– Малышка, ты выглядишь ужасно. Пора уже подумать о себе.
Даллас уныло вздохнула в ответ на критическое замечание Полли. Она прекрасно знала, как выглядит. И это не было притворством.
Четверг. Прошло три дня после ухода Сэма. Даллас поверить не могла, что будет так сильно скучать по нему. С тех пор как он ушел, квартира казалась ей еще меньше, еще грязнее, еще унылее. Если бы не необходимость сосредоточиться на задании, она бы уже лезла на стенку. Все эти дни Полли часто заходила к ней. С самого начала Даллас почувствовала одиночество Полли, но теперь точно знала, что соседка жаждет дружбы. «Важные друзья», которыми та хвасталась, подозрительно отсутствовали все две недели их знакомства.
– Ну же, поешь немного, – настаивала Полли, кивая на гамбургеры, которые только что принесла. – Тебе надо заботиться о своем здоровье.
Для беременной женщины гамбургеры с жареной картошкой не просто не полезны, они вредны. Однако у Даллас – и у Сандерс Пуласки – не хватило духу объяснять это заботливой соседке. Предложенное меню состояло из жиров и холестерина, не говоря уже о лишних калориях, но в глазах Полли светилась искренняя забота. Даллас героически прожевала несколько кусочков, благодаря Бога за то, что у нее крепкий желудок.
– Вот так-то лучше, – сказала Полли, наблюдая, как Даллас глотает непрожаренную картошку. – Ты ведь ешь за двоих.
«А жиров поглощаю за шестерых», – подумала Даллас, умудряясь выдавить слабую улыбку.
– Действительно вкусно, Полли, но я просто не голодна. Спасибо, что позаботилась обо мне. Ты такая хорошая.
Даже под толстым слоем грима было видно, что Полли покраснела.
– Эй, не распускай нюни! – прикрикнула она, берясь за свой недоеденный гамбургер. – Я проголодалась и не хотела есть одна. Подумала о тебе.
– Все равно я тронута, – ответила Даллас, на этот раз совершенно искренне. – Но мне не хочется быть тебе обузой.
– Что-нибудь слышно о Сэме?
Даллас позволила своей нижней губе слегка задрожать.
– Нет, – прошептала она и вздохнула. – Ни слова.
И это правда. Хотя, конечно, она и не ждала.
Скучает ли он по ней? Трудно ли ему спать одному? А самый главный вопрос: один ли он спит?
– Эй, Даллас! Очнись! Я три раза окликнула тебя. Ты думала о нем?
Даллас покраснела.
– Да. О Сэме.
Полли с отвращением фыркнула и покачала головой.
– Господи, ты действительно переживаешь. Вспомни, как он обращался с тобой, и радуйся, что избавилась от него.
– Нет, – жалобно выдохнула Даллас, – я действительно очень сильно скучаю по нему. И хочу вернуть его.
– Даже если придется отказаться от ребенка? – напрямик спросила Полли.
Даллас положила ладонь на фальшивый живот и прерывисто вздохнула, что можно было принять за подавленные рыдания.
– Наверное, – прошептала она. – Я не смогу воспитать его одна. Я даже не хочу пытаться без Сэма.
– Ты можешь отдать ребенка на усыновление, – предложила Полли, старательно избегая взгляда Даллас и сосредоточиваясь на картофельном ломтике с кетчупом.
– Но это не принесет нам денег. А именно бедность угнетает Сэма. Ему не нравится сидеть на мели. Он очень гордый. Я вначале много болела, и медицинские счета совершенно разорили нас. Если я отдам ребенка на усыновление, мы даже не сможем оплатить больничные счета за роды.
– Ты не половая тряпка, Даллас. Поднимись с пола и не позволяй вытирать о себя ноги.
Даллас вскинула голову.
– Ну, так что же мне делать? – грубовато спросила она. – Похоже, у тебя есть ответы на все вопросы. А как ты собираешься одна поднимать ребенка?
Полли удовлетворенно кивнула. Агрессивность Даллас явно устраивала ее больше прежней покорности.
– У меня есть планы, – просто ответила она. – Я не собираюсь воспитывать этого ребенка, – призналась она. – Я отдаю его. Чертовски тяжело поднимать ребенка одной, а я хочу, чтобы у этого малыша жизнь была лучше, чем у меня. Но я не собираюсь оставаться в нищете после его рождения. А именно это случится с тобой, если ты не будешь осторожна.
– Но что ты сделаешь? – осмелилась спросить Даллас. – Ведь денег у тебя все равно не будет. Как и работы.
