Джек ждет на стоянке служебного транспорта компании «Жизнь и пожар в Калифорнии».
Он поджидает Билла Рейнолдса, служащего Отдела андеррайтинга, давшего добро на миллионную необеспеченную страховку личной собственности семейства Вэйл. Рейнолдс кончает работу и едет домой.
Джек поджидает Рейнолдса на стоянке, потому что не хочет разговаривать с ним в его кабинете, не хочет конфузить парня, не хочет, чтобы пошли слухи и сплетни. Он не хочет неприятностей Рейнолдсу, единственное, чего он хочет, — это выиграть время.
Рейнолдс выходит из подъезда. Высокий парень, примерно шести футов и шести дюймов ростом. Однако полноват, расплылся немного. На нем обычный для его должности серый костюм, под мышкой портфель. Служащие Отдела андеррайтинга часто берут работу домой.
Джек делает шаг вперед.
— Билл? Я Джек Уэйд из Отдела претензий.
— Билл Рейнолдс.
Рейнолдс глядит на Джека сквозь стекла очков, и в глазах его досада: дескать, какого черта тебе от меня надо!
— Вы одобрили контракт на страхование личного имущества Вэйла, заключенный Роджером Хэзлиттом?
— Мне надо посмотреть документы.
Джек кладет страховой полис Вэйла на капот синего «лексуса» Рейнолдса.
— Вам бы лучше ко мне в офис зайти, — говорит Рейнолдс. — Я не собираюсь здесь торчать бог знает сколько времени. Сто три градуса, знаете ли…
— Разговаривать нам в офисе не в ваших интересах.
— Есть и другие способы связи.
— Другие способы связи тоже не в ваших интересах, — говорит Джек.
Ты берешь взятки с агентов, так меньше всего тебе нужны «другие способы связи».
Рейнолдс смотрит на него сверху вниз — как в прямом, так и в переносном смысле.
— В каком вы весе? — спрашивает он. — В легком, наверно?
— В полулегком.
— Ну а я тяжеловес, — говорит Рейнолдс. — Так что тягаться со мной у вас кишка тонка.
Джек кивает:
— Роджер говорит, что передал вам тысячу баксов за одобрение этого контракта.
Такие слова, наверно, способны подбавить тебе весу.
— Отойдите от моей машины!
— Так это правда?
— Сказано вам: отойдите от моей машины!
— Послушайте, ведь как обычно вы делаете в таких случаях, чтобы уменьшить риск? — говорит Джек. — Вы работаете с клиентом, выискиваете одного-двух поручителей для лучшего обеспечения страховки, правда? Ведь так обычно происходит, когда риск велик, но хочется удержать клиента?
— Это все наши дела, мы все это решаем в Отделе андеррайтинга.
— Почему я и обращаюсь именно к вам.
— Вы не знаете тонкостей нашей работы.
— Ну так научите меня им, просветите меня.
Рейнолдс снимает очки и некоторое время сверху вниз смотрит на Джека, прежде чем сказать:
— У меня нет времени объяснять вам вещи, которые вы не в силах понять ввиду недостаточности образования. Поэтому давайте оставим это.
— Исключено.
— Как, вы сказали, вас зовут?
— Джек Уэйд. Подотдел крупных претензий.
— Это, кажется, Билли Хейеса?
— Вы отлично это знаете, — говорит Джек. — Ваш босс сегодня с самого утра ему трезвонил.
— Ну так вот, Джек Уэйд из подотдела крупных претензий, — говорит Рейнолдс. — Скажу вам раз, и точка: бросьте вы это дело! Поняли?
— Ну где мне понять? Я же недостаточно образован. А потом, вы не раз мне это сказали, а два раза.
— Но в третий раз повторять не буду.
— Вот и хорошо, а то мне уже скучно становится.
— Завтра утром вам скучно не будет. Обещаю.
— Значит, будут еще звонки?
— Отвянь от моей тачки!
— Полегче, полегче! Может, сбавишь обороты?
Рейнолдс втискивается на водительское место, нажимает стартер. Джек убирает бумаги с его капота.
Стекло машины медленно, с электрическим шорохом опускается.
— Заплатите по иску, — говорит Рейнолдс.
— Ни за что.
— Заплатите!
— Мне уши этим прожужжали. Все словно сговорились.
— Потому что они правы.
— Разрешите вам напомнить один из основных законов физики, — говорит Джек. — Прежде чем жаркое пламя опускается вниз, оно идет вверх. Так что не пытайтесь больше задавать жару Билли Хейесу, потому что прежде я задам жару вам самому, направлю его, так сказать, в вашу сторону, снизу вверх — от полулегкого к тяжеловесу!
Стекло поднимается.
Рейнолдс исчезает за синим тонированным стеклом.
Стекло-то запотело, мутновато малость, думает Джек.