— Пойдем, поможешь мне устроить место для ночлега. Просыпайся.

Роджер тронул жену за плечо. Почувствовав прикосновение, ока заставила себя открыть глаза и потерла затекшую от неудобного положения шею.

Солнечный диск медленно опускался за горизонт. Она, должно быть, проспала несколько часов!

Моля Бога, чтобы столь длительное молчание смягчило непонятное раздражение мужа, Линда украдкой взглянула на него. Наконец-то они одни и начался их медовый месяц. Но выражение лица Роджера охладило ее пыл.

Дорога, очевидно, заканчивалась именно здесь. Грузовик остановился у самой кромки глубокого оврага. Перебраться через него было невозможно. Если только на последней модели «лендровера».

Линда робко откашлялась.

— Мы далеко от реки?

— Мы как раз перед ней.

Девушка опешила.

Она, конечно, слышала о реках, которые высыхали или наполнялись водой лишь на один сезон, но никогда раньше не видела высохшего русла.

Совсем не так представляла себе Линда место, где начнется их супружеская жизнь. Она взглянула на темнеющее небо.

— Сегодня, похоже, не будет грозы. — Она умоляюще смотрела на мужа. — Может быть, нам лучше расположиться внизу? — Она попыталась улыбнуться.

Роджер молчал, лишь смотрел на нее своими бездонными глазами. Линда нежно взяла его за руку.

— Что случилось, Роджер? Ты все еще расстроен из-за братьев?

— Вы можете прекратить ломать комедию, мэм, — сказал он упавшим голосом.

На мгновение неожиданная мягкость тона мужа отвлекла внимание Линды от резкости замечания. Это было так неожиданно, что у нее вдруг засосало под ложечкой. Случилось что-то ужасное.

— Я ничего не понимаю, — прошептала она, не отпуская его руки.

— Не волнуйся. Я уверен, к утру все выяснится.

И прежде чем Линда успела ответить, он выпрыгнул из кабины.

— Роджер...

Она выбралась из машины и последовала за ним. С мягкой грацией хищника мужчина забрался в кузов грузовика и принялся разгружать его, а Линда, машинально принимая сумки, ставила их на траву. Она впервые видела его таким.

— Ты говоришь эти ужасные вещи потому, что зол на братьев. Но разве то, что они говорят или делают, имеет хоть малейшее отношение ко мне?

Роджер подавал один предмет за другим, и непонятно было, слушает он ее ли нет.

— Я так мечтала быть с тобой наедине! — Девушка говорила громко, чтобы привлечь его внимание. — Только прерия, звезды и мы. Это наше место, и когда-нибудь я покажу его нашим детям. Для меня оно священно, — ее голос дрожал, — пожалуйста, пойми меня.

При этих словах Роджер резко повернулся в ее сторону. Из его глаз совсем исчезла изумрудная зелень.

— Роджер, а вдруг это их жены посоветовали рассказать все мне? Но я здесь ни при чем, ты ведь понимаешь?

Не обращая внимания на ее попытки завязать разговор, мужчина достал из кузова вилы, отошел на несколько ярдов и начал сгребать сухую траву.

— Если хочешь есть, — бросил он через плечо, — доставай продукты, а я разведу костер. — И кивнул на потрепанный армейский рюкзак. — Там где-то есть фольга. Заверни в пару листов каждый бифштекс с картофелем и морковью. И поплотнее.

Пусть очень резко, но он все-таки разговаривает с ней. Сытный ужин обязательно исправит его настроение. И Линда, вздохнув, принялась за работу.

Пока он набирал сухие ветки, она уже отыскала овощи, которые явно были взяты из знакомого подвала.

— А у нас достаточно воды, чтобы помыть овощи? — поинтересовалась Линда, невольно любуясь игрой мускулов мужа.

Роджер с остервенением швырнул в костер последний пучок сухих веток. Он ответил, не глядя на жену:

— Если хочешь вечером умыться, то поешь их немытыми.

Линде стоило большого труда не ответить на такую грубость. Она взяла совсем немного воды и как следует протерла овощи. Все его инструкции Линда выполнила как можно тщательнее. Но если у нее в душе теплилась надежда на благодарность или хотя бы одобрение ее стараний, то она исчезла со следующими словами Роджера:

— Мне нужно поддержать огонь. Принеси из грузовика несколько каталогов.

Двигаясь словно во сне, она открыла дверцу кабины и взяла со своего сиденья пару толстых журналов. Знали бы знаменитые издатели, какое разностороннее применение находит мистер Тейлор для их печатной продукции. Каталоги предлагали предметы интерьера и посуду.

