– Вам срочно нужна мисс Диана, милая? – спросил густой приветливый голос Делилы на том конце провода.

– Нет, Делила, не срочно. Как там мисс Кингдом? – Ферн по-прежнему не могла заставить себя называть Эдвину тетей Виной, хотя та и ворчала на нее за это. Робость и постоянное осознание того, что она не настоящая жена Росса, мешали ей произнести эти слова.

– Мисс Вина все время ворчит и ругает последними словами свою диету, – ответила Делила. – Каждый день просит старую Лилу приготовить ей запеченные бататы и свиные ребрышки с подливкой, и я уже не нахожу сил спорить с нею, когда она впадает в ворчливое настроение. Ведь эти Кингдомы все как один похожи друг на друга: уж как начнут ворчать – не остановишь. – Делила басовито рассмеялась в трубку. – Вы-то, миссис Ферн, наверное, и сами теперь знаете это – насмотрелись, поди, на мистера Росса?

Со сладкой болью вспомнила Ферн о Россе. Еще раз заверив Делилу, что Диана нужна ей не срочно, она попрощалась и положила трубку.

Ферн растерянно стояла возле телефона, теребя пальцами оборки передника. Женщина, которую она наняла следить за хозяйством, подвернула лодыжку, и у Ферн сегодня было множество дел, да и ночь, которую предстояло в одиночестве провести в бунгало, ее не особенно пугала. Единственное, что расстраивало, – это то, что из комнаты Росса не доносилось привычного стука пишущей машинки. Ферн посмотрела на часы – в это время он обычно пил кофе с печеньем, и, будь он сейчас дома, он бы оторвался от работы и попросил, чтобы она принесла ему перекусить. Ферн печально вздохнула.

Она уже начала привыкать к этим маленьким повседневным заботам, в сущности и составлявшим всю ее жизнь. Теперь она знала, что Росс больше любит не сладкое печенье, а со всевозможными добавками. Она знала, что он любит спать в одних только пижамных брюках и ненавидит бронзовые кудри, которыми его наградила природа. «Дурачок, тебе, наоборот, повезло, – говорила ему Ферн, когда он ворчал. – Посмотри на меня, у меня волосы прямые, как дождь». – «Да, сверкающий весенний дождь, пролившийся в солнечную погоду», – отвечал он, даже не подозревая, как стучит ее сердце от этих сравнений, произнесенных его глубоким, грудным голосом.

Ферн вымыла оставшуюся после завтрака посуду и начала прибираться в спальнях. Она вытерла пыль со стоявших на ее ночном столике фотографий в рамочках: две крошечные племянницы и племянник Фрэнки. Белокурого сынишку Брайони Ферн любила больше всех, и ей очень хотелось иметь такого же озорного, веселого сынишку… только чтобы глаза у него были столь же прекрасны, как у ее мужа…

Ее собственные глаза вдруг подернулись влажной пеленой. Похоже, настоящей любви ей не суждено дождаться никогда. А ведь Ферн была из числа тех людей, для которых любить означает жить… жить для другого человека. Она хотела жить для Росса, и ей больно было осознавать, что теперь, спустя всего лишь два месяца после свадьбы, он не захотел взять ее с собой в Сан-Франциско. Его ссылки на изнурительный зной были просто отговорками – ведь он прекрасно знал, что Ферн легко переносит жару, и сам неоднократно отмечал это. «Ты всегда остаешься такая прохладная и свежая!» – говаривал он. Нет, он просто не захотел брать ее с собой.

Этим поступком Росс словно напомнил Ферн, что в его жизни для нее в действительности нет места – так, чтобы всю жизнь рядом, вместе.

К обеду Ферн поняла, что больше не может находиться в этом пустом, безмолвном бунгало с его безликой, почти казенной мебелью и опустевшим кабинетом, поэтому, приняв душ и переодевшись в коротенькое желтое платьице, она защелкнула на запястье симпатичный браслетик – чтобы хоть как-то оживить унылое настроение – и села на автобус, идущий в город. День стоял жаркий, но знойное солнце то и дело заслоняли облака. Ферн пообедала в ресторанчике «Мулени» и сидела над чашечкой кофе со льдом, размышляя, как ей получше провести день, когда увидела в окно большой туристический автобус. Водитель, держа возле рта микрофон, объявлял, что за пятнадцать минут довезет всех желающих до Марина-Бич, где скоро начнется «потрясающее» театрализованное представление.

