Растворяющиеся эластичные растяжки заполняли помещение липкой влагой. Ритмы Возлюбленной сотрясали воздух, призывая быть наготове. Кровь через толстые сосуды поступала в его тело.
Жгутики Двенадцатого высунулись наружу, ощущая тяжелый запах смолы, а также предназначенный только для него фермент — настоятельное требование, связанное с его химическим кодом. «Иди к Возлюбленной». Его сердца откликнулись на этот призыв. Еще не полностью проснувшись, Двенадцатый принялся освобождаться от растяжек.
Его сознание медленно прояснялось. Он, как всегда, был готов к боли, но она смягчалась специальными анальгетиками, вырабатываемыми Возлюбленной, и не очень беспокоила его.
Изо рта у него выплеснулся питательный раствор, когда легкие конвульсивно сжались, а затем наполнились воздухом. Пуповины, соединявшие его с Возлюбленной, отпали. Усовершенствованные Неразумные принялись очищать его тело своими шершавыми языками. Двенадцатый освободился от растяжек и поплыл в невесомости, пока не достиг стены, чтобы оттолкнуться по направлению к выходу.
Одна нога еще не слушалась, и первый прыжок увел его в сторону от двери. При помощи рук он прокладывал себе путь между просыпающимися солдатами и навигаторами, продвигаясь к выходу. Откинув мембрану, Двенадцатый оказался в коридоре. Здесь призыв Возлюбленной звучал еще более настойчиво, и он заторопился изо всех сил. Несколько неразумных продолжали очищать его кожу, пока он плыл по коридору в направлении комнаты, где нервные окончания Возлюбленной должны были проникнуть в его мозг.
Ритм Возлюбленной немного изменился.
«Думай как следует, — настаивала она. — Думай как следует и будь наготове».
«Слава Возлюбленной! Чем данный индивидуум может быть полезен Возлюбленной?»
Он мог надеяться лишь на работу на станции Потент 5367, куда вернулся корабль Возлюбленной. Цены на компьютеры достигли неимоверной величины, особенно после сообщения о поставке более совершенных моделей. Строился целый флот кораблей для детей Возлюбленной. Было приобретено несколько сингулярностей, а огромное количество слуг новейших моделей бились над раскрытием тайн искусственного интеллекта.
Мембраны Возлюбленной грохотали, призывая к вниманию.
«Мы достигли звездной системы, где Я должна была встретиться с Кланом де Соарес. Вместо Клана де Соарес Я обнаружила здесь „Беглеца“.
Двенадцатый задрожал.
«Слава Возлюбленной, — ответил он. — Как это могло случиться?»
Он боялся, что знает ответ.
«Командор Юби Рой сообщил Мне, что Прекрасная Мария появилась на борту „Абразо“, чтобы уничтожить корабль и Клан де Соарес вместе с ним».
Двенадцатый застыл в шоке. Его худшие опасения оправдались. Его разум оцепенел, не в силах переварить новую информацию.
«Возлюбленная, данный индивидуум удивлен».
«Я должна проанализировать эту информацию, Двенадцатый Разумный. Мне нужно знать, правду ли говорит командор Юби».
Двенадцатый колебался. Через подключенные нервные окончания он ощущал тревогу Возлюбленной, опасение, что все ее планы будут нарушены. Казалось, ее мозг разделился на фрагменты, каждый из которых работал над своей частью задачи.
«Данный индивидуум может только предполагать, Возлюбленная, — ответил Двенадцатый. — Данный индивидуум может основываться только на информации, полученной из фильма „Кровавая баня“, который сам по себе является разновидностью лжи».
«В таком случае, Я хочу выслушать твое мнение».
«Из фильма следует, что люди обладают способностью внедрять своих слуг в структуру чужого клана. Эти агенты действуют в интересах своего клана и могут предпринимать акты насилия и саботажа».
«Ты считаешь, что подобным образом Прекрасная Мария внедрилась в Клан де Соарес?»
«Это не противоречит тому, — осторожно подтвердил он, — что они позволили данному индивидууму узнать о себе».
Двенадцатый почувствовал, что Возлюбленная не удовлетворена его ответом.
«Командор Юби, — сообщила она, — предложил Мне оставаться в этой звездной системе, сколь угодно долго, пока Я не смогу убедиться, что „Абразо“ не появится. Его заявление прозвучало достаточно уверенно».
