Когда Бун очнулся, его принялись избивать, пинать и поливать бранью.

Бун скрючился, как зародыш в чреве матери, и постарался прикрыть голову, пока на него обрушивались кулаки, чьи-то ботинки и приклад дробовика.

И слова: пендехо, ламбьосо, пикафлор.

И вновь приклад дробовика обрушился на его колено. Еще пара таких ударов, подумал Бун, и на своих ногах я отсюда не выйду. Приоткрыв глаза, увидел перед собой ботинки и с силой за них дернул. Ноги тут же взлетели. Бун невероятным усилием воли заставил себя встать и сразу же рухнул на обладателя ботинок. Буну очень повезло, потому что именно этот парень оказался владельцем дробовика. К тому же он, по всей видимости, не очень умел с ним обращаться, потому что оружие до сих пор стояло на предохранителе, и Бун смог спокойно вырвать его из рук упавшего.

Перекатившись на спину, Бун направил на нападавших дробовик и снял его с предохранителя. Такие небольшие дробовики фермеры обычно используют для отстрела ворон, но со столь близкого расстояния им вполне можно поранить, а то и убить кого-нибудь.

Перед Буном стояли трое. Трое кампесино — мексиканских сельскохозяйственных рабочих.

Мужчине, у которого Бун отнял дробовик, было около сорока, возможно, чуть меньше. Задубевшее темно-коричневое лицо, черная бородка, тронутая сединой. Черные глаза, смотревшие прямо на Буна, яростно сверкали, как бы говоря: «Давай, жми на курок, пендехо. Я и не такое видал».

Парнишка рядом с ним был явно напуган. У него были широко расставленные глаза и длинные темные волосы, которые он спрятал под поношенную бейсболку. Наряд дополняли грязная футболка с длинными рукавами, джинсы и древние разваливающиеся кроссовки. В руках парень держал мачете, явно не зная, что с ним делать.

Третий мужчина, старик, занес мачете над головой в белой соломенной шляпе, явно готовясь к удару. Под рабочим комбинезоном у него виднелась рубаха, какие с давних пор ткали крестьяне. На ногах были ковбойские сапоги — у Буна до сих пор ныли ребра, по которым прошлись их заостренные носы.

Если бы они хотели меня убить, то давно бы это сделали, подумал Бун, с трудом поднимаясь на ноги и не опуская дробовика. Они же запросто могли вышибить мне мозги или порезать на ленточки своими мачете. Но не порезали. Они просто хотели меня избить, и это им, видит бог, прекрасно удалось.

Хотели меня проучить.

За что?

Бун грозно потряс дробовиком, как бы говоря, что настроен все так же решительно, и начал пробираться вперед, к вырубленной полянке среди тростника. Там он увидел маленькую девочку. Она сидела, обняв себя за коленки, и медленно покачивалась. Черная грязь облепила ноги до самого края дешевенького ситцевого платья. Волосы длинные и спутанные. Девочка выглядела запуганной до смерти и изо всех сил сжимала в руках маленький крестик, висевший на шее на тоненькой цепочке.

— Все хорошо, — тихо сказал Бун.

Девочка вскочила и забилась глубже в заросли.

— Не бойся, — сказал Бун. Какой же я идиот, отругал он себя. Ну да, чего уж страшного в гуэро с дробовиком, ага? Придурок. Бун протянул девочке руку.

Увидев это, на него бросился подросток с мачете.

Я ведь не хочу в тебя стрелять, думал Бун, отступая назад. Но мальчик не сбавлял темп и бежал к нему. В призрачном полуденном свете клинок мачете отливал золотом. Бун сделал еще шаг назад, поднял ружье и в последний момент нырнул под клинок и ударил парнишку прикладом в живот.

Парень рухнул на колени. Бун увидел, как тот зарыдал — скорее от ярости, чем от боли. Отшвырнув мачете ногой подальше от юноши, Бун поднял его, локтем прижал тому горло и другой рукой наставил на него дробовик.

— Я ухожу, — тихо проговорил он. — Пойдете за мной, вышибу ему мозги.

Придерживая парня, как щит, Бун пробрался мимо двух мексиканцев. Выбравшись из зарослей, он оттолкнул от себя мальчишку. Тот обернулся и уставился на него ненавидящим взглядом. Потом, сплюнув, ушел обратно в заросли. Несколько мгновений Бун смотрел ему вслед.

А когда обернулся, позади уже стояла Петра.