Дэнни Карвер вот-вот коснется обнаженной груди.

Наконец-то.

Тяжело с дочерьми мормонов. Другим девушкам все нипочем, а Шелли никак не поддавалась. Три месяца Дэнни ухаживал за ней – водил в кино, гулял с ней в парке, играл в дурацкий мини-гольф – и за это получал лишь легкий быстрый поцелуй, она даже рот не открывала.

Он бы бросил ее после второго свидания, не будь она так хороша. Светлые волосы, большие голубые глаза, а уж походка…

Два месяца прошло, прежде чем она поехала с ним на парковку, на эту самую парковку, где и днем-то бывает не больше трех машин, водителям которых нравятся прогулки по каньону.

А вечером тут что тренировочный зал. Ватаги подростков получают на этом месте сексуальное образование, словно им предстоит сдавать экзамен. И Шелли не отказалась ехать сюда. Она даже не поднимает руку, чтобы, как всегда, остановить его, когда он принялся расстегивать на ней блузку.

Наконец-то, думает Дэнни.

Слава тебе господи.

Наконец-то.

– О, боже, – произносит Шелли.

Это значит – о да. Это значит – будь мужчиной.

– О… боже.

Шелли замирает, глядя поверх плеча Дэнни.

Ее отец, думает Дэнни.

Мормон шести футов шести дюймов ростом, который подковывает лошадей.

Дэнни тоже замирает.

Он оглядывается.

В окне снежный человек.

Такие истории обычно рассказывают вечером у костра – о парне с крюком. Но у этого парня нет крюка, у него револьвер. И он делает Дэнни знак, чтобы тот открыл окошко.

Дэнни повинуется.

– Я ничего тебе не сделаю, – говорит тот, вытаскивая Дэнни наружу. – Мне нужна твоя машина.

Помимо своей воли Дэнни кивает, когда мужчина забирается на водительское место.

Фрэнк смотрит на девушку.

– Можешь выйти, – говорит он. – И застегни блузку.

Шелли делает и то и другое.

Фрэнк разворачивается и уезжает.