Обеденное время подходило к концу, но тихий ресторанчик все еще был полон посетителей.

Бэл Грант только что оплатила счет и собиралась уходить, как вдруг за столиком в углу заметила Мортимера Хармена, секретаря их фирмы. Она поспешила отвести взгляд. Бэл не только не симпатизировала, но и не доверяла Хармену, поэтому всегда старалась по возможности избегать его.

Он был довольно красив, держался самоуверенно и широко улыбался, полагая, что этого вполне достаточно, чтобы все женщины сходили по нему с ума.

Бэл по нему с ума не сходила. Даже во время деловых совещаний он словно раздевал ее своими прозрачными голубыми глазками. Поэтому сейчас ей меньше всего хотелось, чтобы он заметил ее и навязался в попутчики.

Украдкой посмотрев в его сторону, Бэл удостоверилась, что Мортимер все еще увлечен разговором с брюнетом, сидевшим спиной к ней. Взяв сумку, она поспешила к выходу, как вдруг боковым зрением заметила, что Хармен встает из-за стола и вроде бы смотрит в ее сторону. Пробормотав «О Боже!», она скрылась в женском туалете.

Ожидая, когда путь освободится, Бэл осмотрела собственное отражение в зеркале. Странно, но там она увидела отнюдь не трусиху. Зеркальные стены продемонстрировали ей стройную деловую женщину в темно-сером костюме и белой блузке. Блестящие светло-пепельные волосы уложены в аккуратный пучок, на овальном лице с маленьким носиком, пухлыми губами и слегка удлиненными зелеными глазами ни капли косметики.

Хоть ее отец и владел косметической фирмой, в которой, кстати, работала и сама Бэл, краситься она не любила. Хорошо очерченные брови и ресницы намного более темного цвета, чем волосы, вместе с безупречной кожей делали это ненужным, за исключением, конечно, особо торжественных случаев.

В нетерпении переждав две или три минуты, Бэл осторожно выглянула из засады, опасаясь опоздать на совещание правления.

Столик, который занимал Хармен со своим спутником, уже опустел, а вокруг не было никаких следов присутствия предмета ее отвращения.

Решив наконец покинуть укрытие, Бэл со всего маху врезалась в высокую мускулистую фигуру и отшатнулась назад. Тонкие пальцы схватили ее за плечи, помогая восстановить равновесие. В следующий миг она поняла, что смотрит в обрамленные густыми ресницами глаза дымчатого цвета, и почему-то затаила дыхание. Убеждая себя, что это всего лишь из-за неожиданного столкновения, она пробормотала:

– П-простите.

Он ничего не ответил, но в пристально разглядывавших ее дымчатых глазах заполыхал огонек. Затем глаза затуманились и губы прикоснулись к ее рту. В ужасе глубоко вздохнув, она высвободилась и, не оборачиваясь, поспешила продолжить прерванный путь.

Стороннему наблюдателю они вполне могли показаться влюбленной парочкой.

Твердо решив выбросить из головы этот маленький инцидент, Бэл направилась в Гайд-парк, где желтеющие деревья и жухлая трава позднего лета загорали под палящими лучами солнца.

Офисы компании «Грант и Филе косметике» располагались в тихом тупике недалеко от парка и занимали элегантное строение эпохи Георгов.

– Вы как раз вовремя, – поприветствовала Бэл молоденькая секретарша. – Остальные уже собрались в конференц-зале.

– Спасибо, Рози. – Бэл улыбнулась девушке и, пройдя в зал, плюхнулась на стул.

Хармен уже сидел в своем углу и, страдая из-за жары, вытирал красное потное лицо шелковым носовым платком, подобранным в тон пестрому галстуку.

Петер Грант, отец Бэл, приятный седовласый мужчина, занимал место во главе стола. Его обычно жизнерадостное лицо сегодня было серьезно и сосредоточенно. Петер встал, чтобы поприветствовать собравшихся на экстренное заседание директоров.

– Похоже, мы оказались в потенциально опасной ситуации. Кто-то уже скупил исподтишка немалое количество акций у частных владельцев и, очевидно, замахнулся на большее. Кто бы это ни был, создается впечатление, что он действует с умыслом. Не исключено, что это попытка захвата компании.

