Бет всегда поражал вид особняка при дневном свете, это был огромный каменный дом с двенадцатью трубами, которые напоминали французскую провинцию. Или он был похож на Сан-Симеон, который построил тот издатель, что недавно умер. Он был тоже огромен. Там, правда, не было озера, или она просто его не видела. Но там был зоопарк, а здесь его не было. Она выглядывала из заднего окна желтого такси. Это был один из тех дней, когда приходили садовники. Их должно было быть десять. Она напомнила себе, что надо спросить у Пола, почему у них нет зоопарка. Может быть, его семья просто не хотела этого?

Она скрестила и выпрямила ноги, слегка ерзая на сиденье, она нервничала, поскольку сейчас они подъезжали к входу. Пожалуйста, Господи, сказала она себе. Пусть бы он еще не вернулся. Позволь мне не объяснять ему, где я была и что делала.

Она сморщила от отвращения нос, когда представила себе ту отвратительную дыру, где жила Ферн, ужасный запах ее духов, грязное белье, разбросанную косметику, да и саму Ферн. Отличное место для людей такого пошиба. Дом, где они жили с Полом, был в миллионе миль от того места. Отличное место для ее ребенка. Как близок был тот звонок, подумала она, Ферн вновь встала перед ее глазами. Она опять увидела эту кровь. Лишь в эту минуту она полностью осознала, что у Ферн была замечательная возможность умереть. В конце концов, сколько крови может потерять человек? Казалось, что в ней не должно было остаться и капли.

А как ужасно, что служитель со «скорой помощи» решил, что она поедет вместе с Ферн! Неужели он не понял, что это лишь случайное знакомство? И администратор мотеля, который решил, что она будет оплачивать счета Ферн… Господи, на что же она похожа? Нет, она просто сделала то, что должна была сделать. И, как это было ни смешно, этот поступок заставил ее хорошо думать, о себе самой. Возможно, она была в шоке, но она это сделала. Дозвонилась до доктора Росса и была там, пока не стало ясно, что с Ферн все в порядке.

Она посмотрела на гаражи, увидела лишь одно свободное место.

– Вот сюда, – сказала она водителю с облегчением: Пол еще не приехал.

– Спасибо, – сказал он, когда она расплатилась с ним, дав на чай.

– Не беспокойтесь о воротах, когда выедете, я закрою их из дома.

– Спасибо, мисс, – поблагодарил он.

Итак, где же он? Бет чувствовала себя несчастной, она прошла через заднюю дверь на кухню, открыла холодильник и налила себе стакан апельсинового сока. Хорошо, что он по крайней мере подумал об апельсиновом соке. Хотя это не такое уж большое дело. Самое меньшее, что он мог сделать. В конце концов, это он уложил ее в больницу. И заставил ее пойти на аборт. Избавиться от собственного сына. Как он может быть таким бесчувственным? Она могла бы умереть, так же как и Ферн. Глаза наполнились слезами жалости к самой себе, когда она взбивала яйца, жарила бекон, положила пару кусочков хлеба в тостер. Налила себе стакан молока. Она почти видела, что ребенок тоже готов к завтраку.

У Пола не было причин отсутствовать всю ночь, если, конечно, у него не появилась другая девушка. Она впервые сказала это самой себе. И даже знала, какой тип девушки это будет. Простая, вульгарная, с большой грудью. О, она видела, что он часто смотрит на подобных девиц особенным взглядом. Одна из тех официанток, или артистка стриптиза, как Майра, с которой она снималась в кино. Это было бы смешно. У них обоих одна и та же девушка. Перестань думать о подобных вещах, твердо сказала она себе. У тебя должны быть чистые, хорошие мысли. Ради ребенка. Все ради ребенка.

Она заставляет себя не заботиться о том, что делает Пол и с кем он это делает. О, она любит его больше жизни. Но думать должна о ребенке, о будущем их семьи. Так что ей нужно быть сильной. Она просто обязана.

Она вдохнула запах жарящегося бекона и почувствовала легкую тошноту. Может быть, это от яичницы, подумала она. Она прислушалась. Подъехала машина.

У Пола было хитрое выражение лица, когда он вошел через заднюю дверь и увидел ее на кухне.