– Леди и джентльмены! Плавучая сцена, роскошные красавицы в купальниках и ваши любимые кинозвезды… И среди них единственный и неповторимый Апачи Уилсон на своем прославленном скакуне Паломино!..

Ферн улыбнулась. Она никогда не была в Марина-Бич, но много слышала об этом сказочном месте с роскошными пляжами и увеселениями.

Допив кофе, Ферн расплатилась, твердо решив поехать на карнавал. Ей вдруг захотелось оказаться посреди шумного веселья, затеряться в беззаботной толпе и хотя бы ненадолго забыть об этом внутреннем голосе, неотступно твердившем ей, что ее отверг мужчина, которого она любит.

В Марина-Бич гудела разношерстная толпа туристов и отдыхающих. От палящего зноя вода казалась расплавленным серебром, а белые курточки не знающих отдыха продавцов сока и мороженого выглядели еще белее. До открытия карнавала оставалось полчаса, но на набережной уже не было свободного места. В основном люди пришли на карнавал семьями – женщины с сумками, набитыми едой и напитками, мужчины в панамах и детишки, ни секунды не стоящие на месте и галдящие, словно чайки над морем. Одним словом, настоящая курортная картина. Гавайские рубашки, бермуды, стройные загорелые ножки, выглядывающие из-под коротеньких летних платьиц… И запахи – горячих бутербродов, раскаленного асфальта, перегревшихся шин, масла для загара и огромного количества человеческих тел… А наверху, над всей этой толпой, ждали начала карнавала рассевшиеся на украшенных цветами балконах обитатели отеля.

Попав в самую гущу толпы, Ферн слышала вокруг только многоголосый гул. Вдруг какой-то мужской голос окликнул ее: «Давай ко мне!» – но Ферн, рассмеявшись, не глядя отмахнулась, предоставив шумной толпе увлечь ее дальше.

– Ферн!.. Слышишь, Ферн?..

На этот раз она узнала голос и изумленно обернулась. Сзади, одетый в серебристо-серую рубашку и легкие летние брюки и держа перекинутый через руку пиджак, проталкивался к ней сквозь толпу Кен Маквикар.

– Кен?.. Ты?!

– Да… Я…

Несколько недель назад они навсегда расстались, но теперь Ферн была рада видеть знакомое лицо. А Кен думал о том, как она красива. В этом светлом легком платьице, тонкая и хрупкая, она была хороша, как весенний цветок. Продравшись к ней через толпу, он взял Ферн за руки, и несколько мгновений они растерянно стояли, не говоря ни слова.

– Не ожидала встретить тебя здесь, Кен, – наконец произнесла она.

Он не стал говорить Ферн, что видел ее в Кэп-Фламинго садящейся в автобус, за которым и последовал на своей недавно купленной машине.

– У меня сегодня выходной. – Это была правда. – Я слышал о карнавале, вот и решил поехать посмотреть.

Тут Кен приметил свободное местечко, и уже через мгновение они заняли его.

– Думаю, отсюда нам будет хорошо видно, – сказал он, осматриваясь и зная, что она разглядывает его своими большими лавандовыми глазами. – А что же твой муж? Сидит в одиночестве дома, не отрываясь от работы? – Кен усмехнулся, но Ферн заметила его озабоченный взгляд, который, казалось, молил о том, чтобы они провели этот день под знаком перемирия. День, когда она наконец оказалась свободна от власти мужа.

– Россу нужно было поехать во Фриско повидаться с другом… Эй, смотри, карнавал начинается!..

Шумным всплеском приветствий встретила толпа вышедший на подмостки оркестр девушек. Содрогая толпу грохотом ударников, оркестр грянул «Колючую розу», и вслед за этим на сцену выехала усыпанная розами платформа с восседавшими на ней миловидными девушками в нежно-розовых платьях, которые бросали в толпу розовые лепестки.