Бэл, сидевшая по правую руку от отца, уже знала тревожные новости, которые он сообщал сейчас остальным членам совета директоров. Она знала также, как сильно он винит себя за то, что заблаговременно не предпринял никаких мер для спасения компании.

Накануне вечером он признал:

– Зря я позволил Эллен сохранить те акции.

Эллен, красивая блондинка, добродушная и открытая, по возрасту была ближе к Бэл, чем к ее отцу, хоть и являлась его второй женой, с которой он развелся совсем недавно.

Разводясь, Петер испытывал финансовые трудности, поэтому согласился оставить Эллен пакет акций «Грант и Филе», которые сами по себе не представляли особой ценности, но в настоящей ситуации могли сыграть решающую роль.

Пытаясь успокоить отца, Бэл уверенно произнесла то, в чем сама сомневалась:

– Ну разумеется, она не продаст их, не проконсультировавшись с тобой.

Желание развестись было обоюдным, поэтому бывшие супруги остались друзьями, но Эллен абсолютно ничего не смыслила в делах и могла спустить акции ненароком.

– Хотел бы я быть в этом уверен, – нахмурился отец. – Мне будет гораздо спокойнее, когда они окажутся у меня в руках.

– Надолго она уезжает?

– Понятия не имею. Она оставила сообщение на автоответчике: дескать, хочет провести несколько дней в Париже и свяжется со мной оттуда.

Сейчас, наблюдая за взволнованным лицом отца, Бэл вздохнула. После финансовых неудач, длившихся более года, ему только этой проблемы не хватало.

Собрание продолжалось, но она не слушала, вспоминая дымчатые глаза незнакомца.

Скорее всего, он был высоким, но, за исключением его глаз и атлетического телосложения, она ничего не запомнила. Странно, что мужчина, которого она наверняка не узнает при второй встрече, произвел на нее такое сильное впечатление. Ее бросало в жар при одном воспоминании о поцелуе сероглазого незнакомца.

Всеми силами стараясь стереть эти воспоминания, Бэл разглядывала искрящийся бриллиант на подаренном ей в день помолвки кольце. Родерик пришел бы в ужас, узнай он о ее интересе к первому встречному. Накануне вечером, когда она решительно охладила его пыл, он, грустно улыбнувшись, сказал:

– Как тебе всегда удается оставаться такой сдержанной? Ведь это же трудно!

Трудно? Для нее это было очень легко. Обеспокоенная его вопросом, она поинтересовалась:

– Надеюсь, ты не считаешь меня холодной?

– Нет, конечно, милая. С такой внешностью, как у тебя, невозможно быть холодной. Просто ты знаешь цену целомудрию, если употребить старомодное слово. Это еще больше возвышает тебя в моих глазах.

Еще какое-то время Бэл вяло размышляла о своем женихе, но непокорные мысли рвались к смутившему ее незнакомцу.

Какое счастье, что они больше никогда не увидятся!.. Но почему-то эта мысль вызвала больше сожаления, чем радости.

Когда совещание наконец закончилось и директора, разговаривая, покидали кабинет, Бэл обратилась к отцу:

– Ты уверен, что все-таки не приедешь в Кент на эти выходные?

– Абсолютно уверен, – Петер похлопал дочь по руке, – я не хочу никуда уезжать из Лондона, на случай если Эллен позвонит… Родерик заедет за тобой?

– Он уехал из города по делам, так что я поеду одна.

– Тогда поторапливайся.

– Обещай, что не будешь волноваться.

– Конечно, не буду. – Отец грустно улыбнулся. – Пока не решен вопрос с акциями Эллен, не о чем особо волноваться.

– Ты дашь мне знать, когда она объявится?

– Разумеется.

* * *

После прохладного освежающего душа Бэл, оставив волосы распущенными, переоделась в темно-синее платье без рукавов и босоножки на низком каблуке.

В последнее время она редко носила высокие каблуки: Родерик был всего на несколько сантиметров выше ее, и Бэл уже в начале их знакомства поняла, что он терпеть не может, когда она возвышается над ним.

Сумка была собрана и ожидала хозяйку. Подхватив ее, Бэл вышла из дома и села в свой «кавальер».

Час пик еще не наступил, поэтому выезд из Лондона был относительно свободен. За рулем она думала о предстоящих выходных.

