Схватившись за руку рядового, Мартинес поднялся из переходника в воздушный шлюз и салютовал встречавшему его старшему лейтенанту. Женщина производила приятное впечатление. Одного роста с ним, круглое лицо, острый подбородок, каштановые волосы, собранные в узел на затылке и заколотые двумя позолоченными шпильками.
— Капитан Мартинес прибыл!
— Добро пожаловать на «Прославленный», лорд капитан! Я первый лейтенант флагмана леди Фульвия Казакова.
— Очень приятно познакомиться.
Они обменялись рукопожатием. Алихан, появившийся вслед за капитаном, вытянулся по стойке «смирно» и отдал честь.
— Миледи…
— Это мой ординарец Алихан, — представил его Мартинес.
Казакова, небрежно салютовав, кивнула в сторону рядового.
— Тернбул покажет вашим людям их места, а вас, лорд капитан, командующий эскадрой хочет видеть прямо сейчас, если вам удобно.
— Да, конечно, — кивнул Мартинес.
Если не считать месяца непрерывного ускорения и сопутствующих перегрузок, перелет на «Прославленный» можно было бы назвать даже приятным. На яхте «Нарцисс», построенной специально для деловых поездок высших администраторов промышленной компании, имелись душ, прачечная, личные каюты и отличный камбуз, до отказа наполненный деликатесами, в которых знал толк рядовой Перри, вынужденно покинувший место слуги лейтенанта Абаша. Судя по восторженным отзывам остальных слуг, с обязанностями кока он справлялся великолепно. Мартинес взял с собой четверых — полный комплект, положенный ему по уставу. Впрочем, механика Эспинозу и машиниста Аютано он не планировал использовать в таком качестве, а собирался преподнести в качестве подарка командиру флагмана. Корабли, долго находившиеся на боевом дежурстве, практически всегда испытывали недостаток в рабочих руках.
Следуя за Казаковой, Мартинес поднялся по трапу в офицерские отсеки. Тяжелый крейсер «Прославленный» превышал по объему «Корону» в шесть раз, а по численности экипажа — в четыре. По коридорам могли пройти четверо в ряд. С первого взгляда, ещё до стыковки, становилось ясно, что здешний капитан не останавливался ни перед какими расходами, стараясь превратить свой корабль в произведение искусства. Корпус был украшен сложными геометрическими узорами в розовых, салатных и ослепительно белых тонах, стены коридоров выложены темно-красной и золотистой плиткой. Время от времени попадались ниши и даже ложные окна, расписанные сценами живой природы с тропическими зарослями, птицами и зверями. Каждая каюта имела индивидуальную отделку, в абстрактном или реалистическом стиле. Короче говоря, футбольные мотивы старого капитана «Короны» выглядели на этом фоне жалкими любительскими потугами.
Все это задумывалось, создавалось и оплачивалось за счет лорда Гомберга Флетчера, командира «Прославленного». Мартинес ни разу его не встречал, но кто же не слышал об отпрыске сразу двух знатнейших кланов империи, Гомбергов и Флетчеров, главного эстета во всем флоте и обладателя одной из самых богатых коллекций в империи! Вдобавок ко всему, на борту флагмана царила абсолютная чистота — ни пылинки, ни царапинки. Члены команды, великолепно обученные и подтянутые, вытягивались в струнку вдоль стен, едва заметив проходящих офицеров.
— Раз уж мы идем мимо моего офиса, — сказала Казакова, — давайте я вас сразу зарегистрирую.
Как оказалось, офис Казаковой помещался в кают-компании. Стены просторного помещения пестрели жанровыми сценами с изображением пирующих мужчин и женщин. Дежурный лейтенант и стюард отсалютовали Мартинесу и, получив команду «вольно», снова принялись за работу. Казакова села в кресло у стены с компьютерными дисплеями и приняла у новоприбывшего капитанскую карту. У Мартинеса мелькнула догадка: она работает в кают-компании, потому что была вынуждена уступить ему свою каюту.
