В течение десяти последующих дней Уэйд не позвонил. Наверно, подумала Эмили, он решил дать ей то, чего она так добивалась: свободу. Теперь она может уехать из Хонории, когда пожелает. Меньше чем через месяц вес будет уже позади, и Рождество она может встретить, например, в тропиках.

Эмили взяла туристический буклет и внимательно посмотрела на фотографию на обложке: пара, прогуливающаяся по пляжу в лучах заходящего солнца. Эмили представила другую картину: она гуляет по такому же пляжу… одна. И ее глаза наполнились слезами. Глупо. Это все из-за усталости. За последние полторы недели она ни разу толком не выспалась. Стоило ей закрыть глаза, как она снова и снова слышала слова Уэйда: «Я люблю тебя». И сердце Эмили снова начинало бешено биться, ее бросало в жар.

Эмили пыталась понять, чего же она боится. Да, она любит его. Эмили не могла этого больше отрицать, пусть даже у нее никогда не хватит смелости признаться в этом ему. Эмили говорила себе, что часть проблемы — это его сын. Она не готова взять на себя ответственность за ребенка. Стрессы, конфликты, заботы… Но она ведь любит этого мальчика. При воспоминании о нем сердце Эмили сжалось. Как он бежал тогда ей навстречу в банке, крича: «Мисс Эмили!» Конечно, Эмили нужна Уэйду не из-за Клея. Просто он убедил себя, что влюблен в нее. И снова, стоило Эмили вспомнить о том признании, ею овладела паника. Она часами сидела над каталогами для путешественников, пытаясь представить себя в тех экзотических местах, но почему-то постоянно представляла рядом Уэйда. В конце концов, для чего требуется больше смелости: чтобы уехать или остаться в этом городе?

В субботу вечером, в День благодарения, в доме Эмили раздался звонок. Она вздрогнула, сразу же подумав, что это Уэйд.

Открыв дверь, Эмили увидела Марту Годвин.

— Здравствуй, Марта, — сказала Эмили, приглашая гостью войти.

Марта с любопытством смотрела на раскрытые коробки, лежавшие повсюду.

— Привет, Эмили. Ты, наверное, очень занята.

— Да. В конце месяца собираюсь переехать. Столько работы.

Все еще не понимая, зачем Марта пришла, Эмили кивнула на диванчик в углу.

— Пожалуйста, присаживайся. Хочешь чего-нибудь выпить?

— Нет, спасибо, милая. Я просто зашла тебя проведать, — ответила Марта, поудобнее устраиваясь на диване.

Эмили ни на секунду не поверила ей. Марте всегда что-то было нужно.

— Я в порядке. Марта. Просто очень занята.

— Как твоя бедная голова?

— Уже не болит.

— Я знала, что Кевин О'Брайен причастен к этим кражам, — заявила Марта. Если бы меня послушали, дело раскрыли бы уже давно!

— Теперь с этим разберется суд, — возразила Эмили.

— Как же, его поругают и отпустят, чтобы он снова мучил своих соседей.

Эмили промолчала. От болтовни Марты у нее начала болеть голова.

— А вчера Вимпи Корите вышел на улицу в пижаме в час дня и начал бродить по лужам. И он чуть не забрызгал меня, можешь себе представить? Ему лечиться надо, но никому нет дела. Я пошла в офис шерифа Дэвенпорта, но его там не оказалось. Конечно же, он был дома со своим больным сыном. Я, конечно, понимаю, что ему нужно заботиться о сыне, но кто позаботится о жителях Хонории, пока его нет?

Эмили резко подняла голову.

— Клей болен?

— Ну да, а ты не знала?

— Я еще не разговаривала с Уэйдом. А что с ним?

— Грипп. Говорят, с осложнениями. И как назло, на прошлой неделе их экономка вернулась в Атланту, так что все заботы теперь на его плечах. И инспектор Монтгомери сказал мне, что, когда звонил узнать, как у него дела, голос шерифа показался ему каким-то странным.

— Они оба больны? И Сесилия уехала?

— Ну да. Я думала, ты знаешь. Ты ведь, кажется, общаешься с шерифом. Вы что, поссорились?

У Эмили не было никакого желания обсуждать с этой женщиной свои отношения с Уэйдом Дэвенпортом.

— Прости, Марта, но у меня сегодня очень много дел, — сказала Эмили, нарочно направляясь к входной двери. — И если тебе ничего больше не нужно… Эмили поскорее захлопнула дверь за разгневанной Мартой.