Одна за другой проезжали по сцене платформы, на которых плясали пингвины, огородные пугала, космонавты, эльфы и феи. Потом они увидели пародию на популярный телесериал о медиках, сценку в магазине игрушек, где самые разнообразные игрушки исполняли свой механический танец. Еще одна платформа изображала палубу роскошного океанского лайнера, где пассажиры лениво нежились в шезлонгах или слонялись вдоль борта импровизированного корабля.

На самой последней платформе выехала блистательная королева красоты со своей пышной свитой. Когда шум приветствий наконец стих, зрители потихоньку начали расходиться. Одни делились впечатлениями об увиденном, другие мечтали поскорее где-нибудь перекусить, а компания молодых людей бросилась к морю, чтобы успеть искупаться до прилива.

Ферн с Кеном шли рука об руку, мечтая о чашке чаю где-нибудь в тенечке, и в конце концов заглянули в отель «Тальбо», стоявший в сторонке и не так празднично разукрашенный, как остальные. Ферн первым делом отправилась в дамскую комнату вымыть руки и привести в порядок волосы, а вернувшись, заметила, что Кен надел галстук-бабочку и пиджак, который все это время держал перекинутым через руку. Кен заказал чай с пирожными, и Ферн совсем не удивилась, когда он сказал:

– Попьем чаю с пирожными и вспомним былое.

Ферн помешивала ложечкой свой чай, и серебряная цепочка браслета на ее руке мелодично позвякивала.

– Твои сестры удивились, узнав о том, что ты… вышла замуж? – Кен взял себе пирожное-корзиночку, но так и оставил его на тарелке нетронутым.

– В общем, да. – Ферн отхлебнула чаю, вдруг почувствовав, что радостное настроение улетучилось. Ей не хотелось обсуждать свое замужество, но, если бы она сменила тему, Кен догадался бы, что она несчастлива и что-то у нее идет не так.

Кен, казалось, понял это и сам заговорил о другом:

– А как там Эстер и Брайони? У них все хорошо?

– Да, у них все хорошо. – Ферн с радостью ухватилась за новую тему. – Правда, у Брайони Фрэнки два раза простужался, так что они с Риком даже хотели переехать жить за город. Рик работает оформителем интерьеров и вполне мог бы найти себе место где угодно, к тому же Брайони в детстве сама страдала слабыми легкими.

– Да, Фрэнки – хороший мальчишка… – Кен запнулся: воспоминания о былом вызвали у него боль и сожаление.

В зале вдруг потемнело, и Ферн, посмотрев в окно, увидела надвинувшиеся с моря тучи.

– Думаю, скоро будет дождь, – заметила она.

– Тогда пойдем прогуляемся по берегу, ухватим последние солнечные лучи, – предложил Кен.

– У меня скоро автобус отходит…

– Я отвезу тебя домой, если хочешь. В этих автобусах с застекленными крышами ужасно душно после того, как они в жару простоят несколько часов на стоянке.

Автобус, конечно, был снабжен кондиционером, но Ферн почему-то не хотела обижать Кена отказом, поэтому, выйдя из «Тальбо», они направились к берегу. Они шли, утопая ногами в белом песке, в поисках относительно безлюдного местечка, потом сели, и Кен, достав из кармана пачку, предложил ей сигарету. Взяв сигарету, Ферн почему-то вспомнила полет в Нью-Йорк, с которого начался ее медовый месяц. Как добр был к ней Росс в тот день! Казалось, он хотел этим выразить какие-то свои чувства… А поцелуй перед репортерами!.. Господи, а эти крепкие объятия!.. А нежное тепло его губ!..

Ферн склонилась над зажигалкой Кена. Должно быть, она сильно побледнела, потому что Кен пристально смотрел на нее. Эта внезапная бледность сделала ее нежно очерченные, мягкие, робкие губы расслабленными, и на них-то и смотрел сейчас Кен. Когда-то он мог прижаться к ним своими губами, но теперь только Росс Кингдом имел право держать ее в своих объятиях, прижиматься щекою к ее щеке и говорить ей, какая она красивая.

– Тебе нравится работать в Кэп-Фламинго? – спросила Ферн. Она обратила внимание, что кожа его сильно потемнела от калифорнийского солнца, что выделяло Кена среди местных жителей. Ферн также заметила несколько любопытных взглядов, брошенных на него девушками, игравшими неподалеку в волейбол.

