы спать на чердаке — поближе к небу, к космосу.

— Я придумал его — для Джейка. Чтобы ему было интересно.

— Мы побывали внутри и видели вашу комнату.

— Скажите, с ним все в порядке?

— Это ты все там устроил? Стол, стулья?

— Я не украл их.

— Но это ты принес их туда?

— Да.

— Для чего? Что вы с Джейком там делали?

— Читали.

— Читали?

— Да. Иногда. Страшные истории. Они ему нравились.

— Ты приводил восьмилетнего мальчика в заброшенный дом за две мили от его собственного, и вы с ним читали там страшные истории?

— Да.

Полицейский смотрел на меня, не спуская глаз.

— С ним все в порядке? — повторил я.

— Его выписали из больницы. Но он еще не совсем оправился, ушибы и травмы пройдут нескоро.

— Вы не могли бы передать ему, что я прошу у него прощения?

— За что ты просишь у него прощения, Дональд?

— За то, что из-за меня он упал и поранился.

— И все?

— Еще за то, что напугал его.

— Чем ты его напугал?

— Он просто навоображал себе всякую ерунду.

— Какую ерунду?

Зря я это говорю.

— Он услышал от друга, что я, наверное, плохой человек.

— В каком смысле «плохой»?

— Я не знаю. Но Джейк больше не захотел со мной дружить.

— И ты из-за этого разозлился?

— Нет, не разозлился. Мне стало обидно.

— Ты погнался за ним. Шестнадцатилетний парень приводит восьмилетнего мальчика в заброшенный дом, чтобы показать выдуманное им привидение, и когда тот в страхе убегает, бросается за ним и вынуждает лезть по отвесной шестидесятифутовой стене. Что прикажешь думать об этом, Дональд? До какой же степени он был напуган?

— Все было не так.

— А как все было?

Что бы я ни сказал, стало бы только хуже.