Все сегодняшние встречи были отменены, и Абигайль томилась без дела. Бесполезно работать, когда нет будущего. Куда бы она ни пошла, везде ее встретят тревожные глаза людей: не знает ли она чего-то такого, что неизвестно им? Часть сотрудников уже уволилась, те, кто остались, сделали это только из лояльности к ней.

Ответственность лежала камнем на сердце, и все же она ничего не могла поделать, чтобы уберечь этих людей и своего отца. Она даже не могла поехать домой: если она вернется рано, он расстроится, едва увидит ее машину.

Она постояла в задумчивости у окна, потом пошла сделать себе кофе. Длинный коридор был пуст, в самом конце за раскрытой дверью виднелся стол Марты. Когда-то их здание не уступало особняку Стила по роскоши убранства. В коридорах кипела деловая жизнь, в воздухе ощутимо носился запах богатства.

Теперь здание опустело. Пустует кабинет вице-директора: он ушел первым, не дожидаясь, когда его об этом попросят. Предполагалось, что со временем офис перейдет в руки Абигайль, но она заняла директорское кресло гораздо раньше, чем отец ушел на покой, и задолго до того, как была готова к этому шагу.

Когда она вернулась, то случайно брошенный взгляд на комнату правления заставил ее поспешно ретироваться в свой кабинет. В этом коридоре, в этой комнате они впервые столкнулись с Логаном, снова отчего-то вспомнила она, хотя воспоминания эти причиняли боль. В тишине ей часто слышался голос, который поразил ее с самого начала: резкий, волнующий, он не оставил ей времени подумать о последствиях, удержать от ошибки. Если б оно было, это время, Логан не встретился бы с ней и ее не грызло бы чувство вины.

В девятнадцать лет Абигайль была стройной, гибкой девушкой с изумительными изумрудными глазами и длинными черными волосами, волной лежащими на плечах. Спустя год после окончания школы она пришла работать в отцовскую фирму. Он четко изложил ей свои планы: пройти все этапы вверх по служебной лестнице, а со временем, когда он уйдет на отдых, взять руководство фирмой в свои руки. Абигайль и не думала спорить, она была покладистой, на все согласной девочкой.

Да и спорить с Кентом Мэдденом было бесполезно. Он знал, чего хотел. Его фирма занималась торговлей недвижимостью, и очень успешно, у него был острый взгляд при выборе хороших участков для строительства. Он вывел «Мэдден корпорейшн» на вершину успеха и долго удерживал ее там. Предполагалось, что Абигайль всему научится. В будущем отец видел ее деловой женщиной, с крепкой хваткой и обширными знаниями.

Так она и работала, начав с самого простого. Она старалась не задумываться о пугающем будущем. Давно это было. Ей приходилось печатать накладные, варить кофе, таскать тяжелые папки по кабинетам.

Абигайль как раз несла огромную стопку папок, когда случай столкнул ее с Логаном. Ему было тридцать один год; необычайно красивый и грозный на вид мужчина — прежде она не встречала никого, в ком было бы столько ярости. Еще минута — и она никогда бы не увидела его, и жизнь ее сложилась бы совсем иначе. Она была бы спасена.

Это произошло утром, в начале рабочей недели. Надо было успеть все подготовить к заседанию правления. Следуя советам Марты, Абигайль уже приготовила комнату и теперь тащила папки, которые могли понадобиться членам правления. Папок было слишком много, чтобы унести зараз, но она торопилась, ей еще предстояло напечатать массу документов. Она сражалась с тяжелой вращающейся дверью в конце коридора, держа в руках такую высокую стопку папок, что из-за них ее было еле видно.

Только она справилась с дверью и вошла, как услыхала голос, но отступать было поздно; дверь закрылась за ней, и папки были готовы вот-вот рухнуть на пол.

— Живи и оглядывайся, — угрожал свирепый голос, — потому что я всегда буду рядом! Я тебя достану. Пять лет! Столько это займет. Начинай считать с сегодняшнего дня и помни: они неотвратимы — мое обещание и твоя судьба!

Дверь отцовского кабинета с треском захлопнулась, звук, отражаясь, прокатился по коридору. Абигайль в испуге прижалась к стене, опасаясь, что эта слепая ярость обрушится на нее. Логан шел по коридору и ничего не видел перед собой. Он так пылал злобой, что задел ее плечом и чуть не сбил с ног. Для папок не оставалось шанса: одна за другой они посыпались на пол и улеглись веером, как карты, а мужчина даже не остановился.