Кен заговорил о работе. Ему предложили постоянное место на одной из фабрик «Голден ориндж», но он считал нужным усовершенствовать производство в Мейденхеде и потому отклонил это предложение. Домой он предполагал вернуться через две недели.

Домой! Ферн подавила печальный вздох и, стряхнув пепел с сигареты, загадочно улыбнулась Кену.

– А я в растерянности, не знаю, что мне делать, – сказала она, глянув на него из-под полуопущенных ресниц.

– Выдумщица ты! – усмехнулся он. – Выдумщица и дитя. Тебе бы в куличики играть!

– Правда? – Она придвинулась к нему ближе, вспомнив, как легко у него получалось играть с малышками Эстер.

– Хочешь мороженого? Какое тебе больше нравится? – спросил Кен.

– Ореховый рожок.

Как маленькой девочке, Кен протянул ей деньги на мороженое, и она направилась к стоявшему неподалеку лотку, а он крикнул ей вдогонку:

– Вам, девчонкам, нужно оставаться такими вот маленькими!

– Вам, мальчишкам, тоже!

Они рассмеялись, потом Кен спросил:

– Ферн, а по работе ты скучаешь? Ты ведь настоящий профессионал в своем деле.

– Знаешь, Росс не хотел, чтобы его жена работала, и я посвятила себя ему и дому. Кстати, я обнаружила, что мне даже нравится заниматься хозяйством, хотя я по-прежнему умею готовить только жареную картошку и все никак не научусь варить яйца всмятку – вечно перевариваю, получаются вкрутую.

Кен задумчиво смотрел на высокие волны. Небо на западе издало какой-то ворчливый рык, внезапный порыв ветра вихрем закружил песчинки, подхватив пустую обертку от мороженого.

– Значит, ты счастлива с Кингдомом? – спокойно спросил Кен.

– Да.

Ферн теребила на руке браслетик, который когда-то подарил ей Кен. Вдруг одно из металлических звеньев разошлось, и браслет слетел у нее с руки. Ферн тихонько вскрикнула. Затушив сигарету, Кен поднял браслет.

– Дай-ка я посмотрю, можно ли его закрепить.

Симпатичная безделушка все еще хранила тепло ее руки. Кен вспомнил, что раньше Ферн часто носила этот браслет, и вдруг подумал, как сильно, должно быть, он обидел ее. Ведь из всех, кого он знал, Ферн, с ее удивительной добротой и умением сострадать, меньше всех заслуживала такой боли и унижения. Теперь же у него не было возможности вернуть былое, исправить свою ошибку. Теперь она была замужем за человеком, который, судя по всему, гордился тем, что у него такая красивая жена…

Внезапно над волнами сверкнула молния, раскат грома сотряс небо, и в считанные секунды потоки дождя залили пляж, набережную и веранду отеля.

Кен поспешно сунул браслет в карман пиджака, они вскочили на ноги и вместе с остальными побежали прятаться от дождя. Гроза надвинулась на город так неожиданно, что бегущие во все стороны люди напоминали вспугнутых зайцев. Мужья, поторапливая, покрикивали на жен, мамаши – на детей, дети же плакали и ныли от страха.

– Ферн, дай мне руку! – прокричал Кен сквозь шум проливного дождя и полуистеричные крики людей.

Ферн послушно просунула ладонь в его руку, и он потащил ее под крышу отеля «Тальбо», где они наконец смогли перевести дух.

Одежда промокла насквозь и прилипала к телу, по серебристым волосам Ферн струилась вода, делая их похожими на мокрое серебряное знамя. Они протиснулись в холл отеля, куда вскоре набилось множество людей. Промокшая гудящая толпа жалась к окнам, чтобы поглазеть на ливень, в то время как некоторые ринулись в бар заказать себе чего-нибудь согревающего.

Легкие дамские платьица промокли гораздо быстрее, чем более плотная мужская одежда, и управляющий отеля, проявив сочувствие, предоставил несколько пустующих номеров в распоряжение взволнованных дам. Там они вытирали полотенцами мокрые волосы, с беспокойством поглядывая в окна на набирающую силу грозу, и ждали, когда принесут из сушильни отеля их платья.

– Этот проклятый дождь испортил мне всю завивку! – смеясь, пожаловалась Ферн одна из женщин, высунув лицо из-под полотенца.