Тактическим офицером обычно служил лейтенант, который подчинялся капитану корабля, но на флагмане он назначался командиром эскадры, отчитывался непосредственно перед ним и нередко имел капитанское звание. Таким образом, Мартинес, как полный капитан, был третьим по рангу на борту «Прославленного», и ему полагались соответствующие апартаменты. Теперь по кораблю пойдет волна перемещений, усмехнулся он про себя. Оставалось надеяться, что какому-нибудь младшему лейтенанту не придется стелить себе койку вместе с кадетами.
Казакова отдала ему карту.
— Ну вот, теперь вы занесены в наш компьютер. Вам следует получить у леди командующей пароли для тактического компьютера. Я перешлю вам на почту план-схему корабля, чтобы вы могли скачать ее на свой нарукавный дисплей. — Она протянула полоску бумаги. — Вот шифр к вашему личному сейфу. Можете изменить, чтобы никто больше его не знал.
— Прошу прощения, что занимаю вашу каюту.
Казакова улыбнулась.
— Ничего страшного, я обойдусь, милорд… Теперь, пожалуйста, отпечатки пальца — сюда и сюда.
Выполнив все формальности, Мартинес двинулся вслед за ней в каюту командующего эскадрой.
Офис леди Чен украшали живописные мифические сцены, точеные бронзовые колонны и статуи, изображавшие обнаженных женщин с корзинами фруктов. Сама Миши Чен не слишком напоминала изящных бронзовых красоток. Это была симпатичная дама средних лет, слегка полноватая, с седеющими стрижеными волосами и нездорово-бледным цветом лица. Месяцы перегрузок в отсутствие естественного солнечного света ни для кого не проходят даром.
Мартинес вытянулся и отсалютовал.
— Миледи комэскадрой, капитан Мартинес прибыл в ваше распоряжение!
— Капитан Мартинес, добро пожаловать на борт, — произнесла леди Миши, поднимаясь ему навстречу и протягивая руку.
— Счастлив быть с вами, — поклонился он.
— Как поживают Терза и лорд Мауриций?
Все в порядке, насколько я знаю, миледи. Привыкают к судовой жизни.
— Я перешлю вам их последние письма. — Леди Чен снова заняла место в кресле. — Прошу вас, присаживайтесь, капитан. — Она взглянула на Казакову. — Спасибо, лейтенант, вы свободны.
Эскадра леди Чен уже не находилась в системе Заншаа. Проводив два тяжелых транспорта с эвакуированными сановниками сквозь межпространственные ворота номер два, флот оставил столицу на милость наксидов, а эскадра через некоторое время отделилась от остальных кораблей, прошла через серию тоннелей в систему Сейшо, где сбрасывала скорость в ожидании Мартинеса, который летел туда непосредственно из системы Заншаа, более коротким путем.
— Я понимаю, что вы устали, — продолжала леди Миши, — просто хотела поприветствовать вас и пригласить на ужин.
— Почту за честь, миледи, — поклонился Мартинес.
— Вашу капитанскую карту, пожалуйста. Я введу данные в тактический компьютер.
Оставив снова отпечаток большого пальца и подпись, Мартинес встал и распрощался. В дверях он замешкался.
— Ваша каюта направо, — подсказала Леди Чен, — увидите имя на табличке.
Каюту, как оказалось, он мог бы найти и самостоятельно: слуги как раз вносили туда вещи. Мартинес принялся давать указания, особо заботясь о сохранности вин и яств, доставленных на «Нарциссе». Затем зашел и в каюты слуг с целью убедиться, что их устроили нормально.
Поднимаясь по трапу, он вздрогнул, увидев знакомое лицо Чандры Прасад. Девушку сопровождал пожилой человек в форме старшего капитана — тонколицый щеголь с тщательно завитой серебристой шевелюрой и глубоко посаженными льдисто-голубыми глазами.
