Женщина прогуливалась у самой кромки озера, элегантно приподнимая подол развевающейся юбки, чтобы перешагнуть через кучи гравия и камней. Бо заметил ее днем раньше. Он услышал шуршание шин по подъездной дорожке, которая вела к двум соседним коттеджам — таким же, как и тот, который он снял, чтобы провести свой ежегодный отпуск на берегу озера в штате Мэн.

Поскольку туристический сезон сворачивается в августе, к сентябрю многие коттеджи заколачивают на зиму. Бо знал, что оба домика, к которым по дорожке ехала машина, были свободны.

Бо проявил любопытство и из-за деревьев понаблюдал за тем, как, остановившись у желтого коттеджа, женщина стала выгружать коробки и ящики и заносить их в дом. Она была одна, мужчин нигде не было видно, и по этой причине его интерес к женщине повысился еще на один или два пункта. Мужским взглядом он заметил, что она изящна и стройна, что у нее красивые шелковистые волосы цвета кукурузного початка; и в то же время на ней была бесцветная старомодная юбка, а волосы были собраны в скучный пучок на затылке.

Какая-то зажатая и подавленная, решил Бо. Вряд ли с ней можно будет хорошо провести время в наступающие холодные ночи, пока они находятся здесь вдали от цивилизации.

Затем на лодке приплыл Хэнк Пемброук, они посидели вдвоем за пивом, порассказывали друг другу небылицы о женщинах, которые у них бывали, поговорили о последнем урагане, который два часа бушевал над Каролиной. Мало-помалу стемнело, и Бо забыл о своей новой соседке.

В это утро Бо пребывал в хорошем настроении. Погода стояла великолепная, солнечная, день обещал быть теплым. Несколько дней назад Бо начал работать над деревянной скульптурой, предназначенной для зала суда в Вермонте. Работа продвигалась успешно. Он уже видел будущий образ в уме, и с каждым движением резца этот образ приобретал все более реальные очертания. Если ему повезет, если не покинет вдохновение, он сможет закончить работу к тому времени, когда должен будет покинуть Мэн, и заберет скульптуру с собой. Это избавит его от забот по упаковке и от беспокойства и тревог до того момента, когда он получит известие, что скульптура доставлена в целости и сохранности на другой конец…

Стоп! Бо едва не расплескал кофе, подавшись вперед на стуле, чтобы получше все разглядеть. У самой воды озера появилась женщина. Приподняв юбку, она осторожно попробовала ногой воду. Юбка была зажата между ногами, ткань обтягивала и обрисовывала изящные формы, ноги были обнажены выше колен.

Бо зачарованно наблюдал за тем, как женщина заходила все дальше в воду. Просвет между деревьями позволял ему хорошо ее видеть. В это утро волосы ее были распущены, и легкий бриз развевал их, словно золотистого цвета знамя. Ветер бросил их ей на лицо, женщина нетерпеливым жестом отвела их в сторону и сделала еще пару шагов вперед.

Она двигалась медленно, и Бо готов был спорить, что она босая. Скоро она поймет, что пара старых тапочек на резиновых подошвах могла бы защитить ступни от острых камней. Не говоря о том, что помогла бы сохранить равновесие.

Бо хмыкнул, когда его новая соседка поскользнулась на невидимом камне. Она отчаянно взмахнула руками, и низ юбки плюхнулся в воду, а золотистые волосы в этот момент взлетели над головой. Она едва не упала, и лишь в последний момент ей удалось удержаться на ногах. И, покачав сокрушенно головой, страшно недовольная собой, женщина стала осторожно выходить из воды.

Когда она выбралась на сухие камни, Бо удостоверился, что она и в самом деле босая. Пока он продолжал наблюдать за ней, женщина нагнулась, подобрала подол платья и стала его выжимать. Волосы ее упали вниз, и Бо почувствовал, как участился его пульс при этом зрелище: поблескивающие на солнце волосы так обольстительно переливались, пока женщина выжимала платье.

Бо был большой любитель длинных и красивых волос.

Впрочем, он тут же понял, что в не меньшей степени был любителем красивых женских ног. Очевидно, его соседка выжала сколько могла воды из нижней части юбки и, подняв юбку еще выше, решила продолжить выжимание. Материя туго обтянула изящную круглую попку, и взгляду Бо открылась наиболее интересная часть стройных ног выше колен. Вероятно, женщина полагала, что она одна, потому что обращалась с юбкой весьма свободно, задирая ее все выше и выше. Ах, малышка, подумал Бо, ну задери еще чуть-чуть, ну самую малость!

