Камилла не послала заранее записку оседлать Файерфлай, поэтому ей пришлось немного подождать возле конюшни. Она несколько раз принималась всматриваться в небо, но оно оставалось безоблачным и сияло голубизной, не выказывая ни малейших признаков обещанной тетей Летти грозы; в неподвижном воздухе не было даже намека на ветерок. Камилла не знала, находится ли сейчас Росс Грейнджер наверху, в своих комнатах над каретным сараем, и у нее не было повода наведаться к нему.

Файерфлай дрожала от нетерпения поскорее пуститься вскачь. Она перебирала ногами, пока Билли помогал хозяйке взобраться в седло. Выехав на дорогу, Камилла дала лошади волю, разрешив ей идти рысью до того места, откуда ответвлялась тропа на Грозовую гору. Кобыла выступала как танцовщица, преисполненная воодушевления и огня, и счастье полета вернулось к Камилле, отодвинувшей на задворки сознания мучительные проблемы Грозовой Обители. По-видимому, верховая езда всегда будет приносить ей как физическое, так и эмоциональное отдохновение.

Они быстро взобрались на вершину горы, но на этот раз Камилла не спешилась. Файерфлай вела себя капризно, шарахалась из стороны в сторону и выкидывала своенравные коленца задними копытами. Она напоминала леди, пришедшую в дурное расположение духа оттого, что в последнее время ей не уделяли должного внимания. Не сомневайтесь: скоро она снова станет ласковой и послушной, но сперва даст понять, насколько оскорблена пренебрежением, которого не может сразу простить. Камилла заигрывала с кобылой, дразнила ее, заговаривала и грубо, и нежно, но Файерфлай нервно вскидывала свою изящную голову, отказываясь смириться.

— Хорошо, — сказала наконец Камилла. — Я позволю тебе позабавиться, но сперва переберемся на холм. Там твои трюки будут более уместны, чем здесь, на вершине горы.

Камилла окинула взглядом холм, увенчанный «руинами» замка Дандер. Отсюда груда серых камней выглядела весьма убедительно, напоминая развалины мрачного и угрюмого старинного замка.

Крепко сжимая поводья, Камилла уверенно пробиралась сквозь лесные заросли по тропе, вившейся неподалеку от скалистого края горы. Теперь она ехала шагом, то и дело уклоняясь от столкновений с нависавшими ветвями. Добравшись до открытого места, Камилла увидела руины прямо над собой, на вершине соседнего холма. По мере приближения к замку выяснилось, что с небольшого расстояния развалины выглядят не так живописно, как издали. Однако главная башня была выстроена добротно, не в пример прилегавшим к ней извилистым стенам, обнимавшим пустое пространство, поросшее чахлым кустарником и травой.

Во внутреннем дворе замка располагалось нечто, напоминавшее конюшню под навесом, и Камилла позволила Файерфлай прогарцевать к ней, но лошадь, по всей видимости, отнеслась с недоверием к прилегавшей к конюшне площадке, мощенной серыми камнями, и наезднице снова пришлось подчинить кобылу своей воле. Встретившаяся на пути невысокая стена представляла собой идеальное место для того, чтобы спешиться. Камилла соскочила на нее, затем спрыгнула на землю и привязала Файерфлай под навесом, похожим на конюшню.

Когда Камилла пересекала заросшую травой лужайку, направляясь к главной башне замка, ей на лицо упали первые капли дождя. Она с изумлением подняла голову, затем огляделась вокруг и увидела, что внезапно поднявшийся ветер нещадно треплет ветви росших на склоне холма деревьев. Предугаданные тетей грозовые тучи, наполнив ветром свои паруса, быстро заволакивали небо.

Камилла поспешила ко входу в башню, где несколько каменных ступеней вели к продолговатой арочной двери, и осторожно вошла в нижнюю комнату. При тусклом освещении ей с трудом удалось углядеть основание винтовой каменной лестницы. В комнате пахло сыростью, от каменных стен веяло промозглой прохладой. У Камиллы не было желания задерживаться в этой угрюмой, сумрачной комнате.

Она стала подниматься по каменным ступеням и, наконец, добралась до верхней комнаты, расположенной под самой крышей. Сквозь кольцо узких, похожих на бойницы арочных окон проникали серые потоки света. Ржавая железная лестница вела еще выше, к люку, открывавшему путь на крышу башни.