Мартинес отдал честь, уставившись, как требовал устав, в воображаемую точку над головой начальника.
— Капитан Мартинес, — представился он.
Командир корабля лорд Гомберг Флетчер внимательно всматривался в его лицо, не торопясь с ответом.
— Да, — признал наконец он. — Это вы. Вольно, капитан. — Он указал на свою спутницу. — Позвольте представить вам лейтенанта леди Чандру Прасад.
— Я уже знаком с ее светлостью, — поклонился Мартинес.
Чандра с улыбкой кивнула. В ее удлиненных черных глазах светилось лукавство, и Мартинесу стоило больших трудов сохранить серьезное выражение лица. Познакомились они несколько лет назад на двухмесячных курсах шифровальщиков на Зарафане. Стояло жаркое лето, казавшееся ещё жарче от непрерывных занятий в постели.
Волосы у Чандры теперь были светло-каштановые, но острый подбородок и красиво очерченные полные губы ничуть не изменились.
Оторвав взгляд от Чандры, Мартинес взглянул в глаза капитану.
— Милорд, — почтительно произнес он, — позвольте мне выразить восхищение внешним видом и отделкой вашего корабля. Лучшей я не встречал в своей жизни.
Флетчер снисходительно кивнул.
— Да, ничего… но вы не видели мой старый «Быстрый». Он был намного меньше, и мне удалось использовать мозаику.
— Даже трудно себе представить, — покачал головой Мартинес. — Наверное, настоящее чудо.
— Пожалуй, — улыбнулся капитан. — Он стоил затраченных трудов.
В беседу вмешалась Чандра.
— Я слышала, вы женились, — обратилась она к Мартинесу. — Поздравляю вас.
— Благодарю, — поклонился он.
В ее глазах вновь сверкнули искорки.
— И как вам, нравится?
Мартинес слегка опешил, но знал, что отвечать нужно без колебаний. Чандра на борту — это кошмар, а с Ченами шутки плохи.
— Брак — это восхитительно, — просиял он. — Вам приходилось бывать замужем?
Теперь наступила очередь Чандры смущаться.
— Нет еще, — ответила она, помявшись.
Между тем голубые глаза Флетчера так и сновали от собеседника к собеседнице, словно выискивая что-то.
— Ну что ж, капитан, — сказал он наконец, — примите и мои поздравления. Надеюсь также, что ваше пребывание на борту «Прославленного» будет приятным.
— Спасибо, милорд… Да, я забыл упомянуть, что взял с собой четырех слуг, двое из которых имеют квалификацию механика и машиниста. Поскольку мне обычно хватает двоих, я буду счастлив, если остальные двое пополнят экипаж «Прославленного».
Флетчер неожиданно нахмурился.
— Надеюсь, вы понимаете, милорд, что офицеру в вашем положении требуется полный комплект слуг. Офицерам на моем корабле следует заботиться о поддержании своего достоинства.
Мартинес удивленно моргнул.
— Да, милорд.
Флетчер повернулся и двинулся по коридору, умудряясь сочетать величественность с легкостью движений. Чандра последовала за ним.
Положение. Достоинство. Мартинес вздохнул.
— Капитан Мартинес, ещё один момент… — Флетчер обернулся. — Не забудьте, что у нас офицеры являются к обеду в полной парадной форме.
— Есть, милорд.
Мартинес совсем погрустнел. Чандра иронически усмехнулась через плечо.
Оставшись один у себя в каюте, вдвое большей, чем командирские апартаменты на «Короне», и аляповато расписанной пухлыми терранскими детишками, почему-то крылатыми и с древними луками и стрелами в руках, Мартинес вспомнил, что его ожидают письма родных, и с вздохом облегчения включил дисплей.
