Стрелка спидометра дрожала на отметке семьдесят. Не стоило мне смотреть на панель управления! Боковые стекла нашего джипа были закрыты пуленепробиваемыми щитками, это не давало возможности видеть, с какой бешеной скоростью мы едем.

Вероятно, я вздохнула слишком громко, потому что Дэн Лэндис, сидевший спереди, рядом с водителем, обернулся ко мне:

— Ты чем-то встревожена, мое сокровище?

— Нам обязательно надо ехать так быстро, Дэн?

Дэн удивился: если что его и беспокоило, так меньше всего наша быстрая езда. В сотый раз он перечитывал телеграмму из студии с инструкциями для нас, которую мы получили два дня назад, накануне нашего отбытия из Сингапура.

— Наверное, это необходимо, — ответил он и локтем толкнул водителя: — Эй, Хуссейн, мисс Пауэлл желает, чтобы ты ехал помедленнее, понял?

Хуссейн кивнул в ответ. Это был худой смуглый парень из индийского племени тамилов. Мы наняли его в Куала-Лумпуре.

— Это не очень правильно, — сказал он. — Дорога страшно опасный. — Его желтые зубы зловеще блеснули, когда он, обернувшись, улыбнулся мне.

Хуссейн улыбался по любому поводу, особенно когда разговаривал со мной или обо мне. Как только мы познакомились, он добровольно взял на себя обязанности моего личного слуги, гида и телохранителя.

Часто это выглядело довольно нелепо: он был забавным коротышкой с длинными черными сальными волосами, носил фетровую шляпу и — для пущего шика — очки в массивной роговой оправе. Но в ту минуту вид Хуссейна не веселил, а раздражал меня, как и все остальное. Хуссейн, видимо, понял мое состояние, так как пояснил:

— Это плохой страна, много бандита. Здесь люди очень злой. — Он изобразил пулеметную очередь: — Та-та, та-та-та.

— Ради бога, не отвлекайся, смотри на дорогу! — перебила я его. — И будь повнимательнее! — Ветровое стекло джипа тоже было закрыто броней так, что оставалась лишь узкая щель. Если придется выбирать между перспективой быть захваченной партизанами или быть заживо раздавленной в этом железном ящике, я предпочту первое.

Дэн звонко щелкнул языком. Его оптимизм был стойким, под стать его тренированному телу. На киностудии Дэн отвечал за связи с прессой. Он проработал в Голливуде так долго, что привык воспринимать реальную жизнь как очередной сериал и пребывал в уверенности, что финал будет счастливым.

— Думаю, ты сделала правильный выбор, Рокси, — сказал он. — Бьюсь об заклад: если партизаны нас и остановят, то лишь для того, чтобы попросить у тебя автограф. Но вспомни обо мне: мое-то имя в Малайе никому не ведомо!

— А я считала, что ты прославился на весь мир в качестве теннисиста, — съязвила я, вымещая на нем свое раздражение.

На лице Дэна появилась болезненная гримаса, и мне стало стыдно за свою реплику. Дело в том, что я знала Дэна так хорошо, как вообще женщина может знать мужчину, и с моей стороны было подло наносить ему удар ниже пояса. У каждого из нас есть уязвимые места…

Дэн отличный парень и не заслуживает такого обращения. А теннис он любит больше всего на свете и, как мне говорили, мог бы добиться в нем блестящих успехов. Правда, вместо большого спорта он предпочел использовать теннис как подспорье в бизнесе, но это в конце концов его личное дело.

Наверное, кроме меня и его самого, никто не знал, что он выигрывал или проигрывал в зависимости от того, насколько хотел понравиться партеру и насколько тот мог оказаться полезным.

— Извини, Дэн. У меня шалят нервы.

— Не бери в голову, — ответил он. — Впрочем, нет, я передумал. Прощу тебя, если ты мне кое-что пообещаешь.

Я поняла, что он имеет в виду, но промолчала.

К Дэну вновь вернулось безмятежное спокойствие. Достав карту, он углубился в ее изучение.

— Провинция Паонг — самая большая в этой чертовой стране, и если мы не сбились с пути, скоро будем на месте. — Хуссейн кивнул в подтверждение этих слов. — Через несколько минут должно появиться селение.

Джип сбавил скорость. Мне не нужно повторять дважды: я опустила броневые щитки до уровня глаз и выглянула.

Мы отъехали от столицы миль на пятьдесят-шестьдесят, однако местность почти ничем не отличалась от той, к которой я успела привыкнуть в последние несколько дней. На первом плане — холмы и лощины, на заднем плане — стена джунглей, из-за которой, казалось, на тебя вот-вот кто-то набросится. Если верить дорожному указателю, деревня, в которую мы въезжали, называлась Гопенг. Не знаю, что это означает по-малайски, но я бы перевела это как Вонючая дыра.