Однако женщина почему-то не стала задирать подол еще выше, оставив Бо в мучительном ожидании в тот момент, когда нижний край юбки проходил там, где бедра уже смыкались вместе, где скрывалось женское сокровище, которое способно разволновать даже больше, чем золотистые волосы на голове.

Бо заерзал на стуле, почувствовав приятное легкое возбуждение. Он совершал ежегодные поездки на побережье Мэна, как правило, для того, чтобы побыть в одиночестве, отдохнуть от постоянной рутины. Он редко интересовался здесь женщинами… если, конечно, не считать той малышки-официантки в баре, которая была… такой покладистой в прошлом году. Однако по большей части он не искал здесь представительниц прекрасного пола, что, наверное, шокировало бы кое-кого из его приятелей, большинство из которых были женаты и рассматривали жизнь как долгую, восхитительную оргию, состоящую из женщин и вечеринок.

Впрочем, правда заключалась в том, что он был свободен и мог заняться любовью тогда, когда хотел, где хотел и с кем хотел. То есть с той, которая привлекла его внимание и ответила ему тем же. И что за беда, если он был более разборчив и покорил меньше женщин, чем считали его друзья. Он не станет их разубеждать.

Бо резко поднялся со стула, отчего стул с грохотом опрокинулся. Новая соседка резко повернула голову, и Бо увидел, как поспешно она опустила юбку, продолжая оглядываться и пытаясь обнаружить источник шума.

Если бы он остался спокойно стоять, вряд ли бы она его увидела. Однако на него что-то нашло. Сложив трубочкой губы, он издал резкий, пронзительный свист, который напугал женщину еще сильнее. Она повернула голову в его сторону, и Бо весело помахал ей рукой.

Бо мог точно определить тот момент, когда женщина его увидела. И хотя она находилась на таком расстоянии, что нельзя было разглядеть во всех подробностях черты ее лица, он все же определил, что у нее большие глаза, которые уставились на него из-под золотистого облака волос. Они стали еще больше, когда она вдруг поняла, что он наблюдал за ней в течение всего времени, пока она входила в воду.

— Я рад, что у меня появилась приятная соседка! — крикнул он.

На какое-то время воцарилась тишина. Даже издали Бо видел, как негодующе вздымалась и опускалась ее грудь.

А затем она заговорила. Ее голос зазвучал чисто, как колокольчик, и был он холодным, как вода в ближайшем заливе.

— К несчастью, не могу сказать того же.

Бо рассмеялся, глядя, как она зашагала к своему коттеджу, как в сердцах хлопнула дверью с защитной сеткой — и сделала это настолько громко, что грохот долетел даже до его коттеджа.

На следующий вечер, снимая постиранное белье, Эмма вспомнила о мужчине из коттеджа, стоявшего неподалеку на холме. Среди белья находилась и юбка, которую она замочила в озере. У Эммы вспыхнули щеки, когда она представила себе, что мог видеть этот мужчина.

Ей не приходило в голову, что кто-то мог быть поблизости и наблюдать за ней. Она не слышала ни шума машины, ни радио, ни телевизора, когда сюда приехала, и полагала, что вокруг полное безлюдье. Хелви, редактор издательства, где были опубликованы шесть ее поваренных книг, предложила ей отдохнуть месяц в коттедже и при этом сказала, что побережье опустело после начала учебного года. Дом у озера к ее услугам! Перспектива была весьма заманчивой.

В этом вся проблема, подумала Эмма. Она настолько привыкла к одиночеству, что мечтала о нем. Дом, где она жила вместе с матерью до ее смерти, случившейся год назад, стоял на безлюдной дороге в тихом массачусетском графстве. Когда ей хотелось побыть среди людей, Эмма навещала семью брата или везла свои кулинарные изделия друзьям под Бостон, чтобы выслушать их отзывы. Большую же часть времени она проводила дома, особенно после того, как мать оказалась прикованной к постели.

