На посту у ворот дежурил высокий сержант с каменно неподвижным лицом. Он-то и обнаружил ее позади высокой стальной ограды — девочка робко переминалась с ноги на ногу и смотрела на охранника умоляющим взглядом. В своем дешевом желтом платьице она выглядела маленькой грязной бродяжкой, и сержант решил, что это попрошайка, которая пришла поклянчить еды.

— Пожалуйста, мистер, скажите, это Стармонтская обсерватория? Могу ли я поговорить с директором? Доктором Клэем Форестером? Пожалуйста, мистер! Это очень важно! — сначала тихий, голос ее постепенно окреп, а в глазах появился странный блеск.

Нахмурившись, сержант пристально посмотрел на девочку, пытаясь понять, как она сюда пробралась. На вид бродяжке было лет девять. Голова ее казалась непомерно большой для тщедушного тельца, а ввалившиеся щеки наводили на мысль о постоянном недоедании. Ее прямые черные волосы были коротко обрезаны и зачесаны назад. Сержант неодобрительно покачал головой — девочка была слишком мала, чтобы путешествовать в одиночку. Он видел, с каким нетерпением и надеждой она ждет ответа, но доктор Форестер не имел обыкновения встречаться с маленькими беспризорниками.

— Без пропуска сюда никто не войдет Стармонт — военная территория, понимаешь? — заметив, что малышка вздрогнула при звуке его хриплого и строгого голоса, сержант улыбнулся.

Видя неподдельное горе в поднятых к нему темных глазах, он попытался смягчить тон.

— Как тебя зовут, сестренка?

— Джейн. И я просто обязана поговорить с доктором Форестером, — ее голос звучал все настойчивее.

— Джейн? А фамилия у тебя есть?

— Я не знаю своей настоящей фамилии, но люди зовут меня по разному: Писклей, Козявкой, Пигалицей, а то и еще похуже. Но мистер Уайт говорит, что мое настоящее имя Джейн Картер. Это он послал меня к доктору Форестеру, — девочка продолжала в упор смотреть на сержанта.

— Как ты добралась сюда, малышка?

Сержант посмотрел на узкое шоссе за оградой, которое уходило влево за одинокий холм и, превратившись в длинную черную полоску, терялось вдали. Солт-Сити лежал в тридцати милях отсюда — далековато для пешей прогулки. И нигде поблизости не было машины или другого транспорта, который мог бы привезти девочку.

Она снова повторила:

— Мистер Уайт прислал меня, чтобы увидеть…

— Кто такой мистер Уайт? — перебил ее сержант.

Ее глаза загорелись беспредельной преданностью:

— Он философ, — на этом слове девочка чуть запнулась. — У него большая рыжая борода, и он пришел из других мест. Он вытащил меня оттуда, где меня часто били, и ужасно добр со мной. Мистер Уайт учит меня теле… — девочка замялась. — Он послал меня с бумагой к доктору Форестеру.

— С какого рода бумагой?

— Вот с этой, — тоненькая ручка наполовину высунулась из кармана, и сержант смог разглядеть серую карточку, стиснутую в грязных пальчиках. — Это послание, и оно ужасно важное, мистер!

— Ты могла бы отправить бумагу почтой.

— Спасибо за совет. — Ее худое бледное личико озарилось подобием вежливой улыбки. — Но мистер Уайт сказал, что ее не должен видеть никто, кроме доктора Форестера.

— Я еще раз говорю тебе, сестренка — доктор Форестер большой начальник, понимаешь? Он слишком занят, чтобы разговаривать с кем попало, если, конечно, это не проверяющий генерал с бумагами из министерства обороны. Ты ведь не генерал, не правда ли? Извини, но я не имею права пускать тебя на территорию, — сержант изо всех сил выказывал доброжелательность, чтобы хоть так смягчить свой отказ.

Девочка разочарованно кивнула головой.

— Тогда дайте мне немного подумать.

