1.1.1

Питер Эландер, слегка улыбаясь, посмотрел на плоды своих трудов. Он живо представил, как впервые за последнюю сотню лет будет принимать «ванну».

С непривычки, наверное, придется жарко. Стоит, пожалуй, над этим подумать. Отключение температурных рецепторов, активный нагрев при температуре, близкой к абсолютному нулю, и глубокое согревание в «ванне» — это, конечно, далеко не одно и то же.

После такой процедуры для него наступит момент Великой Чистоты. Нанороботы, «чистильщики», отвратительно справлялись со своими обязанностями: после их работы лицо оставалось жирным, а суставы сердито скрипели и гудели. Все это — и еще то, что глаза постоянно чесались — нельзя было назвать приятными ощущениями.

В принципе телу Питера не требовались ни чистка, ни согревание, однако почему-то желание пройти подобные процедуры не исчезало — даже несмотря на то что его жизненный опыт не предполагал наличия подобных ощущений.

В конце концов, в том, как он будет принимать такую «ванну», есть нечто умиротворяющее.

Питер нагнулся, чтобы в последний раз проверить крепления.

— Да ты просто спятил!..

Раздавшийся за спиной голос был хорошо ему знаком.

— Хочешь поиздеваться, Клео?

Клео Сэмсон, химик-органик их экспедиции, негромко рассмеялась.

— Тебе бы следовало знать меня получше, Питер.

В ее голосе слышалось нечто, напоминающее камнепад в горах: сплошь хрипловато-угрожающие интонации.

— Я здесь только для того, чтобы восхищаться твоими действиями.

— Даже если считаешь их ерундой?

— Как бы тебе объяснить…

Питер включил цепь нагрева и посмотрел Сэмсон прямо в лицо.

— Знаешь что, Клео, а не могла бы ты оказать услугу — и себе, и мне, и…

— Не люблю оказывать услуги.

Клео стояла в сторонке и молча наблюдала за работой Питера — как обычно, не собираясь вмешиваться. Ее тело странным образом не отбрасывало тени, а светлые волосы не отражали пурпура неба, что делало Сэмсон похожей на призрак.

— Я не удивлен, — отозвался он несколько раздраженно.

— Неужели?

— Совершенно, — подтвердил Питер.

Он наблюдал за Клео, пока та совершала прогулку по краю навеса. Их лагерь был расположен на узкой выступающей площадке вдоль стены каньона тысяч в пять километров длиной.

Ветер трепал полог палатки Питера, но он знал, что ощущать движение воздуха физически Клео не в состоянии.

Однако она все же что-то заметила и подошла к Эландеру: он почти почувствовал прикосновение пальцев к своему плечу.

— Знаешь что, Питер…

Он довольно бесцеремонно отвел ее руку в сторону — во всяком случае, Эландеру так показалось, потому что кисть свободно прошла через предплечье Клео.

Тем не менее женщина поняла, что он хотел сделать, и тут же отдернула руку.

— Оставь меня в покое, — бросил Питер, возвращаясь к своему занятию.

Нагревательный элемент уже раскалился, и Питер явственно ощущал запах углеродсодержащих испарений от катушки. Он дотянулся до края толстого черного шланга, перекинул его через край «ванны», затем закрепил.

— Ты действительно этого хочешь, Питер? Я имею в виду — остаться в одиночестве?

— В противном случае я бы не просил тебя о помощи.

— Н-да… Кстати, а вот если бы Лючия…

— Что конкретно тебя интересует?

— Ты предпочел бы одиночество и ее компании тоже?

— Что за глупый вопрос? В любом случае ее здесь нет, так что…

— А ты хотел бы? — Женщина улыбнулась. — У нас всегда есть желания, Питер. Это истинно человеческое качество.

— Послушай, Клео…

Питер решил убедить ее. Слишком долгая беседа осложнилась неприятной сухостью в горле, но он старался не придавать этому значения.

— Мне необходимо время, чтобы все устроить. И если ты позволишь мне действовать так, как я захочу, то уверен — в итоге все получится.

— А если Кэрил заметит?

Питер понял, что она имеет в виду «ванну».

— К черту Кэрил!..

Он явственно ощутил тепло Клео на собственной спине и шее, как будто она очутилась сзади и совсем близко.

— Никогда не торопись в делах, Питер…

Когда он повернулся, чтобы возразить и сказать, что так или иначе, но он-то как раз делает свое ДЕЛО, женщина уже исчезла.

За Клео Сэмсон всегда оставалось последнее слово. Эландер хорошо это знал и потому злился. Участники экспедиции на «Типлере» частенько составляли конкуренцию друг другу: все были экспертами в своих областях и не очень желали слушать других. Каждому хотелось командовать, и никто не мог представить себя в качестве подчиненного…

Давно Питер не оказывался в таком незавидном положении.

После ухода Клео Питер вновь вернулся к мыслям о воде для своей «ванны».

Черный шланг вел к десятитонному алюминиевому контейнеру, на треть заполненному драгоценной влагой. Пароуловители целыми сутками прокачивали перегретый воздух в надежде добыть хоть каплю воды, жизненно необходимой в качестве реагента для следующего визита космического челнока. В обязанности Питера входило тестирование контейнера на возможную течь либо случайное переполнение, но ни в одной инструкции не говорилось о приеме «ванн» из контейнерного содержимого. С другой стороны, прямого запрета на это в правилах также не содержалось. Надо лишь позаботиться о повторной очистке воды. Конечно, один из руководителей проекта, а именно Кэрил Хацис, может взглянуть на подобное самоуправство иначе, но к такому повороту событий Питер также приготовился.

Из черного шланга текла горячая вода — наверное, она успеет немного остыть, пока заполнит «ванну». Питер снял спецкостюм и остался нагишом под чужим, неприветливым небом. Солнце стояло высоко, и его ярко-оранжевое пятно виднелось сквозь сплошную облачность. Отвесные стены каньона пропускали прямые солнечные лучи на всю глубину всего на час в день. Остальное время приходилось довольствоваться лишь пурпурной дымкой адрастейского неба.

Как только импровизированная ванна заполнилась на треть фута, Питер перебрался через бортик — поближе к воде. Острое ощущение тепла приятно растеклось по его «новым» конечностям. В отраженном свете кожа приобрела пурпурный оттенок.

Вообще-то, строго говоря, кожа представляла собой трансплантат, выращенный на основе человеческих генов. «Новые» вены оказались шире, их сеть носила геометрически и функционально более правильный характер; полупрозрачные ногти росли не быстрее, чем на миллиметр в месяц, а волосы на «новой» коже начисто отсутствовали. На «новом» теле Питера также имелись и гениталии, чем-то напоминавшие свой исходный первоначальный образец — как, впрочем, и «новое» же лицо. Странным и нелепым во всем этом был тот момент, что принципиально новое содержание во многом сохраняло старый облик.

Питер вздохнул, потянулся и ощутил во рту вкус горячего пара. Он позволил себе как следует расслабиться, и вскоре тепло охватило все его тело. Убаюканный шумом стекающей воды, Питер зажмурился и замер.

Как всегда в таком состоянии, его навещали воспоминания. В памяти всплыла дата — 29 октября 2049 года по календарю экспедиции (26 ноября по обычному календарю), то есть день накануне даты активации первой энграммы памяти в его мозгу. Питер вместе с Лючией Бенк сидели в ее комнате в лагере и горячо, как и многие другие тем вечером, спорили о том, что их может ждать в будущем.

— Если не для нас, то для кого же? — спрашивал у нее Питер, с трудом подбирая слова.

Слушая его, Лючия широко улыбалась.

Комната была залита таинственным светом ламп, внешне походивших на стеариновые свечи. В желтоватых лучах поблескивала ее гладкая кожа цвета свежего меда. Золотистые зайчики мерцали в гуще темных волос. Темно-карие глаза Лючии были широко раскрыты, выдавая затаенное беспокойство.

— Нам придется остаться в стороне, Питер, — возразила она. — Хотя, если говорить строго, то все равно это будем именно мы… Лично я пытаюсь не углубляться в логику подобного несоответствия. Я вижу свою задачу в том, чтобы подготовиться к обоим вариантам сразу. Не хочу проблем ни для кого — и в первую очередь для себя.

— Но ведь лично тебя это не коснется.

— И тебя тоже, — нахмурилась Лючия. — Никто не сможет включить в программу ни твое, ни мое тело, потому что у нас слишком большой вес, мы много спим и едим, и на нас очень легко нагнать скуку.

— Согласен…

Питер перевернулся на спину и начал разглядывать потолок. Лючия последовала его примеру и легла рядом.

— Мы останемся здесь, — сказала она. — И это мне не очень нравится.

— Ты серьезно? — В голосе Питера тогда промелькнуло удивление, но теперь его память, словно электронный калькулятор, была совершенно лишена эмоций.

— Вполне. Я хочу стать одной из них, Питер. Получить возможность изучать, познавать новое… Как можно этого не хотеть? Наверняка ты думал о том же самом.

— Видеть новое в качестве исследователя или же туриста, осматривающего достопримечательности? Лично мне всегда хочется быть первооткрывателем.

— Новые знания — очень щедрая плата, — заметила Лючия. — Только это оправдывает участие в программе. Впрочем, мне кажется, что в команде слишком много обычных туристов. Согласен?

— Ты права. Но правда все равно на стороне охотников за знаниями…

Они обнялись и поцеловались.

К тому времени отношения Лючии и Питера сделались довольно ровными, хотя и сохранили в себе приятную свежесть новизны. Они даже были готовы расстаться, хотя и ненадолго.

В тот памятный вечер Лючия была серьезна и задумчива.

— Самым важным остается вопрос о том, куда мы должны отправиться. Трансформированные куски живой памяти, энграммы, поведут их носителей на встречу с тысячами новых солнц, но что в это время делать нам? Следует ли вести себя так же, как и до присоединения к исследовательской программе? Делать вид, словно ничего не произошло? Неужели мы никогда не узнаем, что увидели или сделали наши двойники? Как следует провести эти томительные месяцы и годы ожидания? А что произойдет, если кто-то из наших двойников погибнет, или если погибнем мы? Кто мы на самом деле — бессмертные исходные матрицы или фактически уже умерли тысячи раз подряд?

— Мне показалось, будто ты недавно уверяла меня, что логика несоответствий тебя не интересует, — хмыкнул Питер.

— Я говорила лишь о том, что стремлюсь не залезать слишком глубоко в метафизические дебри.

Лючия сделала достаточно красноречивый жест, выдающий ее отношение одновременно ко всему сразу: к ее комнате, проекту ОЗИ-ПРО (что означало Околоземная Звездная Исследовательская Программа), Земле, куску Галактики радиусом в сотню световых лет, который человечество не оставляет надежды заполнить себе подобными.

— Энграммы активизируются завтра утром. В течение года большинство их носителей отправятся неизвестно куда. Потом отвечать придется нам. Тебе, мне, Дональду, Крису — и другим тоже… Мы напоминаем вдов древних викингов, прощающихся со своими мужьями перед тем, как их поглотит морская пучина. Правда, они не наши мужья, не жены и даже не друзья. Они — воплощение наших мыслей.

— На самом деле все не совсем так, Лючия. Они только копии.

— Я уверена, что если бы они услышали твои слова, Питер, то вряд ли бы обрадовались, — возразила женщина. — Не забывай, что наш разговор через копию твоей памяти станет частью и их воспоминаний. Носители энграмм могут посчитать себя вполне самостоятельными и реально существующими персонажами…

Настоящий Питер Эландер широко улыбнулся после этих слов.

— Меня не очень волнует, что они там себе подумают. Мы здесь с тобой, Лючия, вполне реальны и ничто другое пока что меня не тревожит. Даже то, что нас записывают.

Лючия улыбнулась в ответ.

— Но только если будет сохранена конфиденциальность, не так ли?..

Они снова поцеловались, и на этом блок энграммной памяти для Питера-копии закончился.

Эландер мог бы воспроизвести все до конца, однако не захотел этого делать, потому что дальше все походило бы на порнографию: достаточно привлекательные, но холодно отчужденные сцены — словно все происходило с кем-то другим.

Впрочем, в определенной степени так и было.

Теперь Питер находился так же далеко от бывшего Питера Эландера, как и от его подруги Лючии Бенк. Около сотни лет назад состоялась последняя встреча между ними и их исходными биологическими матрицами, оставшимися на Земле, но его воспоминания почему-то застряли на одном месте.

Если это не для нас, то для кого именно?..

Вода уже доходила Питеру до пояса и обжигала тело. Он заставил себя покинуть «ванну» и уменьшить степень нагрева. Снаружи оказался ледяной холод, резко контрастировавший с приятным теплом «ванны».

Питер снова с наслаждением потянулся. Вода продолжала прибывать, и вскоре почти все его тело ощущало благотворное тепло.

Эландер некоторое время отрешенно рассматривал фиолетово-серые облака в вышине, пытаясь найти повторяющиеся формы, но тщетно.

Для кого именно?..

По земному календарю со времени тех самых проводов прошло сто лет, один месяц и восемнадцать дней. Но для тех, кто находился на борту «Фрэнка Типлера», летевшего со скоростью 0,8 скорости света, годы летели намного быстрее — и всего сорок два года, три месяца и три дня прошло от момента их выхода за пределы Солнечной системы до времени прибытия на орбиту звезды Эпсилон Водолея.

Эта зеленоватая звезда находилась на расстоянии семидесяти двух световых лет от Земли. Ее система включала в себя семь планет: на периферии — три газовых гиганта, подобных Юпитеру; ближе к звезде — еще три планеты, из более плотного вещества; и, наконец, на самой далекой орбите — некое образование, среднее между планетой и астероидом, отчасти похожее на Плутон.

Самая близкая к звезде планета была лишена атмосферы, а температура на ее поверхности оказалась очень высокой. Самая же удаленная из планет атмосферы тоже не имела и была при этом страшно холодной.

Еще одна планета, промежуточная по своим характеристикам между этими двумя, похоже, обладала запасами кислорода и воды, что подтверждалось результатами спектрального анализа. Но даже при самом богатом воображении она мало походила на Землю…

Адрастея являлась небольшой планетой, состоявшей из плотного вещества. Она имела изрезанный рельеф местности — отчасти из-за частых метеоритных бомбардировок, отчасти за счет тектонической активности по типу земных землетрясений. В ее атмосфере существовали значительные перепады давления на разных высотах; на дне каньона, где поселился Питер Эландер, она была слишком плотной, чтобы считаться комфортной, а у ближайших горных вершин воздух делался весьма разреженным. Его средняя температура была ниже нулевой отметки (точки замерзания воды), а то небольшое количество кислорода, которое имелось, можно было почти полностью отнести на счет деятельности цианобактерий, деливших весь объем относительно теплых слоев атмосферы планеты с облаками, не несущими, впрочем, сильных дождей.

Другим источником воды на Адрастее, кроме облаков, были подземные запасы. Этому изначальному порядку пришлось существовать недолго, если бы за дело взялись специалисты по терраформированию, стремящиеся из любой мало-мальски подходящей планеты сделать земной рай.

И все же жизнь на планете была. Помимо слабых намеков на ее существование в экваториальных ложбинках, которые изучали коллеги Питера, основным звеном являлись цианобактерии, обитавшие в облаках. Это обосновывало возможность зарождения жизни иным путем, нежели земной. Не находилось доказательств того, что бактерии имели земное происхождение, чему, впрочем, продолжали верить некоторые скептики, приводившие доказательства, полученные на Марсе и Ио.

То, что цианобактерии оказались несколько иного типа, чем на Земле, прибавляло Питеру Эландеру уверенности в правильности его теорий зарождения жизни во Вселенной. Кроме того, становилось ясным, почему исследователей с Земли не приветствовали представители местного разума.

Цианобактерии Адрастеи даже не пытались эволюционировать в нечто более сложное, хотя условия для жизни здесь фундаментальным образом не отличались от таковых на Земле, Марсе или на Европе. Жизнь на Адрастее не двигалась в сторону более сложных ее форм — по одной из теорий, из-за слишком низкой вероятности таких событий. По большому счету жизнь не должна была бы развиваться самостоятельно в принципе, даже до уровня тех же бактерий.

Однако определенные намеки на эволюцию все же присутствовали — хотя бы по той причине, что количество исходных потенциальных вариантов для развития жизни являлось числом, близким к бесконечности, если рассматривать Вселенную на раннем этапе как громадный компьютер с бесчисленным перебором вариантов, непрерывным созданием и разложением веществ. Такие события происходили до тех пор, пока не появилось нечто, что уже можно было назвать живым. Начальная одноклеточная жизнь была бессознательной, но она зародилась и расцвела повсюду в многочисленных мирах, умножалась и развивалась вне обзора и участия разума.

Появление же разума сразу все изменило. Под его влиянием параллельные, множественные пути развития остановились, сошлись в одну тропинку, и, несмотря на почти бесчисленное число звезд во Вселенной, шанс развития разума из примитивных организмов стал практически равен нулю. Поскольку природа уже где-то использовала данную ей возможность, исследователям новых планет, прилетевшим с Земли, оставался лишь старый бактериальный мусор.

Отсутствие сложных форм чужой жизни на Адрастее соответствовало начальным предположениям Питера: теперешними исследователями Вселенной являются только люди, а появление иных форм высокоразвитой жизни где-либо нереально. Остаются бактерии, застывшие в своем развитии с незапамятных времен. Ничего другого не случится, если не погибнет человечество и Вселенная снова не включит свой «компьютер».

И все же окончательный вывод придется делать только после того, как все исследовательские корабли возвратятся на Землю. «Типлер» отправил свои данные на Землю сравнительно недавно, пять месяцев назад, то есть через месяц после их прибытия сюда. Он, Питер Эландер — или его не слишком хорошая копия, — не участвовал в открытии здесь цианобактерий, во всяком случае, не был живым свидетелем тех событий. Теперь же Питер старательно прокручивал назад каждую секунду своей памяти — для того чтобы попытаться решить более важную проблему: как здесь выжить и понять, что же в действительности произошло на планете.

Питер угрюмо заворочался в «ванне». Краешек его сознания не покидало ощущение досады, хотя Эландер, полностью поглощенный воспоминаниями, не отдавал себе в этом отчета. Сколько он уже здесь пролежал? В любом случае успел согреться и отдохнуть, хотя бы физически. Экспедиция проходила совсем не так, как хотелось бы Питеру, но он привык к трудностям.

«Если не для нас, то для кого именно…»

Обрывки воспоминаний продолжали пульсировать в мозгу Питера практически без передышки. Всего лишь хрупкие кусочки памяти… Впрочем, они не смогли бы помешать ему заснуть. Питер боялся и расстаться с этими воспоминаниями, и того, что они смогут стать собственностью, частью его самого.

Однако если это были не его воспоминания, то кто он есть сам и какое отношение имеет ко всему происходящему? Почему его зовут Питером Эландером? Почему он вообще существует? Иногда он ощущал себя копией протоинтеллекта оригинального Питера Эландера, пытающейся выбраться из информационного мусора и осознать свою суть. В такие моменты какая-то внешняя сила сводила все попытки действия к нулю.

Ты слишком торопишься. Пока для тебя ничего нет. Возвращайся туда, откуда пришел, и ты никогда не почувствуешь разницы.

Вернуться Питер уже не мог, а лежать и ждать развязки не хотел. Он был просто обязан выжить. Если он не Питер Эландер, а другой человек, то должен выяснить, кто именно, и стать именно им. Питер не сомневался, что в этом вопросе Лючия была бы на его стороне.

Эландер опустил в воду подбородок, собираясь погрузиться туда целиком.

Тут он почувствовал запах горелого и вспомнил, что звук падающих в «ванну» капель воды уже давно прекратился.

 

1.1.2

Кэрил Хацис закончила сеанс связи с Клео Сэмсон с ощущением, что будет вынуждена пойти на уступку.

Именно вынуждена — из-за теперешних весьма скромных возможностей. С этим типом Эландером Кэрил всегда было непросто: придется снова выделять ему ресурсы, предназначенные для самых успешных и удачливых в проекте. Если преимущества окажутся не на стороне Питера, пострадает она сама. Если же получится наоборот, то ей придется иметь дело с еще более самонадеянным Эландером. Наконец, Кэрил просто устала от напрасной траты собственного времени. Возможно, Питер пытается найти то, чего нет и в помине. Если, конечно, кто-то на Земле…

Нет, только не это.

Кэрил усилием воли отбросила неприятную мысль, хорошо представляя, куда она может ее завести.

Возможно, основатели проекта ОЗИ-ПРО уже после их вылета с Земли выявили и решили все потенциальные проблемы, связанные с энграммами памяти. Вполне вероятно, проблемы Питера можно «вылечить» обыкновенным патчем к устаревшему программному обеспечению. Наконец, не исключено, что просто следует понадеяться на принцип «время — лучший лекарь». в любом случае просьба о помощи дойдет до адресата только через сотню лет, да еще столько же придется ждать ответа.

Членам экспедиции придется все решать на месте. Или Эландер разберется во всем сам, или его придется заморозить, закрыв информационный канал. Кэрил не раз размышляла об отдаленных последствиях последнего шага. В любом случае деморализующий эффект будет налицо. Кого-нибудь из команды обязательно заинтересует, что же случилось с беднягой Питером или его перемороженной и не слишком хорошей копией, и почему они теперь вынуждены таскать останки Эландера за собой.

Что бы подумал об этом его оригинал?

А что скажут организаторы всей программы?..

— Сволочи вы, — сказала вслух Кэрил, адресуясь к своему далекому начальству. — Я же не психолог. Меня никто не учил.

Кэрил наблюдала за тем, как постепенно заполняется «ванна» Питера, и думала о возможной роли Клео Сэмсон во всем происходящем.

Кэрил ревновала Эландера к Лючии Бенк еще до старта экспедиции. Очевидно, энграмма памяти Хацис сохранила те сильные эмоции. Неужели ее и сейчас подсознательно тянет к Питеру?..

Однако будет величайшей глупостью позволить соединение тел подопечных, даже если это будет иметь весьма благотворные последствия для Эландера. Во всем этом Хацис находила некоторое сходство с историей Франкенштейна, породившего монстра, который погубил своего создателя…

Да уж — чудовище, лишенное невесты.

Впрочем, если Клео Сэмсон действительно настолько неравнодушна к Эландеру, почему же она доносит на него?

— У нас очередная вспышка активности объекта, похожего на пульсар, — раздался с мостика голос Джеми Сивио, специалиста по военным вопросам в их проекте.

На «Фрэнке Типлере» понятие «корабельный мостик» было достаточно условным, однако Кэрил легко определила, где должен находиться этот сухощавый, всегда спокойный человек сорока с небольшим лет.

— Интересно, в какой точке неба проявился предполагаемый пульсар?

Джеми показал ей полученные в форме многоцветных диаграмм данные.

— Здесь, над эклиптикой.

Он обратил внимание Кэрил на точку в нескольких астрономических единицах дальше Адрастеи. Пульсирующий золотистый свет в безжизненном космическом океане.

Слишком далеко.

— Тот же спектр, что и в прошлый раз, но вдвое ярче.

— Есть ли по нашим данным в том направлении какие-либо объекты?

Джеми отрицательно покачал головой:

— Самый ближайший известный нам объект — это мы сами. Хотите отправить космозонд?

Кэрил задумалась.

Один зонд они уже потеряли в прошлый раз: вспышка длилась менее суток, а зонду необходима минимум неделя, чтобы добраться до места. В итоге их посыльный ничего не обнаружил: ни плотного объекта, ни остаточной космической пыли.

— А не выбрасывает ли эта штука каких-либо объектов, обладающих массой? — Кэрил захотела еще раз перепроверить детали.

— Ничего такого, что могло бы причинить нам вред.

— Пульсар движется?

— Да, но не очень быстро. Пока у нас слишком мало данных для расчета его траектории, — пожал плечами Джеми. — Наши астрофизики Отто и Налини скоро должны представить точные данные.

— Как всегда.

— Но это не соответствует…

Джеми умолк, заметив, как нахмурилась Кэрил.

— В общем, понятно, что я имел в виду.

Джеми улыбнулся, что усилило недовольство Хацис.

— Если бы я думала, что объект имеет искусственное происхождение, то не стала бы этого скрывать.

— О'кей. Значит, ты, Кэрил, полагаешь, что пульсар — просто кусок космического мусора?

— А это уже совершенно другой вопрос.

Про себя Хацис добавила: «А ты на него так и не ответил».

— Какие еще данные есть в нашем распоряжении? — сказала она вслух.

— Мы наблюдаем его уже в течение часа, — снова заговорил Джеми. — Пульсация ритмичная, но не настолько, чтобы казаться подозрительной. Если бы наши датчики были менее чувствительными, они могли бы ошибочно принять данный объект за настоящий пульсар.

— Возможно, это кусок антиматерии? — предположила Кэрил. — Метеор неправильной формы, состоящий из антивещества, залетевший извне и время от времени зажигающийся в потоках солнечного ветра… Световые вспышки, зависимые от скорости вращения объекта. Это допустимо?

— Если дела обстоят именно так, то Отто и Налини во всем разберутся. Они работают уже втрое больше обычного.

Кэрил кивнула, соглашаясь.

Для членов ее команды в этой экспедиции использовалась специальная технология переменного времени, позволявшая замедлять ход мыслей почти до полной их остановки в момент собственно полета — и, наоборот, при необходимости ускорять работу интеллекта. В итоге одна ее личная минута для двух астрофизиков команды равнялась трем, и эта скорость была близка к верхнему пределу быстроты обработки энграммной памяти.

— Мне очень хочется надеяться, что это сигнал с Земли, — призналась Кэрил. — Какая-нибудь программная ошибка, либо что-то, чего мы не можем понять. В любом случае у них тоже прошло достаточно времени, а технологии постоянно совершенствуются.

— Без сомнения, — согласился Сивио.

Последний сигнал с Земли они получили, когда «Типлер» уже находился в полете. Их предупреждали о возможных паузах в связи, но кто думал, что речь идет о перерыве в сотню лет? Такой интервал мог стать либо результатом поломки передатчика, либо следствием очень серьезных причин — вроде крушения цивилизации в Солнечной системе. Отсюда, с Эпсилона Водолея, более точное определение не представлялось технически невозможным.

И все же немногие сомневались в том, что контакт с Землей возобновится. Правда, неизвестно когда и каким образом.

Кэрил вздохнула и вновь обратила свое внимание к «пульсару».