Интересно, Роджер когда-нибудь делал подобные заказы? — думала Линда, неся тяжелые каталоги к костру. Судя по обстановке в его доме, нет. Боль внутри разрасталась с каждой секундой, но на ее лице сияла улыбка, сама собой исчезнувшая, когда Тейлор приказал:

— Разорви же.

Уже почти стемнело. Вряд ли он заметил слезы, блеснувшие в глазах Линды. Она медленно отрывала странички, комкала их и бросала в огонь.

Раздраженный ее медлительностью, Роджер опустился рядом с ней и стал торопливо помогать. Ловкие уверенные движения подсказывали, что он уже проделывал это не раз. С ним, как ни странно, Линда чувствовала себя в безопасности.

Неважно, что сейчас ее муж раздражен, еще до того как наступит ночь, любовь снимет тяжесть с его души и подарит им все, чего они страстно желали с первой минуты знакомства.

Пока Роджер разогревал ужин, Линда расстелила на траве спальный мешок. Похоже, именно он будет служить им ложем любви. Она улыбнулась, подумав об этом.

Желтоватый жир было трудно жевать, но запах и вкус самого мяса оказались вполне сносными. Есть это каждый день Линда не стала бы, но какое-то время можно потерпеть, тем более если голодна, а разворачивая фольгу, чувствуешь божественный аромат!

— Знаешь, а мне очень нравится мясо буйвола, особенно когда оно так приготовлено, — весело заметила Линда, как только последний кусочек незатейливого ужина был съеден. — Мои поздравления повару. Попробуй на закуску последние достижения моего кулинарного искусства, пока я мою тарелки, — поддразнила она, бросая мужу яблоко.

Роджер сидел спиной к костру, и его лица Линда не видела, но по реакции на ее слова поняла, что он в невероятном напряжении. И ел без аппетита. Она усердно мыла тарелки, убирала мусор и не заметила, как Роджер ушел от костра.

Когда уже нечего было делать, она вытряхнула на траву содержимое своей дорожной сумки в поисках зубной щетки, взяла желтый халатик, соблазнительно пахнущий ее духами, и переоделась.

Дневная изнуряющая жара сменилась живительной прохладой. Подул легкий ветерок, принесший из прерии пьянящие запахи разнотравья и каких-то неизвестных цветов.

Линда присела на спальный мешок. С первой встречи с Роджером она грезила о том мгновении, когда он заключит ее в объятия. И сейчас Линду подгоняло страстное желание принадлежать этому мужчине. Оставалось подождать его первого шага.

Но прошла минута, пять, десять...

Линда, сидя на спальном мешке, с тревогой прислушивалась к ночным звукам.

— Роджер?

— Я в грузовике. Укладываюсь спать. Завтракать будем, когда я поймаю кролика, а они вылезают еще затемно.

Линда застыла. Что бы ни сделали братья Роджера, она не позволит им и дальше отравлять ей жизнь.

— Роджер, прошу тебя, мы должны поговорить!

Спустя минуту он молча сел рядом.

— Пожалуйста, пусть то, что произошло в церкви, не омрачит наш медовый месяц, — умоляла Линда, придвигаясь к нему. — Мы хотели сегодня вечером начать семейную жизнь, помнишь?

— Но здесь нет комнаты!

Она не обратила внимания на это замечание.

— Тебе нужно просто раздеться, — прошептала Линда мужу на ухо и легонько поцеловала его в шею, заскользив ладонями по широким плечам.

Сильная дрожь пробежала по телу мужчины, передаваясь и ей. Линда улыбнулась, отыскала застежку комбинезона и стала медленно расстегивать ее.

— С тех пор как умер отец, ты слишком много работал, и некому было позаботиться о тебе. Но теперь у тебя есть я, дорогой.

Повинуясь зову инстинкта, древнего, как сама жизнь, девушка ласкала его плечи и грудь. Ее нежные губы скользили по заросшей щетиной щеке, подбираясь к плотно сжатым губам мужчины.

— Разве ты не знаешь, как я люблю тебя? — Голос Линды слегка дрожал. — Я самая счастливая женщина на свете. Подумать только, из всех женщин, желавших принадлежать тебе, ты выбрал меня. Я знаю, ты меня любишь, — страстно шептала она, — даже если не хочешь произнести это вслух. Мне не нужны слова, Роджер. Я лишь хочу, чтобы ты обнял меня, любил здесь, сейчас...