Налетел внезапный порыв ветра, и на лицо упало несколько крупных капель дождя. Она не задумывалась о погоде в последние часы. Может, есть резон включить один из двух каналов телевизора, который, по словам Хелви, есть в коттедже, и послушать прогноз. Эмма быстро сняла все белье и побежала к домику; капли между тем превратились в ливень, а ветер набрал такую силу, что чуть не сбил ее с ног.

Она уселась перед камином, собираясь продолжить вязание пледа для соседки по дому, и включила телевизор.

«…центр тропического циклона располагается в двадцати милях к востоку от мыса Код. Большинство жителей Вайнярда эвакуированы, и лишь несколько наиболее стойких отдыхающих пожелали остаться на курорте». На картинке вид пляжа, заливаемого высокой белопенной волной, сменился погодной картой, и метеоролог продолжил свой рассказ.

Эмма не отрываясь смотрела на экран, и вдруг до нее дошло. Да ведь это ураган! И, судя по всему, он идет прямо на их побережье и будет здесь не позже ночи.

«…ожидается, что достигнет Портленда к полуночи. Всех жителей городов побережья просят добровольно эвакуироваться. В некоторых местностях осуществляется обязательная эвакуация. Друзья, эта буря — по имени Села — весьма скверная леди. Если она проявит себя не в полную силу, то пройдет в стороне от берега и заденет нас лишь краем. Но если она повернет к северо-западу, мы окажемся на пути ветра, скорость которого превышает сто миль в час. И поэтому всякий, кто…»

Телевизор вдруг мигнул и погас, как погас вообще свет во всем доме. Эмма ахнула и вскочила на ноги, но тут же устыдилась своего порыва. Пока никакого ущерба она не понесла. Слава Богу, что она заблаговременно развела огонь в камине, иначе сидела бы сейчас в полной темноте.

Она взяла с камина масляную лампу, которую, как объяснила Хелви, специально держали для подобных случаев. Богу известно, что она много лет уже не отдыхала. Провести целый месяц в этой тихой гавани — да ведь это верх счастья! На кухне Эмма сняла телефонную трубку и убедилась, что гудка нет. Все верно — так она и предполагала.

Нельзя сказать, что Эмма слишком встревожилась. Ну что страшного может случиться? Она уже попадала под ветры и ливни, которые несли ураганы, и хотя ее дом в Массачусетсе был не столь близок к побережью, не может быть, чтобы здесь было намного хуже.

Она взяла стакан с водой и направилась в комнату. И тут вдруг ощутила запах дыма и поняла, что причиной его является камин. Очевидно, напор ветра был так силен, что дым повалил в комнату.

Эмма не без сожаления загасила огонь. Сейчас на побережье по ночам было прохладно, хотя сентябрь еще не пересек своего экватора, и ей отнюдь не улыбалось вылезать из-под одеяла в ледяной комнате. Однако ничего не поделаешь. Остается надеяться, что завтра ветер стихнет и она снова сможет развести огонь. Часы показывали девять тридцать, и Эмма решила, что можно ложиться спать, а к тому времени, как она проснется, буря стихнет.

Эмма вытащила из шкафа еще одно одеяло, постелила постель и улеглась. Она запаслась любовными романами почитаемых ею авторов и читала почти два часа, пока не иссякло масло в лампе. Ей совсем не хотелось вылезать из теплого гнездышка, чтобы добавить в лампу масла.

Эмма с неохотой отметила в книге место, где она остановилась, отложила ее в сторону, погасила лампу и забилась под теплые одеяла. Поскольку занять ум было более нечем, она стала прислушиваться к завываниям ветра, и было непросто подавить растущую тревогу.

Это был один из тех моментов, когда она наиболее остро ощущала свое одиночество. Обычно Эмма не оплакивала упущенные возможности, не сожалела о сделанном выборе. Однако сегодня, когда свирепствовала буря и вой ветра становился порой невыносимым, ей подумалось, что было бы славно, если бы чьи-то сильные руки обвились вокруг ее плеч, успокоили и развеяли страхи.

Прошло довольно много времени, прежде чем она погрузилась в сон.

Трах-бах!

Ее вырвал из сна оглушительный удар грома, после чего последовал леденящий душу, разрывающий барабанные перепонки треск, какого она никогда в жизни не слышала. В то же мгновение она почувствовала, что куда-то летит, падает, переворачивается и приземляется животом вниз — ощущение, сравнимое с тем, которое она пережила на аттракционе «русские горки».

