Бун застрял в участке надолго.
В конце концов, он ведь ударил копа.
Детектива.
В здании суда.
И не просто стукнул его разочек. Он сорвался — колошматил Харрингтона кулаками, и мышцы, натренированные долгими годами сёрфинга, переливались под кожей. Удар за ударом, он бил Харрингтона по лицу, по ребрам, по животу, пока Джонни Банзаю не удалось, применив какой-то хитрый прием дзюдо, перекрыть Буну кислород и оттащить его назад.
И вот теперь Бун лежал на металлической скамье в камере. Никто его не трогал. Камеру с ним делили черные, мексиканцы, несколько белых алкоголиков, байкеров и наркоманов, но никто не осмеливался подойти к нему.
Он избил копа.
Детектива, на минуточку.
В здании суда.
Бун легко мог бы выиграть выборы президента камеры, вздумай кто-нибудь их организовать. Им тут восхищались. Предлагали бутерброды с колбасой.
Но он не хотел есть.
Был слишком несчастен, чтобы есть.
Все кончено, думал Бун. Я, как тупой карась, заглотил наживку Харрингтона, и теперь мне грозит срок за нападение на офицера полиции. Это значит долгие месяцы в тюрьме и конец карьере детектива.
Половина команды конвоиров на меня злится, вторая половина совершенно резонно считает полнейшим кретином. Я позволил этой девчонке Роддик обвести себя вокруг пальца. Гнался за ней как дурак, а ей только того и надо было, чтобы ее поймали. И оглянуться не успел, а она уже — бац! — и проковыряла дыру в нашей общей лодке.
И теперь мы все пойдем ко дну.
Роддик нас подставила. Она и не собиралась давать показания против Сильвера. Втюхала страховщикам историйку, чтобы те отказали Дэну в возмещении ущерба, а теперь, когда она изменила свои показания, он спокойно засудит их на гораздо большую сумму. Все эти поиски и погони нужны были только для того, чтобы мы убедились в ценности ее, Тэмми, персоны. И так оно и вышло.
Судья Хэммонд отклонит просьбу Алана признать судебный процесс противоречащим нормам правосудия и удовлетворит ходатайство Тодда о вынесении вердикта, перед которым выскажет присяжным свое мнение. Когда жюри вновь соберется завтра утром, судья сообщит им, что страховую компанию уже признали виновной и что им предстоит только решить, сколько присудить пострадавшему Сильверу.
Многие, многие миллионы.
А на Алана посыплются шишки из адвокатской ассоциации штата за неэтичные методы ведения дела. Не говоря уж о том, что его наверняка накажут за подстрекательство к лжесвидетельству.
Как и Петру.
На ее карьере можно сразу ставить крест. Хорошо, если ее лицензии не лишат. Партнерства в фирме ей уж точно не видать. Если и решит остаться в профессии, будет до пенсии заниматься мелкими авариями и прочей чепухой.
К Буну подошел худой белый наркоман и, дрожа, протянул ему кусок черствого хлеба.
— Хочешь сэндвич? — предложил он.
— Нет, спасибо, — отказался Бун.
Наркоман все не уходил. Его усохший от метамфетамина рот трясся от нетерпения.
— Хочешь, отсосу? — настаивал он.
— Проваливай, — велел Бун, и наркоман послушался.
Вот такой и будет отныне моя жизнь, мрачно предрекал Бун. Черствые бутерброды, нарики в друзьях и предложения тюремной любви.
Повернувшись на койке, он уставился лицом в стенку.
Никто не посмеет меня и пальцем тронуть, думал он.