Несколько сообщений были от Терзы, последнее четырехдневной давности. Жизнь на «Энсенаде», мчавшейся на всех парах к Ларедо, была достаточно беззаботна, но скучновата. Два часа двойной перегрузки в день не вызывали особых проблем. Терза в основном проводила время за чтением и игрой на арфе.
Мартинес то и дело останавливал запись, любуясь лицом жены. Особенно ему нравился первый миг, когда она искала взглядом камеру и слегка запиналась, начиная говорить. Супруги не так уж много времени успели пробыть вместе, а общаться непринужденно на расстоянии световых дней было совсем уж непривычно.
Он включил последнее письмо. Терза сидела на диванчике в муаровой блузке с высоким воротником, длинные волосы зачесаны за ухо. На щеках играл легкий румянец, и Мартинес невольно представил, как на тонкой шее бьется жилка.
— Ты знаешь, я была права тогда насчет предчувствия, — говорила Терза. — Я беременна уже дней двадцать или больше, просто не торопилась сообщать, мало ли что может случиться от перегрузок. Теперь я уверена, что обратной дороги нет. — Ее губы слегка изогнулись в улыбке. — Я так рада… Надеюсь, ты тоже. — Она прикоснулась изящной рукой к животу. — Пожалуйста, оставайся целым и невредимым — ради меня… и его.
Мигнул оранжевый значок — конец сообщения. Мартинес перевел дух, потом пустил сообщение сначала, чувствуя, как колотится сердце.
Он будет отцом. Новость настолько потрясла его, что Перри пришлось трижды стучать в дверь, прежде чем капитан отреагировал. Слуга появился в парадной форме и белых перчатках, с кофейником на подносе.
Мартинес удивленно смерил его взглядом.
— Ты что вырядился как на парад?
Перри поставил поднос на стол и стал наливать кофе в чашку.
— Здешние слуги сказали, милорд, что здесь все ходят в парадной форме.
— Понятно.
Забрав пустой кофейник и поднос, Перри продолжал:
— Простите, что задержал кофе, милорд. Должен вас предупредить, что с готовкой предстоят трудности.
Мартинес был настолько поглощен своими мыслями, что даже не заметил опоздания.
— Да? — удивился он. — А в чем дело?
— Вас поселили в каюте первого лейтенанта, милорд, — скорбно произнес Перри. — В апартаментах командующего эскадрой камбуз имеется, и у капитана корабля тоже, а для лейтенантов готовят в кухне при кают-компании. Ну и, конечно, у срочнослужащих есть свой камбуз… А у первого лейтенанта отдельной кухни нет.
— Ясно, — мрачно кивнул Мартинес.
Старший лейтенант Казакова, разумеется, питалась вместе с остальными лейтенантами, и офицеру по тактике, обычно также лейтенанту, полагалось то же самое. Где же готовить пишу капитану, если он тактический офицер и Флетчер или леди Чен не пригласят его к себе за стол?
— Как же ты выкрутился? — Мартинес кивнул на кофе.
— Стюард кают-компании любезно согласился пустить меня, — лицо Перри потемнело, — после того, как капитанский кок отказал.
— Что ж, он имел право, — усмехнулся Мартинес, представляя, как будет весь поход питаться консервами и концентратами. — Поговори с поваром леди Чен, а потом ещё раз со стюардом из кают-компании что-нибудь придумаете.
— Есть, милорд.
А если все-таки не получится, — продолжал Мартинес, — то всегда остается старый добрый «Нарцисс».
— Конечно, милорд, — обрадовался Перри.
— Сегодня я буду ужинать у леди командующей, так что срочности особой нет.
Перри ушел, а Мартинес снова повернулся к дисплею, на котором застыло лицо Терзы — полуоткрытые губы, легкая улыбка, тонкие пальцы касаются живота, словно пытаясь защитить того, кто внутри.
«Ребенок…» Душа пела от незнакомого ощущения, и Мартинес с безмерным удивлением понял, что оно имеет название. «Блаженство».
