Амели не знала, как начать разговор.

Они медленно шли к фонтану, и мисс Балькур не могла заставить себя поднять глаза и посмотреть на того, кому мечтала отомстить. Как же он похож на Пурпурную Горечавку! Сердце болезненно сжалось… «Дура, романтичная дура!» — подумала мисс Балькур и, поймав вопросительный взгляд Селвика, натянуто улыбнулась. Конечно же, он похож на Пурпурную Горечавку. Этот лицемер и есть Пурпурная Горечавка.

Хорошо хоть хруст гравия заглушает громкий скрежет зубов…

— Неужели вы дрались на шпагах с живыми изгородями? — наконец спросила Амели.

Она будет сильной, а сердце — каменным.

— Только потому, что папа сказал, что это заколдованные драконы, — ответил Ричард с улыбкой, способной превратить любой камень в масло. Лорд Селвик махнул рукой в сторону темных кустов. — Но сад вашего брата в полной безопасности, можете быть уверены.

— Думаю, в данном случае пара ударов мечом не помешает, — отозвалась мисс Балькур, нагнувшись над бесформенным розовым кустом. — Ай!

— Колючие, правда? — Ричард быстро перевернул тонкую девичью ладонь и внимательно осмотрел уколотый палец. Боже, какая нежная кожа!

— Нужно же розам как-то защищаться, — вырвала руку его спутница.

— Кажется, вы вполне искренне им сочувствуете.

— Просто моя тетя Абигайль разводит розы, — уклончиво ответила Амели и, старательно игнорируя насмешливый взгляд Селвика, пошла по узенькой гравийной дорожке.

Пока все идет хорошо: удается вести дружескую беседу и сдерживать свой темперамент. Ну, почти удается. Ричард ведь не заметил, как бешено стучал ее пульс, когда он рассматривал ладонь?

— Нужно посоветоваться с ней насчет обрезки шипов…

Боже, что он делает? Амели чувствовала, как от одного взгляда зеленых глаз тело покрывается гусиной кожей.

— Вы ведь хотели посмотреть статуи? — сиплым от напряжения голосом спросила она. — Кажется, так вы сказали своей маме?

— Ах да! Кстати, простите, что мы свалились вам как снег на голову.

Нельзя его жалеть только за то, что он потупил взор и говорит тоном примерного школьника! Селвик-то ее не жалел и бессовестно играл с ее чувствами. В конце концов, у Синей Бороды тоже была мать!

— Кажется, в вашей семье все очень славные, — искренне сказала Амели.

— Ну, сегодня я с вами согласен, — пошутил Ричард, посмотрев на Генриетту, с преувеличенным интересом разглядывающую звезды.

— Вам очень повезло!

Вся нежность мира сосредоточилась в глазах лорда Селвика.

— Мне очень жаль ваших родителей. Искренне жаль.

— Думаю, не стоит к этому возвращаться, — нервно пожала плечами Амели.

— А мне кажется, стоит, — заявил Ричард и, остановившись у очередного бесформенного куста, потянулся за рукой Амели. — На пакетботе мы немного повздорили, и я хочу все исправить.

— Никакой необходимости нет!

Амели поспешно отдернула руку и, не зная, что делать с ней, а также с другой, не менее уязвимой рукой, сцепила их за спиной. Плечи выгнулись, и пышная грудь подалась вперед. Лорд Селвик тут же впился в нее хищным взглядом.

Поборов соблазн затянуть корсаж потуже, девушка устало ссутулилась.

— Все давно в порядке. Вы были так добры ко мне: подвезли в Париж, показали коллекцию, — с преувеличенным энтузиазмом начала она. — Можно сказать, что инцидент исчерпан.

Естественно, все было совсем не так, и чуткий Селвик прекрасно это знал.

— Ну как мне вас убедить, что я не подлый убийца?

Розовый шип больно уколол Амели руку. Когда же она выпустила разговор из-под контроля? Нужно было флиртовать, очаровать, одурманить, а потом раздавить носком туфельки. А что получилось? Она пьяна от цитрусового запаха одеколона, а колени дрожат от желания.