– Я в любой момент могу получить работу, – резко возразила Полли. – И у меня была высокооплачиваемая работа до того, как я вляпалась в это. И все из-за плохого качества этих резиновых штучек. Я в любой момент могу вернуться, если захочу, но в этом нет необходимости. Мне заплатят за этого ребенка. Хорошо заплатят. Я возьму деньги и начну все сначала в другом месте.
Даллас поковырялась в своей тарелке, сделав маленькую горку из картофельных ломтиков.
– Значит… э… так что ты сказала насчет платы за ребенка? Похоже, ты… ну, продаешь его или что-то в этом роде?…
– Или что-то в этом роде. Даллас широко раскрыла глаза.
– И это можно сделать? Официально?
– Нет, черт побери. Не официально, – нахмурившись и снова быстро оглянувшись, пробормотала Полли. – Не совсем. Но приходится самой заботиться о себе. Всем остальным наплевать.
– А как же ребенок? Что будет с ним? Полли взглянула на свой живот, затем быстро отвела взгляд.
– У него будет хороший дом, – тихо ответила она. – Мне это обещали. Богатые люди, которые не хотят тратить время на глупую бюрократическую возню, на жиреющих от частного усыновления адвокатов. Очередь за здоровыми белыми детьми растягивается на десяток лет, а вокруг полно людей достаточно богатых и достаточно решительных, чтобы обойти эту очередь. У ребенка будет хороший дом. Так почему бы и мне не поиметь с этого что-нибудь, а? Я оказываю кому-то услугу. Именно мне пришлось девять месяцев носить ребенка. Именно я распухла и намучилась. Несправедливо, если я страдаю, а деньги получает какой-то жадный адвокат, так?
– Я об этом не думала, – неуверенно сказала Даллас.
– Ну так подумай. Ты вернешься к своему Сэму без ребенка и с кучей денег. Может, и захомутаешь его снова. Хотя только один Бог знает, зачем тебе нужен этот подонок. Что касается меня, то я потрачу все на себя.
Даллас сложила руки на животе, словно защищая своего ребенка.
– Не знаю, смогу ли сделать что-то подобное.
– Никто тебя не заставляет. Это просто предложение.
– Послушай, Полли. Я считаю, ты должна еще раз все обдумать. Мне все это кажется очень рискованным. Что, если тебя поймают? Ведь тебя посадят в тюрьму.
– Не в первый раз, – проворчала Полли, затем вздохнула. – Не смотри на меня так. Я не убийца.
– Я никогда так и не думала, – преданно заверила ее Даллас.
– Господи, просто удивительно, как ты выжила до сих пор. У тебя представления о жизни как у котенка.
– Я взрослый, самостоятельный человек. – Даллас гордо вздернула подбородок.
– Ну так докажи это. Если захочешь узнать подробнее о том, что я тебе рассказала, дай мне знать. Но больше ни с кем не болтай об этом, слышишь? Если я узнаю, что ты разболтала мои секреты, у тебя будут огромные неприятности, поняла?
Даллас трусливо съежилась.
– Ты ведь не напустишь на меня своих друзей, правда?
– Вполне могла бы, – возразила Полли, внимательно глядя на Даллас, словно проверяя ее искренность. – Но ты мне нравишься, детка, иначе я бы ничего тебе не рассказала. Ты ведь никому не проболтаешься?
– А кому я могу проболтаться? – вымученно улыбнулась Даллас и проглотила еще один сочащийся жиром картофельный ломтик.
* * *
Даллас не поверила бы, если бы кто-то предположил, что у нее будут дрожать руки, когда она соберется постучать в эту дверь. Она не могла вспомнить, нервничала ли так когда-нибудь. Вытерев ладонь об эластичные брюки, она снова подняла руку и стукнула.
Минутное ожидание показалось необыкновенно долгим. Как Сэм встретит ее? Как напарник напарника? В конце концов, это рабочий визит. Поцелует ли он ее? Или снова будет держаться отчужденно и деловито, как в начале задания? Считает ли Сэм, что их любовная связь закончена?
Сэм открыл дверь и отступил, пропуская ее в квартиру. По выражению его лица невозможно было догадаться, как он относится к ее посещению. А ведь они не виделись почти целую неделю.
– Привет! Заходи.
– Спасибо.
Даллас прошла мимо него и с любопытством оглядела гостиную. Чисто, опрятно. Удобная мягкая мебель, бордовая с зеленым. Такую обстановку не увидишь в модном журнале, но в этот дом приятно возвращаться после тяжелого рабочего дня.