Какое-то время она неподвижно стояла, глядя куда-то в сторону, и будто слушала голос, обращенный к ней одной. Потом сделала несколько шагов по горячему асфальту, девочка чуть склонила голову к плечу и на лице ее отразилось напряженное внимание. Кивнув, девочка что-то прошептала и с надеждой обернулась к сержанту:

— А могу ли я поговорить с мистером Айронсмитом?

— Конечно, сестренка! — охранник улыбнулся с явным облегчением. — Почему же ты сразу не сказала, что знаешь его? Это Форестера почти невозможно увидеть, а с Фрэнком Айронсмитом любой может поговорить. Он ведь не такая важная птица, и к тому же мой друг. Иди-ка сюда поближе, сейчас мы его позовем.

Оробев от счастья, девочка зашла под узкий навес будки охраны, благодарно глядя на сержанта. Тот поднял трубку и связался с коммутатором обсерватории.

— Ну конечно, у Фрэнка Айронсмита есть телефон, — послышался унылый голос оператора. — Он работает в компьютерном отделе, Стармонт, 88. Само собой, Роки, он сейчас там. Только что занес мне чашечку кофе по дороге на работу. Оставайся на линии.

Айронсмит внимательно выслушал сержанта и пообещал немедленно спуститься. В ожидании его прихода девочка все так же крепко сжимала карточку в своем кармане. Чтобы как-то скоротать время, она нагнулась и принялась рвать убогие желтые цветы, росшие среди пустынной травы по эту сторону ограды. Через несколько минут ее огромные глаза медленно поднялись и остановились на лице сержанта.

— Да не волнуйся ты так, сестренка. Фрэнк Айронсмит отличный парень, понимаешь? Может, он и не большая шишка, и никогда ею не станет: все, что он делает, — это управляет счетными машинами в компьютерном отделе. Но я точно знаю, что он попытается помочь тебе, — охранник, как мог, старался смягчить свой хриплый голос.

— Мне очень нужна помощь, чтобы передать это доктору Форестеру. — Девочка еще сильнее сжала карточку.

Сержант усмехнулся торжественности, с которой малышка произнесла последние слова.

— Фрэнк обязательно что-нибудь придумает. Он очень умный, хотя и числится простым клерком.

Девочка вновь повела головой, обратив взгляд на что-то позади охранника, среди газонов и зелени Стармонта, которые превращали его в прохладный оазис. Сержант был озадачен напряженным вниманием девочки — она словно прислушивалась к чему-то помимо его голоса.

— Фрэнк хороший парень, сестренка, — он продолжал говорить, поскольку странная отрешенность ребенка начала беспокоить его. — Он знает много всего разного. Даже когда заходит в кабак выпить с нами стаканчик пива, у него всегда какая-нибудь книга под мышкой. Он даже умеет читать на древнем языке — Фрэнк говорит, что на нем разговаривали люди с материнской планеты.

Девочка вновь подняла на него глаза — теперь уже с неподдельным вниманием.

— Она где-то среди других звезд, понимаешь. — Он махнул рукой в сторону багровеющего неба. — Язык первого мира, откуда пришли все люди, — так говорит Фрэнк. Однажды ночью он показал мне Солнце. По-моему, это просто еще одна звезда, которую можно увидеть в телескоп, — вопреки смыслу сказанного, голос охранника окрасило невольное благоговение.

