ГЛАВА 1

АСОИ «Полночь»

'954.10.30 ДО

0235

Морган Рош прекрасно понимала, что попала в ловушку.

Приказы, обстоятельства, браслет на левом запястье и пристальный взгляд широкоплечего человека средних лет, стоящего у главного экрана фрегата «Полночь», – и ловушка захлопнулась.

– Мы это уже обсуждали, – заявил он, хмуро глядя на Морган сверху вниз.

Обычно капитанский мостик поднимался над уровнем пола только во время военных действий, но проктор Клоуз предпочитал постоянно находиться на метровом возвышении. В окружении мерцающих индикаторов капитанского мостика он напоминал Рош незаконченную статую – Клоуз был настолько полон самодовольства, что если бы не раздражение, он вызвал бы у неё смех.

– Разве с тех пор что-нибудь изменилось, коммандер?

– Нет, сэр, – ответила Морган. – Я лишь прошу вас изменить решение.

Клоуз покачал головой.

– Можете считать меня недостаточно гибким, но я не вижу причин, по которым мне следует выполнять прихоти пассажиров, – проворчал он.

– Это вовсе не прихоть, капитан, – резко возразила Рош.

– Конечно, не прихоть, коммандер, – ответил Клоуз, и на его губах промелькнула тень улыбки. – Однако ваше требование лежит вне вашей юрисдикции.

– Вы уверены? – Морган инстинктивно поправила свободной рукой тугой воротничок формы, ей не удалось скрыть, как сильно она нервничает.

Она нахмурилась и опустила руку. Шнур, соединявший браслет с чемоданчиком, коснулся бедра, когда Морган выпрямилась. Но она уже привыкла не обращать на это внимания.

– Без необходимой информации я не в состоянии определить границы моих полномочий. Возможно, если вы откроете причины, по которым отказываете мне в доступе к капсуле, я смогу их уточнить.

Клоуз заметно помрачнел.

– Я не обязан вам ничего объяснять, коммандер. Неужели я должен напоминать, кто старший офицер на корабле?

– Нет, сэр. – Рош стиснула зубы.

– В таком случае, полагаю, разговор окончен. – Клоуз отвернулся к экрану.

Рош, однако, не торопилась уходить – хотя и понимала, что формально капитан прав. Однако речь шла не просто о капсуле. Тут были затронуты принципы.

– Капитан...

Клоуз вздохнул: – Да, коммандер?

– Прошу прощения, но у меня создается впечатление, что у вас вызывает раздражение сам факт моего присутствия на корабле. Надеюсь, вы не позволите чувствам повлиять на ваш разум.

Клоуз вновь посмотрел на Морган, и в его глазах она увидела негодование – значит, не ошиблась.

Капитан «Полуночи» имел более высокий чин, чем Рош, однако её начальство – а следовательно, и миссия обладали более обширными полномочиями. За время путешествия скромный чемоданчик стал, как ей казалось, причиной неуважения, которое постоянно демонстрировал Клоуз – воображаемого или действительного. Тот факт, что Морган постоянно носила его с собой, потому что ей запретили с ним расставаться, похоже, не имел для Клоуза никакого значения. Приказ есть приказ, и у неё ещё меньше выбора, чем у капитана, во всяком случае, в данной ситуации. Но главным оставалось то, что Клоуз исполнял роль ослика, везущего на своей спине курьера.

Быть может, у них не возникло бы серьезных проблем, если бы совместное путешествие не оказалось столь долгим. За шесть недель постоянное трение между ними произвело на свет такое количество тепла, что любая искра могла вызвать пожар. Вопрос о капсуле и её таинственном обитателе, каким бы незначительным он ни выглядел, стал катализатором гораздо более серьезных процессов, – Напротив, – ответил капитан, и теперь в его голосе появилась ледяная вежливость. – Мои эмоции здесь ни при чем. Откровенно говоря, коммандер, мне кажется, что вы стали жертвой любопытства.

– Я являюсь действующим полевым агентом Разведки СОИ, – возразила Морган. – Любопытство – неотъемлемое качество хорошего разведчика.

– Тем не менее, – Клоуз сложил руки на груди, – сейчас вам лучше всего не касаться этой проблемы.

– Прошу прощения, сэр...

– Коммандер, дело в том, что я получил прямой приказ, запрещающий подвергать вашу жизнь какой бы то ни было опасности.

– Я вполне способна позаботиться о собственной безопасности.

– Не сомневаюсь, коммандер. Однако мне кажется, что вы недооцениваете риск...

– Как я могу его недооценивать, я ничего о нем не знаю.

– «О нем»? Это вам все-таки удалось узнать.

Она проигнорировала последние слова Клоуза.

– Если вы хотя бы позволите мне ознакомиться с докладом вашего офицера...

– Доклад засекречен.

– Вам прекрасно известно, что у меня есть доступ к секретным документам. – В действительности Рош имела более высокую степень доступа, чем капитан, но не стала заострять на этом внимания. – Дайте мне возможность использовать свой профессиональный опыт.

Клоуз устало вздохнул: – Ладно. Я обдумаю вашу просьбу – после того, как мы прибудем на Сиакку и избавимся от груза. В настоящий момент для вас – как и для меня – будет лучше, если вы вернетесь в каюту и не станете её покидать.

– Но...

– Защитные поля зафиксировали попадание микрочастиц. – Голос доносился откуда-то из-за спины Рош, но Клоуз не сводил с неё глаз. – Капитан, мы задели метеоритный ореол.

– Пожалуйста, коммандер, – ровным голосом проговорил Клоуз, указывая на выход из капитанской рубки. – Или мне отдать приказать, чтобы вас отсюда выдворили?

Рош молча злилась на себя. Она уже успела убедиться в том, что обещания Клоуза «рассмотреть» или «обдумать» ситуацию ничего не стоят, и сильно сомневалась, что сейчас будет иначе. Однако его доводы звучали вполне логично.

«Полночь» вскоре должна выйти на орбиту вокруг одного из самых опасных миров во всем Содружестве империй; он и его команда обязаны полностью сосредоточиться на управлении кораблем.

Морган не пожелала вслух признать свое поражение, молча повернулась к Клоузу спиной и направилась к выходу. С неприятным металлическим скрежетом дверь отошла в сторону, однако Рош остановилась на пороге и бросила взгляд на капитанский мостик. Таким образом она словно демонстрировала силу и независимость.

На главном экране появилось изображение мира Сиакка.

Серо-коричневый камень, освещенный солнцем, парил в окружении многочисленных спутников, опоясывавших планету по экватору. Время от времени в пространстве возникали яркие вспышки – результат столкновения астероидов. Однако Рош давно научилась не доверять их обманчивой красоте, она прекрасно знала, как опасны для корабля мелкие астероиды.

Некоторые луны имели до десяти километров в диаметре; малейшая ошибка могла мгновенно погубить «Полночь».

Рош обратила внимание на одну деталь, которая наверняка ускользнула бы от взгляда обычного туриста. Гражданский человек вряд ли заметил бы отсутствие орбитальных башен, окружающих планету; но даже если бы и вспомнил о них, то не смог бы оценить важность этого факта. Для Рош планета выглядела необитаемой – лишь несколько навигационных станций с астероидным кольцом для компании – словно риф, держащий в отдалении всех любопытствующих; отмель вокруг пустынного острова.

Они называют её Обитель, а не отмель, – произнес голос у неё в голове, прервав внутренний монолог. – Точное происхождение названия неизвестно, однако существует миф, в котором утверждается, будто полоса света, окружающая планету – так видят пояс астероидов её обитатели, – состоит из душ людей, умерших в неволе. Миф о превращении смертной оболочки в нечто более возвышенное характерен для многих угнетаемых сообществ – но образ представляется уж слишком ускользающим, не так ли, Морган?

Голос замолк. Никто не мостике его не слышал.

– Ты тоже можешь отправляться в ад, – прошептала Рош.

Фрегат класса «охотник» – «Полночь», один из немногих кораблей, уцелевших после Атаманских и Гражданской войн, был построен на базе якорного драйва 43-го поколения, распространенного с '212-го по '286 годы. Фрегат имел форму толстой сосиски, в стволе которой находился механизм драйва, расположенного вдоль оси. Корабль насчитывал пять концентрических уровней, где размещалось более четырехсот пятидесяти человек команды, два грузовых отсека и хватало места для пяти истребителей.

Искусственная гравитация – один из побочных эффектов действия драйва – создавала ощущение «низа» внутри корабля, в отличие от кораблей с центробежными драйвами. Кроме того, это делало фрегат значительно более маневренным, чем другие корабли того времени, – что и послужило одной из причин, по которым «Полночь» пережила Атаманские войны.

Однако прошли столетия, и «Полночь», несмотря на многочисленные переделки и ремонты, превратилась в безнадежно устаревший в техническом отношении корабль. Лишь в '775 году от ДО на «Полночь» поставили драйв 46-го поколения, после чего фрегат вновь стал полноценным военным кораблем. Последний капитальный ремонт производили после Гражданской войны, когда «Полночь» выполняла функции вспомогательного корабля. В '837 году от ДО, всего через несколько недель после Условий ревокации, был заключен договор между Содружеством империй и независимым Блоком Дато, а «Полночь» получила новые обзорные экраны и Э-щиты, но в остальном судно не модифицировалось.

Рош покинула капитанскую рубку и по тускло освещенным коридорам направилась в свою каюту. По её мнению, «Полночь» больше походила на музей, чем на действующий фрегат. Двери щелкали и шипели, лифты раскачивались и мелко дрожали, а там, где на других кораблях уже давно функционировал ИИ, здесь по-прежнему работало ручное управление.

Современная технология гиперпространства в СОИ – которая поддерживалась на определенном уровне Торговой коалицией Экандара, связанной с Коммерческой артелью, – уже вышла на 49-е поколение, на три порядка более эффективное, чем двигательные системы фрегата.

Впрочем, несоответствие между «Полуночью» и другими кораблями Армады не удивляло Рош; тюремные корабли всегда нуждаются в серьезном обновлении, их оборудование не соответствует современным стандартам, и в лучшем случае их используют для перевозки дешевых грузов.

На самом верхнем уровне располагались офицерские каюты и рубка управления; на втором и третьем – жилые помещения экипажа. Нижние уровни предназначались для перевозки заключенных, которые следовали в исправительную колонию на планете Сиакка. Каюта Рош – личная камера, как она её называла, – оказалась самой последней на первом этаже, между защитным щитом драйва и системой регенерации воды. Когда корабль маневрировал, шум двигателей не давал ей спать, да и булькающие трубы вносили в бессонницу свою лепту. Морган сомневалась, что каютой часто пользовались – слишком неудобно для постоянного члена команды или важного гостя. Поскольку она не относилась ни к одной из данных категорий, ей и выпала эта сомнительная честь.

С отвратительным скребущим звуком переборка отошла в сторону, как обычно, немного не дойдя до конца. Неподалеку от неё находился пост с единственным охранником. Когда Рош приходила мимо него, он отдал ей несть, и она автоматически ему ответила. За спиной охранника тускло светился экран, на котором прослеживалось продвижение «Полуночи».

Изображение Сиакки почти не изменилось. Истребители, сопровождавшие фрегат – стандартный эскорт для тюремного корабля, – заняли оборонную позицию, как и положено при приближении к планете.

Перехватив взгляд Рош, охранник кивнул; – Почти прибыли. Впрочем, мы практически ничего не увидим.

Рош, которая все ещё злилась на Клоуза, посчитала, что должна как-то отреагировать на его слова.

– Мы не пойдем на посадку?

– Нет. Пришвартуемся возле станции Канага, чтобы разгрузиться и взять топливо. – Он пожал плечами. – Никто не спускается на поверхность планеты. Таковы правила. Станцию покидать запрещено.

– А как насчет смены персонала?

– Раз в год КТПР посылает шаттл – независимо от нас. Я уже в пятый раз прилетаю на станцию, но тут ничего не меняется. Иногда мы привозим с собой кое-какие товары.

На вашем месте я бы не стал беспокоиться, – быстро добавил он – его ввело в заблуждение мрачное выражение лица Рош. – Все идет как обычно.

Рош рассеянно кивнула – только этого ей не хватало – и пошла дальше. Вход в её каюту находился в конце коридора.

Однако она не успела дойти до двери, когда в голове у неё вновь зазвучал голос. Она не стала отвечать. Охранник подумает, что пассажир разговаривает с призраками, а слухи на кораблях распространяются быстро.

Со вздохом облегчения Рош приложила ладонь к сенсорам замка и открыла дверь. Застоявшийся воздух с легким шипением просочился в коридор, выравнивая давление. Очевидно, один из фильтров вышел из строя. Ничего серьезного, всего лишь дополнительный повод для раздражения. Наверняка неисправность занесена в бортовой компьютер и дожидается устранения.

Когда дверь у неё за спиной закрылась, она провела ладонью по коротко остриженным волосам и наконец дала выход ^ раздражению: – Будь он проклят

– Кто?

– Клоуз. Разве ты не слушал наш разговор?

Голос в голове Морган мягко пожурил ее: – Тебе прекрасно известно, что я не могу анализировать информацию, к которой не имею прямого доступа. Кроме того, подслушивать без твоего разрешения аморально.

Рош сомневалась в истинности обоих утверждений, но решила промолчать – ей не хотелось продолжать разговор. Узкий проход вел от двери в маленький кабинет; в дальнем конце каюты находились туалет, ванная и спальня. В поперечном сечении каюта имела форму треугольника, в вершине которого располагалась дверь – размеры определялись наличием места, а не удобствами обитателя каюты. Человек её роста не мог здесь даже лечь и вытянуть ноги, да и повернуться тут практически негде.

Голос молчал, возможно, ждал, когда у неё изменится настроение. Прежде чем он успел заговорить, Рош подошла к столу и положила на него чемоданчик. Шнур из моноволокна, обернутого в черную кожу, заканчивался браслетом, плотно охватившим её левое запястье – снять его практически невозможно. Крошечные контакты на внутренней поверхности браслета соответствовали узлам на коже, которые, в свою очередь, соединялись с локтевым нервом, а через него со спинным мозгом, обеспечивая тем самым движение информации в обоих направлениях. Голос, звучавший в голове Рош, проникал непосредственно в акустические центры мозга и казался ей назойливым, а часто и вовсе неприятным.

Распахнув серую крышку чемоданчика, она посмотрела на его содержимое с чувством, граничащим с ненавистью.

– Полцарства за топор, – прошептала она, хотя никакой необходимости говорить вслух не было.

– Это ничего не даст, Морган, – заявил голос. – Я выдержу...

– ...ядерный взрыв с расстояния в сто метров. – Она устало кивнула. – Я знаю, знаю, но если бы не ты, я бы не попала в такое отвратительное положение. Неужели ты не понимаешь, как мне тошно находиться здесь и не иметь возможности хоть чем-нибудь заняться?

– Откровенно говоря, Морган, прекрасно понимаю.

Рош прикусила губу. Конечно, он понимал. Прежнее место обитания ИИ – мощные информационные сети – находилось на Троице, планете, где он появился на свет. Там, под защитой нейтрального статуса системы, в глубокой тайне, лучшие ученые Высшего человечества производили ИИ для СОИ – уникальные разумные машины, технология производства которых оставалась секретом для всех остальных.

Лишь очень немногим людям разрешали спускаться на поверхность планеты – Рош не попала в их число. ЕЙ пришлось дожидаться на орбите, пока не появился представитель производителя. А потом она ещё целую неделю ждала «Полночь» – и изучала мир внизу. Впрочем, ей мало что удалось узнать. Она сумела заметить лишь несколько городов на дымно-оранжевой поверхности планеты; если не считать пяти аэростатов, расположенных по экватору, здесь практически не было свидетельств разумной жизни. И все же...

Каким-то образом получилось так, что, когда прибыли представители Высшей касты производителей, Рош оказалась без сознания. Она ничего не запомнила – и не знала, кто они такие, как выглядят или как себя ведут. В её сознании зияла лишь черная пустота, когда она пришла в себя на своем маленьком корабле, а чемоданчик был уже связан с ней через браслет. Переживание получилось расплывчатым, нереальным и разочаровывающим. Такой уровень секретности представлялся ей настоящим безумием – и все ради сохранения тайн технологии, которую ни один земной человек не сможет постичь.