– Я впервые в жизни вижу, чтобы гроза началась так внезапно. – Ферн продирала расческой спутавшиеся волосы.

– Мой муж говорит, что, если дождь будет лить с такой же силой, дороги вокруг Марина-Бич размоет. Такое здесь однажды уже было – настоящий потоп! Мосты размыло, дороги… Машины не могли проехать, многие поломались…

Ферн в растерянности закусила губу, а в углу чей-то включенный приемник передавал отнюдь не утешительные новости о погоде. Разбушевавшаяся стихия неслась по побережью с катастрофической скоростью. Некоторые дороги уже были размыты, молнией повредило и телефонные провода, а это означало, что телефонная связь на какое-то время выйдет из строя.

Из окна Ферн могла видеть, как набережная буквально на ее глазах превращалась в бурный речной поток. Вздымаясь и пенясь, вода бурлила вокруг толстых пальмовых стволов, раскидистые зеленые ветви трещали от порывов ветра, шум ревущего океана сливался в едином грохоте с раскатами грома, раскалывающего небо, и этот страшный грохот сотрясал даже прочные стены отеля.

– А я… надеялась попасть сегодня домой, – сказала Ферн своей собеседнице.

– Но вы же здесь с мужем, не правда ли? Я видела вас внизу. Такой высокий, симпатичный…

Ферн покраснела:

– Нет, это мой друг…

– Вот как? – Женщина остановила удивленный взгляд на обручальном кольце Ферн.

Ферн почувствовала себя еще более неловко и еще сильнее покраснела.

– Мы приехали сюда каждый сам по себе и случайно встретились в толпе, – объяснила она.

– Тогда почему бы вам не позвонить домой? – В глазах, внимательно смотревших на Ферн, читалось сочувствие. «Эта молодая женщина, – подумала ее собеседница, – замужем недавно и явно чуточку побаивается мужа. А теперь вот еще, похоже, застряла здесь из-за этой грозы… в компании привлекательного голубоглазого молодого человека…»

– Мой муж уехал на пару дней во Фриско, – призналась Ферн. – Так что дома меня никто не ждет, и я постараюсь вернуться, как только смогу.

– Что-то я сомневаюсь, что эта гроза кончится скоро. Вы только прислушайтесь к дождю!

Действительно, эту ночь, кажется, придется провести здесь, в Марина-Бич. Ферн уже могла представить себе, как скептически, а может быть, и гневно воспримет эту новость ее муж. Он может счесть ее случайную встречу с Кеном слишком уж подозрительным совпадением. Ведь ему известно, что связывало их с Кеном прежде, а если еще к этому прибавить ту холодность, с какой они с Россом расстались сегодня утром… Его равнодушный поцелуй она приняла с вежливой маской на лице. «Надеюсь, когда ты приедешь, профессору будет уже лучше, – только и сказала Ферн, хотя на самом деле ей хотелось крикнуть: – Возьми меня с собой! Позволь мне участвовать в твоей жизни, делить с тобой и радости, и печали!..»

Но разве могла Ферн просить его об этом? Она ни за что не хотела нарушить его душевный покой или, хуже того, вызвать физическое влечение, о котором Росс впоследствии неминуемо пожалеет. Нет, только не это.

Наконец горничная принесла высохшие платья. Ферн оделась, уложила волосы в пучок, немного припудрилась, подкрасила губы и спустилась в вестибюль. Кен вместе с другими стоял перед телевизором, слушая сводку новостей.

Прежде всего не рекомендовалось в ближайшее время пользоваться машинами. Дороги во многих местах были размыты или перекрыты обвалами. Конечно, по возможности организовывались объездные пути, но ситуация в целом оставалась для автомобилистов мрачной. Встревоженный голос диктора настоятельно советовал как можно дольше оставаться в укрытиях и сообщал, что непрекращающийся ливень, похоже, грозит затянуться до утра. Сводка новостей сменилась громкой музыкой и рекламой пшеничных хлопьев.

Кен посмотрел девушке в глаза.

– Я заказал нам ужин, – сказал он. – Мы… пока не можем уехать.

– Я знаю, – ответила Ферн, крутя на пальце обручальное кольцо, и тогда до Кена дошел подлинный смысл ее тревоги.