Как часто она не могла заснуть, представляя первую брачную ночь! Почему же он медлит? Что удерживает его? Ведь она чувствует его напряжение и желание.

— Я хочу быть твоей, — прошептала Линда, ложась на спину и протягивая руки к мужу.

В неясном свете луны Роджер увидел бледное от желания лицо Линды, ее разметавшиеся по плечам волосы, волнующую полную грудь, спрятанную под легким шелком халатика. В его жизни были женщины, но никогда он не овладевал ими грубо, его страсть всегда соседствовала с нежностью. Вот и сейчас он безумно хотел видеть, ласкать и чувствовать тело лежащей перед ним женщины, источающее флюиды страсти.

Искушение было столь велико, что Роджер с яростной силой откликнулся на этот зов.

Он решительно разделся и лег рядом. Линда обняла его и притянула к себе, целуя натянутую жилку на шее Роджера, его плечи и грудь. В ее объятиях он забыл о мучительных сомнениях последних дней. Стянув с Линды одежды, Роджер сжал жену в объятиях и, отвечая на ласки, стал целовать губы, твердые соски, живот, а затем его ладонь легла между ее ног, и желание Линды стало нестерпимым.

— Иди... Я хочу тебя... — шептала она.

И Роджер, раздвинув телом бедра жены, вошел в нее...

Боль, пронзившая Линду, была короткой и сладостной, а через некоторое время она почувствовала внутри себя содрогание твердой мужской плоти я, выкрикнув его имя, обессилела...

Линда лежала ошеломленная и счастливая.

— Все. Достаточно, — внезапно произнес он, казалось, обращаясь к себе, резко сел и стал одеваться.

В его словах звучала боль. Кажется, Линда догадывалась, о чем хотел сказать Роджер. Он не в состоянии обеспечить ей роскошную жизнь. Раскрыв планы мужа на медовый месяц, братья задели его гордость. И, похоже, ни одно ее слово не в состоянии этого исправить. Если только...

— Роджер, — прошептала Линда, с любовью глядя на мужа, — я собиралась подождать до конца медового месяца, чтобы сказать тебе о моем свадебном подарке. Но скажу сейчас. Я не могу видеть, как ты страдаешь.

— Я не рассчитывал на свадебный подарок.

— Знаю. И прежде чем ты скажешь, что не приготовил подарка, позволь сказать мне.

Слова давались Линде с большим трудом. Подбодренная немного его молчанием, она села и дотронулась до мужа.

— Ты ничего не сказал мне о твоих отношениях с братьями, но и так видно, что для тебя это серьезная проблема. И что бы там ни случилось, ты переживаешь тяжелые времена. Не хочешь говорить об этом, не надо. Я не настаиваю. Но я твоя жена и больше всего на свете хочу, чтобы ты был счастлив. Может быть, в этом поможет мой маленький сюрприз.

— Это, должно быть, что-то особенное, — уклончиво пробормотал Роджер.

— Так и есть.

— Ты, наверное, поняла, что мне нечасто делали подарки.

Линда перевела дыхание.

— Поняла. Но теперь, когда мы поженились и договорились все делить друг с другом, это уже нельзя считать подарком.

— А что же это такое? — В его голосе звучала явная насмешка.

— Деньги, которые оставил мне дед.

После долгого молчания Роджер вдруг поинтересовался:

— И на них можно купить новый грузовик?

— Да. — Линда старалась говорить бесстрастно, не давая выхода бурлящей в ней радости, — так боялась испугать его раньше времени.

— И приличную кровать?

— Да, дорогой. И новую технику для твоего ранчо. И выплатить весь твой долг.

— Ты хочешь сказать, что теперь это мое и я могу тратить эти деньги по своему усмотрению? — протянул мужчина.

— Да.

Роджер покачал головой.

— Нет, я так не поступлю. Я никогда бы не женился на женщине из-за денег. Человек, вступающий в брак по расчету, хуже змеи. — Он произнес это с таким отвращением, что у Линды мурашки побежали по спине.

— Но ведь ты женился на мне не из-за денег, — нашлась она. — Ты ничего не знал о них. А теперь они мне не принадлежат. В тот момент, когда мы стали мужем и женой, все мое наследство было переведено на твой счет. Оно по закону принадлежит тебе, можешь делать с ним все, что хочешь. Все бумаги ты получишь по почте...