Клей болен, и Уэйд, возможно, тоже. А экономка уехала, и они сами теперь должны заботиться о себе.

Эмили схватила сумочку и выбежала из дому.

Уэйд выглядел ужасно: взъерошенные волосы, синяки под глазами, нездоровый румянец, видимо из-за температуры, небритый, мятая рубашка…

Первым желанием Эмили было поскорее уложить его в постель. Вторым забраться туда с ним вместе.

— Где Клей? — спросила она.

— Он… спит. Что ты здесь делаешь?

— Где его комната? — спросила Эмили, глядя на беспорядок, царивший в маленькой захламленной гостиной: игрушки, журналы, книги, грязные носки, пустые банки…

— Там, — показал Уэйд, поколебавшись немного.

— Ложись, и побыстрее. Я пойду посмотрю, как там Клей, а потом вернусь к тебе.

— Эмили…

— Иди ложись, Уэйд, — повторила она мягко, глядя на изможденного мужчину. — Я сейчас вернусь.

Она увидела спящего Клея, крепко прижимающего к груди своего тигра. Эмили убрала волосы со лба мальчика и пощупала лоб. К счастью, жара нет. Судя по тому, как крепко он спит, опасный период уже миновал, теперь нужно время для окончательного выздоровления. С Уэйдом все сложнее.

Эмили наклонилась и поцеловала горячую щеку Клея. И почему она думала, что заботы об этом ребенке будут обременительны? Надо заглянуть к нему попозже и принести сока.

Уэйд лежал, уткнувшись лицом в подушку, и стонал:

— Я скоро умру.

— Нет, ты не умрешь, — Эмили наклонилась, поправила подушку и убрала влажные волосы с его лица.

— Ты заразишься.

— Не беспокойся, я недавно переболела. — Эмили прикоснулась губами к его лбу. — Ты весь горишь.

— Я разваливаюсь на части.

— Сейчас принесу аспирин и сок, а потом ты должен поспать. А я займусь гостиной. Я скоро вернусь.

— Поскорее. Я не хочу умирать в одиночестве.

Грустно улыбнувшись, Эмили вышла из комнаты, закатав рукава и приготовившись ко дню, полному забот.

Через два часа, убрав дом и приготовив обед, купив лекарства и еще раз проведав своих больных, Эмили со вздохом упала на диван Уэйда. Она устала, но утешало то, что и Уэйд, и Клей были на пути к выздоровлению. Правда, Уэйду еще предстояло пережить несколько тяжелых деньков.

Спустя двадцать четыре часа Уэйд, пошатываясь, вошел в гостиную и замер, увидев, какие перемены в ней произошли. Чистота, в вазе на столике свежие цветы, а на диване, прижавшись друг к другу, Эмили и Клей сидели за какой-то интересной книжкой.

Внутри у Уэйда все сжалось, как от удара. Как он сможет расстаться с нею?

Эмили подняла глаза и посмотрела на Уэйда.

— Привет. Тебе, должно быть, уже лучше. Уэйд прислонился к дверному косяку.

— Да, мне лучше.

— Мне тоже, — подал голос Клей. И здоровый цвет лица подтверждал его слова. — Мисс Эмили хорошо обо мне заботилась, папочка.

Уэйд медленно пересек комнату и опустился на диван. Ему не удалось обмануть Эмили.

— У тебя все еще жар, хотя и не такой сильный, как раньше.

— Надеюсь, ты не заразилась. Если бы я вчера мог вообще думать, я бы отправил тебя домой.

— Нет, — сказала Эмили, — я нужна тебе и Клею. Почему ты не позвонил, Уэйд?

Уэйд не хотел отвечать на этот вопрос, помня, как они расстались в прошлый раз. Он не хотел просить ее о помощи. И проклинал себя за то, что заболел именно сейчас. Ему меньше всего хотелось, чтобы женщина, которую он любит, видела его в таком состоянии.

— Уэйд, — не успокаивалась Эмили, — почему ты мне не позвонил?

— Я же говорил тебе, что не ищу никого, кто заботился бы обо мне и сыне.

— Я знаю, ты прекрасно можешь сам позаботиться о своей семье, — мягко ответила Эмили. — Но всем иногда нужна помощь.

— И когда она им нужна, то непременно все звонят тебе. Ты ведь так говорила?

Эмили вдруг подняла на него робкий взгляд.

— Я что, и в самом деле так много жаловалась, что ты не захотел позвонить мне?

— Нет. Но ты ведь говорила, что устала обо всех заботиться.