Теперь Камилле захотелось взобраться на венчавшую замок зубчатую стену, чтобы понаблюдать оттуда за клубящимися грозовыми тучами. Убедившись, что железные ступени выдержат вес ее тела, она добралась до люка. Он поддался не сразу, но Камилла не отступала, и при повторном натиске люк со скрежетом отворился; сверху на голову девушки посыпалась пыль вперемешку с засохшими листьями.

Здесь, наверху, воздух был чистым и свежим. Камилла ступила на плоскую крышу башни и остановилась возле парапета. К этому времени дождь прекратился, но ветер накинулся на нее с какой-то ликующей яростью, стремясь сорвать с головы шляпу с вуалью. Дальние горы Новой Англии скрывались за туманом, и даже ближнего Кэтскиллса не было видно, но клубящаяся панорама надвигающейся грозы являла собой величественное зрелище. Далеко внизу простирался Гудзон, исхлестанный плетями белой пены; вся сцена сильно напоминала ту, что была изображена на картине Бута, стоявшей когда-то на мольберте в мастерской над каретным сараем.

Камилла так увлеклась созерцанием вздымавшихся туч, что вспомнила о Файерфлай не раньше, чем услышала ее ржание. Разумеется, ей следовало немедленно спуститься вниз и тут же отправляться домой. В конце концов, Летти оказалась права: сейчас разразится жуткий ливень. Камилла немного помедлила, окидывая грозовую панораму последним взглядом, но вдруг услышала, как незнакомая лошадь отозвалась на ржание Файерфлай.

Она перебралась на отдаленную от реки сторону башни и взглянула вниз. Файерфлай стояла на месте, под навесом, но рядом с ней теперь была привязана вторая лошадь под мужским седлом. Не сумев обнаружить наездника, Камилла испугалась. Она не могла понять, какой случайный всадник мог забрести сюда в плохую погоду. У подножия башни, на каменных ступенях прозвучали чьи-то шаги, и Камилла перегнулась через парапет, всматриваясь вниз.

Она едва успела заметить мужчину, проникшего в башню через входную дверь. Это был Бут Хендрикс. Камилла отодвинулась от края башни, дрожа всем телом. Должно быть, ее кузен нанял лошадь в деревне и прискакал сюда преднамеренно. Камилла слышала, как он ходит по нижней комнате башни, и не знала, что ей делать.

Бут подошел к каменной лестнице и крикнул:

— Камилла! Ты здесь, Камилла?

Возможно, если она не откликнется, Бут не станет искать ее наверху. Он подумает, что она находится где-нибудь в другом месте, и уедет. Но не прошло и минуты, как его шаги, сопровождаемые гулким эхом, раздались в каменном мешке башни. Камилла знала: Бут приближается к ней, поднимаясь по ступенькам. Она оказалась в ловушке, из которой невозможно было спастись, и располагала единственным средством защиты — хлыстом для верховой езды.

Камилла прекрасно знала, чего добивался Бут. Теперь он не нуждался в маскировке и мог не скрывать своего намерения — убить ее. Падение с башни во время грозы легко будет объяснить, не вызвав ничьих подозрений.

Через мгновение он появится в верхней комнате башни, а оттуда рукой подать до люка, ведущего на крышу. Камилла, не переставая дрожать, лихорадочно перебирала в уме возможные варианты развития событий, и тут ей пришел в голову план действий. Возможно, глупый и безнадежный. Но только он давал шанс на спасение.

Она сорвала с головы серую шляпу и бросила ее в сторону, противоположную люку. Затем присела и вдавила тело в единственное убежище, которое представляла крыша, — в нишу парапета, куда откидывался люк. Взбираясь по ступенькам, Бут не мог заметить ее в этом укрытии. Конечно, ему достаточно будет осмотреться, чтобы обнаружить ее, но в тот момент, когда он окажется на крыше, ему придется повернуться к ней спиной.

Собственное дыхание казалось Камилле почти таким же громким, как и завывание штормового ветра. Страх железной рукой сдавил ей горло. Она сжалась в комок, пытаясь занять как можно меньше пространства, когда шаги Бута зазвучали на железных ступенях лестницы.

— Камилла! — позвал он ее снова и шагнул на крышу.