Верхняя крышка чемоданчика скрывала прямоугольный ящик из черного дерева с маленькой кнопочной панелью и утопленными в ней узлами. Внутри находился компьютер, продукт мощнейшей микротехнологии, который занимал совсем немного места. Его защищала и одновременно скрывала от любопытных глаз оболочка чемоданчика. На внутренней части крышки стоял номер ИИ: ДВ111101000 – на одну цифру больше, чем обычно. Поскольку удивительное устройство не имело имени в обычном смысле слова, Рош поступила так, как делали миллиарды людей до неё – воспользовалась жаргоном. В данном случае имя «Черный ящик» подходило как нельзя лучше, учитывая форму и цвет контейнера.

– Знаешь, Ящик, чем быстрее мы вернемся в Штаб, тем будет лучше.

– Я согласен с тобой, Морган, хотя и не испытываю неприятных ощущений из-за нашего союза; я тебя обременяю, а вовсе не наоборот. Если тебе станет от этого легче, могу сказать, что до того момента, как мы окажемся в Штабе Разведки, осталось всего шесть недель.

– Всего шесть недель... – Она с трудом улыбнулась. – Если бы не педантичность Клоуза, я бы с удовольствием занялась чем-нибудь необычным.

– Я чувствую...

– Я не хочу об этом говорить.

Рош резко развернула единственное кресло так, чтобы оказаться лицом к рабочему центру. Она положила левую ладонь на контактную панель, активировала консоль и вызвала корабельную Сеть распространения информации. Сеть разрешала ей доступ к любым незасекреченным данным, от количества продуктов питания в трюмах «Полуночи» до новостей, сообщаемых со всех миров СОИ.

Сведения поступали через левую руку Рош на маленький процессор, находящийся в основании её черепа, где превращались в визуальный и слуховой сигналы и передавались в имплантированные в левый глаз и ухо устройства. Ее имплантанты не были самыми сложными из всех имевшихся в СОИ – без трехмерного изображения и системы линейной отстройки, – однако девяносто процентов персонала Армады не располагало и таким оборудованием. У оперативников иногда возникала необходимость в подобной системе связи, и она предоставлялась офицерам ранга Рош.

В поле её зрения появился виртуальный экран – казалось, он висит в двух метрах от кресла Рош, находясь между переборок. Она случайным образом переходила с канала на канал, пока не нашла станцию новостей СОИ, чтобы выяснить, что происходит в мире. Однако её мысли настойчиво возвращались к Клоузу и доводам, которыми он воспользовался, чтобы ей отказать. Голос Информационной сети продолжал что-то бормотать ей в ухо, выступая постоянным контрапунктом её собственным мыслям.

..,в кильватере вспыхивающих, разрушающихся солнечных систем, которые уничтожили рудник в районе астероидного кольца и фабрику по переработке водорода на орбите газового гиганта... премьер-министр Эде обнародовал заявление, в котором реабилитируются двое его советников, совершивших вчера ритуальное самоубийство после того, как выяснилось, что Торговая коалиция Экандара была связана с коррумпированными чиновниками Коммерческой артели.

Корабль и капитан: к лучшему или худшему, но их судьбы и характеры тесно связаны. Звание «командир корабля», вопреки распространенному мнению, не дает свободы, а лишь обрекает капитана на пожизненное заключение, напоминающее существование улитки с тюрьмой, привязанной к его спине. Он не а силах избавиться от неё даже на короткое время. Каждый капитан имеет возможность путешествовать на огромные расстояния, но в реальности имеет не больше свободы, чем заключенный исправительной колонии на Сиакке.

Очень редко капитаны получают повышение, во всяком случае, в Армаде СОИ; довольно скоро выясняется, что продвинуться по службе в результате военной победы почти невозможно, поскольку сражения случаются очень редко и, как правило, заканчиваются фатально для тех, кто в них участвует. Большинство миссий связано с перемещением ресурсов внутри населенных регионов галактики, а вовсе не с расширением СОИ – Содружество империй прекратило раздвигать свои границы несколько столетий назад; более того, после выхода из его состава Блока Дато, владения СОИ значительно уменьшились.

Если капитану удается избежать смерти в космосе, он уходит в отставку и оседает на одной из унылых планет Космического командования (их структура копирует архитектуру глубокого космоса) и проводит остаток жизни в воспоминаниях о воображаемых славных делах. Между тем их корабли, которые в лучшем случае можно назвать неверными любовницами, летают с новыми капитанами, обреченными на жизнь в заключении, сначала на своих кораблях, а потом на пенсию или смерть.

В некотором смысле проктор Клоуз и был «Полуночью», но только на весьма ограниченное время. Он ревниво относился к своему званию и всячески противился любой попытке поставить под сомнение его, полномочия. Именно в этом и заключалась проблема.

Рош вовсе не стремилась нарушить его покой. Просто ей требовалось заняться чем-нибудь полезным. Как офицер Армады, она была подготовлена к широкому спектру ведения военных действий, а не к долгим месяцам бездействия на старом фрегате, где ей пришлось играть роль няньки при искусственном интеллекте. Она понимала, что ей следует проявить терпение и, наверное, испытывать благодарность за такое несложное задание, но она не могла сидеть без дела слишком долго. Рош хотелось двигаться вперед, действовать, исследовать.

...Удивительное открытие руин Великой республики Вексизе отодвигает появление Древнего человечества на просторах галактики на пятьдесят тысяч лет назад по сравнению с прежними, самыми оптимистичными оценками. Знаменитый ксеноархеолог Лайнгар Руфо, номинальный директор раскопок, отказался прокомментировать происшедшее, однако действующий руководитель, Дев Богази, сказал: «Это самая замечательная находка за последние пять тысяч лет. Я не утверждаю, что нам удалось обнаружить основной источник происхождения человеческой расы, но мы на верном пути. Чем больше мы приоткрываем завесу тайны – а нам удалось продвинуться на полмиллиона лет, – тем ближе подходим к чистым генам. Дайте нам ещё одно открытие такого же масштаба, и я предсказываю, что мы сможем сузить поле наших поисков до нескольких...

Чувствуя, что мышцы слишком напряжены, Рош поудобнее устроилась в кресле и расстегнула тугой воротник форменного кителя-. Дальнейшие размышления не принесут ни малейшей пользы, а говорить лучше, чем бездействовать. В качестве доверенного лица Ящик ей не слишком нравился, но выбора у Рош не было. Либо беседовать – либо медленно сходить с ума.

– Если честно, Ящик, – сказала она, продолжая разговор с того самого места, на котором он прекратился, – частично это моя вина. Ты помнишь ту штуку, которую мы подобрали семь дней назад?

– Да, я видел сводку новостей.

– Ну, среди членов экипажа ходят слухи...

Их разговор прервало сообщение по общей связи, предупреждающее команду и заключенных о предстоящем торможении. «Полночь» вышла из якорной точки на краю системы семь дней назад; финальный маневр доставит фрегат на наклонную полярную орбиту планеты, а затем каждые два часа корабль будет входить в пояс астероидов. Спустя несколько мгновений после объявления двигатели взревели, и фрегат затрясло от напряжения.

– О чем ты говорила, Морган?

– Подожди. – Рош вызвала на экран изображение планеты, убрав последние сообщения Сети. – Ничего интересного.

В спасательной капсуле оказался один человек.

– Живой?

– Вроде бы. Впрочем, никто не знает, откуда он взялся, и мне стало интересно. В остальных восьми капсулах находились те, кому удалось спастись с «Куртизанки», пассажирского лайнера, потерпевшего катастрофу возле Фуриосо. Они его не знают. Я спросила у Клоуза, могу ли поговорить с этим человеком, но он сказал, чтобы я не лезла, куда не следует. – Она пожала плечами. – Вот и все, пожалуй.

Она не стала упоминать о дошедших до неё слухах: матросы утверждали, будто капсула пробыла в космосе слишком долго, прежде чем её заметили с «Полуночи», и что у неё необычная конструкция.

– Твое любопытство вполне объяснимо, Морган, – сказал Ящик. – и заслуживает одобрения.

Прямая похвала ИИ удивила Рош.

– В самом деле?

– Конечно. Человек в капсуле может оказаться кем угодно.

Вполне возможно, что он представляет угрозу для твоей миссии – диверсант, делающий вид, что попал в катастрофу. Или вирус. Не нужно забывать, что я в конечном счете лишь устройство по переработке информации – хотя и очень сложное.

– От скромности ты не умрешь, – усмехнулась Рош.

Ящик не обратил на её реплику ни малейшего внимания.

– Вполне возможно, что в его планы не входит меня уничтожить... Может быть, он просто хочет вывести из строя какую-нибудь систему.

Рош задумчиво потерла подбородок. Такой вариант развития событий ей в голову не приходил. Ее отправили на «Полуночи», чтобы никто не догадался, какой важный груз будет доставлен в Штаб Разведывательного управления на старом Фрегате. Если человек в капсуле – шпион, от него требуется лишь установить, что Ящик находится на борту этого корабля, а не на одной из множества ложных целей, и сообщить своему начальству.

Весьма сомнительное предположение. Рош посчитала, что такой вариант маловероятен.

К тому же возраст капсулы говорил о том, что она оказалась в открытом космосе намного раньше, чем возникли планы доставки Ящика в Штаб Разведки СОИ. И все же теперь у неё появился неплохой довод для нового разговора с Клоузом.

...пока источник инфекции не будет изолирован, а вспышка эпидемии подавлена, все движение в систему и из неё – включая торговлю и деятельность кораблей Армады – либо строго запрещено, либо отложено на неопределенный срок. Всякий, кто попытается проигнорировать блокаду, будет обвинен в нарушении закона о безопасности Содружества империй и подвергнут суровому наказанию. Приказ старшего офицера связи Армады СОИ Берна Эбсенджера. Повторяем: в связи с Чрезвычайным происшествием Третьего класса Палазийская система объявляется запретной зоной.

Двигатели «Полуночи» снова взревели, разворачивая огромную массу фрегата для выхода на полярную орбиту.

– Вот, значит, как ты проводишь свое время, Ящик. Существует ли хоть какая-нибудь возможность, которой ты не предусмотрел?

– Конечно, нет. Информационная база корабля слишком ограниченна, чтобы вести с ней содержательные беседы, а к тебе я стараюсь обращаться как можно реже. В результате у меня остается единственное развлечение: исследовать всевозможные варианты и готовить планы на все, даже самые непредвиденные случаи.

– Какие, например?

Прежде чем Ящик успел ответить, на виртуальном экране начал пульсировать красный огонек – отклонение от исходного плана. Рош снова посмотрела на изображение планеты и её астероидный пояс – «Обитель», напомнила она себе. Кольцо спутников планеты заметно приблизилось; уже удавалось различать отдельные пятнышки света на фоне тусклого мерцания пыли и совсем мелких астероидов.

Ничего страшного не произошло, поэтому Рош наложила на виртуальный экран предположительный маршрут «Полуночи». Разноцветные линии определяли направление движения и массу самых крупных астероидов, а яркая зеленая черта показывала путь «Полуночи на орбиту. Защитные экраны выдерживали попадание мелких метеоритов. Значит, кораблю довелось встретиться с достаточно крупным астероидом.

Четыре красных кружочка – космические корабли, судя по массе и скорости, – оказались на пути «Полуночи».

– Очень странно, – задумчиво проговорила Рош, скорее для себя, чем для своего спутника. – Они должны были заранее очистить для нас коридор.

– Согласен, – отозвался Ящик. – Я слежу за происходящим по бортовому компьютеру. Корабли вышли на эту орбиту пятнадцать минут назад и с тех пор не пытаются изменить курс.

– Кому они принадлежат?

– Поверхностное сканирование показывает, что это грузовые суда Торговой коалиции Экандара, хотя их размеры вызывают у меня некоторые сомнения. – Ящик на мгновение заколебался, словно продолжая изучать поступающую информацию. – Капитан Клоуз получил сообщение от командира самого крупного корабля. Она заявила, что имеет все права на данный коридор. А «Полночь» должна изменить курс. Мы обгоним ближайший корабль примерно через пятнадцать минут. В самом скором времени нам придется произвести коррекцию курса. Капитан Клоуз отказался выполнить её требование.

– Весьма символично.

Рош прекрасно представляла себе, как бесится капитан Клоуз, возмущенный наглостью женщины. Все маневры Армады определялись заранее. Клоуз, вне всякого сомнения, прав.

Из чего, естественно, не следует, что он не может проявить вежливость и уступить дорогу, однако натура не позволяет ему действовать вопреки инструкциям. Ни ради разведки СОИ, в чем Рош уже успела убедиться, ни тем более ради гражданского лица.

– Они только что достигли компромисса, – заявил Ящик. – Капитан грузового корабля приказала своим спутникам перестроиться. «Полночь», не меняя курса, пройдет между тремя меньшими судами – через четырнадцать минут и семнадцать секунд.

– Между судами? – На лице Рош появилось беспокойство.

– Хотя маневр несколько необычен, руководство станции Канага его одобрило, – Меня беспокоит совсем другое. А что, если это пираты?

Мы окажемся в крайне невыгодном положении, если один из них откроет огонь. Это противоречит всему, чему нас учили на занятиях по тактике.

– Создается впечатление, что капитан Клоуз не разделяет твоей тревоги.

Что-то в тоне Ящика заставило Рош предположить, что он играет роль «адвоката дьявола», а не пытается честно защищать капитана.

– Капитан Клоуз... – Глупец, собиралась сказать Рош, но в последний момент передумала.

Не следует забывать, что он уже множество раз бывал в этом секторе и знает его гораздо лучше, чем она. Коррекция курса приведет к дополнительному расходу топлива и задержкам при швартовке у станции Каната. Почему он должен уступать, когда он совершенно прав? Кроме того, даже ей ясно, насколько наивно тревожиться из-за пиратов.

– ...просто делает свою работу, – закончила она со вздохом и откинулась на спинку кресла, молча наблюдая за приближением четверки грузовых кораблей.

Красные кружочки на экране разошлись в стороны, словно широко открывшийся рот, намеревающийся проглотить «Полночь». Рош более не протестовала, но ощущала, что внутри у неё все дрожит.

...продолжающиеся беспорядки вынудили власти вмешаться, встав на сторону Коммерческой артели. Многолетние разногласия между Иерократическим королевством Шурду и Пан-рационалистическим альянсом Заншина два месяца назад переросли в открытую воину, что привело к расистским выступлениям Иерократа Каатжи Лене в ответ на мольбы о мире его противника, провоста Теми Фелукка. Многие обозреватели отмечают, что обострение трений между кастами, возникшее в результате его обращения, сыграло существенную роль в ухудшении текущего положения. Кое-кто даже предположил, что заявления сделаны специально для того, чтобы стимулировать войну. Истинные побуждения, двигавшие Иерократом, пока не ясны, хотя некоторые делегаты не исключают вмешательства третьей заинтересованной стороны, для которой такая война чрезвычайно выгодна.

Между тем более оптимистическое сообщение поступило от Интервенциониста Крессенда, представителя Высших людей, в отношении ошибочного доклада, полученного из мира, населенного представителями касты Джааф – которая, как выяснилось, успешно возвысилась до статуса Высших людей, а не погибла, когда их солнце превратилось в сверхновую, как считалось ранее. Друзья и коллеги по бизнесу могут обратиться...

Резкий стук в дверь отвлек Рош от изучения виртуального экрана и монотонного бормотания диктора, Она встала и автоматически поправила форму. В тот момент, когда её ладонь оторвалась от контактной панели, не разрывая связи с Информационной сетью, активировался экран на стене, на котором сразу же появилось изображение «Полуночи», сближающейся с четверкой торговых кораблей.

– Кто там? – спросила Рош по интеркому.

– Честно говоря, я надеюсь, что вы поможете мне найти ответ на этот вопрос.

Рука Рош замерла перед кнопкой, открывающей дверь.

Голос был мужским, низким и хорошо поставленным, но само заявление не могло не показаться странным.

– Вы что, шутите?..

– Уверяю вас, ничего подобного у меня и в мыслях не было. – После короткой паузы мужчина за дверью заговорил снова: – Послушайте, меня зовут Адони Кейн, но больше я ничего не могу вам сказать. Все остальное... – Последовала ещё одна пауза. – Пожалуйста, мне очень нужно с вами поговорить.