Хотя это было явным самообманом, он ей виделся реальным объектом, воспринимаемым всеми органами чувств. Кэрил казалось, что она находится в большой каюте на одном из космических кораблей первых типов, так подробно описанных писателями в научно-фантастической литературе: полукруглая стена с большим экраном; несколько вспомогательных пультов управления рядом с креслом командира; барьер, ограничивающий доступ непосвященным к сердцу самого корабля… Кэрил легко представила себе Сивио в униформе.

Вечная игра воображения, — подумала она. — В глубине души мы все равно дети, даже сейчас.

От увиденной картинки ей стало легче. На деле «Фрэнк Типлер», дважды в местные короткие сутки обращавшийся вокруг планеты, представлял собой плотно упакованную коробку с минимумом движущихся частей — и совсем без свободного пространства.

Предназначенный для длительных путешествий в межзвездном вакууме, «Типлер» являлся воплощением практичности. Мобильные нанозаводы выдали на-гора за год пребывания на орбите несколько сотен спутников. Спутники обеспечивались всем необходимым с помощью космических челноков, которые связывали их с поверхностью планеты. На орбитальных нанозаводах строились временные «дома» для астронавтов, исследовавших поверхность планеты. К сожалению, такие «дома» не являлись надежной защитой, и все, кто решал ими воспользоваться, должны были помнить об этом.

В том числе и сама Кэрил.

— Напомни мне, Джеми, каким образом мы получили последнюю информацию с Земли?

— От сенсора на краю системы Адрастеи. От других источников подтверждения пока не поступало, хотя мы не теряем надежды.

— Получается то же самое, как с последней вспышкой, — задумчиво сказала Кэрил. — Одна вспышка, которую заметил один сенсор, никаких подтверждений. Если это реальность, а не техническая ошибка, то случившееся одновременно и удача — ведь мы поймали слабый сигнал, и наш просчет, так как не поторопились подтвердить его получение. Но если это всего лишь технический сбой, к чему я пока склоняюсь, тогда нам необходимо найти его причину. Меньше всего нам сейчас нужны всякие ошибочные данные.

— Согласен…

Сивио впервые выглядел озабоченным.

Кэрил знала, что он рад ее назначению руководителем следующего этапа экспедиции по прибытии к Эпсилону Водолея. С другой стороны, она помнила, что по многим вопросам у него имеется свое личное мнение, которое Хацис высоко ценила, даже если оно расходилось с ее собственным.

— Есть конкретные рекомендации? — спросила она.

— Думаю, надо подождать. Необходим тщательный мониторинг всех поступающих данных.

Некоторое снижение интенсивности звука его последних слов подсказало Кэрил, что Джеми включил канал спецсвязи, предназначенный только для руководящего состава проекта.

— А вдруг это следствие какого-либо саботажа? — спросила Кэрил через спецканал.

— В принципе не исключено. Все могло быть спланировано заранее, а команда на активацию поступила, к примеру, через «жучки» в программном обеспечении. Или случайно — через устаревшие тестовые модули. Кто знает? У нас уже бывали фатальные ошибки в генетических алгоритмах и раньше. Если дело в саботаже, мы вскоре найдем, где кроется злой умысел.

Кэрил тоже очень хотелось поверить в это.

— А если нет?

— Тогда есть шанс, что мы в любом случае узнаем что-то новенькое. Мы здесь именно за этим, в конце-то концов.

В ответ на широкую улыбку Джеми Кэрил кивнула.

Вероятность скрытой обструкции всегда существует. Хотя у них не имелось точной информации о результатах, полученных другими исследовательскими экспедициями, до сих пор Хацис не могла пожаловаться: дела шли неплохо вплоть до последних событий. Теперь на почве слухов, зачастую совершенно нелепых, Кэрил стала плохо спать.

— А вдруг тут задействованы наши мобильные нанозаводы?

— Ты подозреваешь тайное наблюдение со стороны начальства?

В голосе Джеми послышалось недоверие.

— Вряд ли стоит думать о таком всерьез, Кэрил.

— До этого еще не дошло, хотя очень похоже, что нас проверяют.

— Кто, например?

— Думаешь, не Земля?..

Джеми рассмеялся.

— Получается, что, с одной стороны, за нами наблюдают чужаки, а с другой — доморощенные шпионы? Не слишком весело. Хорошо, что все придется разгребать тебе, а не мне…

Кэрил вновь повернулась в сторону Эландера, принимавшего ванну. Теперь она позавидовала ему: Питер выглядел расслабленным, не обремененным никакими заботами и очень естественным. В нем не было ничего от человека-призрака, танцующего внутри электронной цепи и выкидывающего кибернетические трюки, чтобы потом представить их в виде реальности…

И все же такое поведение Питера имело как плюсы, так и минусы — для всех членов экспедиции и его самого.

Джеми высказывал немало здравых технических идей как военный специалист, а она, Кэрил, относилась к гражданскому персоналу. Самая трудная часть миссии, связанная с далеким перелетом и риском того, что «Типлер» потерпит аварию, очевидно, была позади, и Сивио передал ей часть управленческих функций.

Однако руководить экспедицией не стало легче. Кэрил сравнила задачи на новом этапе с деятельностью какого-нибудь академического администратора, вынужденного продвигать проект с помощью морально и физически истощенного персонала и ограниченных ресурсов.

Только этих пульсаров не хватало. С нее и так достаточно.

Размышляя таким образом, Кэрил продолжала наблюдать за Эландером. Питер лежал неподвижно, а вода поднималась все выше к краю бортика «ванны». Когда же Питер закроет воду?

Через некоторое время Кэрил не вытерпела:

— Джеми, есть ли у этой цистерны контрольный сенсор объема жидкости?

— Конечно.

Раздался щелчок, и на экране главного монитора появилась красная пунктирная линия объемной шкалы. Кэрил нахмурилась:

— Кто-нибудь, скажите ему, пока я не перекрыла эту чертову воду своими руками! Если уровень жидкости упадет ниже критической массы, я за себя не отвечаю.

— Очень убедительно. Я сразу же сообщу ему, как только… Джеми не дал договорить зуммер сигнала тревоги.

Кэрил уставилась на экран дисплея, по которому метались цветные векторы:

— Что происходит?

— Принимаем новый сигнал, — раздался голос Али Дженовезе из команды телеметристов.

— Откуда? — спросил Сивио. — С каких спутников?

— Отовсюду! Что бы это ни было, импульс сильный и прервался только несколько секунд назад. Похоже, его источник — Адрастея.

— Покажите, — приказала Кэрил.

За какие-то доли секунды монитор вывел требуемое изображение, после чего все услышали, как, оказывается, умеет браниться всегда такой спокойный Джеми Сивио.

 

1.1.3

Холод внезапным ледяным ветерком окутал плечи Эландера, и он пришел в себя.

Мысленно выругавшись, Питер потянулся к панели управления нагревательным элементом, отключил ток и поднялся.

«Ванну» окружало расползающееся грязное пятно. Питер приподнял край подающего воду шланга, и последняя одинокая капля воды сиротливо свалилась в «ванну».

— Дело дрянь…

Похоже, скрытое реле успело отключить цистерну до ее полного опустошения. Как же он не подумал об этом? Правда, если бы Эландер, как положено, следил за стоком воды, проблемы бы не возникло.

Но Питер этого не сделал. Он слишком расслабился и совершил ошибку. Теперь предстоит крупный разговор с Кэрил Хацис.

Почти одновременно раздались два сигнала вызова — один у самого уха, другой донесся со стороны коммуникатора, стоявшего на краю грязной лужи.

Питер выбрался из «ванны» и вытерся импровизированным полотенцем, которое приготовил заранее.

Внезапно ему стало страшно.

Эландер догадывался, кто вызывает его на беседу. Очевидно, в цистерне с водой находился датчик с реле, иначе на «Типлере» не догадались бы о том, что емкость начинает опустошаться.

Если бы только он знал…

— Слушаю, — хрипло ответил Эландер, прижимая динамик к уху и стараясь говорить как можно более спокойно, чему серьезно мешала охватившая его дрожь.

— Это Джеми.

Питер выдохнул с некоторым облегчением. Хорошо, что не Хацис…

— Послушай, вышла ошибка, но я все исправлю…

— Забудь, Питер. Посмотри на небо.

— Что случилось?..

Все, что он мог заметить, представляло собой небольшую бледную линию, просвет в сплошной облачности, сквозь которую пыталось прорваться местное солнце. Сразу же доложить об увиденном Питеру помешала внезапно осветившая небо золотистая полоса, которая быстро передвигалась по небосводу и была настолько яркой, что оставляла после себя остаточное изображение. В то же мгновение в динамике его переговорного устройства раздался оглушительный треск.

Следующая полоса возникла через секунду, она двигалась по небу уже в другом направлении, затем появилась третья. В итоге все три полосы пересеклись в одной точке — сразу за утесом, недалеко от лагеря Эландера, и он решил отправиться туда, чтобы выяснить, что происходит.

— Сначала следует одеться, Питер. — Голос Сивио в динамике показался ему сердитым. — Мы не можем позволить себе роскошь лишиться такого тела.

Слегка смущенный Эландер щелкнул пряжками спецкостюма и направился в сторону своего более теплого «жилища», чтобы там экипироваться полностью. Через полупроницаемую крышу тента Питер увидел на небе еще одну золотистую вспышку.

— Что там стряслось, Джеми? — спросил Эландер, когда очередной всплеск радиопомех прекратился.

— Точно не знаем. Они прибыли недавно, и мы уже пытались приветствовать их. Пока что без ответа.

Эландер закончил переодевание.

— Кто — «они», Джеми?

— У нас слишком мало времени, чтобы рассказать тебе обо всем подробно. Увидишь сам. Возможна прямая загрузка с нашего центрального монитора. Хочу только сказать, что они направляются в твою сторону.

После этих слов голос Сивио полностью потонул в разрядах статического электричества.

Эландер снял шлем и вышел наружу.

В небе полыхали ярко-золотистые полосы, которые крестообразно пересекались. Питер рукой прикрыл глаза от яркого света и попытался рассмотреть непонятные объекты. Может быть, это электромагнитное свечение типа земного северного сияния? Возможно, причина во вспышках на местном солнце? Все произошло внезапно, без всякого звукового сопровождения, и можно было даже засомневаться в реальности этих ярких полос.

Однако вскоре стало точно известно, что вспышки не имели никакого отношения к системе «КонСенс», обслуживавшей по сети как реальные, так и иллюзорные события — наподобие встречи с образом Клео Сэмсон. Поэтому небо в глазах Питера и вспышки на нем были реальными, какими бы странными они ни казались.

Он попытался войти в сеть, но безуспешно. Канал связи с Сивио был забит сплошными помехами. Питер дождался очередной паузы в небесных вспышках и повторил попытку. На этот раз у него получилось, но Сивио уже не было в сети — очевидно, он отвлекся на какие-то новые проблемы. Чувствуя некоторую дрожь в руках, Эландер вошел в режим сетевых новостей системы «КонСенс».

Он нашел меню, представлявшее собой хаотический набор постоянно меняющихся в реальном времени изображений. Питер выбрал наудачу первое попавшееся и оказался один на один с предметом, похожим на блестящее желтое веретено, из кончика которого сочилась будто бы раскаленная добела нить. Несмотря на максимально возможное разрешение, Эландеру не удавалось внимательно рассмотреть странное веретено. Когда Питер поменял масштаб изображения, то вначале не поверил своим глазам.

Веретено имело более двух километров в длину.

Питер кликнул по другому изображению в меню и сразу обратил внимание на его удачное расположение в реальном пространстве. Он оказался в леграновой точке между Адрастеей и одним из ее спутников, намного выше «Типлера» и большинства спутников наблюдения. Уже знакомую ему грязно-коричневую поверхность планеты оживлял яркий свет. В поле зрения вертедись какие-то дуги и спирали, быстро появлявшиеся и исчезавшие; внезапно абсолютно правильные геометрические линии пошли вверх и снова исчезли. Сначала Питеру показалось, что вывод изображений на экран происходил безо всякой системы, как будто свежие данные где-то смешивались с рутинной биосферной информацией. Однако вскоре Эландер понял, что такой информационный коктейль заварен слишком круто, чтобы быть похожим на чью-то шутку.

На третьей картинке плавало все то же веретено, но только показанное с далекой геостационарной орбиты. Веретено выбрасывало яркие нити, однако они шли вниз, в сторону планеты. Хвосты этих нитей двигались вниз с постоянным ускорением.

Внезапно из противоположного конца веретена выделилась другая, более темная нить.

Противовес, мгновенно догадался Питер.

Что за чертовщина, ведь они выстраивают…

— Видел эту штуку, Питер?

От хрипловатого голоса Клео Эландер вздрогнул.

— Орбитальная башня. Они строят такие штуковины…

— Об этом мы уже знаем. А теперь посмотри сюда. Голос Клео тонул в статических помехах. Изображение на мониторе Питера мгновенно сменилось на

объемный макет того, что возводилось на противоположном краю планеты. Вдоль Адрастеи на геостационарной орбите висело семь веретен, выбрасывавших нити разной длины на поверхность. Прямо на глазах у Эландера появилось еще одно веретено, оно сразу же заняло недостающее место в строящейся геометрически правильной системе, а затем еще два — для полноты картины.

Итого десять веретен и столько же орбитальных башен. Положение одной из башен по долготе оказалось опасно близким от Питера.

— Кто они, черт побери? С Земли, что ли?

Последняя фраза Эландера улетела в пустоту, оставшись без ответа. Питера охватил страх, перемешанный с ужасным ощущением раздвоенности сознания.

— Джеми? Клео?.. Где вы?..

На «Типлере» молчали. Сеть «КонСенс» снова начала «виснуть», поэтому Питер отключился и стал рассматривать небо Адрастеи с бегающими по нему золотистыми сполохами.

Далекий гул, на который Эландер поначалу не обратил должного внимания, вдруг превратился в рев двигателей космического челнока, идущего на посадку в сторону каньона, то есть прямо к Питеру.

Из черного брюха челнока выпрыгнула черная змейка шланга и сразу же начала засасывать воду из «ванны». Почти одновременно с этим открылся люк кабины пилотов.

— Для того чтобы занять место в кабине, у вас есть десять секунд.

Голос робота-пилота, который говорил с легким металлическим акцентом, проникал прямо в черепную коробку Питера.

Эландер намек понял и быстро забрался по трапу внутрь корабля.

Внутри было тесновато; очевидно, челнок не предназначался для того, чтобы на нем летали люди. Управляли им два существа, спрятанные среди модулей и всякого другого оборудования.

Как только Питер очутился на борту, резкий рывок, последовавший за стартом, бросил его прямо на одно из существ, которое отреагировало лишь небольшим учащением дыхания. Безликая и безмолвная тварь была лишена способности обижаться.

Питер тихонько выругался; безо всякого объяснения или предупреждения он оказался в заложниках.

— Ну и куда мы направляемся?

— Стоянка «Ноль-один», — последовал ответ.

— Зачем?

— У меня инструкция доставить вас туда.

— Чья именно?

— Менеджера Кэрил Хацис.

— Какими были бы ваши действия, если бы я отказался от полета?

— По инструкции должен лететь без вас.

— Вот виртуальная сучка, — пробурчал Питер. Ему ничего другого не оставалось, как попытаться приспособиться к сумасшедшим перегрузкам. Сеть «КонСенс» молчала: либо ему был закрыт доступ туда, либо челнок имел ориентировку в пространстве, неудобную для скоростной передачи данных по сети, предназначенной для контакта между виртуальными пассажирами «Типлера» и окружающим миром.

Теперь Питеру оставалось только ждать. Судя по перегрузкам, челнок спешил к месту своего назначения, которое находилось примерно в шести тысячах километров на юго-востоке. Впрочем, Эландер не обижался на Кэрил. Ей тоже нелегко иметь дело с этими строителями орбитальных башен. Кто они? Если не отвечают на их приветствие, то возможно всякое, чего не может знать даже Кэрил.

Внезапно Питер ощутил себя в свободном падении, которое плавно перешло в резкое торможение.

Челнок приземлился. Вой двигателей длился еще несколько секунд, затем стих. Открылся внешний люк. Снаружи оказалось темно, а глаза Питера не были адаптированы к инфракрасному и рентгеновскому диапазонам. Так что Эландеру пришлось, ожидая прояснения обстановки, довольствоваться имевшимся на посадочной площадке освещением.

— Ну и что дальше?

— По инструкции я остаюсь здесь и жду дальнейших указаний, — ответил робот-пилот.

— А что же я? — рассердился Питер.

— Не уполномочен отвечать.

— Великолепно.

Этому чучелу не сообщили, что я должен делать после приземления.

Эландер попытался догадаться, в чем может быть смысл его нахождения здесь. Кроме соображений безопасности — конструкция одной из орбитальных башен находилась чересчур близко к его лагерю, — он не мог придумать никакой другой причины столь внезапной переброски.

На небольшом космодроме Питер обнаружил лишь несколько вспомогательных установок, один мобильный нанозавод и микроволновое мазерное устройство экстренной связи.

Питер хмыкнул, увидев одно из последних достижений микроволновых технологий. Месяц назад он не мог и мечтать о том, что когда-нибудь увидит эту штуковину.

Эландер выбрался из челнока и прошелся по территории космодрома. Снаружи было очень холодно, хотя подошвы его обуви ощущали тепло подогреваемого изнутри бетона. Стартовая площадка находилась на краю Второй Южной Впадины, где в это время было некое подобие местной зимы. Если бы воздух там содержал водяные пары, снега и льда имелось бы предостаточно.

Входная дверь наземного командного пункта тем не менее примерзла и не желала открываться. Над северной частью горизонта висела желтоватая дымка; очевидно, «строительство» орбитальных башен продолжалось. Сколько все это продлится и что будет потом? Работа развернулась нешуточная, но в любом случае после ее окончания «строители» должны будут вступить в контакт с экспедицией.

Наконец Питеру удалось разобраться с дверью и войти.

Постепенно жизнь внутри стала приходить в движение: зажглось освещение, заработали генераторы воздуха, а дистанционные программные агенты стали предлагать Эландеру автоматический доступ к терминалу сети «КонСенс» через сенсоры, находившиеся прямо на черепе Питера.

— Мы не ожидали вашего появления, мистер Эландер, — раздался голос автомата. — Нам необходимо время для подготовки.

— Все в порядке, ребята. Не волнуйтесь.

Питер добрался до контрольной панели, предназначенной для использования только людьми. Она была временно заблокирована, но все устройства функционировали исправно. Очевидно, ими пользовались нечасто.

— Вы же были не в курсе моего появления здесь…

— Вам помочь?

Ребята с искусственным интеллектом оказались предупредительными.

Но пока они только отвлекали его от более важных дел. Питер был абсолютно уверен в том, что его появление здесь имеет скрытый, но вполне определенный смысл. Кто стоит за золотистыми веретенами?

— Черт побери.

В любом случае его помощники здесь ни при чем.

— В чем дело, мистер?..

— Стоять! — скомандовал Питер.

Он закрыл глаза, пытаясь проанализировать обстановку. Ребята с искусственным интеллектом. Перелет сюда. Космический челнок. Голос Клео Сэмсон. Веретена…

Веретена.

— Мне необходим доступ к экстренной мазерной связи.

Ключ к последовательности дальнейших действий, возможно, найден.

— Да, мистер Эландер. Устройство готово. Питер опустился в кресло.

— Как с ним работать?

— Зависит от поставленных вами задач.

— Мне нужен устойчивый канал связи с «Фрэнком Типлером» по возможно более широкому диапазону данных.

— Одну минуту. Необходимо заменить протоколы связи, доктор Эландер. Вам потребуется полное погружение или только аудиовизуальный доступ? Последнее ограничит ваши возможности в…

— Только аудиовизуальный, — перебил электронного помощника Питер.

Перед Эландером загорелся стереоскопический экран монитора, похожий на меню системы «КонСенс», но более удобный в управлении. Простым нажатием клавиши Питер вызвал первое изображение и максимально увеличил масштаб.

Картинка оказалась движущейся. Ее передавали, очевидно, со спутника Адрастеи, а выводимый объект, согласно данным параллельной телеметрии, резко тормозил свое движение.

На картинке крупным планом был изображен верхний кончик одного из веретен в момент выброса из него субстрата, создающего противовес: из нескольких отверстий вытекала какая-то черная вроде бы жидкость, струи которой сразу же закручивались в единую бесшовную плотную нить, сильно поглощавшую падающий на нее свет.

На таком близком расстоянии веретено оказалось окружено ярко-золотистым сиянием; на его поверхности непрерывно сверкали электрические разряды. Регистрирующие сенсоры спутника, передававшего изображение для Питера, медленно продвигались вниз, к противоположному концу веретена.

Эландер не представлял себе материала, из которого могла быть сделана такая конструкция. Поверхность блестела, словно металл, но одновременно была прозрачной, как янтарь. Питер успел разглядеть мобильные элементы внутри, движение которых напоминало перемещение гигантской личинки в оболочке-коконе. Эландер попытался найти хоть какое-то объяснение увиденному, но безуспешно. Все происходящее напоминало детский кошмар, где он — маленький ребенок, который испугался и потерялся.

Картинки сопровождала аудиоинформация. Питер выбрал один из инфракрасных модемов, имевших сенсоры прямо на ладони его руки, и услышал сообщение с «Типлера», которое передавалось сразу на всех рабочих частотах:

— Говорит околоземная исследовательская миссия восемьсот сорок два, головной корабль «Фрэнк Типлер». Пожалуйста, ответьте. Наша экспедиция преследует сугубо мирные цели…

— Что, если они так и не отзовутся? — проговорил Питер. Внезапно его посетила совершенно фантастическая мысль. А вдруг «они» даже не заметили, что мы тоже здесь? Сенсоры спутника уже приближались к противоположному

концу веретена, когда принимающий экран Эландера ярко вспыхнул и погас. Связь со спутником и передача всех телеметрических данных мгновенно прервалась.

— Вот и все, — пробормотал Питер.

— Это ты, Питер? — донесся с «Типлера» голос Джеми Сивио в идентификационном канале.

— Джеми, что происходит? Почему…

— Я не могу говорить долго, Питер. У нас здесь большие проблемы, и по сети решено передавать только самое важное. С тобой будет все в порядке. Во всяком случае, так запрограммированы твои внутренние возможности… Оставайся на связи. Все свежие данные будут дублироваться на твой канал, абсолютно все… Сохраняй их на тот случай, если с нами что-то случится. Теперь ты — наша резервная копия.

— Я видел, что случилось с нашим спутником…

— Знаю. До сих пор неизвестные не пытались выйти на связь, и потому мы стараемся держаться подальше от их орбиты, пока не выясним, в чем тут дело. На данный момент на поверхности планеты ты в безопасности. И все же — будь осторожен, Питер. Запомни, ты — наша резервная копия.

— Понимаю, — тихо отозвался Эландер.

— Что бы ни случилось, не старайся выходить на связь самостоятельно. Переходи в ждущий режим и жди нашего сигнала.

Внезапно Сивио отключился. Наступила абсолютная тишина. На экране непонятные веретена продолжали свою загадочную деятельность — полностью равнодушные к людям, с таким интересом следившим за ними. В первый раз Питер ощутил свое полное одиночество на Адрастее. На поверхности планеты остались он сам да еще кучка ребят с искусственным интеллектом. Если что-то случится с «Типлером», он вообще останется единственным человеком в пространстве — на несколько десятков световых лет.

Скорее, не человеком, а тем, что от него осталось.

Тем не менее гордый своим предназначением Питер расположился в кресле поудобнее и продолжил наблюдение за разворачивавшимися событиями.

 

1.1.4

Кэрил Хацис почувствовала зверскую усталость каждой клеточкой своего виртуального тела. Ощущение жирной кожи, отеки под глазами и неспособность сосредоточиться на чем-то более минуты подряд — все это выглядело вполне реально.

Даже слишком, — подумала Кэрил, вспомнив о том, что она является лишь копией с земного оригинала.

Когда те, кто проектировал ее психофизиологическую энграмму, копировали матрицу мыслительных процессов оригинала, чтобы в дальнейшем изготовить электронно-программный аналог, то сохранили многие из свойств исходного метаболического и гормонального комплекса — чувство голода, сексуальные желания, а также способность к утомлению. Конструкторами двигало здравое желание сохранить реакцию всей биологической системы как единого целого. Без способности к утомлению вряд ли копия Кэрил Хацис действовала бы в условиях психоэмоционального и физического стресса так же, как оригинал.

Но теперь Кэрил искренне желала, чтобы эти проектировщики по недосмотру недовложили чего-нибудь по сути истинно человеческого, будь то кортизол или мелатонин, чтобы она как можно дольше могла сохранять работоспособность, пусть даже в ущерб сходству с оригиналом.

— Может, настало время объявить военное положение? Джеми Сивио улыбнулся:

— И передать управление мне?.. Подобное решение обычно так не проводится, Кэрил.

— А что обычного ты находишь в нашем теперешнем положении или в действиях «прядильщиков»? — Это прозвище придумала Клео Сэмсон, и его сразу же подхватила вся команда. — Очевидно, следует пересмотреть план наших возможных действий. Разве ты не считаешь все это серьезной угрозой?

Кэрил кивнула в сторону десяти веретен, только что закончивших «пряжу» из орбитальных башен и противовесов.

Теперь пришельцы деловито соединяли башни в гигантское кольцо, окружающее всю планету. Время от времени свободные концы «канатов», выходивших из веретен, становились источниками мощных электромагнитных импульсов. Два веретена сами по себе начали изменяться прямо на глазах: их свечение сделалось более тусклым, а из боков безо всякой системы стали появляться шипообразные выросты.

Кэрил недавно получила еще одно подтверждение с сенсоров на окраине системы Адрастеи, что вспышки, предшествовавшие появлению «прядильщиков», продолжаются.

Впрочем, новых оснований связывать эти два события вместе пока не появилось.

— В техническом плане пришельцы, конечно, угроза, — миролюбиво согласился Сивио. — Но все же они продемонстрировали нам свою враждебность только тогда, когда мы подошли к ним слишком близко. Потеря двух космических зондов за десять часов еще не является основанием для перехода на боевую готовность, Кэрил. Очевидно, пришельцев больше всего волнует собственный покой.

— На данный момент.

— Согласен. Но пока они не изменили своего поведения, не стоит проявлять агрессивность. Кроме того — а разве у нас есть варианты?

Кэрил захотелось ударить Джеми за такие слова. В любом случае ты бы мог дать мне передышку, свинья этакая, — подумала она.

Однако Хацис понимала, что Джеми абсолютно прав. В принципе она имела возможность в любой момент покинуть мостик на пару часов безо всякого ущерба для руководства экспедицией. Ей мешало пойти на такой шаг только гипертрофированное чувство ответственности.