Бут сразу заметил шляпу и направился к ней. В этот момент Камилла выскочила из своего убежища и помчалась вниз по лестнице. Она бежала, не чувствуя под собой ног, резко отталкиваясь руками от перил, чтобы ускорить передвижение. Ей было не до осторожности. Спуск сопровождался глухим эхом. Теперь она, скользя и часто спотыкаясь, неслась по каменным ступенькам, стараясь сохранять самообладание. Камилла слышала за собой шаги Бута: он преследовал ее, и ему не мешала бежать тяжелая амазонка.

Выскочив из башни, Камилла не стала спускаться по ступенькам, а спрыгнула с крыльца на землю и помчалась по траве к навесу. Файерфлай, заслышав приближение хозяйки, била копытами и ржала в нервном возбуждении. Но Бут бежал быстрее Камиллы; его рука ухватила девушку за локоть и больно сжала его. Лицо Бута, серое в сумеречном освещении, свидетельствовало о том, что он догадывается о подозрениях Камиллы. В глазах кузена затаилось чувство опасности, которое его возбуждало. И смерть Камилла ударила Бута по лицу серебряной рукояткой хлыста. В первый момент он замер от неожиданности. Боль ослепила его, и он попятился назад. Камилла высвободила руку, вскочила на низкую стену, оттуда — в седло и тут же отвязала уздечку.

Она заставила Файерфлай повернуться, вздыбила ее так, чтобы передние копыта могли ударить Бута. Он снова отпрянул назад, а Камилла одернула кобылу и поскакала по тропе на гору. Лошадь неслась, взрывая копытами землю. Низко пригнувшись к шее, Камилла мчалась сквозь заросли кустарника. Страх, охвативший наездницу, передался лошади, и Файерфлай развила бешеную скорость, желая избавиться от непонятного ей ужаса. Камилла не слышала за собой шума погони, но не смела оглянуться, не сомневаясь в том, что Бут преследует ее.

— Быстрее, быстрее! — молила она Файерфлай. — Еще быстрее!

Внезапно пространство распахнулось перед ними, и Камилла поняла, что они достигли Грозовой горы. Прежде чем она успела повернуть кобылу, Файерфлай выскочила на голую площадку вершины, едва не зависнув над пропастью. Камилла едва смогла осадить ее и развернула в нужном направлении. Теперь она отчетливо слышала стук копыт лошади Бута, продиравшейся сквозь кусты, и ее охватило отчаяние. Если Бут отрежет путь к отступлению, вершина Грозовой горы окажется такой же страшной ловушкой, как и крыша башни.

И тут, к великому изумлению Камиллы, откуда-то снизу вынырнул наездник, в котором она узнала Росса Грейнджера, и встал между ней и Бутом. Она поскакала к нему и закричала:

— Там Бут!

Росс мгновенно оценил обстановку. Он склонился набок и похлопал Файерфлай по спине.

— Отправляйтесь домой! — крикнул он. — И поскорее. — Затем Росс резким движением руки повернул свою лошадь, чтобы преградить путь Буту.

Камилле больше не нужно было подгонять кобылу. Файерфлай сломя голову неслась вниз по тропе. Но теперь в ее поведении появилось что-то тревожное и необычное. Она проносилась в опасной близости от встречных деревьев, и вскоре Камилла ощутила острую боль в левой ноге. Лошадь явно пыталась избавиться от всадницы, которую теперь боялась.

Камилла с трудом увернулась от столкновения с очередной веткой, которая, несомненно, выбила бы ее из седла, и завела ступню правой ноги за икру левой. Она поняла, чего добивалась Файерфлай. Лошадь больше не походила на леди, выказывающую свой норов. Она пыталась шарахнуть всадницу о ствол дерева, зацепить ее веткой, проявляя хитроумную настойчивость в осуществлении своих замыслов. Камилле оставалось только склониться к луке седла, увертываясь от столкновений. Она ощутила во рту приятный вкус хвои, резкая боль пронизывала ее руки, пытавшиеся совладать с лошадью.