— У нас не подпольная группа, — яростно прошипела Сула, обращаясь к Октавиусу Хонгу, — а отряд бойскаутов, и затеяно все это теми, кто путает флот с яхт-клубом. Каждая собака в округе знает, что нашу квартиру сняли для офицеров флота. Когда придут наксиды, они будут у нас через три минуты!
Командир нервно оглянулся.
— Спокойно, четыре-девять-один, — чуть слышно пробормотал он.
Они встретились за столиком в уличном кафе после того, как Сула прилепила полоску клейкой ленты к фонарному столбу на углу Старой площади в Нижнем городе — знак экстренной необходимости. Стояло раннее лето, воздух был напоен ароматом цветов. Хонг повесил пиджак на спинку стула и закатал рукава рубашки, принимаясь за слоеное пирожное. На его красивом мужественном лице застыло выражение спокойной уверенности.
Он соблюдал все правила конспирации, обращаясь к Суле по кодовому имени, хотя хорошо знал настоящее. Она, со своей стороны, должна была знать лишь его подпольную кличку, совпадавшую с названием группы — Бланш. Новые кодовые имена ввели лишь в самом конце подготовки, что служило ещё одним красноречивым свидетельством любительского подхода.
— Вы размещаетесь в терранском квартале, — продолжал лорд Октавиус. — Будь рядом наксиды, другое дело, но у ваших соседей нет причин вас выдавать.
— А деньги, а желание выслужиться? — фыркнула Сула, добавляя в чай ещё меда. — Что, если наксиды предложат награду за наши головы?
«Смешно, просто смешно!»
Хонг сурово взглянул на нее.
— Лояльные граждане… — начал он напыщенно.
— Короче, мне нужны запасные документы на всех членов моей команды, — оборвала его Сула. — Советую и всем остальным об этом позаботиться.
Она облизала ложечку, наслаждаясь ароматом свежего цветочного меда.
На лице Хонга отразилось сомнение — наверное, в первый раз за все время их знакомства.
— Я не уверен, что наш бюджет позволяет…
— Черт побери, Бланш, мы защищаем сторону, которая чеканит деньги!
Он вновь решительно нахмурился.
— Хорошо, я подам прошение руководству.
— Спасибо, я справлюсь сама, — скривилась Сула.
У нее на руках оставалось предписание губернатора, которое обязывало все учреждения «оказывать подателю сего содействие во всех вопросах, связанных с информацией». Столь расплывчатая формулировка позволяла сделать многое. Нащелкав фотографий, Сула отправилась в Управление государственной регистрации и там, тряхнув губернаторской индульгенцией, получила от самой леди Аркат, руководившей департаментом, доступ к компьютеру и термопринтеру. Не забыв сразу записать пароли на свой нарукавный дисплей, она принялась за работу. К концу дня каждый из членов команды 491 имел по четыре подлинных паспорта на разные имена — солидные пластиковые карточки с государственной печатью и встроенным электронным кодом.
Поработав вволю с правительственными файлами и уничтожив затем, как положено, бумажную распечатку со списком паролей, Сула усмехнулась, напомнив себе, что столь серьезные полномочия даны ей лишь для добрых дел. На следующий день она повторила эту шутку в разговоре с Хонгом, однако натолкнулась на резкую отповедь. Нахмурившись, тот произнес:
— Вам следует помнить, четыре-девять-один, что в военной организации шутить в беседе с начальником дозволено только ему.
Сула выпрямилась.
— Есть, милорд.
Хонг испуганно оглянулся, не слышит ли кто.
— Вы что, с ума сошли?
— Шучу, — рассмеялась она.
Он буркнул что-то невразумительное и занялся пирожным, методично разрезая его на геометрически правильные части и отправляя в рот по очереди.
День выдался дождливый, и встреча состоялась внутри кафе. В воздухе стоял запах мокрой шерсти, входная дверь то и дело хлопала.