— Уже убедили, — пробормотала Амели, рассматривая кашне Селвика. Оно так близко, что накрахмаленная ткань почти касается ее лица. Еще один шаг, и его колени… — Правда убедили!

Накрахмаленное кашне отступило.

— Вот и отлично.

Амели подняла глаза и тут же об этом пожалела.

— Не хочу, чтобы вы плохо обо мне думали, — тихо проговорил Селвик, и, почувствовав, как трепещет его спутница, нежно убрал за ухо выбившийся локон.

В зеленых глазах отражаются звезды…

— Нет! — Мисс Балькур отстранилась так резко, что волосы зацепились за колючий куст. На бледном перекошенном лице читалась паника. — Нет! Я просто… просто не могу.

Звезды померкли, лорд Ричард отступил, опустив руки в карманы.

— Почему не можете? Неужели я вам так не нравлюсь?

«Не нравлюсь». Пальцем в небо! Больше всего на свете Амели хотелось схватить Селвика за плечи и трясти, пока не застучат зубы, а потом вместе с ним раствориться в бесконечном поцелуе. А он говорит «не нравлюсь». Как назвать свое чувство, она не знала: ни в английском, ни во французском не найдется слова, достаточно емкого, чтобы передать всю глубину ее переживаний. В любом случае это не «не нравлюсь».

Разве можно так сильно презирать кого-то и одновременно желать? Хоть в одном языке мира есть для этого подходящее слово?

— Нет, — хрипло сказала Амели, — дело не в этом.

На красивом лице мелькнуло облегчение.

— Тогда в чем?

Можно сказать ему правду. Пусть объяснит, почему он так себя вел. Амели жадно вбирала дорогие ее сердцу черты: тонкий нос, внимательные зеленые глаза, высокие скулы. Пурпурная Горечавка без маски.

Лгун, обманщик несчастный! Пусть страдает так, как страдала она!

Посмотрев на розовый куст, Амели решилась.

— Я люблю другого, — твердо сказала она.

Из всех возможных ответов — а Амели собиралась с мыслями достаточно долго, и Селвик успел просчитать все варианты — такого он ожидал меньше всего.

— Кто он?

— Пожалуйста, не спрашивайте!

Мысли (и недавно съеденный ужин) закружились в бешеном калейдоскопе. Кто же этот счастливчик? Кем бы он ни был, Ричард с радостью выбьет ему зубы. Вряд ли Марстон, если, конечно, Амели не обладает тайной страстью к порочному. В Париже она недавно, так что едва ли успела завести поклонника. Может, любимый остался в Шропшире? Тогда как она могла целоваться с Пурпурной Горечавкой? О нет! Правда оглушила его, словно мешок с мукой.

Он ревнует Амели к своему второму «я»!

Ну почему это случилось именно с ним? Подобные ситуации даже в книгах не описываются. У короля Артура, Менелая и им подобных были реальные соперники. Ни одному из них не мешало собственное alter ego. Да, неприятно наставлять рога самому себе!

Лорд Селвик против Пурпурной Горечавки, вот так ситуация!

Черт! Равно как мисс Балькур, Ричард не мог облечь свои переживания в словесную форму.

— Расскажите о своем мистере Совершенство, — попросил он.

— Разве я сказала, что он идеален?

— А разве нет? — обиженно спросил Селвик.

Какие недостатки могут быть у Пурпурной Горечавки? Он же образец мужественности и героизма и… одновременно его соперник.

Амели посмотрела на него из-под опущенных ресниц.

— Знаете, как говорит мисс Гвен? Идеальных мужчин не существует.

— А какие изъяны у вашего избранника? — поинтересовался Ричард, обдумывая возможные варианты. Несвежее дыхание? Вышедший из моды плащ?

— Он недостаточно мне доверял, — быстро ответила мисс Балькур, мрачно глядя на собеседника.

