1

Как бы Салли хотел, чтобы у него появился хотя бы обычный огарок восковой свечи и спички, чтобы зажечь его. Вместо привыкания, как того можно было бы ожидать, темнота вызывала усиливающееся беспокойство и новые приступы паники. Пленник представил, как он смотрит на мерцающее пламя, отбрасывающее вокруг бледные тени, и ему сделалось немного легче.

Пребывание взаперти становилось почти невыносимым. Из-за отсутствия условий для поддержания личной гигиены одежда студента впитала в себя запах грязного тела, а из противоположного угла, где Салливан Траск устроил отхожее место, распространялось тяжёлое зловоние. Хотя Салли и принял кое-какие меры, закапывая результаты жизнедеятельности организма, стойкие миазмы всё-таки вырывались наружу.

Потрогав собственное лицо, студент обнаружил жёсткую щетину, отчего ему на ум немедленно пришло ироничное сравнение с кроманьонцами. Цивилизация находилась всего в нескольких милях от него, и в то же время она оставалась такой же недоступной, как и дальние звёзды Галактики. Ему уже не верилось, что он когда-нибудь снова увидит солнечный свет, знакомые улицы и лица, прежнюю жизнь. Всё это осталось в недосягаемом прошлом, а впереди его ожидало мрачное будущее.

Теперь прошлое и будущее приобрели для него особый смысл. Способность видеть будущее привела Салливана в этот подвал, а возможность возвращаться в прошлое по-прежнему оставалась непонятной частью его видений. Означало ли это, что в травмированном мозгу самопроизвольно запустился механизм какого-то осложнения, или Салли должен был что-то понять? Но понять что?

(Маятник раскачивается).

Снова и снова мысль ускользала от него, как неуловимый преступник, скрывающийся из-под самого носа полиции.

2

На этот раз появление Джимми не обрадовало Салливана, потому что у пленника не было никакого видения из будущего. В тот момент, когда его сознание преодолело границы времени, студент надеялся увидеть очередной фрагмент игры в рулетку, но вместо этого угодил в эпизод из прошлого.

— Сегодня я заскочил в китайский ресторан, — первым заговорил плохой парень, торжественно покачивая перед собой фирменным пакетом. — Надеюсь, ты любишь китайскую лапшу?

— Не сегодня, — отозвался Салли.

— Эй, приятель, а почему столько печали в голосе? — Джимми приблизился к решётке и посветил фонарём в лицо пленника, закрывшего глаза от непривычно яркого света.

— Потому что я не скажу тебе, какое число окажется сегодня выигрышным.

— Я тебя неправильно понял, или ты действительно решил устроить неприятности для своей подружки? — Джимми Хант опустил тяжёлый пакет с едой на пол.

— Джимми, я уже говорил тебе, что эти видения не зависят от моей воли. Они возникают спонтанно, помимо моего желания.

— Вот как? — произнёс Джимми ледяным тоном. — Решил поиграть со мной?

— Со мной происходит что-то странное, — приник к решётке Салливан Траск.

— У тебя вырос хвост? — улыбнулся плохой парень.

— Вместо будущего я всё чаще начинаю видеть прошлое, — не обратил ни малейшего внимания на усмешку Джимми пленник.

— Если ты думаешь, что я поверю в эту чушь, то я тебя расстрою: в жизни не слышал более дерьмовой истории.

— Это правда. Откуда, например, я узнал бы, что ты связался с парнем по имени Кэйн? Ведь ты пытался найти деньги именно для него, не так ли?

Услышав имя Кэйна, Джимми тут же переменился в лице. Желание смеяться у него как рукой сняло.

— Откуда ты знаешь? — теперь плохой парень отнюдь не выглядел хозяином положения. Он с опаской огляделся по сторонам, словно где-то здесь его поджидали ребята Кэйна.

— Я же говорю, что вместо видений из будущего ко мне приходят видения из прошлого, — спокойно ответил Салли.

— Они были здесь?

— Кто? — не понял студент.

— Люди Кэйна. Они нашли тебя?

— К сожалению, нет.

— Лучше скажи мне правду сразу, — Джимми просунул руку сквозь решётку и схватил Салливана за воротник. — Попробуешь обмануть меня, и я разделаюсь с твоей сучкой!

— Не смей её так называть!

— Тогда говори, откуда ты узнал про мои дела с Кэйном? — занервничал плохой парень.

