…Пульсирующая боль в голове, резь в щеке, и голос, свистящий, но грубый:

– Ну-ну, Джозеф. Очнись. Просыпайся. Не хочу, чтобы ты пропустил это!

Перед глазами возникло землистое лицо Пальмери; оно парило над ним, и улыбка его была похожа на оскал черепа. Джо попытался пошевелиться, но обнаружил, что связан по рукам и ногам. Правая рука ныла и раздулась вдвое: должно быть, он сломал кисть о челюсть вишиста. Подняв голову, он увидел, что растянут за руки и ноги на алтаре, покрытом пожарным одеялом.

– Мелодраматично, согласен, – произнес Пальмери, – но подходяще, как ты думаешь? Я хочу сказать: мы с тобой когда-то символически приносили в жертву нашего бога каждый будний день и по нескольку раз по воскресеньям, так что этот алтарь вполне может служить твоим жертвенником.

Джо закрыл глаза, борясь с приступом тошноты. Этого не может быть.

– Думал, ты победил, верно? – Не дождавшись ответа, Пальмери продолжал: – Даже, если бы тебе удалось навсегда изгнать меня отсюда, чего бы ты этим добился? Сейчас нам принадлежит весь мир, Джозеф. Хозяева и стадо – вот какова расстановка сил. Мы – хозяева. И сегодня ночью ты присоединишься к нам. А он – нет. Voilà!

Отступив, он картинным жестом указал в сторону балкона. Джо оглядел полутемное, освещенное лишь свечами помещение церкви, не зная еще, что он должен увидеть.

Затем он различил фигуру Зева и застонал. Ноги старика были привязаны к перилам балкона; он висел головой вниз, налитое кровью лицо и полные ужаса глаза были обращены к Джозефу. Священник откинулся на спину и попытался натянуть веревки, но они не поддавались.

– Отпусти его!

– Что? И дать пропасть всей доброй, густой жидовской крови? Что ты! Ведь эти люди – избранники Божии! Они – лакомство!

– Ублюдок!

Если бы только он мог добраться до Пальмери, всего на минуту.

– Тсс, Джозеф. Только не в доме Божием. Еврею следовало быть поумнее и бежать вместе с Карлом.

Карл сбежал? Это хорошо. Бедняга, наверное, ненавидит себя за это и всю оставшуюся жизнь будет считать себя трусом, но он сделал все, что мог. Лучше остаться жить, чем умереть так, как Зев.

«Мы квиты, Карл».

– Но ты не волнуйся за своего раввина. Ни один из нас не дотронется до него. Он не заслужил права вступить в наши ряды. Чтобы выпустить из него кровь, мы воспользуемся бритвой. И когда он умрет, то умрет навсегда. Но ты – дело другое, Джозеф. О да, с тобой все будет по-другому. – Его улыбка стала еще шире. – Ты мой.

Джо хотел плюнуть Пальмери в лицо – не столько затем, чтобы выразить свое отвращение, сколько затем, чтобы скрыть страх, волнами накатывавший на него, – но не смог, во рту у него пересохло. При мысли о превращении в вампира он ослабел. Провести вечность, как… он бросил взгляд на сосредоточенные лица собратьев Пальмери, столпившихся под телом Зева… как они?

Он не станет таким, как они! Он этого не допустит!

Но что делать, если выбора у него нет? Что будет, если превращение сведет на нет жизнь, полную самопожертвования, и все подспудные страсти сорвутся с цепи, уничтожат все его представления о том, как нужно жить? Честь, справедливость, чистота, истина, порядочность, честность, любовь – вдруг эти основы его жизни превратятся в бессмысленный набор звуков?

Внезапно в мозгу родилась мысль.

– Предлагаю тебе сделку, Альберто, – сказал он.

– Едва ли возможно торговаться в твоем положении, Джозеф.

– А почему бы и нет? Ответь мне на такой вопрос: немертвые когда-нибудь убивают друг друга? То есть случалось ли одному из вас протыкать колом сердце другого вампира?

– Нет. Разумеется нет.

– Ты уверен? Лучше бы ты убедился в этом наверняка, прежде чем привести в исполнение свой сегодняшний план. Потому что если меня насильно превратят в вампира, в голове у меня останется только одна мысль: найти тебя. И когда я тебя найду, то не стану загонять кол тебе в сердце; я прибью тебя за руки и ноги к сваям на Пойнт Плезент, и там ты увидишь восход солнца и почувствуешь, как оно медленно превращает тебя в головешку.

Улыбка Пальмери погасла.

– Это невозможно. Ты изменишься. Тебе захочется благодарить меня. Ты будешь удивляться, зачем сопротивлялся мне.

– Лучше убедись в этом как следует, Альберто… ради своего же блага. Потому что у меня будет целая вечность на то, чтобы выследить тебя. И я тебя найду. Я клянусь в этом на своей могиле. Подумай об этом.

– Думаешь, меня испугают пустые угрозы?

– Вот мы и посмотрим, пустые ли они, верно? Но вот мое условие: отпусти Зева, и я оставлю тебя в покое.