Родерик владел холостяцкой квартиркой в Сити, но, не являясь большим любителем городской жизни, предпочитал уикенд проводить в родном доме, в Кенте.

Его родители были всегда рады Бэл, просили не церемониться и приезжать без приглашения, чем она часто пользовалась после помолвки с Родериком. Иногда к ней присоединялся отец, мечтавший о тихих выходных.

На сей раз выходные намечались совсем не тихие – на празднование сороковой годовщины совместной жизни Бентиков должны были собраться все родственники и друзья.

Как только автомобиль Бэл показался на мощеной площадке перед домом, стены которого были украшены вьющимися растениями, Дафна Бентик, хрупкая женщина с седыми локонами, обрамлявшими жизнерадостное лицо, выбежала ее поприветствовать.

– Как я рада тебя видеть! Родерика пока нет, а мне, как назло, нужно еще заскочить к приходскому священнику. Но ты ведь сможешь сама устроиться? В розовой комнате, как обычно. Я оставила для тебя входную дверь открытой. Брось машину как есть, позже Томас отгонит ее в гараж. Попроси Мэгги приготовить тебе чай с бутербродами. А я должна бежать.

С этими словами она понеслась к старенькому «бентли», припаркованному перед бывшими конюшнями, давным-давно перестроенными в гаражи.

Улыбнувшись, Бэл вынула сумку из багажника и, оставив ключи в замке зажигания, направилась к дому.

Не успела она войти, как в холле, стены которого были обиты дубовыми панелями, появилась Маргарет Макдугал и предложила:

– Чашечку чаю?

– С удовольствием. Только отнесу вещи – и спущусь.

В очаровательной уютной комнатке с обоями в розовых тонах и немного старомодной мебелью Бэл распаковала сумку и убедилась, что подарок доехал в целости и сохранности. Это была фигурка работы Джесса Харланда для бесценной коллекции Дафны и Роджера Бентик. Статуэтка изображала молоденькую девушку в джинсах, с робким, но пристальным взглядом. По совету Родерика Бэл решила не заворачивать ее в подарочную бумагу, а просто выставить перед юбилярами на столе – утром, за завтраком.

Бережно устроив фигурку на туалетном столике, Бэл помыла руки, причесалась и спустилась в огромную кухню.

На дубовый стол гигантских размеров, достойный украсить средневековый пиршественный зал, Мэгги водрузила большой заварочный чайник, блюдо аппетитных бутербродов и домашний пирог.

– Мм, как вкусно выглядит, – оценила Бэл.

– Милости прошу.

– А вы не составите мне компанию?

– Пожалуй, выпью чашечку.

Ничуть не опасаясь за свою стройную фигуру, Бэл с удовольствием съела пару бутербродов и кусочек пирога. Когда она допивала вторую чашку, открылась дверь и на пороге появился Родерик.

Хоть его и нельзя было назвать красавцем, внешность Родерик имел приятную: густые темные волосы, тонкое интеллигентное лицо и ясные глаза орехового цвета. Пожалуй, он выглядел несколько изнеженным, даже женственным, зато характер у него был вполне мужской. Деятельный, с широким кругозором, остроумный, он сразу понравился Бэл. Познакомились они в начале весны, на деловом совещании.

– Вот ты где! – Родерик наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку. – Я видел твою машину, но решил, что ты пошла прогуляться.

Опускаясь на стул, он поинтересовался:

– Ты уже, наверное, видела маму? Она тебе сказала, что пришлось пригласить Сьюзи? – Не дожидаясь ответа ни на один из своих вопросов, он продолжал: – Вышло очень неудобно. Ты ведь знаешь, что мы дружим домами. Так вот, когда приглашали ее родителей, предполагалось, что Сьюзи будет еще за границей. Но вчера вечером она вернулась, и маме ничего не оставалось, как пригласить ее тоже. Надеюсь, ты не возражаешь?

– Конечно, нет, – поспешила заверить его Бэл, на самом деле предпочитавшая, чтобы Сьюзи так и сидела себе за границей.

Дело было не столько в том, что Бэл не любила Сьюзи, сколько в том, что Сьюзи ненавидела Бэл. Очаровательной, миниатюрной и ужасно избалованной девчонке, боготворившей Родерика, едва исполнилось восемнадцать, когда тот предпочел ей другую.