– Я думал, что ты еще спишь, – извиняющимся тоном сказал он. – Ты хорошо себя чувствуешь?

– Где ты был всю ночь? – спросила она, чувствуя, как подступают слезы, когда она начала бить его по руке обоими кулачками. – Как ты осмелился явиться домой в это время? Я могла бы здесь умереть?

– О, ради Бога! – воскликнул он, ловя ее за кисти. – Возьми себя в руки! Я иду спать.

– С кем ты был? – кричала она. – С какой-нибудь дешевой шлюхой, я знаю это. Кто? Кто она?

– Мы поговорим попозже, – пробормотал он и вышел.

Бет села за стол, уронив голову на руки. Она плакала и плакала, пока совсем не осталось слез.

Дэлбер Феликс. Любимый муж… Нет.

Дарнелл Берта, возраст 97, жительница района… Нет.

Может быть, она и не умерла, решила Бет, сидя за кухонным столом на следующее утро и просматривая газеты. А может быть, умерла, но в больнице узнали ее настоящее имя. Может быть, посмотреть на возраст, подумала она. 47, 73, 81… О, вот одна, которая могла быть ею. «Сондерс Джоанна, возраст 24. Любимая дочь Германа и Клэр Сондерс, обожаемая сестра Дебби и Брайана Сондерсов. В автомобильной катастрофе…»

Это безнадежно, подумала она, бросая газету на пол. Звонить в госпиталь было тоже бесполезно.

– Я хочу узнать о пациентке, – сказала она, все же позвонив.

– О ком вы хотите узнать?

– Ферн Дарлинг.

– Вы родственница?

– Нет. Я просто приятельница.

– Прошу прощения, но мы даем информацию о пациентах только родственникам.

– Но с ней все в порядке?

– Прошу прощения.

Единственное, что она могла придумать, это позвонить доктору Россу, может быть, он ей что-нибудь расскажет. Но она не будет этого делать, конечно же. Одно дело было беспокоить доктора Росса, когда речь шла о жизни и смерти. Но она не может позвонить ему только потому, что ей нужно знать, как чувствует себя пациентка или как она себя чувствовала. Это будет неправильно. Можно сесть в такси и поехать туда, но этого она не станет делать ни за что на свете. Признать, что она знакома с Ферн Дарлинг, перед всеми медсестрами? Никогда.

Ах, кого это волнует, подумала она, опять поднимая газету. О, здесь что-то о Спинстерс. Они давали благотворительный бал в отеле «Хантингтон» в Пасадене. Она просмотрела ряд улыбающихся лиц, не узнав никого из них. Прочитала имена. Патриция Делани. Филли Баббит. Элис Фентон. Джоанна Гастлин.

Настоящие имена. А не придуманные имена девушек и парней, которых она встречала с Полом. Его сестра Диана, наверное, тоже была бы на этом балу, если бы не уехала с родителями на Ямайку. А возможно, и нет. Эти девушки старше. Восемнадцать, наверное. Даже девятнадцать.

Она представила там свое имя.

Элис Фентон. Патриция Нейшн. Бет Кэрол Барнз.

Теперь этого никогда не произойдет, может быть, я сделала ошибку, подумала она, поглаживая свой живот. Может быть, это не такая уж и хорошая идея. Но потом она напомнила себе, что семья Пола относится к числу лучших фамилий. Что сама она была Барнз, из Барнзов из Айдахо. Потом все будет чудесно. Конечно, Полу следует отправиться в Школу бизнеса Уортона. Он должен заняться бизнесом своей семьи. Конечно, у каждого есть свои мечты. Но приходится отказаться от них, так диктует жизнь.

Бет вздохнула и вернулась к светской хронике. Никто из этих людей, чьи имена здесь упоминались, не имел отношения к кинобизнесу или к телебизнесу. В перечне этих имен не было кинозвезд, режиссеров, даже директоров студий, перед которыми буквально преклонялся Пол. Все выглядело так, как будто она, Пол, их приятели жили в одном мире, который они считали самым лучшим и важным, а газета сообщала о совершенно другом мире, который мог находиться на луне. Так какой же из них был реальным, спрашивала она себя, просматривая фотографии. Наверное, тот, о котором сообщалось в газете.