Только у двери до него дошло, что он сделал. К тому времени Абигайль, стоя на коленях, пыталась собрать папки. Логан остановился, глядя на ее старания, на ее нежные руки, хлопотавшие над грудой бумаг. Она не обращала на него внимания, и на секунду на его лице промелькнуло удивление. Казалось, ей все равно, ни резкого слова, ни осуждающего взгляда. Как будто он имел полное право столкнуть на пол ее вещи.

Он вернулся, встал над ней, и она подняла взгляд — таких огромных зеленых глаз он еще не видел.

— Извините, — покаянно сказал Логан. — Я был чертовски возбужден и не заметил вас. — Он опустился рядом и начал было помогать, но она слабо улыбнулась и покачала головой.

— Ничего, все нормально, и вы не сможете мне помочь, папки надо уложить по порядку.

— По алфавиту?

— Нет, по важности. Боюсь, это секретно, — добавила она и чуть покраснела, смущаясь, что приходится его прогонять.

— В таком случае еще раз извините. — Он встал, кивнул ей и собрался уходить.

Абигайль быстро уткнулась в свою работу, стараясь не смотреть на него. Это был самый красивый мужчина, которого ей доводилось видеть, и у нее не укладывалось в голове, как можно в одну минуту быть ужасно свирепым, а в следующую — таким милым. Его серые глаза улыбались, они составляли волнующий — контраст с темными волосами и загорелым лицом. Он казался сильным, влиятельным…

— Как вас зовут? — Его голос смягчился, а ей и в голову не пришло посоветовать ему заняться своими делами.

— Абигайль. Абигайль Мэдден.

Глаза его сузились, взгляд огнем обежал сверкающий водопад волос, нежные формы, очерченные красным свитером; она стояла на коленях, и черная с красными розами юбка обтягивала бедра. Когда их глаза встретились, ее будто что-то кольнуло, смесь тревоги и странного наслаждения. Абигайль быстро отвернулась, он тихо засмеялся, а она съежилась.

— До свидания, Абигайль Мэдден.

Она не успела ответить и глубоко вздохнула от разочарования, поскольку он уже ушел.

Ей хотелось узнать, кто он такой, но она не знала как. И, странное дело, она даже не думала о тех словах, которые услыхала из-за двери, не удивлялась, почему он так зол на отца. Этот человек поразил ее воображение, и места для разумных мыслей не осталось.

Два дня спустя Абигайль увидела его снова. Она всегда водила машину сама, не пользуясь услугами шофера. Отец сказал, так будет лучше, пусть все видят, что его дочь не имеет привилегий. Абигайль была не против, ей нравилось водить машину и чувствовать себя самостоятельной.

По средам она оставалась в городе и ужинала где-нибудь с подругой. Иногда они ходили в кино. Как бы поздно она ни возвращалась, отец не волновался.

Была как раз среда, когда она, подходя к машине, вдруг услышала спокойный голос:

— Привет, Абигайль Мэдден.

Она обернулась — это был Логан. Она узнала бы его голос из тысячи, но встреча показалась какой-то нереальной, все происходило как во сне. Она не забывала о нем ни на минуту, и вдруг — вот он, стоит, прислонившись к темному «ягуару», и смотрит на нее хрустально-серыми глазами.

— Домой? — спросил он, сверля ее взглядом, и она порадовалась, что тщательно сегодня продумала, что надеть: зеленый — точь-в-точь под цвет глаз — шелковый летний костюм и туфли на высоких каблуках. Она знала, что выглядит хорошо, а он так просто был великолепен. Он показался Абигайль принцем из сказки. Высокий, собранный, сильный, весь — гибкость и мощь.

— Значит, ты не отвечаешь, когда с тобой заговаривают незнакомые? — мягко спросил он. — Если тебе велели не разговаривать с незнакомцами, позволь напомнить, что мы уже встречались. Я чуть не сбил тебя с ног.

— Я помню, — сказала Абигайль и покраснела.

От его слов она смутилась, он заставил ее почувствовать себя такой юной, что Абигайль не знала, куда девать глаза.

— Можно я начну снова? — Он тепло улыбался. — Ты собираешься домой?

— Нет, сегодня… сегодня вечер, когда я остаюсь в городе.

— А! У тебя свидание.