Представьте себе два ряда лачуг по обе стороны дороги, на которой кишмя кишат собаки, куры, коровы и голопузые чумазые оборвыши. Более или менее приличный вид имело только кирпичное здание полицейского участка.

Как раз напротив него Хуссейн резко остановился. Тотчас оттуда выбежали двое смуглых солдат с карабинами. Пока Дэн расспрашивал их, они бросали на меня заинтересованные взгляды. По всей вероятности, появление блондинки в калифорнийском купальнике по последней моде было для них таким же странным, как появление этих туземцев на фешенебельном пляже в Калифорнии.

Мне и самой было не по себе, но я старалась не показать этого. Главное — тряска в автомобиле должна вскоре прекратиться.

Дэн, вернувшись к джипу, хмуро сказал:

— Мы на правильном пути. Плантация Гурроч-Вейл в пяти милях отсюда, но наш грузовик здесь еще не проезжал, а ведь они отправились куда раньше нас. Как ты думаешь, может, они свернули не там, где надо? А может, Джи Ди отыскал где-нибудь бар?

— Похоже на то…

Хуссейн рванул джип с места.

— Закрыла бы лучше стекла щитками, — посоветовал Дэн. — Мне бы вовсе не хотелось, чтобы твою прелестную головку размозжило пулей. По крайней мере, до сегодняшней ночи.

— Пусть попробуют, — возразила я. — Мы мчимся с такой скоростью, что у них это вряд ли получится.

Дорога бежала вдоль ухоженных полей, на которых крестьяне обрабатывали посевы риса, кукурузы, маниоки и сахарного тростника. Хуссейн быстро разогнался до пятидесяти миль в час, и поля вскоре остались позади. Нас снова окружили джунгли. Через какое-то время мы поравнялись с большим автобусом, свалившимся набок. Он весь обгорел, хотя каких-либо признаков аварии вроде не было. Хуссейн еще глубже утопил педаль акселератора и процедил:

— Бандиты.

— У тебя все бандиты, — я выдавила из себя смешок. — Неужели ты считаешь, что здесь ничего не может произойти само по себе?

Хуссейн лишь пожал худыми плечами. Мы молча доехали до поворота, за которым начинались джунгли. Хуссейн притормозил.

Здесь в шоссе вливалась узкая, не сразу заметная дорожка, которая вела в лесную чащу. На ее обочине под цинковым навесом от дождя стоял столб с надписью «Плантация Гурроч-Вейл». Деревянная стрела указывала направление. Мы свернули на покрытую жидкой грязью дорогу и, проехав с сотню ярдов, уткнулись в зловещий на вид забор из колючей проволоки высотой с человеческий рост. По обе стороны въездных ворот были сложены мешки с песком. Ворота были открыты, но их охраняли два туземца с винтовками.

— Похоже, нас ожидают, — заметил Дэн и убрал щитки на стеклах, чтобы поприветствовать охранников. Те никак не отреагировали на этот дружелюбный жест, лишь внимательно посмотрели на нас и, отступив в сторону, пропустили джип на территорию поместья.

Хуссейн медленно вел машину по извилистой дорожке: она шла под уклон и была еще довольно скользкой после утреннего дождя. Кроны гевей — каучуконосных деревьев смыкались над нашими головами, как арка, не давая проникать солнечным лучам. По обе стороны дорожки, насколько хватало взгляда, тянулись ровные ряды деревьев, рассаженных на расстоянии двадцати футов друг от друга.

Несмотря на жару, меня стала пробирать мелкая дрожь: в воздухе витало что-то недоброе, угрожающее, чувствовалось дыхание мрака и гнили, напоминавшее фильмы ужасов со старинными заброшенными замками.

Но это ощущение овладело мною только на миг, так как мы уже выехали на открытое пространство, и дом, открывшийся нашему взгляду, оказался вовсе не таинственным замком, а самым обычным большим бунгало, с обычной верандой, обычными дверями и окнами.

На ступеньках сидел на корточках еще один вооруженный туземец. Хуссейн остановил джип прямо перед ним, и Дэн вышел из автомобиля.

— Конец путешествия, — провозгласил он. — Смотри, не споткнись. И подготовься к разгрузке.

— Слава богу, — устало промолвила я и соскользнула с заднего сиденья.

Дэн, скорчив смешную рожицу, сделал вид, будто помогает мне выйти, а на самом деле воспользовался случаем погладить мое бедро, слегка задрав юбку.

Эта шутливая ласка, которая в других обстоятельствах вызвала бы лишь улыбку, здесь, в этих далеких мрачных джунглях, на глазах вытаращившегося на нас охранника, не показалось мне забавной.