Кэрил на работе уже десять часов… или все сорок по земному расписанию. Команды корабля сменились уже восемь раз со времени первого появления «прядильщиков», а она все еще на мостике. Даже Сивио брал паузу.

Интересно, подумала вдруг Хацис, а как они называют ее за глаза?..

Любопытно — является ли паранойя симптомом чрезмерного утомления или неотъемлемым признаком руководителя?

— Есть кое-что новенькое, — объявила Налини Ковистра, одна из двух астрофизиков на борту «Типлера» — такой же трудоголик, как и Кэрил. — Поступил сигнал регистрации гравитационных возмущений с одной из их башен.

— Это опасно для нас? — Кэрил была всего лишь системным администратором, а не астрофизиком.

— Нет, но у них мощный источник, а это опасно.

— Не совсем понимаю.

— Гравитационные волны возникают как результат внезапного перемещения или изменения формы массивных объектов типа нейтронных звезд или черных дыр. Если что-то похожее находится в одном из этих веретен…

— Может быть, это их попытка выйти с нами на связь? — предположил Сивио.

Налини Ковистра снова ответила вполне профессионально:

— Совершенно неоправданная замена обычным электромагнитным волнам. Зачем сдвигать огромные массы вещества, если можно просто направить антенну и сразу начать передачу?

— Если это не оружие и не средство связи, то что же это такое? — спросила Кэрил.

— Кто знает, — отозвалась Налини.

— Наверное, нам следует поменять нашу орбиту на более высокую, — предположила Кэрил.

— Вряд ли это что-то изменит.

— Но ведь и хуже не будет. — Кэрил посмотрела в сторону пилотов. — Джин, не мог бы ты сдвинуть перигей нашей орбиты так, чтобы максимально удалить «Типлер» от веретена — кстати, какое оно по счету, Джеми?..

— Шестое.

— Понял, — бодро отвечал пилот Джин Эвери.

— Теперь будет достаточно, Джеми? — Кэрил лихорадочно искала выход из ситуации. — Или нам вообще сменить орбиту?..

— Выбирай, Кэрил. При недостатке информации нам остается довериться твоему шестому чувству.

Великолепно. Я не спала уже двое суток. Что он там говорит о моем «чувстве»?..

Индикаторы известили о запуске вспомогательных двигателей «Типлера».

Кэрил не собиралась перепроверять Эвери, зная о его высоком профессионализме. Она одинаково скверно разбиралась как в устройстве двигателей, так и в гравитационных полях. Но в этом своем незнании Кэрил была не одинока. Генетические алгоритмы первой ступени подготовки к выполнению данной миссии в итоге давали объем знаний, превосходивший человеческий. У Кэрил было чувство, что и сами инициаторы проекта с трудом представляли работу космических двигателей. Но при этом все они работали, и сроки старта с Земли в итоге не были сорваны.

Гравитационные волны в будущем могли составить для «Типлера» проблему. Орбита корабля с течением времени самопроизвольно менялась, что повышало ее чувствительность к гравитационным всплескам. Но это в будущем. А пока…

— Есть свежие данные от нашего интеллектуального отдела, — прервал ход ее мыслей Сивио.

— И до чего же они додумались?

— Пока ничего определенного, но там склоняются к мысли в пользу внеземной по своей природе цивилизации.

— Не может быть.

Такой вывод никак не оправдывал ожиданий Кэрил, которая все свои умозаключения строила на мнении Питера Эландера-оригинала, что высокоразвитая жизнь, отличная от земной, маловероятна.

— У них только косвенные догадки на основе предполагаемых технологий, которыми пользуются эти «прядильщики». Штуковины такого размера невозможно построить без обладания дешевыми ядерными источниками энергии и способами быстрой конверсии вещества в импульс. У нас таких методов нет — или, во всяком случае, не было на момент нашего старта с Земли.

— Возможно, на Земле уже изобрели нечто подобное?

— При темпах технологического прогресса, который был при нас, это вероятно. Но я не возьмусь утверждать.

— Продолжай, — сказала Хацис.

— Мы не уловили никаких признаков связи между отдельными объектами-веретенами. Нам неизвестен источник энергии, которым они пользуются. То, как веретена внезапно появились из ниоткуда, предполагает весьма совершенные методы передвижения в пространстве, о принципах которых можно только догадываться.

— А вдруг они находились где-то рядом, но удачно маскировались?

— Сомнительно. Мы исследовали эти веретена с помощью сотни различных способов. Маловероятно, что они не сработали все одновременно. Остается вариант, что пришельцы проникли в наши глобальные информационные сети и избирательно разрушили или отфильтровали данные, их касающиеся. Но такая возможность невелика.

— Во всяком случае, вам бы этого очень хотелось.

— Не исключено, — согласился Джеми. — Использование гравитационных волн подразумевает продвинутые способы работы с материалами на базе сверхплотных веществ и манипуляции в системе «пространство-время». Все это, а также то, как они здесь появились, наводит на мысль, что «прядильщики» способны передвигаться со скоростью, превышающей скорость света.

Кэрил кивнула, соглашаясь.

Похоже, теперь она ничему не удивлялась. Неведомые пришельцы уже продемонстрировали землянам часть своих невероятных возможностей.

— И потому нет смысла предполагать, что эти ребята откуда-то из Солнечной системы, не так ли? — проговорила Кэрил. — Но ведь и на Земле ученые не стоят на месте.

— Вряд ли, Кэрил. Связь со скоростью выше скорости света — еще куда ни шло. Но только не передвижение.

Некоторое время Кэрил угрюмо смотрела на экран.

— Тогда откуда же эти ребята?

— Пока мы не знаем. И вряд ли узнаем, если они сами не захотят рассказать нам об этом.

Кэрил рассмеялась:

— Вот мы и дошли до той точки, Джеми, когда вытрясти из них обычное «привет» будет большой удачей…

* * *

Орбитальное кольцо из веретен через час было уже готово.

Кэрил с ужасом следила за скоростью, с которой все происходило. Что же дальше? Выйдут ли «прядильщики» на связь? Хочет ли она сама такого контакта?..

После того как кольцо вокруг планеты замкнулось, по цепи пролетела волна электрического тока огромной силы, а затем еще некоторое время сохранялось остаточное излучение. Когда ток достигал очередного веретена, яркое свечение последнего сразу гасло, переходя в теплый инфракрасный спектр, а вся конструкция как бы замирала на месте.

Генерирование гравитационных волн с Шестого Веретена также прекратилось, хотя, по мнению Налини Ковистра, какой-то сверхмассивный объект продолжал прятаться внутри него. Вслед за тем как волна тока совершила свой облет, световая пульсация над эклиптикой вспыхнула еще раз и наконец полностью исчезла.

Все замерло.

Кэрил отдала команде «Типлера» приказ сохранять повышенную бдительность в течение ближайших двух часов. Десятки глаз внимательно наблюдали за всем спектром информационных радиочастот, спектрографы изучали небо в поисках вспышек.

До момента, когда утомление окончательно взяло верх над Кэрил, она успела заметить предмет, похожий на метеорит, неподвижно висевший примерно в километре от Третьего Веретена. Решив, что драматических событий в течение ближайшей пары часов не ожидается, Хацис передала бразды правления Сивио и отправилась передохнуть.

Никогда еще ей не было так хорошо в своей каюте. Заснула Кэрил не сразу: перед глазами продолжали вращаться странные порождения чужого разума — загадочные веретена. В этих штуковинах была сконцентрирована такая мощь… а она не знала, как руководить экспедицией в подобной ситуации. Но и оставаться пассивным наблюдателем Кэрил тоже не могла.

Интересно, как бы в такой момент повел себя оригинал Хацис — живая земная женщина?..

Заложенная в Кэрил мощная тяга к знаниям сочеталась с методичным подходом к процессу развития заложенного потенциала; все вместе, по ее мнению, составляло ключевые звенья в возможности любого движения вперед. Тщательная организация труда, а не случайные открытия и неожиданные озарения. Да, интуиция и прозорливость важны, но только если к ним основательно подготовиться.

Поэтому ее «оригинал» наверняка был бы также поражен мощью «прядильщиков», как и все члены команды «Типлера». Когда перед твоими глазами рушится значимость собственного труда, то у любого, будь ты оригинал или копия, возникнет ощущение страха и отчаяния…

Джеми Сивио скорее всего ошибался в оценке угрозы, которая исходила от «прядильщиков».

Конечно, вряд ли чужаки пойдут на прямую агрессию в отношении земной экспедиции, но само их присутствие в состоянии разрушить самое ценное для работы в команде: веру друг в друга, дисциплину и установленный порядок. Они были так далеко от дома, работали настолько долго и упорно, а каков результат? Из ниоткуда появились «прядильщики» с их передовыми технологиями, и теперь будут разрушать определившиеся отношения внутри коллектива, поощрять развитие всякой околонаучной чепухи…

Интересно, какие крамольные идеи уже циркулируют в головах ее команды?

Члены экспедиции не имели права на риск. Потери, понесенные в результате неоправданных действий, могли иметь катастрофические последствия. В космическом пространстве где-то затерялись десятки копий каждого. Здесь же они не имели права на ошибку. Другого такого случая человечеству наверняка не представится.

Последний вывод успокоил Кэрил. Ей нужна только истина, для постижения которой она ни перед чем не остановится. Наверное, Хацис просто испугалась — подобно тому как любой лесной зверь боится соперника более крупного и более хитрого. Но теперь страху не остается места. Оригинал Кэрил не простит, если удача будет упущена.

Хацис даже не уловила момента, когда ею овладел сон.

Бортовой инспектор, курирующий работу энграмм на «Типлере», рассказал Кэрил, что в целях более надежной работы ее личной энграммы во время сна будет отключаться связь с глобальной информационной системой «КонСенс» — контакт с внешними раздражителями прервется. Это нужно для того, чтобы, как и в естественно работающем мозгу, ничто не мешало модулирующему действию нейромедиаторов во время сна. Хацис сама согласилась на такой вариант работы ее энграммы. Поэтому чем глубже засыпала Кэрил, тем более напряженными и эмоциональными становились ее сны.

Когда она проснулась, то поняла, что почти не отдохнула. Некоторое время понадобилось для окончательной синхронизации различных модулей, отвечающих за личность Хацис в целом. Впрочем, и живой мозг без всяких энграмм переходит из состояния глубокого сна в состояние бодрствования не сразу.

Кэрил посмотрела на хронометр и невольно застонала.

Она проспала три часа по местному времени, и всего час — по земному.

Компьютер сообщил Хацис, что Сивио просил связаться с ним, как только она проснется. Искусственный адреналин быстро смыл остатки виртуального сна, и женщина на мгновение ощутила самое настоящее волнение, смешанное с чувством собственной уязвимости.

Очевидно, что-то случилось, подумала Хацис, включая канал связи.

— Джеми, в чем дело?

— Извини, что разбудил тебя. У нас новости.

Кэрил живо представила себе, как веретена, словно волшебные цветки, раскрываются, выплескивая наружу свое содержимое… весь их массив начинает функционировать, словно громадная межзвездная антенна, зовущая кого-то из глубин Вселенной… одна из орбитальных башен падает вниз на поверхность планеты и разрезает ее надвое, словно нож для резки сыра…

— Что-то с «прядильщиками»?

— Нет, с Питером.

Ее страх сменился удивлением.

— Полагаю, ты передал ему мой приказ сохранять радиомолчание?

— Конечно, и он все исполнил. Просто… Холодок пробежал по спине Кэрил.

— Что же он натворил на этот раз? — резко спросила она.

— Питер воспользовался секретным кодом доступа к автопилоту челнока, и сейчас он на пути к одной из орбитальных башен.

Сивио замолчал, ожидая ответа Кэрил. Не дождавшись, добавил:

— Я говорил ему, чтобы он непременно связался с тобой, но Эландер не стал медлить. Что я мог поделать?

Спокойствие в голосе далось Кэрил очень тяжело:

— Ничего. Я разберусь с ним сама.

 

1.1.5

Еще никогда в истории человечества высказывание выдающегося русского авиаконструктора Игоря Сикорского — «Талант — это искра, двигающая человечество вперед», — не было так далеко от истины, как в XXI веке.

Отдельные периоды предыдущего, XX века, необузданного и полного социальных катаклизмов, демонстрировали бурный технологический рост цивилизации, пока человечество в своем развитии не нашло новый, более плавный и предсказуемый ритм, в значительной степени лишенный деструктивного начала.

Люди, отвечавшие за работу ведущих мировых правительств, а также крупнейшие корпорации, научились принимать решения с помощью нейросетей и изощренного программного обеспечения. Прогресс сделался более предсказуемым. Постепенно ведущее влияние на мировые дела приобрели команды технарей, стоящие за спиной разнообразных электронных советчиков; именно команды, а не интеллектуалы-одиночки. Для гениев просто не осталось ни места, ни адекватных задач на нашей перенаселенной планете. Немногие оплакивали такой поворот дел — и меньше всего «социальные инженеры», они же предсказатели будущего. Лозунг «ум — хорошо, а два лучше» еще никогда не получал возможности так хорошо проверить себя на практике.

Конечно, случались и жестокие войны, вслед за которыми гуманисты в большей степени подтверждали низменную суть человека, чем способствовали компенсации полученных убытков. И все же надежда на благополучное будущее не умирала. Хотя третье десятилетие XXI века началось не лучше, чем предыдущее, к его концу воцарилось относительное спокойствие. Возможно, это случилось потому, что лидеры ведущих мировых держав в конце концов обрели здравый смысл — а может, и потому, что удалось очистить от «жучков» все программное обеспечение. В любом случае к 2040 году Организация Объединенных Наций в своих обращениях к общественности чаще вела речь о судьбах биологических видов, а не перемывала косточки странам-изгоям.

Все поняли, что среду обитания человека не удастся изменить простым желанием. Стало ясно, что будущим поколениям придется страдать главным образом из-за невоздержанности предыдущих. То, что человечество выживет, сомнения не вызывало, но все предпочитали житье во дворце обитанию в сарае. Появились долгосрочные планы решения основных задач, один из которых предполагал поиск альтернативных мест обитания.

Сам по себе этот поиск не являлся большой проблемой. Огромные интерферометры к тому моменту уже обнаружили наличие кислорода и воды на многих мирах вне пределов Солнечной системы. Список планет, предполагаемых к дальнейшему освоению, уже перевалил за тысячу и включал в себя объекты, находящиеся в радиусе ста световых лет от Солнца. Появилось мнение, что благоденствие наступит очень быстро — за счет того, что скоро по сходной цене удастся посетить и рассмотреть поближе эти новые миры. Некоторые считали, что к межзвездным исследованиям следует приступать как можно раньше. С усовершенствованием технологий продолжительность жизни человека увеличилась почти до двухсот лет, что делало реальным полет к близким звездам. Возникло ощущение, что такие путешествия начнутся уже через пару десятков лет. Была основана программа ОЗИ-ПРО по исследованию околоземного пространства и назначена дата первого старта — 1 января 2050 года…

Однако оставалась нерешенной одна серьезная проблема: живой человек не мог быть отправлен в такую экспедицию. Даже с учетом использования значительных земных ресурсов — дешевой ядерной энергии и нанотехнологий, ежегодно открывавших новые горизонты для своего применения, — как решиться послать тысячи людей в столь опасное путешествие в черную бездну пространства на целые века? Даже если не брать в расчет колоссальные затраты, как быть с огромной тратой времени… и кто поручится за физическое и психическое благополучие исследователей на многие годы вперед? Поэтому вместо живых людей в первой звездной экспедиции было решено представить землян их максимально качественными копиями — но не несущими в себе жизни в естественной, земной форме.

Вначале определили, что в кабинах пилотов займет место усовершенствованный искусственный интеллект, но оказалось, что проще создать корабль, чем надежный разум. Несмотря на значительные затраты по строительству орбитальных производственных комплексов, мощные источники энергии, защитные магнитные покрытия и другие технические возможности, создатели искусственного интеллекта зашли в тупик, так и не сумев создать прототип даже в единственном экземпляре (не говоря уже о тысячах), что могло бы гарантировать успех миссии. ОЗИ-ПРО не могла позволить себе выбросить на ветер триллионы долларов на космические корабли, которые погибнут в пути, или, что еще хуже, отправятся невесть куда без всякого ведома начальства. При вкладе в предприятие пяти процентов земного валового продукта руководителям хотелось иметь хоть какие-то гарантии возврата затраченных средств. Поэтому вскоре пришлось пойти по другому пути.

К 2048 году стало ясно, что только один вариант в состоянии обеспечить определенную надежность проекта, и заключается он в посылке к звездам электронных факсимильных копий земных людей из плоти и крови.

Однако исследователям еще не удавалось создать электронную копию реально работающего мозга, разве что они освоили стимуляцию одного нейрона другим, хотя в теории многое, совсем недавно считавшееся загадкой, уже было расшифровано. Оказалось, что мозговые процессы можно достаточно надежно моделировать, как и влияние на них эмоций и других факторов, реально существующих в живом организме. Однако у такой кастрированной модели отказывалась работать память, а ее непрямая регистрация оказалась сложным делом. Оставался единственный способ воспроизведения работы памяти: воспользоваться ее живой матрицей через многодневные интервью человека-«оригинала» с непрерывной физической регистрацией возникающих образов. Эмоции было решено «подвесить» позднее, на этапе тонкой настройки всей системы, чтобы сохранить ситуационный, живой характер воспоминаний; никто, впрочем, не надеялся, что вся конструкция не будет иметь изъянов. В итоге получалась неактивированная память, состоящая из миллионов отдельных фрагментов-образов, которые позже можно было перенести на электронный носитель.

Этого уже оказалось достаточно. Так называемые энграммы вели себя как шаблон настоящего мозга реально существующих живых людей, посвятивших шесть месяцев своей жизни эксперименту, в результате которого их память была сначала расчленена на кусочки-образы, а затем воссоздана в единое целое компьютерной программой. На длительных временных интервалах новая конструкция могла обучаться, помнить новое и вела себя не намного ненадежнее, чем настоящий мозг.

Таким образом, был получен образец идеального кандидата в члены команды космического корабля. Подобному «астронавту» не требовались еда, питье или сон; он не болел и мог занимать в полете объем не более литра, а вес — менее килограмма (по специально изобретенной для новых целей усовершенствованной системе мер, весов и измерений Планка). То есть гипотетический пилот был в состоянии легко перенести длительный космический перелет. В итоге оказалось легче обучить шестьдесят живых астронавтов, скопировать их столько раз, сколько потребуется, и набрать команды для тысячи исследовательских кораблей.

Некоторые детали, правда, потом вызвали тревогу у тех, кого все еще продолжали волновать проблемы человеческой души. Команда одного корабля состояла примерно из тридцати исследователей; всего кораблей было около тысячи; таким образом, получалось, что начальный пул из шести десятков людей давал тридцать тысяч астронавтов. Обязанности и роли в каждой миссии распределялись случайным образом. Кэрил Хацис на «Фрэнке Типлере» занимала руководящую должность, на каком-нибудь другом корабле ее копии было отведено более скромное место, но всего на космических просторах одновременно путешествовали около пяти сотен ее копий. Были ли все они одной и той же Кэрил в юридическом смысле?

Оригиналу Питера Эландера на глаза как-то попался перспективный план развития искусственного интеллекта на Земле. Работы планировалось завершить к 2060 году. Вначале большее внимание уделялось чисто инженерным вопросам — как более понятным. По мере прогресса в изучении человеческой психики, к 2060 году на Земле должен родиться первый ребенок, обладающий сознанием в новом смысле этого слова. Что конкретно получится, авторы плана не знали, но Эландер на «Фрэнке Типлере» горячо верил, что их экспедиция и он сам помогут выяснить детали.

Ритмичное попискивание бортовых систем челнока вызывало у Питера сонное состояние.

За двадцать часов, прошедших с момента появления «прядильщиков», он отдохнул лишь пару часов, и то из-за чисто физиологической потребности. Питер решил отказаться от изменений в индивидуальном времени, которое при необходимости можно было расширить или, наоборот, ужать, что практиковалось на «Типлере». Это могло разрушить все его планы пребывания на Адрастее.

Сейчас Эландеру было вовсе не до сна: он мог потерять нить мысли и не выполнить свою главную задачу.

— Сколько полетного времени отсюда до первой орбитальной башни? — спросил он у автопилота.

— Около трех часов.

Питер стал устраиваться поудобнее, пожалев о только что оставленном на площадке космодрома кресле. Но все это в прошлом. Теперь только вперед.

Решение далось Питеру нелегко. В его распоряжении имелись только данные, которые ему удалось заполучить на площадке «Ноль-один». У Эландера появилась острая потребность доказать реальность своего «я».

Это была не лихорадочная активность от нечего делать. Пассивное наблюдение за постоянно меняющимся экраном разрушало его уважение к собственной личности. Ему опротивело полное бездействие.

Изображение Пятой Башни шло с противоположной стороны Адрастеи. Все конструкции чужаков, поверхности которых были покрыты составом, напоминавшим смолу, цеплялись за планету одинаковым образом — с помощью своеобразного якоря, по форме напоминавшего расплющенного осьминога, чьи «щупальца», очевидно, уходили на значительную глубину в грунт. У основания Пятой Башни внезапно появился странный серебристый объект, окутанный облачком, достаточно маленький, чтобы его можно было пропустить при поверхностном анализе картинки.

Питер увеличил изображение серебристого предмета: тот оказался кубиком метров трех-четырех в высоту. Что это такое, догадаться было непросто, но в этой коробочке, как подумалось Эландеру, вполне может поместиться взрослый человек.

Отмотав назад весь видеоряд, Питер понял, что скорее всего эта штуковина спустилась сверху с башни по тросу и теперь замерла в ожидании на поверхности планеты.

В ожидании чего?

Минут десять Эландер разглядывал неизвестный объект, потом отключил экран, вышел наружу из помещения командного пункта и пару раз ткнул челнок ногой в серебристый бок.

— Заводи, — приказал Питер автопилоту.

— Я не уполномочен…

— Это мой приказ, — прервал его Эландер. — Экстренный код доступа Ди-Джей-Ви-сорок три.

Боковой люк челнока сразу же открылся, обнажив беспорядочно упакованное содержимое.

— Добро пожаловать на борт, мистер Эландер. Голос автопилота звучал, как всегда, бесстрастно.

Питер вручил пару коробок из резервного запаса двум своим корабельным помощникам и осторожно проводил обоих электронных зомби на склад пункта «Ноль-один», чем освободил жизненное пространство на челноке, чтобы командовать автопилотом самому.

Весь риск он брал теперь на себя.

Рассчитывая курс челнока вручную, Питер, конечно же, помнил о том, при каких обстоятельствах чуть раньше погибли два зонда «Типлера».

Когда Эландер перепроверял координаты Пятой Башни, он заметил изменения обстановки и вокруг Шестого Веретена, где в экваториальной секции внезапно разыгралось подобие шторма — с облаками, метавшимися во всех направлениях. Как это может отразиться на поведении Пятой Башни? Автопилот несколько успокоил Питера, уверив его в превосходных летных качествах челнока. Правда, топлива у них оставалось в обрез — только на обратную дорогу. А если придется маневрировать?

Однако отступать Питеру уже было некуда.

Пока закрывался наружный люк, Эландер обдумывал, сообщать ли ему на «Типлер» о своих планах. Конечно, с формальной точки зрения теперь он независим от них, но все же ему не хотелось лишать себя возможной помощи со стороны, если возникнет такая необходимость.

Правда, Сивио категорически запретил Питеру самому выходить на связь с «Типлером». И еще он велел перейти в экономичный ждущий режим связи. Указание Эландер проигнорировал… тогда, может быть, стоит выполнить какой-либо другой приказ начальства? В конце концов, они все равно заметят старт его челнока и позже смогут связаться с ним, если захотят…

Заработали двигатели, и Питер сразу же потерял ощущение реальности. Он чувствовал себя так, будто провалился в какую-то дыру и тщетно пытается из нее выбраться.

Если у него есть подобное восприятие собственного «я», свое самодостаточное тело, то есть ли у него право на самостоятельные действия?

Если не для нас, то для кого же?..

Если он ошибается, тогда почему другие носители энграмм поощряют его усилия осознать собственное «я», часто даже против собственной воли?

Да потому, что, если он потерпит неудачу, это подорвет их собственную стабильность.

Ценой риска для своей собственной личности он докажет им, что все, на что он надеется, возможно.

Кто будет следующим? Фактически все они не более чем иллюзии, приводимые в действие изощренным программным обеспечением. Щелкни левой кнопкой по иконке в меню, и она бесследно исчезнет…

Чужие судьбы волновали Питера значительно меньше собственной. Пока ему просто нравилось проверять свою способность рассуждать логически.

Челнок на полной скорости нес Эландера к Пятой Башне и серебристому объекту поодаль.

Неужели это путь в один конец?..

Все это было от начала и до конца личным предприятием Питера. Пусть даже на краткий миг.

Эландер не был настолько глуп, чтобы поверить в то, что Кэрил оставит его в покое. Если такое и случается, то всегда ненадолго.

Не прошло и пяти минут после старта, как Эландера из космической тьмы окликнул Сивио. — Питер, это ты в челноке?

— Кто еще мог здесь оказаться?

Эландер внутренне напрягся, ожидая крупной разборки.

— За последние часы столько всего произошло… — хмыкнул Сивио.

— Догадываюсь.

Питер не был готов колоться сразу.

— Автопилот сообщает нам, что ты направляешься к одной из этих башен. Так ли это?

— Если он сообщает, значит, это правда. Челноком управляет он, а не я.

— Питер, что ты задумал?

— Хочу взглянуть поближе на одну из этих башен. Не беспокойся. Я буду на постоянной связи, как только доберусь поближе.

— Не думаю, что это разумно, Питер. Согласно данным сенсоров, пришельцы неактивны, но это не означает, что они безопасны.

— А вот я не верю в то, что они совсем неактивны.

— Питер!..

— Нет смысла постоянно повторять мое имя. Я знаю, на что иду.

В голосе Сивио появились нотки смущения.

— Извини. Я, конечно, не считаю тебя идиотом. Ты просто удивил нас, вот и все. Кстати, зачем тебе это нужно?

— У основания Пятой Башни появился довольно интересный объект, — уже более миролюбиво продолжал Питер. — Если мои предположения верны, эта штука доставит меня наверх к веретену, и я увижу, что в нем находится.