— Всё произошло из-за машины, — вздохнул Салли. — Если верить моему видению, ты купил тачку на те деньги, которые должен был отдать наркоторговцу.

— Какого чёрта ты рассказываешь мне всё это?

— Ты попросил сказать тебе правду, а правда заключается в том, что я не могу назвать тебе выигрышную ячейку рулетки, потому что я не смог заглянуть в будущее, но я не хочу, чтобы ты причинял вред Оливии. Я постараюсь помочь тебе сделать правильную ставку, но не сейчас.

— Раз так, китайская кухня на сегодня отменяется, — Джимми Хант взял пакет в руку.

— Джимми, я больше не могу находиться здесь, — упал на колени Салливан. — Если ты отпустишь меня, я обещаю, что никому и никогда…

— Хватит! — резко перебил его плохой парень. — Постарайся назвать мне следующий номер, и тогда мы обсудим твои проблемы.

— Ты не собираешься выпускать меня отсюда, — обречённо произнёс неудачник.

— Может, да, а может, нет, — пожал плечами Джимми Бешеный Пёс. — Всё зависит от тебя. Как говорится, твоя судьба в твоих руках. Думаю, мы поняли друг друга?

— Оставь хотя бы воду, — попросил студент. — Пожалуйста.

— Воду? Что ж, будет тебе вода, — плохой парень вытащил из пакета газировку, отвинтил крышку и плюнул в бутылку, после чего швырнул её Салливану.

3

Салливан не погрешил против истины, сказав, что не смог увидеть будущее. Его видение действительно состояло лишь из картин прошлого, связанных с Джимми и Кэйном. Теперь студент знал, зачем плохому парню понадобились деньги. Вопрос заключался лишь в том, остановится ли Джимми Хант после того, как заработает необходимую для погашения долга сумму, или он продолжит держать неудачника в подвале, чтобы и дальше получать лёгкую прибыль.

Оставшись без еды, пленник подобрал брошенную бутылку с водой и бережно прижал её к себе, как какое-то драгоценное сокровище. Если Джимми хотел плевком вызвать у Салли отвращение, то у него ничего не вышло, потому что после первых суток знакомства с жаждой пленник научился ценить живительную влагу. И неважно, что в газировке плавали слюни плохого парня. В конце концов, это всего лишь слюни, а не какое-нибудь ядовитое вещество.

Студент отошёл от решётки в угол. Лишь сейчас он обнаружил, что штаны в поясе стали ему велики. Должно быть, он значительно потерял в весе. Не менее десяти фунтов, это точно.

«Отличный образец для рекламы! — горько усмехнулся Салливан Траск. — Я представляю собой яркий пример того, как человек может похудеть за самый короткий промежуток времени». К сожалению, подобные перемены в большей мере относились не к его внешнему виду, а к внутреннему состоянию. Пленник отчётливо осознавал, что прежнего Салливана уже не существует. Он сделал глоток из бутылки, оставленной плохим парнем, и ощутил во рту приятное покалывание пузырьков газа.

Возможно, ему ещё удастся заглянуть в будущее и узнать, на какую ячейку рулетки выпадет шарик, чтобы заработать немного еды. От последней мысли Салли захотелось смеяться и плакать одновременно.

Чтобы заработать немного еды! Подумать только! Словно он цирковой пудель, который изо всех сил старается ходить на задних лапах, зная, что за это ему дадут собачьего корма.

Изоляция от внешнего мира превратила его в лабораторную крысу, мечущуюся по лабиринту в поисках кусочка сыра. И если крыса по имени Салли выберет неверный путь, сыр ей не достанется. В лабиринте прошлого и будущего Салливан должен был отыскать ход с надписью «Счастливое число для Джимми Ханта», а не капкан фирмы «Дерьмо из прошлого».

«Оливия, наверное, волнуется. Интересно, что она думает о моём исчезновении? Думает ли она обо мне вообще?» — невесёлые размышления в темноте навеяли на пленника тоску по утраченной свободе. Он даже не задумывался над тем, как был счастлив, пока не попал сюда. Пусть Джимми и доставал его глупыми шутками и розыгрышами, Салли оставался счастливым человеком. Недаром старинная мудрость гласит о важности ценить то, что имеешь.

Потом Салливан подумал о возможности заглянуть в день, когда он получил травму и который ему никак не удавалось вспомнить даже невероятным усилием воли. Получится ли у него заглянуть туда, куда собственной памяти тропа была заказана? А если получится, то что он там увидит?