Я метнула в Дэна суровый взгляд, к сожалению, пропавший даром: Дэн уже отвернулся и принялся о чем-то расспрашивать туземца.

Тот не говорил по-английски и только благодаря настойчивости Дэна уразумел в конце концов, что нам нужен Керк, хозяин этого поместья. Поняв это, он указал на деревья и медленно пошел в ту сторону.

— Наверное, он отправился на поиски старикана, — сказал Дэн и уселся на верхнюю ступеньку крыльца. Я подсела к нему и взяла у него сигарету. Хуссейн по-прежнему сидел в джипе, равнодушный к тому, что произойдет дальше. Осмотревшись, Дэн обронил:

— Это не очень-то похоже на Биверли Хилз.

Я согласилась. Когда в следующий раз будет рассматриваться вопрос, кого бы послать на съемки в подобные места, мою кандидатуру пусть сразу отбросят. Такие поездочки никогда не приносят большой радости, но эта превосходит все границы. У меня возникло ощущение, будто меня завлекли сюда обманом.

— Интересно, в этих краях слышали что-нибудь о водопроводе?

— Вон там бак с водой, — Дэн кивнул на высокую башню, стоявшую неподалеку. Наверху ее находился резервуар. — А что, не исключено, что у них здесь из кранов течет виски с содовой. Ты читала Соммерсета Моэма?

— Нет. И не вздумай уверять меня, будто ты его читал.

Тем не менее на душе у меня немного полегчало. Бунгало было довольно просторным: двухэтажное здание из кирпича и дерева с массивной покатой цинковой крышей, нависшей по всему периметру. Участок вокруг дома был обсажен цитронеллой, чтобы отпугивать москитов. Дорога, по которой мы приехали, уходила вдаль, скрываясь в ветвях гевей.

— Обрати внимание на эти прожектора, — тронул меня локтем Дэн. — Может, нам заснять первые кадры прямо здесь? Как тебе моя идея?

— Как и все остальные твои идеи.

Прожекторы были установлены вокруг дома на уровне первого этажа на равном расстоянии друг от друга. Еще четыре стояли на крыше, откуда их свет мог обшарить каждый дюйм участка перед домом и даже часть пространства возле деревьев.

— Единственное, что мне сейчас хотелось бы, это принять ванну. Я, как видишь, выгляжу не слишком элегантно.

— Ну, почему же? От тебя исходит чудный аромат цветущей женщины.

Я застонала:

— Почему все твои разговоры в последнее время вертятся вокруг одной темы?

— Я просто повторяю свое предложение на тот случай, если ты все еще не догадалась.

— Спасибо за разъяснение.

— Эта тема заслуживает твоего серьезного внимания, моя дорогая. За нами сейчас никто не присматривает и нам ничто не угрожает, если тебя волнует именно это. Так почему бы и нет?

У меня не было и тени сомнения относительно намерений Дэна.

Он был достойным представителем своей профессии, в которой добрые отношения означали секс, секс сводился к ничего не значащему развлечению, а любовь являлась всего-навсего необходимой принадлежностью сюжета в киносценарии. Он мог бы сколотить целое состояние как любовник, ибо знал все тонкости этого искусства, как впрочем, и всего остального, что могло принести законную прибыль. Он уже успел прекрасно приспособиться к окружающей обстановке.

Его приветливое мальчишеское лицо, казавшееся неотъемлемой принадлежностью любого киносюжета, так органично вписывалось в декорацию этих влажных джунглей, что жена нашего каучукового плантатора (если она у него есть) несомненно найдет Дэна славным малым. Женщины всегда считали его очаровашкой, хотя его можно было назвать скорее некрасивым, чем смазливеньким: вечно торчащие рыжие волосы и круглые веснушчатые щеки, как у Тома Сойера.

Холодность его голубых глаз смягчалась постоянным подмаргиванием. Обычно я сама тоже считала его обаятельным. Все же я не собиралась сдаваться, поэтому вместо ответа взглянула на часы.

— Через час стемнеет. Как ты думаешь, куда запропастился наш грузовик?

— Не волнуйся, к обеду они появятся. Сейчас меня больше интересует, где находится старина Керк.

Легок на помине, на дороге появился мужчина. Он шел оттуда, куда указывал охранник. Остановился на мгновение, посмотрел на нас и двинулся быстрой решительной походкой.

Мы встали, чтобы приветствовать его. Дэн спустился с крыльца, протянув руку.

— Мистер Керк? — воскликнул он с воодушевлением. — Надеюсь, мы вам не помешали? Мне пришлось немало потрудиться, пока ваш парень понял, что нам нужно. Я — Дэн Лэндис, а это — мисс Роксана Пауэлл.