«Конечно, Возлюбленная может подождать», — уклончиво ответил Двенадцатый, не претендуя на то, чтобы давать советы.
«До настоящего момента мы ожидали командора Марко».
«При межзвездных путешествиях часто случаются задержки. Командор Марко может прибыть в любой момент».
«Существуют доказательства, подтверждающие заявление командора Юби. Ты был на борту корабля Клана де Соарес, когда тот стал выполнять неожиданные маневры. Пилот Мария тоже находилась там».
«Командор Марко сказал, что „Абразо“ уклоняется от потока астероидов.
«Мы не обнаружили астероидов. „Беглец“ тоже не выполнял никаких маневров. Возможно ли, что Прекрасная Мария захватила контроль за „Абразо“, чтобы воспользоваться неразберихой и передать сообщение для командора Юби?»
«Это возможно, Возлюбленная», — вынужденно согласился Двенадцатый. От ужаса его руки и ноги дрожали.
«Если Прекрасная Мария смогла проделать такое с „Абразо“, то она в состоянии и уничтожить его».
«Слава Возлюбленной. Данный индивидуум восхищен вашей логикой».
Внезапно Двенадцатый почувствовал, что фрагменты разума Возлюбленной соединились в огромное, ужасное и непостижимое целое.
«Ты действовал вопреки моим интересам», — заключила Возлюбленная.
Двенадцатый оцепенел от ужаса, а заостренные нервные окончания Возлюбленной все глубже проникали в его мозг.
«Ты заражен человеческими мыслями и симпатией к людям. Ты опасен. Твое использование закончено. Ты немедленно должен уничтожить себя».
«Слава, слава, слава».
Возлюбленная делала ошибку — оставляла ему еще несколько мгновений. Но Двенадцатый сумел выкрикнуть лишь несколько хвалебных слов, прежде чем волна химических веществ заполнила его мозг, лишив способности логически мыслить. Его воля была погребена под ошеломляющей силы чувством собственной ненужности. И хотя он сознавал, что чувство это было искусственным, но тем не менее ощущение было громадным, всепоглощающим и доводящим до безумия. Он издал отчаянный вопль. Возлюбленная объявила его ненужным. Он сам осознавал собственную бесполезность. Соленая влага брызнула из его пор, когда его плоть сжалась в непроизвольном спазме от отвращения к самому себе.
Нервные окончания Возлюбленной начали отсоединяться, но недостаточно быстро, чтобы удовлетворить побуждение Двенадцатого к самоуничтожению. Расстроенный своей неспособностью немедленно покончить с собой, он до крови расцарапал кожу внутренними пальцами. Нервные окончания, наконец, отсоединились, и он оттолкнулся и поплыл по направлению к выходу. Он почувствовал, как неразумные спрыгивают с него — их реакция была вызвана горьким вкусом его выделяющей влагу кожи.
Крепкие руки схватили его. Возлюбленная послала несколько солдат, чтобы ускорить его конец.
«Спасибо, братья», — попытался сказать он, когда солдаты схватили его, но его воудер был парализован. Он испытывал чувство благодарности, чувствуя как они тащат его по залитому голубым светом коридору.
Мембрана, закрывавшая вход в дезинтеграционную камеру, была откинута в сторону. Жгутики Двенадцатого застыли неподвижно от тяжелого запаха разложения и сложных химических ферментов. Солдаты втолкнули Двенадцатого в темное помещение.
Споткнувшись, он упал и ударился о дальнюю стену. Влажная поверхность камеры при столкновении издала хлюпающий звук. Безысходное отчаяние охватило его. Он не справился с заданием, он заражен и должен быть уничтожен. Двенадцатый прижался к влажной ненасытной плоти стены, подставив как можно большую часть своего тела ее разрушительным ферментам. Стена удерживала его. Мембрана закрыла выход, и он остался один в темноте.
Его кожа, в тех местах где была прижата к стене, сначала онемела, а затем он ощутил острые уколы боли. В исступлении он с радостью воспринимал эти сигналы своей приближающейся дезинтеграции. Единственное благо для него теперь — смерть. Он расстраивался только от того, что она не может наступить немедленно.
Боль усиливалась, распространяясь на руки и позвоночник. Он больше не был нужен Возлюбленной, и она теперь не смягчала его агонию, как во время пробуждения. Ферменты камеры растворяли его плоть, разлагая его на цепочки аминокислот, которые могут быть повторно использованы. Весь процесс займет много часов.
