Надпись на экране: «Благая весть». Она постепенно гаснет, и и музыка стихает.
Ранние сумерки весенним вечером. Уингфилды только что отужинали. АМАНДА и ЛАУРА, обе в светлых платьях, убирают со стола в глубине затемненной сцены; их движения подчеркнуто ритмичны, словно исполняется какой-то танец или совершается некий ритуал, а сами они легки и безмолвны. ТОМ в белой рубашке, заправленной в брюки, поднимается из-за стола, идет к выходу.
Аманда (в тот момент, когда он проходит мимо нее). Сынок, сделай мне одолжение!
Том. В чем дело?
Аманда. Пожалуйста, причешись. Ты такой привлекательный, когда причешешься.
Том сидит, ссутулившись, на диване с вечерней газетой в руках. Огромный заголовок: «Франко берет верх».
Мне хотелось бы, чтобы ты равнялся на отца только в одном отношении.
Том. В каком же?
Аманда. Он очень следил за своей внешностью! Всегда был опрятен.
Том отбрасывает газету и подходит к двери.
Ты куда?
Том. Покурить.
Аманда. Ты слишком много куришь, пачка в день — пятнадцать центов. Сколько это в месяц? Умножь-ка пятнадцать на тридцать, и ты поразишься, какую сумму можно сэкономить. Хватит заплатить за вечерние курсы бухгалтерии при вашингтонском университете! Только подумай, сынок, как было бы чудесно!
Том (равнодушно). Я лучше покурю. (Выходит на площадку и захлопывает за собой застекленную дверь.)
Аманда (раздраженно). Ну, конечно! В том-то и трагедия… (Пристально смотрит на фотографию мужа.)
Том (в зрительный зал). Напротив нас, через дорогу был танцевальный зал «Парадиз». Весной там распахивали по вечерам окна и двери, и оттуда лилась музыка. Иногда в зале гасли огни — оставался только большой стеклянный шар, подвешенный к потолку. Он медленно поворачивался, и полутемный зал освещался нежными и радужными красками. Оркестр играл вальс или танго, или что-нибудь еще — медленное, чувственное. Парочки то и дело выходили на немноголюдную улицу и целовались за мусорными ящиками, под телеграфными столбами. Так они вознаграждали себя за монотонную, как и у меня, жизнь, в которой ничего не случается, за жизнь без романтики. А между тем в том году назревали перемены, близилась романтика. Все эти дети и не догадывались, что она рядом, за углом, как говорили тогда. Перемены и потрясения сгущались в тумане над Берхтесгаденом, таились в складках знаменитого зонтика Чемберлена… В Испании пылала Герника! А у нас были только чувственные ритмы и вино, танцевальные залы и бары, кино, секс — он словно какой-то светильник во мраке озарял этот мирок своими короткими, обманчивыми сполохами… А мир готовился к воздушным бомбардировкам!
Аманда (отрывается от созерцания фотографии мужа и выходит на площадку. Со вздохом). Да, лестничная клетка, конечно, не веранда. (Расстилает на ступеньке газету и садится — изящно и жеманно, как когда-то опускалась в качалку у себя на Миссисипи) Чем ты любуешься?
Том. Месяцем.
Аманда. А что, уже народился?
Том. Вон он — над «Деликатесами Гэрфинкела».
Аманда. И правда, смотри-ка! Совсем как крохотная серебряная туфелька. Ты уже загадал желание, Том?
Том. Угу.
Аманда. А что ты загадал?
Том. Секрет.
Аманда. Вот как? Тогда и я не скажу, что загадала. Пусть будет тайной.
Том. О твоем желании нетрудно догадаться.
Аманда. Ты умеешь читать мысли?
Том. Ты же не сфинкс, мама.
Аманда. Да, у меня секретов нет. Знаешь, какое желание я загадала? Чтоб мои драгоценные дети добились успеха и были счастливы! Я мечтаю об этом всегда — есть луна или нет.
Том. А я думал, ты мечтаешь о молодом человеке.
Аманда. Куда ты клонишь?
Том. Не помнишь, как просила раздобыть молодого человека?
Аманда. Нет, я помню. Да, я как будто говорила, что неплохо, если бы ты пригласил к нам в гости какого-нибудь приличного молодого человека и познакомил со своей сестрой. Может быть, я высказывала это пожелание не один раз.
Том. Ты твердила это изо дня в день.
Аманда. Да?
Том. Так вот, будет молодой человек.
Аманда. Что-о?
Том. Он придет к нам в гости.
Благая весть встречается торжественной музыкой. Аманда встает. На экране — молодой человек с букетом.
Аманда. Ты пригласил к нам молодого человека?
Том. Позвал к обеду.
Аманда. В самом деле?
Том. В самом деле.
Аманда. Ты пригласил его, и он… придет?
Том. Придет!