— Меня зовут Луэлин Керк, — отрывисто представился мужчина. Он быстро пожал руку Дэна и сдержанно кивнул мне: — Здравствуйте.

Иногда без всякой видимой причины при встрече незнакомых людей между ними как бы проскакивает искра. Это может быть взаимное любопытство, симпатия или… неприязнь. Именно она возникла между Луэлином Керком, каучуковым плантатором, и мною, Роксаной Пауэлл, киноактрисой. Это была мгновенная и яростная враждебность.

Я была уверена, что Керк ощутил то же самое: с первой минуты мы стали противниками. Мы разглядывали друг друга с холодной ненавистью. Я знала, как я выгляжу: мокрая от пота, помятая, усталая — злилась из-за того, что не смогла предстать перед ним в более эффектном виде. Меня утешало лишь то, что и Керк выглядел не лучше.

Дэн тут же стал обращаться к нему не иначе как «старина Керк». Тот действительно был немолод: седая, со скудными вкраплениями темных полос шевелюра, до черноты загорелая обветренная кожа. И все же было видно, что ему еще нет сорока.

Он производил внушительное впечатление выходца из преисподней: невысокий, но очень мускулистый, жилистый, обнаженные руки и ноги покрыты жесткими темными волосами. На нем была простая рубашка цвета хаки, длинные шорты, обычные в этой местности, толстые чулки, подвернутые ниже колен, и тяжелые ботинки. Его одежда была вся в грязи, из кармана шорт торчала рукоятка кольта сорок пятого калибра. В левой руке он держал потрепанную библию.

Если Дэн и заметил, что между нами пробежала кошка, то не придал этому никакого значения.

— Я полагаю, вы нас ждали, — сказал он. — Мы приехали первыми. А грузовик с аппаратурой для съемок и двумя операторами, по всей вероятности пьяными в стельку, должен вот-вот подъехать.

— Напротив, я вас вовсе не ждал, — ответил Керк.

— Как же так? Ведь все было обговорено! Студия через свое сингапурское отделение заплатила вам за право снимать в вашем поместье фильм с участием мисс Пауэлл. Это ведь поместье Гурроч-Вейл, правильно?

— Совершенно верно.

Мне дико захотелось нахамить ему, но я, хоть и с трудом, сдержала себя и произнесла елейным голоском:

— Вы желаете сказать, что не получили нашей телеграммы, мистер Керк, не так ли?

— Я получил ее, — на его лице застыло угрюмое, враждебное выражение. — Очевидно, это вы не получили моей телеграммы, в которой я просил вас отменить приезд. Приношу свои извинения, но вы напрасно совершили это путешествие, — Керк взглянул на небо: — Если вы отправитесь немедленно, то успеете вернуться в Куала-Лумпур засветло.

— Отправиться назад? — мой голос дрогнул от возмущения. — Но какого черта, мы же только что приехали?!

— Рокси, — перебил меня Дэн, — позволь мне. Мистер Керк, мы проделали большой путь, у нас всё спланировано. Если у вас возникли сомнения относительно финансовой стороны…

— Конечно, нет, — оборвал его Керк и сделал жест резкого отрицания рукой, в которой держал библию. Казалось, что он с большим трудом сдерживает себя, но это удавалось ему отлично. — Все дело в здешней обстановке. Когда я дал согласие на эту сделку, она была относительно спокойной, но с тех пор положение ухудшилось и грозит еще больше ухудшиться.

— Простите, я не понял, — спокойно возразил Дэн. — Любую проблему можно решить, было бы желание.

— Скажите это бандитам, но вряд ли ваш довод их убедит.

— Опять бандиты! — взорвалась я. — С тех пор, как я попала в Малайю, я только и слышу: «Бандиты там, бандиты здесь, всюду бандиты», но до сих пор так и не увидела ни одного. Единственное, что я видела, — это множество взрослых мужчин, которые носятся с оружием и пытаются запугать доверчивых иностранцев.

— Вы и вправду так полагаете? — вежливо поинтересовался Керк.

— Да! Взгляните хотя бы на себя: в кармане — пистолет, в руках библия! Может быть вы — переодетый Ван Лонг Пан, главарь бандитов?

Взгляд налитых кровью глаз Керка, казалось, прожжет меня насквозь. Похоже, он был готов ударить меня — я даже вздрогнула, — но голос его был мягок и ровен:

— Я не главарь бандитов, мисс Пауэлл, и не люблю выставлять напоказ оружие. Я ношу его лишь потому, что хочу остаться в живых. Что же касается библии… — он посмотрел на нее так, как будто забыл, что она у него в руках. — Я не все время ношу ее с собой. Дело в том, что я хоронил своего управляющего. Сегодня утром его убили бандиты…