– Тебе так дорог старый еврей?

– Он приходится мне тем, кого у тебя никогда не было при жизни и никогда не будет: он мой друг.

«И он вернул мне мою душу».

Пальмери наклонился ближе к нему, и Джозефа обдало смердящим тошнотворным дыханием.

– Друг? Как можно дружить с мертвецом? – С этими словами он выпрямился и обернулся к балкону. – Кончайте с ним! Немедленно!

Под яростные угрозы и мольбы Джозефа один из вампиров вскарабкался на кучу обломков, к Зеву. Зев не сопротивлялся. Джо увидел, как старик в ожидании конца закрыл глаза. Вампир протянул к нему руку с лезвием, и Джо подавил рыдание, полное горя, ярости и беспомощности. Он уже собирался зажмурить глаза, как вдруг заметил огненную арку, возникшую в одном из окон и пронесшуюся по воздуху. Огненный шар ударился о пол, раздался звон бьющегося стекла, ухнуло вырвавшееся на свободу пламя.

Джо приходилось слышать о подобных вещах, и он сразу же догадался, что видит перед собой «коктейль молотова» в действии. Брызги горящего бензина попали на одежду ближайшего вампира, и тот принялся с воплями кружить по церкви, хлопая себя по пылающей одежде. Но его крики потонули в реве новых голосов – их была сотня, если не больше. Оглядевшись, Джо заметил людей – мужчин, женщин, подростков, – они карабкались в окна, прорывались через главную дверь. Женщины держали над головой кресты, мужчины вооружились длинными деревянными кольями – это были остро заточенные ручки от швабр, черенки грабель и лопат. Джо узнал большую часть лиц – эти люди годами посещали мессы, которые он служил здесь.

Прихожане церкви Святого Антония вернулись, чтобы потребовать обратно свою святыню.

– Да! – вскричал он, не зная, смеяться или плакать. Но при виде бешенства во взгляде Пальмери он рассмеялся: – Ты проиграл, Альберто!

Пальмери рванулся было к горлу своей жертвы, но, съежившись, отшатнулся: к алтарю подбежали женщина с высоко поднятым распятием и мужчина с колом – это был Карл и женщина, которую, как вспомнил Джо, звали Мэри О'Хара.

– Говорил же я, чдо вас не брошу, верно, одец? – воскликнул Карл, ухмыляясь и вытаскивая швейцарский нож с красной ручкой. Он начал перепиливать веревку у правого запястья Джо. – Верно?

– Именно так, Карл. Кажется, я сейчас при виде тебя обрадовался, как никогда в жизни. Но каким образом?..

– Я им сказал. Я обежал весь приход, из дома в дом. Я говорил, чдо у одца Джо неприядносди, чдо мы его бросили один раз, но вдорой раз не должны бросать. Он вернулся за нами, и мы должны вернудься за ним. Все просдо. И тогда они начали бегадь из дома в дом, и не успел я оглянуться, как у нас уже была маленькая армия. Мы пришли поддать им как следует, одец, извини меня за выражение.

– Поддайте всем, кому сможете, Карл.

Джо взглянул в остекленевшие от ужаса глаза Мэри О'Хара, которая поворачивалась из стороны в сторону, глядя вокруг; он заметил, как дрожит в ее руках распятие. В таком состоянии она мало кому может наподдать, но она здесь, Господь милосердный, она пришла сюда спасать его и церковь Святого Антония, несмотря на очевидный страх, переполнявший ее. Сердце его наполнилось любовью к этим храбрым людям и гордостью за них.

Освободив руки, Джо сел и взял у Карла нож. Перерезав веревки, стягивавшие его ноги, он оглядел церковь.

Самые старые и самые молодые из прихожан стояли на постах у окон и дверей, держа перед собой кресты, чтобы отрезать вампирам путь к отступлению, а в центре помещения царил хаос. Вопли, крики, время от времени выстрелы эхом отдавались от стен церкви Святого Антония. Люди втрое превосходили вампиров по численности; по-видимому, твари были ослеплены и приведены в замешательство присутствием такого количества крестов вокруг. Несмотря на сверхчеловеческую силу, им, похоже, действительно наподдали как следует. Несколько монстров, наколотых на деревяшки, уже корчились на полу. Джо наблюдал, как две женщины с распятиями в руках загнали вампира в угол. Тварь скрючилась, закрыв руками лицо, и какой-то мужчина с заостренной ручкой от граблей наперевес набросился на него и пронзил насквозь, словно копьем.

Но и часть прихожан, окровавленные, неподвижно лежали на полу – вампиры и вишисты тоже унесли с собой немало жертв.

Джо высвободил ноги и спрыгнул с алтаря. Он осмотрелся, ища Пальмери, – ему необходимо было найти Пальмери, – но жрец вампиров затерялся в суматохе. Джо поднял взгляд к балкону и увидел, что Зев по-прежнему висит там, пытаясь освободиться. Джо бросился через неф на помощь старику.