Рош убрала руку от кнопки и проверила имя по базе данных корабля; там оно не значилось. Хотя Рош, в отличие от Клоуза, никогда не относилась к инструкциям с благоговением, некоторые установки она просто не имела права нарушать. Таинственный посетитель, очевидно, относился как раз к такой категории.

– Сожалею, – сказала она. – Мне необходимо сначала идентифицировать вашу личность, только после этого я впущу вас в свою каюту. Зайдите попозже, когда мы пришвартуемся на станции Канага. Возможно, тогда мы сможем обсудить вашу проблему.

Символически повернувшись к двери спиной, Рош выключила интерком.

Дверь у неё за спиной с шипением открылась. Левая рука Рош мгновенно легла на крышку чемоданчика и захлопнула её, правая потянулась за пистолетом. Рукоять легко скользнула в ладонь, и Рош повернулась к незваному гостю.

У неё перехвалило дыхание.

Высокий, почти на полголовы выше Рош, незнакомец был одет в простой серый обтягивающий комбинезон, который лишь подчеркивал его физическое совершенство. Мощные плечи, широкая грудь и сильные ноги. Очень темная, шокодадно-коричневая кожа. Он напомнил Рош переросшего боевого танцора сурина, если не считать того, что незнакомец был полностью лишен волос. И больше походил на Древнего человека, чем на представителя Экзотической расы.

Когда Адони Кейн шагнул в каюту, его череп показался Рош идеально гладким. Под тонкой тканью комбинезона перекатывались мощные мышцы, однако двигался он грациозно. Очень опасный человек – потенциально.

– Оставайтесь на месте, – резко приказала Рош, поднимая пистолет.

– Не понимаю, – удивленно ответил её гость и развел руки в стороны, – зачем вы меня впустили, если...

– Я вас впустила? Я сказала, чтобы вы уходили. Дверь была закрыта.

Несмотря на наведенный пистолет, человек по имени Адони Кейн явно не испытывал страха.

– Я её не трогал.

Он бросил взгляд через плечо на открытую дверь, а потом вновь посмотрел на Рош.

– Если вы требуете, чтобы я ушел...

– Нет, подождите. – Она сняла чемоданчик со стола. – Я хочу знать, что вы здесь делаете.

Кейн опустил руки и шагнул внутрь комнаты. Дверь у него за спиной закрылась.

– Мне приказали с вами встретиться.

– Встретиться со мной! Кто вам приказал?

Он пожал плечами: – Кто-то говорил со мной по закрытому каналу интеркома в моей камере. Он сказал, что, когда двери откроются, я должен найти вашу каюту. Он объяснил мне дорогу, но не назвал вашего имени. – На лице Кейна появилось выражение искреннего недоумения. – Сожалею, что не могу дать более определенных пояснений, – Вы сказали, что находились в камере. А что произошло с охраной? Разве они не попытались вас остановить? – спросила Рош, продолжая держать его на прицеле.

– Наверное, они должны были меня остановить, но, когда дверь открылась, снаружи никого не оказалось.

Подозрения Рош усилились, и она поудобнее перехватила рукоятку пистолета.

– И вам удалось спастись.

Его взгляд опустился на дуло пистолета; когда он снова поднял глаза, Рош прочитала в них улыбку.

– Если вам кажется, что «спастись» – подходящее слово, пусть будет так. Мне ведь никто не сказал, почему я оказался взаперти.

– Вы не заключенный? – спросила она, хотя уже знала ответ на свой вопрос.

Кейн совсем не походил на мелкого преступника: уж слишком он уверен в себе. Несмотря на абсурдность рассказанной им истории, у Рош создалось впечатление, что он не лжет, Любопытство начало перевешивать осторожность.

– Я не знаю, кто я такой, – продолжал он. – А известно мне вот что: неделю назад я пришел в сознание и с тех пор находился в запертой камере. У меня не сохранилось никаких воспоминаний о прошлом – только имя. – Он пожал плечами. – Мне сказали, что вы мне поможете.

– Помогу вам? Но каким образом?

Кейн развел руки в стороны, показывая, что не имеет ни малейшего представления. Если она хочет получить ответы, ей придется находить их самостоятельно, располагая лишь той скудной информацией, которую он предложил.

Рош, с трудом скрывая разочарование, подтолкнула к нему кресло и жестом предложила сесть. Продолжая держать незнакомца под прицелом, она отошла в дальний угол каюты, чтобы подумать.

Адена Кейн. Если он не заключенный, значит, пассажир, но почему же тогда его имени нет в информационной системе? Получается, что он лжет. Но зачем? Можно попросить Ящик выяснить, кто послал Кейну сообщение, которое привело его к ней; оно должно быть зафиксировано системой безопасности – если, конечно, оно действительно существовало А если нет...

Ее рука инстинктивно сжала ручку чемоданчика, когда она поняла, зачем незнакомец явился к ней. Но прежде, чем она успела поделиться своими опасениями с Ящиком, голос ИИ прервал её размышления: – Морган, грузовой корабль только что...

Она моргнула и мысленно проговорила: – Не сейчас. Послушай...

– Моргам, настоятельно прошу тебя посмотреть на экран.

Рош перевела взгляд на монитор. Там появилось изображение капитанского мостика «Полуночи». Рубку снимали камеры, находящиеся в задней части помещения, которые охватывали почти все экраны наблюдения фрегата.

Клоуз стоял на мостике вместе со своим старшим помощником Террисоном – оба внимательно изучали дисплеи. Сцена производила обманчивое впечатление спокойствия, которое входило в противоречие с напряженностью их взглядов.

Рош сразу поняла, что и они, и остальной персонал в рубке очень волнуются. Что-то пошло не так.

Тактик «Полуночи», женщина по имени Яанек, повернулась от своего экрана к Клоузу и Террисону.

– Только что получено подтверждение, – заявила Яанек. – Перед нами четыре военных корабли Дато.

Рош быстро положила ладонь левой руки на контактную панель, чтобы перевести изображение навигационного экрана на свой монитор – она не могла поверить. Корабли Дато? Откуда? По эту сторону границы суда Блока Дато не заходят.

Рош сразу поняла, что произошло: три «грузовика» Эканди выключили сложные маскировочные системы – теперь их происхождение не вызывало сомнений. Дредноут и три рейдера плюс по меньшей мере дюжина мелких истребителей, которые покидали грузовые отсеки дредноута.

.. беспорядки в секторе, который находится под контролем Олмахоп, удивили и вызвали беспокойство у наблюдателей СОИ.

Похитители в соседних системах сообщают о резком увеличении уровня эпсенса.

Рош с раздражением выключила Информационную сеть и тихонько выругалась. Кейн наклонился вперед; краем глаза она заметила, что у него на лице появилась тревога.

– Неприятности? – спросил он.

– Можно и так сказать, Вспомнив, что больше не держит Кейна под прицелом, она жестом предложила ему отодвинуться.

– Мы попали в ловушку.

– Между вашими людьми и владельцами этих кораблей существуют разногласия?

– Вы серьезно?

Рош не заметила иронии на лице Кейна. Ей ещё не приходилось встречать людей, которые были бы не в курсе политической обстановки в этом регионе.

– Как долго вы просидели в камере?

– Я уже говорил – семь дней.

– Нет, сегодня явно не мой день, – заявила Морган, покачав головой. Потом она снова повернулась к экрану и добавила: – Официально Содружество империй и Блок Дато заключили мир. – Она сосредоточила внимание на кораблях, перемещающихся по экрану. – Но у меня создается впечатление, что наша встреча будет носить неофициальный характер.

– Может быть, это ошибка?

Морган бросила взгляд на чемоданчик: – Сомневаюсь.

Корабли Дато выстроились в боевой порядок, готовясь к встрече с фрегатом. Индикаторы над дверью каюты загорелись желтым светом. Безжизненный голос начал отдавать приказы боевым установкам.

– Четверо против одного, – задумчиво проговорил Кейн, внимательно изучая строй кораблей Дато. – Нельзя назвать наши трудности непреодолимыми. Почему бы капитану... – Он замолчал посреди предложения и вопросительно взглянул на Рош, словно только сейчас вспомнил о её присутствии. – Вы же офицер. Почему вы не в рубке управления?

– Я всего лишь гость и не являюсь членом боевого экипажа.

Она повернулась, чтобы посмотреть на Кейна. Если приближающееся сражение и имеет к нему отношение, виду он не показывает. Даже его голос сохранил прежнюю уверенность.

– Что вы хотели сказать? Вам что-нибудь известно?

– Ничего.

Голос Клоуза снова привлек внимание Кейна к экрану, и Рош последовала его примеру.

– Вам удалось с ними связаться? – спрашивал капитан.

– Нет, сэр. – Офицер связи оторвался от своего дисплея. – Они не отвечают на наши сигналы.

– Яанек, время сближения?

– Три минуты, сэр, – ответила тактик, не поднимая головы от своей консоли. – Сэр, дредноут...

– Что такое? – Вовсе не дредноут. У него совсем другая конструкция.

Возможно, это корабль, о котором до нас доходили слухи, – новый «Мародер».

Рош изучала формирующееся изображение на экране. Корабль и в самом деле выглядел непривычно: к мощному долиоформному драйву подсоединялись семь гондол – целая сеть труб, издали больше похожих на нити. Всякий раз, когда корабль перемещался, за ним возникали красные полосы; пять гондол были открыты, очевидно, там находились либо системы запуска истребителей, либо оружейные отсеки. Рош ещё никогда не приходилось видеть такие корабли – жуткий гибрид паука и акулы – максимальная скорость и устойчивость в сражениях.

– Объявить полную военную тревогу, – приказал Клоуз, и его голос прокатился по всем каютам. – Загерметизировать рубку и переборки! Приготовиться к защитным маневрам

– Поздно, – пробормотал Кейн. – Слишком поздно.

– О чем вы?

– Капитан должен был отдать приказ об атаке, как только увидел их.

– Только не Клоуз. – Рош горестно улыбнулась. – Он никогда не стал бы так рисковать – побоялся бы совершить трагическую ошибку.

– А что думаете вы? – Приближающиеся корабли Дато отразились в глазах Кейна. – Похоже на ошибку?

– Они нас ещё не атаковали...

– До нападения осталось всего несколько минут, – спокойно заметил Кейн. – И если капитан протянет ещё немного...

Вновь взревели двигатели. Изображение на телеметрическом дисплее изменилось, «Полночь» легла на новый курс.

Система искусственной гравитации частично компенсировала перегрузки, оставив ощущение потери ориентации.

Рош моргнула и потрясла головой. На Кейна, казалось, перегрузки не произвели ни малейшего впечатления, однако она с беспокойством обнаружила, что он стоит совсем близко к ней. Если бы он хотел её обезоружить, то легко мог отобрать у неё пистолет, когда корабль маневрировал. Впрочем, из того, что он этого не сделал, ещё ничего не следует. Она не должна подпускать его к себе так близко...

Корабль вновь содрогнулся – на сей раз гораздо сильнее.

Ладонь Кейна опустилась на плечо Рош. Она отбросила её в сторону, слишком поздно сообразив, что он лишь помогает ей удержаться на ногах.

Он вопросительно поднял брови, а потом перевел взгляд на экран.

Клоуз направил «Полночь» в сторону, демонстрируя, что не собирается вступать в бой с судами Дато и не желает подставлять фрегат под удар. Пять истребителей «Полуночи» попытались её прикрыть. В тот же миг корабли Дато перестроились, «Мародер» направился наперехват «Полуночи», а три рейдера начали заходить с флангов, чтобы фрегат оказался под перекрестным огнем.

«Полночь» вновь сманеврировала, нарушив невыгодную для себя симметрию. «Мародер» также изменил курс, а рейдеры поспешили занять ещё более удобные позиции.

Клоуз приказал поднять прерыватели гиперпространства и Э-щиты. Орудия «Полуночи» взяли корабли Дато на прицел, дожидаясь приказа открыть огонь.

Рош вцепилась в чемоданчик. Кейн прав: ей и в самом деле хотелось стоять на капитанском мостике, а не наблюдать за происходящим со стороны; Клоуз действительно слишком долго ждал. Сердце Рош забилось быстрее; она боялась отвести взгляд от экрана, чтобы не упустить критический момент.

Впрочем, развитие событий оказалось для неё неожиданным. Первым открыл огонь рейдер Дато, находящийся по правому борту от «Полуночи», а вовсе не «Мародер», как предполагала Рош. Последовал залп фликкер-бомб, которые в сопровождении ослепительных вспышек то ныряли в гиперпространство, то появлялись из него. Бомбы в сопровождении У-Ч огня устремились к зеленой точке в центре телеметрического экрана.

Первый снаряд ударил по кормовым прерывателям, заставив корабль содрогнуться. Рош невольно сделала шаг назад.

– Удача, – заметил Кейн, когда Клоуз наконец приказал открыть по «Мародеру» огонь из лазерных пушек и орудий У-Ч.

Свет в каюте Рош замигал – одновременно на телеметрическом экране появились тонкие яркие полосы, которые устремились к кораблям Дато.

– Если бы замыкающий корабль выстрелил первым, снаряд проскочил бы через щиты и взорвал двигатели.

– Так почему же они этого не сделали?

– Мне кажется, ответ очевиден, – заявил Кейн, – Они не собираются нас уничтожать.

Он бросил выразительный взгляд на Рош, а потом на её чемоданчик.

– На борту «Полуночи» есть то, что они хотят заполучить.

Она сделала вид, что не услышала его намека. На экране быстро разворачивалось сражение. Свет снова замигал, волна за волной на Рош накатывала тошнота – «Полночь» меняла курс. Два истребителя, атаковавших рейдеры Дато, исчезли; при соотношении сил десять к одному «Полночь» и истребители эскорта долго не протянут.

Однако «Мародер» до сих пор не произвел ни одного выстрела. Под перекрестным огнем трех рейдеров – два из них по своим возможностям были примерно равны устаревшему фрегату – крошечные истребители послужили лишь хорошей тренировкой для артиллерийских расчетов. Снаряды продолжали бомбардировать прерыватели и Э-щиты «Полуночи», постепенно ослабляя их. Пройдет совсем немного времени, и щиты откажут окончательно, после чего фрегат останется беззащитным перед обстрелом – или прямым вторжением.

Клоуз оказался не слишком хорошим тактиком, но Рош сомневалась, что смогла бы провести сражение более успешно. Кроме того, у неё были совсем другие задачи.

На долга секунды свет погас, потом загорелось красное аварийное освещение. Рош ощутила слабый запах дыма, и ей стало немного не по себе. Вспыхнул последний истребитель СОИ. На экране рейдеры Дато подходили все ближе, продолжая обстреливать щиты фрегата, Рош приняла решение.

– Ладно, – сказала она, поудобнее перехватив чемоданчик.

Кейн с любопытством посмотрел на нее, а Рош перешла на внутреннюю речь.

– Ящик, мы в беде, не так ли?

– Похоже на то. «Полночь» попала в зону неустойчивой гравитации, из чего следует, что прерыватели скоро окончательно выйдут из строя и на фрегат будет высажен десант – если только капитан Клоуз не отдаст приказ о самоуничтожении.

– Клоуз на такое не пойдет, – возразила Рош. – Он предпочтет гибель в бою самоубийству.

– В любом случае у нас очень мало времени. Если Клоуз сдаст корабль или позволит противнику проникнуть на борт, Блок Дато меня захватит – а он получил приказ не допустить этого любой ценой. Клоуз уничтожит «Полночь» в надежде, что среди обломков фрегата противник не сумеет меня найти. К счастью, благодаря моей конструкции я не пострадаю, даже если «Полночь» будет взорвана.

– Замечательно, – сухо заметила Рош. – А что будет со мной ?

– Терпение, Морган. Вспомни о своем приказе.

– Я не забыла, Ящик, – резко ответила Рош.

Затем, немного спокойнее, добавила: – Послушай, у нас есть шанс отсюда выбраться?

– Неужели я стал бы тратить время на дурацкие разговоры, если бы такого шанса не было?

– Не знаю. А ты бы стал?

– Может быть, если бы ситуация оказалась совершенно безнадежной.

У Рош сложилось впечатление, что Ящик получает удовольствие от её смущения.

– Я подумал, что мои рассуждения помогут тебе немного отвлечься. Однако я ошибся. Нам нужно покинуть корабль.

На экране один из рейдеров Дато приблизился настолько, что частично перекрыл вид на планету Сиакка.

