Лусе лежала у Тэмми на коленях.

Тэмми гладила девочку по голове и плакала. Ее руки были горячими и липкими от крови, которая бежала из маленькой дырочки на шее ребенка.

— Хватит, — бормотала Тэмми, — хватит.

Тэмми прижала ладонь к шее Лусе, но кровь все текла и текла. Она чувствовала себя глупой, глупой и слабой. У нее кружилась голова, и где-то в теле что-то болело, но она никак не могла понять, где и что. Глаза Лусе были широко распахнуты, но Тэмми не слышала ее дыхания, а кровь все шла и шла.

— Я понесу ее, — услышала она вдруг мужской голос.

Тэмми подняла глаза. Дэниелс склонился над Лусе, собираясь взять ее на руки. Тэмми сильнее прижала к себе малышку.

— Я понесу ее, — повторил Бун.

— Она умерла, — глухо ответила Тэмми.

— Нет, не умерла!

Пока не умерла, подумал Бун. Девочка на пороге смерти — истекает кровью, явно в шоковом состоянии, — но она еще жива.

Бун шел вперед, и ему казалось, что все это сон. Что-то походило на реальность, что-то нет. Все вокруг отдалилось, будто смотришь в перевернутый телескоп. Его словно обернули в огромный хлопковый кокон, но он знал, что девочка выживет, только если он будет идти дальше.

Старый японец стянул с себя куртку.

Бун взял ее и укутал Лусе. Встав перед девочкой на колени, он заткнул пулевое отверстие пальцем, подхватил ребенка второй рукой, прижал к груди и медленно побрел с ней сквозь тростниковые заросли, к дороге, куда могли добраться машины «скорой помощи».

— Не уходи, Лусе, — бормотал Бун. — Не уходи.

Но глаза девочки стекленели, а веки мелко подрагивали.