Жители Марина-Бич и съехавшиеся на карнавал гости надолго запомнили ужасный ураган, пронесшийся над этим курортным местечком.

В половине девятого вечера ливень все еще обрушивал свои потоки на землю, потом вдруг отключилось электричество. Отель «Тальбо» осветился множеством свечей, а людей охватило какое-то странное веселье. Они боялись бури. Словно какой-то разъяренный зверь, она бушевала, сотрясая стены их цитадели, колотясь в окна и двери. Но опасность и возбуждала, бередила кровь – наверное, поэтому лица женщин приобрели при свете свечей загадочное выражение, а мужья прижимали к себе жен.

В десять часов, когда ливень и не думал прекращаться, Ферн была вынуждена согласиться с Кеном, что возвращаться сейчас в Кэп-Фламинго равнозначно самоубийству. Они поняли, что им придется остаться на ночь в Марина-Бич.

Управляющий отеля «Тальбо» объявил в вестибюле, что может устроить на ночлег по меньшей мере половину неожиданно нахлынувших к нему гостей. Первыми он предложил устроить матерей с детьми и пожилых людей. Людям помоложе было предложено поискать ночлег в мотеле «Мачта» и в гостинице «На полпути» – оба они располагались дальше от береговой линии и не испытали на себе такого нашествия промокших гостей. Принадлежавшие отелю микроавтобусы готовы были доставить желающих до мотеля и гостиницы.

– Надо ехать, – сказала Ферн Кену.

Он раздобыл для нее у кого-то из персонала непромокаемый плащ, и вместе с компанией молодых людей они добежали до одного из микроавтобусов. Их разбитной водитель обернулся и, усмехнувшись, проговорил:

– Не иначе как все отличные пловцы?

– Тони вообще выступает за «Боттом скрэтчерс», – весело отозвалась одна из девушек. – Так что мне он утонуть не даст!

Все дружно рассмеялись, и микроавтобус, рассекая потоки воды, тронулся с места. Дождь неумолимо хлестал по лобовому стеклу, так что «дворники» едва справлялись со своей работой.

– Ты сейчас куда едешь, Бад? – спросил кто-то у водителя.

– Сначала в гостиницу «На полпути». И похоже, нам придется добираться в объезд.

Две темные фигуры в непромокаемых плащах, с которых ручьями стекала вода, остановили их, помахав фонарями, и сообщили, что дорогу впереди размыло. Они предложили ехать в объезд, свернув у Грэндисон-авеню.

– Смотрите там, осторожнее! Из-за грязи дорога скользкая, как угорь! – предупредил один из мужчин.

Они поехали дальше. Ферн, дрожащая от волнения, с промокшими напрочь ногами, благодарно съежилась в теплых объятиях Кена. Она пыталась представить себе, чем могло бы окончиться это неожиданное путешествие, если бы она не была замужем… если бы она вообще не встретила Росса. Скорее всего, между нею и Кеном наладились бы прежние отношения. Ведь, по сути, таким, как сейчас, он и был всегда – спокойным и добрым.

Попутчики приняли их за мужа и жену. Ферн ждала, что Кен разуверит их в этом, но потом решила, что это, в сущности, не имеет никакого значения. Объяснять людям, что они всего лишь друзья, было бесполезно – это просто вызвало бы у них улыбки, вроде той, какую Ферн заметила у женщины в отеле «Тальбо».

– Ну что, немножко согрелась? – тихо спросил ее Кен.

– Бр-р… – Ферн улыбнулась, с радостью отметив про себя, что между ними больше уже нет враждебности.

Вдруг впереди из ночной мглы возникли огни, и лихой водитель микроавтобуса вздохнул с явным облегчением – во-первых, наконец было восстановлено электричество, а во-вторых, они уже подъехали к гостинице. С веселым смехом пассажиры микроавтобуса высыпали на залитый бурлящими потоками асфальт. Девушки запищали от холодного прикосновения воды, и парни, взяв их на руки, побежали под крышу со своими пиратскими ношами.

На ночлег, благо, удалось устроиться всем.