– Замечательный план, Ящик. А как мы его осуществим?

– Лучше всего воспользоваться одним из посадочных модулей «Полуночи».

– Но их запуск осуществляется только с капитанского мостика.

– С твоего разрешения, я могу взять управление на себя.

– Что ж, валяй. – Рош посмотрела на экран – снаряды продолжали бомбардировать щиты фрегата. – Сделай так, чтобы мы унесли отсюда ноги.

– Очень хорошо. – Ящик замолчал, а потом с некоторым удивлением добавил: – Создается впечатление, что эта мысль пришла в голову не только нам. Двери на третью палубу открыты, а все подходы к пей задраены – за исключением нижних уровней. Мы в двух секторах от нее, Я разблокировал ведущий туда коридор.

Последовала ещё одна пауза, которая продолжалась несколько секунд, а потом в голове Рош вновь зазвучал уверенный голос: – Больше нельзя терять ни минуты, Морган.

– Хорошо. – Рош встала, продолжая сжимать в руке чемоданчик.

Она успела забыть про Кейна – и вспомнила о нем только после того, как повернулась к двери.

– Вы уходите?

Рош заколебалась: – Сожалею, но у меня нет выбора.

– Возьми его с собой, Морган. – Голос Ящика прозвучал словно укор совести.

– Что? Почему? – От неожиданности она заговорила вслух.

Кейн нахмурился, но промолчал.

– Ты помнишь свой спор с капитаном Клоузом?

– Ну и что?

– Речь шла именно об этом человеке.

– В самом деле? Откуда ты знаешь?

– Его имени нет в базе данных корабля. Следовательно, его не было на борту, когда мы стартовали с «Зеленого плюща».

Получается, что он находился в спасательной капсуле, которую мы нашли.

– Я... – Рош замолчала.

Слова Ящика звучали вполне разумно. Однако они ничего не объясняли. Почему он здесь?

Кейн был явно удивлен. С некоторым опозданием Рош сообразила, что все это время разговаривала с Ящиком вслух.

Интересно, что понял Кейн, слыша только ее?

Разрываясь между долгом, любопытством и элементарным человеческим сочувствием, Рош пыталась решить, что делать с Кейном. Если она его оставит, Кейн, несомненно, попадет в плен и она никогда не узнает, кто он такой и почему Клоуз не хотел, чтобы она его увидела. С другой стороны, Рош слишком мало о нем знала, чтобы рискнуть и взять его с собой; наличие за спиной незнакомца в таком сложном положении могло поставить под сомнение успех её миссии.

– Я хочу тебе напомнить, Морган, что время больше не является нашим союзником.

– Ладно, ладно.

Кейн продолжал недоуменно на неё смотреть, и на сей раз Рош не отвела взгляда.

– Меня зовут коммандер Рош, Разведка СОИ, ~ быстро проговорила она, одновременно засовывая за пояс несколько запасных магазинов для пистолета. – Я намерена попытаться покинуть корабль на одном из спасательных модулей. Можете составить мне компанию, но при одном условии – вы будете беспрекословно выполнять все мои приказы. Понятно?

– Я все понял. – Его улыбка была короткой, но искренней. – И согласен.

– Отлично. Потому что, если ты хоть раз меня ослушаешься, я тебя пристрелю.

– Такой необходимости не возникнет.

Рош застегнула пояс и открыла дверь: – Ладно. Пора уходить.

Корабль дернулся, когда они вышли в коридор. Рош покачнулась и ухватилась за стену. Идущий впереди Кейн даже не сбился с шага. Ей пришлось во второй раз стряхнуть с плеча его руку.

– Сюда, – сказала она, указывая путь дулом пистолета.

Он кивнул и молча повиновался, Рош шла на шаг сзади.

Кейн держался совершенно спокойно, словно не знал, что в спину ему смотрит дуло пистолета. Кроме того, он не задавал никаких вопросов. Такое неожиданное – и не встречающее взаимности – доверие беспокоило Рош больше, чем что-либо другое. Кейн, не раздумывая, вручил свою судьбу в её руки.

Может быть, – предположила она, – у него нет выбора.

– Надеюсь, ты не ошибся относительно Кейна, Ящик.

Ей показалось, что Ящик тихонько рассмеялся, но уверенности у Рош не было.

– А разве я когда-нибудь ошибаюсь?

 

ГЛАВА 2

АСОИ «Полночь»

'954.10.30. ДО

0710

Третья палуба располагалась в носовой части «Полуночи» и предназначалась для офицеров. Благодаря необычной планировке фрегата потолок верхних палуб совпадал с внешней оболочкой корпуса; каюта Рош, последняя на своем уровне, находилась на полпути между палубами. Чтобы добраться до посадочного модуля, им с Кейном предстояло пройти по коридору почти половину корабля – к счастью, им не пришлось переходить с одного уровня на другой.

На посту в конце коридора никого не оказалось, очевидно, матросов перевели в другое место. Главный коридор тоже пустовал. Периодически корабль сотрясали тяжелые взрывы – рейдеры Дато продолжали обстреливать щиты.

Возможно, Рош только казалось, но грохот становился все громче, а промежутки между ударами сокращались. Значит, защитные прерыватели слабеют, позволяя фликкер-бомбам выходить из гиперпространства и неуклонно подбираться к фрегату. Пройдет совсем немного времени, и одна из них угодит внутрь корабля. И, хотя величина её заряда невелика, одного взрыва будет достаточно, чтобы вывести фрегат из строя.

Рош ощущала постоянные изменения гравитационного поля, которые заставляли её сдерживать шаг – она боялась упасть, к тому же ей мешал чемоданчик.

Кейн двигался с грациозной уверенностью тренированного атлета. Казалось, постоянно вздрагивающий пол ничуть ему не мешает, и он часто поддерживал Рош, когда та теряла равновесие. Совсем неплохо, подумала она, для человека, который только что вышел из длительной комы.

К тому моменту, когда они добрались до конца коридора, туда начал просачиваться дым – постепенно густеющие синие клубы уверенно и настойчиво пробирались сквозь воздушные фильтры. Рош внимательно наблюдала за ними, пытаясь оценить опасность. Первое впечатление оказалось верным: задымленность увеличивалась очень медленно, очевидно, вентиляционная система пока ещё справлялась со своими обязанностями.

В конце коридора Рош свернула налево, в противоположную от источника дыма сторону. Еще несколько поворотов, и они оказались в помещении, откуда можно было выйти на палубу.

– Кто-то проник на третью палубу, – сообщил Ящик, когда они сделали первый поворот. – Нас опередили.

– Сколько человек помещается в посадочном модуле?

– Пять максимум; оптимальное число пассажиров – четыре.

– А как насчет второй палубы?

После короткой паузы ИИ сообщил имеющуюся в его распоряжении информацию: – Дым, который ты видела, идет от горящей изоляции перегревшегося генератора Э-щита. Источник возгорания находится в опасной близости от второй палубы; можно предположить, что модуль поврежден.

– Сколько у нас осталось времени?

– Все зависит от капитана Клоуза. Прерыватели скоро выйдут из строя.

– Значит, совсем немного. Добраться до другой палубы мы не успеем. Придется воспользоваться тем, что у нас есть.

Повернувшись к Кейну, она быстро объяснила ему ситуацию: – Нам необходим этот посадочный модуль. Если до него добралось более трех человек, придется выкинуть их оттуда.

Кейн спокойно кивнул. Необходимость вступить с кем-то в бой его совершенно не пугала.

– Я понял, коммандер. Можете полностью рассчитывать на меня.

– Хорошо.

Хотя Рош внимательно прислушивалась к речи Кейна, ей не удалось заметить никаких ошибок. Он говорил на общем Стандартном, который используется по всей галактике – Мы уже совсем рядом.

Они осторожно свернули за угол Рош с пистолетом в руке шла первой. Универсальная обойма и длинный ствол давали ей возможность маневра; у следующего угла она установила переключатель на парализующие заряды.

В рубке управления никого не оказалось. Кто-то открыл люк на третью палубу, которая представляла собой круглое помещение, раза в три просторнее каюты Рош. Добраться до посадочного модуля можно было по наклонному пандусу. Ручной механизм открывания люка находился рядом с выходом на пандус. Рош осторожно высунулась в люк, никого не увидела и собралась двигаться дальше.

Однако Кейн схватил её за плечо, заставив остановиться в нескольких метрах от пандуса. Рош инстинктивно попыталась высвободиться, но у неё ничего не вышло.

– В чем дело? – недовольно прошипела она.

Кейн напряженно всматривался в открытый люк, и Рош впервые заметила, что он слегка наклонил голову к плечу. Он прислушивался к звукам, доносившимся из посадочного модуля.

– Кто-то подходит к пандусу, – сказал он.

– Ты уверен? – Рош ничего не слышала.

Он не стал отвечать, а решительно отодвинул Рош в сторону. Через несколько мгновений до них донесся звук шагов.

Кейн отпустил плечо Рош и наклонился к её уху.

– Только один Я постараюсь его отвлечь, а вы стреляйте в него отсюда. Сможете?

– Конечно, – раздраженно ответила Рош. Она и сама не знала, что вызвало её недовольство – его сомнения в её способностях или то, что он взял командование на себя. – Не слишком ли ты полагаешься на быстроту своих реакций?

– Не слишком, – заявил он, и на его смуглом лице появилась усмешка. – Я ставлю на вашу способность попасть в него прежде, чем он подстрелит меня.

Рош уже открыла рот, чтобы высказать свои сомнения, но не успела Новый взрыв потряс корабль, и ударная волна швырнула её на стену. Однако Кейн умудрился одновременно устоять на ногах и с поразительной легкостью подхватить Рош.

Дым заметно сгустился, а освещение потускнело.

– Корабль полностью перешел на аварийную систему питания, – заявил Ящик. – Прерыватели вышли из строя. Эффективность Э-щитов всего пять процентов, Казалось, Кейн услышал слова Ящика и выпустил Рош, а сам осторожно заглянул в люк.

– У нас нет времени, придется рискнуть, коммандер, – прошептал он. – Нужно действовать, пока они не пришли в себя после взрыва.

Подняв пистолет, Рош кивнула. Кейн проскользнул в люк с такой быстротой и ловкостью, что она едва поверила своим глазам – по сравнению с ним её движения казались неуклюжими и медленными.

Не сводя глаз со спины Кейна, Рош нырнула в люк и резко развернулась, держа пистолет в правой руке на уровне плеча, чтобы перекрыть огнем всю палубу.

Первое, что она заметила, был свет: вспышка голубого лазерного огня пронзила воздух, стремясь достать спину Кейна. Только поразительная быстрота спасла ему жизнь.

Затем Рош, прижимая к груди чемоданчик, проскочила сквозь люк и покатилась по палубе. Она исполнила маневр с такой точностью, что её инструктор мог бы ею гордиться. При этом она успела развернуться влево, направив пистолет в сторону ожидаемой цели...

...худощавая фигура в сером комбинезоне заключенного, определенно, представитель Экзотической расы, скорее всего эканди, со светлыми волосами, худым лицом и индустриальным лазером, который противник держит обеими руками и ведет вслед за Кейном по открытой поверхности палубы, спусковой крючок нажат, голубой луч стремительно перемещается к спине Кейна...

Выстрел пистолета Рош попал заключенному в грудь. Он сложился пополам и упал лицом вниз. Голубой луч погас, однако прежде успел прочертить уродливую черную линию на полу, которая замерла у самых ног Рош.

Кейн скрылся за модулем. Несмотря на стремительность бега, его ноги ступали по металлическому полу почти бесшумно. Рош на миг задержалась, чтобы проверить состояние заключенного. Впрочем, кто станет проявлять особую заботу о преступнике на корабле СОИ. Пожилой мужчина – на вид около ста лет, средний возраст, но в хорошей форме – неловко упал набок. Она присела рядом – он дышал немного замедленно, но пульс оставался ровным. Хотя Рош и не слишком хорошо разбиралась в особенностях представителей Экзотических каст, ей показалось, что человек скоро придет в себя.

Рош встала и побежала к задней части модуля, чтобы посмотреть, что делает Кейн. Однако она не успела сделать и нескольких шагов, как что-то темное и холодное обрушилось на её разум.

Она застыла на месте, охваченная паникой, мощная сила сжимала её мозг невидимой экстрасенсорной хваткой, вызывая ощущение отвращения и ненависти.

Ее рука безвольно разжалась, и пистолет с громким стуком упал на металлический пол.

Похититель.

Она не знала, произнесла ли это слово вслух, или оно лишь промелькнуло у неё в сознании. Ментальная атака застала Рош врасплох, и она не успела применить технику защиты от эпсенса, которой её обучали в Военном колледже. Рош упала на колени, сжимая руками голову, ей мучительно хотелось избавиться от непрошеного вторжения. Ничего подобного с ней до сих пор ещё не случалось.

Свет начал меркнуть, перед глазами замелькали странные картины, окончательно сбившие Рош с толку: внутренняя обстановка спасательного модуля, темная фигура похитительницы – суринка, не старше пятнадцати лет, если судить по тому, как блестит её мех. Она показалась Рош маленькой и беззащитной. Несмотря на то что Рош душил ужас, она поняла: девушка смертельно напугана – отсюда интенсивность ментального вторжения.

А её лицо...

Узкая, грязная повязка скрывала глаза. Взрослые похитители предпочитали брать «взаймы» глаза и уши находившихся рядом людей, не пользуясь собственными органами чувств, и общались с окружающими исключительно телепатически. На Рош накатила волна отвращения, когда она вспомнила, что некоторые сурины – сторонники фундаментализма на Агоре – заставляли своих латентных телепатов причинять себе ритуальные увечья и лишь потом приступали к их обучению. В противном случае им грозила полная депривация всех органов и безумие. Рош сообразила, что девушка-суринка лишена зрения – к тому же она глухонемая.

Несмотря на собственные отвратительные ощущения, Рош почувствовала жалость к девушке, Ритуальное увечье обычно совершается на последних стадиях перехода от латентного телепата к полному адепту эпсенса – процесс, который обычно занимает десятилетия. Однако суринка вдвое моложе Рош.

Могущество – слишком незначительная компенсация за столь сомнительный дар.

– Вы читаете мои мысли, – послышался знакомый голос.

Очевидно, он принадлежал исходному объекту похитительницы.

Нет, сообразила Рош, это Кейн.

– Оставайся на месте.

Слова суринки проникли в мозг Рош как мысли, а не как звук. Она ощущала, что девушка продолжает держать её под контролем, лишая способности действовать. Однако каким-то образом Рош понимала, что воля, с такой легкостью подчинившая себе её разум, не в силах справиться с Кейном.

– Почему? – спросил он, делая шаг вперед, и его глаза – а также глаза Рош – продолжали видеть девушку. – У тебя нет причин бояться меня. Я не хочу причинить тебе вред.

– А как насчет Ведена? Вы убили Ведена.

Рош содрогнулась, когда горе суринки обожгло её разум.

– Твой друг стрелял в нас первым. Моя спутница защищалась.

Рош ощутила, как суринка сильнее сжала её мозг, стараясь отыскать правду, а Кейн сделал ещё один шаг вперед.

– Послушай: у нас совсем мало времени. Нам необходим модуль, чтобы спастись. Если мы сможем работать вместе...

– Нет! Стоп на месте, или я...

Суринка колебалась, и Рош поняла: несмотря на ясность мыслей, необходимую для эпсенса, похитительница находится на грани паники.

– Если ты сделаешь ещё шаг, я убью твоего друга.

Рош зашипела сквозь зубы, когда боль усилилась. Она поклялась, что не станет кричать, какой бы жестокой эта боль ни была. Рош попыталась заговорить, но похитительница не давала ей произнести ни слова.

Она блефует! – хотелось крикнуть Рош. Похитители очень редко убивают тех, чей разум им удалось захватить. Это грозит слишком серьезными неприятностями для них самих.

Либо Кейн об этом знал, либо ему было наплевать на то, что произойдет с Рош. Сделав ещё один шаг, он оказался на расстоянии вытянутой руки от суринки. Девушка отвернулась.

– Я не могу тебя прочесть. – В словах девушки Рош ощутила неуверенность и страх.

Изображение кабины модуля исчезло – похитительница переключилась со зрения Кейна на зрение Рош. Все помещение третьей палубы наполнилось густым дымом, который просачивался из входного люка. Либо пожар заметно усилился, либо добрался до соседнего коридора. Сквозь боль до Рош доносился рев сирен.

