Я осмотрелась. Все выглядело в точности так же, как и всегда. Кружка Стива из музея современного искусства в Сан-Франциско по-прежнему стояла у него на столе, полная ручек, степлер и инструмент для разгибания скрепок тоже, рядом с кружкой. Бумаги аккуратными стопками лежали в трех металлических лотках с пометками: «входящие», «исходящие» и «текущие».

Стив сказал:

— Они не собирались ничего переворачивать вверх дном. Они старались кое-что найти, причем незаметно.

— Нашли? — спросила я.

Стив с грозным лицом кивнул:

— Та брошюра, что ты мне дала, исчезла.

Я недоверчиво тряхнула головой:

— Да кому она могла понадобиться?

— Хороший вопрос. Кстати, у меня осталась копия. Я факсом послал ее паре своих друзей, и один из них тут же факсом ее и вернул. — Он помахал у меня перед носом каким-то бумагами. — Один из моих приятелей, турагент, позвонил туда и сделал вид, будто клиент интересуется таким… гм… отдыхом. Когда разговариваешь с агентами в Азии, они используют давно отработанный сценарий, оставляющий за текстом абсолютно все, что можно истолковать как незаконное, но при этом истинный смысл тебе совершенно понятен. Это агентство специализируется на очень юных девочках, десяти — двенадцати лет, непременно девственницах. Это очень серьезный бизнес.

Я содрогнулась.

— И ты нашел хоть какие-нибудь связи между нами и этой компанией?

— Я был крайне ограничен в возможности искать, потому что невозможно получить список клиентов без полицейского ордера.

— Но может быть, нам нужны не клиенты, а хозяева?

— В точку. Я попытался выяснить, кто владеет компанией, и нашел нечто весьма интересное. — Стив многозначительно вскинул брови, протянул размытую фотокопию и показал на адрес, напечатанный на обороте: «Туристическое агентство «Джад Паан», Чароен-Рэт-роуд, Бангкок, Таиланд». — Эта маленькая фирма принадлежит большой тайской компании, в переводе — компания «Королевская орхидея». Они занимаются туристическим бизнесом, в частности отелями и турпоездками. Чтобы выяснить все это, потребовалось как следует покопаться. В общем, владелец «Королевской орхидеи» — корпорация «Тангенто». — Стив откинулся на спинку кресла и улыбнулся, гордясь собой. Он отыскал ответ, который, как я надеялась, он никогда не отыщет. Шумиха в Азии, действительно.

— И что мы можем с этим сделать, Стив? Не знаю, кто прислал мне эту брошюру, но, должно быть, он хотел, чтобы я что-то предприняла.

— Да, это проблема. Проституция противозаконна, даже в этих странах. Смотри, «Тангенто» — собственник компании, которая владеет фирмой, занятой противоправной деятельностью. Однако связь прослеживается с большим трудом. Нам придется сильно постараться, чтобы найти кого-то в Азии, кто смог бы прикрыть деятельность, к которой относятся очень терпимо.

— Ну по крайней мере мы можем отказаться от «Тангенто» как от клиентов, так? Или разоблачить здесь, в Соединенных Штатах.

Стив помотал головой:

— Сомневаюсь, что кому-нибудь будет до этого дело, Энджи. Люди давно знают, что обувь «Протей» делают шестилетние дети в Пакистане, верно? Но это не мешает этим же людям платить по сто пятьдесят долларов за пару. Так почему их вдруг станет волновать это?

— О, Стив, все это так ужасно! Мы должны что-то сделать!

— Я с тобой, Соджорнер Трут. Давай освободим этих рабов. Только поделись со мной своим замыслом.

Я взяла фотокопию брошюры и написанные от руки заметки Стива.

— Дай мне немного подумать. Я еще зайду.

Добравшись до своего кабинета, я обнаружила приклеенную на монитор компьютера записку:

«10.30. Пожалуйста, зайди ко мне сразу же, как только придешь.