По мере того, как Двенадцатый справлялся с последней химической атакой Возлюбленной, его ненависть к самому себе постепенно убывала. Невыносимая боль заполнила все его тело. Он попытался отделиться от стены, но клейкая плоть уже опутала его руки и ноги прочными быстро сформировавшимися отростками. Он попытался крикнуть, но звука не было — Возлюбленная разрушила связи между его мозгом и воудером. Она не хотела, чтобы его крики беспокоили других слуг.
Нервные окончания Двенадцатого растворялись, и боль утихала. Ферменты прекратили свою разрушительную работу, накапливая резервы для дальнейшего проникновения в мышечную ткань. Он снова обрел способность мыслить, и эти мысли, если бы их можно было высказать вслух, могли спасти бы ему жизнь.
Двенадцатый страдал.
«Возлюбленная, — думал он, — вместе со мной ты можешь уничтожить саму себя».
Она пала жертвой изощренного плана людей. Детали не имели особого значения: действовали ли «Беглец» и Клан де Соарес заодно, действительно ли Мария уничтожила «Абразо», правду ли сообщал Юби — главным было то, что попытка Возлюбленной установить контроль над ситуацией провалилась. Теперь люди получили преимущество.
Возможность взять верх может еще появиться, но Возлюбленная, скорее всего, упустит ее. Ее мышление слишком ограничено.
Двенадцатый не мог объяснить свое решение помочь Прекрасной Марии и Юби, но чувствовал, что поступил правильно. Точно также он инстинктивно сопротивлялся желанию Возлюбленной завязать отношения с Кланом де Соарес и свернуть торговлю с «Беглецом». Возлюбленная считала его поведение результатом общения с людьми. Она была права. Ее слуга Двенадцатый был заражен чужими мыслями.
Единственное, чего не смогла понять Возлюбленная — что она нуждалась в таких зараженных слугах, которые могли инстинктивно понимать намерения людей и, тем самым, уберечь ее от неправильных действий. Ее собственное холодное рациональное мышление было недостаточно гибким, чтобы противостоять исходящим от людей опасностям.
Возлюбленная нуждалась в Двенадцатом. Она отказалась от него и теперь стала еще более уязвима.
Двенадцатый вздрогнул, когда новые потоки ферментов атаковали его тело, глубже проникая внутрь и достигая все новых нервных окончаний.
«Возлюбленная! — подумал он. — Я все еще могу спасти тебя!»
А затем все мысли исчезли под напором пылающей волны агонии.
«Думай, — приказывали ритмы Возлюбленной. — Думай как следует, и все будет хорошо».
«Я понимаю твою музыку, — подумал Юби. — И я понимаю тебя».
Он торжествовал. На коммуникационной панели светились буквы — ответ Возлюбленной. Она принимала его условия.
Корабли направятся к другой звезде, Сантос-439, находящейся на расстоянии восьми световых лет, которая в дальнейшем будет использоваться для встреч и обмена товаром. Там Возлюбленная построит химическую фабрику и склад. Монтойя-81 и Сантос-448 больше не будут использоваться. Чтобы скрепить сделку, «Беглец» получит груз медикаментов, который Возлюбленная синтезировала для «Абразо».
Юби представил Возлюбленной свою версию случившегося и заставил поверить в нее. Он не сделал ни единого неверного движения, ни в чем не проявил слабости. В его мозгу постоянно присутствовал образ Возлюбленной, и он предвосхищал все ее действия.
Возлюбленная даже не поинтересовалась, почему он настаивает на том, чтобы избегать мест предыдущих встреч. Эта деталь волновала Юби — он знал, что Марко обязательно появится в окрестностях Монтойи-81, и если они с Возлюбленной смогут без помех встретиться, то все соглашения с Юби будут аннулированы — но Возлюбленная не возражала.
Она не осмелилась. Юби оказался прав: Клан Ластр нуждался в «Беглеце» больше, чем «Беглец» нуждался в Возлюбленной.
Прыжок к Сантосу-439 занял всего лишь несколько часов.
Корабли вышли из подпространства на расстоянии двух недель пути друг от друга. Возлюбленная оказалась недалеко от похожего на полосатую красно-белую конфету газового гиганта, чьей массы лишь чуть-чуть не хватало, чтобы превратиться в солнце. Юби предложил Возлюбленной строить химическую фабрику на орбите планеты, а «Беглец» тем временем подойдет ближе.