Голос похитительницы наложился на все остальное – настойчивый и непреодолимый: – Ты сможешь пилотировать спасательный модуль?

Кейн ответил спокойно и без паузы: – Нет.

Рош почувствовала, как боль в голове усилилась, полосуя мысли, словно раскаленным скальпелем.

– Морган Рош. Чемодан у тебя руках – почему ты думаешь, что он справится со спасательным модулем?

Рош сжала зубы, вспомнив все, чему её учили в колледже.

Пока шла эта мучительная борьба, неподалеку раздалась серия взрывов. Послышался громкий скрежет, и из люка повалил густой дым.

Давление со стороны похитительницы неожиданно исчезло, и к Рош вернулась способность управлять своим телом.

Она со стоном упала на пол и попыталась нашарить рукой пистолет. Мышцы плохо слушались, когда она с трудом поднялась на ноги и собралась закрыть люк. Наконец она нашла нужную кнопку, теперь оставалось надеяться, что суровая подготовка, которую она прошла, поможет ей прийти в себя.

Люк захлопнулся. Вой сирен стал немного тише.

– Морган, – заговорил Ящик, – у нас очень мало времени.

Клоуз сдался Блоку Дато.

Борясь с подступающей тошнотой, Рош попыталась сосредоточиться.

– Что он сделал?

Он разрешил одному из рейдеров пришвартоваться к «Полуночи». Возможно, это военная хитрость. В любом случае...

– Я поняла.

Рош поморщилась и, спотыкаясь, побрела к модулю. Кейн вышел встретить её и шутливо поднял руки, когда увидел направленный на него пистолет. Потом он улыбнулся. Его спокойствие, способность мгновенно расслабляться, как только проходила напряженность момента, пугала Рош. Его хладнокровие было поразительным, почти нечеловеческим.

Кроме того, не менее примечательной являлась его сопротивляемость эпсенсу. Кадеты Армады получали базовую подготовку на случай ментального нападения, но никто из тех, кого Рош знала, не говоря уже о ней самой, не обладал такой защитой от похитителя. Только полные адепты.

– Корпус пробит, – заявила она со спокойствием, которого не чувствовала. – Где-то совсем рядом. Мне удалось закрыть люк. Выходить отсюда нельзя.

– Понял.

Кейн поддержал её, и они вместе поднялись по пандусу.

Затем он ушел и через несколько мгновений вернулся с бесчувственным телом эканди на плече.

– Мозгоедке он понадобится, как только придет в себя, – пояснил Кейн, когда Рош бросила на него вопросительный взгляд.

– Мозгоедка? А, ты имеешь в виду похитительницу.

Давно вышедший из употребления термин сбил её с толку.

Однако Кейн прав: суринке понадобится человек для сенсорного восприятия мира, и будет много лучше, если это будут не они с Кейном.

– Что ты с ней сделал?

– Ничего серьезного. Она скоро очнется.

Рош не знала, как она относится к происходящему, и не могла отделаться от ощущения, что её загнали в угол: сначала Кейн, а теперь ещё и эта парочка. Успех её миссии и так поставлен под сомнение, а наличие компании заметно усложняет дело. После того как Кейн вошел внутрь, она закрыла внешний люк.

По короткому коридору они прошли в кабину – стандартное, несколько устаревшее оборудование, потолок в форме полусферы; пять глубоких кресел для команды, два в первом ряду и три во втором. Приборы управления находились перед первым рядом; кресло пилота располагалось справа, второго пилота – слева; вспомогательные системы сбоку и сзади. Модуль не имел иллюминаторов, всю переднюю часть занимали тепловые щиты.

Рош опустилась в кресло пилота, подогнала его под свой рост и положила чемоданчик на колени.

– Меня распирает от любопытства, Ящик, ты умеешь управлять этой штукой?

– Конечно, Морган. У него простой интерфейс, который будет подчиняться моим командам.

– Отлично.

Она развернулась, чтобы посмотреть, чем занят Кейн. Тот успел привязать эканди к среднему креслу в заднем ряду, а теперь поднял на руки лежавшую на полу суринку. Сейчас девушка показалась Рош ещё более маленькой и хрупкой, чем раньше. Кейн усадил её на дальнее от Рош кресло.

– У нас на борту похитительница, Ящик.

– Я знаю...

– Если она придет в себя и вновь захватит мое сознание, я разрешаю тебе самостоятельно управлять кораблем. Я больше не хочу ждать, пока она решит, можно ли нам доверять.

– Разумная предосторожность, Морган.

Кейн уселся в кресло второго пилота рядом с Рош, и она с некоторым опозданием поняла, что разговаривала вслух.

– Твой чемодан – это нечто вроде компьютера? – поинтересовался он.

– Да. – Рош выругала себя за ошибку. – Он будет пилотировать модуль. Как скоро мы стартуем, Ящик?

– Очень скоро. – Ящик немного помолчал. – Резервное топливо «Полуночи» может взорваться в любой момент.

– Что? Клоуз отдал приказ уничтожить корабль?

Прежде чем Ящик успел ответить, Рош пришлось ухватиться за ручки кресла – стабилизаторы тяготения фрегата окончательно отказали.

– Не пора ли стартовать? Если стабилизаторы вышли из строя, главный реактор долго не продержится.

Если Ящик прав и Клоуз приказал высвободить резерв антиматерии...

Рош вдруг почувствовала, что на лбу у неё выступил пот.

– Соблюдай приличия, Морган. – В голосе Ящика послышалась легкая усмешка. – У нас ещё целая минута.

Рош заставила себя успокоиться.

– Мне плевать на приличия, Ящик. Почему мы не взлетаем?

– Морган, неужели нужно объяснять тебе очевидные вещи?

Если мы немедленно стартуем, нас сразу же заметят истребители Дата – мы будем для них очень легкой целью. Весьма возможно, что они примут нас за каких-нибудь никому не нужных матросов и попросту уничтожат спасательный модуль. Ты со мной согласна?

– Да. И что же нам делать?

– Резервуар с антиматерией взорвется через двадцать секунд.

– Ящик! – Рош окончательно потеряла над собой контроль.

– Я уже задействовал систему аварийного взлета. Сохраняй спокойствие, Морган. Скажем так, когда они сообразят, что открылся внешний порт, «Полночь» станет историей.

– Только не тяни время...

– Я включил зажигание, Морган. Приготовься.

– Пристегнись! – крикнула Рош Кейну, вспомнив, что он не слышит голос Ящика. – Мы стартуем

– Три секунды, – сообщил Ящик. – Старт.

На волне энергии, мощной, словно маленькое солнце, спасательный модуль рванулся в космос. Рош закрыла глаза и вручила свою судьбу в руки Ящика.

 

ГЛАВА 3

ДБВС «Дна Верейн»

'954.10.30 ДО

0765

Из своего «гроба», снабженного системой жизнеобеспечения, капитан Ури Каджик при помощи многочисленных сенсоров с интересом наблюдал за нападением на «Полночь».

Поле битвы выглядело не совсем стандартно. В центре располагалась точка, представлявшая фрегат СОИ, вращавшийся, словно примитивный атом в коацерватном бульоне.

Кольцо истребителей Дато атаковало его позицию, с каждым разом подбираясь все ближе, а немного поодаль держался сам новейший корабль класса «Мародер» – «Ана Верейн».

Разрозненные лучи изредка покидали паутину, которую соткали вокруг пылающего фрегата истребители. Некоторые удары отражали оставшиеся щиты «Полуночи»; другие наносил сам фрегат. Хотя большинство из них уходило в пустоту> никому не причинив вреда, теоретически существовала возможность случайного попадания. Узкий проход сквозь пояс астероидов мира Сиакка был изучен заранее и уточнялся каждую миллисекунду боевыми компьютерами «Мародера» – однако неожиданные взрывы, которые невозможно предусмотреть заранее, изменяли орбиты ближайших астероидов, увеличивая риск столкновения.

Когда резервное антивещество «Полуночи» неожиданно вырвалось из контейнера и начало уничтожать всю материю вокруг себя, риск увеличился в десятки раз.

– Немедленно отвести истребители! – приказал Каджик, отправив команду на капитанский мостик «Мародера», где через мгновение возник его голографический образ. – Приготовьтесь к ударной волне

Старший помощник, Аталиа Маккайв, повернулась, чтобы передать его приказ. Расширяющийся энергетический пузырь добрался до «Аны Верейн» и заставил судно содрогнуться. Образ Каджика слегка замерцал, а офицеры на мостике вцепились в поручни кресел, когда корабль получил гравитационный удар. Однако вскоре тяготение стабилизировалось, и на мостике возобновились обычные разговоры.

– Докладывайте! – нетерпеливо потребовал Каджик.

Если бы корабль потерял герметичность, он бы немедленно узнал об этом, но тысячи мелких неисправностей вполне могут остаться незамеченными. Неизбежное запаздывание между его приказами и их исполнением никогда так не раздражало, как во время этого сражения.

– Данные телеметрии,.. – Корабль снова содрогнулся, и защитные поля приняли на себя очередной удар.

Маккайв подождала, пока изображение её командира примет нормальный вид. В этом не было необходимости – Каджик получил бы информацию вне зависимости от качества своей голограммы – но офицерская этика требовала соблюдать правила вежливости.

– Данные телеметрии показывают, что «Полночь» развалилась на несколько крупных фрагментов. – Она сделала ещё одну паузу, поправив коммуникационный чип в левом ухе. – Траектории движения будут зафиксированы и экстраполированы, – Состояние рейдеров?

Хотя Каджика больше всего беспокоила «Ана Верейн», его встревожило отсутствие информации о дюжине истребителей, исчезнувших с экрана.

– «Паладин» получил небольшие повреждения. «Ландскнехт» вообще не пострадал. Ждем доклада от капитана Гейджа относительно «Солдата Ирландии».

Каджик вздохнул, сложив руки за спиной – он сознательно использовал жестикуляцию и мимику как ещё одно средство связи из множества, имевшихся в его репертуаре, – и постарался продемонстрировать полное спокойствие. На глазном экране капитанского мостика клубился ослепительный огненный шар, который ещё совсем недавно был фрегатом АСОИ «Полночь». За ним тянулся шлейф из обломков и радиоактивной пыля. Более крупные фрагменты отслеживались красным.

Из донесений разведчиков Каджик знал, что команда каждого фрегата СОИ состоит из двухсот пятидесяти человек, их семьи разбросаны по всему Содружеству империй; к тому же некоторые из них имеют родственные связи с Дато Блоком.

Кроме того, на «Полуночи» находилось несколько десятков заключенных...

И все они погибли в ослепительной вспышке, когда реактор «Полуночи» взорвался.

И вместе с его гибелью исчезла надежда на быстрое и успешное выполнение задания, которое получил Каджик.

– Капитан?

Аталиа Маккайв сурово взглянула на него, Каджику всегда казалось, что она заглядывает ему в душу, видит все его сомнения и ищет слабые места.

– Да, Аталиа? – ответил он.

– Мы восстановили контакт с капитаном Гейджем. Главная система связи «Солдата Ирландии» не выдержала перегрузок из-за потока нейтрино, обрушившегося на корабль после взрыва.

Каджик кивнул: – Этого следовало ожидать, учитывая близость «Солдата Ирландии» к «Полуночи». Наш рейдер собирался высадить десант на фрегат, как только его щиты выйдут из строя.

– Прошу меня простить, сэр, – заявила Маккайв, – но возможность самоуничтожения «Полуночи» следовало предусмотреть.

С некоторым раздражением Каджик заметил, как по лицу Аталии проскользнула быстрая улыбка.

– Мы не могли этого предвидеть, – возразил Каджик. – В профессиональных и личных характеристиках капитана Клоуза не содержалось и намека на то, что он способен на столь отчаянное решение.

– Тем не менее, капитан, – продолжала Маккайв, – он уничтожил свой корабль.

Каджик заколебался и целую минуту пристально смотрел на своего старшего помощника. У него были сомнения относительно её истинной роли на борту корабля, но он понимал, что сейчас не самое подходящее время для выяснения отношений.

– Вам следует перевести экипаж в режим «желтой» боевой готовности, – наконец проговорил он. – Стабилизируйте наши орбиты и начинайте ремонт. Я хочу, чтобы все истребители вернулись на «Ану Верейн». Мы должны быть готовы немедленно покинуть систему.

– Есть, сэр.

– Что вам известно о положении цели? Удалось ли его подтвердить?

– Идет сканирование обломков.

Каджик занялся данными, поступающими от сенсоров.

– Повторите последовательность действий при самоуничтожении фрегата. Пусть резервные компьютеры проанализируют все варианты возможного распространения обломков, после чего следует соответственно увеличить дальность сканирования, – приказал он. – Я хочу найти нашу цель.

– Есть, сэр. – Маккайв отдала честь и отвернулась.

На главном экране вновь возникло изображение огненной гибели «Полуночи». Каджик мог напрямую получать информацию, но сейчас решил понаблюдать за событиями со стороны, как самый обычный... человек.

Исход сражения и в самом деле оказался для него неожиданным. Бой мог затянуться; тут мнения тактиков совпадали, и Каджик приготовился к тому, что Блок Дато понесет потери... Но только не самоуничтожение! Он никак не ожидал, что фрегат вместе со всем содержимым может просто исчезнуть.

...задержать или вывести из строя АСОИ «Полночь».

Приказы, занесенные во внутреннюю память Каджика, сами всплывали в его сознании. Ничего удивительного – ведь его миссия пока потерпела неудачу. Приказы должны были звучать всякий раз, когда возникали малейшие сомнения относительно успешного исхода миссии.

...захватить коммандера Рош и ДВ111101000.

Приказ будет повторяться в его сознании до тех пор, пока он вновь не сосредоточится на выполнении своего задания и все сомнения относительно конечного успеха исчезнут.

...приоритет «золото-один».

Каджик мысленно пожал плечами, словно хотел отмахнуться от назойливого голоса, и сосредоточился на текущем сражении: стратегия оказалась достаточно простой, и её выбор можно считать оптимальным. ДБВС «Ландскнехт», «Солдат Ирландии» и «Паладин» при поддержке «Аны Берейн»

появились с заданной точностью в нужном месте пространства. «Полночь» находилась именно там, где и должна была быть, по донесениям разведки, – слишком далеко от ближайшей якорной точки и в опасной близости от орбитального кольца мира Сиакка. В результате противник превосходил «Полночь» в скорости, маневренности и огневой мощи – капитану фрегата оставалось лишь сдаться. Именно такое решение подсказывал здравый смысл.

Уничтожение фрегата Армады на территории СОИ – вне зависимости от того, при каких именно обстоятельствах это произошло, – является серьезным дипломатическим инцидентом. Очень высокая цена даже при успешном завершении миссии.

Пока офицеры в рубке управления занимались текущими проблемами, Каджик обратился к файлам, в которых содержалась информация на капитана Клоуза. Его личное дело, украденное Корпусом разведки из базы данных Армады СОИ, оказалось длинным и каким-то серым. Капитан старого фрегата обычно получал незначительные задания, однако жил воспоминаниями о своих прошлых заслугах, отличался высокомерным и презрительным отношением к «новой породе» хорошо образованных военных администраторов – чем напоминал Содружество, которому служил. Каджик даже не рассматривал вариант, что Клоуз может оказаться человеком неустойчивым – у него не было на то оснований. Ничто в его личном деле на это не указывало.

Клоуз получил приказ – помешать Блоку Дато захватить ИИ и идти при его исполнении до самого конца. И Клоуз предпочел умереть, но не сдаться, что повлекло за собой гибель всей команды, причем их мнения никто не спросил.

Да, неожиданный поворот. Но если Каджик не рассчитывал на подобную реакцию проктора Клоуза, значит, верно и противоположное: Клоуз не мог предвидеть реакцию Каджика. Уничтожение «Полуночи» не должно помешать Кэджику довести свою миссию до конца. И он не потерпит вмешательства людей с планеты-колонии, если они попытаются встать у него на пути. Его ничто не остановит. Даже подрывающий силы страх перед неудачей.

...приоритет «золото-один», Каджик заставил себя забыть о страхе. Необходимо настроиться на выполнение миссии.