Линда не успела закончить, потому что Роджер вдруг вскочил. Он смотрел на нее так, словно никогда раньше не видел. Лицо мужчины казалось смертельно бледным. Кулаки сжаты, будто он готовился к удару. Неужели одно упоминание о деньгах возымело такой эффект?

Никогда еще Линда не была так благодарна Богу за свое наследство, как в эту минуту. Роджер лишился дара речи.

Все это время, сидя около Роджера, она боялась взглянуть на мужа, но теперь посмотрела на него снизу вверх.

— Мне все равно, как ты потратишь эти деньги. Даже если ты решишь их выбросить. Но если твои братья скажут или сделают что-то, способное тебя расстроить, они об этом пожалеют.

Роджер стоял неподвижно, а его глубокие зеленые глаза излучали странный пугающий свет.

Не следовало говорить о его братьях. Это его семья, а родная кровь ведь не водица. Наверное, надо извиниться. Но он не дал ей этого сделать.

— Оденься и перейди в грузовик. Так безопаснее, — бросил Роджер и направился в темноту.

Они же ничего еще не решили! Линда в панике вскочила и закричала, беспомощно озираясь по сторонам:

— Куда ты, Роджер?!

— Мне лучше думается, когда я один.

Он уходил, а слова мрачным призраком повисли в темноте. Полными слез глазами Линда пыталась различить удаляющуюся мужскую фигуру.

Ее сердце застыло.

Прошел час. Роджер не возвращался. Линда, просидевшая неподвижно все это время, стала потихоньку устраиваться на ночлег в грузовике среди тюков и каких-то железок.

Ворочаясь с боку на бок, она неустанно корила себя за нелестные слова, сказанные о Джордже я Элтоне. В лучшем случае это усложнит их семейные отношения. Уж ей-то хорошо известно — стоило пожаловаться Фреду на деда, как тот начинал ругать старика. В таких случаях Линда всегда становилась на его защиту.

Желая показать свою любовь, она невольно обидела Роджера, и надо попросить прощения.

Всю ночь где-то поблизости раздавался леденящий душу вой, — кажется, Роджер говорил, что так кричат койоты. Но не страх, а чувство вины не давало ей уснуть. Если она после испытанного потрясения проводит остаток первой брачной ночи в одиночестве, то ей некого винить, кроме себя. Следовало быть более терпеливой с мужем.

Линда и не представляла себе, что он столь чувствителен, когда речь заходит о семье. Она дала себе слово никогда больше не затрагивать эту тему. Он сам будет принимать решения. Следует уважать его право на личную жизнь! Как ей хотелось сказать об этом Роджеру. Но ждать пришлось долго. Линда услышала его шаги лишь с первыми лучами солнца, озарившими горизонт мягким золотисто-розовым светом.

— Хорошо, что ты уже проснулась, — раздалось в ту самую секунду, когда она спрыгнула с грузовика.

— Я... я очень рада, что ты вернулся, — заикаясь, пробормотала Линда. После бессонной ночи она, должно быть, выглядит ужасно. — Роджер, прости меня за то, что я сказала о твоих братьях. Я не имела права. Это больше не повторится. Обещаю.

— В этом ты права.

Он высказал это странное замечание и принялся закидывать вещи в кузов грузовика.

Линда ничего не понимала.

— Я думала, ты пошел ловить кролика на завтрак.

— Я передумал. Мы едем домой.

— Это из-за того, что я сказала? — простонала Линда. — Не позволяй словам разрушить наш медовый месяц! Давай начнем все сначала. Представим, будто мы только что приехали. Я пойду с тобой на охоту...

В ответ Роджер бросил в грузовик ее дорожную сумку. Мрачные зеленые глаза скользнули по хрупкой фигурке жены, облаченной в соблазнительный халатик, медленно, чувственно. Такой взгляд часто бросали на нее другие мужчины. Но Роджер — никогда. И это превращало желанного мужа в загадочного незнакомца.

— Одевайся!

Линда совсем растерялась от таких слов. Она все еще не верила в происходящее.

— Что случилось? Почему ты так говоришь? Я уже извинилась, пожалуйста... Или тебя расстроил мой свадебный подарок? Но как же так? В объявлении я написала, что готова делить все со своим избранником. Теперь мы связаны Богом. Мое принадлежит тебе, а твое — мне.

Бешенство, ярость, отчаяние в глазах мужчины огненным вихрем смели все очарование предыдущих часов. Словно их никогда и не было. Все предупреждения, которые ей пришлось выслушать перед свадьбой, с отчетливой ясностью как будто зазвучали в прозрачном утреннем воздухе:

«Даже в обычном состоянии Роджер не такой, как все».