Ей показалось, что он разочарован, и она поспешила поправить его:

— Не то чтобы свидание… Среду я провожу со школьной подругой. Мы ужинаем вместе, иногда ходим в кино.

— Что она сделает, если ты не придешь?

— Я всегда прихожу. — Сердце выскакивало у Абигайль из груди. Она, отвернувшись, кусала губы. — Если не могу прийти, я звоню ей.

— Вот и позвони сейчас, — спокойно сказал Логан.

— Но…

— Ты идешь со мной. — Тон его не допускал возражений, и Абигайль широко распахнула глаза, не смея верить в то, что он приглашает ее на свидание. Он подошел ближе, не сводя с нее взгляда.

— Я вас совсем не знаю, — прошептала она, и он с пониманием кивнул.

— И потому пойдешь со мной — если, конечно, хочешь узнать.

— Хочу! — Она испугалась, что он передумает. Мысль о том, чем грозит подобное знакомство, не пришла ей в голову. Логан улыбнулся, его серые глаза не спеша, будто пробуя, изучали ее лицо, и Абигайль охватила странная слабость.

— Тогда, может быть, оставишь здесь машину, и поедем на моей? Найдем телефон, позвонишь своей подруге. Потом поужинаем. Позже привезу тебя к твоей машине.

Абигайль, как в трансе, не сводила с него глаз, и он чуть коснулся ее пылающей щеки.

— Бояться нечего. Едем? — Не поддаться его уговорам было невозможно, и Абигайль кивнула. Хотя и чувствовала, что ей надо бы его опасаться. Опасаться его вкрадчивого голоса, блеска его глаз. Но поздно, она уже была околдована. Он покорил ее сердце…

Зазвонил телефон, и Абигайль вернулась к реальности.

— Вас спрашивает Брайан Уингейт, — сказала Марта и соединила ее прежде, чем Абигайль из мира грез вступила в холодное, пугающее настоящее.

— Как дела?

Услышав приветливый голос, Абигайль улыбнулась.

— Висим на волоске. В любой миг оборвется.

— Ну, об этом я знал и раньше. Что делаешь, Абигайль? Ждешь, когда упадет топор, или уползла из-под него?

— Мне не уползти, Брайан, — слабо ответила она. — Я в ответе. Придется наблюдать за последним вздохом фирмы «Мэдден корпорейшн».

— Не тебе одной, — сказал он. — Ты оказалась в таком положении только из-за болезни отца. Ты говорила к тому же, что Марта Бейтс собиралась сделать прощальное заявление.

— О да, она готова, — сказала Абигайль. — Однако меня обязывают положение и имя. Я Мэдден. Я не могу просто взять и спрятаться.

— Абигайль, ты же совсем еще девочка!

— Мне уже двадцать четыре года, хоть и чувствую я себя на все восемьдесят.

Брайан выругался сквозь зубы, и Абигайль подумала, что разговор на этом закончен, но он продолжил:

— Слушай, любовь моя, завтра я улетаю в Германию. На неделю или больше. Давай я прихвачу тебя с нами.

— Нет, спасибо. Мне придется вынести все до конца. Я очень ценю…

— Не нужно благодарить заранее. Я действительно могу взять тебя в нашу фирму. Ты хорошо работаешь. Твоя беда в том, что ты слишком хорошая и деликатная. — Абигайль прикусила губу. То же самое утром сказал Логан, только гораздо холоднее. Брайан продолжал: — Когда вернусь, сразу позвоню. До этого…

— Я буду начеку и постараюсь держать палец на курке. — Она через силу засмеялась.

— Дорогая, несравненная Абигайль, — вздохнул Брайан, — никто не остановит этого волка. Логан Стил обладает огромной силой. Тебе это известно. Побереги себя.

— Ладно. — Она положила трубку и невесело усмехнулась.

Может, ей и нужно чье-то плечо, чтобы выплакаться, но только не Брайана. После Логана она не хотела никого. Ей часто снился Логан, и каждый раз она просыпалась в слезах. Начало было слишком прекрасным, а конец — какого не пожелаешь никому. Таков был их недолговечный роман.

Когда Абигайль вернулась домой, то услыхала обычные слова:

— Что нового?

— Ничего. — Она не собиралась рассказывать отцу о том, что была у Логана, это могло взбесить его. Отец всегда ненавидел Логана. А поскольку ничего нового на работе сегодня не произошло, то и говорить было не о чем, и Абигайль ушла к себе.