Черт! А он-то надеялся обойтись новым плащом…

Ну что за ерунда! Как ему сейчас быть: защищать Пурпурную Горечавку или Ричарда Селвика? Обоих явно не спасти, так кем же пожертвовать? Как все сложно и запутанно! Впрочем, есть один-единственный способ все уладить…

Селвик раскрыл рот, но заговорить не решился. В случае с Дейдр он ведь тоже хотел, как лучше, верно? А что получилось? Кто поплатится на этот раз? Джефф? Майлс? Папа с мамой?

Губы Ричарда сжались в тонкую полоску.

— Хотели что-то сказать? — спросила пристально следившая за ним Амели.

Селвик пожал плечами.

— Только то, что ваш избранник, кем бы он ни был — очень счастливый человек. Может, вернемся к остальным?

Обратно они шли гораздо быстрее, и девушка едва успевала за быстрыми шагами Ричарда. Может, все дело в спешке, но победа оказалась совсем не такой сладкой, как она надеялась. Да и победа ли это, если лорд Селвик на нее даже не смотрит и, кажется, жалеет, что привел своих родственников в гости.

Значит, это и правда интрижка! Никогда в жизни Амели не было так горько. Если бы Ричард что-то к ней чувствовал, то не сдался бы так быстро. Ничего серьезного: флирт, приятное времяпровождение с молодой девицей.

Завидев Амели и Ричарда, Генриетта радостно помахала рукой.

— Ну, как погуляли?.. — начала было она, однако тут же осеклась, увидев бледное, расстроенное лицо брата.

— Не смею более докучать вам своим присутствием, — объявил Селвик, стряхнул пальцы Амели и, отвесив глубокий поклон Джейн, прошел в гостиную.

— Ш-ш, Ричард, иди сюда! — зашипела маркиза Аппингтонская и, схватив сына за руку, потащила за фальшивый саркофаг.

— Ой! — застонал молодой лорд, потирая запястье.

Воистину, когда доходит до сводничества, его миниатюрная мама становится сильнее десяти молотобойцев.

— Прости, дорогой! — Леди рассеянно потрепала сына по руке, но ее сочувствие было недолгим. — Что произошло? Вы рассматривали статуи целую вечность!

Селвик попробовал сбить маму со следа:

— Неужели Майлс флиртует с Генриеттой?

Леди Аппингтон закатила глаза:

— Даже если Майлс флиртует с Генриеттой, то твоя сестрица времени зря не теряет. К тому же в данный момент они под присмотром этой милой мисс Медоуз. Не пытайся сменить тему, Ричард! Неужели вы с сестрой считаете меня такой глупой, что без конца используете один и тот же трюк?

— Мама, разве мы когда-нибудь тебя дурачили? Нет, предпочитаем что-нибудь более изящное!

— Так-так, — прищурилась леди Аппингтон, — давай вспомним… Разве вы с Чарлзом… Боже, я снова наступаю на те же грабли! Ну, милый, доверься мамочке!

Схватившись за запястье, Ричард снова застонал.

— Хватит прикидываться, тебе не больно! Выкладывай, что случилось!

— Амели влюблена в Пурпурную Горечавку.

— Но ведь ты и есть…

— Знаю.

Именно в этот момент у футляра для мумий появился Майлс. Леди Аппингтон и не пыталась скрыть свое разочарование: ей явно помешали.

— Что такие мрачные? О чем шепчетесь?

— Хоть ты не начинай, — проговорил Ричард.

— Обещаю вести себя тихо, только не гоните в этот курятник, вернее, на веранду. Они там сбились в кружок и о чем-то шепчутся. Стоило мне появиться, как Генриетта бешено замахала руками и велела убираться. Так и сказала: «Убирайся!»

Доррингтон обиженно засопел, леди Аппингтон, напротив, просияла, а Ричард ничего не заметил: вытянув шею, он смотрел на небольшую группу, собравшуюся за стеклянными дверями. Кажется, Майлс не преувеличивает: девушки сидят так близко друг к другу, что темные локоны Генриетты едва ли не переплетаются с кудрями Амели. Громкий шепот напоминает жужжание пчел.