— Так или иначе, — снова начал он, — идея хорошая. Благодарю за инициативу, четыре-девять-один. Вы, конечно, предоставите мне список новых имен…
— Нет, — отрезала Сула. — Ни в коем случае.
Он вытаращил глаза.
Что значит — нет?
Связь у нас надежная и не зависит от имен, — объяснила Сула, — а если вы не будете их знать, то не сможете и выдать на допросе.
Хонг помрачнел, и это можно было понять, однако, как отметила про себя Сула, помрачнел как-то уж слишком сильно.
— Вы по-прежнему с нами? — с тревогой спросил он. — Не передумали?
— Я не передумала, — задумчиво ответила Сула, глядя на него в упор.
В тот же вечер она с помощью дисплея, вделанного в крышку старого письменного стола, проникла в архивы Управления госрегистрации, чтобы проверить, остался ли туда доступ. Пока все было в порядке, но надолго ли? Пароли в таких учреждениях полагалось менять часто, и уж во всяком случае, это не преминут сделать наксиды.
— Ада, — обратилась она к Шоне Спенс по кодовому имени, — мне нужен твой совет.
Шона — плотная коротышка лет тридцати с коротко стриженными соломенными волосами и носом-пуговкой, принесла стул и уселась рядом.
— Чем могу помочь?
— Я сейчас в государственной базе данных и хочу знать, как получить туда доступ после того, как сменят пароли.
— А это законно? — осторожно подняла брови Шона.
Сула усмехнулась, потом, спохватившись, нахмурилась.
— У меня есть предписание губернатора, — напомнила она. — Все дело в том, что на наксидов оно едва ли произведет впечатление.
Шона взглянула на дисплей.
— Войди для начала в каталог.
Повинуясь команде Сулы, по экрану пополз список файлов, казавшийся бесконечным.
— Компьютер, стоп, — вмешалась подруга. — Найди управляющую программу. — Длинный список исчез, остались только два файла, основной и резервная копия. Шона довольно кивнула. — Вот так. Теперь нужно переписать основной файл, и ты получишь постоянный доступ.
— А как? — растерялась Сула.
— Не знаю… Чьи у тебя пароли?
— Леди Аркат, начальника службы безопасности.
Шона скептически усмехнулась.
— Она должна была поменять пароли, как только ты вышла за дверь.
Сула пожала плечами.
— Она уже старенькая, может, забыла?
— Или хорошо к нам относится, — предположила Шона.
Старая торминелка с торчащими клыками вовсе не показалась Суле такой уж дружелюбной… впрочем, внешность бывает обманчива. Сула вздохнула, собираясь с мыслями.
— Компьютер, открыть основной файл, — скомандовала она.
Внутренности файла тут же рассыпались по экрану — тысячи и тысячи логических операторов и цифр.
Сула невольно присвистнула.
— Ну и как я с этим разберусь?.. У тебя как с программированием? — обернулась она к Шоне.
— Я только пользователь… Должны быть справочные файлы, попробуй почитать.
— Ладно, — снова вздохнула Сула.
На всякий случай скопировав командный файл к себе в систему, она сходила на кухню и заварила крепкий сладкий чай — судя по всему, сидеть предстояло долго.
«Я всегда хорошо решала головоломки», — подбадривала она себя.
В файл требовалось внести лишь небольшую поправку: при каждой смене паролей новые должны были пересылаться на указанный почтовый адрес. После упорного труда и десятка неудач с последующим нудным поиском синтаксических ошибок программа наконец заработала. Сула, вытирая о колени внезапно вспотевшие руки, с облегчением перевела дух. Теперь оставалось лишь заменить старый файл в компьютере Управления на новый, и при этом не попасться. В случае неудачи… Сула даже зажмурилась, представив себе последствия. Проваленная подпольная группа, взбешенный Хонг, официальное взыскание, конец карьере… Нет, лучше не думать. Затаив дыхание, она дала команду на замену файла и стала ждать. Ничего страшного вроде бы не происходило. Сула медленно выдохнула, встала и пошла на кухню. Чай уже остыл и стал похож на горьковатую патоку, его пришлось подогревать… Когда она вернулась к дисплею, все оставалось по-прежнему.