Дик».

Я посмотрела на часы. Уже 10.50. Я торопливо подошла к кабинету Дика и заглянула в окошко. За столом для совещаний рядом с Диком сидела Кимберли в белой юбке и розовом свитере с воротником, словно сделанным из сахарной ваты. Рядом с ней сидел мужчина. Я не видела его лица, но по широким плечам и черным волнистым волосам узнала в нем человека, с которым Кимберли разговаривала на приеме у Беннетов.

Я постучалась и открыла дверь, не дожидаясь ответа. Незнакомец встал — этот рыцарский поступок был неслыханным в коридорах «ДВУ», поборника равноправия. Дик слегка растерялся, привстал, но тут же плюхнулся обратно на стул. Кимберли улыбнулась и поправила воротник. Мужчина выглядел как модель с рекламы классических мужских рубашек или как типичный отец из телешоу пятидесятых годов: голубые глаза под прямыми густыми бровями, квадратная челюсть и подбородок с ямочкой. Густые волнистые каштановые полосы были искусной рукой зачесаны назад без малейшего намека на пробор. Он был одет в накрахмаленную рубашку, заправленную в бежевые брюки, и только чуть располневшая талия давала понять, что он закончил колледж много лет назад. Посетитель протянул мне ладонь в два раза крупнее моей.

— Привет, Энджи, я Барри Уорнер. Позвольте еще раз сказать, как ужасно то, что случилось с Люси. Все мы в «Тангенто» были потрясены, услышав эту новость. — Улыбнувшись, он продемонстрировал два ряда сверкающих белоснежных зубов. Такими зубами можно съесть слона.

— Энджи, пожалуйста, присаживайся, — как всегда, чуть задыхаясь, произнес Дик. Неужели это запланированная встреча, а я о ней просто забыла?

— Прошу прощения за опоздание, — поспешно сказала я. В голове метались мысли. На приеме у родителей Кимберли угрожала Барри и просила протянуть ей «руку помощи» в обмен на то, что она о чем-то забудет, и я была твердо намерена узнать, о чем Кимберли его просила.

— Барри позвонил сегодня утром, — начал Дик, — и попросил собрать команду, работающую над заказом «Тангенто». У него есть какое-то объявление, поэтому, гм, Барри, теперь, когда мы все собрались, наверное, можно начинать?

Барри одарил каждого из нас своей широченной улыбкой.

— Боюсь, что вам всем сегодня утром пришлось здорово постараться, чтобы собраться вместе и встретиться со мной. Когда стало известно про Люси, то, как вы и сами понимаете, наше начальство слегка занервничало и потребовало, чтобы я сходил к вам и выяснил, как и что будет дальше. Мы все были очень довольны работой Кимберли и Люси… — Он замолчал, и ему хватило приличия принять огорченный вид, раз уж приходится говорить о делах в такое печальное время. — Мы должны убедиться, что наша команда сумеет загнать мяч в зону защиты, если вы понимаете, о чем я. — Барри кивнул Дику, показывая, что теперь его очередь.

Дик кашлянул, прочищая горло, и принялся поправлять аккуратно лежавшие бумаги.

— Энджи, после нашей беседы с Барри сегодня утром мы решили, что заниматься заказом «Тангенто» будет Кимберли — с твоей помощью. Осталось обсудить кое-какие детали.

В четверг Дик сказал мне, что Кимберли не сумеет справиться с «Тангенто». Похоже, она все-таки шантажом заставила Барри назначить ее менеджером проекта. Но неужели и Дик в это замешан?

— Что ж, это вполне логично, — отозвалась я, решив им подыграть. — В конце концов, Кимберли лучше всех знакома с этим заказом. Я буду рада ей помочь.

Дик кивнул, побарабанил пальцами по столу.

— Кимберли захватила кое-какие материалы и как раз собиралась нас с ними познакомить. Кимберли?