Аманда. Ну и ну… Ничего себе…
Том. Я думал, ты будешь довольна…
Аманда. Так это определенно?
Том. Вполне.
Аманда. И скоро?
Том. Очень.
Аманда. Ради бога, перестань цедить сквозь зубы! Расскажи все по порядку.
Том. Что рассказать?
Аманда. Естественно, я хочу знать, когда он придет.
Том. Завтра.
Аманда. Завтра?!
Том. Да, завтра.
Аманда. Но как же?..
Том. Что как же, мама?
Аманда. У меня не остается времени!
Том. Зачем тебе время?
Аманда. Надо же мне как-то подготовиться! Почему ты не позвонил мне с работы, как только позвал его, в ту же минуту, как он принял приглашение? Как ты не понимаешь, Том, что тогда я могла бы подготовиться.
Том. Да не поднимай ты суматоху.
Аманда. Ах, оставь, Том, все разбросано, не прибрано! Что бы такое придумать?
Том. Не нужно ничего придумывать.
Аманда. Ты ничего не понимаешь! Нельзя принимать гостей в свинарнике! Так-так… Почистить мое свадебное серебро, выгладить скатерти с монограммами… вымыть окна, повесить чистые занавески… Да, а что нам надеть? Надо же что-нибудь поприличнее, правда?
Том. Не стоит из-за этого парня поднимать такую возню!
Аманда. Но ведь он — первый, с кем мы познакомим Лауру! Это позор, это ужасно, что у твоей сестренки никто не был в гостях. Пойдем-ка в комнату, Том. (Открывает застекленную дверь.)
Том. Зачем?
Аманда. Я хочу расспросить тебя.
Том. Послушай, мне начинает надоедать эта суматоха. Если не перестанешь, я скажу, чтобы он не приходил.
Аманда. Ты этого не сделаешь! Нет ничего обиднее, как отменить приглашение. Просто мне придется потрудиться, как каторжной! Лицом в грязь не ударим. Пойдем.
Том со стоном идет следом.
Садись.
Том. Куда прикажешь?
Аманда. Как удачно, что я приобрела новый диван! И этот торшер… Я плачу за него, хотя и не стоило бы! Да, надо будет надеть на мебель ситцевые чехлы — гораздо уютнее. Хорошо бы еще заново оклеить стены… Как его зовут, твоего молодого человека?
Том. О'Коннор.
Аманда. Ага, ирландец! Завтра пятница — надо подать рыбу. Я приготовлю лососиный бок с гарниром. Что он делает? Работает у вас в магазине?
Том. Конечно, иначе как бы я…
Аманда. Том, а он… не пьет?
Том. Какое это имеет отношение?
Аманда. Я спрашиваю, потому что твой отец пил.
Том. Ну, снова за свое!
Аманда. Значит, пьет?
Том. Насколько я знаю — нет!
Аманда. А ты узнай поточнее! Моей дочери не нужен кавалер, который пьет.
Том. Не чересчур ли ты торопишься? Мистер О'Коннор пока даже не появился.
Аманда. Но появится завтра, придет познакомиться с твоей сестрой, а что я знаю о нем? Ровным счетом ничего! Лучше уж старая дева, чем жена пьяницы!
Том. О-о-о!
Аманда. Тише!
Том (наклоняется вперед, доверительно). Многие парни встречаются с девушками, но вовсе не собираются жениться на них!
Аманда. Не говори глупостей, Том… И ирония твоя ни к чему! (Берет щетку для волос.)
Том. Что ты делаешь?
Аманда. Хочу пригладить твой чуб! А на какой должности этот молодой человек?
Том (угрюмо примирясь с щеткой и допросом). Этот молодой человек работает экспедитором, мама.
Аманда. Ничего, вполне солидно. И ты бы мог добиться того же, стоило только захотеть. А какое у него жалованье, ты знаешь?
Том. Долларов восемьдесят пять в месяц.
Аманда. Мда-а… Негусто, но все-таки…
Том. На двадцать монет больше, чем у меня.
Аманда. Уж я-то как-нибудь знаю, сколько у тебя. Восемьдесят пять долларов для семейного человека — это только-только…
Том. Правильно. Но мистер О'Коннор — не семейный человек.
Аманда. Он может им стать в будущем.
Том. Значит, планы на будущее?
Аманда. Ты — единственный не понимаешь, что будущее становится настоящим, настоящее — прошлым, а прошлое превращается в вечное сожаление, если не заглядываешь в будущее.
Том. Я подумаю над этим афоризмом. Может быть, он мне пригодится.
Аманда. Нечего нос задирать перед матерью! Лучше расскажи еще об этом… Как его зовут, я забыла?
Том. Джеймс Д. О'Коннор. «Д» — значит Делани.
Аманда. Боже ты мой, ирландец и по отцовской линии и по материнской! Говоришь, не пьет?