Во время полета ритмы Возлюбленной заполняли «Беглец». Аккорды воздействовали на чувства Юби, воссоздавая в мозгу ее образ. Он представил ей такую версию происходящего, которую она не осмелилась отвергнуть. Теперь он должен нарисовать ей соблазнительную картину будущего, которая захватит ее воображение.
Будущего, в котором ее слуги будут расширять торговлю, строить суда для людей, основывать новые поселения… где компьютеры будут поддерживать новую империю и помогать в расширении ее границ… где люди и слуги Возлюбленной так смешаются и переплетутся, что невозможно будет их отделить друг от друга…
Он должен сделать так, чтобы это будущее жило в сознании Возлюбленной, как она сама жила в его мозгу. Оно должно стать необходимым ей.
И Возлюбленная, завороженная этой картиной, не должна заметить, что контроль над их взаимоотношениями перешел к людям.
Юби рассчитывал, что не позволит ей понять это. Но ему необходимо было лучше узнать ее.
Он должен был убедиться в своей правоте, в том, что создал в своем сознании верный образ Возлюбленной.
Нужно увидеться с ней. Лично.
Полосатая протозвезда приближалась. Юби сидел в верхнем холле в окружении своих инструментов. Компьютеры записывали создаваемую им музыку. Окутанный ритмами Возлюбленной, он играл, пока не стер пальцы до крови.
«Командор Юби хотел бы встретиться с Возлюбленной, — послал он радиограмму. — Возлюбленная может принять любые меры предосторожности для обеспечения своей безопасности».
Во рту пересохло, он облизал губы. Бой барабанов продолжал звучать у него в мозгу.
Над коммуникационной панелью появились объемные буквы цвета расплавленного золота. Ответ был утвердительным.
Условия оказались следующими: перед тем, как покинуть «Беглец», Юби должен пройти дезинфекцию, он обязан также оставаться в скафандре, а во время встречи будет присутствовать охрана.
Юби знал, что условия не имеют значения. Важен сам факт встречи.
Когда Юби покинул корабль и повис в невесомости, осматриваясь, ритмы Возлюбленной продолжали грохотать в его голове. Яркий свет полосатой протозвезды слепил его. Судно Возлюбленной вращалось вокруг экватора огромной планеты, его черный силуэт окружали яркие звездочки атмосферных транспортов, которые исследовали спутники гиганта в поисках необходимого сырья.
Очертания корабля Возлюбленной изменились. Из одного грузового отсека вырос сверкающий пузырь — легкая конструкция из синтетической смолы, отливающая серебром в ярком солнечном свете. Она станет основой станции Возлюбленной. Неразумные, некоторые из них гигантских размеров, смело ползали по ребрам конструкции, покрывая их оболочкой из тонких, тут же застывающих слоев экссудата. Вероятно, станция по размерам будет гораздо больше корабля Возлюбленной, заполненная химическими фабриками, жилыми отсеками и складами. Сюда будет доставляться сырье, добываемое со спутников газового гиганта, и перерабатываться в вещества, необходимые для торговли с «Беглецом».
Мерцающие пятна обозначили шлюз. Юби тронул рукоятку управления маневровыми двигателями скафандра и пулей понесся к кораблю. Пулей, направленной в сердце Возлюбленной.
Когда давление в шлюзе выровнялось, и внутренняя дверь с лязгом открылась — механизм, который использовала Возлюбленная, был очень шумным — Юби увидел темный силуэт Разумного. Он сразу понял, что это не Двенадцатый.
— Слава Возлюбленной, — сказал Юби. Быстрые ритмические удары накладывались на звук его голоса. — Я командор Юби Рой.
Его слова раздавались из встроенных в шлем динамиков. На мгновение он засомневался, не включить ли старую систему трансляции голограмм, если этот Разумный не понимает его речь.
— Слава «Беглецу». Я Неспециализированный Разумный номер Двадцать Шесть. Для меня большая честь встречать командора Юби Роя.
Слова были произнесены отчетливо, голос звучал громко, чтобы его можно было расслышать сквозь ритмы Возлюбленной.
— Очень рад, — ответил Юби. — Я ожидал Двенадцатого.
— Неспециализированного Разумного номер Двенадцать больше нет в живых. Пожалуйста, следуйте за мной, командор Юби Рой.
Удивленный, Юби протиснулся в отверстие люка. Он размышлял, стоит ли спросить, как и почему умер Двенадцатый.
Здесь не умирают естественной смертью. Значит, Возлюбленная убила его.
