Наверно, самый живописный вид Южного побережья — это если смотреть с открытой веранды бара «Лас Бризас» на лагуну и городок Лагуна, раскинувшийся внизу — такой старозаветно-средиземноморский, с белыми домиками под терракотовой черепицей крыш. Особенно хорош этот вид на закате, когда небо из голубого становится лавандово-лиловым, а алое летнее солнце начинает клониться вниз, к горизонту, чтобы поцеловать гладь океана.

— Спасибо, что пришли, — говорит Ники и слегка наклоняет свою водочную стопку в обращенном к Джеку приветственном жесте.

— Спасибо за угощение, — говорит Джек, приподнимая свою бутылочку пива.

— Я просто хотел поблагодарить вас за то, что помогли разрядить ситуацию во время той недавней безобразной сцены в церкви, — говорит Ники.

— Нет, — говорит Джек. — Вам просто хотелось узнать, что рассказала мне Летиция дель Рио.

Ники улыбается:

— Ну, и это тоже.

— Она рассказала мне нехорошие вещи.

— Не сомневаюсь, — говорит Ники. — Уверен, что она наговорила вам бог знает что, состряпала компот из невесть каких бредней. Я даже думаю, что иногда она и сама верит в свои измышления. Летти — больная женщина.

— Да?

— Ну ведь обе они из одной и той же неблагополучной семьи, не правда ли?

— Летти говорит, что Пам лечилась.

— Да, — смеется Ники. — Видели бы вы эти счета!

— А результат?

— Не пила после этого, по-моему, недели две. Игра не стоила свеч.

Они сидят за столиком, пьют и наблюдают, как разгорается закат, как этот прекрасный южнокалифорнийский фейерверк меняет цвет с лавандового на фиолетовый с багрово-красным оттенком.

— Райский вид, — вздыхает Ники. Потом говорит: — Подумайте сами, Джек. Ведь после меня преимущество в получении денег по страховке за жизнь — у Летти. И опекунство над детьми, конечно. Так разве не в ее интересах придумывать про меня всякие страшилки?

Джек глядит, как красное солнце плавится в океане.

— Знаете, что я думаю? — спрашивает Джек. И делает большой глоток пива.

— Не берусь даже гадать, Джек.

— А думаю я, — говорит Джек, — что вы убили жену, а затем подожгли дом. Вот так.

И он улыбается, видя, как белеет лицо Ники.

Долгую минуту Ники лишь молча смотрит на небо, а потом заставляет свое лицо расплыться в снисходительной ухмылке. И, глядя на Джека, бросает:

— Докажите.

— Докажу, — говорит Джек.

За спиной Ники полыхает небо, солнце и океан горят огнем.

Как адское пламя, думает Джек.

Этот убийственно прекрасный ад.