Нынешний аттракцион закончился быстрее, чем она успела что-либо понять, и ее швырнуло на кучу чего-то твердого, а вслед за этим пророкотал новый удар грома. Несколько мгновений она лежала не шевелясь. Потом пришло осознание того, что она лежит на спине в слегка наклонном положении.

Дул холодный порывистый ветер, ледяные, тугие капли хлестали по телу, и в считанные секунды она промокла до нитки.

Ошеломленная, она сделала попытку приподняться, но стукнулась лбом обо что-то твердое. Искры посыпались у нее из глаз, и она со стоном откинулась на спину. Вдруг она поняла, что находится не на кровати, и это повергло ее в панику. Эмма стала делать глубокие и медленные вдохи, призывая себя успокоиться и думать.

Что-то стряслось с коттеджем, он развалился, не выдержав напора ветра, это было ясно. Бедные Хелви и Джефф, они страшно огорчатся, что их дом пострадал. «Эмма, возьми себя в руки! О чем ты думаешь?!»

Было темно как в склепе — не видно ровным счетом ничего. Эмма осторожно подняла руку и ощупала то, что было над ней. Похоже, над головой у нее была какая-то балка. Хотя нет, это не балка. Судя по шершавой коре и по мокрым листьям, которые Эмма нащупала, это скорее всего сук дерева. Гладкая холодная штуковина позади нее — это, должно быть, часть кровати, а намотавшаяся на левое бедро мокрая материя — это скорее всего одеяло или какой-нибудь предмет из постельного белья.

Она продолжала исследовать пространство вокруг себя и с двух сторон наткнулась рукой на дерево и железо. С правой стороны никакой преграды, кажется, не было — именно оттуда хлестал дождь. А под ней было нечто мягкое, похожее на матрац, однако столь же мокрое и неприятное. Эмму охватил животный страх. Она находилась в ловушке!

Из ее груди вырвалось рыдание. Она подавила его и опять сделала глубокий вдох, чтобы справиться с паникой.

— Эй, леди! Где вы?

Голос прозвучал приглушенно, но это был явно мужской голос, и в нем ощущались нотки нетерпения и тревоги. Лучик света проник в ее новоявленную тюрьму, и это вывело ее из состояния шока.

— Леди! Ответьте, если можете.

— Помогите! Помогите мне, пожалуйста! Я здесь! — Она застучала кулачками по корявой поверхности дерева над головой.

— Где?

Луч света убежал куда-то прочь, и Эмма отчаянно закричала:

— Нет! Верните мне свет! Я здесь в ловушке!

— О'кей, успокойся, дорогуша. Я вызволю тебя оттуда.

Свет вернулся, сделался ярче и позволил ей оглядеться. Увиденное привело ее в такой ужас, что она вновь разразилась истерическими рыданиями.

То, что она принимала за сук дерева, оказалось массивным стволом. Разлапистые ветки окружали ее со всех сторон, а ствол находился в нескольких дюймах от ее носа. Сквозь листву на Эмму потоками лилась вода, в ее камеру-одиночку порывами налетал ветер. Позади она успела разглядеть большую металлическую кровать или то, что от нее осталось. Ствол дерева основательно расплющил кровать и застрял в перекладине изголовья, которое приобрело теперь V-образную форму.

Эмма услышала, что ее спаситель что-то говорит, а точнее, изрыгает поток ругательств, которые в другое время могли бы ее откровенно шокировать. Однако сейчас она в душе была вполне солидарна с его эмоциями.

— Я думаю, что смогу вытащить тебя, — сказал наконец мужчина. — Внизу достаточно больше отверстие.

— Сп-права от м-меня открытое пространство, — пробормотала она.

Возникла пауза.

— Я не могу туда пробраться, — сказал наконец мужчина. — Но я буду действовать очень осторожно, душа моя. Потерпи немного.

— О'кей. — Эти слова немного ее успокоили. Несколько мгновений спустя она почувствовала движение слева от себя, и мокрая масса материи медленно поползла вниз.

— Я вынужден буду на минуту выключить свет. — Мужчина говорил громко, чтобы она услышала его сквозь ветер и дождь. В его голосе звучала уверенность, и это действовало на Эмму успокаивающе.

— Хорошо.