Студенту вспомнился эпизод из детства, когда отец подарил ему интересную книгу. Салли дочитал её до середины, но ему так не терпелось узнать развязку, что он сразу же открыл последнюю страницу. Сейчас у него была почти такая же возможность, с той лишь разницей, что он двигался от последующих страниц к предыдущим по книге собственной жизни, из настоящего в прошлое, где ему предстояло наткнуться на интересующие его ответы.

Неподвижный мрак вселял в душу пленника смятение. Тоска по солнцу приобрела оттенок физического недомогания. Салливан Траск чувствовал слабость во всём теле, а штрафная санкция Джимми в виде лишения еды лишь усугубила ситуацию. Поразмыслив над сложившимся положением вещей, студент окончательно впал в уныние. До сих пор он ещё на что-то надеялся, но теперь пора было бы понять, что плохой парень ни за что на свете не выпустит его из заточения.

«Я знаю слишком много, и никакие уверения в том, что я буду держать язык за зубами, не помогут убедить Джимми Ханта открыть мне дверь. Я стал для него курицей, которая несёт золотые яйца. По крайней мере, он сохранит мне жизнь до тех пор, пока я способен называть правильные результаты», — думал в темноте Салли.

Он снова попробовал вызвать перед мысленным взором картину рулетки, но у него ничего не получилось. А что, если переключиться с казино на что-нибудь другое? Например, на букмекерскую контору. Но и этот вариант оказался бесполезным. Способность заглядывать в будущее никак себя не проявляла. После двух или трёх неудачных попыток Салливан решил устроить небольшой эксперимент. Вместо будущего он мысленно устремился в прошлое, и на этот раз его усилия не пропали даром. Сознание студента погрузилось в экспресс с незамысловатым маршрутом «Сегодня-Вчера» и стремительно отправилось в путь.

4

Чтобы не сидеть сложа руки, Оливия решила приступить к самостоятельным поискам Салливана. С фотографией студента она отправилась прямиком к тому месту, где в последний раз виделась с ним. Прибыв к остановке, до которой он провожал её тем злополучным вечером, девушка остановилась и задумалась. Она мысленно постаралась прокрутить воспоминания в иной последовательности, как при реверсивном ускоренном воспроизведении на современных медиаплейерах.

Автобус задом наперёд вернулся к остановке, двери распахнулись, и пассажиры вышли на улицу.

— До завтра! — произнёс Салливан.

— До завтра! — смеясь, сказала девушка. Неожиданно она поцеловала студента. — Потому что вместо того, чтобы думать о подготовке, я буду думать о тебе.

— Почему же?

— Хотя твоё отсутствие тоже будет мне немного мешать.

— Вот как?

— Спасибо за предложение, Салли, но я постараюсь справиться самостоятельно. К тому же твоё присутствие будет отвлекать меня от учебника.

Последний разговор Оливия Пеннингтон запомнила достаточно точно, чтобы проделать в памяти «воспроизведение наоборот». Получилась полнейшая бессмыслица, потому что, на самом деле, они говорили в обратном порядке.

— Спасибо за предложение, Салли, но я постараюсь справиться самостоятельно. К тому же твоё присутствие будет отвлекать меня от учебника.

— Вот как?

— Хотя твоё отсутствие тоже будет мне немного мешать.

— Почему же?

— Потому что вместо того, чтобы думать о подготовке, я буду думать о тебе. До завтра!

— До завтра!

Теперь Оливия стояла на остановке и держала в руках всё тот же снимок, полученный путём цифрового увеличения лица Салливана с общей студенческой фотографии.

— Извините, пожалуйста, вы не встречали этого молодого человека? — обратилась она к двум идущим навстречу девочкам-школьницам. Те взглянули на изображение незнакомого парня, после чего отрицательно покачали головами. Девушка догадывалась, что ей необходимо запастись терпением, потому что ждать немедленного результата было бы глупо.

Оливия пошла в направлении дома, где ещё до недавнего времени жил Салливан Траск, попутно спрашивая у прохожих, видели ли они человека со снимка. Но никто не ответил ей утвердительно. Кто-то пристально вглядывался в лицо неудачника и отрицательно качал головой, а кто-то, едва скользнув взглядом по фотографии, сразу же пожимал плечами и возвращался к прерванным делам.