«Что-то здесь не так, если мужчина, столько лет остававшийся холостяком, решил скоропалительно жениться».

«Я не знаю, что случилось, но, с тех пор как встретил вас, Роджер переменился».

«Надеюсь, вы не будете об этом жалеть».

«Еще не поздно повернуть назад».

«Мы просто хотели предупредить вас».

«За свою жизнь я была на многих свадьбах, но никогда еще не слышала таких клятв».

Линда словно опять услышала знакомый, любимый голос: «Я, Роджер Тейлор, беру тебя, Розалинда Макферсон, в свои законные жены. Клянусь, что никогда не отпущу тебя: ни в хорошие времена, ни в плохие, особенно в плохие. Только смерть разлучит нас».

Линда дрожала как осиновый лист и не могла остановиться. Неужели одно лишь желание найти мужа, не знающего о ее богатстве, заставило закрыть глаза на очевидные вещи. Интуиция впервые подвела ее. В это невозможно поверить. Как все, что шло так хорошо, в одно мгновение могло превратиться в настоящий ужас?

Пастор уверял, что этот брак благословили Небеса...

И словно в ответ в памяти всплыли слова Алисии: «Но даже пастор не знает, что происходит за закрытыми дверями. Как только вы останетесь одни, он может показаться тебе незнакомцем!»

— Мы уезжаем, — ворвался в путаницу ее мыслей резкий голос мужа, — полезай в грузовик.

— Но я не одета... — тупо произнесла Линда.

— Очень плохо.

В следующую секунду мужчина сгреб ее в охапку и усадил на пассажирское сиденье. В его резких движениях не осталось и тени галантности.

Слишком оглушенная болью, чтобы плакать, Линда примостилась на каталогах. Она и не заметила нескольких случайно расстегнутых пуговиц халатика — мягкая ткань сбилась, приоткрывая ее стройные бедра.

Но ничто не ускользнуло от всевидящего взгляда Роджера — длинные соблазнительные ножки жены нежно-кремового цвета...

Заметив его взгляд, Линда смущенно запахнула халат, но все поправить не успела, потому что в этот момент к ней на колени упал спальный мешок, и Роджер уселся за руль, с силой хлопнув дверцей.

Они молча сидели в мчавшемся по прерии грузовике. Как он может поступать с ней так жестоко? Какие бы причины ни руководили ее мужем, она имеет право защищаться. До сих пор она прислушивалась лишь к зову своего глупого сердца. Пришло время расплачиваться за свои ошибки, как говаривала Алисия.

Алисия!

Она же здесь, в Небраске, ждет ее. Больше всего на свете нужна ей сейчас поддержка Алисии.

— Отвези меня в город и оставь в мотеле. А потом можешь вернуться на ранчо, и мы больше никогда не встретимся.

В ответ раздался лишь очередной выхлоп мотора — как раз на границе ранчо. Но грузовик, не останавливаясь, понесся дальше, минуя место, где прошли короткие, но счастливые дни ее жизни.

Счастье оказалось мимолетным.

Линда в отчаянии стукнула кулаком по железной дверце. Этот мужчина оказался совсем не таким, каким она его себе представляла. Отчаянный парень ее грез. Мечта, далекая от реальности.

Скорей бы доехать до Уоллиса. Находиться наедине с этим ужасным человеком просто невыносимо, а дорога, как назло, с утра уже была забита транспортом.

Наконец они миновали последний поворот. Вдалеке забрезжила надежда на спасение.

В душе — пустота. Впереди — долгие годы одиночества. Отныне ни один мужчина не сможет тронуть ее сердце. И она никому больше не позволит превратить свои мечты в ночной кошмар.

Поглощенная своими чувствами, Линда лишь сейчас заметила, что грузовик свернул совсем в другую сторону. Роджер специально пропустил поворот — внезапно осенило ее. От ужаса сердце девушки отчаянно заколотилось.

— Роджер? — Ее голос сорвался на шепот. — Что происходит? Почему мы не едем в город?

— Потому что я везу тебя домой.

Линда опустила голову, пытаясь справиться с внезапно подступившими слезами.

— Мы с Алисией вернемся в Бостон. Пожалуйста, отвези меня в мотель. Мы не можем продолжать этот фарс.

— Не понимаю, о чем вы, мэм, — протянул Роджер — «Пока смерть не разлучит нас...» — кажется, эти слова произнес пастор. Так все и будет.