Мы взяли с собой маленькие карманные фонарики, поэтому без труда отыскали тайник за бетонным блоком в начале тоннеля, где спрятали свои огнеметы. Несколько языков пламени, и кошки с крысами оставили нас в покое. Один раз я увидел скелла с молочно-бледной кожей и фосфоресцирующими глазами. Я выстрелил в него, и он исчез.

Когда мы прошли по тоннелю за дверью 98-С, Вивид и Дерек Литерати встретили нас у люка и избавили от оружия. Литерати с уважением взглянул на “тарбелл”.

– Увлекаешься тяжелой артиллерией, Эшанти?

– Нам пришлось туго, – сухо ответил я.

– Надо думать. Кто-то пронюхал об устройстве наведения, да? Интересно, каким образом?

Рэчел посмотрела на Литерати так, словно ей хотелось убить его.

– Ты полагаешь, мы с Гидеоном рассказали им?

Литерати пожал плечами:

– Пусть с этим разберется сенатор. Дайте-ка мне сумку. – Она подчинилась. – Что у вас там?

– Бомба, – ответила Рэчел. – Ты прав: мы внедрились в ФГС с намерением уничтожить организацию, поэтому принесли с собой бомбу, которая разнесет все посольство к чертовой матери. Встряхни хорошенько, прежде чем открыть. Спусковой механизм находится в застежке-молнии. Как только потянешь – бам! Начинай, мы ждем!

Моя невольная улыбка рассеяла опасения Литерати, но он все равно скрипнул зубами, когда ухватился за язычок застежки и рывком расстегнул сумку.

– Эй, полегче! – завопил Красавец.

Литерати выронил сумку, к несказанному возмущению демона.

– Какого черта…

– Я же сказал, полегче, парень! Это тебе не кочан капусты!

– Что это? – ошарашено спросил Литерати.

– Голова мистера Красавца, – ответил я.

– Демона? – Вивид сильно побледнела.

– Нет, тупица! – донеслось из сумки. – Мистер Красавец – это сорт тыквы. А теперь выпусти меня отсюда, здесь воняет хуже, чем в сортире у Мефистофеля!

– Он не демон, – пояснила Рэчел. – Он андроид. Все демоны оказались андроидами. Мы узнали нечто гораздо более важное, но не скажем ни слова, пока ты не отведешь нас к сенатору.

Мы встретились с Эрин Барр меньше чем через две минуты.

– Покушение провалилось, – сказала она, увидев нас.

– Да, – отозвалась Рэчел. – Должно быть, Десница обнаружила устройство наведения, и его прикрепили к нашему автомобилю. Им повезло, что в момент взрыва мы находились неподалеку от императорского кортежа. Но взрыв в любом случае привел бы к ужасным разрушениям. Если бы я знала, что заряд обладает такой разрушительной силой, то не согласилась бы установить устройство ни на каких условиях.

– Рэчел… – начала женщина-сенатор.

– Фронт был готов пожертвовать жизнью всех, кто наблюдал за проездом императорского кортежа? Если бы ракета попала в автомобиль Солюкса, то погибли бы сотни людей. Являются ли невинные души платой за свободу, за которую мы боремся?

– Послушайте меня, – с нажимом произнесла Эрин Барр. – Наша ракета уничтожила бы автомобиль императора, но не более того. Мощность взрыва свидетельствует о том, что Десница использовала дополнительные взрывчатые вещества. Ваш автомобиль был буквально нашпигован пластиковой взрывчаткой.

– Наш автомобиль?!

– Вместе с устройством наведения они заложили в автомобиль заряд, значительно превосходивший по мощности боеголовку нашей ракеты. Так удобнее обвинить Фронт в бессмысленном насилии. Они убивают собственных преданных слуг, чтобы очернить нас.

Рэчел покачала головой:

– Я не имела представления…

– Понимаю. И мы тоже.

– Откуда бы они ни узнали об устройстве, сенатор, мы к этому не причастны, – заявил я. – Вам придется поверить нам.

– Я верю. Если бы вы оказались предателями, британское посольство было бы уже захвачено агентами Десницы. Я знаю, что вы преданы нашему делу.

– Хотелось бы, чтобы и другие ваши люди придерживались того же мнения, – заметила Рэчел.

– Вы имеете в виду Дерека Литерати? Его трудно убедить, но он один из лучших наших агентов. Он… он замкнулся в себе после исчезновения Маркуса Вэндерса и Клодетты Симеон. Это были его самые близкие друзья, и, когда они пропали без вести, что-то в нем умерло. Он знает, что вы не предатели, потому что иначе сейчас он был бы мертв… – Она помолчала. – Или оказался в Преисподней.

– Преисподняя, – эхом отозвался я. – Она оказалась совсем не тем, чем мы ее считали.

– Не понимаю вас.

– Мы вам покажем, – сказала Рэчел. Она открыла сумку и отвернула ее края, чтобы Эрин Барр могла увидеть голову Красавца.

– Что… – Женщина-сенатор потрясенно попятилась.