Однажды Сьюзи уже сильно подпортила им выходные, хотя делала все возможное для сохранения мира. И Бэл совсем не хотела повторения скандала, особенно в присутствии целого скопища незнакомых свидетелей.

Родерик успокаивающе добавил:

– Как только она приедет, я с ней серьезно поговорю. Конечно, мы знаем друг друга с детства и я к ней очень привязан, но это еще не повод портить настроение гостям.

К восьми часам вечера большинство гостей, в том числе и Сьюзи с родителями, уже собрались и были сердечно приняты хозяевами.

Бэл сразу поняла, что Родерик сдержал слово: рыжая Сьюзи в черном облегающем платье, выглядевшая одновременно и старше и моложе своих лет, сдержанно улыбнулась своей удачливой сопернице и весь вечер старалась держаться от нее подальше.

Бэл это вполне устраивало.

В этот день она была особенно элегантна – в белом платье на тоненьких бретельках и с длинной юбкой. С нескрываемой гордостью Родерик представил ее своим друзьям и родственникам, с которыми она еще не была знакома.

Еда и напитки были выставлены в оранжерее. А танцевальную площадку, воспользовавшись по-летнему теплым вечером, устроили на освещенной фонарями террасе.

Бэл так расслабилась в праздничной атмосфере, что позволила себе шампанского больше, чем обычно. Неожиданно у нее возникло странное ощущение – она почувствовала на себе чей-то взгляд.

Оглядевшись вокруг, она заметила невдалеке стоящего спиной к свету темноволосого мужчину – прекрасно сложенного и облаченного в безупречный вечерний костюм. Лицо мужчины оставалось в тени, но в его силуэте Бэл почудилось что-то знакомое…

Как только догадка осенила ее, мужчина сверкнул белозубой улыбкой.

– Как приятно столь скоро вновь увидеться с вами. – Его голос был низким и несколько хрипловатым. – Потанцуем?

Прежде чем Бэл успела сообразить, что происходит, мужчина уже увлек ее на террасу.

– Вообще-то я не… – Возражение так и застыло на ее губах, когда они оказались на свету и она смогла рассмотреть его аккуратно очерченные губы, выразительные брови и обрамленные густыми ресницами серые глаза.

Глаза, воспоминания о которых преследовали ее с того пресловутого обеда.

Несмотря на то что у нее было такое чувство, словно она падает в шахту лифта, ноги двигались в такт медленному фокстроту.

– Вы! Как вы здесь оказались? – сдавленным голосом спросила она.

Его как будто обидел такой вопрос.

– Очень просто. Явился по приглашению.

– Странное совпадение, – задумчиво проговорила она, разглядывая его удлиненное, неотразимо привлекательное лицо.

– Вовсе нет. Наша встреча в ресторане была случайностью. Эта же тщательно спланирована.

– Не понимаю, что вы имеете в виду… – Этой фразой она хотела поставить незнакомца на место, но интонация не удалась – нечто среднее между обидой и раздражением. Глубоко вздохнув, она попыталась сделать голос жестче: – Но я точно знаю, что вы не имеете права целовать меня.

Он наклонил голову и накрыл ее губы своими, остановив тем самым поток упреков.

– Так?

Его поцелуй был хоть и кратким, но впечатляющим. Даже когда ее губы оказались на свободе, голова продолжала кружиться.

Когда разум прояснился, Бэл заметила ошеломленный взгляд Сьюзи, очень быстро затерявшейся со своим партнером среди танцующих.

Испугавшись одновременно и нахального проявления его силы, и своей собственной неспособности противостоять ему, Бэл прекратила танцевать и сделала попытку высвободиться.

Он только чуть крепче сжал объятия.

– Отпустите меня! – яростно прошептала она.

– Мне надо поговорить с вами, но прежде давайте выйдем из этой толпы.

Обхватив ее правое запястье, он повел Бэл вниз с террасы – сначала по ступенькам, а потом по лужайке, освещенной рядом фонарей.

Она обязана была воспротивиться, даже ценой небольшого скандала, но усыпленный выпитым шампанским рассудок не очень настаивал на этом.