Тот, который не был построен на песке, где все менялось каждую минуту. Нет, тот был реальным, а этот фальшивым, и они никогда не пересекутся.

Она остановила взгляд на одной из фотографий, прочитала подпись под ней. Роджер Хортон, его очаровательная жена Битси, бывшая Фелисити Каннингэм, их двухлетний сын Роджер. Хортоны – одна из самых известных фамилий. Может быть, самая влиятельная, потому что владеет газетой. Владеет ею поколениями. Взяв газету, она подошла к окну и при свете, лившемся в комнату, опять посмотрела на фотографию. Ее глаза расширились, когда она вгляделась в лицо Роджера Хортона, в его приятное выражение, в то, как он держал Роджера на сгибе руки, как обнимал за талию Битси. Она много раз была вместе с этим парнем, это он подарил ей драгоценности. Он был тем, кто, как она считала, был почти влюблен в нее. Ее щеки загорелись, когда она узнала его. Слава Богу, она теперь далека от всего этого, а если она и Пол натолкнутся на него после того, как поженятся, тогда она что-нибудь придумает. Она знала, что придумает.

– Я беспокоился о тебе, – сказал Бобби, положив руки сзади ей на плечи и встречаясь с ней взглядом в зеркале. – Ты должна была позвонить.

– О, я не думала… – начала было она, заволновавшись при его словах. Они были ей приятны. Странно, но она никогда не ждала, что кто-нибудь заметит ее, никогда не ждала, что кто-то позаботится о ней.

– Все прошло хорошо? – спросил он, наклоняясь к ней, почти шепча на ухо. – Как доктор, имя которого я тебе дал?

– О, все было хорошо, – кивнула она, вспомнив, что говорил ей Пол. «Спроси у своего парикмахера. Они всегда кого-нибудь знают. Они знакомы со многими девушками». Он оказался прав. Бобби даже не колебался. Он просто протянул руку к толстой записной книжке и открыл нужную страничку.

– Теперь все закончено. – Он предложил ей сигарету, дал прикурить. – Вчера их закрыли.

– О нет, – у нее волосы встали дыбом, когда она представила, что это могло произойти тогда, когда она сидела там, что она могла увидеть, как туда врываются полицейские.

– Да, это ужасно, – согласился он и посмотрел на нее так, как будто случилось что-то еще волнующее. – Была напечатана статья в «Конфиденшл», знаешь, эта ужасная газета. Все говорят, что не читают ее, но, однако, все это делают. Там было напечатано, что на бульваре Санта-Моника был кабинет, где делали аборты, после чего девушки умирали или попадали в больницу. И знаешь, кто там был? Кара Конуэй. – Он вздохнул, отхлебнул кофе, затянулся. – У нее был роман с… о, я забыл его имя, глава студии, который женат на одной из дочерей кинозвезды. Уорнер? Майер? Ну, один из них. Я никогда не запоминаю имен.

Итак, Ферн жива, подумала Бет. И она сделала то, что собиралась. Заработала свои две сотни долларов. Закрыла кабинет.

– Так что с ее карьерой, считай, кончено, – продолжал Бобби. – Она скрывается где-то.

– Что с ней будет? – пробормотала Бет Кэрол, глядя в зеркало на свое побледневшее лицо. – Ее отправят в тюрьму?

– Нет, – ответил Бобби, – вот доктор наверняка попадет в тюрьму. Но Кара? Что они смогут доказать?

– Ну, доктора следует посадить в тюрьму, – с негодованием сказала Бет. – Я точно знаю, что он убийца, Бобби. Он чуть не убил мою знакомую.

– Ну, я не знаю, – пробормотал Бобби, расчесывая ей волосы и глядя на нее в зеркало. – Я знаю девушек, которые побывали у него. Пятьдесят, должно быть. Сто. И со всеми все было в порядке.

– Но моя подруга… – начала Бет.

– Теперь всем придется искать кого-то еще, – перебил ее Бобби. – Я думаю, что приятель Кары отделался от нее. Она никогда больше не будет работать после всего этого.

– Но, Бобби, если они ничего не смогут доказать…

– А им и не нужно ничего доказывать, – возразил он. – Достаточно слухов. С ней все кончено.

Боже, это ужасно, подумала Бет, карьеру может испортить даже то, что не доказано!..