Пора кое-что объяснить. Стармонт находился отнюдь не на Земле, а язык Джейн Картер и отдаленно не напоминал английский; даже ее имя передано здесь просто по созвучию. Сотни веков прошли со времен Эйнштейна и Хиросимы, и прирученный атом позволил людям создавать космические корабли. Они разнесли семена человечества на многие тысячи обитаемых планет, находившихся в сотнях световых лет от Земли. Бесчисленным человеческим цивилизациям, отделенным друг от друга многими жизнями и поколениями, требовались еще более совершенные корабли для путешествий со звезды на звезду. Новые поселения вырастали, ввязывались в войны с соседями и исчезали или перебирались на новые планеты в поисках лучшего места обитания. Вовлеченный в это бесконечное повторение истории, мир Джейн Картер, совсем не похожий на Землю по климату, в своем развитии намного отстал от материнской планеты, практически вернувшись к варварству. Дюжина веков независимого прогресса привела людей приблизительно к земному уровню начала атомной эры. Тем не менее при том же уровне технологии социальные отношения оказались несколько более продвинутыми. Мировая республика покончила, наконец, с долгой эрой межнациональных войн, но новое государство столкнулось в расширившемся мироздании с другими проблемами. Местные исследования в ядерной физике позволили ученым, торговцам и дипломатам вновь путешествовать по Вселенной, их знания заражали вирусом науки народы ближайших планет, все еще слишком отсталых, чтобы иметь иммунитет к недовольству и революционным идеям, порожденным индустриальной революцией. Сейчас, когда медленная волна прогресса достигла мира, в котором жили Джейн Картер и сержант, древний исторический цикл подъема и упадка снова повторялся в одном из вариантов. Демократическая республика уже пожинала плоды экспорта своих технологий и практически приносила демократию в жертву, ибо лицом к лицу столкнулась с враждебным ей новым альянсом тоталитарных Трипланетных Сил.

— Понимаешь, сестренка? Фрэнк Айронсмит уж точно поможет тебе. Да вот и он сам, — сержант ободряюще улыбнулся девочке.

Взволнованная малышка быстро подняла глаза и увидела худощавого молодого человека, спускающегося к воротам по тенистой аллее, посыпанной гравием. Он ехал на старом велосипеде со стороны небольшого здания с красной кровлей, еле видневшегося среди изумрудной зелени. Мужчина радостно поприветствовал сержанта и посмотрел на девочку добрыми серыми глазами. Она неуверенно улыбнулась ему.

В свои двадцать шесть Айронсмит все еще выглядел как мальчишка. У него было худое загорелое лицо и давно не мытые рыжеватые волосы. Мятая рубашка с расстегнутым воротом и бесформенные поношенные брюки придавали ему вид человека на отдыхе. Он ответил девочке доброжелательной улыбкой и повернулся к сержанту, ожидая объяснений.

— Мисс Джейн Картер. К доктору Форестеру, — коротко произнес охранник.

Айронсмит слез с велосипеда и уложил его рядом с собой на дорожке. Заметив еле сдерживаемое нетерпение девочки, он с сожалением покачал головой.

— Тебе надо быть, по крайней мере, генералом. Неужели больше некому заняться этим вместо тебя? — голос его звучал мягко и доброжелательно.

— Некому. А дело ужасно серьезное, — твердо ответила Джейн.

Айронсмит согласился:

— Я в этом не сомневаюсь. А о чем примерно идет речь?

Огромные прозрачные глаза девочки уставились на что-то позади мужчины. Ее тонкие синеватые губы безмолвно шевелились, потом она, казалось, слушала ответ.

Наконец бродяжка произнесла:

— Я не могу ничего рассказать вам. Но мистер Уайт говорит — скоро должно кое-что случиться. Кое-что ужасно плохое! Поэтому он и хочет побеспокоить доктора Форестера.

Айронсмит внимательно посмотрел на длинную пустынную дорогу, бегущую среди песков в направлении Солт-Сити. Глаза его в замешательстве остановились на босых загорелых ногах девочки. Что-то здесь было не так! Математиком овладело беспокойство.

— Скажи мне, Джейн, где остались твои родственники?

Девочка серьезно ответила:

— У меня нет родственников и никогда не было. Поэтому копы посадили меня в большой темный дом, где ужасно плохо пахло, а на окнах стояли железные решетки. Но теперь у меня все хорошо — мистер Уайт вытащил меня оттуда сквозь стены и пообещал, что я больше не вернусь в тот дом. — Просветлело личико девочки при последних словах.