Его приказы звучали предельно четко и выстраивались в порядке возрастания важности. Все три уровня были заключены в био-имплантаты, внедренные в ткань живого мозга так, что опасности неправильного толкования их значения не существовало. Каким бы всемогущим Каджик себя временами ни чувствовал, когда его разум блуждал по лабиринту сетей «Аны Верейн», приоритеты от А до С постоянно напоминали ему о границах его возможностей или о том, как много он должен машинам, обитающим в его «гробу».

Жизнь. Чувства. Командование. Долг: (А) захватить ИИ; (В) захватить Морган Рош; (С) выполнить (А) и (В) с соблюдением максимальной секретности и без промедления.

Сосредоточиться.

– Аталиа?

Старший помощник моментально вернулась к нему, словно близость к его изображению имела для неё значение. Микрофоны и камеры, расставленные по всему «Мародеру», обеспечивали его связью с любым членом команды в любое время.

Она должна это знать наверняка. Неужели Аталиа забыла? Или сознательно так себя ведет?

Впрочем, напомнил себе Каджик, эксперимент должен дать ответы на самые разные вопросы, иногда кажущиеся несущественными. Имеет ли значение физическое присутствие командира или его можно имитировать? Может ли симуляция вызвать возмущение или даже страх среди тех, кто должен действовать с максимальной эффективностью?

– Слушаю вас, сэр? – Голос Маккайв, как всегда, звучал спокойно и уверенно.

– Отправьте шаттлы для анализа самых крупных обломков фрегата.

Она нахмурилась: – В этом случае мы не сможем покинуть систему до тех пор, пока не вернутся шаттлы.

Каджик пристально посмотрел на Аталию: – Вы ставите под сомнение мои приказы?

– Конечно, нет, сэр, но...

– Тогда позаботьтесь об их немедленном исполнении.

Маккайв отвернулась и передала приказ подчиненному, а Каджик продолжал наблюдать за тем, как взрывается «Полночь», наверное, уже в сотый раз позволив гневу проникнуть в свое сознание.

Он не допустит, чтобы временные трудности помешали ему выполнить задание. Он не имеет права на сомнения в успешном выполнении миссии и должен оправдать ожидания тех, кто его создал. Он не может, не может потерпеть неудачу.

Успех его миссии – всего лишь вопрос времени.

 

ГЛАВА 4

АСОИ Посадочный модуль М-3

'954.10.30 ДО

0775

Рош упала в кресло, и чемоданчик ударил её по ребрам – она даже задохнулась от боли. Рев двигателей грозил разорвать барабанные перепонки. Она хотела повернуть голову и посмотреть на остальных, но ускорение не позволило даже пошевелиться.

На мгновение сила тяжести увеличилась чуть ли не вдвое, вслед за этим послышался оглушительный скрежет. Посадочный модуль задрожал, словно они вошли в верхние слои атмосферы.

– Что происходит, Ящик? – Даже мысленный голос Рош звучал едва слышно.

– Нас подхватила ударная волна от взрыва «Полуночи», Морган. Прошу прощения за не слишком приятное путешествие, но тут ничего нельзя поделать.

Рош заставила себя расслабиться, чтобы её невероятно тяжелое тело двигалось вместе с вибрирующим корпусом модуля. Она старалась не думать о возможных повреждениях. Сейчас от неё ничего не зависело. Оставалось лишь надеяться, что Ящик знает, что делает.

– Применяю боковой выхлоп, чтобы изменить курс – Голос ИИ звучал совершенно спокойно, словно бегство от источника термоядерного взрыва для него самое обычное дело. – Кажется, дато не заметили нашего старта, очевидно, их смутили окружающие нас обломки. Впрочем, чтобы помешать им зафиксировать работу двигателей, я выключаю основной драйв – прямо сейчас.

Рош почувствовала, как её поднимает с кресла, натянулись ремни безопасности. Скрежет продолжался ещё некоторое время, а потом воцарилась тишина. Лишь шум вспомогательных двигателей нарушал затянувшееся молчание. Вскоре наступила невесомость.

Однако Рош никак не могла справиться с нахлынувшими на неё мрачными мыслями, она думала о погибшем экипаже «Полуночи».

Я взял курс на мир Сиакка, – сообщил Ящик. – Наша орбита имеет форму вытянутого эллипса, сначала мы будем удаляться от планеты, а в перигелии окажемся у входа в атмосферу. Мы покинем Обитель примерно через десять минут. А вернемся через девять часов.

Рош заставила себя подумать о будущем.

– Сколько до перигелия?

– Шесть часов. Долгое путешествие, Морган, я знаю, но зато нас могут принять за очередной обломок.

Она кивнула. Разумная стратегия, учитывая положение, в которое они попали: без якорного драйва, лишенные возможности сделать затяжной прыжок, с малым количеством топлива – их возможности весьма ограниченны. Станция Канага на орбите или Порт Парвати на поверхности планеты. Решение будет зависеть от того, как поведет себя «Мародер».

– Полагаю, могло быть много хуже.

– Точно. А вдруг мы бы не успели?

Рош ослабила привязные ремни и растерла ноющие мышцы. Ящик не ошибался: если бы «Полночь» взорвалась минутой раньше, им пришел бы конец.

– Ну и что теперь?

– Отдыхайте, если хотите. Я могу управлять модулем. Если не считать того, что я слежу за кораблями Дата, мне нечего делать.

– Разве что найти ответы на несколько вопросов, – пробормотала Рош, взявшись одной рукой за поручень кресла, чтобы стабилизировать себя в невесомости.

Кейн, не мигая, наблюдал за тем, как Рош неловко поворачивается к нему лицом.

– Мы спаслись, – сказал он.

Его искренняя улыбка отражала полнейшее спокойствие.

Стремительное бегство с борта «Полуночи» не вывело его из равновесия.

– Тот, кто говорил со мной, когда я сидел в камере, оказался прав: вы сумели мне помочь.

– Да, создается именно такое впечатление.

Рош не заметила и намека на лицемерие у него на лице – благодарность казалась искренней, – но она все ещё не могла позволить себе доверять ему. Она слишком мало знала о Кейне, чтобы спокойно поворачиваться к нему спиной.

Рош, неловко двигаясь в узком внутреннем пространстве модуля, переместилась, чтобы проверить состояние эканди и суринки. Быстрый осмотр подтвердил её предположения.

– Хорошо. Некоторое время они будут находиться без сознания. – Она вернулась в свое кресло и искоса взглянула на Кейна. – Мне кажется, нам пора поговорить.

– Как пожелаете, коммандер.

– Что ты на самом деле помнишь?

– Я уже говорил: пришел в сознание на борту корабля несколько дней назад и ничего не помнил, кроме своего имени. С тех пор, если не считать посещений офицера, ответственного за научные исследования, я ни с кем не общался.

– А ты знаешь, что тебя подобрали в спасательной капсуле?

– Да, мне рассказали, но без подробностей.

– Они не сообщили, сколько времени капсула находилась в космосе?

– Из разговоров между ними я понял, что довольно долго, – ответил Кейн. – Но официально мне ничего не сказали.

– Больше тебе ничего не удалось понять из их разговоров?

– Очень немногое. А почему вы спрашиваете?

– Потому что офицер, ответственный за научные исследования, испарился вместе с «Полуночью».

Как и записи всех разговоров между вами, – добавила про себя Рош и провела рукой по слезящимся глазам.

Прилив адреналина, благодаря которому она пережила несколько предыдущих часов, вызвал теперь волну усталости.

– Боюсь, что, кроме твоих воспоминаний, у нас нет никакой информации.

Кейн приподнял бровь.

– Ну, я знаю, что меня подобрали рядом с ближайшей якорной точкой. Не случайно. Очевидно, «Полночь» зафиксировала сигнал бедствия. Откуда он поступил, остается тайной; в капсуле не было передатчика, и сигнал исчез, как только сканеры фрегата обнаружили капсулу. – Он пожал плечами. – Я ничего не могу объяснить – как, впрочем, и беседовавший со мной офицер.

Рош кивнула, осмысливая полученную информацию.

– Что еще?

– Почти ничего. Он хотел побольше узнать о принципах работы капсулы. Я понял, что на ней находилось довольна много оборудования, совсем не обязательного для подобных устройств.

– Что, например?

– Системы биологической обратной связи, так мне кажется, хотя я не уверен. – Кейн покачал головой. – Я ничего не помню о том, что было до того, как я попал в капсулу.

Если со мной вообще что-то происходило.

Рош нахмурилась: – Что ты имеешь в виду?

– Ничего. – По его губам скользнула короткая улыбка. – Иногда мне кажется, будто я родился прямо в капсуле.

– Если так, то ты быстро повзрослел; умеешь разговаривать, думать и двигаться.

Причем делаешь это как настоящий мастер, – добавила про себя Рош. Она видела мощный потенциал, который скрывался за спокойной манерой поведения Кейна: постоянно настороже, в любой момент готов к действию – и в то же время абсолютно расслаблен. То, как он вел себя на Третьей палубе, произвело на Рош большое впечатление. Армию таких солдат, как Кейн, очень трудно остановить.

– Может быть, ты профессиональный солдат?

– Возможно, – ответил он с некоторым сомнением.

Стон заставил обоих повернуться. Рош инстинктивно потянулась к пистолету, но потом увидела, что пожилой эканди зашевелился в своем кресле. Он ещё не полностью пришел в сознание, и Рош с одобрением отметила, что Кейн плотно застегнул ремни – именно так поступила бы она сама. И все же она держала оружие наготове. Если суринка является похитительницей, кто знает, кем может оказаться эканди – суринка называла его Веден, вспомнила Рош.

Веден потряс головой и открыл глаза. Быстро оглядев внутреннее помещение посадочного модуля, повернулся к Рош и Кейну: – Где?..

В его высоком голосе слышался слабый, но весьма определенный акцент. Глаза с большими зрачками удивленно смотрели на Рош и Кейна. Рош обратила внимание на диковинную матовую пленку, характерную для глаз людей из касты эканди.

– Где я нахожусь?

– На посадочном модуле, – ответила Рош, – который направляется к миру Сиакка.

– «Полночь»?

Не дожидаясь ответа, он повернулся к лежащей без сознания суринке, пристегнутой к креслу рядом с ним.

– Майи? – Веден потянулся к ней, но понял, что привязан к креслу. – Что вы с ней сделали?

Рош с интересом наблюдала за тревогой, появившейся на лице эканди.

– С ней все будет в порядке.

– Вы знаете, что она похитительница?

Рош кивнула.

Веден покачал головой: – Не могу себе представить, как вы сумели пройти мимо нее.

И я тоже, призналась себе Рош, но вслух сказала: – Вы помните, что мы застали вас врасплох на Третьей палубе?

– Я помню, как вы в меня выстрелили. – Глаза эканди сузились. – Это я хорошо помню.

– Вы первым начали в нас стрелять, – напомнил ему Кейн.

– А что мне ещё оставалось делать? Корабль должен был взорваться.

– Как вы узнали? – Держась за ручку кресла, Рош подалась вперед. – И как вам удалось выбраться из своих камер?

– Майи... – он немного помолчал, глядя на суринку, – подслушивала разговоры охранников, когда нас атаковали дато.

Она заставила одного из охранников открыть камеру и выпустить нас. Людьми гораздо легче управлять, когда они начинают паниковать, поэтому нападение на «Полночь» оказалось нам на руку. – Он попробовал высвободиться из ремней. – После этого нам оставалось лишь добраться до посадочного модуля. Я всю жизнь работал пилотом посадочных модулей; у меня не возникло бы никаких проблем.

Казалось, он хотел что-то добавить, но передумал и замолчал.

Как-то уж слишком просто у вас все получилось, – с сомнением сказала Рош. – Если вы могли выбраться из камеры, почему не сделали этого раньше? Ведь Майи могла и раньше взять под контроль охранников – когда мы находились в других системах. Почему вы дожидались прибытия в мир Сиакка?

– Не ваше дело.

Его подернутые пленкой глаза долго смотрели на Рош, потом он отвернулся и взглянул на Кейна: – А кто он такой?

Кейн встретил враждебный взгляд Ведена широкой усмешкой, свет от панели управления модулем отражался в его спокойных глазах.

– А вот это не ваше дело, – заявил Кейн.

Взгляд Ведена вернулся к Рош.

– Он агент Армады, работающий под прикрытием – на Разведку СОИ, не так ли? Я не видел его на корабле.

Рош проигнорировала вопрос Ведена. Тот продолжал: – Уж не знаю, кто ваш приятель на самом деле, но двигается он, как проклятый джарапин с Пребиса-12.

– Морган, – прозвучал в сознании Рош голос Ящика.

– Да, Ящик? – Рядом с эканди она перешла на мысленную речь.

– В базе данных «Полуночи» имеется эканди по имени Макил Веден.

– В чем он обвиняется ?

– В нарушении закона и должностном преступлении. Очевидно, он умудрился сильно насолить какому-то представителю Коммерческой артели, учитывая, что он на них работал. Смертный приговор заменен высылкой в колонию.

– Что-нибудь говорится о суринке?

– Заговор. Те же обвинения.

– Спасибо, Ящик.

Рош вновь повернулась к Ведену и принялась его разглядывать: – Так что же вы натворили? Мошенничество или вооруженное ограбление?

Его глаза округлились.

– Не понимаю, о чем вы говорите.

– О нарушении закона. Неужели вы настолько глупы, что осмелились выступить против Коммерческой артели?

– Как скажете, коммандер.

Он небрежно покачал головой, словно хотел отбросить все её обвинения. Если Ведена и удивило то, что Рош знает его историю, он этого никак не показал. Лишь в его кривой улыбке проскользнуло почти неуловимое презрение.

– Кто я такой, чтобы ставить под сомнение слова офицера Армады?

Секунд тридцать они смотрели друг другу в глаза, прежде чем Веден отвернулся, и улыбка исчезла с его лица.

– Во всяком случае, – со вздохом заметил он, закрывая глаза и откидываясь на спинку кресла, – мы живы. Все остальное сейчас не имеет значения.

– Для вас – может быть, – пробормотала Рош. – А вот для меня существенно то, что я должна провести с вами по меньшей мере пять часов.

Она не сводила глаз с эканди, дожидаясь ответной реакции, но тот сохранял невозмутимость, С типичной для своей касты дерзостью он решил прекратить разговор. Веден полностью отсек себя от внешнего мира, и Рош знала, что дальнейшие расспросы ни к чему не приведут. Может быть, подумала она, ситуация изменится, когда суринка придет в сознание.

– Я намерена осмотреть модуль, – заявила Рош. – Нужно выяснить, что здесь есть. Ты за ним присмотришь?

– Конечно, – кивнул Кейн.

– Если похитительница будет проявлять агрессивность, когда проснется, успокой её опять. – Слова Рош не вызвали никакой реакции со стороны неподвижно застывшего в кресле эканди. – Мы ещё не скоро окажемся в безопасности, и я не хочу, чтобы у нас возникли новые проблемы.

– Я понял.

Кейн сложил руки на груди, а Рош вышла из кабины.

Когда через пять минут она вернулась, Кейн сидел в той же позе. Идеальный часовой, подумала Рош. Пожалуй, он даже слишком хорош.

– Ящик ?

– Да, Морган.

– Следи за ним через мониторы кабины. Если он хоть что-нибудь предпримет, сразу же дай мне знать.

– А ты сама доверчивость, не так ли?

Вернувшись в кладовую, Рош даже не улыбнулась.

– Я не могу позволить себе такой роскоши, – сказала она, скорее себе, чем Ящику.

Четыре часа спустя голос Ящика вырвал её из глубокого сна. Рош даже не помнила, как заснула.

– Подъем, Морган.

Она резко подняла голову и поплыла к противоположной стене маленькой комнатки. По счастливой случайности ей удалось ухватиться за стойку и остановиться. Волна паники медленно отступила, когда глаза Рош приспособились к полумраку и она сообразила, что находится в кладовой посадочного модуля. Она пришла сюда, чтобы выяснить, какое здесь имеется оборудование, но слабое освещение и усталость... короче говоря, она сама не заметила, как уснула. Однако прежде Рош успела понять, что кладовая почти пуста: две аптечки, три переговорных устройства, шесть скафандров и запас продуктов на два дня – на пять, если ввести жесткие ограничения.

Единственным оружием на борту модуля были лазер Ведена и её пистолет.

– Морган. – На сей раз голос, прервавший её усталые размышления, звучал более жестко.