Письмо с приветствием, посланное себе самой из компьютера Управления, дошло нормально. Оставалось лишь проверить, сохранился ли у нее доступ к регистрационным данным в архиве. Сула уже произнесла первые команды, когда мобильный коммуникатор снова зазвенел и на экране высветился текст ещё одного письма:
Миледи Аркат,Йнагарх, CN5, помощник системного администратора.
в 01:15:16 мною замечена попытка переписать исполнительный файл в главном компьютере Управления государственной регистрации. Файл будет стерт и затем восстановлен по резервным копиям. Вам предоставлен новый временный пароль 19328467592. Пожалуйста, смените его немедленно по прибытии на рабочее место.
Во имя Праксиса,
Сула вздрогнула, каким-то чудом удержавшись от того, чтобы произнести команду, отключавшую ее от компьютера Управления. Пересилив страх, она принялась размышлять.
Изменение файла замечено почти десять минут назад, но из системы ее не выкинули. Администратор проверил, кто подключен с удаленного компьютера, и, очевидно, принял ее за саму леди Аркат, поэтому ограничился письмом.
Что же теперь делать? Временный пароль будет действовать только до утра, осталось всего несколько часов. Командный файл заменен, и больше в систему Управления войти не удастся. Возможность исправить ошибку пока есть, но времени осталось очень мало.
Глотнув чаю, Сула снова взглянула на письмо: 01:15:16 — они регистрировали вторжение с точностью до секунды. Это дало первый ключ. Порыскав в папках Управления, она нашла шесть автоматических сообщений, посланных Йнагарху одно за другим. На всех стояло разное время.
— Ага, — задумчиво произнесла Сула.
Изменение файла замечено шесть раз — по шести разным параметрам? Дальнейшие исследования подтвердили догадку. Первый раз сработало изменение даты, второй — длины файла, остальное касалось каких-то цифровых подписей.
Что это такое, черт возьми? С датой все понятно. Командный файл последний раз менялся девять лет назад, а создан… Сула округлила глаза. Шесть тысяч лет назад! Не удивительно, что сторожевые роботы подняли тревогу… Дату заменить достаточно просто, а вот подписи…
А размер файла? Сула в отчаянии сжала кулаки. Что теперь: перебирать весь огромный файл строку за строкой, выискивая, что можно сократить без ущерба для программы, освобождая место для добавленных команд? Это просто безумие!
Она принялась лихорадочно перебирать справочные материалы, выясняя структуру и основные принципы исполнительного файла. Заодно выяснилось, что такое цифровая подпись.
Древний текст программы, записанный в двоичном коде, представлял собой, по сути, обычное число, хоть и очень большое. Выполнив с ним некие арифметические вычисления, простые в одном направлении, но трудные для обратного воспроизведения, к примеру, поделив на число «пи» и взяв первую тысячу цифр остатка, получали ещё одно число, так называемую «подпись», которая позволяла засечь самые незначительные изменения в записи файла.
Сула снова открыла файл и стала прокручивать его на экране. Она уже так устала, что едва могла соображать. Поднявшись с кресла, она сделала несколько гимнастических упражнений, затем подошла к окну и стала смотреть вниз на улицу, превратившуюся с наступлением ночи во владения уборщиков и торминелов. Далеко на востоке небо уже наливалось зеленоватым светом. Час-другой, и все будет кончено — если она не успеет воспроизвести расчеты, необходимые для получения четырех наборов цифр, не зная ни алгоритмов, ни места, где их найти…
Едва волоча ноги и зевая, она вернулась к столу.