Она протянула мне папку с логотипом «ДВУ», дубликат тех, что уже лежали перед остальными. Я открыла ее и увидела внутри графики и секторные диаграммы, составленные по материалам опроса фокус-групп, которые лежали, в файле Люси по «Тангенто».

Кимберли заговорила высоким чистым голосом:

— В нашу последнюю встречу с Барри мы представили ему данные, полученные при помощи фокус-групп. Итак, 65 процентов опрошенных не знакомы с брендом «Тангенто». С другой стороны, 78 процентов опрошенных хорошо знакомы со спортивной одеждой «Меркурий», а 28 процентов в последние три года купили себе не менее одной пары спортивных туфель «Протей». При том, что всего 15 процентов опрошенных совершили покупку дамского нижнего белья «Венера», 60 процентов женщин знакомы с брендом и имеют о нем положительное мнение.

Барри кивнул и подмигнул мне.

— На наших предварительных совещаниях мы обсуждали желание «Тангенто» начать зонтичную кампанию вроде той, что сейчас проводят «Пасифик электрик», «Апекс индастриз» и многие фармацевтические компании. Целью рекламы будет не стремление продать определенную линию товара, а познакомить общество с ассортиментом товаров «Тангенто» и создать в голове у покупателя положительные ассоциации, связанные с брендом «Тангенто». — Кимберли поджала губы. — Должно быть, ты слышала, Энджи, что в прессе появились негативные отзывы, связанные с деятельностью «Тангенто» в Юго-Восточной Азии.

Я взглянула на Барри, пытаясь прочесть что-то по его лицу. Когда в пятницу я задала ему вопрос, он заявил, что ничего не знает.

— Мы все знаем, что это всего лишь искажение фактов, вызванное стремлением некоторых журналистов, ненавидящих крупные компании, разоблачать ради разоблачения, — хладнокровно произнес Барри, а мы все кивнули в знак согласия.

Кимберли порылась в своих таблицах.

— Шумиха разразилась сразу в нескольких газетах, как раз когда мы опрашивали последние фокус-группы, поэтому мы смогли оценить воздействие.

В папке, которую передала мне Кимберли, этого не было. Должно быть, она придерживала информацию до последней минуты.

— На первых страницах американских газет не появилось ни слова, все печаталось в разделе мировых новостей, которые, похоже, никто не читает. — Кимберли радостно улыбнулась, демонстрируя нам, какая это удача. — Лишь 12 процентов опрошенных в фокус-группах слышали про эти статьи.

Барри сказал:

— До тех пор пока никто из этих демагогов-подстрекателей не вцепится зубами в эту историю, с нами все будет в порядке. Наш пиар-отдел посоветовал нам разбираться непосредственно со статьями, если это будет продолжаться. В частности, выпускать пресс-релизы, опровергающие обвинения, но в остальном вести себя так, будто ничего не произошло. Как всегда говорила моя мама, не будить спящую собаку.

— Прошу прощения, — вмешалась я. — Поскольку я только что присоединилась к команде, надеюсь, вы извините меня, если я попрошу ввести меня в курс дела и рассказать о негативных публикациях. — Хотя мне казалось, что я уже все знаю, все равно хотелось услышать это от кого-нибудь из них. Я посмотрела на Кимберли — по логике, именно ей следовало ответить на мой вопрос. Она заерзала и украдкой взглянула на Барри.

Тот кашлянул.

— Энджи, «Тангенто» — большая компания. Иногда правая рука не знает, что делает левая. Похоже, кое-какие наши контрагенты в Юго-Восточной Азии стали использовать труд, который нельзя назвать добровольным. Подчеркиваю слово «контрагенты». Мы делаем все, чтобы заявить о своей непричастности к этим предприятиям. Собственно, уже все сделано. — И он потер руки, обозначая, что факт свершился.