За ужином Кент Мэдден хранил молчание, отдавшись своим мыслям, пока Роза, экономка, работавшая у них с незапамятных времен, подавала блюда. Она тоже знала (все всё знают!) и каждый раз, входя в комнату, бросала тревожный взгляд на бледное лицо Абигайль. Даже Роза надеется на нее и ждет чуда, даже дома ей нет покоя. Ни сбежать, ни уйти. Как ужасно чувствовать себя беспомощной!

— Кое-что все же можно сделать! — вдруг объявил за кофе отец. — Кое-что я упустил. — Он встал и принялся расхаживать по комнате. — Достать денег никогда не было проблемой.

— Никакие деньги не смогут соперничать со «Стил груп», — заметала Абигайль. — Логан заручился поддержкой двух крупных банков, да к тому же у него у самого на счету несколько миллионов.

— И часть из них — твои! — Кент Мэдден развернулся и сверлящим взглядом посмотрел на дочь. — Ты с ним не разводилась. Разведешься — и получишь львиную долю.

— Сомневаюсь. Только я ничего не хочу от Логана. Мне не нужны подачки.

— Ты слишком мягкая, — разозлился отец. — Со временем ты поймешь, что, если чего-то хочешь, нужно хватать, не задумываясь. А ты взяла и просто отпустила его.

— Я рада, что осталась жива, — пробормотала Абигайль.

Они уже не раз говорили об этом, тема была слишком болезненной. Уйдя от Логана, она полностью отрезала ту часть жизни и не хотела, чтобы о ней напоминали.

Отец погрузился в обычное молчание, и она пошла спать, чтобы он не начал все снова. Он всегда сводил разговор к тому, что во всем виновата она, что, не выйди она замуж за Логана, ничего бы не случилось. Но это не так. Абигайль как сейчас помнила тот день, когда Логан поклялся отомстить. Даже когда они были женаты, даже обнимая ее, он планировал уничтожение ее отца.

Она лежала без сна в кровати, мысли опять вернулись к Логану. Каким он сегодня был холодным, бездушным — ни капли сочувствия. Он будет рвать их на части до конца. Может, он и сказал, что формально «Мэдден корпорейшн» будет существовать, но не для них. Возможно, если отвоевать у Логана деньги, фирму и удастся спасти. Как он поступит в этом случае? Какую пытку устроит? Снесет, подобно урагану, или будет медленно повергать их в небытие?

Перед мысленным взором Абигайль возникло его лицо, сначала жесткое и холодное, потом теплое и нежное, каким виделось раньше. Как она могла быть такой наивной и доверчивой! Она была околдована им и готова поверить всему, лишь бы оставаться с ним.

После того первого вечера Логан звонил ей каждый день, но не домой; она даже считала, что он не знает, где она живет. Он хотел, чтобы она чаще встречалась с ним, и почти каждый вечер Абигайль оставалась в городе. Отец ничего не говорил по поводу ее отсутствия по вечерам, он не знал про Логана, а она не сообщала. Он, как всегда, был поглощен делами — своими грандиозными планами — и не обращал на нее никакого внимания, лишь бы она ходила на работу.

Он всегда был таким. Если бы не друзья, Абигайль была бы совсем одинока. К этому времени матери уже не было в живых, а отец думал только о бизнесе. То, что дочь приходила домой поздно, его не волновало, а Абигайль не просвещала его относительно того, с кем она проводит вечера, подозревая, что он взорвется от гнева, если узнает.

Она не задумывалась о первом столкновении с Логаном, о мрачной твердости угроз, которые невольно услышала, но что-то заставляло ее хранить их свидания в тайне от отца. Время шло, а она все больше поддавалась колдовству улыбки Логана и затягивающему омуту серебристо-серых глаз.

Выходные она целиком посвящала Логану, они гуляли, катались на машине, ходили в театр, обедали — когда в маленьких загородных трактирах, когда в роскошных ресторанах.

Он был с ней исключительно предупредителен. Абигайль была совершенно им очарована, но он держал ее на расстоянии. Иногда, прощаясь с ним, она была готова взорваться, ей хотелось чего-то большего, она сама не понимала чего, но поцелуй мог бы стать началом. А Логан только брал ее за руку и смотрел в глаза. С ним она была в полной безопасности, и это ее бесило.