– Теперь ты понимаешь, почему я беспокоился, – сказал Бобби, массируя ей лицо. – Я спать не мог, все время думал о тебе. Когда я услышал, что ты назначила мне время, я почувствовал облегчение.

– Бобби, – произнесла она, взглянув на него, – я не сделала этого.

– Что ты имеешь в виду? – спросил он, нахмурившись.

– Я не сделала этого. Когда я пришла туда, то поняла, что совершаю ошибку. Я оставила ребенка.

Секунду он пристально смотрел на нее, потом упал на стоящий рядом стул.

– Ты сумасшедшая? – прошептал он. – Ты погубила свою жизнь. А теперь, после всего того, что случилось, у тебя нет даже одного шанса. Теперь некуда идти.

Он напугал ее, теперь у нее не было альтернативы. Теперь она была приговорена.

– Никогда не слышал ничего подобного, – произнес он. – Так привязать себя!

– Но это же мой ребенок, – прошептала она. – Я не могла убить его, Бобби. Я просто не могла.

– Бет, никто из парней не захочет иметь дело с ребенком от другого парня, – сказал он, взяв ее руки в свои. – Ты что, не слышала разговоров девушек вокруг? Ты что, не знаешь, как здесь обстоят дела?

– Мне все равно, – безразлично сказала она.

– Как ты собираешься заботиться о нем? – спросил он.

– Я собираюсь выйти замуж за Пола, – ответила она. – Он будет заботиться обо мне и о ребенке.

Бобби вздохнул, медленно поднялся, взял прядь ее влажных волос, чтобы накрутить на бигуди.

– Одна моя клиентка находилась в том кабинете, когда туда ворвались полицейские, – продолжил он. – Самое ужасное то, что она с мужем собиралась недели через две в Нью-Йорк по важному делу, и им меньше всего хотелось того, что произошло.

– Они арестовали ее? – спросила Бет Кэрол.

– Нет, они ее отпустили, – сказал Бобби, покачав головой. – Но у них уже есть девочка и мальчик. Они не хотели больше детей.

– Я уверена, что они будут любить этого ребенка, когда он родится, – сказала Бет.

– Возможно, – мрачно согласился Бобби.

– Скажи, Бобби, – медленно произнесла она. – Мне интересно…

– Да?

– Ты видел новый фильм «Римские каникулы»? Я думала, может быть…

– И ты тоже? – Он усмехнулся ее отражению в зеркале.

– Что ты думаешь?

– Короткие волосы великолепны на Одри Хепберн, но для тебя это плохо. У нее длинная шея и определенная форма головы. Твое лицо мягче. Ему нужна большая объемность.

– А что ты думаешь о другой моей идее?

– Какой другой идее?

– Выйти замуж за Пола, – ответила она.

– Ничего глупее никогда не слышал, – ответил он, коротко улыбнувшись.

– Ты просто не знаешь Пола, – возразила она, – он совсем не такой, как ты думаешь.

– Я хочу спросить тебя еще кое о чем, – сказал он так, как будто вспомнил об этом внезапно. Возможно, это и на самом деле было так. – Ты знаешь кого-нибудь в «Конфиденшл».

– Конечно же, нет, – ответила Бет. – Почему я должна знать кого-нибудь в подобном месте?

– О тебе там вскользь упоминалось, в том же номере, где было написано о Каре. Бет Кэрол Барнз, очаровательная дебютантка, приехав в город, разбивает сердца.

Ах, нет, подумала Бет и почувствовала, что у нее засосало под ложечкой. Это Ферн, желая отблагодарить ее, написала о ней в издании, хуже которого быть не может. Что мне теперь делать, думала она.

– Нет, я никого там не знаю, – пробормотала она. – Должно быть, это просто совпадение.

– Вот и я так подумал, – сказал Бобби.

Когда Бет входила в дом через заднюю дверь, она услышала, как зазвонил телефон. Опять зазвонил дважды. Она сняла трубку на третьем звонке, тяжело дыша после того, как бежала через холл.

– Бет Кэрол? Привет, это Ферн.

– Ферн, – повторила она. – Ты где?

– Я все еще в больнице. Чертов доктор пропорол мне матку. Поэтому мне и было так плохо.

– Сейчас все хорошо?