Вновь наступило молчание. Эландер знал, что сейчас на «Типлере» изучают изображение серебристого объекта. Я знаю, кто я, кто я… Я ЗНАЮ, КТО Я…

— Думаешь, что эта штука — нечто вроде фуникулера? — удивился Сивио. — Я прав?

— Или ловушка для кроликов.

Про себя же Эландер добавил: А кролик — я сам.

— Ты готов идти на такой риск, Питер? Эландер вздохнул:

— Знаешь, Джеми, во всем этом есть свой скрытый смысл. Кто-то внезапно появляется, строит башни. Потом все замирает. Они не вступают в контакт с нами и ничего не объясняют. Единственное, что делают чужаки, — предлагают нам подняться в башню. Во всяком случае, выглядит все именно так. Могу поспорить, что пришельцы спустили вниз эту штуку не для красоты. Зачем же в таком случае?

— Питер, но ведь ты не можешь знать точно…

— Дай мне закончить. Если «прядильщики» не имеют отношения к земной цивилизации, то с ними следует вести себя осторожнее. Мой оригинал придерживался мнения, что внеземная по происхождению высокоразвитая цивилизация маловероятна. Лучше, если бы так и оказалось, потому что в этом случае больше шансов, что пришельцы не будут враждебны к нам. А сдержанны они потому, что мы тоже осторожничаем. Теперь чужаки сделали шаг навстречу, и мы обязаны на него должным образом отреагировать. А как можно ответить лучше, нежели принять их предложение и навестить их?

— Питер, я не говорил тебе, что ты не прав…

— Я единственный, кто может пойти к ним. — Эландер сделал паузу, подчеркивая ответственность момента. — И «прядильщики» об этом знают. Если я откажусь, наш ответ будет иметь совсем другой смысл.

— Какой такой смысл? Они могут вообще ничего не знать о твоем существовании!

— Невозможно. Ведь мы посылаем им свои сигналы уже…

— Но мы можем быть так же интересны для них, как тараканы или мухи для кашалота!

— Не думаю. Они — разумны, они должны быть такими! И я могу предположить, что сейчас чужаки знают о нас очень многое.

— Верится с трудом, Питер. Думаешь, «прядильщики» без спросу смогли подключиться к нашим сетям? Не могу поверить в то, что мы можем быть настолько уязвимы.

— Джеми, опомнись! Они же смогли за день выстроить десять огромных орбитальных башен. Думаешь, что чужаки преуспели только в строительстве? Взломать нашу систему безопасности для них сущая пара пустяков.

— Ты считаешь, что пришельцы могут нас слышать прямо сейчас?

— А почему бы и нет?

— Не знаю, что и сказать. — Сивио замолчал на секунду, явно о чем-то напряженно размышляя. — Мне все равно не нравится, что ты лезешь в это дело, Питер. Позволь мне переговорить с Кэрил и связаться с тобой еще раз перед тем, как зайдешь еще дальше в своих безумствах, хорошо?

— Зачем это нужно, Сивио?

— Кэрил Хацис является руководителем на нынешнем этапе нашей экспедиции. Она обязана знать все.

— Хорошо, Сивио. Расскажи ей, только не надейся, что она сможет меня переубедить.

Сивио замолчал.

Питер решил, что Джеми пошел за Кэрил, и поэтому стал думать о том, как он будет возражать Хацис.

Предвидеть ее возможную аргументацию было несложно; самое досадное состояло в том, что Кэрил будет полностью игнорировать его, Питера, точку зрения.

В динамике раздался голос Хацис. Ее тон был очень красноречив.

— Почему тебе всегда наплевать на меня, Эландер?

— Привет, Кэрил.

— Ты сейчас же посадишь челнок на планету, или я отключу твои электронные мозги.

— Что ты собираешься сделать?

Такая печальная перспектива представлялась Питеру маловероятной: если бы Кэрил решилась на подобный шаг, то она уже давно бы его совершила.

— Я наверняка пойду на это, если ты не оставишь мне выбора.

— Ты рискуешь разбить челнок вдребезги.

— Я пойду на такой риск.

— Если ты действительно собираешься это сделать… это очень серьезно, Кэрил. Подумай.

— Надеюсь, что в конце концов до тебя дойдет, Питер.

— Я имел в виду не себя, а «прядильщиков».

— Не болтай чепуху, Эландер!

— Чепуху?! Да подумай сама: если чужаки на самом деле не наблюдали за нами и ничего не знают обо мне, зачем они тогда опустили эту штуку, этот «фуникулер», на поверхность планеты? Для кого, если не для меня? Оставь на время вопрос о мотивах их поступков. Разве все это не говорит тебе, что чужаки знают о неспособности нашего челнока доставить меня на геостационарную орбиту?

— Но в любом деле мотив — главное. Зачем им заигрывать с тобой после столь длительного молчания? И почему именно с тобой? Не обижайся, Питер, но согласись, что это обоснованный вопрос.

— Я не знаю ответа, Кэрил, но согласись — других способов узнать его просто не существует.

На «Типлере» воцарилась долгая тишина — такая долгая, что у Питера даже мелькнула мысль, что Кэрил плюнула на все и отключила связь.

Ее голос, снова зазвучавший в эфире, был совершенно усталым:

— Вот что, Питер… Теперь поговорим о твоих планах. Если предположить, что ты все же не самоубийца, давай подумаем о том, каким образом мы могли бы обеспечить твою безопасность… или хотя бы помочь тебе в случае опасности.

— Мою безопасность вряд ли можно гарантировать…

Разговаривая с «Типлером», Питер одновременно корректировал работу автопилота, и произнесенные им вполголоса команды донеслись до Кэрил.

— Что ты делаешь сейчас? — спросила она.

— Да вот… Иду на посадку.

— Что?..

Эландер легко представил себе удивление Хацис.

— Если ты меня еще слушаешь… мы могли бы выработать тактику совместных действий.

— Спасибо, Питер. Разумный подход с твоей стороны.

— Послушай, Кэрил. Я собираюсь в логово тифа. Честно говоря, мне проще иметь дело с тобой, чем с «прядильщиками». Можно даже сказать, что если бы ты, пользуясь своей властью, сразу посадила челнок, я был бы отчасти рад этому…

— Но ты ведь собрался идти вперед, несмотря ни на что!

— А ты разве не поняла почему?

— Но теперь ты решил посоветоваться…

Очевидно, Кэрил и в самом деле не могла до конца понять, что происходит.

Питер недоуменно пожал плечами:

— На такой, с позволения сказать, подвиг я решился только из соображений дипломатии. Неужели непонятно?

— Во всяком случае, приятно сознавать, что ты не совсем утратил здравый смысл, — отозвалась Кэрил, и в голосе ее неожиданно послышались мягкие нотки.

Питер понял, что этот раунд он в итоге выиграл, что сделало его несколько более уверенным в благополучном исходе всей кампании.

 

1.1.6

Маленький шустрый гаденыш, с откровенной злостью подумала Кэрил, наблюдая, как космический челнок начал спускаться прямо на гористое плато примерно в четырехстах километрах от основания Пятой Башни.

Хацис передала Сивио запись своей последней беседы с Питером и задумалась. Необходимость уступки в отношении Эландера вызвала у Кэрил чувство глубокой досады и злости. Это не было связано с чрезмерной самооценкой: загвоздка заключалась в том, что речь шла именно о Питере. Будь он реальным человеком, возможно, Хацис легче перенесла бы его чрезмерную самостоятельность.

Питер Эландер на «Типлере» выполнял роль консультанта по общим и медицинским вопросам — некая смесь психолога и врача общей практики. В отличие от физика, химика или программиста, самых распространенных специальностей на корабле, в его профессии требовались почти энциклопедические знания, причем во многих областях. Поэтому Эландер был ведущим консультантом военного и гражданского руководителей экспедиции, то есть фактически третьим лицом в иерархии «Типлера». Всего специалистов подобного профиля во всех экспедициях насчитывалось не более десятка.

Столь важного работника Кэрил была просто обязана ценить по достоинству. Но только не этого странного и часто откровенно рассеянного Питера Эландера. Необходимость уступить именно ему вызывала ярость. В итоге Хацис отнюдь не считала Питера своим первым помощником, что, однако, затрудняло решение ею собственных управленческих задач.

Впрочем, Кэрил уже свыклась с подобным положением вещей. В истории исследовательских миссий немало руководителей оказывались в аналогичной ситуации — имея в своем распоряжении нейронно-сетевых консультантов или обходясь без таковых.

Пока Сивио выступал в роли советчика Эландера в отношении его нового важного задания, по сквозному каналу связи Кэрил вызвала Клео Сэмсон.

— Я в курсе всех новостей, — сказала Клео.

— Почему они тебя так заинтересовали?

Вопрос Кэрил был обоснован тем, что, как химик, Сэмсон была далека от текущих проблем, столь волновавших Кэрил.

— Оуэн, наш специалист по материалам, попросил у меня помощи в проведении спектрографического анализа корпусов конструкций чужаков. Я невольно оказалась в курсе событий.

Кэрил такое объяснение показалось достаточно убедительным.

— И что конкретно тебя интересует, Клео?

— Я бы хотела переговорить с Питером. Думаю, что смогу помочь ему.

— Это каким же образом?

— Эландеру потребуется психологическая поддержка. У тебя и Джеми полно других проблем. Сейчас я нахожусь в том же, реальном масштабе времени, что и Питер, и он всегда сможет меня выслушать.

Предложение Сэмсон показалось Кэрил разумным. Может быть, новой попутчице удастся победить рассеянность Питера, особенно в наиболее ответственные моменты. Но, с другой стороны, сама Клео может отвлекать Питера от серьезных дел…

— О'кей, — согласилась Кэрил. — Мы выделим тебе частотный диапазон для связи.

— Через сеть «КонСенс»?

— Да. Питер отказался от прямого воспроизведения звуков в его черепе.

Клео радостно улыбнулась.

Что за дурацкая улыбка, — подумала Кэрил. — Чему она радуется?

И что Клео нашла в нем? Ведь они — полная противоположность друг другу. Клео — тридцатилетняя блондинка, Питеру же шестьдесят… правда, сейчас у него тело андроида. Она наделена множеством способностей, а он…

К черту их обоих, в конце концов решила Кэрил и добавила вслух, обращаясь к Сэмсон:

— Будете контактировать только по его просьбе. Как только Питер примет решение отключиться, сразу же прервать связь. Понятно?

— Вполне, — отозвалась Клео.

Кэрил дала команду выделить линию для Эландера в ресурсах сети «КонСенс».

Интересно, действительно ли «прядильщики» имеют доступ к их информационным каналам, как об этом говорил Эландер?..

Кэрил не стала слушать разговор Клео и Питера по новому каналу связи. У нее множество дел более серьезных, чем банальное подслушивание. Надо озадачить интеллектуальный отдел слежкой за состоянием Пятой Башни, чтобы по возможности правильно ориентировать Питера в отношении того, с чем может там столкнуться. Ей придется, отбросив все личное, помогать Эландеру в интересах их миссии.

Инженеры только что доложили о возможности организации непрерывного спутникового слежения за Пятой Башней — после небольшой переориентировки «Типлера». Кэрил сразу же дала команду на смену орбиты. В любом случае она пока рискует только пятью малыми сателлитами.

Кто же все-таки они такие, эти «прядильщики»? Изначальная уверенность Эландера тем не менее не позволяла считать вопрос полностью решенным.

Конечно, чужаки обладают колоссальными возможностями. Возведение подобных конструкций требует особых материалов, неординарных технических решений. Внешне башни соответствовали нормам земной архитектурной эстетики. Это можно было объяснить двояко: либо их строили люди, либо подобное сделано строителями башен специально, чтобы порадовать взор землян и тем самым добиться их доверия…

Оба предположения, впрочем, показались Кэрил одинаково маловероятными.

Пятое Веретено состояло из центральной продолговатой секции, с поверхностью безо всяких люков или отверстий, длиной около полукилометра, и башни, соединявшей конструкцию с грунтом планеты особым «якорем»-противовесом с противоположной стороны. Орбитальное кольцо, казалось, беспрепятственно проходило через все структуры веретена, проникая в углубление с одной стороны и появляясь в точно такой же выемке на корпусе с противоположной.

Снаружи вокруг веретена висели семнадцать равноудаленных друг от друга колец, напоминавших ленты серпантина на рождественской елке. Полосы в десять метров шириной и около трех толщиной, однако, нигде не касались основной конструкции — более того, они нигде не подходили к ней ближе, чем на сотню метров. На лентах, составлявших эти кольца, в неправильном порядке располагались прямоугольные проемы, которые интеллектуальный отдел «Типлера» расценил как окна или вентиляционные люки — правда, все они были закрыты.

Электромагнитные сигналы, исходившие со стороны веретен, были очень слабыми. Вся структура светилась желтоватым светом; впрочем, каких-либо прожекторов, радаров или лазеров обнаружено не было. По всем внешним признакам веретено всем показалось нежилым, законсервированным объектом. Однако наличие фуникулера говорило об обратном.

Неужели это может быть так легко? — задала себе вопрос Кэрил.

— О чем ты? — спросил Сивио. Кэрил поняла, что думает вслух.

— Извини. Не могу избавиться от ощущения, что происходит нечто такое, чего мы не видим.

— Думаешь, проверка?

— Не думаю, а скорее боюсь. Эландер назвал это «ловушкой для кроликов».

Хацис еще никогда до такой степени не хотелось, чтобы Питер ошибался в своем предположении.

— Эландер собирается двигаться дальше. Может, стоит попросить его немного повременить?

Кэрил думала о том, чтобы подождать еще часок-другой, понаблюдать за «прядильщиками» и попытаться предугадать их ответный ход. Но есть ли в этом смысл? Если Эландер прав, и чужаки прослушивают переговоры на «Типлере», то в любом случае они будут в курсе…

— Нет. Передай ему: если он готов, пусть идет.

На этот раз Кэрил сопроводила Сивио к пульту «КонСенс»; ей захотелось самой увидеть на экране Питера Эландера — первого представителя человечества, идущего на встречу с «прядильщиками».

Эландер внутри челнока имел довольно усталый вид. Искусственное тело Питера подчинялось тем же биохимическим законам, что и живое, человеческое, за исключением некоторых усовершенствований, имевших целью облегчить выживание в неблагоприятных условиях — вроде тех, что присутствовали на Адрастее.

То, что у всех людей внешние проявления усталости, как и многие другие человеческие свойства, всегда имеют много общего между собой, показалось Кэрил забавным.

Как бы далеко мы ни зашли в своих экспериментах, но в главном остались такими же, — подумала она.

— Я готов к выполнению своей задачи, Кэрил, — бодро доложил Эландер.

— Уверен?

— Чем быстрее мы закончим, тем лучше.

— Похоже, ты теперь настроен не слишком оптимистично, — заметила Кэрил.

— Да какая разница? Если быть честным, то я просто боюсь, Кэрил.

— Даже если бы ты не признался мне в этом, я бы все равно не поверила.

Питер проверил настройку автопилота, определил маршрут до основания Пятой Башни, и вскоре челнок стал набирать скорость, пролетая прямо над слоем адрастейских облаков.

— Ответь мне на один вопрос, Питер. Где ты раздобыл экстренный код доступа к автопилоту челнока?

Его ответ прозвучал совершенно спокойно.

— Я всегда знал его, Кэрил.

— Неужели? Откуда? Это ведь сверхсекретная информация. Питер улыбнулся:

— Не знаю откуда, но это так. Наверное, код знал мой оригинал, и он достался мне «по наследству». Этот код никогда не был мне нужен, но — вдруг пригодился.

— А какие еще секретные коды ты знаешь, Питер?

— Не хочется говорить, Кэрил. Ты ведь сразу же их все поменяешь.

— Ты чертовски прав.

— Не волнуйся, Кэрил. Я не собираюсь пользоваться ими во вред экспедиции. Ведь до сих пор так и было, не правда ли?..

— Спорный вопрос, Питер. Признаюсь тебе, я не очень довольна твоими действиями в течение последних нескольких часов. Откуда я могу знать, не попытаешься ли ты снова игнорировать мои полномочия, если мы опять в чем-нибудь разойдемся во мнениях?

— Этого действительно никто не знает. Но можешь быть уверена, что я прежде десять раз обдумаю такое решение. За последние недели, как ты помнишь, подобных соблазнов у меня было немало, но воспользовался паролем я лишь однажды.

Кэрил согласилась с правотой Питера, но сама постановка вопроса ей все равно не нравилась.

По особому каналу она вновь связалась с Сивио.

— Я опять со своей параноидальной идеей о шпионе, который работает на наше начальство…

— Совсем непохоже, — отозвался Сивио, поняв Хацис с полуслова. — Если Эландер — агент, тогда они здорово просчитались.

Кэрил стала вспоминать разговоры, ходившие на Земле перед стартом. Якобы в составе каждой экспедиции находится один «свой» человек, который по возвращении доложит обо всем руководству ОЗИ-ПРО. Каждый такой шпион имеет особый секретный код в своей энграмме, который активируется лишь при наличии какой-то нестандартной ситуации. Слежка должна стать гарантом того, что любая миссия будет соответствовать букве протокола.

При этом никто не знает, по какому сигналу должен активироваться агент и кто конкретно несет в себе секретный шпионский код, реализованный в форме подсознательного программирования…

Доходило даже до абсурдных предположений о том, что агентами могут быть разные люди в каждой экспедиции: например, на «Типлере» шпионом оказался Питер Эландер, на другом корабле — Али Дженовезе и так далее.

Даже сами агенты могли не знать о своем секретном задании, пока не возникала определенная ситуация и не активировался программный код в их энграмме.

Самым неприятным было то, что внедрение подобной агентуры объективно являлось единственным способом для ОЗИ-ПРО контролировать выполнение программы астронавтами, а также принимать эффективные профилактические меры при угрозе катастрофы или бунта персонала.

Но если Эландер — агент, почему он активировался именно сейчас? Пока же Питер демонстрирует несогласие с командованием, а не борется с ним, как можно было бы предполагать.

Возможно, подобное поведение Питера объясняется какой-то неполадкой в работе его энграммы. С другой стороны, у Эландера и раньше были возможности воспользоваться секретными кодами, но он этого не делал. А вдруг оригинал Питера, пользуясь своим высоким авторитетом и связями, сумел раздобыть эти коды у программистов ОЗИ-ПРО и попросил заложить их в его энграмму просто так, на всякий случай?..

Вероятно, Питер прав, и «прядильщики» в курсе всего, что происходит на «Типлере». Может статься, они с помощью своих сверхвозможностей заложили программные куски с секретными паролями прямо в череп Питера — заодно с подсознательным стремлением воспользоваться ими и отправиться к Башне. В действиях пришельцев в любом случае слишком много удивительного и таинственного.

Прозвище «прядильщики» вполне подходило им в тот момент, когда они возводили свои огромные конструкции. Теперь же чужаки виделись Кэрил больше похожими на пауков: огромные, хитрые, наплели невидимые сети, в которые стремятся затащить команду «Типлера»…

 

1.1.7

— О чем ты думаешь, Питер?

Голос Клео Сэмсон вывел Эландера из состояния задумчивости.

— Это надо было делать не мне…

— Ты имеешь в виду — отправляться к «прядильщикам»? — Да.

Челнок шел строго по курсу. Питер чувствовал усиливающуюся бортовую качку.

— На моем месте должна быть Лючия…

Через некоторое время у Питера возникло ощущение, что Клео оказалась совсем рядом. Чувство было необычно сильным, и походило оно на близкий, даже, наверное, сексуальный контакт.

На деле это виртуальное соединение случилось между реальным Питером и Клео, находившейся на деле за тысячи километров отсюда, а обеспечивала «услугу» сеть «КонСенс». Если это действительно так, то каким образом Клео успела получить его согласие? Кто еще в сети мог наблюдать их виртуальную связь?..

Однако вскоре Питер успокоился. Его «я» ничего не угрожало. Впрочем, подобные странные ощущения с медицинской точки зрения были легко объяснимы его напряженным состоянием в эту минуту.

— На моем месте должна быть Лючия, — повторил Питер.

— Почему?

— Потому что она обучалась по той же программе, что и я. Лючия привыкла работать в одиночестве. Она часто и успешно рисковала, имея невысокие шансы на удачу. Думаю, что она жива до сих пор…

— Даже привыкшие к риску в конце концов проигрывают, Питер.

— Что ты хочешь этим сказать, Клео? — Эландер понял, что выходит из себя. — Вообще-то говоря, чего тебе здесь нужно? Хочешь улучшить мою мораль? Если так, то у тебя совсем мало шансов, Клео.

— Мне только кажется, что не следует чувствовать себя виноватым по отношению к Лючии…

— Я и не чувствую, Клео!

— Ты ошибаешься, Питер.

— Что за чепуха. Зачем мне это? Все, что случилось с Лючией, произошло по вине начальства, и я тут ни при чем.

— Но ведь именно ты рекомендовал ее.

— Ты тоже. Все мы приложили руку.

— Но спал с ней только ты.

— Это не имеет никакого отношения к делу!

— Не совсем так, Питер. Твои эмоции не позволяют тебе взглянуть на случай с Лючией беспристрастно. Решение было правильным, Эландер. Все остальное — плод воображения.

— Я согласен насчет решения, Клео. — Питеру пришлось признать, что она права. — Мне ее просто иногда не хватает…

Образ Лючии занимал немалое место в его искусственной памяти. Питеру казалось, что достаточно лишь протянуть руку, чтобы коснуться ее. А искусственная среда «КонСенс» просто помогла, соединив воспоминания с ощущением виртуального прикосновения, и совершенно не важно, кто совершил чисто физическое действие.

Лючия любила неизведанное и непредсказуемое, и это правда. Думаю, мне не удалось бы отговорить ее от задуманного. Она обладала слишком сильной волей. Вот почему мне хочется, чтобы Лючия была здесь. Она бы наверняка справилась, а я…

При этой мысли Питер невольно поежился. Даже думать о подобном исходе было проявлением слабости.

Как бы мне не завалить все дело, — подумал Эландер. — Так же наверняка считает и Кэрил. Кто я такой, чтобы с ней спорить?

Эпизод с «ванной» стоял пока последним в цепи ошибок Питера. Наверное, где-то в его подсознании даже появилась мысль о самоубийстве.

— Может быть, ты не знаешь, но я завидовала Лючии, — сказала Клео. — И не ее связи с тобой, а тому заданию, которое она получила. Я поняла, что оно наверняка опасное, но у Лючии появился шанс открыть что-то свое. Моя же участь — быть безликим химиком в группе таких же никому не ведомых техников. Все, что откроет Лючия, станет уникальным, а возможно, и бесценным. За долгие годы я поняла, как это может быть важно…

Эландер слушал Клео, как зачарованный.

Он сам представлял себе миссию Лючии сходным образом. Мощный интеллект в несущемся с огромной скоростью межзвездном корабле «Чанг-2»; полное одиночество среди сенсоров, защитных экранов и античастиц…

Большинство звездных систем между Солнцем и Эпсилоном Водолея Лючия просто игнорировала: может, лишь иногда делала пару снимков, но никогда не останавливалась. Что же она могла наблюдать? Какие звездные пейзажи представали перед ее глазами?..

Примерно так думал Питер, но он никогда не разговаривал на эту тему с Клео Сэмсон. А зачем? Он не знал, что Клео завидовала Лючии. Питер никогда не предполагал, что кто-то еще может быть опечален провалом ее экспедиции, который стал для него не просто досадной неудачей на большом пути, а настоящим крушением мечты.

«Чанг-2» должен был дождаться появления «Типлера» на Адрастее. Но этого не произошло. Они больше не видели этот корабль, не получили ни одного сигнала за целый год ожидания. Официально Лючия считалась погибшей, а ее миссия проваленной. Возможно, корабль где-нибудь в межзвездном пространстве столкнулся с метеоритом… или с чем-либо более существенным — поближе к месту своего назначения. В любом случае все, что Лючия узнала, пропало вместе с ней.

Питер потерял ее навсегда. Эта мысль мучила его с первого дня прибытия к Эпсилону Водолея. И еще одна: что-то непонятное творится с его мозгами.

— Ты до сих пор ей завидуешь, Клео? Она рассмеялась.

— Можно ли завидовать мертвым? Я не завидую тем, кого ОЗИ-ПРО относит к «запланированным потерям» при выполнении миссии. Это тоже могло повлиять на их решение. «Типлер» превосходно справляется со своими задачами и в ее отсутствие.

Питер кивнул. Это было правдой, хоть и жестокой по своей сути.

В сущности, Лючия была тем же, чем и он сам: большой сандвич из различных знаний. Самая подходящая кандидатура для отправки в космическую бездну, когда неизвестно, что тебе попадется на пути. Интересно, какое количество энграмм Лючии потерпело неудачу в космических миссиях? А сколько энграмм его самого, Питера Эландера? Может быть, злой рок, не позволявший им быть вместе, есть результат, уготованный их оригиналами, оставшимися на Земле?

Ход мыслей Питера был прерван резким маневром челнока, который шел на посадку.

— Еще не поздно отказаться, — прозвучало в динамике последнее предупреждение Кэрил.

— Знаю. Но я не буду этого делать.

Про себя Питер подумал, что он собирается сделать это потому, что сам того хочет.

Если он уже не может быть самим собой, то, может быть, для разнообразия стоит попытаться стать кем-то другим?..

Монитор «КонСенс» продолжал сообщать Питеру о том, что иллюзорная Клео челнока не покидала. Ее виртуальное тело продолжало находиться где-то неподалеку: органы чувств Эландера напрямую не могли определить, где именно, и поэтому он чувствовал себя не очень уютно. Вдобавок к этому челнок начал довольно резко тормозить.

Потянулись томительные секунды безмолвного ожидания, и в этот момент Питер мало чем отличался от обычного груза, который терпеливо ждет своей участи в зависимости от степени успешности посадки. Что еще ему оставалось делать? Теперь его судьба полностью зависит от автопилота… и еще от намерений строителей этих башен. Если они действительно хотят встречи с ним, то пусть позаботятся и о его безопасности. Эландер был уверен, что возможности для этого у «прядильщиков» имеются.

Внезапно он подумал о том, что человек всегда надеется на чудо именно в минуты, когда сам подвергается максимальному риску.

Когда двигатели челнока взвыли в последний раз и стихли, Питер даже ощутил что-то вроде разочарования. Настал момент истины, который все расставит на свои места.

— Мы на поверхности?

— Так точно, — бодро отозвался автопилот.

— Доложи обстановку снаружи.

— Данные уже на мониторе.

— Мне нужно устное сообщение.