Сэм закрыл дверь и повернулся к ней. Казалось, он с трудом подыскивает слова, но взгляд на ее «живот» спас его, предоставив тему для шуток.
– Как Боб?
Даллас выдавила улыбку.
– Живем потихоньку. А ты как поживаешь? – спросила она, снова вытирая ладони о брюки.
– Нормально. Писал рапорт по делу Перкинса. Ты знаешь, как я ненавижу канцелярскую работу.
– Как все мы.
Смешно. Даллас чувствовала себя словно на свидании с незнакомым человеком, и ей это не нравилось. Она откашлялась.
– Мне надо много рассказать тебе. Мы с Полли болтали, и…
Сэм остановил ее, подняв руку.
– Подожди минутку. Хочешь содовой или еще чего-нибудь? По крайней мере я мог бы выслушать твой рапорт сидя.
Даллас теребила блузку. На самом деле ей ничего не хотелось, но может, за это время атмосфера разрядится.
– Да, спасибо.
Сэм кивнул и направился к двери в кухню. На пороге он обернулся.
– Даллас, я скучал по тебе.
– Я тоже скучала по тебе, – прошептала она, все еще не понимая сурового выражения его лица.
Даллас шагнула к нему, но, не пройдя и половины расстояния, разделявшего их, мгновенно очутилась в его объятиях. «Живот» оказался серьезным препятствием, но Сэм словно ничего не замечал. Его руки скользнули по спине Даллас, устроились на бедрах и притянули ее к себе так близко, как только было возможно в данных обстоятельствах. Даллас пылко потянулась к нему.
Руки Сэма оказались под ее блузой и уже нетерпеливо дергали застежки бандажа. Еще секунда, и он отшвырнул громоздкое устройство, прижимая к себе гибкое стройное тело. Он уже возбужден, подумала Даллас.
Ее пальцы запутались в густых, длинных рыжеватых волосах Сэма. Он не постригся за ту неделю, что они не виделись.
Широкая грудь Сэма под белой трикотажной тенниской колыхалась от прерывистого дыхания. Даллас казалось, что она чувствует биение его сердца.
– Я хочу… Я не могу больше… – Его голос был хриплым.
– Я тоже, – прошептала Даллас, поднимая руки, чтобы помочь ему избавить ее от блузы. Затем сдернула с него рубашку.
Они одновременно затаили дыхание, когда ее соски коснулись его голой груди. Что-то неразборчиво шепча, Сэм обхватил ладонями упругие холмики и, опустив голову, начал целовать их. Даллас выгнулась, чтобы ему было удобнее, вцепилась в его плечи, наслаждаясь поцелуями. Не в состоянии больше ждать, она попыталась стянуть с него джинсы, и он со стоном помог ей сделать это. А потом… потом они соединились.
* * *
Сэм прижался лицом к ее шее. Его губы нежно касались мочки ее уха.
– Даллас! Как тебе нравится моя квартира?
– Мне нравится гостиная. Особенно ковер. Мягкий, удобный.
Он поцеловал ее в улыбающиеся, нежные губы.
– Ты еще не познакомилась с моей кроватью.
– У меня все впереди.
– Да. Скоро.
– Очень скоро, – прошептала Даллас и, поцеловав его в шею, опять прижалась губами к его губам.
Сэм застонал и поднял голову.
– Тебе скоро возвращаться. А ты еще не рассказала, что узнала за эту неделю.
– Точнее, ты не дал мне такой возможности.
– Ага. Похоже, не дал. – Сэм усмехнулся. – Будут жалобы?
– Ни одной, – уверила она.
– Отлично. – Он поцеловал ее еще раз и неохотно высвободился из ее объятий. – Вон та дверь ведет в ванную, если хочешь освежиться.
– Спасибо. Хочу, – улыбнулась Даллас.
– Может, теперь налить тебе содовой? Или приготовить кофе?
– Содовой. Я мигом вернусь.
Ванная комната была отделана в тех же зеленых и бордовых тонах, что и гостиная. Разглядывая изысканные обои, Даллас размышляла о том, кто занимался убранством квартиры. Сэм? В поисках расчески она открыла один из ящичков и затаила дыхание, обнаружив тюбик губной помады, пластмассовую одноразовую бритву и полупустой тюбик жасминового геля для ванной. Паула, подумала она, быстро захлопывая ящик.
Неужели Сэм занимался любовью с Паулой на том же ковре в гостиной?
Хмуро глядя в зеркало, Даллас расчесала волосы пальцами и отправилась в кухню.