К тому же вечер выдался на редкость красивый – черно-синее небо усеяно звездами, золотистый месяц, похожий на колыбель младенца, завис прямо над вершинами деревьев. Воздух теплый, нежный, как бархат, и наполнен ароматом меда, гвоздик и тонким лимонным привкусом герани.

Его обворожительные глаза, при лунном свете принявшие серебристый оттенок, критически изучали ее лицо, длинные пальцы все еще сжимали ее запястье. Он наверняка заметил частоту ее пульса, поэтому Бэл изо всех сил пыталась успокоиться. Но, похоже, сегодня самообладание коварно изменило ей.

Словно радуясь произведенному впечатлению, он улыбнулся и мягко произнес:

– Без напускной холодности вы выглядите еще очаровательнее.

Проигнорировав комплимент, она спросила:

– Кто вы? – и была неприятно удивлена, обнаружив, что ей не удалось скрыть прозвучавшего в голосе волнения. – Вы друг Родерика?

– Деловой знакомый… Эндрю Шторм.

– Эндрю Шторм, – медленно повторила она. – Вам подходит.

– Вам тоже подходит ваше имя, ма бэль.

Откуда он знает ее имя? Решив, что от Родерика, она покачала головой.

– Меня крестили как Анабэл, а потом сократили до Бэл.

Свободной рукой он коснулся ее щеки. Вздрогнув и отстранившись от нежного прикосновения, она попыталась прояснить ситуацию, отрывисто проговорив:

– Я невеста Родерика. В октябре мы собираемся пожениться.

– Правда? – Похоже, ее собеседник сомневался в этом.

Чтобы подтвердить свои слова, она подняла левую руку и продемонстрировала кольцо, подаренное Родериком в день их помолвки.

– Почему вы выбрали именно бриллиант?

– Выбирал жених.

Эндрю Шторм совершенно не оценил игру света.

– Бриллиант для вас слишком холоден. Вам больше подошла бы теплота топаза или зеленое пламя изумруда. Под напускной холодностью в вас скрывается страстная женщина.

– Вы действительно так считаете? – поразилась она.

Обняв ее одной рукой, Эндрю ответил вопросом на вопрос:

– Доказать?

– Нет!

– Испугались?

– Нет, нисколько, но я невеста Родерика.

– Да, помню, вы мне уже говорили. Вы давно помолвлены?

– Три месяца.

– Вы спите с Родериком?

Вопрос застиг ее врасплох.

– Не ваше дело, – возмутилась Бэл.

– Это может быть важно для нашей беседы, – холодно пояснил он. – Если да, то…

– Нет, нет! – Бэл готова была откусить себе язык, сообразив, что угодила в расставленную им ловушку.

Он только рассмеялся над ее замешательством.

Прекрасно понимая, что должна прекратить этот опасный разговор, Бэл собрала все силы и объявила:

– Я хочу вернуться к остальным.

К немалому ее удивлению, Эндрю Шторм с некоторым удовлетворением, словно достиг какой-то цели, ответил:

– Отлично.

Взяв Бэл под руку, он повел ее на ярко освещенную террасу, где вечеринка была в самом разгаре.

– Вы не голодны? – поинтересовался Эндрю Шторм, подводя ее к одному из столиков.

Мечтая как можно скорее уйти отсюда, она помотала головой:

– Нет, не голодна, – и добавила: – Вообще-то мне уже пора уходить. Прошлой ночью я не очень хорошо выспалась.

Словно зная причину ее бессонницы, он поинтересовался:

– Беспокоило что-то?

Отец не хотел, чтобы о происходящих в компании неприятностях знали посторонние. Поэтому Бэл поспешила ответить:

– Наверное, из-за жары. Мне и сейчас жарко…

– Тогда я принесу вам чего-нибудь прохладительного. Может, шампанского?

Мысль о прохладительном показалась заманчивой, но, не питая особой любви к спиртному, которым она и так злоупотребила сегодня вечером, Бэл попросила:

– Я бы с удовольствием выпила соку.

Глядя, как его широкая спина исчезает в толпе, Бэл проклинала свои хорошие манеры, помешавшие ей категорически отказаться от его общества и уйти спать.

Несмотря на то что здесь, на глазах стольких гостей, Эндрю Шторм не мог ничего ей сделать, он оставался самым опасным и непредсказуемым мужчиной, какого она когда-либо встречала в своей жизни.