— В зоне посадки температура около ста восьмидесяти градусов по усовершенствованной шкале Кельвина. Скорость ветра необычно высока, что является следствием атмосферных возмущений. В воздухе значительное количество мелких обломков в суспензии…

— Ты имеешь в виду пыль?

— …рядом со строением в пределах видимости. Да, это пыль.

— Отлично.

Питер заворочался, устраиваясь поудобнее в скафандре. Снаружи было пыльно и довольно прохладно — не настолько, как он ожидал, но все же ниже точки замерзания воды.

— Какое здесь время суток?

— Скоро рассвет.

Питер вдохнул поглубже, проверяя работу фильтрующих клапанов.

Раньше он практиковал автоматическую очистку лицевой маски с помощью системы «КонСенс», но здесь это оказалось технически невозможным, и маска осталась полупроницаемой для света.

Вид у Питера был не слишком оптимистичный, о чем догадался и он сам, когда вновь почувствовал ободряющее прикосновение Клео.

Пора в путь.

— Открой люк, — приказал Питер автопилоту.

Люк со свистом открылся, и Эландера обдала волна пыли.

«Скоро рассветет» на Адрастее означало кромешную тьму. С восходом местного солнца лишь слегка посветлели облака в восточной части горизонта. Этого Питер не мог видеть, пока находился на своей стоянке в каньоне. Здесь видимость линии горизонта была получше, так как «якорь» Пятой Башни располагался на возвышенности, но что-либо толком разглядеть мешала густая пыль на поверхности планеты.

В тусклом свете посадочных прожекторов челнока Питер увидел нечто, напоминавшее основание гигантского дерева. Корявые, беспорядочно растущие «ветви» свисали со ствола, верхушка которого уходила высоко в темноту. Вся конструкция состояла из какого-то темного блестящего материала. Каменистый грунт, на котором располагалось «дерево», был беспорядочно изрыт, но следов какой-либо активности пришельцев Питер не заметил.

Эландер сделал десяток шагов по направлению к конструкции. Вблизи она действительно выглядела «выращенной», а не построенной. Объекта, похожего на фуникулер, нигде не было видно.

— Не подходи ближе, Питер.

Голос Клео, донесшийся сзади, заставил его остановиться.

— Я и не собирался.

Сэмсон, тоже одетая в скафандр, поравнялась с Питером. Эландер улыбнулся, увидев, как Клео тщетно пытается имитировать свое реальное присутствие рядом с ним.

— Биотехнологии или нанотехнологии, Питер?

Похоже, Сивио заинтересовался приемами, использованными при создании такого «дерева».

— А в чем разница?

— Мы привыкли к использованию биотехнологии для более мелких построек, а не для мегаинженерных проектов. Хотя у «прядильщиков» все может находиться на другом качественном уровне.

— А если это биотехнология с привлечением материалов на основе углерода и сверхпрочных клеточных структур? — решила вмешаться в разговор Клео.

— Почему бы и нет…

— А если эволюция научила их еще и питаться таким биосубстратом, не хотелось бы попасться им «на зубок»…

— Тебя никто не заставляет рисковать, — заметил Эландер. — Куда мне теперь двигаться, Джеми? А где теперь этот фуникулер?

— Он с противоположной стороны, — объяснил Сивио. — С помощью сенсоров челнока мы разглядели эту штуку. Она действительно похожа на подъемник, хотя никакого движения мы не заметили. Проверь-ка все еще разок…

Эландер решил обойти ствол странного «дерева».

Основание составляло метров тридцать в диаметре, структура была не вполне симметричной. Сколько Питер ни пытался в темноте увидеть верхушку «дерева», все его старания оказались безуспешны.

Мысль о том, что ствол «растет» вплоть до геостационарной орбиты, то есть на двенадцать тысяч километров вверх, показалась ему чудовищной. Две орбитальные башни, выстроенные на Земле в рамках проекта ОЗИ-ПРО, были вдвое выше, но их пришлось возводить годами. Здесь аналогичная башня в буквальном смысле слова спустилась с неба за одну ночь. Возможности «прядильщиков», несомненно, были колоссальными.

Еще одним доказательством стало увиденное Питером подъемное устройство. Вначале, на более значительном расстоянии, оно показалось ему похожим на довольно высокий ребристый темный бугорок, отдаленно напоминавший раковину улитки. Расщепленные бока раковины содержали большое количество отверстий, прикрытых щитками, из которых торчало множество «ног», очень похожих на ноги какого-то громадного жука или бескрылой мухи. «Муха» была странным образом сплюснута, так что некоторые элементы хвостовой части оказались совсем рядом с головной.

Вместо головы, однако, у этой штуковины имелось довольно большое отверстие, достаточное для того, чтобы в него мог пролезть взрослый человек. Что именно находилось внутри этого «жука», снаружи определить не представлялось возможным. Впрочем, Питер и не очень торопился с точными выводами.

— Догадался, для кого эта штуковина? Тебе придется залезть внутрь, Питер, — раздался голос Кэрил.

Эландера хватило лишь на неуклюжую попытку пошутить.

— Я надеялся увидеть что-то более презентабельное. А это всего лишь большой жук.

— Он тебе нравится, Питер?

— Почти что. Выглядит так, словно собрался меня сожрать… Питер покорился неизбежному и забрался внутрь «жука» — в компании своей виртуальной попутчицы.

Все внутри было покрыто тем же темным материалом, который был нанесен на наружной поверхности странной конструкции. Питер не увидел каких-либо приборных панелей или окон. Было тесновато, но все же не до такой степени, как в грузовом отсеке челнока.

Питер и Клео пристроились на двух довольно примитивных сиденьях в глубине «жука»-перевозчика. У обоих вид был довольно растерянный.

— Оказывается, они знали, что нас будет двое, — заметила Клео.

Эландер кивнул, хотя в принципе его виртуальную попутчицу в расчет можно было и не принимать. Эта мысль пришла ему в голову чуть раньше, и Питер опять поразился технологической мощи «прядильщиков».

— Что нас ждет в…

Договорить Питеру не дал резкий старт «жука», «рот» которого закрылся. Подъемник стал разворачиваться, а затем понесся вверх.

Перегрузка вдавила Питера в сиденье.

— Что там снаружи? Эландеру ответил Сивио:

— Вы поднимаетесь вверх, к самой орбитальной башне…

Питер представил себе необычное зрелище: «жук», перебирая лапками, карабкается по ветвям, цепляясь за смолистый материал внешнего покрытия «дерева». Без всяких когтей, захватывающих или иных приспособлений. Почему «жук» не падает, а движется вверх, да еще с такой быстротой?

Ощущения Питера сделались совсем неприятными после того, как «жук» добрался до конструкции собственно башни.

Эландера буквально вдавило в сиденье: внезапно их необычный транспорт развил бешеную скорость. Питеру уже не хотелось рассматривать лихорадочно обновляющиеся картинки на своем персональном микромониторе связи «КонСенс», и он решил временно отключить его.

Ясно было, что движутся они очень быстро и уже забрались на огромную высоту. Эландер сравнил себя с букашкой, деловито карабкающейся на самый верх двухметрового стебля и понятия не имеющей, что ее ожидает наверху…

Однако полностью избавиться от впечатлений скоростного подъема Питеру не удалось. Секунд через двадцать пять после старта внешний, «хитиновый» покров «жука» неожиданно сделался почти прозрачным. Его нельзя было сравнить со стеклом, но все же Эландер мог видеть загадочные пластинки и шипы, выстилавшие внутреннюю поверхность орбитальной башни, точно стены туннеля метрополитена.

Питер повернулся на восток и увидел живописную картину восхода местного солнца, которое уже в достаточной степени освещало основание башни и поверхность планеты внизу.

Тем временем «жук» продолжал свой стремительный бег. Верхушка башни была еще очень далеко, ее окончание терялось в вышине. Вскоре они должны были добраться до слоя облаков, и Питером овладел страх: ему вовсе не хотелось вновь увидеть небо, усыпанное звездами. Зачем подниматься еще выше?

— Датчики на твоей коже, Питер, показывают, что внешнее давление близко к земному атмосферному, — сообщил ему Сивио. — Хочешь попробовать снять маску?

— Без маски тебе будет легче дышать, — заметила Клео.

Питер почувствовал, что ритм его дыхания значительно участился. Приподняв край маски, он вдохнул немного воздуха и стал ожидать результатов экспресс-анализа состава.

— Воздух вполне пригоден для дыхания. В большей степени, чем где бы то ни было на Адрастее.

Эландер снял маску и вдохнул полной грудью.

Воздух оказался свежим, чистым, насыщенным кислородом. Так легко ему уже не дышалось много недель и даже месяцев. Искусственное тело Питера было изначально наделено способностью действовать в адрастейской атмосфере, бедной кислородом. И все же воздух, похожий на земной, вызвал в теле состояние, близкое к блаженству.

Вид, открывавшийся внизу, Питер воспринимал уже более спокойно. Поверхность планеты отсюда напоминала пересохший блин в сотнях небольших трещин, бурый и внешне совершенно неинтересный.

Скоро «жук» вошел в слой облачности, и все пропало.

Минут пять подъем продолжался в полном молчании, затем облака начали рассеиваться.

— Береги глаза! — предупредила Клео.

Питер последовал ее совету: внезапно они вырвались из облаков в верхние слои атмосферы. Солнечные лучи проникли внутрь «жука», едва не ослепив Эландера — даже несмотря на то что он закрыл глаза рукой. Постепенно зрение Питера приспособилось к яркому свету, но зато звезды вверху исчезли. Эландер продолжал видеть лишь залитую солнцем верхнюю часть башни. Где-то высоко вспыхнула оранжевая точка.

Питер решил, что конец его путешествия близок.

Вот оно, Пятое Веретено.

Внизу башня уходила в плотный, совершенно ровный слой облачности. Интересно, как высоко он забрался и сколько еще осталось?..

Питер решил узнать об этом у Кэрил, внимательно следив шей за его восхождением с «Типлера».

— Сколько еще до Пятого Веретена?.. Эландером вновь начал овладевать страх.

— Если будешь двигаться с той же скоростью, то около часа.

— Чем мне пока заняться?

— Решай сам, Питер. В конце концов, это была твоя мысль. Хочешь, расспроси обо всем «прядильщиков».

Эландер не ответил.

Хацис, как всегда, права: заварил кашу — не жалей масла. Отвечать за все только ему самому.

 

1.1.8

Кэрил молча наблюдала, как устройство пришельцев несло Питера к верхушке Пятого Веретена.

Ей было непросто получить картинку изнутри «жука», где единственным передающим устройством остались глаза Питера — аналог регистрационной камеры. Чтобы увидеть самого Эландера, Кэрил приходилось время от времени переключаться на изображение, которое давала Сэмсон, да и то только в том случае, если Клео была рядом и смотрела на Питера. Все остальные картинки нуждались в цифровой реконструкции, что при недостатке исходных данных становилось довольно трудной задачей.

На «Типлере» имелся полный доступ к любой информации, которая шла с самого тела Питера, но она не всегда была отменного качества, как и изображения, которые передавала Клео. Кэрил пожалела, что вовремя не снабдила Питера устройством внешнего наблюдения на базе продвинутых нанотехнологий.

И все же информации было вполне достаточно, чтобы осознавать происходящее. Кэрил была удивлена и озадачена: у нее создалось такое ощущение, что случиться может что угодно.

По мере приближения к Пятому Веретену «жук» слегка замедлил ход, хотя и продолжал перебирать ногами довольно быстро — очевидно, за счет инерции.

Вначале Кэрил показалось, что сильно разогнавшегося «жука» ждет неминуемое столкновение, однако в последнюю секунду дверь «терминала» — состоявшая из двух половинок неизвестного материала золотисто-красного цвета — отворилась, чтобы «проглотить» и сам «транспорт», и пассажиров.

К наихудшим вариантам развития дальнейших событий Кэрил отнесла возможность полного прекращения связи с Питером после того, как тот окажется внутри веретена. К счастью, этого не случилось. Сигнал, шедший от Эландера, был достаточно устойчивым. Правда, «интерьер» необычного транспортного средства оказался довольно скромным, а после прибытия на место стало совершенно темно; очевидно, хитиновый покров «жука»-перевозчика вернул себе свою непрозрачность.

Кое-что другое, впрочем, также начало меняться.

— Слышишь эти звуки, Кэрил?..

Вначале вопрос показался ей неуместным, так как в принципе Кэрил воспринимала все, что слышал сам Питер. Потом Хацис догадалась, что таким образом Эландер проверяет на новом месте работу всех информационных каналов.

Кэрил провела детальную оценку звукового канала Питера. Кроме естественных шумов — дыхания, сердцебиения, непроизвольных мышечных сокращений, — она выделила новый звук, слабый и искаженный, напоминавший механическое постукивание или шум от движения потока воздуха.

— Как будто поезд в метро, — сказала Клео.

«Жук» остановился, его «ротовое отверстие» открылось.

Выбравшись наружу, Эландер не увидел перед собой ничего, кроме белого пола. Странный шум сделался чуть громче. Движения Питера стали осторожными, нервными, и Кэрил мысленно сделала ему выговор за это.

Эландер огляделся.

«Жук» находился в помещении, похожем на трубу чуть большего диаметра, чем размер самого перевозчика. Стены трубы были белыми, гладкими и излучали слабый свет.

Питер смог разглядеть, что он находится в длинном коридоре без конца и края.

Шелестящий звук — как ему показалось, исходивший от «жука», — сделался громче.

Питер сделал пару шагов по туннелю.

— Похоже, придется дальше идти пешком. Интересно, куда здесь направлен вектор гравитации?..

Отозвался снова Сивио:

— Кажется, скоро на твои вопросы начнет отвечать кто-то другой.

Эландер решительно направился вперед по туннелю. Виртуальная версия Клео Сэмсон сопровождала его, едва попадая в поле периферического зрения Питера.

Когда через некоторое время он обернулся, то обнаружил, что «жук» исчез, словно его поглотил мягкий белый свет, излучаемый стенами.

— Мне это все не очень нравится, — пожаловался Питер. — Внутри этого пустого коридора не за что глазу зацепиться…

— Смотри на меня, Питер. Не теряйся из виду, — сказала Клео.

Неровное дыхание Эландера было слышно всем, кто в этот момент наблюдал за ним на экранах мониторов «КонСенс». Постепенно с помощью Клео состояние Питера стабилизировалось, и он начал что-то тихонько бормотать.

— Нужна помощь? — спросила Клео.

— Нет, все в порядке… Пойдем дальше. Когда-нибудь эта штука должна закончиться.

Для Кэрил изменение функциональных параметров Питера было вполне объяснимо. Совершенно пустой и кажущийся бесконечным коридор встревожил и ее. Все это выглядело иррационально, вызывая определенный страх.

Что за существа выстроили все это?

Следующую сотню метров Эландер прошел молча. Виртуальная Сэмсон крепко держала его за руку. Затем без всякого предупреждения интенсивность освещения стен резко возросла и сделалась нестерпимой.

Питер прикрыл глаза рукой. Он остановился и в поисках опоры прикоснулся к стене.

— Что за чертовщина?!.

В голосе Эландера впервые прозвучали панические нотки.

Но прежде чем кто-нибудь успел ответить Питеру, свет потускнел, а непрекращавшийся шелестящий звук исчез. Питер открыл глаза, оглянулся и понял, что стена, к которой он попытался прислониться, куда-то подевалась.

— Ты что-нибудь понимаешь, Клео?..

В голосе Сэмсон прозвучало неподдельное удивление.

— Да. Теперь мы видим это.

— Очевидно, чужаки со своими псевдообразами вломились прямо в мою голову, — пожаловался Питер.

Теперь они вдвоем очутились на огромной плоской поверхности, окружавшей их одновременно со всех сторон.

Стен как таковых нигде не было видно. Сбоку висело панорамное изображение всей планеты Адрастея, освещаемое одним из ее близких спутников, а также миллионами далеких звезд. Со своей точки наблюдения Кэрил видела, что происходящее имеет нереальный, иллюзорный характер: ни один из физических параметров в пространстве вокруг веретена со времени пребывания там Питера не изменился. Это был всего лишь очередной мираж — следующий за иллюзией движения по длинному пустому коридору.

Кэрил попыталась предположить, каким образом такие вещи могут быть осуществлены технически. Наверное, это обычное трехмерное изображение в сочетании с реально существующим полом и системой имитации движения при неподвижном состоянии того, кто совершает виртуальную прогулку? Но такая модель сработает только в том случае, если Эландер — единственный участник событий. А их было двое.

В любом случае принимающая сторона сделала это. К сожалению, в тот момент у Питера не оказалось действенных средств проникнуть за пределы иллюзии. Оставалось только стоять и ждать.

Тишину прервал звук, напоминавший одновременное чириканье тысячи птиц.

Эландер испуганно обернулся.

— Что это, черт побери?..

Еще некоторое время звук нарастал в своей интенсивности, а Кэрил заметила слабые оранжевые вспышки вокруг Эландера, которые, впрочем, исчезли быстрее, чем она смогла прокомментировать увиденное. Шум также внезапно исчез.

Кэрил спросила у своей команды, но так, чтобы ее не слышал Питер:

— Может ли кто-нибудь объяснить мне, что это было?

— Не уверен, но, похоже, Эландера просто сканировали, — высказал предположение Сивио.

Голос — не мужской и не женский, а просто мягкий, — появившись из ниоткуда, нарушил тишину, негромко произнеся:

— Добро пожаловать, Питер.

Эландер буквально подпрыгнул от неожиданности. Он поспешно обернулся и увидел, что позади него находится одна Клео.

— Мне все это начинает не нравиться. Это была ты, Кэрил?

— Нет. — Кэрил поторопилась убедить Питера, что у него нет слуховых галлюцинаций. — Это реальный голос, Эландер.

— Без подвоха?..

Клео подошла к нему поближе.

— Успокойся, Питер. Это приветствие, а не угроза.

— Как я могу быть уверенным, что это не очередная иллюзия? Может, они хотят окончательно выбить меня из равновесия…

— Это не иллюзия, Питер.

Голос звучал негромко, спокойно, располагающе. Эландер оглянулся по сторонам. Вокруг все было тихо.

— Ты… ты кто-то из «прядильщиков»?..

— Если ты имеешь в виду тех, кто построил эти башни, то это не мы.

Виртуальное сердце Кэрил Хацис забилось в бешеном темпе, и она невольно прошептала:

— Кто же они в таком случае?.. Питер, похоже, подслушал ее мысли.

— Тогда кто вы? — спросил он.

— Мы ваши инструкторы.

— Инструкторы?..

— Если захотите с пользой для себя познакомиться с этими, как вы их называете, «башнями», то вам понадобится провожатый.

— А что конкретно находится в башнях?

— Дары. Они содержат дары, Питер.

Воцарилось молчание. Кэрил едва не свалилась со своего кресла.

— Дары?..

— От кого?

Голос Питера был полон подозрительности.

— Конечно, от строителей этих башен. От тех, кого вы называете «прядильщиками».

— А где ж они сами?

— Ни их местонахождения, ни того, откуда они взялись, мы не знаем, — ответил Голос. — Мы не обладаем такой информацией, так как она не соответствует нашему предназначению.

— Они люди или гуманоиды, по крайней мере? — спросил Эландер с отчаянной надеждой в голосе.

— Нет, Питер. Они другого происхождения.

Последние слова обрушились на Кэрил, словно камнепад, как ударная волна после страшного взрыва. Они не земляне!

Произошло событие, в результате которого могут измениться судьбы всего человечества. Люди встретили на своем пути чужой интеллект, превосходящий человеческий по уровню развития во много раз. Это в корне меняло все.

Однако следующая мысль опечалила Хацис.

Это значит, что никто из наших не спасся…

— Твоя теория оказалась ни к черту, — заметила Клео, обращаясь к Питеру.

Если последние новости и огорчили Эландера, то он не подал виду.

— Если вы не «прядильщики», то кто же вы? Прежде чем все услышали ответ, Кэрил вдруг осенило.

— Это «подарки», Питер! Это и есть «подарки»!..

— О чем ты, Кэрил?

— Они неотъемлемая часть всей этой огромной конструкции, — объявила Кэрил, довольная своей прозорливостью. Она была абсолютно уверена в собственной правоте. — Их создали сами «прядильщики» — чтобы они рассказали нам об этих башнях.

— Так ли это? — спросил Питер, обращаясь непосредственно к Голосу. — Вас действительно создали «прядильщики»?..

— Да, — прозвучал ответ.

— Тогда вы — создания с искусственным интеллектом! Вы не существуете реально, я прав?

— Мы существуем в такой же степени реально, как и ты сам, Питер.

Похоже, реплика Питера вызвала неудовольствие Голоса. Эландер негромко хихикнул и как бы про себя добавил:

— Попал в точку.

— Я ожидал чего-то подобного, — заметил Сивио.

— Зачем все это? — Клео не могла скрыть удивления. — Мы же не представляем для них никакой угрозы. Если бы они хотели причинить нам вред, то очень легко…

— Может быть, чужаки просто решили поиграть с нами в какую-то игру. Повеселиться, так сказать, за наш счет, — заметил Сивио.

— Это действительно смешно. Обладать таким…

— Хватит, — отрезала Кэрил. — Мы можем обсудить мотивы их поведения позднее. А пока послушаем, что нам хотят сообщить.

— Мы не собираемся говорить ни с кем, кроме тебя, Питер, — сообщил Голос. — Ты выбран в качестве посредника. Только ты один. Мы будем общаться только через тебя или разговора не будет вообще.

— Выбран?.. — Эландер не поверил своим ушам. Кэрил тоже. — Это невозможно. Ведь я сам решил выйти на контакт с вами…

— Тем не менее наши создатели выбрали тебя. Данное решение обсуждению не подлежит.

— Но почему именно меня?

В голосе Питера звучало явное раздражение, смешанное с разочарованием.

— Потому что ты лучше всего подходишь для их целей, — невозмутимо сообщил Голос.

— Какие такие цели вы имеете в виду?

— У нас нет информации, — отозвался Голос. — Мы знаем только то, что должны знать посредники.

— Тогда спросите об этом своих создателей!

— Невозможно. Их уже здесь нет.

— Хорошо. Тогда можно узнать, когда они появятся?

Кэрил понимала, что разочарование Питера растет с каждой минутой. Она чувствовала себя не лучше. Происходящее выглядело загадочно, подозрительно и интригующе одновременно.

— Они никогда не возвратятся. Они пойдут дальше.

Тем временем Эландер медленно повернулся, чтобы его сенсоры смогли отсканировать как можно большую часть окружающего пространства.

— Зачем все это им понадобилось? И зачем здесь вы?.. Почему из всего человечества выбрана именно команда «Типлера»? Мы ведь не отличаемся особым интеллектом или чем-то еще в этом роде. По уровню развития разума мы просто ничто по сравнению с ними.

— Наши хозяева столкнулись с вами случайно, — ответил Голос. — Как и вы, «прядильщики» являются скитальцами космоса. Когда их путь пересекается с дорогой, выбранной представителями иного разума, они дарят чужакам что-либо из своих технологий, стремясь помочь в их развитии. Главное, чтобы никто не использовал дары неправильно. В тот момент, когда «прядильщики» в первый раз столкнулись с вами, они поняли, что вы будете использовать их технологии разумно, не в разрушительных целях. Мы — это жест доброй воли, дар разума, который никогда не забывает о том, кем были его предки, и не теряет желания находить друзей. Наши создатели считают, что, помогая представителям других разумных племен во Вселенной, они смогут когда-нибудь в будущем встретиться с ними вновь, уже на более высоком технологическом уровне.

Кэрил легко представила себе «прядильщиков» — вечных странников и великих миссионеров Вселенной, время от времени делающих остановки на пути, чтобы подбросить парочку технологических новшеств менее развитым цивилизациям. Для самих миссионеров — это обычное, даже рутинное мероприятие, а вот для человечества…

— Это ваша первая встреча с людьми?

Вопрос, заданный Клео из-за спины Эландера, прозвучал довольно неожиданно. Однако ответа не последовало.

Когда же Питер повторил вопрос сам, ответ был получен мгновенно.

— Да. Спутник, запущенный в эту звездную систему, перехватил ваши сигналы. Вначале мы соблюдали повышенную осторожность: есть цивилизации, получающие удовольствие от уничтожения других. Более детальное исследование показало, что вы не похожи на остальных, и было решено познакомиться с вами поближе.

Кэрил тут же вспомнила о недавних вспышках, но Сивио снова опередил ее, попросив «подарки» подтвердить, что именно «прядильщики» были инициаторами таинственных событий, которые предшествовали их появлению возле Адрастеи.

«Подарки» ответили утвердительно, но опять-таки только после того, как вопрос повторил Питер.

— Вы регистрировали излучение, являющееся побочным эффектом действия транспортных систем «прядильщиков» в данной звездной системе.

— «Подарки» тоже излучают подобным образом?

— Теперь нет. Мы не можем передвигаться. Следующий вопрос задал Джин Эвери.

— Нам показалось, что вы появились, что называется, из ниоткуда. Вы пользовались какой-то маскировкой?

— Нет.

И снова ответ также прозвучал только после ретрансляции вопроса Эландером.

— Означает ли это, что у вас есть подобие ракетного двигателя «мгновенного» действия?

— Нет. Но подобные системы намного мощнее ваших.

— И их нам тоже подарят? — спросил Эландер.

— Конечно. «Прядильщики» считают такой двигатель основным условием успешных межзвездных перелетов. Способы, с помощью которых передвигаетесь вы, медленны и непрактичны. У нас также есть технология передачи данных со скоростью выше световой.

Затем Эландер задал несколько вопросов от имени Кэрил. В конце концов он ужасно устал от этой бесконечной глупой работы в качестве передаточной станции. Почему «подарки» так упрямы?

— Вы сказали, что «прядильщики» отправились куда-то еще. А куда именно, если не секрет?

— У нас нет информации.

— Вероятно, вы не хотите ничего сообщить об этом из соображений безопасности?

— Мы не знакомы со всеми мыслями наших создателей по разным вопросам, кроме тех, которые касаются нашего пребывания здесь.

— Можно ли понимать это так, что они создали вас и сразу же отправились дальше?

— Да.

— И вы полностью в нашем распоряжении?

— В этом заключается природа любого подарка, не так ли? — вопросом на вопрос ответил Голос.

— Понятно, — сказал Питер.

Некоторое время он слушал, что говорит ему Кэрил, потом добавил:

— Вы не должны обижаться на нас за то, что мы опасаемся подвоха.

— Никакой ловушки здесь нет.