Рош протерла глаза и потрясла головой: – Да, Ящик. Как долго я спала?

– Слишком долго. Я бы позволил тебе ещё отдохнуть, но у нас кое-что произошло.

– В самом деле ? Что ?

– Суринка пришла в сознание.

Рош ещё раз тряхнула головой, чтобы окончательно избавиться от сонного тумана, окутавшего мысли, и направилась к двери, которая с негромким шипением отошла в сторону.

Рош выскользнула в узкий коридор. На модуле имелось ещё одно помещение с дверью – туалет. Сейчас там кто-то находился. Бросив в его сторону короткий взгляд, Рош вошла в кабину.

Кейн стоял у двери. Суринка, по-прежнему пристегнутая ремнями безопасности к своему креслу, лежала спиной к Рош.

Кейн бросил взгляд на вошедшую Рош, а потом снова повернулся к суринке.

– Я могу пользоваться периферийным зрением. – Прозвучал в сознании Рош голос суринки, хотя она обращалась к Кейну.

Очень необычное и неприятное ощущение – почти насилие; казалось, кто-то использует её мозг, чтобы формировать собственные мысли. Общение с Ящиком гораздо приятнее.

– Я восхищаюсь вашей стойкостью, – продолжала суринка. – Но я узнала, что Рош проснулась в тот самый момент, когда это произошло. Я могла бы взять её под контроль, если бы захотела. Однако я не стала её трогать.

Рош внимательно наблюдала за неподвижно стоявшим Кейном. В кабине царила полная тишина, но разговор продолжался.

– Я пытаюсь убедить вас, что мне можно доверять

В голосе суринки появились нотки отчаяния. Ей явно не нравилось то, что она связана.

– Мне известно, что я не в силах причинить вред вам. Но Рош... да, я знаю, что произойдет, если я попытаюсь. Просто я утверждаю, что мне это по силам. Почему вы мне не верите?

Рош откашлялась: – Где Веден?

Кресло рядом с суринкой оставалось пустым.

– В туалете, – ответила похитительница. – И перестаньте мысленно называть меня суринкой. Я Майи.

Рош с трудом заставила себя говорить вежливо: – Большое спасибо, Майи.

– Вы мне не верите, не так ли?

– А мы должны?

– Скажи ей, Кейн.

– Она говорит правду. – Кейн наконец оторвал взгляд от суринки. – Он заперт в туалете. Пожилому человеку тяжело так долго оставаться привязанным к креслу.

Рош кивнула. Слова Кейна показались ей разумными.

– А как дела у вас двоих?

Кейн пожал плечами.

– Он пытается сопротивляться, – объяснила суринка. – Ему не нравится, что я пользуюсь его глазами, и он старается смотреть только на меня, чтобы я не видела ничего другого. Но у него не получается.

Рош почувствовала, что ситуация забавляет суринку, которая добавила:

– Теперь все в порядке, Кейн. Можешь расслабиться. Я больше не пользуюсь твоими органами чувств.

Рош с трудом сдержала дрожь. Только усилием воли она заставила себя не пытаться выбросить суринку из своего сознания. К тому же она не была уверена, что у неё получится.

Если похитительница и заметила отвращение Рош, то виду она не подала.

– Майи, я хочу, чтобы ты рассказала мне о Ведене. Кто он такой и почему вы вместе?

– На эти вопросы может ответить Кейн, – заявила девушка. – Я ему уже рассказала.

Рош повернулась к Кейну, который пожал плечами.

– Она говорит, что на самом деле они вовсе не заключенные – точнее, не преступники.

– Что за чепуха?

– Я знаю, но больше ничего не могу вам сказать. – Узкий язычок суринки облизнул тонкие волоски, растущие вокруг черных губ. – Вам следует спросить у Ведена.

– Я уже спрашивал, – сказал Кейн.

Рош перевела взгляд с Майи на Кейна.

– И что он ответил?

– Ничего.

– Я так и думала.

Рош подошла к креслу, на котором полулежала Майи.

– Он использует тебя против воли?

Что-то мягко защекотало сознание Рош – суринка смеялась.

– Я не «рабыня», если вы намекаете на это. Ведену и в голову не пришло бы меня принуждать.

– Нет, я имела в виду... – Рош покачала головой. – Ты знаешь, что я имела в виду.

Впервые за все время на лице Майи появились хоть какие-то эмоции.

– Я знаю о вас далеко не все. Только поверхностные мысли, очевидные детали. Конечно, я могу пройти и на более глубокие уровни, если вы мне позволите.

– Раньше тебе моего разрешения не требовалось, – напомнила Рош. – На Третьей палубе.

Она ещё не забыла, как суринка полностью парализовала её волю.

– Вы застали нас врасплох. Веден собирался задраить люк – и вдруг потерял сознание. Я запаниковала. – Лицо девушки стало печальным. – Вопреки распространенному заблуждению, коммандер, адепты эпсенса не лишены представлений о морали.

Рош фыркнула: – Да, только ваши моральные устои не слишком высоки.

– Это нечестно, – возразила суринка. – Вы говорите так, словно я получила удовольствие от того, что сделала на борту «Полуночи». Вы ошибаетесь. Мне пришлось напрячь все свои силы.

– Не говоря уже о моральной стороне вопроса.

– А разве пистолет не из той же области?

Мысленно Рош приняла её довод, у неё даже возникли сомнения, не страдает ли она манией преследования. За каждым словом и действием похитительницы ей мерещились самые худшие мотивы – коварные интриги, на которые способен лишь взрослый человек. Ритуально ослепленная суринка, несмотря на все свои паранормальные таланты, была ещё ребенком. Иногда нетерпеливым и дерзким, возможно, даже жестоким, но все равно ребенком.

Однако вопрос о том, что объединяет суринку с Макилом Веденом, продолжал тревожить Рош. Эканди с удлиненным лицом и серой кожей казался странной компанией для смуглой широкоскулой Майи. Очевидно, их дружба зародилась задолго до того, как они попали на борт «Полуночи» – возможно, в тот момент, когда суринка появилась на свет. Несомненно, Майи относилась к Ведену с уважением; может быть, эканди удочерил её.

– Вы очень молоды, – сказала Рош. – Гораздо моложе всех других похитителей, которых мне приходилось встречать.

Лицо Майи вновь превратилось в маску.

– Мои способности проявились очень рано. Давайте не будем об этом говорить, ладно?

– Я всего лишь...

– Мне не хотелось бы вас прерывать, Морган, но...

Рош отвернулась от суринки.

– Что случилось, Ящик?

– Боюсь, у меня для тебя есть две новости – одна хорошая и одна плохая.

Рош внутренне застонала.

– Я слушаю.

– Во-первых, несмотря на все меры предосторожности, нас засекли. Один из неповрежденных рейдеров изменил курс и начал преследование. Очевидно, они хотят перехватить нас до того, как мы достигнем перигелия, – вполне разумное решение при нынешних обстоятельствах.

– Ясно. – Рош взялась за ручку ближайшего кресла. – А хорошая новость?

– Я начал с хорошей.

– Брось, Ящик. Сейчас не время для...

– Я совершенно серьезно, Морган. Это и в самом деле относительно хорошая новость: немедленная смерть нам не грозит.

Плохая новость состоит в том, что местные власти на орбите мира Сиакка ничего не предприняли, чтобы отомстить за уничтожение «Полуночи». Более того, мне удалось засечь закодированные сообщения, которыми обменялись «Мародер» Да/по и станция Канага.

Рош нахмурилась, пытаясь осознать слова Ящика.

– Дата не решится на захват станции СОИ, не так ли?

Это равносильно объявлению войны.

– Ты неправильно меня поняла, Морган. Задай себе такой вопрос: почему сообщения были закодированы?

Пока Ящик формулировал свой вопрос, ответ возник в сознании Рош.

– Потому что обе стороны не хотят, чтобы об их контактах стало известно широкой публике. Они предпочитают, чтобы их союз остался тайным.

– Именно. А теперь подумай вот над чем: четыре корабля Блока Дата атаковали и уничтожили фрегат Армады в пределах планетарной системы, находящейся под номинальным контролем – во всяком случае, наблюдением – Содружества. Почему дато не побоялись ответных санкций? Даже при том, что они старались всячески закамуфлировать свои действия?

– Мне совсем не нравится то, что ты говоришь, Ящик.

– Да, новость определенно плохая. Я записал все закодированные сообщения; возможно, позднее они тебе понадобятся. А сейчас скажу только, что по меньшей мере часть командования станции Канага коррумпирована.

– Они симпатизируют Дато?

– Сомневаюсь, что дело тут в симпатиях. Просто они продажны. Нападение на «Полночь» не случайность; оно было тщательно спланировано, причем для подготовки использовалась информация, полученная из высших эшелонов, – думаю, здесь задействовано верховное командование Армады СОИ. С теми, кто обладает властью в мире Сиакка, заключена сделка на очень крупную сумму. Предполагаю, что солидное вознаграждение обещано тем, кто поможет дато захватить нас в плен.

– Значит, они охотятся за тобой?

– Создается впечатление, что за нами обоими. Б противном случае они сразу бы уничтожили посадочный модуль. Новые переговоры покажут, насколько высоко тебя ценят наши противники из Корпуса разведки Блока Дато. Уверен, что окончательная сумма будет весьма велика.

– Б твоих словах что-то есть. – Рош осторожно переместилась к креслу пилота. Когда она откинулась на спинку, ей почему-то стало спокойнее. – А теперь я попробую угадать, что будет дальше. Либо мы пришвартуемся на станции Канага – тогда нас сдадут Блоку Дато – за кругленькую сумму и без лишних вопросов, – либо войдем в атмосферу и попытаем счастья на поверхности. Нам неизвестно, какую роль играет в происходящем Порт Парвати, но мы понимаем, что дато будет гораздо сложнее высадить на планете десантный отряд или заплатить за то, чтобы за нами устроили охоту местные власти.

В любом случае у нас нет выбора – мы должны совершить посадку.

– В целом ты совершенно права.

– Тогда так и поступим. Посади нас. Попытайся приземлиться на космодроме Порта Парвати или поблизости от него.

Там у них наверняка есть средства связи. Мы сообщим о случившемся в Штаб.

– Как пожелаешь. – Ящик немного помолчал, а потом добавил, словно эта мысль только сейчас посетила его: – Предлагаю всем занять свои места. Чтобы преподнести сюрприз рейдеру дато, мне придется использовать максимальное ускорение.

– Верно.

Рош оглядела своих спутников. Кейн внимательно наблюдал за ней.

– Судя по выражению твоего лица, – заметил он, – у нас неприятности.

– Точно. Пристегнись. Нет, подожди, сначала нужно вернуть сюда Ведена.

Кейн вышел из кабины, чтобы привести эканди. Во всяком случае, подумала Рош, пока Веден рядом, похитительница не станет посягать на их с Кейном органы чувств.

Через пару минут, когда Кейн вернулся с Веденом, Рош обратилась к пассажирам модуля: – Дато пытаются захватить нас, но у нас есть шанс. Мы полетим с максимальным ускорением, так что проверьте ремни безопасности. Когда будете готовы, сообщите мне.

Кейн уселся в кресло и пристегнул ремни с быстротой и уверенностью ветерана. Он ободряюще улыбнулся Рош, однако ничего не сказал. Она тоже промолчала. Веден опустился на соседнее с Майи кресло и пристегнулся.

– Мы готовы, – сказала Майи.

– Я тоже, – заявил Кейн.

Рош застегнула ремни у себя на груди и животе и расслабилась.

– Можешь начинать, Ящик.

В следующий момент их вдавило в кресла. Рош ощутила, как воздух выходит из легких, и попыталась вздохнуть. Перед глазами замелькали красные круги – кровь отхлынула от сетчатки глаз. Интересно, как с этим справляется Веден, подумала она; он уже немолодой человек и не готов к таким серьезным перегрузкам. Если двигатели будут работать слишком долго, он может не выдержать и задохнуться...

Ее размышления прервало мысленное прикосновение суринки. Рош взглянула на мониторы и попросила Ящик вывести изображение на экран, чтобы его видели остальные. Майи подняла голову, её грудь мерно вздымалась. Во всяком случае, у девушки нет проблем с дыханием. Однако Веден тоже дышал довольно спокойно, что удивило Рош. Глаза эканди были закрыты, словно он спал. Внешне он легко переносил перегрузки.

Потом Рош сообразила, в чем дело: Майи взяла под контроль его тело. Девушка регулировала его дыхание и сердцебиение, чтобы они совпадали с её собственными. Веден не просто спал; он полностью передал свое сознание похитительнице.

Степень её вмешательства была чудовищной, но Рош понимала, что перегрузки смертельно опасны для Ведена. Если бы Майи не взяла его тело под контроль, он мог погибнуть. А ещё Майи проверила состояние Рош – чтобы убедиться в том, что она не нуждается в её помощи.

Рош содрогнулась. От одной только мысли об этом ей стало не по себе.

Она ушла в себя, направив все свои силы на борьбу с перегрузками. В какой-то момент она собралась спросить у Ящика, сколько он собирается лететь на максимальной тяге, но решила, что лучше ей этого не знать. Она очистила свое сознание от всего постороннего и сосредоточилась на ощущениях тела, стараясь обуздать перегрузки, а не сражаться с ними.

Несмотря на все её старания, мучительный полет затягивался. Казалось, ему не будет конца. Когда перегрузки немного уменьшились, у Рош возникло ощущение, будто её тело стало почти невесомым, но она прекрасно знала, насколько обманчивыми бывают такие впечатления. Ящик продолжал вести модуль с ускорением между двумя или тремя «g». Хотя приборы посадочного модуля снова работали – теперь уже не было смысла делать вид, что они всего лишь обломок фрегата, – её глаза никак не могли на них сфокусироваться.

– Как наши дела, Ящик ?

Голос Ящика был раздражающе спокойным и лишенным напряжения.

– Создается впечатление, что нашим противникам не хватает решительности. Рейдер двигался нам наперехват, но не рискнул выпустить истребитель. Они с большой неохотой идут на маневры внутри системы Обители – скорее всего боятся нарушить герметичность корпуса из-за постоянного присутствия мелких астероидов и пыли – поэтому вынуждены разрешить нам совершить посадку. Так будет безопаснее, однако операция обойдется им гораздо дороже.

– Тогда почему же мы продолжаем ускоряться?

– Попросту говоря, Морган, я не хочу окончательно раскрываться. Противник не знает, что мне известно о переговорах со станцией Канага, и я намерен извлечь из этого максимум.

Я хочу, чтобы они думали, будто мы собираемся совершить аварийную посадку в Порту Парвати – что, к сожалению, для нас неприемлемо. – Ящик сделал небольшую паузу. Казалось, он колеблется. – Мне кажется, Морган, что пришло время отказаться от наших разговоров один на один.

Рош ответила не сразу. Это было одним из основных требований её начальства из Разведки СОИ. Технически она не могла отменить приказ.

– Почему? – спросила она, охваченная инстинктивными подозрениями.

– Я лишь предлагаю открыть внутренний канал, чтобы я мог входить в непосредственный контакт со всеми пассажирами модуля. Если я буду вынужден принимать решения на основании постоянно меняющихся факторов, то столь критическая информация должна быть доступна всем. Удачный исход может зависеть от быстроты реакции каждого при непредвиденных обстоятельствах.

Рош почувствовала, как её охватывает усталость. Ящик предлагал разумные вещи, к тому же мог открыть канал связи и без её разрешения. Но нарушить прямой приказ...

Она с трудом дотянулась до панели управления, нашла канал внутренний связи и включила его.

– Ладно, Ящик. Ты получишь то, что хочешь. Твой выход.

– Благодарю, – пропел Ящик. – Внутренняя связь не будет проходить через твой имплантат.

И, пока его голос звучал в её мозгу, Ящик заговорил со всеми на борту модуля.

– Сейчас двигатели будут выключены, – заявил Ящик вслух.

Он говорил достаточно громко, чтобы привлечь к своим словам всеобщее внимание.

Рош взглянула на Кейна, а потом на Ведена и Майи. Брови Кейна приподнялись, когда тишину нарушил голос Ящика, но он быстро справился с удивлением. Веден, который сидел, глядя куда-то вдаль, казался абсолютно расслабленным. По его виду трудно было предположить, что он слышал слова Ящика.

