Бог Любви Дэйв пытался объяснить Рыжему Эдди то же самое.

Он сидел на террасе новенькой станции спасателей, смотрел, как океан с каждой секундой становится все резче и грубее, и пытался втолковать Эдди, что это не лучшая ночь для человека (равно как и нелюди), замыслившего переправить целую лодку травы.

Эдди он не убедил. Напротив, тот счел ночь идеальной — темно, туман, береговая охрана далеко не сунется.

— Ты же бог, черт тебя раздери, Бог Любви Дэйв! — кричал Эдди. — Ты же легенда! Если кому и под силу это сделать…

Дэйв колебался. Легенда он или нет, но завтра ему предстоит тяжелый день. И не только завтра. Океан превратится в густой суп, где отличные сёрферы и начинающие неумехи будут ловить волны, которые им не по зубам. Волны, которые просто-напросто опасны. Но люди все равно будут пытаться их оседлать, и наверняка многие не смогут выбраться обратно. Они попадут под удары грозной, потоками низвергающейся воды, и кому-то придется их спасать. Скорее всего, этим «кем-то» окажется Дэйв. Так что провести всю ночь на ногах, чтобы потом целый день стараться держать под контролем океан — не самая лучшая мысль.

Он не хочет потерять завтра ни одного человека.

Бог Любви Дэйв прожил всю жизнь с убеждением, что спасти можно кого угодно. Если бы, вопреки жизненному опыту и логике, он так не думал, то не смог бы вставать по утрам и идти на работу.

Ведь и он не мог спасти всех. Ему случалось вытаскивать из воды синие раздувшиеся трупы, смотреть, как суетятся врачи, пытаясь реанимировать утопленников, и понимать, что все безнадежно. Что иногда океан забирает людей навсегда.

В такие ночи Дэйв не спал. Несмотря на то что начинающих спасателей он учил совсем другому — делай что в твоих силах, а потом забывай обо всем, — сам Дэйв не умел забывать. Может, мешало эго, может, иллюзия всемогущества, одолевавшая его в воде, но Дэйв искренне верил, что должен спасти абсолютно всех, должен успеть к каждому тонущему. Что он может выхватить любую жертву из цепких лап океана, наплевав на то, чего хочет моана.

За свою карьеру Дэйв потерял четверых: подростка, который упал с буги-борда и ударился в панику; старика, которого в воде хватил удар; молодую пловчиху, которая каждый день проплывала от берега до бухты Ла-Хойи, а в тот день просто устала. И еще ребенка.

Ребенок — маленький мальчик — был страшнее всего.

Не удивительно.

Мать кричала, отец стоически переносил горе.

На похоронах мать поблагодарила Дэйва за то, что нашел тело мальчика.

Дэйв помнил, как нырял в поисках парнишки. Помнил, как наткнулся на него и в тот же миг, едва коснувшись безвольной ручки, понял, что мальчик домой больше не вернется. Помнил, как держал его на руках, подплывая к берегу. Помнил, как лицо матери озарила надежда, тотчас сменившаяся отчаянием.

В ночь после похорон к нему пришел Бун. Он принес бутылку водки, и они отчаянно надрались. Дэйв плакал, а Бун просто сидел и снова и снова наполнял стаканы. Потом Бун уложил его в кровать, а сам устроился спать на полу рядом. Утром сварил кофе, после чего они вдвоем отправились в «Вечернюю рюмку» завтракать.

Они никогда этот случай не обсуждали.

Но и не забывали о нем — никогда.

Некоторые вещи не так-то просто забыть.

Хотя и очень хочется.

Слишком велик шанс, что завтра тоже кто-то утонет, думал Дэйв, припоминая длинный список погибших за последние несколько лет сёрферов. Все они пытались оседлать по-настоящему большие волны. И в те дни за ними тоже следили спасатели. Прекрасные спасатели, которые сделали все, что было в их силах. Но этого оказалось недостаточно.

Когда океан хочет забрать человека, он его забирает.

Поэтому Дэйву пришлось прервать бессмысленный поток словоизвержения, лившийся из уст Эдди.

— Прости, брат, но сегодня — никак.

— Только сегодня и надо, — убеждал его Эдди.

— Найди еще кого-нибудь.

— Мне не нужен кто-нибудь, мне нужен ты, — твердо заявил Эдди и назвал цену. Зарплата Дэйва за три месяца. Зарплата, которую он получал за то, что вытаскивал людей с того света. Три месяца, которые он проведет, сидя на вышке и наблюдая, как расходятся с пляжа другие люди — по домам, к своим семьям, банковским счетам и трастовым фондам.

— Если ты откажешь мне сейчас, Дэвид, — тихо заговорил Эдди, — то потом на работу не рассчитывай. Доработаешь на своей вышке до пенсии и будешь разносить почту или бургеры продавать. Брат.

А пошло оно все, со злостью подумал вдруг Дэйв.

Я вам не Джордж Фрит.