«Подарки» отвечали абсолютно спокойно, словно такой вопрос задавался им уже тысячу раз.

— Интересно знать, что обо всем этом подумают на Земле, — проговорила Клео.

— Если там еще кто-нибудь остался, — проворчал Питер. Кэрил пропустила его циничное замечание мимо ушей.

— Питер, спроси их, что находится в веретенах?

— Вы поймете это сами, когда последовательно познакомитесь со всеми одиннадцатью подарками, — отвечал Голос.

— Почему одиннадцатью? Ведь башен всего десять, — удивилась Кэрил.

Эландер пожал плечами:

— Возможно, сами «подарки» представляют собой отдельную единицу? Я имел в виду их коллективный искусственный интеллект, связанный с каждым отдельно взятым «подарочным» элементом.

— Лучше будет увидеть все самому, Питер, — прервали «подарки» ход его философских рассуждений.

— Хорошо. Но как это сделать?

— Мы покажем тебе абсолютно все, Питер. Сейчас ты находишься в месте, которое мы называем «Пупок». После путешествия в подъемнике мы посчитали, что этот раздел выставки даров тебе надо осмотреть первым. Каковы впечатления?

— Мои впечатления?.. Не могу сформулировать, но…

— Похоже, ты ожидал увидеть здесь массу сложных приборов, кучу технологических чудес и обилие кнопок.

Кэрил продолжала переваривать ту информацию, что инопланетяне уже давно прослушивают их переговоры и находятся в курсе всего, что происходит на «Типлере».

Радоваться здесь было нечему.

— Необходимо запомнить, что этот зал является обязательным для посещения местом — перед входом в другие залы, тоже содержащие в себе дары, куда нельзя попасть, минуя «Пупок». На сегодня ты единственный, кому разрешен доступ сюда, но можешь назначить кого-либо вместо себя. Под твою ответственность другие имеют право воспользоваться подъемником. Запомни, Питер, за всех отвечаешь ты сам — как единственный, имеющий санкционированный доступ.

Питер торжественно кивнул в знак своего согласия:

— Пусть будет по-вашему.

Кэрил лихорадочно соображала, кого им послать следующим после Эландера.

Следует ли ей немедленно послать челнок на площадку «Ноль-один» за нанотехнологическими помощниками — сенсорами? Затем Кэрил вспомнила о недостатке реагентов для космических двигателей. Черт бы побрал Питера Эландера с его «ванной»!.. Им потребуется не менее недели, чтобы возобновить полеты. Может быть, лучше попытаться собрать телесенсорного робота прямо на орбите, а затем транспортировать его в башню с помощью «жука»-перевозчика?..

У Кэрил оставалось слишком мало времени для принятия решения, а тем временем «подарки» продолжали свой инструктаж:

— «Пупок» — сердце всей конструкции…

При этих словах Эландер вздрогнул и оглянулся. Изображение Адрастеи куда-то исчезло, а вместо него появилась полуокружность с десятью дверьми разнообразного вида и формы.

Все двери оказались закрыты, а между ними была лишь одна пустота.

— Все подарки ты начинаешь получать отсюда… Эландер неуверенно направился в сторону дверей.

— Все они открыты для тебя, Питер…

Он выбрал наудачу первую попавшуюся дверь — так, во всяком случае, показалось Кэрил.

Поверхность ее была темно-зеленой, а ручка незатейливой формы выполнена из какого-то металла. Непритязательная и довольно обшарпанная дверь, видавшая виды.

Питер — как обычно сопровождаемый Клео — подошел к двери, потянул за ручку и шагнул внутрь.

После это связь «Типлера» с сенсорами, находившимися на теле Питера, мгновенно прервалась.

Кэрил выругалась и начала крутить верньер настройки «Кон-Сенс».

Может быть, она сама по рассеянности что-то сдвинула?..

— Джеми, что случилось?

— Мы потеряли его, Кэрил. Подожди немного, я попробую…

На короткое мгновение эфир заполнил хаос шумов, какой-то свист, обрывки слов, будто с десяток человек говорили одновременно, споря друг с другом.

— Кэрил, все в порядке! Мы нашли его! Только…

На мгновение Хацис с ужасом представила себе самое худшее.

— Говори, Джеми…

— Его здесь уже нет. Я имею в виду, нет в Пятом Веретене.

— Что ты хочешь этим сказать?.. А где же еще он может быть?

— Взгляни на экран сама.

Кэрил подключилась к новым параметрам связи с Питером как раз в тот момент, когда вновь заработали сенсоры на его теле.

 

1.1.9

Когда Эландер проходил через дверной проем, его не покидала мысль о том, что такого просто не может быть. Ведь это здание было разрушено уже двадцать лет назад!..

Питер был так поглощен своими мыслями, что не заметил, как исчезла Клео Сэмсон.

Едва Эландер понял это, то сразу же остановился. Его сердце бешено заколотилось.

— Клео? Кэрил? Что происходит?!.

Ответа не последовало.

— Эй, «подарки»! — произнес он куда-то в пространство над своей головой. — Что вы с ними сделали?!

— Абсолютно ничего.

— А почему я должен вам верить на слово?

— Потому что у нас нет никаких оснований врать.

Последние слова Питер едва расслышал, потому что его внимание сосредоточилось на вновь появившейся Сэмсон.

Она выглядела до крайности испуганной.

— Питер, с тобой все в порядке? — с волнением спросила Клео.

— Да. А ты где пропадала, Кэрил? — обратился он к Хацис.

— Мы потеряли твой сигнал, Питер. — Голос Кэрил звучал, как всегда, четко и громко. — Ты каким-то непонятным образом оказался в Третьем Веретене. Совершенно неожиданно исчез, и нам потребовалось время, чтобы вновь запеленговать твой маяк и переориентировать связь… Придется смириться с небольшой задержкой в передаче данных, пока мы не установим в нужном месте парочку релейных станций.

Питер кивнул.

От радости, что все разрешилось благополучно, он не находил нужных слов. Релейные станции волновали его меньше всего. Главное, что на «Типлере» знали, где он теперь находится.

Эландер не вполне понимал, как мог физически перепрыгнуть с одного места на другое, совершенно не преодолевая расстояний. Он лишь догадывался, что для таких вещей необходимы абсолютно новые супертехнологии.

— Как красиво, — подала голос Клео, с удивлением и восхищением оглядываясь по сторонам.

Впрочем, и сам Питер испытывал тот же восторг от увиденного.

Они стояли на широкой овальной платформе, каким-то образом подвешенной в пространстве — с перспективой, уходящей в бесконечность, как и на «Пупке». Вдобавок это пространство совершенно нельзя было назвать пустым. Его заполняли частички пыли и крошечные светящиеся точки.

— Здесь все звезды Галактики, — пояснили «подарки». — С точным соблюдением их местоположения, типа, направления движения по отношению к другим космическим объектам с погрешностью до долей процента — так, как выглядит вся эта картина на данную минуту.

Эландер зачарованно смотрел по сторонам. Он впервые увидел такую точную и всеобъемлющую космическую карту.

— Неужели все звезды?

— Абсолютно все, — отвечали «подарки».

— И все планеты? — спросила Клео. Питер сразу же продублировал ее вопрос.

— Большинство. Впрочем, некоторые лучше вообще не видеть.

— В любом случае я сомневаюсь, что у нас хватит времени изучить даже то, что здесь есть, — пробормотал Эландер.

Он почувствовал себя ребенком, впервые пришедшим на экскурсию в планетарий. Вся Вселенная лежала у его ног, послушная единственному нажатию клавиши компьютера. Судьба ее, казалось, зависела только от его воли, как в компьютерной игре со звездными войнами, оставшейся где-то далеко, в безмятежном детстве…

— Мы проинструктируем вас, как нужно пользоваться этой картой. Но только тогда, когда будете к этому готовы. В будущем вы оцените огромную пользу, которую она может принести.

Питер улыбнулся осторожности фразы «подарков».

— Не будем загадывать так далеко.

Он представил себе, с каким восхищением воспримут это подношение астрономы и физики на «Типлере». Если «подарки» не врут, одна такая карта приведет к революционному прорыву во многих областях знаний…

Анализируя увиденное, Питер вновь подумал о двери, за которой оказалась звездная карта.

Память услужливо подсказала Эландеру, что это входная дверь в доме его мачехи. Он жил там до 2009 года, пока дом не продали…

Питер в последний раз побывал там незадолго до старта их экспедиции. А ведь уже тогда дом был почти разрушен… Каким же образом?..

Питер остановился. Ответ на поставленный вопрос напрашивался сам собой.

Они знают о нем практически все — возможно даже больше, чем он сам. Не все двери в этом странном предбаннике под названием «Пупок» вызывали у Питера какие-то ассоциации. Возможно, «подарки» специально выбрали для начала экскурсии именно нечто знакомое Эландеру.

— Впрочем, какая разница? — вслух сказал Питер. — Надо вернуться в «Пупок» и опробовать все другие двери…

— Все, что необходимо, так это вернуться той же дорогой, какой ты сюда попал.

Эландер шагнул назад и тут же сделал еще одно открытие. Обратная сторона двери выглядела как-то размыто, нереально, чем-то напоминая банную дверь в клубах горячего пара.

— Ты готова к снятию показаний сенсоров, Кэрил? — негромко произнес Питер.

— Да. Постараемся выжать все, что возможно.

— О'кей.

Эландер вернулся в холл «Пупка» через пресловутую дверь, ожидая в момент перехода каких-нибудь неприятностей. Однако он ничего не почувствовал, только на время пропал с экранов «Типлера», но через какую-то секунду появился вновь — правда, уже в другом месте.

Клео тоже ненадолго исчезла с мониторов наблюдения, но при этом появилась по другую сторону двери на долю секунды позже Питера.

— Никаких волн или корпускулярных излучений. Как им это удается? — В голосе Кэрил опять звучало удивление.

Питер решил спросить об этом у авторов только что состоявшегося действа.

— Что за способ перемещения вы использовали? Как переставили нас с одного места на другое?

— Мы абсолютно ничего не делали, Питер. Всеми технологиями нас обеспечили «прядильщики». Наша роль — инструктаж по правильному применению уже готовых изделий.

— А если мы получим травмы из-за неосторожности? Как дикари, тыкающие копьем в телевизор?

— Но ведь вы цивилизованные существа, Питер. Вот почему «прядильщики» распорядились ознакомить вас с этими подарками в первую очередь. Вы сами догадались о необходимости соблюдать осторожность при работе с неизвестной техникой. Если в дальнейшем будете слушаться наших советов, с вашей безопасностью все будет в порядке.

Именно с такими словами обращаются ученые к своим лабораторным крысам, невесело подумал Питер.

— Спроси у них о башнях, Эландер, — подала голос Налини Ковистра. — Из какого, к примеру, материала они сделаны?

Питер легко представил себе «Типлер» и целую толпу экспертов, стоящих в очереди, чтобы задать свой вопрос, и ему стало неловко.

С одной стороны, конечно, всем хочется знать ответы, но с другой — это требовало массу времени и не всегда было уместным. Эландер ощутил себя в роли крошечного Давида, бросающего вызов великану Голиафу, даже не знающему о его существовании. Но вот гигант заметил Питера — «подарки» стали доказательством этого — и выбрал его посредником в первом контакте с человеческой расой…

Но почему именно его? Чем таким он обладал, что могло бы заинтересовать «прядильщиков»?..

Подобные мысли продолжали мучить Питера, и он едва не забыл спросить о башнях. Этот вопрос наверняка можно было отнести к категории основных. Без ответа на него нельзя полагаться на правдивость всех ответов «подарков».

Вдруг Питер почувствовал острое головокружение. Он качнул головой, пытаясь избавиться от неприятного ощущения, но оно не исчезло, хотя и несколько ослабело.

— Попробуй другую дверь, Питер, — услышал он голос Сивио, в котором смешалось множество испытываемых Джеми в эту минуту эмоций: восхищение, удивление, восторг…

Впрочем, сам Питер уже не ощущал ничего, кроме сильнейшей усталости.

— Понял, — отозвался он.

На этот раз Эландер выбрал совершенно незнакомую ему дверь. Она была сделана из полированного алюминия, почти округлой формы.

Но уже после того как створка с негромким свистящим звуком отворилась, и Питер сделал шаг внутрь, он осознал, что и она уже где-то попадалась ему раньше.

Точно — это была типовая дверь образца двадцатых годов XXI века, он видел ее в своем первом доме в Бейджинге. Эландер прожил там не более полутора месяцев.

На этот раз Питер уже сам ожидал временных проблем со связью. К тому моменту, когда на «Типлере» снова запеленговали его сигнал, он успел пройти уже с десяток метров внутрь нового зала и снова поразился увиденному.

— Посмотри на эту штуковину. — Клео опять была рядом и восхищенно улыбалась. — Просто невероятно…

— Напоминает особняки девятнадцатого века, о которых я много читал в детстве, — пробормотал Питер, обращая внимание больше на архитектурное убранство помещения, в котором они оказались, чем на находящиеся в нем «штуковины».

— Похоже, «прядильщики» нашли место, откуда им легко брать необходимые идеи.

Эландер непонимающе посмотрел на Клео.

— Кажется, они переписали дизайн этой комнаты прямо из твоей головы, Питер, — пояснила она.

И дверей тоже, мысленно добавил он.

В зале звучала негромкая мелодия, приятная, но совершенно незнакомая Питеру. Она вызвала в нем ощущение приятного спокойствия и безмятежности.

Эландер оглянулся, пытаясь определить источник этой изящной и изысканной музыки.

Впрочем, какая разница, подумал Питер. Достаточно того, что она есть…

Клео на время отошла от своего компаньона, решив поближе рассмотреть парочку экспонатов, расположенных на подставках.

Их были сотни и тысячи. Все образцы, и простые, и более сложные по структуре, были сделаны с превосходным вкусом и со знанием дела.

— Что это такое? — спросил Питер свою спутницу.

— Предметы искусства. Их здесь прямо-таки не счесть…

— Это наша Галерея, — объяснил Голос. — Здесь можно увидеть несчетное множество визуальных культурных срезов, которые обнаружили наши создатели во время своих космических путешествий. Такая коллекция, конечно, не может претендовать на всеобъемлющий характер, но мы постарались, чтобы у вас осталось впечатление неисчислимого разнообразия, которое ожидает здесь зрителя…

— Оригинальных произведений искусства здесь, очевидно, нет, — сказал Питер.

Заинтересовавшись одним из экспонатов, он подошел поближе.

Объект оказался полупрозрачным кубом из какого-то необычного материала, внутри которого находилась сфера, заполненная жидкостью.

— Конечно, здесь представлены копии. Можно добавить, что очень качественные копии.

Голос «подарков» журчал так же безмятежно, как и музыка.

— Я был уверен в этом, — несколько рассеянно отозвался Эландер.

Когда он попытался дотронуться до куба рукой, то ощутил легкое покалывание; при этом рука Питера беспрепятственно прошла через куб насквозь, будто его и не было вовсе.

Совершенно не понимая, что происходит, он стал зачарованно наблюдать за поведением сферы внутри загадочного куба: она вдруг стала вытягиваться в длину, превращаясь по форме в банан, пытающийся, в свою очередь, дотронуться до Питера. Чем глубже попадала рука Эландера внутрь куба, тем ближе к нему самому продвигался «банан» — пока наконец не коснулся тела Питера.

Мгновенно Эландер очутился на морском побережье, на пляже — не увидел его, как сторонний наблюдатель, а оказался там.

По его ногам заструилась вода, пальцы ощутили прохладный песок, а кожа — дуновение ветерка. Эландер почувствовал довольно приятный, ранее неизвестный ему запах, который потянул за собой целый каскад воспоминаний, подобно объятию старинного друга.

Питер, однако, все это время понимал, что не покидал Галерею, а случившееся — чистой воды иллюзия. Клео также оставалась рядом, и он помнил все отпущенные ею комментарии по поводу резких криков какого-то неизвестного животного, кувыркавшегося в зеленых волнах поодаль.

— Что это такое, Питер?

Он рассмеялся, рассматривая свою руку, только что вынутую из таинственного куба. Все было в порядке. Рука осталась сухой. Лишь немного покалывало в пальцах.

Питер подошел к следующему экспонату — аморфной кристаллоидной массе с темной окантовкой. Он дотронулся до нее, ожидая чего-то приятного и похожего на только что происходившее с ним. Масса оказалась холодной на ощупь, а после того, как Эландер отдернул руку, объект внезапно завертелся вдоль своей продольной оси.

Еще один экспонат напоминал по внешнему виду что-то из работ голландского графика Эшера, только в трехмерном варианте. Очевидно, это было примером оптической иллюзии — что, в определенной степени, имелось и в оригинальных произведениях голландца. Гравюра отличалась от обычной тем, что все ее линии и многочисленные углы можно было проследить, водя по ним пальцем. Правда, заниматься этим без последствий можно было недолго — из-за того, что экспериментатора всякий раз начинала мучить тошнота.

На табличке Питер прочитал название экспоната: «Седукат, Четвертое Поколение, Предгорье».

— Это название мне не говорит абсолютно ничего, — заявил Питер.

— Для более полной информации тебе потребуется консультация Библиотеки.

— Которая, вероятно, находится где-то среди других даров?

— Да. Если хотите, можем направиться прямо туда.

Питер не решился ответить сразу. Вместо этого он сделал десяток шагов в сторону, миновал Клео, которая никак не могла оторвать взгляда от картины, составленной исключительно из пятен всевозможных оттенков красного, и наконец добрался до арки в глубине главного просмотрового зала.

Таким манером Эландер оказался еще в одной комнате, также заполненной произведениями искусства. Здесь находилось еще две двери, и Питер вновь выбрал левую.

Еще одна комната, еще экспонаты, еще две двери… Эландер много раз сворачивал налево, полагая, что в этом случае он обязательно окажется в главном просмотровом зале. Но этого не произошло, и он почувствовал, что может заблудиться.

Тогда Питер двинулся в обратном направлении.

Добравшись до металлической двери, он без колебаний вошел в нее и очутился в «Пупке».

— Показывайте мне Библиотеку, — обратился он к «подаркам».

Через какое-то время Питер оказался у массивной дубовой двери с огромной медной ручкой. Эландер не сразу вспомнил, где мог видеть ее, но после того, как коснулся ручки, память сразу же расставила все на свои места: точно, вход в университетскую библиотеку, где он когда-то учился…

У Питера возникло ощущение, что воспоминания накатывались на него волнами, будто кто-то закладывал их в мозг сразу большими кусками — при каждом прикосновении к холодному металлу дверной ручки. Подобное чувство нельзя было назвать приятным: Эландер подумал, не является ли все это частью чужой памяти, которую «прядильщики» имплантировали ему, чтобы вызвать обманчивое чувство чего-то знакомого — с тем, чтобы исчезла настороженность при прохождении очередной «подарочной» двери?

Питеру совершенно не хотелось стать объектом чьего-то недобросовестного отношения к его собственным мозгам. Но что еще он может предложить, кроме согласия на участие в чужой игре? Узнать, что находится за дверью, невозможно, не отворив ее.

В Библиотеке Эландеру открылись бесчисленные читальные залы, каждый из которых состоял из нескольких ярусов с десятками хранилищ, заваленных книгами. Почти сразу же Питер обнаружил нечто вроде компьютерной поисковой системы с открытыми виртуальными информационными каналами.

Пока он бродил между книг, то никак не мог освободиться от ощущения, что содержимое Библиотеки есть не что иное, как очередная иллюзия. Громадные размеры, колоссальное богатство фонда — все это предполагало гигантские информационные и справочные возможности.

— Ответы на большинство ваших вопросов можно найти здесь, — пояснили «подарки».

Питеру захотелось сразу же проверить это на конкретном примере, но он не знал, с чего начать.

«Подарки» явно почувствовали его замешательство.

— Помнится, тебя заинтересовал «Седукат» в Галерее…

Эландер несколько неуверенно кивнул. Конечно, тема интересовала его, но ему хотелось начать с чего-то посерьезней: к примеру, узнать об истории возникновения разума во Вселенной. По сравнению с этим сведения о каких-то незначительных частностях выглядели чересчур мелко.

И все же с чего-то надо было начинать.

Расширенная система распознавания голоса приняла его вопрос об авторе работы, похожей на произведения голландца Эшера. Питер узнал, что речь идет о представителе цивилизации, находившейся за несколько тысяч световых лет от Адрастеи. Эландеру были предложены подробные биохимические и социологические данные по той цивилизации, от просмотра которых он сразу же отказался, удовлетворившись краткими сведениями о планетной системе: двенадцать планет, две из них с признаками жизни; один газовый гигант размером больше Юпитера; зеленоватое солнце и инопланетяне, по виду очень напоминавшие ящериц на ходулях.

Эландером овладели удивление и отвращение одновременно.

Это совершенно чужая жизнь, подумал он. Даже чересчур чужая… Так можно ненароком заблудиться в информационном потоке.

— Питер, ты где?..

Эландер с трудом понял, кто задал этот вопрос.

Только после того как он почувствовал прикосновение Клео, Питер вспомнил, что сам уменьшил громкость своей звуковой связи до минимума.

— С тобой все в порядке, Питер?

В голосе Клео звучала искренняя тревога за него.

— Извини, Клео. Я устал и слегка задумался. Теперь все в порядке.

— Все мы устали, Питер, — подала голос Кэрил. — А ты не только устал. Мы проверили данные по твоему биологическому гомеостазу. Твое тело серьезно страдает от длительного физического утомления и стресса. Когда ты ел в последний раз?

— Не помню. Очевидно, уже давно…

Тело Эландера могло обходиться длительное время своими внутренними биологическими резервами, но раз в два дня он обязан был принимать белковый концентрат, который Питер, естественно, забыл на площадке «Ноль-один».

— Очень плохо. Надо было думать раньше. Мы не можем, особенно сейчас, допустить ухудшение твоего физического состояния.

В голосе Кэрил звучала тревога.

— Необходим перерыв, — поддержала ее Клео.

— Вряд ли сейчас подходящее время для сна.

— Нам ничего не остается. Тебе наверняка известно, что у нас нет под рукой другого тела для тебя, Питер.

— «КонСенс» поможет тебе быстро заснуть, — сказала Кэрил. — Ты должен лишь принять удобную позу, а обо всем остальном мы позаботимся. Токсины из твоего тела будут удалены менее чем за шесть часов.

— Вам виднее…

В первый раз Питер ощутил на собственной шкуре все недостатки пребывания в материальном теле, а не в виртуальном его аналоге, как это с успехом делали остальные. Несправедливо, что ты вынужден делать остановку, когда другие на всех парах движутся вперед.

Однако Эландер понимал, что Клео и Кэрил правы. Ему далековато до образа непобедимого героя. К тому же все организационные вопросы находятся в их компетенции.

— О'кей, я согласен отключиться на пару часов, если так нужно для дела.

— Тебе абсолютно необходимо восстановиться, Питер, — согласились «подарки».

— Может быть, у вас есть кровать, на которой можно передохнуть? — с иронией заметил Эландер.

— Возвращайся в «Пупок», — предложили «подарки». — И воспользуйся черной дверью.

Вскоре Питер уже стоял в «Пупке» и раздумывал, что ему делать дальше.

Черная дверь находилась перед ним. По ее виду можно было сказать, что она ведет в какой-то чулан.

— Сюда?

— В этой комнате ты можешь чувствовать себя как дома, Питер.

Эландер медленно двинулся вперед, ожидая очередной неожиданности. Черный цвет двери не очень нравился Питеру — как намек на очень длительный, возможно, даже вечный, сон.

Однако он просто оказался в пустоте. Питер обнаружил, что находится внутри потока, не несущего в себе абсолютно никакой сенсорной информации — рядом ощущалось только присутствие Клео.

— В чем может быть смысл пребывания в таком месте? — спросил Питер у Сэмсон.

Ответ дали «подарки».

— Это наш последний дар, — произнес Голос. — В свое время ты поймешь его смысл.

Некоторое время Эландер ощущал себя в полной и гнетущей пустоте и тишине. Ему стало тоскливо и неуютно.

— Будь что будет, — пробормотал Питер. У него не было другого способа сохранить свое тело от разрушения. Сейчас, после того как он воспринял огромный объем совершенно незнакомой информации, ему крайне требовался отдых. — Дай мне часов пять, Кэрил. Не более того.

— Конечно. Но прежде нужно определиться, кого нам оставить на время твоего отдыха. Мы решили за пару часов смоделировать робота-андроида для сканирования всех информационных каналов прямо из этого веретена. Но нам необходимо знать, пропустят ли его «подарки»…

Эландер передал эту просьбу и получил утвердительный ответ.

— Такие устройства допустимы, но контактировать мы будем только с тобой, Питер. Ваши люди должны уяснить, что работа любых сканеров внутри наших помещений может проводиться только под вашу ответственность.

— Скажи им, что мы все поняли, — обрадовалась Кэрил. — За себя мы ответим сами.

— Надеюсь.

Эландер принял классическую позу для преодоления минимальных гравитационных перегрузок, каковой и являлась для астронавта поза отдыха. Он сразу же вспомнил долгие месяцы тренировок на орбите до момента получения места в исследовательской миссии.

— Ты побудешь со мной, Клео? Мне всегда легче, если кто-нибудь греет мою спину.

Сэмсон улыбнулась:

— Да еще в полной темноте и с закрытыми глазами?

— Но ты можешь хотя бы притвориться.

Питер полностью доверился искусственному интеллекту «КонСенс» и окружающей пустоте.

Близость Клео странным образом вызвала в нем очень комфортное состояние. Сэмсон даже показалась ему не бестелесным созданием, а вполне реальной женщиной. Иллюзия, а все равно приятно…

Питер начал думать, почему ее соседство ощущается им совершенно непохожим на близость Лючии, но очень скоро сознание выскользнуло из-под его контроля, и Питер временно отключился от всех забот и тревог.

 

1.1.10

В первый раз за долгие дни на мостике «Типлера» установилась тишина, поскольку половина списочного состава команды собралась на чрезвычайное совещание в конференц-зале, специально подготовленном для этой необычной цели.

Председательствовали Кэрил Хацис и Джеми Сивио. На большом настенном мониторе в который раз прокручивали кадры, полученные с сенсоров Эландера.

— …Питер влез в эту передрягу, не проконсультировавшись с нами, — говорила Кэрил. — Он перестал принимать пищу. Я не собираюсь спокойно дожидаться, пока обстоятельства доведут его до самоубийства — после всех тех усилий, которые мы уже затратили, чтобы он остался жив.