Однажды Стив рассказал мне из своих курсов нейролингвистического программирования, что люди, говоря неправду, часто смотрят вверх, словно пытаются найти источник вранья в небе. Я понадеялась, что Барри сделает что-нибудь очевидное, и этим покажет мне, что знает больше, чем говорит. Однако взгляд его не дрогнул, руки не двигались суетливо. Или он говорил правду, и это все, что ему известно о неприятностях в «Тангенто», или он очень опытный лжец.

— В общем, это значит, что мы можем приступать к разработке рекламной кампании. — Кимберли воодушевленно продолжила презентацию. — Единственное, мы не будем пытаться отождествлять «Тангенто» с названиями всех ее дочерних фирм, а вместо этого проведем кампанию, направленную на усиление общих положительных ассоциаций, связанных с брендом «Тангенто».

Барри нетерпеливо подался вперед:

— Вы знаете эту песенку? — И он сильным тенором пропел джингл о некоей химической компании, наводняющий радио- и телеэфир. Я знала в нем каждое слово, да и все остальные за столом тоже. Джингл был сродни зубной пломбе — уж если он внедрится тебе в голову, то никуда оттуда не денется.

— Вот чего мы хотим. Навязчивый мотив, который люди будут напевать под душем. — Барри посмотрел на часы — золотой «Ролекс» с циферблатом размером с гамбургер. — Боюсь, мне пора идти. Надеюсь, мы во всем разобрались?

На лице у Кимберли появилось выражение досады, но она тут же взяла себя в руки.

— Да, Барри, думаю, во всем. На следующей нашей встрече мы уже предложим вам кое-что, в смысле — слоганы и джинглы.

Барри похлопал меня по спине:

— Рад, что вы тоже в нашей команде, Энджи. Думаю, для нас всех это будет отличная работа. — Он встал, пожал всем руки, а когда вышел, показалось, что комната сделалась в два раза больше.

Дик тоже поднялся.

— Похоже, что вы отлично все контролируете. Следующий шаг — объединиться с креативным отделом и начать работать над слоганами. Пусть этим сегодня же займется Уэб Нортрап, проследи за этим, Кимберли, хорошо?

Кимберли улыбнулась:

— Он уже работает, Дик. Энджи, ты идешь?

— Иди, Кимберли, — ответила я. — Мне еще нужно поговорить с Диком насчет заказа по «Юникорну». Есть кое-какие вопросы.

— Хорошо, увидимся позже. Может, сходим вместе на ленч.

Она вышла, я закрыла за ней дверь и села.

— Что, проблемы с «Юникорном»? — спросил Дик.

— Нет, Дик. Я просто хотела спросить, что здесь произошло сегодня утром. Полная смена курса после того, как на прошлой неделе вы чуть не умоляли меня взять «Тангенто».

Дик потер лицо, от чего оно покраснело еще сильнее.

— «Тангенто» — для нас очень важная компания, и мы хотим, чтобы клиент был доволен. Барри просто передал нам пожелание своего начальства: чтобы сохранить рабочую последовательность, заказом должна заниматься Кимберли.

Дик определенно не собирался выпускать кота из мешка, поэтому я выразила надежду, уверенность и даже восторг по поводу того, как обстоят дела, и попрощалась.

К моему удивлению, примерно на полдороге между кабинетом Дика и моим стоял Барри, опершись рукой о стену, и разговаривал так громко, что его было слышно по всему коридору. Я обошла его, чтобы посмотреть, с кем он разговаривает, и увидела Лакшми Рой, почти незаметную под его рукой. Она громко хохотала над какой-то его шуткой.

— Привет, Барри, — сказала я. — А мне показалось, вы куда-то торопитесь.

— Торопился, Энджи, — ответил Барри, не глядя на меня, — но вдруг наткнулся на этот экзотический цветок и напрочь забыл, куда шел.

Лакшми хихикнула. В жизни от нее такого не слышала.