Какая разница, о чем они шепчутся? Если, конечно, дело не касается его персоны…

Вцепившись в футляр для мумии, Ричард весь обратился в слух.

— Не может быть! — воскликнула Генриетта, так и подскакивая на своем месте. — Вот бы не подумала!

Сестра снова наклонилась к Джейн и Амели. Шу-шу-шу-шу…

Если бы лорд Селвик знал, что обсуждают девушки, то не на шутку разволновался бы.

— Неужели Ричард не сказал тебе, кто он такой? Ужасно, просто ужасно!

Всего за десять минут с помощью неопределенных фраз и красноречивых жестов Амели установила, что мисс Селвик известно о тайной стороне жизни брата. Значит, можно говорить откровенно.

— Получается, он заставил тебя поверить, что это два разных человека? — Генриетта метнула хмурый взгляд в сторону футляра для мумии. — Как… — «ужасно» уже было, и пришлось срочно искать другой эпитет, — …возмутительно! — победоносно закончила мисс Селвик.

— Чувствую себя полной идиоткой. Если бы я знала, что служба Бонапарту — только прикрытие…

— Здорово придумано, правда? — воскликнула Генриетта и только потом вспомнила, что должна критиковать Ричарда, а ни в коем случае не хвалить. — Но ему все равно следовало обо всем тебе рассказать!

— Хуже всего, что Ричард мне не доверяет, — сетовала Амели. — Даже когда я сказала, что люблю другого, он даже не попытался…

— Сказать что-нибудь вроде «Этот другой и есть я» или «Знаешь, давно хотел сказать, но не было подходящего случая…»? — предположила Генриетта.

— Да, пожалуй, — невольно усмехнулась мисс Балькур.

— Нет, так не бывает. Ричард умный, порядочный, смелый, но… он мужчина, — раздраженно покачала головой Генриетта. — Страдает манией величия и считает, что все на свете знает и умеет, и так далее, и тому подобное…

— Вот именно, — энергично закивала Амели, — нужно ему показать, что нельзя все за всех решать.

— Правильно! — радостно воскликнула мисс Селвик.

— Нужно что-то делать…

— Согласна! — закричала сестра Ричарда. — Мужчин нужно ставить на место, чтобы не зарывались.

— Амели, так ты собираешься?.. — начала Джейн.

— У вас уже есть план? Расскажи, пожалуйста! — Убрав за ухо темную прядь, Генриетта умоляюще улыбнулась новым подругам. — Обещаю, буду нема как рыба!

— Да, план есть, — возбужденно сказала Амели.

Генриетта слушала, раскрыв рот.

— Здорово! — воскликнула мисс Селвик, выслушав детали. — Розовая Гвоздика… А что, мне нравится, — захихикала она. — Чем я могу вам помочь?

— Ш-ш! — зашипела Джейн. — Селвик идет!

Девушки тут же сложили руки на коленях и сделали постные лица.

С подозрением глядя на сестру, на балкон вышел лорд Ричард. Невинный взгляд Генриетты тут же подтвердил его наихудшие опасения. Чмокнув ее в щеку, Селвик приложился к руке Джейн.

Мисс Балькур он целовать не стал.

В зеленых глазах было столько горечи и боли, что Амели не могла пошевелиться. Она сидела завороженная, отчаянно борясь с желанием схватить его за руку. Дело даже не в гордости, просто физический контакт казался лишним: взгляды связывали их крепче любых слов и рукопожатий.

Первым отвел глаза Селвик. Пробормотав невыразительное «Спокойной ночи, мисс Балькур», он повернулся и вышел с веранды. Амели смотрела, как он, расстроенный и сломленный, идет по Зеленому салону.

Генриетта ободряюще пожала ее руку.

— Крепись, дорогая, — прошептала она. — Помни, мы стараемся на благо всех женщин.

— Да, — пробормотала Амели, не сводя глаз с двери, за которой только что исчез лорд Ричард. — На благо всех женщин.

Эти слова, будто волшебное заклинание, она повторяла, пока не забылась беспокойным сном.