Айронсмит задумчиво поскреб подбородок, лишенный какой бы то ни было растительности.

Наконец он произнес:

— Доктора Форестера не так-то просто увидеть. Но может, мы придумаем что-нибудь получше. Предположим, мы пойдем в кафе и съедим по мороженому, а заодно и обсудим твое дело. Как ты на это смотришь?

Он посмотрел на сержанта и добавил:

— Я приведу ее назад к воротам.

Девочка отрицательно покачала головой.

— Разве ты не голодна? Там есть целых четыре сорта — шоколадное, сливочное, крем-брюле и вишневое, — Айронсмит надеялся убедить ребенка с помощью столь весомого аргумента.

— Спасибо. — Фрэнк видел по глазам девочки, как сильно соблазняло ее это предложение, но она твердо отступила на шаг назад. — Я ужасно хочу есть, но мистер Уайт говорит, что у меня нет времени.

Она отвернулась и зашагала прочь от ворот. За ее спиной пустынное шоссе врезалось в темный базальтовый склон горы, и ближайшим убежищем для нее мог быть лишь видневшийся вдалеке темный уступ в скале, залитой утренним солнцем.

— Подожди, Джейн! Куда ты собираешься идти? — удивленно воскликнул Айронсмит.

— Назад к мистеру Уайту. Он скажет мне, как найти доктора Форестера. Но мне ужасно жалко вашего мороженого, — девочка жадно проглотила слюну.

На бегу запихивая серую карточку глубже в карман, она направилась вниз к дороге. Наблюдая за тем, как малышка старается держаться в тени, чтобы не ступать по раскаленному песку, Айронсмит ощутил усиливающееся беспокойство. Она выглядела заброшенным уличным ребенком. Голод сделал ее тельце слишком маленьким для большой головы, а сутулые плечи придавали девочке вид маленькой старушки. Тем не менее Фрэнк испытывал скорее недоумение, чем жалость. Ему непонятна была манера девочки прислушиваться к тишине, ее торжественная настойчивость в стремлении увидеть доктора Форестера. Он даже жалел, что не может помочь ей попасть на территорию обсерватории.

Через миг развевающееся желтое платье исчезло за ближайшим скалистым уступом. Айронсмит сел на велосипед, чтобы вернуться на работу, однако что-то остановило его. Некоторое время Фрэнк молча стоял, наблюдая за дорогой и ожидая увидеть, как Джейн появится из-за уступа. Но девочка исчезла.

— Выпусти-ка меня, — внезапно сказал он сержанту. — Бездомный ребенок с сумасшедшим намерением передать послание доктору Форестеру — мы не может вот так дать ему пропасть в пустыне. Я привезу ее обратно и попытаюсь уговорить Форестера выслушать ее. Всю ответственность беру на себя.

Айронсмит обогнул уступ и проехал еще около мили по пустынной дороге, но не нашел Джейн Картер. Он вернулся к воротам, толкая велосипед перед собой.

— Нашел ее? — поинтересовался сержант.

Фрэнк покачал головой, вытирая капельки пота с порозовевшего взволнованного лица.

— Куда же она делась?

— Понятия не имею, — Айронсмит с усилием обратил взгляд на пустынную дорогу позади себя. — Исчезла, и все.

— Я наблюдал отсюда, — сержант показал на огромный бинокль. — Ее нигде не видно. Как, впрочем, и вообще никого до самого Солт-Сити.

Охранник почесал затылок и автоматически надвинул фуражку под правильным углом, затем проверил все пуговицы на кителе и поправил галстук. Закончив привычный ритуал, он добавил:

— Забавная штука! Чертовски забавная!

Задумчиво кивая, Айронсмит попросил разрешения воспользоваться телефоном.

— Бэлл, соедини меня, пожалуйста, с офисом доктора Форестера. Если его нет на месте, я хочу поговорить с тем, кто там будет, — обратился он к оператору.