Приняв душ и хорошенько растерев тело полотенцем, Ферн нырнула в постель и там наслаждалась превосходным «галльским» кофе, который заказал для нее Кен. В конце концов она забыла про бурю и довольно быстро уснула.

Проснулась она в странной тишине, когда уже совсем рассвело. Дождь наконец прекратился, но вся территория вокруг гостиницы представляла собой жалкое зрелище. Склоны и лощины, где отдыхающие любили устраивать пикники, были заполнены водой. Люди в болотных сапогах бродили по колено в грязной жиже, убирая мусор и обломившиеся ветви деревьев, и целые клумбы вырванных с корнем цветов плавали в лужах с торжественно-мертвенным видом.

Буря угомонилась, но в воздухе еще висел запах влажной земли, и бледность еще не сошла с лиц людей, которые пережили стихийное бедствие, а теперь молча завтракали на веранде гостиницы.

Ферн с Кеном сидели за угловым столиком, завтракая яйцами с ветчиной, когда Кен сообщил ей, что вызвал такси, которое должно было подъехать в течение получаса. Его собственная машина осталась на стоянке в окрестностях Марина-Бич, и Кен надеялся, что, если позволит состояние дорог, он сможет отвезти Ферн в Кэп-Фламинго к полудню. Поглощенные разговором, они не заметили устремленного на них пристального взгляда женщины, сидевшей за дальним столиком. Ее пронзительные, птичьи глазки сначала внимательно изучили загорелое лицо молодого человека, а затем – прекрасное лицо его спутницы, внимавшей каждому его слову. Сначала в этих глазах промелькнули удивление и недоумение, потом – циничная усмешка. «У этой Ферн поистине ангельское личико, – подумала Глэдис Хэммонд. – Да, да, такое личико, что, глядя на него, любой подумает, что она чиста, как весенний цветок».

Глэдис Хэммонд с мужем проводила в этой гостинице выходные. Сейчас Уолт Хэммонд, большой любитель гольфа, изучал с друзьями состояние знаменитых здешних лужаек после вчерашнего потопа. Беспокойство Уолта о лужайках для гольфа окончательно испортило настроение его жене, находившейся и без того в унылом расположении духа по причине весьма скудного завтрака, на который она себя обрекла, следуя диете. С ненавистью глядя на сухой ржаной хлебец, она вдруг подумала, что красотке явно несдобровать, узнай Росс Кингдом о том, что его жена разводит шашни с бывшим ухажером, – ведь у Росса характер Эдвины, и если его вывести из себя, то пощады не жди. Глэдис взяла хлебец и откусила кусочек. Странная все-таки девица эта Ферн… Ведь за такого парня, как Росс, любая пошла бы не глядя!

А между тем Ферн с Кеном поднялись из-за стола, так и не заметив миссис Хэммонд. Кен смеялся над Ферн: она настаивала на том, что должна сама оплатить ночлег.

– Ну, ты у нас, как всегда, независимая! – пошутил он. – В конце концов, я могу оплатить наш ночлег, а в такси будешь хозяйничать ты.

Наконец портье сообщил им, что такси прибыло, и протянул Кену квитанции и сдачу. Положив их в карман, Кен хотел уже взять Ферн под руку, когда в вестибюль вбежал мальчишка-коридорный, разыскивавший постояльца, только что отбывшего из номера 104.

– Это мой номер! – воскликнул Кен. – Эй, мальчик, иди сюда!

Мальчишка подбежал к нему:

– Не вы это потеряли, сэр? – И, лукаво улыбнувшись, он протянул Кену серебряную цепочку-браслетик. – Горничная, сэр, только что нашла это прямо возле постели.

Кен был удивлен.

– Хорошо, что ты застал меня, парень. Вот, держи! – Протянув мальчишке чаевые, он отдал браслет Ферн. – Должно быть, выпал у меня из кармана пиджака, – сказал Кен. – А я и забыл про него.

Они вышли из гостиницы, даже не подозревая, что из-за журнальной стойки за ними следит Глэдис Хэммонд. Она уже собиралась окликнуть их, когда прибежал этот мальчишка. Глэдис Хэммонд не могла толком расслышать, о чем они говорили, и теперь стояла, пытаясь по-своему истолковать то, что увидела… Ей было интересно, как попал браслет Ферн Кингдом в спальный номер Кена Маквикара.