– Да, в порядке, – ответила она. – Черт, я только опомнилась после операции, когда пришли полицейские. Парочка детективов и парочка полицейских в форме, как будто я собиралась убегать.

– Что они хотели?

– Они хотели знать, что случилось. Чего еще им хотеть? – спросила она. – В конце концов, и так было понятно, что случилось, это я им и сказала.

– Они закрыли тот кабинет, – сказала Бет. – Туда ворвались полицейские и арестовали доктора.

– Да? – спросила безразлично Ферн.

– А Каре Конуэй пришлось уйти со студии. И мой парикмахер говорит, что из-за этого ее карьера окончена.

– Я хочу сообщить тебе что-то действительно интересное об этой Каре Конуэй, – сказала Ферн. – Ты не поверишь.

– Что? – спросила Бет.

– То, что случилось, привлекло внимание. Как ты думаешь, кто мне позвонил, предлагая работу?

– Кто?

– Как насчет Гедды Хоппер? Лоуэллы Парсонс? – с триумфом сказала Ферн. – И сэр Джордж Дин, с канала новостей.

– Боже, сэр Джордж Дин, – с завистью выдохнула Бет, – он был возведен в рыцарское достоинство королем. Именно поэтому он сэр Джордж Дин.

– Да? – удивилась Ферн. – А я думала, что это просто его имя.

– Я пыталась тебе позвонить, – продолжала Бет. – Но они не захотели ничего мне сообщать.

– Ты просто не знаешь, как это делается, – неопределенно сказала Ферн. – Есть много разных способов. Всегда можно все разузнать, если знать, как это сделать.

– Так ты собираешься работать на одного из них? – спросила Бет.

– Да, – ответила Ферн. – На сэра Джорджа Дина. Я встречусь с ним сразу же, как только выйду отсюда. Я буду работать на него. Он называет это работать ногами. Ходить везде и собирать для него новости.

– Почему ты выбрала его, а не Лоуэллу Парсонс или Гедду Хоппер? – поинтересовалась Бет. – Они же более знамениты.

– Да, я знаю, – согласилась Ферн, – но он собирается больше платить. И еще знаешь что? Я ему позвоню, когда меня будут выписывать, и он пришлет за мной свой лимузин. Потрясающе, да?

– Потрясающе, – сказала Бет сквозь стиснутые зубы.

– Да, он сказал, что пришлет машину с шофером за мной, а я сказала: «Сэр Джордж, вы имеете в виду лимузин?», а он ответил: «Да». Думаю, лимузин это просто к слову.

– Наверное, – согласилась Бет.

– Я хотела тебя спросить, – сказала Ферн, – видела ли ты заметку о себе? Я назвала тебя там очаровательной дебютанткой.

– Я слышала об этом, – сказала Бет.

– Тебе понравилось? – спросила Ферн.

– Да, чудесно. Спасибо.

– Я хотела поблагодарить тебя за то, что ты приехала тем утром и вызвала доктора, за все. Я не ожидала этого.

– Была рада тебе помочь, – жестко ответила Бет. – Ты собираешься возвращаться в свою комнату?

– Нет, – ответила Фэрн, – я сказала сэру Джорджу Дину, что сейчас мне негде жить, что я и раньше жила то тут, то там, и он обещал что-нибудь подыскать для меня.

– Администратор хотел узнать, кто будет платить по счету, – сказала Бет.

– К черту администратора, – ответила Ферн. – Я просто хотела быть уверенной, что ты читала то, что написала я о тебе.

– Хорошо, Ферн, – сказала Бет. – Еще раз спасибо.

– Мне пора идти. Ты же знаешь, как здесь. Я позвоню тебе, когда устроюсь, и дам номер своего телефона.

– Отлично, – согласилась Бет. – Поздравляю тебя. Я действительно рада за тебя.

После того как Ферн повесила трубку, Бет долго сидела у кухонного стола, думая о Ферн, о том, что чувствует к ребенку, который рос у нее в животе, такому чудесному и доверчивому. Теперь она не могла от него избавиться, даже если бы и захотела. Она думала о том, что ей скажет Пол, когда узнает, что она не сделала аборт. Она предполагала, что он скажет. Он велит ей убираться. И куда же она тогда пойдет?