Потому, спрашивал себя Юби, что он помог нам? Из-за того, что его мозг заражен? Потому, что план Возлюбленной не сработал, и один из ее слуг должен стать козлом отпущения?
«А, может, — подумал Юби, продвигаясь по новому широкому коридору, — Двенадцатого убили, чтобы вывести меня из равновесия?»
Юби нахмурился. Он не позволит Возлюбленной взять верх.
Двадцать Шестой наблюдал за Юби задней парой своих карих глаз. Мембраны всех размеров покрывали неровные стены. Они вибрировали, издавая разной высоты ритмические удары, которые сливались в единую, все более усложнявшуюся мелодию.
В стене показался широкий проход, не закрытый мембраной. Оттуда лился голубой свет, такой яркий, как от дуги сварочного аппарата. Юби уменьшил прозрачность своего лицевого щитка. Двадцать Шестой схватился за край проема, повернулся, а затем вошел внутрь. Юби затормозил при помощи рук. Удары барабанов доносились сквозь шлем. Вентиляторы скафандра тихо гудели.
Комната была большая, метров десять в длину. Сильный поток воздуха ударил в грудь Юби, и ему пришлось включить двигатели, чтобы преодолеть его сопротивление. Вдоль стен стояли ряды вооруженных солдат, их черные, покрытые панцирями тела блестели в ярком свете, когтистые руки крепко сжимали перламутровое оружие, которое, казалось, тоже было сделано из экссудата. Остальная часть комнаты была занята, на первый взгляд, беспорядочным нагромождением органического вещества — перепонки, светящиеся ленты, колышущиеся в воздухе и похожие на плети щупальца в несколько метров длиной, пульсирующие насосы, напоминающие гигантские сердца животных. Все это скреплялось жгутами бледных сухожилий и соединялось друг с другом при помощи длинных гибких пучков гигантских кровеносных сосудов. Неразумные со множеством ног, которых Юби раньше не видел, ползали подобно рою навозных мух среди всего этого, занимаясь какими-то своими непонятными делами. Всюду располагались различного диаметра мембраны, и издаваемый ими звук был таким сложным и многоуровневым, что Юби не смог бы его воспроизвести. Хотя Юби не чувствовал этого через свой скафандр, но он знал, что в помещении чрезвычайно влажно. Все — неразумные, Двадцать Шестой, солдаты — были покрыты влагой, и блестящие капельки, словно звезды, плыли в потоках холодного воздуха.
«Возлюбленная», — подумал Юби.
Все в этой комнате — Возлюбленная. И это — только часть ее.
Мысли Юби путались. Он никогда еще не слышал таких сложных ритмических рисунков. Он знал, что его музыка никогда не заключала в себе всего этого. Он никогда не думал о Возлюбленной, как о живом организме.
— Добро пожаловать, командор Юби Рой.
Приятный тенор доносился одновременно от нескольких перепонок.
Юби повернулся, и потоком воздуха его стало относить в сторону. Ему пришлось снова включить двигатели, чтобы вернуться в прежнее положение, и простые знакомые движения успокоили его. Он подумал, что органическое тело таких размеров должно выделять громадное количество тепла. Холодные потоки воздуха обеспечивали отвод этого тепла. Стало понятным, почему корабль Возлюбленной был черным — черные тела излучают тепловые лучи интенсивнее, чем поглощают.
Эта мысль придала ему уверенность.
«Я здесь главный, — подумал он. — Возлюбленная позволила мне прийти, потому что от меня зависит ее существование».
Сложные ритмы звучали в его мозгу. Постепенно он стал различать их структуру. Юби сообразил, что черные солдаты, ошеломленные близостью Возлюбленной, двигают свободными руками, а также пальцами рук и ног в такт одному из ритмов.
Копошившиеся на полу неразумные подчинялись другому ритму.
Ритмы Возлюбленной управляли всеми ее слугами.
Двадцать Шестой висел, зацепившись пальцами одной ноги за выступ стены, напоминавший поручни. Юби приблизился к нему и тоже зацепился башмаком. Он вновь посмотрел на то, что представляло собой Возлюбленную. Все было живое, находилось в непрерывном движении. Юби подумал, что сможет разобраться во всем этом.
В его мозгу зазвучали аккорды, выстраивая нужный образ. Он моргнул, чтобы пот не попал ему в глаза.
Юби рассказал Возлюбленной все, что ей положено было знать.