Сэм, в одних джинсах, наливал содовую в стаканы со льдом. Рядом стояла тарелка с печеньем. Интересно, он купил печенье для нее?
Сэм, улыбаясь, посмотрел на Даллас и ответил на невысказанный вопрос:
– Думал, может, тебе захочется перекусить.
– Ты знаешь, я люблю сладкое.
– Да, помню.
Он обошел ее и обвил руками талию под просторной блузой, поцеловал в шею за ухом.
– Ты очаровательна с Бобом, но без него гораздо удобнее обниматься, – прошептал он.
– Перри, мы не назовем ребенка Бобом, – возразила Даллас, с готовностью подхватывая шутку. – Понял?
– Конечно, если это девочка, – согласился он. – Думаю, для девочки больше подойдет Бобби.
Даллас со стоном закатила глаза. Посмеиваясь, Сэм разжал объятия и подтолкнул ее к столу.
– Пора закончить с работой. Марти ждет мой рапорт.
Даллас села, взяла стакан с содовой, придвинула к себе тарелку с печеньем и рассказала Сэму все, что узнала накануне из откровенного разговора с Полли.
– Ну, Даллас, ты получишь пятерку за свой рапорт. Только она еще не вывела нас на покупателей.
– Думаю, здесь замешана Блайвенс.
– Вряд ли Блайвенс – мозговой центр. Даллас улыбнулась, но не стала комментировать его замечание.
– Я сказала Полли, что обдумаю ее совет. Попрошу о встрече с посредниками, будто хочу удостовериться во всем сама, но не буду слишком сильно давить на нее.
– Обязательно дай мне знать, когда договоришься об этой встрече, – сказал Сэм тоном, не терпящим никаких возражений. – Не хочу, чтобы ты встречалась с ними без поддержки. Никогда не знаешь, что может случиться. – Сэм вдруг улыбнулся. – Значит, Полли думает, что ты ужасно хочешь вернуть меня? – Да.
– Сандерс, ведь ничего не кончилось, правда? – беспечно спросил Сэм, и Даллас поняла, что он говорит не о задании.
Она улыбнулась, услышав нотки страха в его голосе. Слишком хорошо она знала это чувство.
– Да, не кончилось. До конца далеко. Сначала закончим задание, – решительно произнесла она.
Сэм ответил не сразу:
– Да. Ты права, конечно.
Даллас развела руками, будто признавая то, что всем и так должно быть ясно.
Они поговорили о деле еще минут пятнадцать, и Даллас взглянула на часы.
– Мне пора, а то Полли начнет удивляться моему отсутствию.
– Да. Черт побери, даже думать не хочется о твоем возвращении на эту свалку.
– Я сама не горю желанием, – уверила Даллас, скривившись от контраста между его уютной чистой кухней и помойкой, на которой ей придется ужинать. Затем порывисто спросила:
– Не возражаешь, если я сначала осмотрю твою квартиру? Мне очень любопытно.
– Пожалуйста. Могу устроить экскурсию. Даллас сразу же убедилась, что Сэм очень аккуратен, и, вспомнив его жалобы на уборку, спросила об этом.
– Просто не видел необходимости тратить время на ту трущобу, – объяснил он. – Ведь это временное жилье, и никакая чистка его не улучшит. Зачем же зря тратить силы?
– Не люблю грязь.
– Значит, и это у нас общее. Мы любим жить в чистоте.
– На самом деле у нас немало общего, – серьезно заметила Даллас. – Мы любим рок-музыку и боевики, хорошую еду и хорошие книги. Мы оба отлично выполняем свою работу.
– И это говорит та самая женщина, которая недавно перечисляла причины, по которым мы не можем быть вместе? Ты что-то сказала о моей мрачности и своем оптимизме…
– И еще сказала, что ты считаешь меня гвоздем в заднице, – с усмешкой добавила Даллас. – Насколько я помню, ты согласился.
– Согласился. – Он обнял ее за плечи. – Я и сейчас думаю, что ты гвоздь в заднице. Но все равно ты мне нравишься.
Даллас решила, что, возможно, настоящая проблема в том, что она до сих пор не все знает о Сэме. В нем чувствовалась затаенная боль, и ей хотелось понять ее причину, прежде чем развивать их отношения. И с каждым мгновением это желание понять его становилось все сильнее. Невозможно было отрицать, что она его любит. И это пугало ее. Чтобы их отношения не закончились жестоким разочарованием, она должна была узнать все тайны Сэма Перри.