Казалось, он дня не мог прожить без нее и при этом никак не развивал их отношений, а ей бы этого хотелось. Абигайль страстно желала, чтобы то влечение, которое она испытывала к нему, сбило ее с ног, закружило, утопило в водовороте чувственных наслаждений… Как-то в субботу, ужиная в ресторане, Логан пригласил ее танцевать. Оказаться в его объятиях она мечтала с самого начала, но теперь, когда такая возможность была, как никогда, реальна, дрожала от одной мысли об этом.

— Пойдем потанцуем. — Логан встал, как только они закончили ужинать, улыбающиеся глаза приглашали ее.

По спине Абигайль пробежала дрожь, ноги не слушались, когда она встала. Он подошел, обнял ее рукой за талию и повел к танцевальной площадке, и его прикосновение пламенем прожгло ее всю. Она бездумно двигалась в медленном, чувственном танце.

Впервые они соприкасались телами, и ее возбуждало то, как не похожи они: его твердость и ее мягкость. Рука ее лежала на мощном плече, сильные мускулы двигались под тканью пиджака. Она взглянула ему в лицо, но Логан смотрел куда-то мимо, на лице его она прочла что-то вроде злости и еще раз убедилась, как феноменально он контролирует ум и тело. Она преклонялась перед его силой воли.

Логан посмотрел на поднятое к нему лицо, изучая каждую черточку, серебристые глаза его мерцали. Он улыбнулся, поднял руку и невероятно нежно коснулся ее щеки.

— Абигайль, — вздохнул он. — Прекрасная Абигайль с волосами цвета воронова крыла и глазами-изумрудами.

Она не смутилась от его слов, как можно было бы ожидать. Сладкое, волнующее чувство восторга закружило, затопило ее. Дыхание оборвалось, она судорожно вздохнула. Он взял ее руку и прижал к своей груди, к гулко бьющемуся сердцу.

На их лицах уже не было улыбок. Они не могли оторвать друг от друга глаз. Наконец Логан прижал ее к себе и уткнулся лицом в волосы.

— Пойдем? — тихо спросил он, и Абигайль смогла только кивнуть в ответ. Говорить не было сил. Что-то с ней произошло, но она не понимала что. Дрожал каждый нерв, сердце рвалось из груди, когда Логан, обняв за талию, вывел ее на улицу.

Он шел рядом с ней, прекрасный, сильный. Он был недосягаем, удален за километры и годы, и слезы жгли ей глаза. Это несправедливо. Таких, как Логан, нет и никогда не будет. Он устанет от нее. Зачем ему незрелая девчонка? Сотни женщин мечтают быть с ним.

В машине Логан повернулся к ней, и Абигайль быстро отвернула лицо, чтобы он не увидел ее покрасневшие глаза. Он за подбородок повернул ее голову к себе и, когда она отказалась взглянуть на него, потянулся и коснулся губами щеки — нежно, осторожно.

Она затрепетала, а он притянул ее к себе, лаская губами уголок рта, и только потом сжал ее в объятиях и поцеловал. Губы были жесткие, теплые, настойчивые, его тело напряглось, почувствовав отклик, — это было неизбежно. Сексуальное наслаждение пронзило Абигайль впервые в жизни. Логан заключил ее в плен сильных рук, а она подняла к нему невинное и жаждущее лицо.

Поцелуй, казалось, длился вечность, но через несколько секунд Логан отстранился, отпустил ее и выпрямился. Он сидел, закрыв глаза, и пытался выровнять дыхание, с хрипом вырывавшееся из горла. Абигайль трясло. Он взял ее руку и сжал до боли.

— Я отвезу тебя домой, — твердо сказал он, но она покачала головой.

— Я… У меня машина.

— Ты не сможешь вести. Я отвезу тебя.

— Это далеко… И потом, если машина будет здесь, я не смогу… Завтра воскресенье… Если ты хочешь встретиться…

— Ты знаешь, что хочу, — резко сказал он. — Приедешь на поезде. Я подожду на станции. В десять. У нас будет целый день.

— Тогда следует сообщить тебе, где я живу, — начала она, в восторге оттого, что он хочет ее видеть, не разочарованный ее неумелым поцелуем, но Логан, не глядя на нее, включил мотор.

— Я знаю, где ты живешь. — Она не удивилась.

Логан все знает. Он — совершенство. Она его боготворит.

У дверей дома он не поцеловал ее, и Абигайль обрадовалась — иначе она не смогла бы переступить порог.