– Привет, крошка! – жизнерадостно воскликнул Красавец. – Значит, ты и есть та самая Эрин Барр? Неплохо, совсем неплохо. Я вроде как больше западаю на пожилых. Между прочим, я и сам не молод – несколько тысяч лет, ни дать ни взять.

– Познакомьтесь с мистером Красавцем, – сказал я. – Он также известен под именем Пазузу, но в действительности является андроидом, как и все его приятели-демоны.

– Ну да, ну да, но зачем же сразу лезть в бутылку? Надо полагать, вы обиделись, потому что мы играли в разных командах. Но никогда не поздно поменять стороны, вы меня понимаете?

– Прекрасно понимаем, – заверила Эрин Барр.

– Рад слышать. Я люблю играть начистоту. С нашим объединенным интеллектом и моими связями – да мы будем править в этом паршивом городе!

– Как насчет Солейна Солюкса? – спросила сенатор Барр. – Он единственный, кто обладает реальной властью.

– Солюкс? Этот выродок-гермафродит? Не оскорбляйте мой вкус, душка-сенатор. Кто знает, что находится под этим балахоном? Телок или телка? А может, вообще жабры – кто его знает?

Сенатор Эрин Барр с улыбкой обошла вокруг своего стола и уселась в кресло. Она играла с Красавцем, стараясь выяснить, как много ему известно.

– Но вы не будете отрицать, что многих людей притягивает к личности, обладающей столь сильной волей?

– Притягивает? Послушайте, я ходил по земле невидимкой задолго до открытия Преисподней и помню, как началась вся эта заварушка. Я все знаю о Солейне Солюксе – ранние мечты о славе, планы захвата власти, тайные сборища, пропаганда и массовые митинги. Вы, люди, – что слепые щенята: куда поведут, туда и пойдете. Сначала слушаете разных уродов, а потом и пляшете под их дудку. Впрочем, не будь я демоном, то сам бы боялся до умопомрачения. Но Солюкс не сделал мне ни черта хорошего, это факт.

– Он создал тебя, – напомнила Рэчел.

Брови Красавца вопросительно изогнулись.

– Прошу прощения, деточка. Я существовал за миллион лет до того, как ваши предки спустились с деревьев.

– Едва ли. Тебя создали вместе со всеми остальными, не так ли? – Рэчел в упор смотрела на него. – И скорее всего, это произошло за несколько месяцев до того, как Солюкс захватил власть в стране.

– Вы сбиваете меня с толку, Рэчел, – с недоумением произнесла Эрин Барр.

– Ничего удивительного. Она порет чушь, сенатор!

– Прошу прощения, мистер Картофельная Башка. – Рэчел подняла края сумки, застегнула ее и отнесла в прихожую, где оставила на попечение охранников.

Мы рассказали Эрин Барр обо всем, что нам удалось узнать. О том, что демоны оказались искусно замаскированными андроидами, а Преисподняя – виртуальной реальностью, столь невероятно сложной и необъятной, что человеческое сознание отказывалось верить в ее существование.

Долгое время она сидела за своим столом, не поднимая головы. Я понимал, что она чувствует. Знание было таким шокирующим, как будто мы внезапно обнаружили, что живем в другой вселенной. Наконец Эрин Барр подняла голову.

– Я хочу, чтобы этим занялась Кэтрин, – сказала она и нажала кнопку на панели, вмонтированной в крышку стола. Через несколько секунд в кабинет вошла серьезная молодая женщина в деловом костюме. Сенатор представила нам ее как Кэтрин Кертц. – Расскажите ей обо всем, – попросила она.

Мы рассказали.

– Императорская команда программистов и электронщиков минимум на два поколения опередила все наши представления о киберпространстве, – заключил я. – Преисподняя не реальна, а виртуальна. Ее базовые матрицы генерируются мощнейшими компьютерами в Пентагоне.

Она не заявила, что мы сошли с ума. Не стала допытываться, откуда мы это узнали. Вместо этого она спросила:

– Каким образом?

Я поделился с ней нашими догадками, основанными на личном опыте.

– Со стороны может показаться, что лидеры Десницы сродни луддитам, этим древним разрушителям машин, но на самом деле они вовсю развивают запрещенные технологии. Они изобрели невероятно сложные компьютерные коды, обеспечивающие существование Преисподней. Проклиная людей, они никуда не посылают их физическое тело. Разум жертвы – и, возможно, ее нервная система – подключается к сети, генерирующей интерактивное виртуальное окружение, доведенное до немыслимого совершенства. Иначе говоря, к Преисподней.

Затем Рэчел сообщила Кэтрин о том, что все демоны оказались андроидами, созданными правительством. Девушка промолчала, но я заметил, что новость сильно подействовала на нее.

– В этом и заключается секрет власти Солюкса, – добавил я. – Фальшивые демоны и фальшивая Преисподняя. Демоны каким-то образом соединены в сеть и подключены к системе Преисподней. У нас есть одна из функционирующих голов и все диски к программе данного демона.