– Через несколько минут мы войдем в атмосферу мира Сиакка. – Ящик больше походил на гида, чем на высшую силу, от которой зависела их судьба. – Снижение будет жарким и тяжелым. Как только модуль выпустит крылья, мне придется снова включить двигатели, так что, пожалуйста, не снимайте ремней безопасности. Когда можно будет их расстегнуть, я вам сообщу.

– Надеюсь, твой маленький черный ящик знает, что делает, – Майи говорила довольно резко.

Рош вспомнила, что искусственные интеллекты часто использовались для борьбы с похитителями, поскольку последние не умели читать электронные мысли.

– Он знает, – ответила Рош вслух, но в её голосе прозвучало сомнение – зеркальное отражение мыслей суринки.

Почти сразу же Ящик выключил двигатели, и вновь наступила полная невесомость.

Рош бросила взгляд на Кейна, который невозмутимо смотрел на нее.

– С нами говорил Ящик? – поинтересовался он.

– Да.

– Любопытно, – задумчиво проговорил Кейн. – Его голос звучал совсем... по-человечески.

Что-то ударило по корпусу посадочного модуля, и Рош подскочила на своем кресле.

– Ящик?

– Мелкий осколок, – ответил ИИ только для Рош. – Нам не о чем беспокоиться. При такой скорости подобные столкновения неизбежны.

– Корпус выдержит нагрузки?

– Он может получить небольшие повреждения, но выдержит.

– Как скоро мы войдем в атмосферу?

, – Осталось совсем не долго. Двигатели существенно скорректировали нашу орбиту. Мы использовали скорость, которую набрал модуль в нижней части эллипса, и я направил корабль почти вертикально вниз. Наша траектория изменится примерно через пять минут, чтобы смягчить вход в верхние слои атмосферы.

Рош закрыла глаза и попыталась расслабиться, что оказалось совсем не просто – модуль стремительно опускался вниз, и что их там ждет, никто знать не мог. Прошло две минуты, потом три, все молчали. Затем в голове Рош прозвучал голос Ящика: – Небольшое изменение планов, Морган.

– Что случилось ?

– Порт Парвати послал эскадрилью истребителей, чтобы перехватить нас до посадки.

Рош тяжело вздохнула: – Значит, они тоже заодно с врагом.

– Похоже на то. Мы не можем рассчитывать на их помощь.

Я предлагаю следовать прежним курсом, чтобы у них создалось впечатление, будто мы намерены сдаться, а над посадочным полем свернуть в сторону – в последний момент.

– И куда ты намерен свернуть?

– А вот па этот вопрос, Морга», у меня пока нет ответа.

Рош зажмурилась. Прежде Ящик всегда демонстрировал всеведение.

– Но когда придет время, ты сумеешь решить эту проблему?

– Правильнее будет сказать, что я выберу вариант, оптимальный из всех возможных на данный момент.

Рош с трудом верила своим ушам. Она знала, что Ящик может быть абсолютно непредсказуемым – в отличие от жестко контролируемых, а посему менее гибких компьютеров Армады СОИ, – но вслух таких вещей он ещё никогда не говорил.

– В нашем критическом положении, – с тревогой заметила Рош, – твоя стратегия строится на слишком большой зависимости от случайных факторов.

– Да, Морган. Это волнует, не так ли?

Двигатели вновь включились, несколько замедляя спуск модуля.

– Я бы выбрала другое слово, – пробормотала она, после чего крикнула, стараясь перекрыть шум двигателей: – Мы никому не можем верить. Правительство Сиакки коррумпировано. Если они нас схватят, то тут же выдадут Блоку Дато.

Стратегия Ящика заставляет их думать, будто мы намерены сесть на посадочном поле и нам неизвестно об их предательстве. В самый последний момент мы изменим курс и попытаемся попасть в другие руки. Это всех устраивает?

На мониторе она увидела, как Кейн приподнял брови и слегка пожал плечами. Одновременно она услышала, как Майи мысленно прошептала: – Будет очень плохо, если у нас не получится.

Рош успела заметить ухмылку на лице Ведена.

Она оценила иронию ситуации. Дато стремилось захватить Рош и Ящик, а вовсе не заключенных. Возможно, Веден предполагал, что &. выдадут властям, как только модуль сделает посадку в Порту Парвати. Если Рош и в самом деле собиралась так поступить – а у неё было мало времени на обдумывание планов относительно эканди и суринки, – то известие о договоре местных властей с дато делало это практически невозможным. С точки зрения Ведена, предательство правительства Порта Парвати скорее хорошая новость, а не плохая.

Поэтому её не удивило, когда Веден сказал: – Вашему Ящику следует знать, что в данный момент на мире Сиакка действуют силы повстанцев.

– Я тебя слышу, Веден, – вслух проговорил Ящик. – Уточни, пожалуйста.

– К северу от Порта Парвати находится группа повстанцев. Наверное, они нам помогут.

– В моих файлах имеется карта поверхности планеты. Ты можешь сообщить мне координаты?

– У них нет постоянной базы. Только благодаря этому им удается выжить.

– Тогда от твоей информации мало проку.

На мониторе появилось изображение мира Сиакка. Главный континент занимал большую часть экрана, Порт Парвати находился в пустыне, к северу от которой угрожающе вздымались горные хребты. Курсор обвел на экране южную часть гор.

– Остается предположить, – продолжал Ящик, – что наши гипотетические союзники обитают где-то в этом регионе. Горная цепь, находящаяся неподалеку от Порта Парвати и носящая название Стена Бизада, с одной стороны, является хорошим укрытием, а с другой – оттуда удобно организовывать различные операции.

– Тогда нам следует пролететь вдоль горной цепи, – предложил Веден. – Там есть плато, на котором велась открытая добыча ископаемых. Теперь там заброшенный город. Постарайся приземлиться как можно ближе к нему. Если повстанцы захотят, они нас сами найдут.

– Я понял.

Ящик и Веден замолчали. Рош повернулась к эканди: – Что это за люди?

– Коммандер, вы служите в Разведке СОИ. Я не могу обсуждать с вами такие вопросы.

Рош почувствовала, как её охватывает раздражение.

– Но если власти Порта Парвати коррумпированы, то об этом следует поставить в известность Разведку СОИ. Ваши друзья организовали сопротивление, значит, они обязательно захотят вступить с нами в контакт. Мы в состоянии им помочь.

Веден нахмурился: – Разведка СОИ служит интересам Содружества точно так же, как бандиты из Порта Парвати. Зачем одной руке сражаться с другой?

Рош уставилась на него, не в силах поверить в то, что её правительство настолько лишилось доверия. Однако Веден продолжал, прежде чем она успела хоть что-нибудь возразить: – В любом случае они мне не друзья, это всего лишь клиенты. Я прилетел сюда для того, чтобы сделать свою работу. И меня не интересуют мотивы, которые ими движут.

– Но вы же заключенный, – возразила Рош. – Разве вам удалось бы?., – Она замолчала.

На её вопрос имелся очевидный ответ, который уже дала Майи.

Веден подтвердил её предположение: – В качестве заключенного я мог появиться здесь, не вызывая никаких подозрений. Мне лишь требовался приговор на пожизненное поселение, Лишь, не без иронии подумала Рош.

– Вам неплохо заплатили, не так ли?

– Может быть.

– И что именно вы должны сделать?

– А это, коммандер, я не могу вам сообщить, не нарушив профессиональной этики. Не следует забывать – я бизнесмен, а не агент Разведки СОИ.

Посадочный модуль неожиданно тряхнуло, Рош увидела, как Веден поморщился от боли, ощутила отчаяние Майи, когда та попыталась взять под контроль его тело.

– Проклятие, Ящик, что происходит?

– Сейчас мы войдем в ионосферу, – громко прозвучал голос Ящика по интеркому. – Большая часть нашей скорости будет погашена воздушным торможением, а сам модуль продолжит полет к Порту Парвати. Однако в последний момент мы промчимся над посадочным полем и на бреющем полете отправимся в сторону гор, где я попытаюсь имитировать катастрофу.

– Попытаешься?.. – Рош разинула рот.

Посадка в гравитационном колодце – один из самых сложных маневров, которые может совершить пилот; Рош прекрасно знала, что в таких условиях избежать катастрофы очень трудно.

Впрочем, Ящик явно предвидел реакцию Рош. Только для неё он добавил: – Это оптимальная стратегия, Морган. Если мы сделаем вид, что разбились, они могут потерять к нам интерес. Пожалуйста, поверь мне. Сейчас у нас нет других вариантов.

Дальше Ящик продолжил свою игру вслух: – Я попытаюсь приземлиться как можно ближе к месту, о котором говорил Веден. После посадки у нас будет очень мало времени до взрыва двигателей.

– Сколько именно? – поинтересовалась Рош.

– Не могу предсказать точно. Все зависит от серьезности повреждений в результате удара. В любом случае нам придется без промедления покинуть модуль.

– Мы успеем собрать хоть какие-то припасы?

– Может быть. Посмотрим, что получится.

Двигатели выключились. Они на несколько секунд вновь оказались в невесомости; потом коснулись атмосферы – сначала её воздействие практически не чувствовалось, но постепенно стало нарастать. Модуль начало трясти, причем вибрация все время усиливалась. Температура в кабине быстро поднималась, и Рош стало нехорошо.

В её голове раздался равнодушный голос: – Истребители Порта Парвати следуют за нами. Они пытаются связаться с нами. Я, естественно, им не отвечаю. До сих пор они не совершили никаких враждебных действий. Возможно, получили приказ не трогать нас, а лишь удостовериться в том, что мы летим в Порт Парвати.

Спуск продолжался, температура в кабине росла. Рош слышала, как мысленно выругалась Майи, но в целом девушка держала ситуацию под контролем – из чего следовало, что с Веденом все в порядке. И Рош не сомневалась, что Кейн справляется с перегрузками с такой же легкостью, с какой он справлялся со всем остальным.

Она попыталась забыть о жаре, успокоиться, но у неё ничего не получалось. Уж слишком много загадок: Веден и его контакты с повстанцами, Майи и её связь с Веденом, а также способность похитительницы знать все, что известно самой Рош, – да ещё Ящик пытается их поджарить.

Впрочем, похоже, он одумался. Когда Рош решила, что больше не может терпеть, температура начала падать. Их безумный полет подходил к концу.

– Ящик?

– Через тридцать секунд выпускаю крылья. Мы уже недалеко от посадочного поля.

Кабина вздрогнула – модуль выпустил крылья, и они начали планировать.

– Через двенадцать секунд включаю двигатели, – заявил Ящик. – Будьте готовы.

Рош отсчитывала секунды, вцепившись в ручки кресла, однако её все равно отбросило назад. Посадочный модуль резко накренился влево, и безумный полет возобновился.

– Я постарался создать впечатление, что мы потеряли контроль над управлением модуля. В конце горной гряды, как только исчезнем с экранов радаров, пойдем на посадку. – Ящик вновь обращался только к ней.

И вслух по интеркому: – Жесткая посадка примерно через минуту. Двери в грузовой отсек будут открыты. Приготовьтесь покинуть модуль. Постарайтесь отбежать от него как можно дальше. Или спрячьтесь за массивным объектом.

И снова в ухо Рош: – Посадка будет очень жесткой, поэтому забудь о припасах.

Сразу же беги.

– Ты просто замечательный стратег, Ящик.

– Не нужно меня критиковать, Морган. Мы все ещё в игре.

– Двадцать секунд до посадки, – заявил Ящик через интерком.

Рош приготовилась к удару. Модуль сделал неожиданный вираж, но она успела заметить, что высота полета не изменилась. Ящик не потерял управления. И все же Рош порадовалась, что в кабине нет иллюминаторов и она не видит того, что происходит снаружи.

Затем наступило несколько жутких мгновений тишины – стих вой ветра, рев двигателей и скрежет корпуса, осталось лишь ожидание удара. Она не знала, что хуже.

– Держись за меня, Морган, – сказал Ящик.

Модуль ударился о землю.

Рош бросило на ремни с такой силой, что ей показалось: сейчас кресло вырвется и ударится о потолок. Все, что не было закреплено, разлетелось в разные стороны. Раздался жалобный стон разрываемого металла; воздух наполнился дымом.

Что-то ударило по голове Рош, в ушах у неё зазвенело. Она закрыла глаза и попыталась не кричать.

Кейн что-то говорил ей, но его слова заглушил шум.

Модуль несколько раз подпрыгнул, а потом начал быстро крениться вправо. Еще один удар – на сей раз он был направлен вверх. Рош вдруг показалось, что сейчас они перевернутся.

Вспыхнуло синее пламя, в воздух полетели искры – это одновременно взорвались все мониторы на панели управления.

Долгий скребущий звук, короткие, но мощные толчки...

Потом все заволокло густым дымом.

– Немедленно покинуть кабину, – приказал Ящик в наступившей тишине.

Рош не знала, прозвучал ли его голос в её сознании или он произнес это вслух, но не стала терять времени.

– Ладно, – простонала она, расстегивая ремни. – Давайте уходить.

Кейн протянул руку и открыл пряжку на нижних ремнях.

Прежде чем Рош успела пошевелиться, он сделал то же самое для оглушенного Ведена. Рош не могла не восхищаться его ловкостью. Он практически мгновенно освободился от собственных ремней и, не делая лишних движений, перемещался гораздо быстрее, чем Рош, несмотря на её профессиональную подготовку.

– Помоги ему выбраться, – приказала она, когда увидела, как спотыкается потерявший ориентацию Веден.

Кейн обхватил Ведена за плечи, и они вместе зашагали к люку, Рош подхватила Ящик левой рукой, соскочила с кресла и помогла подняться Майи на ноги. Суринка оттолкнула её руку; дым заставил девушку закашляться, но в остальном она не пострадала.

– Я могу идти, – прошептала в её сознании Майи. – Только укажите нужное направление.

Рош улыбнулась про себя.

– Сюда, – сказала она, слегка подтолкнув девушку вперед. – Не останавливайся. Я иду вслед за тобой.

Кейн и Веден уже исчезли. В густом дыму было трудно определить, где именно они находятся. За спиной у Рош с оглушительным грохотом что-то взорвалось. Со всех сторон посыпались искры, и она на несколько мгновений ослепла. Рош на ощупь пробиралась к выходу. Оказавшись возле кладовой, она остановилась и попробовала открыть дверь.

– Сколько у меня времени, Ящик?

– Шестьдесят секунд. Я говорил тебе...

– Я знаю, знаю. Но нам необходимы припасы.

. От удара дверь заклинило. Рош изо всей силы лягнула её ногой, и створка отошла в сторону. В крошечном помещении дым был ещё гуще, а жара показалась Рош нестерпимой. Посыпались искры, обжигая открытые участки кожи. Рош схватила несколько оказавшихся под рукой контейнеров и, задыхаясь от дыма, побросала их в пластиковый мешок.

– Тридцать секунд.

– Ладно, – кашляя, ответила она. – Я тебя слышу.

Закинув полупустой мешок на плечо, она выскочила из кладовой и побежала к выходному люку, однако, зацепившись ногой за кусок сгоревшей изоляции, едва не упала. В последний момент её поддержали сильные руки.

– Рош! – Громкий голос Кейна раздался возле самого уха – он старался перекричать ревущее пламя, охватившее заднюю часть кабины. – Быстрее

Не в силах ответить, Рош позволила вывести себя наружу. Как только они выбрались из люка, ноги Рош подкосились, и она упала вперед. Вместе с Кейном они оказались на выходном пандусе и покатились по нему на каменистую землю.

Майи мгновенно оказалась рядом с ними и помогла Кейну подняться на ноги. Рош тяжело упала на землю рядом с ним, а сверху её довольно сильно ударил по ребрам Ящик. Она с тоской подумала, что одно или два ребра наверняка сломаны, попыталась ухватиться за протянутую руку Майи, но услышала крик Кейна: – Я её понесу. Скорее беги отсюда

Голова у Рош кружилась. Она видела, что Кейн стоит над ней, а потом почувствовала, что её поднимают его сильные руки. Боль резанула грудь, когда он положил Рош себе на плечи.

– Мешок, – попыталась сказать она, но его ответа так и не услышала.

Когда Кейн побежал, боль усилилась, но Рош изо всех сил старалась не потерять сознание. Громкий взрыв обрушил окружающий мир, жар опалил лицо – и Рош лишилась чувств.