— До завтра, — сказал он и приложил руку к губам. — Я буду ждать, Абигайль.

Она была как во сне. Отец все еще работал в кабинете, она просунула в дверь голову и сказала «спокойной ночи», благодаря Бога за то, что у отца не вызвал подозрений шум отъезжающей машины. Он едва взглянул на нее, но ей было все равно. Сердце пело: Логан! Завтра она его снова увидит, и на этот раз все будет по-другому.

Когда на следующее утро она вышла из поезда, Логан уже ждал ее, и лицо его осветилось улыбкой. Он оглядел ее — она знала, что выглядит прекрасно. Она надела летнюю темно-зеленую юбку и блузку без рукавов того же цвета, тонкую талию подчеркивал золотой поясок. Логан усмехнулся, увидев, что ее изящные ноги обуты в золотые босоножки на высоком каблуке.

— Значит, сегодня мы ходить не будем, — пробормотал он.

Она быстро извлекла из сумки сандалии и покачала ими, весело сказав:

— Я приготовилась ко всему.

— Неужели? — Секунду он смотрел не мигая, потом пожалел ее и подал руку. — Пошли. Сегодня придется возвращаться рано, завтра рабочий день. Начнем сразу, чтобы не упустить ни минуты.

Начало было многообещающее, она нырнула в машину и в нетерпении повернулась к нему:

— Куда мы едем?

Ее глаза блестели так доверчиво, что Логан помедлил.

— На реку. Я заказал моторную лодку и завтрак в маленькой гостинице неподалеку отсюда. Отправимся туда, позавтракаем и уплывем.

Абигайль подпрыгнула от возбуждения, и он чуть улыбнулся, забавляясь ее реакцией.

— Кажется, тебе не приходилось плавать.

— По Темзе — нет, — согласилась она и гордо вздернула голову. — Но я была в круизе. На Ямайке и вокруг Карибских островов.

— О, большое дело! — с мягкой иронией сказал он. — Здесь ничего особенного, что можно было бы осмотреть, не найдется. Может, увидим какую-нибудь старую развалину, которая сойдет за достопримечательность, но и только.

— Ты… — Абигайль надулась, — ты смеешься.

— А что, это мысль, — согласился он. — Ты похожа на заколдованную принцессу, а смех поможет тебе снять чары. Я думаю, мы будем смеяться весь день.

От этих слов улыбка Абигайль погасла — она знала, что он имеет в виду. Когда она сходила с поезда, он пожирал ее глазами, и сейчас между ними атмосфера накалялась с пугающей быстротой. Она хотела, чтобы он прикоснулся к ней; она хотела этого так сильно, что сердце учащенно билось в груди, и Логан все понимал. Это читалось в его застывшем лице, в руках, с силой сжимавших руль.

— Извини, — прошептала она.

— Ты можешь справиться? — мрачно спросил он, зная, что она понимает, о чем он говорит.

— Нет. — Она не могла справиться. Она хотела, чтобы Логан любил ее, обладал ею. Хотела давно, мучительно.

— Я тоже не могу, — признался он. — Возможно, это наша последняя встреча.

Заявление было настолько неожиданным, что у Абигайль перехватило дыхание, пылавшие щеки побледнели.

— Не оставляй меня, Логан, — с отчаянием прошептала она.

Он рывком повернул голову и, увидев побледневшее лицо, резко остановил машину у края оживленной дороги, схватил Абигайль и повернул к себе.

— Господи! Я не могу! — прорычал он. Наклонившись, губами нашел ее рот, и мгновенно ее губы ответили ему. От этой готовности сдаться он на секунду сжал руки в кулаки. — Не здесь, — хрипло сказал Логан и отодвинул ее на безопасное расстояние. Когда она в замешательстве открыла глаза, то увидела, с каким удивлением смотрят на них люди из соседних машин. «Ягуар» Логана рванул с места.

— О Господи, — пробормотала она, и Логан повернулся к ней с беспечным смехом, напряжение отпустило его плечи.

— Хорошо еще, что они не прижимали носы к стеклу. — Он скользнул по Абигайль серебряным взглядом. — Ты все еще хочешь кататься на лодке? — мягко спросил он.

— Да.

Он хотел убедиться, не испугалась ли она. Она знала, что следует быть осторожной, но слишком любила его. Никогда прежде она не испытывала ничего подобного. Логан, по всей видимости, — тоже. Остальное не имело значения.