Фонарь погас, хотя в отверстие, которое сотворил мужчина, просачивалось какое-то слабое подобие света.

— Я хочу убрать матрац, — проинформировал он Эмму. — Не шевелись. Не двигай ни единым мускулом. И кричи, если там у тебя что-то сдвинется.

Она повиновалась и лежала не шевелясь, пока ее спаситель расширял внизу отверстие. Зловещий треск над головой заставил ее посмотреть вверх — уж не валится ли на нее ствол дерева?

— Стой! — завопила она.

— Уже остановился. — Ладонью он обхватил ее щиколотку и легонько погладил, и Эмма была настолько благодарна ему за это, что почувствовала спазм в горле. — Думаю, что ты сможешь выбраться через эту дыру. Если станешь извиваться, а я буду тянуть тебя, то все получится. — Мужчина помолчал, затем снова заговорил: — Ты нигде не поранилась?

— Я… я думаю, что нет. — Особой боли она нигде не ощущала, если не считать жжения на лбу — это она набила шишку, стукнувшись о ствол дерева. — Я чувствую все свои пальцы на руках и ногах, и, кажется, кровь нигде не течет.

— Слава Богу. — Похоже, мужчина испытал искреннее облегчение, услышав ее слова. Затем Эмма почувствовала, как его рука шарит по ее ногам, касается икр и обхватывает за вторую щиколотку. В другой обстановке она, наверное, воспротивилась бы этому, но в настоящей ситуации все было в порядке вещей. — Готова? — спросил мужчина. — По моему сигналу попробуй сдвинуться ко мне, а я легонько потяну тебя.

По его сигналу Эмма начала медленно двигаться к мужчине, грубые ладони которого держали ее сначала за щиколотки, затем скользнули к икрам и коленям. Наконец, ухватив за бедра, он стал тихонько тянуть ее вниз. К ее удивлению, она оказалась над его плечами и почувствовала, что начинает скользить слишком быстро.

— Обхвати меня ногами за талию, — скомандовал мужчина. — Я не хочу, чтобы ты свалилась. Это сооружение выглядит не слишком надежным.

Эмма подавила в себе истерический смешок и выполнила его указание. А он тем временем продолжал вытаскивать ее из ловушки, поддерживая под ягодицы. Его тело, которое она ощущала внутренней стороной бедер, было теплым и твердым, и это придавало ей необъяснимую уверенность.

— Сейчас я постараюсь закрыть твою голову руками, чтобы ты ничего себе не повредила.

Эмма почувствовала, как напряглись мышцы его рук, которые он поднял кверху. Интересно, что за мужчина пришел ей на помощь? Может, это какой-нибудь местный спасатель? Судя по его мускулам, он не из тех, кто целый день просиживает за письменным столом.

Однако не успела она об этом подумать, как почувствовала, что окончательно освободилась из своего заточения. Он обнял ее за затылок, а она машинально обвила руками его плечи и уткнулась лицом ему в шею.

— С-спасибо, — проговорила она и тут же разрыдалась.

— Ну-ну, ты ведь теперь в безопасности, душа моя. Чего ж теперь плакать?

Впрочем, Эмма едва расслышала эти слова утешения. Она рыдала, прильнув всем телом к тому единственному, к чему можно было прильнуть в эту кошмарную ночь, — к груди своего спасителя. Он гладил ей спину, его пальцы массировали ей затылок, а когда ее рыдания стали затихать, сказал:

— Ты совсем замерзла. Как бы мне ни было приятно так стоять, но мы должны спрятаться от дождя.

Эмма не сразу поняла смысл сказанного. Лишь через какое-то время она поняла, в какой позе она находится. Она сидела на нем, обвив ногами его талию, а руками — шею, прижимаясь всем телом к его груди. Внутренней стороной бедер она ощущала грубую материю его брюк, но это было уже вторичным, а главным было удивительное, совершенно непривычное ощущение твердого мужского тела между ног. Эмме почему-то совсем не хотелось менять позу, она всхлипнула и тихонько вздохнула.

И тогда мужчина, резко повернувшись, так что у нее даже закружилась голова, переменил позу и уверенно взял ее на руки. Он шел, держа перед собой фонарик. Эмма чувствовала себя слишком потрясенной, чтобы беспокоиться о том, куда он несет ее под проливным дождем, сопровождаемым шквалистыми порывами ветра.