– Сумка в холле? – быстро спросила Кэтрин.

– Да. Мистер Красавец, как он себя называет. Мы решили, что компьютерные коды в его голове могут оказаться полезными для вас.

Кэтрин кивнула:

– Возможно. Мы уже давно пытаемся взломать ЛЕД, защищающий банки данных Десницы в Пентагоне. Если эти коды помогут получить доступ хотя бы к некоторым из них, мы совершим настоящий прыжок вперед.

– Может ли это быть первым шагом на пути к разрушению программы Преисподней? – спросила сенатор Барр.

Кэтрин ненадолго задумалась.

– В принципе это возможно, – согласилась она. – Теоретически любые данные можно испортить, но для этого нужно сначала расшифровать их коды. Многое также зависит от типа компьютерного оборудования… – Казалось, она думает вслух. – Мне нужна масса информации. Пока не знаю, сколько мы сможем вытащить из этой… головы. Если найдется что-то действительно полезное, я начну скалывать ЛЕД слой за слоем, а там посмотрим, как далеко удастся пройти.

– Есть еще одна хорошая новость, – вмешалась Рэчел. – У нас появился информатор в Пентагоне, называющий себя Глубокой Глоткой.

– Что? – на этот раз Кэтрин не сумела скрыть изумления.

– Он программист, создающий резервные файлы некоторых областей Преисподней. Он хочет помочь нам, но сейчас его возможности очень ограниченны.

– Мы должны вытащить его из Пентагона! – воскликнула Кэтрин. – Его помощь может оказаться… просто бесценной.

– Что ж… – Я пожал плечами. – Вам лучше знать, можно ли вытащить его оттуда. Но сперва я все-таки предложил бы покопаться в башке у Красавца.

– Звучит заманчиво, – с улыбкой согласилась Эрин Барр. – Но скажите: вы что, можете попадать в Преисподнюю по собственному желанию?

– С помощью психопомп, – пояснила Рэчел. – Это беспроводные виртуальные модули. Мы оставили две штуки на квартире у нашего друга.

– У Данте?

Я улыбнулся:

– Вы внимательно следите за нашими передвижениями.

– Стараемся, как можем. Но вы все равно продолжаете удивлять нас. Сейчас я объясню, почему спросила про доступ в Преисподнюю. Дело в том, что у нас огромное количество пропавших союзников. Некоторые – бывшие правительственные чиновники, которые предпочли уход в отставку диктатуре Десницы, другие – наши активисты, приговоренные к Преисподней. Все они будут очень нужны для создания переходного правительства после свержения императора. Разумеется, Солейн Солюкс тоже это понимает. Когда мы узнали о том, что все они были преданы вечному проклятию, то сочли их погибшими. В конце концов, проклятые раньше никогда не возвращались обратно. Но теперь появилась возможность спасти их.

– Понятно, – сказал я. – Мы можем отправиться в Преисподнюю и попытаться освободить их.

Женщина-сенатор кивнула:

– Но остается одна проблема. Даже если мы освободим их разум из Преисподней, они по-прежнему останутся узниками в том месте, где их держат.

– Вы полагаете, их хорошо охраняют? – поинтересовалась Рэчел. – В конце концов, у противника нет оснований опасаться их бегства.

– У меня появился еще один повод для того, чтобы постараться как можно быстрее взломать пентагоновский ЛЕД, – мрачно произнесла Кэтрин.

Сенатор Барр кивнула:

– У нас есть надежные люди. Если заключенные находятся там, и мы сможем определить их местонахождение… – Она пожала плечами. – Все возможно. Но один конкретный человек, который сейчас томится в Преисподней, мог бы принести нам больше всего пользы.

Она вопросительно взглянула на Кэтрин.

– Верди, – кивнула та.

– Да. Джереми Верди – это просто чудо.

– Он научил меня практически всему, что я знаю, – призналась Кэтрин. – А его учил отец.

– Тот самый, который изобрел компьютерный язык Верди? – поинтересовалась Рэчел.

– Это был его дед, – отозвалась Эрин Барр. – Его отец был убит после… теологического диспута с Десницей. Для Джереми это было последней каплей, переполнившей чашу. Все, что он любил, оказалось вне закона. Десница попыталась завербовать его в качестве техносвященника, но вместо этого он обратился к нам. Именно он создал тот ЛЕД, который защищает наши линии коммуникации от вторжения Десницы.

– Если кто-то на свете и может расколоть Преисподнюю, то это Джереми, – добавила Кэтрин.

Мы с Рэчел переглянулись. Мы оба устали как собаки, но понимали, что от нас требуется.

– Хорошо, – сказал я, обращаясь к сенатору. – Пусть кто-нибудь заберет психопомпы у Данте, а Кэтрин тем временем разберется с Красавцем. Поскольку мы уже давно не спали, то с вашего разрешения отдохнем часок-другой.

– А потом? – с улыбкой спросила сенатор Барр.

– А потом вернемся в Преисподнюю. Похоже, это место становится для нас вторым домом.