Том. Хочешь, позвоню ему сейчас, спрошу?
Аманда. О таких вещах надо узнавать очень деликатно; у нас в Блу-Маунтин поступали так: если предполагали, что молодой человек выпивает, то девушка, которая удостаивала его своим вниманием — если таковая вообще находилась! — так вот, эта девушка беседовала со священником… а еще лучше — ее отец, если таковой имелся… и потихоньку разузнавали, что представляет собой тот юноша. Вот так, действуя очень деликатно, можно было уберечься от трагической ошибки!
Том. Как же случилось, что ты совершила трагическую ошибку?
Аманда. У твоего отца был такой невинный вид — кого хочешь мог обмануть! Бывало, улыбнется — и все буквально очарованы! Самое опасное для девушки — это попасть под обаяние красивой внешности. Надеюсь, мистер О'Коннор не слишком красив?
Том. Нет, не очень. У него веснушки и нос маловат.
Аманда. А не слишком ли он простецки выглядит?
Том. Нет, не слишком. В самый раз.
Аманда. Главное в мужчине — это твердость.
Том. А я тебе о чем говорю?
Аманда. Ничего подобного я от тебя не слышала. Боюсь, ты ни разу не призадумался над этим.
Том. А ты не бойся.
Аманда. Будем надеяться, он из тех, кто умеет добиваться своего.
Том. О да, он серьезно работает над собой.
Аманда. Откуда ты знаешь?
Том. Он ходит в вечернюю школу.
Аманда (вся засветившись). Чудесно! И что он там делает, что изучает?
Том. Радиодело и ораторское искусство.
Аманда. Значит, у него есть виды на будущее. Если молодой человек изучает ораторское искусство, то он рассчитывает стать управляющим! И радиодело… тоже очень перспективно. Ну что ж, это уже кое-что. Матери не грех знать такие вещи о молодом человеке, который навещает ее дочь. Особенно, если с серьезными намерениями.
Том. Но я хочу предупредить: он не знает, что у меня есть сестра. Не объяснять же, что у нас свой расчет. Я просто сказал: «Послушай, приходи к нам обедать!» Он ответил: «Порядок» — и весь разговор!
Аманда. Еще бы! Твое красноречие мне известно. Не знает о Лауре? Ничего, придет — узнает. Еще благословит судьбу, что его пригласили к нам на обед, когда увидит, какая она у нас.
Том. Мама, по-моему ты возлагаешь слишком большие надежды на Лауру.
Аманда. Я что-то не понимаю тебя.
Том. Лаура кажется нам хорошенькой, потому что мы любим ее, привыкли к ней. Мы даже не замечаем, что она инвалид.
Аманда. Никакой она не инвалид! Ты знаешь, что я запретила это слово!
Том. Посмотри правде в глаза, мама. Она… ну, понимаешь… И это еще не все…
Аманда. Что значит «не все»?
Том. Лаура не похожа на других девушек.
Аманда. Я полагаю, это преимущество.
Том. Как сказать… Посторонние иначе смотрят… Лаура ужасно робкая, она замкнулась в своем мире. И чужим может показаться чудной.
Аманда. Это не так!
Том. Так, мама! Посмотри правде в глаза.
Оркестр в танцевальном зале заиграл танго — в его минорной мелодии есть что-то зловещее.
Аманда. Чем же она чудная, позвольте спросить?
Том (мягко). Она вся в собственном мирке… У нее ничего нет… одни стеклянные зверушки… (встает с места.)
Аманда с щеткой в руке тревожно смотрит на сына.
…да старые пластинки… ну, и, пожалуй… все. (Смотрится в зеркало и идет к двери.)
Аманда (резко). Ты куда?
Том. В кино. (Выходит.)
Аманда. В кино? Каждый вечер в кино? (Быстро идет за ним к двери.) Я не верю, что ты все время ходишь в кино!
Том ушел.
(Несколько мгновений с беспокойством смотрит ему вслед. Затем беззаботность и оптимизм берут свое, и она отворачивается. Подходит к портьерам.) Лаура!.. Лаура.
Лаура (из кухни). Что, мама?
Аманда. Ну-ка, оставь посуду, иди сюда.
Появляется ЛАУРА с кухонным полотенцем в руках.
Подойди-ка. Посмотри, месяц! Давай загадаем желание.
На экране месяц.
Лаура. Месяц… ну и что?
Аманда. Смотри, как серебряная туфелька, правда? Повернись-ка через левое плечо и загадай желание!
У Лауры такой вид, будто ее разбудили.
(Берет ее за плечи и поворачивает вполоборота.) Ну, ну же! Загадывай, дорогая, скорее!
Лаура. А что мне загадать, мама?
Аманда (глаза наполняются слезами, голос дрожит). Удачи! Счастья!
На высоких нотах запела скрипка. Сцена темнеет.