Какой древний файл! Наверное, его писали ещё шаа… Стоп! В голове мелькнула мысль. Шаа так любили простые числа… даже основали на них исчисление времени и календарь, навязав их затем всем покоренным расам. Что, если…
Усталость мигом испарилась. Сула прыгнула в кресло. Найдя по поиску порядковый список простых чисел, она просмотрела первую тысячу… Нет, слишком короткие. Следующие девять тысяч она вставила в новый файл и запустила программу сравнения.
Раз! На экране высветилось первое совпадение. Два… Три… Четыре!
Все цифровые подписи стояли рядом в одной части файла, которая, таким образом, и отвечала за безопасность. Отыскать ее без такого указателя Суле не удалось бы и за месяц.
Не так уж и умны были эти Великие господа, подумала она, пристально вглядываясь в ровные ряды цифр и символов. Так… коды доступа, сторожевые программы, протоколы команд… Сула собралась с мыслями и принялась писать новую программу, которая должна была снова внести поправки в командный файл, но на сей раз, использовав его собственные алгоритмы диагностики, получить новые цифровые подписи и вставить вместо старых, а затем подправить дату внесенных изменений и стереть все записи новых команд в файлах протоколов.
Тщательно протестировав программу на своем компьютере, Сула с колотящимся сердцем запустила ее и стала следить за почтовым ящиком Йнагарха…
Новых сообщений не появлялось. Она тяжело перевела дух. Неужели получилось?
За окнами уже совсем просветлело. Сула в последний раз просмотрела тексты программ, уверилась, что ошибок нет, и вышла из системы. Приказав коммуникатору разбудить ее перед началом рабочего дня в Управлении госрегистрации, она отправилась спать, по пути взглянув в зеркало. Лучше бы не смотрела… Мешки под глазами, спутанные волосы, пропотевшая рубашка — нет, так ложиться нельзя. Она пошла в душ и лишь потом, почти без сил добравшись до кровати, упала на нее и провалилась в сон.
Казалось, звонок будильника прозвучал почти сразу. Сула встрепенулась, осоловело тряся головой, потом накинула одежду и бегом бросилась к дисплею. Из окон бил яркий солнечный свет, Шона на кухне готовила завтрак, а Макнамара уже уехал на своем велосипеде — в его задачу входила проверка условленных мест, где для команды четыре-девять-один могли быть оставлены сообщения.
Вызвав компьютер Управления госрегистрации, Сула вошла в систему с помощью нового временного пароля леди Аркат и стала ждать. Шона молча принесла ей кружку крепкого сладкого кофе и оладьи с джемом.
Когда леди Аркат приходит на службу? Если следует обычаям пэров, работающих в гражданской администрации, то может появиться и в полдень, и позже, после обеда. Сула съела завтрак, потом попросила добавки. Походила по комнате. Заварила ещё кофе. Сходила в туалет, почистила зубы и причесалась. Минуты тянулись невыносимо долго. Ей хотелось завыть от нетерпения. Видя ее настроение, Шона старалась держаться подальше.
Как оказалось, леди Аркат придерживалась традиций. Появилась она лишь в 13:06 и сразу принялась просматривать почту. Через несколько минут коммуникатор зазвенел, и на экране высветилось сообщение, в котором стояли буквы и цифры новых паролей.
Сула подпрыгнула в кресле, испустив вопль восторга. Она вышла из системы и весело засуетилась, наводя порядок в квартире. Входивший Макнамара столкнулся с ней в коридоре. В руках у него были сумки с провизией.
— Никаких сообщений, — доложил он. Потом, заметив блеск в глазах Сулы, поинтересовался: — Что-нибудь случилось?
— Я теперь хозяйка Управления госрегистрации, — похвасталась она.
Макнамара на мгновение задумался, потом кивнул.
— Очень хорошо, миледи, — улыбнулся он и пошел к холодильнику укладывать продукты.