— Ну, извините, что помешала.

Вернувшись в кабинет, я первым делом выключила верхний свет, проглотила сразу четыре таблетки тайленола. Когда позвонила Тереза из приемной, я как раз массировала себе виски.

— Привет, Энджи, я только хотела тебе сказать, что приехала сестра Люси. Мэри из отдела кадров привела ее ко мне, чтобы она встретилась с тобой.

— Спасибо, сейчас приду.

Я завернула за угол и остановилась как вкопанная — мне показалось, что Люси восстала из мертвых. И хотя я знала, что это ее сестра, все равно была шокирована тем, что она стоит рядом со стойкой Терезы. Почти каждый день в течение двух лет там стояла Люси.

При ближайшем рассмотрении стало очевидно, что Морган Уэстон вовсе не близнец Люси. Обе были высокие и стройные, как тростинка, с лицами сердечком, с прямыми каштановыми волосами, только Люси подстригала их округло, длиной до подбородка, и осветляла отдельные прядки, а у Морган была короткая стрижка. Люси носила модные очки в черной оправе, а у Морган не было ни очков, ни макияжа, ни каких-либо украшений. Она выглядела надежной, честной и очень среднезападной.

— Рада познакомиться с вами, Морган. — Я пожала ее теплую крепкую руку. — Жаль, что при таких обстоятельствах, и очень сочувствую вашей утрате.

Я искренне пожалела, что не могу сказать ничего, кроме этих банальностей, но, в сущности, какая разница, что говорить? Слова не могут вернуть того, кого ты любил.

Морган сказала:

— Спасибо, Энджи. Теперь она у Бога, и ей там хорошо.

Мэри из отдела кадров, крупного сложения женщина средних лет с суровым лицом школьной учительницы, глубокомысленно кивнула.

— Вы готовы пройти в ее кабинет?

Спустя несколько минут мы с Морган остались в кабинете Люси вдвоем. Мэри срочно вызвали по делам. Я почувствовала облегчение, когда Морган заговорила:

— Мы с Люси не так уж часто виделись после того, как она уехала из Сент-Луиса. Она была так занята, что редко приезжала домой, даже на праздники. У нашей мамы рассеянный склероз, после смерти отца она живет в доме престарелых. Конечно, ее это ужасно расстроило, она даже хотела приехать сюда сама, но она не выдержит перелета. Я хочу увезти Люси домой, чтобы там ее нормально похоронить. Наверное, придется немного подождать, пока мне отдадут тело. — Она стиснула губы, и на глаза ее навернулись слезы.

Я ответила:

— Знаете, от дома Люси есть ключи. Я охотно расскажу вам, где они лежат, или съезжу туда с вами сама и помогу упаковать вещи, если вы это собираетесь сделать.

Морган обвела взглядом кабинет Люси.

— В полиции мне сказали, что они разыскивают некоего человека, работавшего здесь. Вроде бы его зовут Лес Бэнкс. Говорят, что они с Люси встречались. Мне кажется, это была ссора между любовниками.

Значит, полиция не сказала ей ни слово о вампирской версии, а газеты она не читала. Впрочем, конечно, раз она только что приехала в город.

— Да, полагаю, это они и говорят. — Я поймала себя на том, что нервничаю и ковыряю ногти. Мне хотелось немедленно покинут кабинет Люси. — Мэри прислала сюда коробки, стоявшие сейчас посреди комнаты.

— Да, хорошая мысль. — Моргана вздохнула.

Но когда дошло до дела, Моргана просто апатично сидела и смотрела, как я складываю вещи в коробки. Три кофейные чашки с логотипом различных конференций. Косметичка. Несколько флаконов витаминов и аспирин. Морган показала на коллаж из фотографий — Люси и ее родственники на лыжном курорте. Я протянула его, задевая рукой Морган.

Вспышка света, и я услышала в голове голос Морган.