Через полтора часа подобных расспросов девушка добралась до квартиры, где теперь обитал только Фрэнк Лекью. Оливия остановилась перед знакомой дверью и снова погрузилась в пучину воспоминаний.

Предлогом для её первого визита стала европейская литература девятнадцатого века. В расписании она мимоходом прочитала название данного предмета, а потом попросила Салли позаниматься вместе с ней по этому курсу, сочинив историю о том, что обратиться к нему порекомендовал мистер Уайтфилд (мир его праху). Тогда Оливия ещё ничего не знала о том, каким на самом деле был Салливан. Ей казалось, что своим присутствием она делает большое одолжение неудачнику. Как же она ошибалась!

Девушка как будто наблюдала за собой со стороны. Она видела, как другая Оливия Пеннингтон подходит и стучит в дверь. На ней потрясающая белая блузка, шикарная юбка, великолепный макияж, но внутри — пустота. И эту пустоту ей помог заполнить именно неудачник Салли, тот самый неуклюжий ботаник, над которым смеялся весь колледж.

«Прости меня, Салли», — прошептала Оливия и поспешила уйти. Некоторое время она шла, не видя перед собой дороги, пока не наткнулась на беседку, увитую плющом. Ту самую, где Салли впервые поцеловал её.

Оливия вошла под зелёный свод и опустилась на скамейку в форме полукруга. Девушка осторожно провела ладонью по её гладкой поверхности, вспомнив, как здесь, рядом с нею, сидел Салливан Траск. Она вызвала в памяти эпизод их взаимного молчания. Ещё никогда в жизни молчание не становилось для неё таким многозначительным, как в тот раз. Казалось, что между ними происходит обмен мыслями без слов. Настоящая телепатия!

«Во всём виновата только я!» — в данный момент Оливия Пеннингтон просто презирала себя.

Если бы только Салливан вернулся. Если бы она только могла рассчитывать, что с ним всё в порядке. Или почти всё… Если бы они вместе однажды снова пришли сюда, и она рассказала бы ему обо всём, что творится в её голове и в её сердце. На глазах у девушки заблестели слёзы. Она вытащила бумажный платок и утёрлась, но от этого желания плакать отнюдь не убавилось.

Сегодняшний сон был самым ужасным в её жизни. Она отчётливо помнила каждую деталь ночного кошмара. Такие сны запоминаются надолго, очень надолго. В пятом гробу лежала другая Оливия. Девушка почему-то подумала, что данный образ более всего походит на несуществующее воспоминание, а не на обыкновенный сон.

(Что произошло? А разве ты не помнишь?)

После смерти мамы пропажа Салливана стала для Оливии чем-то вроде нокаута судьбы.

«Во всём виновата только я!» — с горечью в голосе тихо повторила она.

5

Встреча с Салли расстроила Джимми Ханта. Мало того, что неудачник не назвал ему очередной номер удачной ячейки, так он ещё каким-то образом сумел узнать про дела плохого парня, связанные с Кэйном.

«А что, если ребята Кэйна следили за мной, и теперь они нашли пленника? — возникла тревожная мысль в голове Джимми. Но он тут же постарался отмести эту идею в сторону. — Нужно быть гораздо осторожнее. Никто не должен знать, куда делся Салливан Траск».

Плохой парень сам разделался с обедом из китайского ресторанчика, предназначавшегося для Салли, после чего сложил одноразовую пластиковую посуду в пакет, вышел из машины и выкинул его в ближайшую урну. Теперь у Джимми появились определённые сомнения в том, удастся ли ему заработать с помощью неудачника хорошие деньги. Возможно, необычный дар отгадывать выигрышные числа покинул его, и вместо новых ставок Салливан будет совершать бессмысленные прыжки в прошлое.

Что ж, тогда останется только посочувствовать неудачнику, потому что его печальная история закончится в тёмном подвале.

6

Проникновения Салливана в прошлое напоминали упорные тренировки дайвера, который с каждом разом учится погружаться всё глубже и глубже. Если впервые пленник смог переместиться лишь во вчерашний день, а потом «провалиться» сразу на несколько дней назад, то теперь его способность перемещаться в глубину относительно настоящего времени насчитывала целые недели. Сознание студента пронеслось мимо сцены похищения телефона у Оливии, не задержалось на эпизоде сделки Джимми Ханта и Кэйна, проигнорировало плохого парня в «Счастливой корове», где тот подслушал разговор между Салли и девушкой. Оно устремилось ещё дальше. Салливан Траск, подобно космонавту, преодолевающему рубеж планеты, испытывал перегрузку, но знал, что выдержит её. Обязан выдержать, чтобы узнать правду.