Один из гостей сообщил ей:

– А вас искал Родерик. Он решил, что вы уже пошли спать.

– О… – Бэл почувствовала, что краснеет, – я была в саду. Пойду поищу его.

Но не успела она встать, как Эндрю Шторм вернулся с кувшином сока и двумя стаканами, которые незамедлительно наполнил.

– Я выбрал из тропических фруктов. Надеюсь, вы не против?

– Нет, конечно, спасибо. – Напиток был прохладным и освежающим, поэтому она с жадностью выпила весь стакан, прежде чем заметила какой-то странный привкус.

Сделав глоток из своего стакана, Эндрю предположил:

– Манго? Или, может быть, лайм?

– Трудно сказать. – Допив сок, она несмело произнесла: – Я лучше пойду, а то Родерик ищет меня.

Эндрю снова наполнил ее стакан.

– Вокруг такая толпа, что вам будет трудно его найти, но если вы останетесь здесь, то он сам найдет вас. Или вы боитесь меня?

– С какой стати? – Ей удалось изобразить удивление.

Он улыбнулся, но ничего не ответил.

– Вы говорили, что являетесь деловым знакомым Родерика…

Бэл решила держать разговор в вежливо-официальном русле, пока они не допьют сок. Затем, если Родерик не появится, можно встать и отправиться на его поиски, не боясь показаться невоспитанной.

– Вы живете в Лондоне?

– У меня квартира на Парк-лейн, – спокойно ответил Эндрю Шторм.

Если он живет на Парк-лейн, то очевидно, что у него есть деньги, много денег. Разве это возможно – быть таким богатым, удачливым, привлекательным и все еще оставаться холостяком? Ведь ему уже явно за тридцать…

– Вы женаты? – Бэл не успела сдержать вырвавшийся вопрос.

– Вас это интересует? – оживился Эндрю.

Проклиная свой длинный язык, она постаралась произнести как можно спокойнее:

– Насколько вам известно, я собираюсь замуж за Родерика.

– Если вы передумаете, то я не женат.

Совсем не расположенная к шуткам, тем более что голова у нее вдруг пошла кругом, Бэл постаралась собраться с мыслями и вернуться к прерванному разговору.

– Вы банкир?

– Я владею коммерческим банком, но считаю себя скорее бизнесменом, чем банкиром.

– Каким именно бизнесом вы занимаетесь?

– Ну, можно сказать, что многие отрасли мировой промышленности входят в сферу моих интересов.

Бэл, наблюдая за тем, как он снова наполнил ее стакан, уточнила:

– Какие именно?

Его великолепные зубы обнажились в улыбке.

– Добыча нефти в Техасе, производство шампанского в Эперне, рудник в Кубер-Педи, электронный завод в пригороде Рима… ну и так далее.

– Как интересно… – Почему-то слово «интересно» далось Бэл с трудом, а слишком тяжелая голова уже не так ровно держалась на ее тонкой шее.

– Вы выглядите утомленной, – заботливо заметил Эндрю.

Тщательно выговаривая слова, Бэл ответила:

– Я и вправду очень устала. – Сделав последний глоток, она неуверенно поднялась на ноги. – Надо сказать Родерику «спокойной ночи»…

Эндрю тоже вскочил на ноги.

– Его нигде не видно, и вообще хозяева куда-то исчезли.

– А-а… – Бэл немного качнуло.

Эндрю удержал ее, обхватив за талию.

– Я тоже уже собираюсь уходить. Встретимся наверху. В какой вы комнате?

– В розовой.

– Как удобно. Я в жасминовой. По-моему, это как раз соседняя.

Пытаясь разлепить глаза, Бэл поинтересовалась:

– Разве вы остаетесь на выходные?

– По крайней мере на ночь точно остаюсь, и если все пойдет по плану, то я, скорее всего, уеду завтра утром.

Эндрю уверенно повел ее через толпу веселящихся гостей кратчайшей дорогой к лестнице, демонстрируя прекрасное знание планировки дома.

Открыв дверь ее спальни, он, слегка поддерживая Бэл, наклонился поцеловать ее. Усталость, охватившая все тело, помешала ей оттолкнуть его, и она обхватила его за талию, отвечая на поцелуй.