— Могло бы быть и хуже, — заметила присутствовавшая здесь Клео Сэмсон. — Питер мог сломаться намного раньше. В целом, с учетом всех вновь возникших обстоятельств, он сработал превосходно. Мог ли кто-нибудь из присутствующих всего месяц назад предположить такой успех?

Собрание одобрительно загудело.

Кэрил вспомнила, как быстро у Эландера по прибытии к Эпсилону Водолея разыгрался приступ безумия, связанный с тем, что его энграмма была запущена на максимальную операционную скорость.

Его личностный фенотип, оказавшийся неожиданно таким хрупким, стал разваливаться в незнакомой обстановке, особенно после потери Лючии Бенк. Тогда Хацис пришлось принять решение о шунтировании энграммы доктора Эландера во избежание более серьезных последствий. Только радикальный шаг, выразившийся в постоянной смене его основного тела на одно из дистанционно управляемых вспомогательных, с помощью которых первые астронавты исследовали поверхность Адрастеи, помог стабилизировать состояние Питера так, что он смог выдержать реактивацию своей энграммы. Правда, и после этого возможность полного выздоровления многими ставилась под сомнение. Провалы в электронной памяти Питера были довольно частыми, временами он безо всякой причины терял психическое равновесие, не узнавал знакомых, что делало его частично профессионально непригодным к выполнению своих обязанностей на «Типлере». И только в последние недели улучшение состояния Эландера сделало относительно безопасным его подключение к «КонСенс» — и то на небольшом ресурсе, — для того чтобы попытаться ликвидировать психологическую изоляцию Питера от других членов команды «Типлера», его коллег и друзей.

Выздоровление Эландера шло медленно и трудно и не могло считаться полным. Кэрил не могла поручиться за то, что расстройства не вернутся в самый неподходящий момент.

— Во всяком случае, сейчас у нас есть альтернатива, — с максимальной претензией на убедительность заявил Сивио. — Уже запущен сборщик роботов, о котором здесь говорилось. Метеорологи сообщают, что изменения погоды, вызванные деятельностью Шестого Веретена, могут привести даже к выпадению осадков на поверхность планеты. Если зона дождя достигнет Пятого Веретена, площадки «Ноль-один» или любого другого пункта, где можно осуществить дозаправку, то мы успеем изготовить большее количество вспомогательных тел и всего такого, что поможет нам в работе.

Снова по залу пронесся одобрительный гул.

Гладко выбритый Али Дженовезе из группы телеметристов, казалось, был особенно доволен. Он был абсолютно уверен в том, что окажется в числе первых, допущенных к дарам «прядильщиков».

Впрочем, Кэрил не удержалась, чтобы не добавить ложку дегтя в бочку меда:

— И ты, Джеми, и я хорошо знаем, что наши роботы, созданные за час или два, вряд ли окажутся эффективными: у них незначительный радиус действия, и они будут в основном обслуживать самих себя. Остается нерешенной и проблема с задержкой прохождения информационного сигнала. Это не очень страшно, если система самодостаточна, но связь будет во многом зависеть от ориентировки «Типлера» в пространстве. На длинном плече орбиты прием резко ухудшится. Неужели вы действительно хотите, чтобы роботы метались там по коридорам, круша все на своем пути, и все это из-за их низкого быстродействия и нашей глупости?

— Нет, но…

— Не проси меня, чтобы я санкционировала еще более авантюрные проекты, Джеми. Кстати, я что-то не припомню, когда здесь шли дожди. Не будем слишком надеяться на то, что наши резервуары с реакционной массой для двигателей наполнятся слишком быстро.

— Конечно, ты права, — ответил раздосадованный Сивио. — Все так, и ситуация сложна во многих отношениях. У нас плохая связь, отсутствует снабжение, не очень быстрые мозги, наконец. Но у нас появился шанс все это изменить в лучшую сторону. Я должен согласиться с Клео в том, что Питер успешно делает грязную работу в трудных условиях. Он уже кое в чем разобрался, а значит, игра стоит свеч.

— В этом нет заслуги Эландера, — холодно сказала Хацис. — Это их любезность, они просто впустили его в свой дом.

— Не забывай, что в дверь первым постучался все-таки Питер, — подала голос Клео.

Сивио пожал плечами, натянуто улыбнулся и попытался отшутиться:

— В любом случае он уже там, а это самое главное. Мы будем тщательно следить за его здоровьем и в дальнейшем. Питеру предстоит так много всего выяснить, что неразумно сразу желать большего.

Кэрил согласно кивнула. Сивио уже побывал в шкуре Эландера, и ему можно верить. Действительно, работы предстояло очень много.

— Пусть так, — согласилась она. — Что же мы имеем на сегодняшний день? Пять залов с подарками в пяти веретенах…

— Скорее всего они являются центром своеобразной транспортной системы, — подхватил Сивио.

— И единственное более или менее существенное доказательство того, что Питер действительно передвигался между веретенами — внезапные и достаточно грубые изменения параметров сенсорной информации, полученной с его тела, не так ли?

Сивио кивнул.

— Но можем ли мы доверять первым впечатлениям? Не является ли все это своеобразным камуфляжем, отвлекающим наше внимание?

Кэрил продолжала искать скрытый подвох.

— Мне кажется, вряд ли, — отозвался Сивио. — Если бы Эландер оставался физически в Пятом Веретене, а информация, якобы поступающая с его сенсоров, шла с других объектов, тогда ответы на наши запросы проходили бы с некоторой задержкой. Раз этого не случилось, то перемещение Питера в пространстве имелось в реальности.

— У кого-нибудь есть возражения? — поинтересовалась Кэрил. Выдержав паузу, она добавила: — Кто-нибудь имеет другое мнение по этому поводу?

— Возможно, во всем этом участвует кольцо, соединяющее башни друг с другом, — предположил Дональд Шевенин, долговязый длиннолицый физик. Во многих других экспедициях он участвовал как гражданский руководитель. — Хотя до сих пор мы не обнаружили эмиссии между башнями, это не позволяет исключить использования нейтрино, микрокомпьютеров или чего-то принципиально нового, даже если это нарушает принцип «бритвы Оккама». Просто мы пытаемся обнаружить присутствие технологий, по определению на порядок превосходящих наши собственные.

— В любом случае это точно не колдовство, — вступил в дискуссию Крис Канлиф, толстенький математик экспедиции, который сидел напротив. — Все подчиняется законам, единым для всей Вселенной.

— Если бы мы знали все законы, тогда бы я принял вашу точку зрения, — пожал плечами Дональд. — За последнюю пару дней мне пришлось увидеть такое, о чем бы я раньше наверняка сказал, что этого точно нет в природе. «Прядильщики» выстроили десять орбитальных башен и сквозное кольцо буквально «из воздуха». Как это им удалось? Если кто-нибудь сможет хотя бы примерно указать на те физические законы, которые при этом использованы, то я соглашусь с Крисом.

— Это предстоит сделать всем нам, — попытался Сивио снять накал страстей. — Они же не собираются что-либо объяснять. Что ж, не будем спорить. «Прядильщики» предложили свои дары, чтобы простимулировать наш технический и интеллектуальный прогресс. Но они не собираются кормить нас с ложечки всем готовым, поскольку это противоречит цели их даров как таковых.

— Пожалуй, я соглашусь с Джеми, — задумчиво произнес Дональд. — Если он ближе к правде, чем все другие, то лично я готов принять вызов, брошенный нам этими бравыми ребятами.

Вот настоящий мужской характер, подумала Кэрил.

— Теперь пару слов насчет Галереи, — сказала она вслух. — Есть какие-нибудь комментарии?

— Мне бы хотелось измерить числовые значения параметров планировки выставочных залов, — вступил в разговор Кара де Паолис, структурный инженер с богатым практическим опытом работы в ОЗИ-ПРО. — «Прядильщики» особенно часто пользуются иллюзией бесконечности — и нужно сказать, достаточно эффективно. Поскольку сами веретена имеют ограниченные размеры, то, вероятно, они применяют какие-то хитрые устройства для реализации подобного миража. Мне бы очень хотелось побывать там и увидеть все своими глазами.

— Сплошное сканирование пространства — это то, в чем роботу нет равных, — вновь вступил в разговор Сивио. — Можно снарядить андроида для действий в автоматическом режиме и подождать отчета. Таким образом мы компенсируем нашу теперешнюю задержку.

— Согласна.

Мысли Кэрил уже были далеко от проблем, связанных с Галереей, которая интересовала ее меньше всего. Какие дары могут оказаться самыми полезными в их теперешнем положении — вот что главное.

— Ладно, как там обстоят дела с Библиотекой? Кто хотел бы там побывать первым?

Как и ожидалось, все заговорили одновременно. Кэрил подняла руки вверх, успокаивая аудиторию.

— Мы составим список, сделаем случайную сортировку и выберем наудачу. Возражений нет?

В ответ Отто Вира попытался что-то сказать, но Кэрил успела его опередить:

— Астрофизики получат доступ в так называемую Картографическую Комнату первыми.

Отто после этих слов сделался безмерно счастлив. Кэрил подняла руку и начала загибать на ней пальцы по числу веретен и находящихся в них даров.

— «Пупок» — и Пятое Веретено; Галерея, Библиотека и Картографическая Комната — и Девятое, Восьмое и Третье Веретена соответственно. О содержимом Первого, Второго, Четвертого и Шестого Веретен мы пока ничего не знаем. Вроде все.

— Еще есть Темная Комната в Десятом Веретене, — добавила Клео. — В данный момент с Питером, который там находится, не происходит ничего экстраординарного. Или, во всяком случае, мы об этом не имеем данных. Думаю, что «подарки» в состоянии подделать любые биосенсорные данные, если захотят этого.

— Что еще «подарки» говорили об этой комнате, Сивио? — спросила Кэрил.

— То, что она — последний из даров.

— Просто пустота, — прокомментировал Кингсли Оборн, специалист-биотехнолог. — Нечто вроде спасительной гавани или места, где обитает вечная истина.

— Может быть, «прядильщики» просчитались в числе веретен, необходимых, чтобы вместить все? — немного легкомысленно предположил Крис.

— Или у них преждевременно закончились дары, — развил мысль Кингсли. — И чужаки просто-таки солгали нам, обещав именно одиннадцать подарков.

— Возможно, мы еще не доросли до этого последнего дара, — заметила Кэрил. — И его смысл станет понятен, только когда как следует познакомимся с другими.

Собрание опять одобрительно загудело.

— В любом случае нам в данный момент не стоит ничего предпринимать. Пока связи с Эландером нет, а робота еще собирают, можно устроить короткий перерыв. Я приказываю всем заступить на вахту немного пораньше и сделать все, что от нас зависит, при подготовке к следующему этапу исследовательской программы. А до этого всем необходимо выспаться. Думаю, что пока «прядильщики», или «подарки», или кто-то другой не предпримет очередных действий, то не произойдет ничего экстраординарного, если мы немного отдохнем.

— Если хочешь, я временно займу твое место, — предложил Сивио.

— Нет. — Кэрил знала, что, несмотря на тщательно скрываемую усталость, Сивио нуждался в отдыхе не меньше ее самой. — Пусть этим займется Джин. А ты должен быть на связи, если потребуют обстоятельства.

Сивио посмотрел на нее, как ей показалось, с благодарностью.

— На этом все.

Кэрил поднялась с места.

Сразу же после окончания официальной части дискуссия начала разгораться вновь.

Чтобы не мешать людям выговориться, Кэрил вышла из конференц-зала одной из первых.

Она подошла к одной из сплошных стен и растворилась в пространстве, словно призрак.

Уверенная в том, что Сивио выполнит все ее последние инструкции, Кэрил отправилась в свою персональную каюту. Там с помощью ухищрений «КонСенс» была воссоздана обстановка горячо любимого Хацис нью-йоркского кабинета ее отца. Только здесь Кэрил могла полностью расслабиться и восстановить силы.

Картинки с изображениями даров пришельцев все еще мелькали в ее мозгу, мешая заснуть; виртуальное тело Кэрил долго ворочалось с боку на бок в попытке стряхнуть груз недавних впечатлений и тревог.

Кем бы ни были эти «прядильщики», куда бы они ни отправились дальше, но они доставили Хацис массу треволнений. Кэрил ощущала себя подобно ребенку, которого только что познакомили с правилами новейшей компьютерной суперигры, но вместо того чтобы усадить перед монитором, заставили потренироваться с мелками на асфальте.

Библиотека пришельцев содержала массу ответов на тысячи вопросов — вроде гипотезы происхождения и развития жизни во

Вселенной. Уже сам факт существования разума где-то еще, кроме Солнечной системы, был достаточным основанием для того, чтобы голова Кэрил была занята тяжелыми думами на многие недели вперед. Практическая же реализация доступа к чужим цивилизациям и культурам требовала времени, сравнимого с десятком человеческих жизней.

Кэрил одолевали тягостные мысли. Итак, «подарки» сообщили им лишь самый минимум сведений о своих создателях. Несомненно, так было задумано с самого начала. Что там еще они сказали? Есть цивилизации, получающие удовольствие от уничтожения других… так, кажется.

«Прядильщики», очевидно, были особенно осторожны при контакте с землянами, пока не убедились, что люди не относятся к такого рода цивилизациям. Теперь, когда первая встреча двух разумов состоялась, чужаки получат от землян новое подтверждение этому.

Тем временем «проблема Эландера» продолжала волновать Кэрил.

Почему «прядильщики» так настаивали на внешне совершенно бессмысленном ограничении состава участников контакта только одним Питером Эландером? Почему им не общаться сразу со специалистами в тех областях знаний, в которых они собрались помогать? Кэрил не видела здесь никакого смысла. Возможно, подобное решение чужаков было связано с тем, что Питер обладает реальным телом, а у них есть отвращение или недоверие к тем формам жизни, которые не обладают фундаментальной физической составляющей? В конце концов, тот факт, что люди освободились от своих тел, чтобы лучше переносить космические перелеты, еще не означал, что и другие цивилизации отнесутся к таким метаморфозам с восторгом.

Возможно, наоборот, у «прядильщиков» вообще все иначе, нежели у людей, и они специально скрывают этот факт от исследователей-землян. А если это своего рода тест, проверка с их стороны?

Кэрил вздохнула и перевернулась на спину, раздосадованная своей неспособностью толком расслабиться и немного отдохнуть. Впрочем, бесполезно было насильно заставлять себя заснуть, и в конце концов Хацис решила использовать отпущенное ей время хоть с какой-то пользой. При длительном применении эта методика наверняка облегчит ей процесс засыпания. Если же нет, то придется воспользоваться услугами «КонСенс».

Кэрил соединилась с панелью всех исходных установок и паролей, доступной только двоим на «Типлере» — ей и еще Сивио.

Несколько минут она рассматривала коды, не зная, изменить ей секретные и экстренные пароли, чтобы помешать Эландеру и дальше совершать свои маленькие шалости, или оставить все, как прежде. В конце концов Хацис решила ничего не менять. И не потому, что доверяла Питеру — просто это показалось ей бесполезной тратой времени. Если Эландер действительно шпион, то у него наверняка будет предусмотрена возможность узнать об изменении кодов. Иначе на всех кораблях сделать агентов беззубыми было бы проще простого.

Кэрил решила окунуться в глубины «КонСенс» и посмотреть, что еще полезного она может сделать. У Хацис имелась возможность, доступная лишь администраторам высшего ранга, — просмотр всего, что происходит на корабле на операционном уровне в режиме реального времени.

Кэрил и раньше любила наблюдать за сплошным потоком цифр, несущих в себе данные, полученные от тысяч сенсоров и микрокомпьютеров. Теперь ее интересовала возможность проследить за движением сборщика роботов, регулярно выдающего свою «продукцию», в сторону геостационарной орбиты.

Кэрил даже могла погрузиться в особый математический пул, усредненно отражающий коллективный мозг ее команды. В этом психодетекторе, согласно установкам, углубленно исследовался только Питер Эландер: его разумная деятельность обрабатывалась отдельным микропроцессором. Мысли всех других членов экипажа могли быть оценены только с помощью суммарных уравнений и хранились в недрах электронного мозга «Типлера». Хотя каждая мысль имела свою электронную этикетку, можно было группировать их не только по автору, но и по тематике. В итоге создавался непрерывный калейдоскоп, как результат работы электронных аналогов человеческих мозгов; смесь хаотическая, но забавная.

Кэрил называла это гештальтом. Человеческий мозг — единое целое, и разбивать его на отдельные части-кирпичики — дело неблагодарное. Впрочем, иногда подобное казалось Хацис единственным способом познать божественное в природе человека.

Мешанина из чужих мыслей представлялась Кэрил чем-то архаичным и умиротворяющим, вроде колыбельной песни. В этот вечер все именно так и получилось.

Перед внутренним взором Кэрил вновь и вновь носились пылевые бури, сотканныеиз чьих-то представлений о мире. Она снова и снова вспоминала «подарки» и того, кто сейчас находится там, среди них.

Хацис улыбнулась: даже когда Питера нет рядом, она не в состоянии забыть о нем. Кэрил оставалось только одно: перестать пытаться не думать об Эландере. Она так и сделала, вскоре забывшись сном.

— …Выбрана именно ты, — произнес бесплотный голос.

…Она попыталась двинуть руками, но они почему-то оказались привязанными к телу… Кэрил оказалась в ловушке, заключенная в гигантском кристалле, подобно насекомому, попавшему внутрь кусочка янтаря… Ее зрачки расширились, лицо исказила гримаса ужаса. Кэрил уже не могла дышать; все, что ей оставалось — это кричать изо всех сил в этой пустой и безжизненной тишине…

— …Выбрана была именно ты…

…Ее кристаллическая тюрьма неслась где-то в космическом пространстве, а звезды лениво, как ни в чем не бывало проплывали мимо. Хацис не знала пункта своего назначения, пока кристалл не раскололся и ее взору не открылся вид на пурпурно-коричневую планету с золотым ободком, похожим на корону — такие носили принцессы в старинных сказках.

— …Выбрана была именно ты… Затем и планета, и кристалл исчезли.

Теперь Кэрил стояла у основания высокого холма, на самой верхушке которого росло одинокое дерево. Почти все его ветви были голыми, но крона оказалась необыкновенно широкой и густой, особенно на фоне неба. С каждой ветви свисала петля.

— В ловушку никто не попался.

Новый сюжет сопровождался и новым голосом за кадром, хотя трудно было сказать, что случилось раньше. Вдруг поднялся ветер, и свисающие петли начали мрачную пляску. Веревки, словно живые, изгибались в форме тысячи ртов, и каждый выкрикивал ее имя.

— В ловушку никто не попался.

Наконец ветви дерева спустились совсем низко, прямо к Кэ-рил, плотно сдавили ей горло, закрыли собой звезды и потащили Хацис еще ниже, в темноту.

— В ловушку никто не попался…

Кэрил оказалась в подземном лабиринте. Она постоянно падала там в грязные лужи, задевала лицом паутину. Хацис совсем оглохла от абсолютной тишины. Воздух в лабиринте был холодный и сырой, а запах разложения, казалось, проникал до самых костей. Вскоре за ее спиной послышался лязг закрываемой входной двери и всякая надежда выбраться пропала…

— Мы имеем полномочия проводить вас только до этого места…

(Весьма странно: Кэрил, которая в своей каюте решила вместо сна посвятить время работе, окончательно утомившись, заснула и видела один и тот же сон, что и Эландер в Темной Комнате.)

(Этот сон Питера был сложной смесью того, о чем рассказали ему «подарки» и чего боялся сам Эландер, Кристалл стал отражением его невозможности активных действий, дерево — воплощением страха провала его миссии и смерти, а лабиринт…)

— Мы имеем полномочия проводить вас только до этого места…

(…лабиринт в сновидениях Кэрил стал отражением ее мыслей о том, как она относилась к самим «прядильщикам» и их своеобразной филантропии, построенной по основному принципу торговли эпохи развитого земного социализма: «не хочешь — не бери». Какие цели преследовали «прядильщики»? Ответы на все эти вопросы были сродни блужданию в потемках. Кэрил не знала, ждет ли ее «я» во сне в конце концов успех — или поражение…)

— Мы имеем полномочия проводить вас только до этого места…

(Кэрил начала серьезно сомневаться в возможностях «подарков» быть квалифицированными гидами. Пока что ситуация не прояснялась. Конечно, у пришельцев имелась своя повестка дня и свои методы работы. Определенно, они были чужаками, порождением внеземного разума. Если они говорят правду, то их нельзя измерять общим аршином. А как еще можно оценить пришельцев? Не является ли обязанностью самих «прядильщиков» обеспечение правильного понимания их расчудесных даров?)

— В свое время вы все поймете…

(Кэрил посмеялась над собственной навязчивостью и впервые заметила, как сильно отражают эхо неимоверно толстые стены каюты. Хватит. Это может завести ее в никуда. Если она будет продолжать в том же духе и станет копаться в душе Питера, то рискует запутаться не меньше самого Эландера, а этого необходимо избегать во что бы то ни стало.)

— В свое время вы все поймете…

…Затем она (и он) поплыли по озеру, освещенному лучами золотистого заката. Волны тихо стучались в стены древнего собора, стоявшего на острове. Прячущееся солнце бросало длинные розовые пучки света сквозь окна церкви, рисуя сюрреалистические пейзажи на стенах. Золотистые тени складывались в слова, от прочтения которых Кэрил сделалось очень легко и свободно, хотя смысла этих слов она так и не уловила. Она повела рукой, и рябь на воде вдруг отозвалась звоном церковного колокола.

— В свое время вы все поймете…

(Ну и ладно, подумала Кэрил. И Питер тоже.)

 

1.1.11

Эландер проснулся от ощущения, что кто-то бьет его под ребра.

— Вставай, уже утро, Питер!

Удары продолжались, и Эландер догадался, что это не проделки иллюзиониста по имени «КонСенс». Кто-то действительно пихал его в бок. Питер попытался увернуться, но как это сделать, если не ощущаешь собственного тела? И еще у него сосало под ложечкой, а руки беспомощно взлетали вверх, словно мельничные крылья.

— Успокойся, Питер.

Эландер открыл глаза, увидел незнакомое лицо и ощутил дружеское похлопывание по плечу. Впрочем, хлопали его, кажется, не рукой, а скорее манипулятором какого-то робота.

Потом появилось и лицо: ага, Oттo Вира. До начала миссии он и Эландер считались друзьями, но после того как у Питера начались проблемы с энграммой, они едва ли перебросились парой слов. У Эландера сложилось впечатление, что Вира просто избегает его.

— Отто?.. Что происходит? А где Клео?

— Она отдыхает. Меня выбрали в качестве живого будильника для тебя. Как ты себя чувствуешь, Питер?

Эландер блаженно потянулся в темноте и зевнул. Все постепенно восстанавливалось в памяти: башни, дары и неизменно повторяющаяся фраза «…тебя выбрали в качестве посредника»… и вот в Темной Комнате появились Вира и робот.

— Неужели прошло пять часов?

— И ни секундой меньше. Как ты на самом-то деле себя чувствуешь, Питер?

Эландер догадался, что вопрос о его здоровье прозвучал дважды не просто так, а по поручению Кэрил.

— Если серьезно, то не очень. Что-то не в порядке с пищеварением.

— Тебе все-таки нужна еда. Это понятно, и мы над этим работаем… А психическое состояние?

— Более или менее. Или, во всяком случае, скоро таким будет. Вира улыбнулся:

— Это хорошо. Тебе, Питер, предстоит ударно поработать.

Теперь до него дошло. Конечно, а как же иначе? Питер еще раз попытался найти хоть какую-нибудь точку отсчета в своем безразмерном пространстве. Тщетно.

— О'кей, давайте все-таки выбираться отсюда, — прокряхтел он, с трудом ворочаясь. — Здесь мне как-то не по себе.

С помощью ближайшего манипулятора Питер придвинулся поближе к двери. Интересно, как бы он это сделал, если бы не Отто со своими роботами-помощниками? Скорее всего тогда бы помогали сами «подарки». Вообще-то роботы в таких делах — великое подспорье.

Сам по себе робот самой популярной на «Типлере» модели был небольшим устройством, похожим больше всего на обычную раму, на которой крепились воедино различные сенсоры, средства связи и несколько коротких конечностей-манипуляторов; последние назывались по-разному в зависимости от своей ориентировки в пространстве. Конструкция для уменьшения действия гравитации не носила сколько-нибудь явного осевого характера; напротив, все вместе напоминало бесформенный клубок, некое перекати-поле, направленное на выполнение конкретной задачи. И все же захват манипулятора был довольно жестким, а оптические линзы, рассматривавшие Эландера, поблескивали неослабным вниманием.

Когда Питер пролезал через черную дверь обратно в «Пупок», он споткнулся и грохнулся, растянувшись во весь рост.

Поднимаясь и потирая ушибленное колено, Эландер оглянулся. Еще один робот сновал от одной двери к другой, пока не исчез за одной из них.

— Что происходит?..

— Мы, как видишь, уже заняты делом, — ответил Вира, помогая Питеру подняться на ноги. — «Подарки» сдержали свое слово и разрешили доступ сюда роботам. Правда, сами, как обычно, держат язык за зубами.

— Они не пытались как-либо помешать вам?

— А им это и не нужно. Мы ограничены в своих действиях спецификой конструкции здешних помещений. Я покажу тебе это на конкретном примере. Пока что мы чувствуем себя здесь почетными гостями.

— Сколько времени вы уже здесь?

— Два часа. У нас тут шесть роботов и еще один в производстве.

К монотонному постоянному шуму в «Пупке» добавились звуки деятельности новых работников — роботов: стук, жужжание, металлический лязг. В веретенах «прядильщиков» акустика имела странный характер: звуки, образовавшиеся в одном месте, с необычайной легкостью распространялись на все веретена, вне зависимости от их удаленности. Это выглядело эффектно, но довольно странно: звук, раздавшийся, казалось бы, в полуметре за дверью, мог в действительности идти с другой стороны планеты.

— Ты уверен в том, что чувствуешь себя лучше?

Голос, задавший вопрос, показался Питеру очень знакомым.

— Почему это стало так тревожить тебя, Кэрил?

— Знаешь, у тебя только что был довольно живописный сон. От ее слов Питер внезапно ощутил себя совершенно голым. Неужели им видны и мои сны?..

— В чем дело, Кэрил?

В его голосе явно сквозило раздражение.

— Единственная комната, которую мы пока не исследовали, — та, в которой ты спал. Здесь, как кажется на первый взгляд, нет ничего, кроме пустоты, но ей целиком посвящено отдельное веретено. Непонятно, зачем такие сложности. Пустой коробки, изолированной от внешних раздражителей, было бы вполне достаточно: то же свободное падение и та же темнота. Меня волнует, не является ли эта комната установкой для промывания наших и без того слабых мозгов?