В затылке что-то сжалось, причиняя сильную боль, но студент уже был не в силах остановиться. Образы мелькали в голове, подобно кадрам ускоренной в тысячи раз кинохроники, пока из носа не потекла кровь. Салли не обратил на это никакого внимания. Если бы в данную минуту кто-нибудь решил измерить уровень мозговой деятельности Салливана Траска и подключил бы его к осциллографу, результаты полученного графика пиков активности произвели бы в научном мире настоящую революцию.

Впереди маячила неясная темнота, и Салли устремился именно к ней. Он должен был проникнуть в слепую зону памяти, чтобы в чём-то разобраться. Сердечный ритм увеличился почти в два раза, а дыхание сделалось быстрым и прерывистым.

Ближе.

Ещё ближе.

— Салли, — раздался издалека чей-то голос. Салливан ничего не видел, кроме опустошающего мрака.

Неожиданно вдалеке забрезжил неясный свет, а следом раздалось удивлённое ругательство:

— Вот чёрт! Салли, ты меня слышишь? Салли, очнись!

Кто-то тряс студента, но тот оставался без чувств. Когда картинка перед мысленным взором Салливана Траска начала проясняться, он увидел самого себя с огромной шишкой на лбу, а рядом — Рональда.

«Что со мной произошло?» — задался вопросом пленник, наблюдая за разворачивающейся сценой.

Рональд нащупал пульс на шее неудачника, после чего взял его за руки и куда-то потащил.

«Он хочет помочь мне!» — догадался студент.

Рональд приложил немало усилий, прежде чем погрузил бесчувственное тело Салливана на заднее сиденье «Шеви». Через некоторое время приятель Джимми Ханта доставил Салли в больницу.

Чтобы понять, как он оказался в старом заброшенном доме, Салливану Траску пришлось бы сделать над собой новое усилие, но он понимал, что его мозг может не выдержать такой нагрузки. Пора возвращаться. Каждый дайвер рассчитывает время таким образом, чтобы в лёгких хватило воздуха для всплытия на поверхность.

В следующий раз Салли «нырнёт» в прошлое на несколько часов глубже, и тогда ему наверняка откроется тайна стёршегося из памяти дня. Но предчувствие подсказывало ему, что искать следует не там. Призрачное нечто вновь ускользнуло из сознания. После травмы оно постоянно не давало Салливану покоя, как будто старалось привлечь внимание к чему-то важному. К чему-то жизненно важному.

(От этого действительно зависит жизнь, Салли).

Утерев с лица кровь, пленник сделал несколько глотков из бутылки с водой. Головная боль отступать не торопилась, поэтому студент прикрыл глаза и постарался отвлечься от всяческих мыслей. Однако это оказалось не так просто. Салли по-прежнему не имел ни малейшего представления о том, на какое число рулетки следует поставить деньги Джимми Ханту, а это значило, что плохой парень вновь оставит его без еды и, возможно, без питья.

Где-то рядом снова завозились крысы. Плевать. Пусть делают всё, что им заблагорассудится. В конце концов, они первые поселились здесь, и нужно уважать их право на укромный уголок. Студент закрыл глаза и откинул голову назад, прислонившись затылком к холодной шероховатой стене. Длительное напряжение сменилось полным равнодушием.

«Опомнись, Салли! Ты должен выбраться отсюда!» — возмутился внутренний голос разума.

Плевать! Тысячу раз плевать на всё, потому что выхода нет. Джимми Хант никогда не снимет замок с этой двери.

«Нет, ты не можешь сдаться! По крайней мере, не сейчас!» — но Салливан оставил призыв собственной надежды без внимания. Трудности переполнили его чашу терпения, и он сдался, предавшись отчаянию. Какая-то пружина внутри пленника растянулась до опасного предела, а потом не выдержала напряжения и лопнула.

Плевать, что Джимми оставит умирать его в темноте и одиночестве. Плевать, что под рукой нет никакой пищи. Плевать, что мир сузился до размеров мрачного каменного склепа.

Плевать, плевать, плевать!

«Я неудачник. Как бы мне ни хотелось избавиться от этого клейма, оно навсегда останется со мной. Иногда мне почти удавалось переубедить себя, но лишь на время.

Потому что я всего лишь жалкий неудачник».