— Единственное, что помогало мне жить в эти годы, — мечты о том, что скоро я уеду, стану свободной и беззаботной, смогу повидать много новых красивых мест.

— Ты и сейчас считаешь, что именно это нужно тебе для счастья? Путешествия и приключения?

— Нет, — прошептала она, даря ему надежду.

— Ты сомневаешься? Почему? Эмили взглянула на него.

— Я думаю, ты знаешь.

— Я люблю тебя, Эмили, хочу жениться на тебе и провести остаток своей жизни с тобой. Но я не хочу отговаривать тебя от того, о чем ты мечтаешь. — Он должен был сказать это, хотя на самом деле ему больше всего хотелось обнять Эмили и доказать ей раз и навсегда, что она сама не хочет покидать его. — И если ты хочешь путешествовать, я буду рад поехать с тобой. Но если тебе необходимо поехать без меня, побыть одной и хорошенько обдумать все, я буду ждать. А если ты решишь, что я совсем не тот, кто тебе нужен… что ж, я переживу.

Как-нибудь.

— Уэйд, ты уверен? Ты ведь знаешь меня так мало…

— Ты спрашиваешь: уверен ли я, что люблю тебя? — Уэйд придвинулся к ней и посмотрел ей в глаза. — Я люблю тебя такой, какая ты есть. Я хочу, чтобы ты была счастлива. И если бы ты позволила мне, я заботился бы об этом всю оставшуюся жизнь.

— Всю свою жизнь, — прошептала Эмили, я пыталась сделать так, чтобы люди полюбили меня. Но все, что я делала, казалось недостаточным. Ты первый, кто подумал о том, что сможет сделать меня счастливой.

— А ты сама понимаешь, что это такое счастье? — спросил он охрипшим голосом.

— Кажется, начинаю понимать. — Эмили улыбнулась. — В одном ты ошибался: я собиралась уехать не потому, что бежала от чего-то. Я, наоборот, хотела найти кое-что.

— И что же это?

— Счастье, приключения, цель жизни, любовь… Я никогда не думала, что найду все это здесь, в Хонории, что они сами встретятся на моем пути. — Она взяла его за руку. — Я не ожидала встретить тебя, Уэйд Дэвенпорт.

Он поднес ее руки к своим губам.

— Я люблю тебя, Эмили.

— Я так боялась поверить в это. Боялась, что все испорчу, не смогу быть совершенством. Но ты ведь знаешь мои недостатки и страхи и все равно любишь меня?

— Да. И ты знаешь, что я далек от идеала и у меня полно изъянов.

— И я все равно люблю тебя, — прошептала она.

Она впервые сказала это. Уэйд закрыл глаза, чувствуя, что голова его готова пойти кругом, но уже не из-за болезни.

— Я слишком слаб и могу этого не вынести, пробормотал он. — Ты хочешь сказать, что остаешься?

— Я хочу сказать, что мне незачем уезжать. Я нашла все здесь, рядом с тобой, — ответила Эмили искренне. — Я люблю тебя, Уэйд, и люблю твоего сына. И я хочу быть членом вашей семьи и подарить вам свою любовь. Я хочу жить в доме, полном смеха, любви и радости.

— Я никогда не дам тебе повода усомниться в моей любви, — пообещал Уэйд. Даже когда немного от тебя устану. А это произойдет, Эмили.

Она звонко рассмеялась.

— Да, знаю. Я тоже сойду от тебя с ума. Вчера я была в бешенстве, когда о том, что тебе плохо, мне сообщила Марта Годвин. Но я все равно буду любить тебя. Уэйд, обещай, что всегда скажешь, если тебе понадобится помощь.

— А ты обещай, что всегда сможешь отказаться и не будешь чувствовать себя обязанной завоевывать мою любовь.

Взгляд Эмили сиял счастьем.

— А теперь прими лекарство и ложись в постель. Очень скоро ты понадобишься мне здоровым и сильным.

Тут рассмеялся Уэйд и застонал в шутку.

— Как же не вовремя я заболел. — Тяжело вздыхая, он поднялся, надеясь, что находится не в бреду и что все это ему не приснилось. — Ты будешь рядом, когда я проснусь?

Эмили встала и крепко обняла его.

— Я буду рядом все время, пока буду нужна тебе, — прошептала она.

Уэйд подхватил ее на руки, доказывая им обоим, что болезнь ничуть не ослабила его.

— Всегда! Ты будешь нужна мне всегда!

— Тогда тебе повезло. Именно на столько я и собиралась остаться.