Питер сначала хотел ответить, что переворошить все его мозги — для нее задача несложная и вполне привычная, но, подумав, решил ответить более дипломатично, не нарываясь на конфликт:

— Может быть, в этом веретене живут сами «прядильщики»? То место, где я спал, по размерам не больше коробки. А вдруг все остальное занято их жилыми помещениями?

Кэрил не сразу нашлась, что ответить.

— Признаюсь, об этом я не думала. Интересная идея…

— Как насчет того, чтобы проверить ее на практике? — подал голос Вира.

— Будем искать способ, как это сделать, и я думаю, найдем. Если они проверяют нас, почему бы и нам не сделать то же самое?

Вира молча повращал глазами.

— Итак, что же вы обнаружили? — спросил Питер.

— Кое-что такое, от чего с непривычки глаза на лоб полезут. И с чем не очень хочется шутить.

Вира указал на дверь справа от них, и Эландер сразу же вспомнил тренировочный лагерь на Земле.

— Эта комната — Научный Зал. В ней демонстрируются научные модели и варианты экспериментальной работы по доказательству теорий, а на стенах нацарапаны математические формулы… Крису показалось, что он обнаружил там универсальную формулу турбулентного движения, но он до конца не уверен. Все это находится в Первом Веретене. А во Втором Веретене — Лаборатория. Мы пока ее побаиваемся, если сказать честно. Не знаем точно, но, похоже, там находятся образцы различных типов вещества и энергии. Своеобразный набор химических реактивов для богов. Нам не хотелось нарушать там порядок до того, как ты сам переговоришь с «подарками». Так что по решению Кэрил пока нам туда вход воспрещен.

— А где вы еще побывали?

— В Седьмом Веретене. Там нашли не очень много — какие-то машины, но не совсем понятно, для чего они предназначены. Кстати, желательно поинтересоваться у «подарков»… правда, именно это веретено интенсивно исследуется нами уже сейчас.

— Обнаружили что-нибудь, имеющее отношение к медицине? — спросил Питер.

Вира кивнул и указал жестом на дверь.

— В Четвертом Веретене мы нашли копию самого современного госпиталя, с возможностями регенерации пораженных органов и тканей и с лазерной операционной. Мы назвали его Врачебным Кабинетом. Технологии в целом нам известны, за исключением необычного медицинского халата.

— То есть?

— Такое ощущение, что он сделан из воды. — Вира понял, что сказал нечто, очень похожее на глупость, и как-то замялся. — Вообще-то нам неясна до конца область его возможного применения, но ближайшее будущее покажет. Я уверен, что мы обнаружим еще немало подобных непонятных вещей. Думаю, что так же, как и с Галереей, позднее мы увидим и поймем намного больше, чем в первый день. Кто знает, что еще суждено найти?

— Никто не знает, — согласился Эландер, думая, как бы поточнее описать Кэрил свое теперешнее самочувствие.

— Эта дверь также пока для нас закрыта. — Вира, похоже, был не очень сильно опечален этим фактом. Вскоре все догадались почему. — Ты, может быть, захочешь в числе первых обследовать Шестое Веретено? Оно на данный момент самое большое и к тому же является источником мощных гравитационных волн. Сейчас они, так сказать, стихли, но мы пока ни на шаг не приблизились к разгадке этого явления.

— По моему мнению, для тебя будет более интересна Картографическая Комната.

— Так и было, пока я не познакомился с Шестым Веретеном… Эландер внимательно посмотрел на Отто. Тот неплохо понимал намеки, особенно вполне прозрачные.

— А это какое веретено?

Вира показал жестом в сторону двери кремового цвета с прикрепленной к ней картиной.

Питер сразу заподозрил неладное. Это была дверь, ведущая в спальню его бывшей жены, Эммы. Разрыв дался нелегко обоим, и теперь вид двери вновь оживил давнее чувство горечи.

Питер взялся за ручку довольно неуверенно, но затем почувствовал прилив решительности и захотел побыстрее избавиться от неприятных эмоций.

На этот раз временного разрыва в соединении с «Типлером» не произошло. Там уже знали, где Питер должен появиться вновь после открытия соответствующей двери: спутниковые ресиверы были наготове.

Когда они с Отто вошли внутрь огромного зала, Эландер лишь пару секунд наблюдал легкую размытость изображения увиденного.

Они оказались у основания высокой конструкции, похожей на башенный кран и расположившейся вдоль стенки из материала, напоминавшего непрозрачное серое стекло. Судя по всему, «кран» этот обслуживал сферическую камеру размером в пару сотен метров. Внутреннее ухо Питера вдруг ощутило необычную гравитационную волну, похоже, как-то связанную с этой сферой.

Перед Эландером в свободном полете проплыл белый шар метров пятидесяти в диаметре. Каким образом это происходило, Питер не мог понять: сам он четко ощущал действие гравитации, а у шара не наблюдалось никакой видимой глазу «подвески».

Строго говоря, он не разглядел, а скорее почувствовал, что это именно сфера: штуковина не имела ни видимого размера, ни формы. Возможно, это был вообще диск.

Внимательно присмотревшись, Эландер обнаружил еще один объект — тоже сферу, или окружность, но уже абсолютно черную. Она была размером раз в десять меньше белой. Уже через секунду Питер догадался: черная сфера, как спутник, двигалась по орбите вокруг белой.

— Что это?.. — спросил Вира, и сам себе ответил: — Похоже на гигантскую модель какой-то молекулы…

— Вряд ли.

Когда черный шар на своем пути оказался напротив них, Эландер почувствовал, как что-то прошло через его тело. Ощущение было слабым, но вполне отчетливым.

— Заметил? Это была гравитационная приливная волна. Если бы ты спросил меня о возможности такого час назад, то услышал бы категорическое «нет, никогда». Жаль, что мы не смогли на этот раз проанализировать спектр данного колебания. У нас пока нет соответствующих детекторов.

Питер внимательно посмотрел на Отто: у того снова был вид профессионального попрошайки.

Он вздохнул:

— Ну и что еще я должен сделать?

— Спросить их, как эта штука работает. У меня есть подозрения, что устройство связано с самым большим веретеном. Конечно, я не уверен в этом, но вот если я окажусь прав…

Отто, похоже, побоялся даже договорить фразу до конца.

— И что тогда?

— Сначала спроси у них, Питер. — Отто с трудом справился с дрожью в голосе. — Нам необходимо знать.

Конечно, приятно, когда тебя просят о помощи, подумал Эландер. Но иногда неплохо что-то понимать в этом вопросе и самому.

Вслух он сказал:

— А что содержит в себе Шестое Веретено?

— Устройство для быстрого преодоления пространства, незаменимое для дальних перелетов.

— Ты полагаешь, это космический корабль? — Да.

Отто явно едва сдерживал нетерпение.

— И куда сможет доставить нас такой корабль?

— Куда нам захочется.

— Например, домой?

— Если ты имеешь в виду Землю, и туда тоже.

— А сколько времени потребуется на это?

— Менее чем сутки в усовершенствованной системе Планка.

— Очевидно, в относительном измерении… Воображение Питера уносило его слишком далеко даже при

одной мысли о таких колоссальных возможностях. Подобный ресурс означал реальность огромного относительного сжатия и расширения времени, а также наличия скорости, опасно близкой к скорости света.

— А сколько это составит в реальном времени? — спросил он.

— Я имел в виду время путешествия с точки зрения стационарного наблюдателя.

— Неужели всего лишь сутки?

— Именно. Конечно, это продлится дольше, если воспринимать происходящее со стороны команды корабля.

— Один день…

От вероятности движения со скоростями, близкими или даже превышающими скорость света, голова шла кругом.

С помощью этой штуковины он смог бы долететь до Земли и вернуться еще до того момента, когда кто-либо здесь заметил его отсутствие. «Подарки» и раньше упоминали о каком-то способе связи со скоростью выше световой; если так, то он сумеет «позвонить» им с Земли, когда туда доберется. А возможно, возвращаться и вообще не будет нужды…

Вира кивал, нашептывая ему очередные вопросы для «подарков», но теперь Питер его не слушал.

— Вы отдаете нам этот корабль?

— Нет, — отвечали «подарки».

Оба не ожидали такого откровенного отказа и мгновенно отрезвели.

— Не совсем понимаю вас, — пробормотал Питер. — А как же…

— Мы ничего вам не отдаем, Питер, — бесстрастно сообщили «подарки». — Только наши создатели имеют все права на содержимое этих конструкций. Они даруют вам нужное. А мы всего лишь…

— Ладно, ладно, — примирительно произнес Питер. — Я уже почувствовал разницу.

Эландер услышал вздох облечения, вырвавшийся у его компаньона.

— Это означает, что корабль и все остальное будет передано нам? Безо всяких условий и обязательств? Для использования по нашему усмотрению?

— В этом и состоит смысл дара, не так ли?..

Эландер так и не мог до конца понять, шутят с ним или нет. Точно такая же фраза уже звучала раньше перед его входом в «Пупок».

— Питер?..

Отто, действуя манипулятором робота, крепко схватил Питера за рукав в тот самый момент, когда тот ощутил вторую, еще более мощную гравитационную волну.

Эландер машинально отскочил в сторону, а потом вдоль стены из полупрозрачного стекла осторожно пробрался в двери и вышел в «Пупок».

— Питер, с тобой все в порядке?

— Извини меня, Отто. Сейчас.

Эландер в замешательстве разглядывал двери, которые вели к новым дарам.

Какая из них на очереди? Питер не мог вспомнить следующий объект своего исследования.

Где он еще не был?

— «Подарки», где вы?

— Наше физическое местонахождение значения не имеет.

— Но ведь все равно вы где-то находитесь. А?

— Седьмое Веретено.

Питер пересчитал ряд дверей, находившихся перед ним. Очевидно, здесь соблюдена последовательная нумерация…

Дверь в Седьмое Веретено, сделанная из дымчатого стекла, с алюминиевой ручкой, показалась ему похожей на вход в школу или офис.

Возможно, и с этой дверью он уже сталкивался, но только вот где именно?

— Куда ты, Питер?..

Виртуальный Отто сопровождал его неотступно.

— Мне надо подумать.

Неожиданно Эландер рывком открыл дверь, шагнул внутрь и скомандовал «подаркам»:

— Никто не должен меня сопровождать сюда. «Подарки», как всегда, держали свое слово. Дверь за Питером закрылась, и он остался в полном одиночестве.

Голос сообщил Эландеру, что перед началом очередной экскурсии, сразу же у входа, он должен отключить «КонСенс».

В Седьмом Веретене, как оказалось, в полностью рабочем состоянии находились «орудия труда», с помощью которых строились орбитальные башни. В других веретенах инструментарий находился в разобранном виде — среди прочих экспонатов. Похоже, «прядильщики» овладели процессом такой сборки на атомарном уровне, вместе с взаимопревращением веществ и конверсией вещества и энергии.

Эландер не удивился: на Земле перед стартом их экспедиции тоже велись исследования в этом направлении. И все же Питера поразил размах пришельцев.

Для «прядильщиков» создать что-либо размером с город в течение нескольких часов и буквально из воздуха не представляло никакой проблемы — равно как и потом быстро все перестроить в нечто совершенно новое.

Небольшая плоская платформа повезла Питера по прозрачной транспортной трубе, извивавшейся среди множества массивных конструкций. Платформа двигалась с огромной скоростью, но Эландер не ощущал ни инерции старта, ни перегрузок при торможении.

Мимо проплывали то огромные объекты, много больше любой земной постройки, то достаточно скромные, вроде «Типлера». Некоторые по виду напоминали гигантских насекомых — богомолов, стрекоз со сложенными крыльями — полупрозрачных и сверкающих всеми цветами радуги. Какие-то массивные цилиндры прятались прямо у верхушки веретена; внизу свободного пространства было намного больше.

Когда Эландер смотрел вниз, он мог видеть поверхность Адрастеи, которая восстанавливалась после гравитационных возмущений, вызванных деятельностью Шестого Веретена. Подобная картина почему-то вызывала у Питера задумчивость и печаль. Раньше такого с ним никогда не бывало, но теперь окружающее показалось Эландеру вполне естественным, и среди всех этих машин он ощутил себя почти дома.

Транспортная труба внезапно закончилась в том месте, где через веретено проходило орбитальное кольцо. Здесь находилась группа похожих на коробки строений, напомнивших Питеру небольшой рудник где-нибудь на Луне. Платформа доставила его прямо внутрь одной из этих коробок, где Эландер напрямую встретился с «подарками», словно они подслушали его тайное желание.

Ничего особенного.

Таким стало первое впечатление Питера. В пространстве размером чуть больше среднего размера спальни стояло одиннадцать трехметровых электронных молодцов сероватого цвета, лишенных каких-либо индивидуальных черт. Каждый в отдельности был похож на игральную карту с закругленными углами.

Эландер протянул руку к одному из «подарков» и удивился, не ощутив ни тепла, ни вибрации. Никаких звуков они также не издавали. Абсолютно инертные существа, образчик компьютерной модели совершенного исполнителя.

Все «подарки», как показалось Литеру, представляли собой эквивалент мощного электронного чипа — микропроцессора, способного управлять гигантскими структурами.

Загадка, оставленная неведомыми «прядильщиками».

Эландеру надоело собирать по крупицам информацию о создателях «подарков». Он знал, что смысла в этом будет немного. Поэтому Питер присел у самого входа в строение и с ужасом и благоговением стал рассматривать машины, которыми оказались «подарки».

Для него стало теперь очевидным, что творения «прядильщиков» — суть представители искусственного интеллекта, похожего на тот, каким пользуются гуманоиды, только несравненно более мощного, и это могло обеспечивать качественное превосходство. Поэтому интеллект «подарков» и был на несколько порядков выше человеческого.

И все же Питер продолжал внутренне сопротивляться всем имевшимся в его распоряжении фактам.

Что, если «прядильщики» все же имеют земное происхождение? Когда они покидали свою планету, исследование искусственного интеллекта там шло по восходящей, и многие предсказывали близкий технологический и социальный качественный прорыв, результаты которого никто не смог бы предвидеть.

Если Земля совершила такой скачок, и искусственный суперинтеллект все-таки был создан, то где гарантия, что новые технологии не были задействованы и в этом проекте? Конечно, подобное выглядело невероятным, но среди множества чудес одним больше или одним меньше — какая разница?

Питер знал, что он пытается зацепиться за обломки своей старой теории, как ребенок из неблагополучной семьи продолжает вынашивать в себе идеал семьи счастливой. Если жизнь докажет, что он был не прав, тогда другое дело.

Эландер вздохнул и закрыл глаза. Впервые после злосчастного купания в «ванне» он был предоставлен сам себе. И, как всегда в периоды недостатка свежих новых впечатлений, его память снова и снова предлагала ему образ Лючии.

Питер увидел ее совершенно ясно. Лючия лежала рядом, укутанная волной своих роскошных волос… Взгляд ее внимательных темно-карих глаз, звуки ее голоса…

— Куда нам идти дальше?

Ощущение невосполнимой потери снова овладело Питером. Он выругался вслух, рассердившись на себя за свою сентиментальность, проявившуюся совершенно не к месту и не ко времени.

Чтобы немного отвлечься от грустных мыслей в условиях добровольной изоляции, Питер включил «КонСенс» и стал прослушивать эфир.

Сначала он не слышал ничего, кроме сплошного шумового фона, потом проявились какие-то звуки и отдельные слова, затем бессмысленные обрывки фраз.

Рефреном в сплошном потоке чаще всего встречались:

— …необходима доставка материалов для поддержания темпов сборки…

— …они не сказали об этом Эландеру напрямую…

— …не хватает частотного диапазона, чтобы…

— …емкости для реагентов наполнились уже до…

— …скажите Питеру, чтобы он выяснил…

— …если вы не можете определиться, тогда, предположительно…

— …у «прядильщиков» нет тел, поскольку нет никаких…

— …когда Эландер вернется…

— …выходные каналы системы фильтрации воздуха…

— …стоянка «Ноль-один» по своим свойствам…

— …скажите Питеру, чтобы он…

Этот коктейль отвлекал от неприятных мыслей, и вскоре он все чаще стал слышать в эфире свое имя.

— …Питер… Эландер…

Питер прислонился головой к стене и закрыл глаза.

Ему не хотелось шума эфира — как, впрочем, и полной тишины. Это был выбор между мыслями о Лючии и суждениями других о себе.

Хотя вряд ли члены команды «Типлера» обменивались только мнениями о нем. Куда больше их интересовали «подарки», а он был лишь тем каналом, через который исследователи могли получить доступ к чудесам пришельцев.

Болтовня в голове Эландера не стихала, что еще раз подчеркивало, какая пропасть лежит между ним и всеми остальными. Ему необходимо время, чтобы побыть одному, а другие на «Типлере» счастливы исключительно в совместной деятельности: они радуются, анализируя данные — свои и предоставленные «подарками», — проводя время в бесконечных дискуссиях по поводу дальнейшего изучения конструкций пришельцев… Кэрил уже недовольна его, Питера, потребностью в отдыхе и тем, что он не может работать как автомат. Вероятно, у нее есть право на это. Он не такой, как все, менее эффективен, и вообще…

Внезапно Эландера пронзила новая мысль, и он почувствовал себя еще более одиноким, чем просто член команды, лишенный связи со всеми остальными.

Питер вновь подключился к «КонСенс» и стал искать Клео Сэмсон.

Через пару секунд появился ее виртуальный образ: она сидела прямо перед Питером, обхватив колени руками.

— Означает ли это, что ты вернулся? Отто ужасно расстроен по поводу твоего исчезновения.

— Еще не совсем. Извини, если я тебя разбудил.

— Ничего страшного. — Отто говорил Питеру о том, что Клео отдыхает, но вид у нее был совершенно бодрый. — Что случилось, Питер? «Подарки» сообщили что-то новенькое?

— Нет, ничего такого. Но мне кажется, я догадался, почему они выбрали именно меня.

Она придвинулась поближе.

— И почему же?

Питер некоторое время молчал, словно обдумывая ответ. Он полагал, что его предположение очень похоже на правду.

— Я для них выступаю в роли замедлителя.

— Не понимаю.

— Не притворяйся. Ты ведь знаешь, что я такой и есть.

— Нет, я подумала о другом. Ты хотел сказать, что именно из-за этого они тебя и выбрали?..

Питер кивнул:

— Чтобы все замедлить.

— Но зачем? Сначала отдать нам все, а потом замедлить выдачу инструкций по использованию?

— Для того, чтобы мы дошли до всего сами. Они уже намекали, когда…

— Это ты про их фразу «мы уполномочены сообщить вам только…»? — Клео процитировала все дословно по данным архива «Кон Сенс»-.

— Именно. Они хотят, чтобы мы продвигались медленно и осторожно. — Энграмма Питера внезапно предоставила ему кусок памяти его оригинала: — Ты когда-нибудь играла в старые компьютерные игры, Клео?

— Нет, а почему ты спросил?

— Компьютерные игры были любимым занятием моего отца. Без имитации погружения в реальную ситуацию, только с монитора. В некоторых играх предусматривалось распределение ролей — конечно, не слишком сложных, чтобы любой мог разобраться. Иногда игры были длинными и достаточно сложными. Естественно, не все хотели добираться до конца долгим путем, решая постепенно одну задачу за другой; всегда проще пройти дорогу шутя, рассматривая картинки на обочине. Поэтому, чтобы не слишком обременять себя, такие игроки пользовались «крэками», которые скачивали из «всемирной паутины», из Сети…

Эландер удивился сам, откуда в его мозгу взялась эта длинная тирада, когда-то произнесенная его отцом. Сам он раньше никогда ее не слышал.

Клео улыбнулась:

— И ты, Питер, считаешь, что на «Типлере» как раз и собрались такие лентяи и любители взламывать игрушки?

— У «подарков» к этому точно такое же отношение, как и у моего отца, — продолжал Питер. — Если решил играть, то играй честно. Иначе не садись.

Клео посмотрела на него с интересом:

— И они выбрали именно тебя, Питер?

— Да. Не из-за того, что у меня есть какие-то особые достоинства. Просто я медлителен по природе. Я склонен заставлять других не спрашивать, а думать. Мы уже получили от «прядильщиков» первоначальный толчок. Теперь наша задача — учиться, прилагая к этому определенные усилия, и дойти до остального самим. Мы не имеем права на жульничество.

— Возможно, ты и прав, Питер. Но это ничего не меняет.

— Да, не меняет. Со мной хотят говорить сразу все — и по разным, в том числе глупым, поводам.

— В этом надо разобраться. Вряд ли Кэрил пожелает быть пешкой в чужой игре.

Питер рассмеялся:

— Уж конечно, ее это никак не устроит.

Затем он добавил:

— Как команда «Типлера» справляется с обилием новостей?

— В целом неплохо. Им есть чем занять свои мозги, и это предохраняет их от опасностей, вызванных чрезмерной игрой воображения.

Питер промолчал.

— Джеми, конечно, слегка увлекся, — добавила Клео с улыбкой. — Он почти ни с кем не разговаривает. Без конца просматривает картинки из архива, как будто что-то пропустил. Думаю, ему понадобится время, чтобы вернуться к своему обычному состоянию.

— А Кэрил?

— Держится неплохо. Хотя наверняка по ее виду не скажешь. Ведет себя так, словно в любую минуту готова на тебя наброситься.

— Это ее способ борьбы с трудностями. У каждого здесь есть свой метод приводить в движение… ментальные ограничители.

— Оно конечно.

На некоторое время воцарилось молчание.

Эландер с интересом рассматривал чипы и процессоры. Интересно, что происходит внутри этих штуковин? Вряд ли человечество когда-нибудь узнает все секреты, как бы ни старалось.

— Послушай, Клео…

— Не надо так, Питер.

— Что — не надо?

— Не надо говорить об этом.

— О чем — об этом? — удивился Питер. Похоже, Сэмсон здорово переутомилась.

— О том, что сожалеешь, что ты просто старый вшивый ублюдок. Зачем говорить такое?

— А что тебе не понравилось — про сожаление или про ублюдка?

Клео широко улыбнулась:

— И то, и другое, Питер. Зависит от твоей аргументации.

— Я не собирался говорить этого. Просто вырвалось. Вообще-то я хотел всех поблагодарить. И не спрашивай меня, за что. На этот раз ты знаешь, куда я клоню.

— Возможно. Но я оставляю за собой право не согласиться. Я знаю, на что иду, и это мой путь.

Он пожал плечами:

— Дело в том, что из всей команды «Типлера» я благодарен именно тебе за то, что ты относилась ко мне по-человечески.

— Мне это всегда казалось делом очевидным.

— Что именно?

— То, что тебе был нужен друг, — с вызовом сказала Клео. — И нужен до сих пор.

— Да, но…

— Дай договорить. Ты мне нравишься, Питер. И теперь намного больше, чем до старта нашей миссии. Это не романтическое чувство или что-то в этом роде. Ты должен понять меня правильно: я не сентиментальная школьница, вожделеющая первого встречного, кто на нее посмотрит. И хотя я ревновала тебя к Лючии в тренировочном лагере на Земле, это было из-за того, что я тебя плохо знала, а Лючия встала между нами. Мне тогда показалось, что мы могли бы стать друзьями, а может, и не только друзьями: мне жаль, что такая возможность нам не представилась. Позже, когда мы прибыли сюда и с тобой начались серьезные проблемы, то тебя оставили почти все бывшие друзья. Ты просто напугал их, показывая им то, чего они не желали видеть. Я тоже могла довольно легко отойти в сторону, но это стало бы самым обыкновенным предательством. Если мне кто-то нравится, то нравится меньше, если у него все в порядке. И я не верю во временную дружбу. Я была твоим другом даже тогда, когда ты не знал об этом, а теперь у меня начались выплаты по акциям, не так ли?

Питер рассмеялся:

— Просто ты сумела достойно вложить деньги. Я правильно тебя понял?

— Может быть. Только не будем так грубо, — улыбнулась Клео. — Но в целом ты прав. В конце концов, прежде всего нас интересуют только собственные дивиденды.

— Я постараюсь, чтобы тебе были возмещены все хлопоты, Клео.

— Я уверена в этом. Может быть, это случится даже быстрее, чем ты сам думаешь.

Питер прищурился, пытаясь понять глубинный смысл ее слов, но прежде чем он смог задать Клео парочку уточняющих вопросов, она бесследно исчезла.

Питер посмотрел в сторону «подарков», затем вниз, на свои ноги. Физически он отдохнул, но только не психологически. Больше всего ему надоели любители двойной игры. Что такое тут сейчас наговорила Клео Сэмсон? У Питера оставалось слишком мало сил, чтобы разбираться еще и в чужих интригах.

Настало время для серьезных решений и действий. Пора брать контроль над ситуацией, выяснить, на каком реальном этапе выполнения своей задачи они все находятся. В то время как другие бьются над разгадкой предложенных им даров, он здесь играется в одиночество.

В качестве замедлителя или в каком ином, но он обязан присоединиться к команде и стать ее неотъемлемой частью. — Кэрил, ты здесь?..

Хацис отозвалась сразу же, словно ожидала его сигнала.

— Конечно.

— Нас слушают все?

— Если ты считаешь это необходимым, то пусть так и будет.

— Будем считать, что так. Думаю, что настало время прекратить наши блуждания в темноте.

— Согласна. Дай мне минутку.

— Эй, «подарки»! — Эландер поднялся и взглянул на потолок. — Я собираюсь начать трансляцию вопросов моих товарищей с «Типлера». Я хочу, чтобы ваши ответы были исчерпывающими — насколько это вообще возможно. Вам не обязательно сообщать детали, достаточно общих сведений — чтобы мы могли разобраться, на каком направлении нам необходимо сконцентрировать свои усилия. Только такая информация… но даже это обеспечит нас работой на много месяцев вперед.

— Готовы ответить на твой любой вопрос, Питер, — отвечали «подарки», — если только не возникнет внутреннего конфликта с пожеланиями наших создателей.

Эландер кивнул и стал дожидаться, когда Кэрил возвратится в эфир.

Внизу, в облаках, пряталась поверхность Адрастеи. Где-то далеко, в темноте, скрывались чужаки, о которых земляне почти ничего не знают — и, возможно, не узнают никогда. На кого они, интересно, похожи, эти пришельцы? Откуда они взялись и куда собираются уйти?

У них есть только один способ попытаться выяснить это.

— Мы готовы, Питер…

— Хорошо. Поехали.