Тропинка становилась все круче, и каждое неверное движение представляло теперь смертельную опасность. Однако борьба оказалась нелегкой не только для Камиллы, но и для Файерфлай. Наездница, впившаяся в седло, как колючка, и ни на секунду не прекращавшая схватку, постоянно державшая под контролем голову лошади, не давая ей опуститься, безмерно утомила животное. Когда склон стал пологим и они выехали на открытое место, Файерфлай была полностью изнурена; она остановилась, как бы моля о пощаде. Камилла победила.

Внезапно наступившее спокойствие, отсутствие борьбы и стремительного движения воспринимались Камиллой как шок. Файерфлай продолжала неподвижно стоять на дороге; и лошадь, и наездница дрожали. Камилла убрала потные, спутанные волосы со лба и заговорила с кобылой доверительным тоном. Теперь Файерфлай была само послушание. Камилла повернула ее и направилась к Грозовой Обители.

Только в этот момент она позволила себе подумать о том, что сейчас происходило на лесистом склоне горы. Она знала, что Росс остановит Бута, которому придется иметь дело с сильным противником. Но чем кончится их поединок? Оба мужчины давно ненавидели друг друга. Камилла не сомневалась в силе и стойкости Росса; он, несомненно, победит, если дело дойдет до открытой схватки. Но она не доверяла Буту. Загнанный в угол, он не остановится ни перед чем. Камилла внезапно поняла, что исход поединка может быть каким угодно. Но ей ничего не оставалось делать, как ждать. Она несколько раз останавливала лошадь и прислушивалась, оглядываясь назад. Над горой сверкали молнии и разносились раскаты грома. Деревья шелестели на ветру. И это было все, что она сумела расслышать. Дождь еще только собирался.

У ворот Грозовой Обители стояла Гортензия. Когда Камилла свернула на подъездную дорогу, тетя позвала конюха, а сама взяла Файерфлай под уздцы.

— Слезай, — отрывисто сказала она Камилле. — Если сможешь. Ты выглядишь совсем разбитой.

Все тело Камиллы ныло от ссадин и ушибов, на левой щиколотке появился огромный синяк, но она умудрилась вынуть ногу из стремени и соскользнула в руки конюха. Когда он поставил ее на ноги, она пошатнулась. Гортензия передала уздечку конюху и взяла племянницу под локоть.

— У этой кобылы дурной норов, не так ли? — обратилась она к Камилле. — Я ожидала от нее любого подвоха. Не сомневаюсь, что она повинна в смерти одной-двух наездниц. Вот почему Бут привел ее к Бертону. Вот почему он попросил меня «найти» ее для тебя в деревне. Ты ведь этого не знала?

Камилла устало покачала головой.

— Я сама виновата. Мне стало страшно, и я напугала лошадь.

— Я вела себя как идиотка, — продолжала Гортензия. — Поверила, что он хотел всего лишь попугать тебя, чтобы ты бросила все и уехала. Я и сама этого хотела. Думала, что добьюсь цели, если вызову у тебя тошноту при помощи чая… но его выпила кошка. Летти знала, что я в тот день спускалась в кладовую… она могла сказать тебе об этом.

Камилла только смотрела на тетю, не в силах произнести ни слова. Гортензия выглядела несколько растрепанной и неопрятной, несмотря на всю свою старомодную элегантность. Завязка платья на шее порвалась, поясок сполз набок, обнажив ряд булавок на талии. И все же Камилле никогда не приходилось видеть Гортензию более решительной и энергичной, чем сейчас. Она была женщиной, которой хотелось подчиниться.

— Он стремится убить тебя, Камилла. Ты должна знать об этом. Не кто иной, как Бут уговорил меня послать тебя в подвал с надуманным поручением. Но я понятия не имела о сломанной ступеньке. Я никогда не решилась бы причинить тебе серьезный вред. Но Бут не остановится ни перед чем.

— Да. Я знаю. — Губы Камиллы едва шевелились, она с трудом выговаривала даже короткие слова. Обо всем, что она сейчас узнала, придется подумать потом. Все ее мысли были сосредоточены на том, что могло сейчас происходить на Грозовой горе. И еще ей хотелось попасть в заботливые руки Летти, которая залечит се раны какой-нибудь мазью. И тогда она ляжет в постель.

— Где тетя Летти? — спросила Камилла.

В голосе Гортензии прозвучала тревожная нота.

— Сестра заперлась в своей комнате. Ждет, когда в дом принесут твое тело. С Грозовой горы. Как это случилось с Алтеей.